«а вы слышали, что у Тенмы появился тайный поклонник?»

Сегодня Акито собирался в школу практически с военной тщательностью. Так-то это уже вошло в привычку, однако именно этим утром парень старался над своим внешним видом особенно сильно. Даже его рукава обязаны были быть идеально закатанными по самый локоть — ни выше, ни ниже. С волосами вообще произошла целая беда. Шинономе и без того стал замечать, что в последнее время они как-то не так лежат. Всё время поправлял их, даже когда находился в школе, хотя обычно внимания бардаку на голову не придавал. В данный же момент он и вовсе не мог оторвать рук от собственных рыжих прядей. Всё должно было быть как с иголочки. Ради этого блондина стоило хоть немного постараться. Если волосы так и не хотели лежать под идеальным углом, то надо хотя бы завязать на шее галстук потуже. Ан точно заметит это самой первой. Пусть это всё предназначалось совсем не для неё. Юноша смотрел на себя в зеркало, пока в голове так и вертелось: «я влюблён в Цукасу-сэнпая». Мысль абсолютно безумная. Однако Акито шептал её вслух столько раз, что уже адаптировался. Он принял её, как реальный, научно доказанный факт, как то, что относится к окружающей его действительности. Это уже сродни аксиоме. Люди не протянут дольше минуты без кислорода, небо голубое, трава зелёная, учебный год начинается весной*, дважды два равняется четырём, Шинономе Акито влюблён в Тенму Цукасу — это всё ясно, как день. Настолько очевидно, что парень и сам не понимал, как не смог осознать всего ранее. Чёртова привычка отрицать то, что у него тоже имеются чувства... юный актёр был настолько всемогущ, что одним только своим существованием помог своему кохаю избавиться от неё. Ведь теперь рыжеволосый не отрицал, что и вправду влип по самое не балуйся. Вместо этого он, на удивление, смирился. Он влюблён. Уже давно. Просто замечательно. А теперь извините, у него дела: сначала незаметно закинуть письмо в шкафчик, потом пойти на уроки, обязательно встретиться с блондином хотя бы раз, а ещё не забыть прийти на репетицию пораньше. На удивление, Акито спокойно отреагировал, когда пересекнулся с сэнпаем в коридоре. Цукаса казался ему всё таким же очаровательным, неотразимым и сияющим до такой степени, что вот-вот ослепнет вся школа. Ничего особо не поменялось. Просто теперь не нужно было стесняться своих мыслей, как только они сумели появляться. Отныне Шинономе не вздрагивал, когда думал о таком, а наоборот, мысленно продолжал: «О, а при этом освещении его волосы кажутся ещё более красивыми. Наверняка они очень мягкие». Это было так странно. Тенма тоже был странным. Наверное, кохай понабрался этой странности от него (как ни крути, блондин однозначно был больше плохим примером для всех вокруг). — Акито? Что-то не так? — спросил вдруг Аояги, смотря на друга с искренним удивлением. — Э, ха? Что не так?.. — Ты слишком пристально смотришь на Цукасу-сэнпая. Блондин тоже изумился — надо же, он и сам не заметил. Он попытался изучить взглядом своего кохая, но натолкнулся лишь на покрасневшие щёки и уши. Секунда, две, три. И вдруг до Тенмы дошло. — Акито, ты заболел?! — вскрикнул юноша, осторожно трогая всё лицо кохая своими руками – то лоб, то щёки. У Шинономе чуть не поехала крыша. — Ты весь горишь! Акито, срочно к медсестре– — Н-не надо, не надо. Это, я просто... — Акито, почему ты не сказал, что болеешь? Если плохо, тебе надо идти домой, — строго продолжил Аояги, также понимая, что со здоровьем шутки плохи. Вот только никаких проблем у Шинономе не имелось. И температура до этого у него была абсолютно нормальная. Однако, одно лишь присутствие блондина всё меняло. Тенма почти невесомо взял своего кохая за ладонь — и вправду хотел повести его в медпункт (наверное, мстил за тот раз в коридоре). И парень понял, что либо он останавливает это безумие из вопросов лучшего друга о самочувствии и криков сэнпая, либо сходит с ума от того, насколько же мягкой наощупь была рука Цукасы. — Я просто перегрелся, — соврал рыжеволосый как