Killin’ me now

Ярко освещенное помещение наполнилось радостными возгласами, бесконечным смехом, громкими голосами танцоров, что собрались здесь на очередную репетицию. Хореограф Ким ещё не пришёл, но некоторые парни уже повторяли до этого заученные движения, помогая друг другу. Омега сидел на скамейке, временами бросая печальный взгляд на танцующего альфу, который ни разу не смотрел в его сторону. Прекрасный стиль в одежде, яркая улыбка на лице и чёткие движения старшего заставляли Рики слабо улыбнуться. Он его любил, очень сильно, что готов был простить те сильные удары на улице. По сравнению с ударами Пак Чонсона удары Джейка не сильные, и это произошло в результате ссоры, в порыве ярости. Нишимура понимал это, поэтому уже простил за всё. — Хён, — недолго думая, японец подошёл к Шиму и тихо обратился, надеясь на то, что тот поддержит этот разговор, но слёзы готовы были вот-вот скатиться по лицу вниз, когда Джеюн, даже не повернувшись к подошедшему, отвернулся спиной и начал общаться с каким-то альфой. Взяли и проигнорили, оставив стоять на месте. Рики сжал губы и опустил взгляд, чтобы никто не заметил его грустные глаза. Иначе будут обсуждать, что между этими двумя происходит. А это — самая пугающая вещь для омеги. Он ненавидит слухи, ненавидит, когда его обсуждают за спиной подобно крысе. — Добрый вечер, ребята! — с такими словами в зал вошёл хореограф, держа на руках бумажный пакет светло-коричневого цвета. — Все посмотрели видео и повторили движения дома? — сразу поинтересовался он, подойдя к огромной колонке чёрного цвета, что стояла в углу с компьютерным столом. — Да, — синхронно ответили танцоры, поклонившись в знак приветствия. — Молодцы, — с улыбкой произнёс старший, и в этот момент дверь студии открылась со скрежетом, и в проёме показался серьёзный альфа с небольшой раной на щеке. Рики, пересекшись с внимательным взглядом зашедшего, опустил голову и нервно теребил пальцы, пугаясь его. Даже его резкое появление сопровождалось пугающим эффектом. Ну а как же по-другому? Дьявол во плоти обычного человека. Пак поздоровался с хореографом и вошёл внутрь, и на его лице не было ни единых эмоций. Каменное лицо, которое не предвещало никаких хороших намерений. Рики весь сжался, когда Джей специально встал рядом с ним, и шумно сглотнул, замерев как статуя. Ему хотелось узнать, какие эмоции появились на лице Джейка после этого случая — ревнует ли он его или нет, поэтому повернулся к нему, надеясь на лучшее. Но старший даже не смотрел на него, с широкой улыбкой на лице общаясь с каким-то другим омегой. Злость медленно покрывала тело младшего, и парень закрыл глаза на секунду, чтобы успокоиться. Не время начинать скандал из-за этого. Танцоры начали разминку, сделали пробежку, и только затем приступили к танцу, смотря на экран, повторяя за хореографом, который стоял перед ними. Нишимура посмотрел на себя через огромное зеркало и понял, каким подавленным он выглядел. Это и есть так, но до этого обещал себе больше никогда не показывать остальным своё плохое настроение, ведь у них тогда будет на руках козырь. Люди любят давить на больное, и это — неисправимое. Поэтому, сделав глубокий вздох, пытался избавиться от стресса и с хорошим напором начать тренировку. Однако всё шло не так, как должно быть. Да и в этот сегодняшний день что было самое странное — так это то, что Пак Чонсон не примолвил ни единого слова, появившись здесь. Его лицо выглядело раздраженно, мрачно, а временами даже грустно. Казалось, будто у него украли что-то ценное и заставили расплатиться своими эмоциями. Но что могло произойти за одну ночь? — Пак Джей и Нишимура Рики пока сядьте на скамейку. У вас другие движения, поэтому начнём с подтанцовок, — произнёс старший, и Рики кивнул, на мгновение посмотрев на Джейка. Тот выглядел даже счастливее, чем до вчерашней ссоры. Когда Пак опустился на скамейку рядом с ним, сердце парня грустно и болезненно кололось, напоминая вчерашний поцелуй. Японец сжал губы сильно и закрыл глаза, пытаясь не обращать на альфу никакого внимания. Чонсон так и продолжал