можно быстрее, пока его не заставили идти к медсестре. — Сниму одну куртку, и всё будет нормально. — Э? Правда?.. — Акито, ты уверен? Если тебе плохо, то лучше не ври и– — Я серьёзно. Мне просто стало жарко, вот и всё. Цукаса с Тойей переглянулись, как бы спрашивая друг у друга, что им делать дальше. Но после мысленно, видимо, пришли к выводу, что всё и вправду в порядке. Блондин хоть и выпустил ладонь подростка из своей (Акито сразу заметно приуныл), всё равно сказал, что ему следует лучше следить за своим здоровьем. Только когда Тенма убедился, что рыжеволосый точно здоров и жить будет, он наконец ушёл. Юноша терпел секунду. Затем две, три, четыре– — Тойя, — а после не выдержал и обернулся, дабы посмотреть на друга. Он старался держать максимально серьёзное лицо и из-за этого выглядел ещё более пугающим. — Ты... т-ты видел, как сэнпай взял меня за руку?.. — Э, чт... ну да? Цукаса-сэнпай ведь хотел отвести тебя в медпункт, — кое-как пробормотал шокированный Аояги. — Нет, ты не понял, он просто... а-аргх, ладно, забей!.. Ты не поймёшь, это личное. В полном недоумении юноша продолжал смотреть на своего друга, пока вдруг не сощурил глаза и с сомнением не шепнул: — Акито, знаешь, может... может, тебе действительно нужно сходить в медпункт. *** «Итак, будущая звезда получила своё первое... любовное письмо, — только и мог думать про себя Цукаса, словно мантру повторяя это вновь и вновь. — До сих пор не понимаю, как мне надо правильно на это реагировать... а-аргх, боже, всё так тяжело! — конечно, парень был очень смущён. Даже польщён. Не у каждого хватило бы смелости так обширно расписать свои чувства, а вот у тайного поклонника... — И всё же я без понятия, кто это может быть. Сколько бы раз ни перечитывал письмо, даже наугад не могу сказать. Точно не Мизуки и не Руи, но кто тогда?..» Тенма читал письмо много раз. Сначала, чтобы понять, что человек, написавший это, вообще имел в виду. Когда смысл текста наконец дошёл до парня, он засмущался до такой степени, что перестал дышать. Да, тут и дураку понятно: тайный поклонник испытывает явно не дружеские чувства. И всё же... прочитать хотя бы часть этих чувств, причём таких искренних, было подобну выходу в открытый космос. Это какой-то совершенно новый уровень — и видели небеса, он ещё не до конца готов. После осознания всего содержимого в письме, блондин показывал тысячу эмоций настолько быстро, что одноклассники стали переживать за него («Тенма-кун, тебе плохо?! Ты ужасно покраснел!» «Йо, Цукаса, не умирай тут!!» «Может, проводить его до медсестры?»). Он очень надеялся, что никто, кроме них, не увидел его в этом состоянии. Это же так не подобает звезде. Выдохнув, юноша всё же улыбнулся — его дом был рядом. Как только он открыл дверь и объявил, что вернулся, то почувствовал резкую необходимость поделиться произошедшим с кем-то близким. Первым на ум отчего-то пришёл Акито, как бы странно ни звучало. Можно было написать ему, но Цукаса быстро понял, что эта идея ужасная. Он не хотел, чтобы рыжеволосый знал про это. Тем более, про реакцию. «Вдруг Акито не так что-то поймёт, — думал про себя Тенма, разуваясь. — Да и, наверное, ему не очень-то хочется выслушивать о моих любовных проблемах...». Прежде чем парень успел подумать о сестре или других друзьях, девичий смех заставил все его мысли испариться. Надо же, он настолько погряз в своих размышлениях, что даже не обратил внимания, что дома был кто-то ещё. Наверное, младшая Тенма пригласила в гости своих подруг. — ...