молчать, что было очень даже хорошо и, на самом деле, очень интересно. Такое поведение не сочеталось с ним. В любом другом случае Пак бы попробовал задеть его чувства своим острым языком и унизил бы в каждый подходящий момент. Странно. — Собираемся в круг, медленно передвигаемся вперёд с поднятыми вверх руками, опускаем руки, а затем снова наклоняемся, — объяснял движения хореограф, наблюдая за танцующими парнями. — Молодцы! Потом останавливаемся и делаем круг на месте. Джэхо, ты центр, запоминай свое место. Рики открыл глаза и исподтишка посмотрел на Джея, который переписывался с кем-то, а затем перевёл взгляд на Джейка, который старательно танцевал также, как и учил младший его вчера. Танцующий Джеюн выглядел как прекрасный ангел, и японец не смог не улыбнуться этому, наблюдая со стороны. Слишком его любил... — Не ведись на его чары, — внезапно сказал Чонсон, из-за чего Рики даже вздрогнул, ведь не ожидал таких резких слов со стороны, когда мысли были совсем о другом. — Потом сам пожалеешь. Он ему никто, чтобы такие слова говорить. Вел себя как мирный, нормальный житель Кореи, хотя все у него внутри потухло. Сначала бы лучше посмотрел на себя, а затем начал осуждать других. Расстраивает. Но Нишимура молчал, чтобы не злить альфу. Неизвестно, что ещё от него ожидать. — Хорошо справляетесь! — послышался довольный голос хореографа. — Кувырок вперёд с прямой стойкой, и правую ногу вверх. Прекрасно! Садимся на пол и вновь делаем круг вокруг себя. Встаём все синхронно, а затем, вы, — старший подошёл к середине и указал на шестерых парней, — ловите Джея и утаскиваете назад. А вы, — указав на танцоров, которые импровизировали из себя большой круг, продолжил, — делаете быстрый круг вокруг себя, держите левую руку вверх, и уже здесь начинается новая часть. Встаёте все в одну прямую линию. Хореограф позвал Рики, и тот занял свою позицию, готовясь танцевать. У него несколько секундное соло-движение (не считая танец подтанцовок, которые в это время делают другие движения), а затем должен соединиться с Джеем. У парня внутри сердце бешено стучало, желая выпрыгнуть из груди как убегающий колобок. Японец не контролировал свои эмоции, даже если пытался успокоить себя тем, что это просто двухминутный танец. Сколько бы он ни старался, сколько бы он ни терпел — результат тот же. И тело начало ужасно колоть, а внутри всё гореть словно вулкан, когда Чонсон взял его за руку. Всего лишь танец, всего лишь телесное прикосновение, но все было отвратительно и омерзительно. Так хотелось сбежать отсюда. И подальше... — Снова, — похлопал в ладоши хореограф, увидев такую вялую попытку. Никто ничего не сказал, просто все заново сделали это движение. Мысли застряли меж двумя кострами — Джейк и Чонсон, которые сейчас стояли по разные стороны от Рики. Не хотелось ничего делать, а тем более танцевать в паре с этим ужасным человеком. Омега желал подойти к Шиму прямо сейчас и просить прощения, но тот просто делал вид, что не замечает его, или даже не знает вообще. — Ещё раз! — громко произнёс хореограф, и в этот момент Рики услышал раздраженный цок Джеюна. Нишимура схватил Пака за руку и сделал круг на полу, а затем встал, поднял правую руку вверх и прыгнул в воздух, где старший должен был ловить его, схватив за талию и правую ногу. Джей так и сделал, но вот с Рики что-то снова произошло не так — сильный ток прошёлся по всему телу из-за прикосновений, и младший положил свою руку поверх руки парня, чтобы отстранить, и опустил голову, не желая делать это парное (отвратительное) движение. Так не хотелось сейчас прикасаться к нему... — Снова! — громко сказал хореограф, ведь Рики сейчас вовсе не в строе танцевать. — Что ты делаешь?! — нервно сказал Джейк и серьёзно посмотрел на омегу, а тот опустил голову вниз, не зная, как оправдаться. — Сделаем ещё одну попытку, — прервал раздражённых танцоров хореограф Ким и похлопал в ладоши. Пытался сосредоточиться со всей силы, отключил свой разум, свои чувства и вновь прыгнул вверх, а альфа поймал его так легко, нежно коснувшись талии и ноги, но младший вновь сдался, нервничая от этих рук. Очень больно танцевать вместе с ним... — Чёрт! — сказал кто-то другой, а Шим второй раз цокнул и сжал зубы до скрежета. — Извините, — тихо сказал Рики и поклонился танцорам, чувствуя вину за то, что остальным приходилось вновь и вновь повторять эти движения. — Я попробую ещё раз, — на секунду посмотрев на Джейка, тихо продолжил, а вот он к нему даже не повернулся, злясь из-за всего этого. Ещё одна попытка. Ещё больше прикосновений, от которых хотелось избавиться как можно скорее. Не готов он ещё дольше чувствовать эти грубые руки на себе. Пак Чонсон пугает, он синоним к слову опасность. Нужно всегда остерегаться его и обходить стороной, если не желаешь проблем в жизни. — Блядь! Сосредоточься уже!! — на этот раз другой альфа вышел из себя и сильно толкнул японца в грудь, не обращая никакого внимания на хореографа. И Рики бы упал... Он бы упал и получил бы ушиб, если бы за ним не стоял Пак Чонсон, который поддержал его со спины, среагировав в нужный момент. Старший повел омегу за свою спину, нежно схватив за локоть, и сделал шаг к толкнувшему парню, посмотрев на него своим прожигающим взглядом, опустив веки и подняв подбородок вверх. У него даже руки сжались крепко, готов был в эту же секунду схватить его за воротник одежды, впечатать в стену и ударить в челюсть, заставив забрать свои слова назад. Да как он смеет поднимать свой мерзкий голос к его омеге? А такое поведение Джея уже сказало этому альфе, что не стоит с ним церемониться. Парень отвел испуганный взгляд в сторону, повернулся в бок и начал как-то мяться, чтобы Пак не смотрел на него так пугающе. — Так... — произнёс хореограф, будто поняв, что если он сейчас что-то не сделает, произойдёт нечто страшное и неисправимое. — Сделаем десятиминутный перерыв. Рики сел на скамейку и посмотрел на Джейка, который бросил на него свой раздражённый взгляд. И этот взор будто спрашивал его «так ты вернулся к нему?». И младший повернулся к Чонсону, который занял место рядом. «Зачем ты это делаешь?! Перестань ходить за мной!» — хотелось ему закричать, чтобы Пак перестал находиться рядом с ним, но под внимательным взором старшего ни одно слово не выходило из уст. Альфа будто читал его мысли, сканировал своим осуждающим взглядом, и Рики отвернулся назад. — Воду хочешь? — протянул он бутылку, и Рики отрицательно помотал головой, не смотря на него. 🌥🌥🌥 Тренировки закончились на тридцать минут позже, потому что Нишимура продолжал ошибаться. И, наверное, хореограф уже пожалел о том, что выбрал Рики как лучшего танцора. Он не превзошёл его ожидания, так как сейчас не в духе, и омеге было очень стыдно за это. Хотелось отключить все свои чувства, чтобы не зацикливаться на других. Так хотелось стать бесчувственной тварью, чтобы не Рики добивался своей альфы, а он его. Но это пока не в его силах... — Джейк-хён... — подбежав к парню, который шёл с каким-то альфой по освещённой фонарями улице, омега схватил его за ладонь, желая поговорить. И Шим повернулся к нему, прищурившись. — Давай поговорим? — слезы нахлынули, но младший пока сдерживал свои эмоции. Пытался ими контролировать. Ведь пора этому научиться... — Твою ж мать... — раздражённо сказал старший, повернувшись в бок, а затем отвел Рики в переулок, чтобы новый друг не услышал их разговор. — Зачем ты продолжаешь ходить за мной? Разве не понятно, что я тебя теперь ненавижу? Мы расстаёмся. — Хён, не говори так, — тихо прошептал Нишимура и посмотрел на парня своими стеклянными глазами. — Я всё объясню. Просто выслушай меня... — Объяснишь то, как ты стал шлюхой в школе? — свысока посмотрев на младшего, унижающе произнёс Джеюн. И Рики не смог сдержать свой плач. Даже самый близкий человек не верит ему. — Это не так, хён! Я не такой, прошу, поверь... — сказал громче омега. — Он... он меня... — «изнасиловал»... слова не выходили, потому что это слово ему так не нравится... так не нравится. Хотелось блевать... — Что?! Что?! Я уже давно понял, что ты такой же легкомысленный, как и все остальные! Нормальные омеги не знакомятся через интернет! — он