а вот этот кулон братик просто обожал~! Так им дорожил, что чуть ли не спал с ним в обнимку!! — теперь голос сестры звучал очень чётко. Учитывая, что юноша прошёл в гостиную и дал о себе знать с помощью скрипящего пола. — Э? О-о, братик!! С возвращением! Присаживайся, обсудишь фотографии с нами! — Фотографии?.. В шоке, Цукаса удивлённо моргнул, однако затем просто смирился с этим (раз надо смотреть фотографии, значит так тому и быть). И наконец всё же изволил поздороваться с Шизуку и Айри. Парень не стал спрашивать, что они делали в его доме, ведь привык часто видеть их тут... особенно в последнее время. Подвинувшись, айдолы освободили ему место на диване, а после положили фотоальбом так, чтобы видно было всем. — Мы как раз обсуждали твой любимый кулон, брат! — продолжила Саки с яркой улыбкой. Её палец активно тыкал то в одну фотографию, то в другую. На всех этих снимках Цукаса был ещё таким маленьким — настолько, что даже не помнил третью четверть всего того, что происходило в то время. Вот он рисовал что-то (кажется, рыцаря и принцессу), а вот — просто позировал у храма. К сожалению, фотографии совсем не возвращали воспоминания. Будет тяжело вспомнить даже в каком точно году они были сделаны. Тем не менее, старший Тенма активно кивал и притворялся, будто он всё ещё хранил в памяти все эти воспоминания. Местами приходилось врать, но чего только не сделаешь, чтобы остальные не переживали, верно? Единственное, что блондин запомнил хорошо — кулон с семью звёздами и луной, прячущимися за круглым стёклышком. Это был подарок мамы на его седьмой день рождения. Цукаса даже помнил слова папы о том, что им пришлось укоротить золотую цепочку (иначе сын не смог бы нормально носить её). Саки не врала, когда говорила, что, порой, старший брат мог спать с украшением «в обнимку». Он не знал хотя бы приблизительную цену этой вещи, но даже так... для него этот маленький кулончик имел огромную важность. Тенма хвастался им и в школе, и в больнице, когда навещал сестрёнку, и уж тем более всем родственникам. Однако трогать всем подряд не давал: боялся, что что-то столь драгоценное заберут и никогда не вернут. Лишь сестра, несмотря ни на что, всегда имела право брать эту вещь в руки и даже примерять лично — брат совсем не возражал. Наоборот, радовался. На самом деле, ещё с самого раннего детства Цукаса успел привыкнуть к тому, что Саки подарки нужны больше, чем ему — иначе как ещё радоваться жизни в четырёх белых стенах? И понимал, почему ей дарили что-то гораздо чаще: девочка хотя бы не теряла вещи то тут, то там, ведь из больницы никуда и не выходила. Её брат-растеряшка же мог оставлять одежду, тетради, карандаши с ластиками, игрушки и прочее... однажды даже умудрился забыть где-то телефон. Именно поэтому было удивительно, что кулон продержался с ним достаточно долго. И как раз по этой же причине было так обидно его терять. Сколько бы ни пытался вспомнить, Тенма так и не пришёл к какому-либо выводу. Просто-напросто не помнил, куда делся его подарок. Потерял, обронил, оставил где-то? Это было неважно, ведь факт оставался фактом: кулона на цепочке нигде не было. Цукаса тогда, наверное, впервые разревелся, ведь потерял что-то невероятно ценное, что-то словно жизненно необходимое. Мальчик твёрдо решил: это было ему неким наказанием за собственную забывчивость. Потому, когда ему предложили купить такой же новый, он... отказался. — Не надо, мам, лучше купи что-то Саки и оплати её лечение. Если она быстрее поправится, я буду счастлив, — с улыбкой тогда сказал маленький Цукаса. — Так что, всё в порядке! Мой день рождения ведь уже прошёл, поэтому покупать мне новый подарок будет как-то несправедливо. — Ты уверен?.. Ты же знаешь, что нам с папой не тяжело дарить хорошие вещи и Саки, и тебе. — Знаю! Но лучше ведь будет тратиться на Саки вместо меня, разве нет? Когда мама похвалила его, назвав хорошим старшим братом, Тенма понял, что всё сделал правильно. После этого тратился на сладости или цветы для сестры, а также копил деньги на куклы, которые в детстве потрепались по его вине. Как бы ни хотелось вернуть себе свой кулон, парень всегда проходил мимо. Лучше потратиться на Саки, лучше подарить что-то ей, дабы она улыбнулась. Она в любом случае позаботится о своих вещах лучше. Цукаса же обойдётся... хотя нет, даже не так. Будущая звезда не нуждается в этом. Он убеждал в этом как себя, так и других. И все всегда ему верили. И все забыли, что для него эта вроде бы простая вещь имела огромное значение. — ...