ухмыльнулся. Так хладнокровно, что Рики даже вздрогнул. Но Джейк сейчас просто в истерике — именно так младший успокаивал себя. Он все ещё любит его, поэтому готов простить. Шим Джеюн очень хороший человек. Скоро, когда всё уладится, он всё поймёт, и они снова начнут встречаться. Жизнь строится так — нужно проходить через все трудности, все ссоры и обиды, чтобы отношения стали крепче и прочнее. — Я тебя люблю, хён, — помотав головой, промолвил Рики, желая схватить Джейка за руку, но тот раздражённо ударил его ладонь, чтобы он не прикоснулся к нему, и припечатал к стене, схватив за шиворот толстовки. — Ненавижу... я тебя не люблю, — бесчеловечно. Его глаза чёрные, ровно так же, как и глаза Чонсона, где нет ни души. — Или ты хочешь, чтобы я тоже пользовался тобой? — Рики ненавидит ухмылку. Ненавидит... — Почему только я должен стоять в сторонке? Ты же, вроде, давалка... И Джейк прильнул к губам Рики, сразу же требуя грубый поцелуй. Да, омега скучал по этим родным губам, по милому Джейку, по их тёплым отношениям, но пришлось оттолкнуть его от себя, потому что старший ужасно поступил — думает, что он легкомысленный (да ещё и давалка). Слёзы шли водопадом, и Рики громко закричал, пытаясь ударить альфу. Хотелось, очень... но это же Шим Джейк — тот, кто спас его жизнь, тот, кто подарил новое Солнце, тот, кто исцелил его... — Хён! Зачем ты так поступаешь со мной? Я... — указав на себя, Рики сделал глубокий вздох, пытаясь остановить слезы. — Я не такой... Я не такой! Он сделал меня таким, хён! Ты не пытаешься меня понять! Не пытаешься защищать! Почему ты вместо этого убиваешь меня?! — Зачем мне это нужно? — это было сказано так безразлично, что японец даже встал в ступор, остановив свой плач. — Что? — Мне всё равно, что он там тебе сделал или в какой позе взял. В итоге именно ты оказался таким... давалкой. Умри... Убейся, мать твою, Рики, чтобы стать таким же бесчувственным и хладнокровным, как и остальные! — Ты знал, на что шёл. Не смотри на меня так, будто я сказал что-то неправильно. — Ненавижу... — сжав зубы, прошептал младший. — Ненавижу тебя! Исчезни из моей жизни, Джейк! Уходи! — Рики всего лишь толкнул его в грудь, находясь в порыве ярости, но альфа в ответ ударил в лицо. Вновь... твёрдой ладонью! — Блядь! Как же ты меня достал! Снова и снова. Снова и снова. Удары были будто бесконечными. Рики рыдал, закрывая лицо руками, чтобы Джейк не попал туда. Хотелось сейчас же парить в воздухе, желал провалиться сквозь землю, но не смог ничего сделать. Паническая атака началась, и Нишимуре пришлось тихо, сквозь нервные крики Джеюна прошептать «остановись», чтобы принять лекарства. Но он будто оглох, продолжал своё дело, пока силы не покинули тело. «Хватит...» — Чёрт! Ты так раздражаешь, — и снова громкий крик в пустоту. Послышались отдаляющиеся шаги, и только тогда Рики тяжело повернулся на бок, лежа на холодном асфальте. Слёзы вышли наружу, обжигали щеки, тело дрожало то ли от боли, то ли от холода. В лёгких боль усилилась, заставляя с трудом наполнить их воздухом. Своими ослабевшими руками парень с большим трудом вытащил лекарство из сумки и пытался открыть её, но белая крышка не поворачивалась. — Зачем? — прошептал очень тихо, можно сказать, пошевелил губами, спрашивая пустоту. — Умри! Умри! Умри! — громко закричал, со всей силы ударяя кулаком асфальт, не обращая никакого внимания на боль, на кровь, что стекала по пальцам. — Я ненавижу тебя! Умри, Рики!!! Умри! — он лежал головой вниз, на коленях, не желал устремить взгляд вверх, где находилась освежающая ночная свобода. Ему плевать, кто смотрит на него со стороны, плевать, что они думают по этому поводу. — Умри! Он бы продолжил так делать, не останавливаясь, но его кто-то схватил за плечи, потянул к себе и обнял со спины, останавливая. Незнакомец взял за окровавленные руки и нежно погладил своим большим пальцем, пытаясь успокоить. Рики определённо нуждался в этой поддержке прямо сейчас и всегда, но желание умереть всё-таки было сильнее. Крики вырывались наружу, плач не останавливался. Жизнь дерьмо, на