а-а, этот кулон, — наконец произнёс подросток, попытавшись проигнорировать наплыв воспоминаний. — Помню-помню. Я его и вправду часто носил, ха-ха. — Ты его о-о-очень любил! Хранил, как зеницу ока~ — Ара? Но что случилось с кулоном потом? — удивлённо спросила Шизуку, чуть склонив голову вбок. Цукаса сделал максимально безразличное лицо, словно его вовсе не волновала судьба этого давнего подарка. Только после этого он ответил: — Потерял где-то. А где именно уже не помню. — Мама и папа говорили, что ты очень переживал, — голос сестры стал звучать более взволнованным. — Жаль, что так и не получилось найти кулон... — Ну, я уже не переживаю, ха-ха!! Если потерял, значит так тому и быть! Я же ужасно забывчивый, ты знаешь, — старший Тенма вмиг ощутил эту смену в атмосфере, поэтому попытался одновременно и ободрить всех, и плавно перевести тему чуть в другое русло. Тем не менее, подруги перестали улыбаться. Вместо этого лишь молча и напряжённо смотрели на него. — И тебе, что, не дарили его вновь? — уточнила Айри. Когда парень помотал головой, она вмиг нахмурилась и продолжила уже более строго: — Почему нет?! Если он был так тебе важен, то... точно! Цукаса, а давай мы его тебе подарим? — Э... э-э-э?! Нет-нет-нет, не надо! — Ещё как надо, Цукаса-кун. На этих фотографиях ты такой счастливый вместе с кулоном, значит он и вправду был тебе дорог, — продолжила подруга детства, чьё лицо также показывало теперь чёткую уверенность. — Да говорю же, в этом нет необходимости! Я – звезда будущего, это я должен дарить людям подарки и улыбки!! Никак не наоборот, — запротестовал ей в ответ блондин. Сестра тоже решила встрять в разговор. В итоге, простое обсуждение прошлого затянулось. Теперь трое против одного решали, нужен ли ему был этот кулон или нет. Конечно же, нужен, но вслух Цукаса этого никогда не произнесёт. Если каждый будет вот так тратиться на него, то какая же из него выйдет звезда? Счастье приносить остальным должен только он. — Подарок был мне так важен, потому что я был ребёнком. Но я уже вырос, да и позабыл, почему кулон вообще играл для меня такую роль. Это, конечно, ещё одна ложь. Тенма не забыл слова мамы. «Без луны звёзды сияют ярче, это правда, — говорила женщина с улыбкой. — Но без неё сиять ярко будет одиноко. Разве ты так не думаешь?». — Хм-м, и вправду!! Значит, пока у этих звёзд есть луна, — указав на маленькие фигурки в своём кулоне, произнёс тогда мальчик. — Им не будет грустно? — Именно. А ещё эта луна всегда будет контролировать, чтобы звёзды не светили слишком ярко. Ведь, знаешь, чем ярче звезда светит, тем быстрее сгорит, — продолжила мама. — Э-э?! Сгорит?!.. Му-му, тогда луна очень нужна этим ярким звёздам! — Ты прав, фу-фу. И я надеюсь, что ты тоже однажды найдёшь свою луну. Чуть сощурившись, айдол с розовыми волосами ещё раз уточнила, точно ли всё в порядке. Ответом ей послужила привычная яркая улыбка. И этого хватило, чтобы всех успокоить — Цукаса прекрасно знал, что ему нужно сделать, сказать и как себя повести, чтобы никто не смел переживать. Чтобы перевести тему ещё больше, блондин решил вспомнить Тойю. Даже сфотографировал несколько снимков из альбома со словами: «Надо бы отправить ему, поностальгирует! Интересно, он помнит те времена или нет?». Сестра активно закивала, словно пыталась этим сказать: «Да, хорошая идея! Тойя-кун наверняка помнит то, как ты ценил свой подарок~». — ...но, кстати, о подарках! — вдруг произнесла Шизуку, улыбаясь. — Цукаса-кун, мы как раз разговаривали про твоего тайного поклонника, пока не отвлеклись на альбом, фу-фу. — Да, точно!! Мы сидели и перебирали всех по именам! Даже из нашей школы, — опомнившись, выкрикнула Саки. — Э-э?.. Не думаю, что это кто-то оттуда, иначе не получилось бы оставлять мне подарки прямо во время учебного процесса. Айри, надув щёки, долго над этим думать не стала. Практически сразу же она придумала объяснение даже этому: — А что если какая-то девочка из нашей школы в сговоре со знакомыми из Камиямы? Возможно, подарки передаются через кого-то там, — надо же, о таком Цукаса и в жизни бы не подумал. Мысль была практически революционной. До сих пор парень был уверен, что это явно ученик из его школы, но теперь... неужели, кто-то настолько его любил, что был готов на все эти проблемы? В голове просто не укладывалось. — Что с тобой? Лицо такое, словно я сказала, что кто-то умер. — Нет, просто я... думаю кое о чём. — Ара~а? О чём же, Цукаса-кун? Говорить или же нет? Тенма сам не знал. «Если это и вправду кто-то из Миямасузаки... значит, это девушка. Гх-х, как будущая звезда, заботящаяся о счастье других, я бы не хотел отвергать её. Особенно когда она прилагает так много усилий, — парень вновь вспомнил содержимое письма. «Чем чаще ты стал появляться в моей повседневной жизни, тем сложнее стало контролировать эту кашу эмоций», хах? Наверняка отвергать такую несчастно-влюблённую девочку будет не то, что тяжело, а прямо-таки болезненно. — Поначалу было весело, но сейчас это всё меньше и меньше доставляет мне радость. Приходится думать о том, что однажды тайный поклонник раскроет свою личность, а я... — а Цукаса всё это время думал о рыжих волосах, шаловливой ухмылке, зелёных глазах и растянутом «сэ-энпай». Даже как-то стыдно перед поклонником. — Вот бы это был Акито, тогда всё было бы так легко и просто... но навряд ли это он. Акито не может быть в меня влюблён, а уж тем более не любит меня». Почесав щёку, актёр выдержал небольшую паузу, после чего почти что прошептал: — Ну. Я сегодня получил любовное письмо. Все три девушки молчали. Просто в шоке смотрели на блондина — так долго, что он подумал, что они ничего и не скажут. Однако же вскоре вместе они чуть ли не запищали. Один вопрос за другим... Тенма думал, что разорвётся от такого шума со всех углов. — Но показывать я не буду!! Это личное! — наконец его голос всё же смог прорезаться через этот шум и гам. Подруги и сестра чуть успокоились. — Это-то понятно, мы и не просили, — посмеялась Айри, махнув рукой. — И всё же... может, просто кратко расскажешь? — Да-да! Братик, возможно, это поможет нам понять, кто же является твоим тайным поклонником!! Выдохнув, светловолосый кратко кивнул — понял, что они всё равно не отстанут. Тенма сокращал и пересказывал всё настолько умело, насколько вообще мог. Три девушки заинтересовано слушали его до самого конца. Шизуку и Саки активно кивали, а вот Айри... её глаза всё больше и больше стали расширяться с каждой прошедшей секундой. Наконец, когда юноша договорил, его подруга озвучила очередную революционную мысль. Сегодня они, видимо, попали во Францию восемнадцатого века. — А вдруг это Акито-кун? — блондин уставился на неё, как на восьмое или даже девятое чудо света. — С чего... с чего ты решила? — Ну, ты, наверное, и сам понял, но он всегда был не из самых открытых людей. Эна также говорила, что он ещё никогда не влюблялся, — вот это новая для Цукасы информация. Потому он слушал так внимательно, как только мог. — Он хорошо читает людей. Иногда даже мне казалось, что Акито-кун будто читал мои мысли напрямую. Блондин всё равно не хотел в это верить. Это не может быть правдой. Его кохай навряд ли любил его. Тенма же был таким надоедливым и громким, и... как там его ещё рыжеволосый называл? Он не мог вспомнить, потому что так давно не слышал ничего относительно плохого, что это почти что настораживало. — Ну и ещё он знает про Камиширо-сана. Знаешь, Акито-кун крайне ревнивый — наверное, специально упомянул твоего друга. Скорее всего, ревнует тебя к нему, — это уже третья революционная мысль. Момой пора бы уже заканчивать выдавать такой... бред? Или что это было? Теории? — Вы вроде сблизились за последнее время, разве нет? — Айри, это не значит, что тайный поклонник – Акито, — потерев виски, ответил ей Тенма. — Я не могу быть уверен, поэтому говорить, что он влюбился– — Всё может быть! Никогда не можешь знать, кто в тебя влюблён, Цукаса!! — Именно-именно, Цукаса-кун. Ты ведь даже не знал, что у тебя всё это время был тайный поклонник, пока в школе не пошли