самом деле. — Всё... хватит, — и этот голос он тоже ненавидит! Почему все альфы раздражают его? Так хочется сейчас умереть, чтобы ничего не чувствовать. — Хватит, Рики. Не надо. Пак Чонсон развернул парня к себе лицом и притянул ближе, кладя его голову на свои широкие плечи. Сердце болело, потому что Рики плакал так отчаянно, так болезненно... И в этот момент он заметил препарат с желтой упаковкой и с белой крышкой, которая валялась на дороге. Наверное омега принимал их, чтобы успокоиться. Пак быстро взял лекарство и открыл крышку, спрашивая младшего, сколько таблеток он должен принимать. — Всё в порядке, Рики... сколько? — и омега уткнулся лицом в его крепкую грудь, пытаясь остановить слезы. Джей нежно погладил его по спине и крепче обнял, целуя в макушку. — Сколько таблеток ты должен принимать? — Две... — сквозь тяжелые всхлипы ответил омега, и Пак отдал их ему в руки, однако Рики выбросил лекарства на землю и заплакал. Не хотел успокаиваться... Пак снова вытащил две штуки таблеток и положил в свой рот, а затем притянул парня к себе и прильнул прямо в губы, схватив за щеки. Омега пытался отстраниться, ударял своими слабыми кулачками, сжимал губы, но Джей сначала укусил их несильно, затем надавил на челюсть двумя пальцами, чтобы Рики открыл свой рот, и подтолкнул таблетки внутрь своим языком, чтобы младший принимал их. Омега сначала пытался обратно их вынуть, но Пак не дал ему сделать это. До последнего целовал, чтобы Рики не выплюнул. И это у него получилось... — Вот так... молодец, — тихо сказал Чонсон и вновь притянул плачущего парня к себе, пытаясь успокоить. — Ненавижу... я тебя ненавижу, — прошептал Рики, сидя с закрытыми глазами. — Знаю... — услышал омега перед тем, как провалиться в кромешную темноту и в мертвую тишину. Пак Чонсон не спешил относить парня в машину, решил ещё немного сидеть вот так в обнимку с ним и чувствовать тепло, что создалось между ними. Альфа влюбился в Рики безумно сильно, что готов сделать для него всё, что требуется, но признаться сейчас, думал, ещё рано. Всё-таки младший сначала должен довериться ему, а он — заслужить его доверие. Из-за вчерашней аварии (недоаварии, которую альфа смог обойти без серьёзных травм) руки болели, ведь после резкого тормоза Джей ударился руками об салон, головой об руль, а точнее лицом, и именно из-за этого у него на щеке была рана. А водитель, что был в трезвом состоянии, в отличие от «кого-то» (Пак был пьян злостью к самому себе), смог вправо рулить, избегая столкновения. В те секунды Чонсон подумал обо всём, что с ним произошло за эти двадцать лет его жизни — всё дико и ужасно, будто сам дьявол восстал против человечества, пытаясь завладеть Землёй. И он понял, что нельзя так продолжать жить... «Прости меня, Рики, за всё, что я сделал с тобой...» — это было первое, о чём он подумал, когда увидел перед собой яркие, ослепляющие фары автомобиля. Нишимура проснулся, открыл глаза, и первое, что он увидел — салон машины. Он сначала не понял, что такого ужасного произошло, что он лежит не в своей тёплой кровати, но после вспомнил всё произошедшее. Чья-то рука заботливо лежала на предплечье, поддерживая, чтобы омега не упал. Повернув голову вверх, парень увидел мирно сопящего Пак Чонсона, который спал в сидячем положении. Голова Рики находилась на коленях старшего, и было так удобно, что не хотелось вставать. Омега перевёл взгляд на свои руки, которые ранее со всей силы ударяли асфальт, и заметил, что альфа обработал их. Хотелось уже довериться ему, ведь он сделал всё, чтобы ему было хорошо. В этот момент Рики вспомнил тот случай, когда сам тоже обработал руку Чонсона, когда он порезался об острие ножа. Аккуратно взяв правую ладонь старшего, сначала коснулся острых костяшек, а затем раскрыл её, чтобы открыть перед собой тот самый огромный шрам — остался навсегда, чтобы напомнить ему о собственной глупости. Омега нежно провёл большим пальцем по шраму и почувствовал, каким огромным он был. А Пак в ту ночь делал вид, будто ему вовсе не больно — «это всего лишь царапина, совсем не больно». Глупыш..