слухи, — с улыбкой продолжила Шизуку. Нервно дёрнулась улыбка, но юноша не придал этому значения. Да уж, лучше не надо подругам знать, что слухи распустил он сам. Интересно, считалось ли это тогда вообще за слухи? — Будь это Акито, было бы здорово, — выдохнул Цукаса, потянувшись. — Но вероятность, что это он, близится к нулю с каждым днём, так что... чего вы все трое на меня так смотрите? — Бра~атишка? Ты, что, влюблён в Акито-куна? — когда парень густо покраснел и даже не смог начать что-либо отрицать, блондинка перестала хихикать. Вместо этого удивлённо заморгала. — Ара? Цукаса-кун, это так? Ва-ай, это же так мило! Ты и Акито-кун смотрелись бы так красиво вместе~ Покраснев ещё сильнее, подросток попытался хоть как-то защититься, но понял, что не может. Его влюблённость была, наверное, слишком очевидна. Однако, в целом... какой был толк скрывать её, особенно от близких людей? Чувства кохая эти трое явно никак не поменяют, но зато могут выслушать или как-то помочь. Хоть и не очень хотелось напрягать их. Тенма быстро сдался и лишь покивал. Сестра вдруг умилённо запищала, пока розоволосая айдол принялась наполовину шутить, наполовину говорить правду, что срочно нужно написать Эне. — Она всё решит! Цукаса, я обещаю, Акито-кун будет твоим во мгновение ока!! — Айри, не смей этого делать, отдай сюда телефон– — Ара-ара, интересно, какой торт мы отведаем на свадьбе Акито-куна и Цукасы-куна? — тем временем, протянула вторая айдол, приложив руки к щеке. — С-свадьбе?! — всё ещё борясь со смеющейся подругой, крикнул Цукаса. — Шизуку, ты слишком торопишь события!! — Именно, Хиномори-сэнпай. Сначала Акито-куну надо будет пройти список испытаний, чтобы заслужить сердце моего братика! Иначе я этот брак не одобрю ни за что и никогда! — Саки-и-и, ну хоть ты не поддерживай это безумие!! Тем не менее, несмотря на все крики, девушки, успокоившись, всё же выслушали старшего Тенму. Посоветовали что-то, обняли его и уже представили этих двоих в отношениях, пока блондин мог лишь, краснея, неловко улыбаться. Такой активной поддержке он был рад, правда. Вот только что делать с тайным поклонником? И тем, что младший Шинономе навряд ли испытывает к своему сэнпаю хоть что-то романтическое? Так много вопросов, но так мало ответов. Цукаса постарался просто пока не волноваться и за чаем с печеньем (как раз недавно полученное от поклонника) дальше просто шутить над всей этой ситуацией. *** — Что ты там бормочешь себе под нос, Тойя? Получил какое-нибудь там комбо или что? — спросил подросток, замечая то, как счастливо друг пялился в экран телефона. — Нет, просто... хотя, лучше глянь сам, — после этого парень просто протянул свой телефон вперёд. — Цукаса-сэнпай и Саки-сан смотрели старые фотографии вчера и прислали мне кое-какие. Они оба были такими милыми в детстве. Акито всмотрелся в экран и тут же чуть не потерял сознание. Это было преувеличено, конечно, но ему действительно поплохело на секунду или две. С экрана на него смотрел практически крошечный мальчик с широкой улыбкой — такой, что она сияла куда сильнее, чем у его рядом стоящей сестры. Юноша смело сдержался от того, чтобы не заплакать, пока в мыслях то и дело повторял: «какой же милый, будто котёнок...». Тойя явно ждал от друга хоть какой-то реакции, так что следовало прийти в себя. Даже несмотря на то, что рыжеволосый кое-как подавил всхлип умиления. «Неудивительно, что он вырос таким красивым, — всё также мысленно продолжил Шинономе. — И милым. Это в сэнпае даже сквозь года не поменя–» — ...э-э, эм. Д-да, они милые брат и сестра. Всё такое, да, — казалось, такой, пусть и смятый, ответ Аояги устроил. Он уже было убрал телефон, однако лучший друг вдруг продолжил: — Кстати, а что... за кулон у сэнпая на шее? — А, ты про этот кулон? Кажется, то был подарок его мамы. — Хе-е... Подросток всмотрелся получше в вещь на шее светловолосого мальчишки. Необычный кулон, но, кажется, были в городе места, где он наталкивался на такого рода украшения хотя бы раз (осталось только вспомнить, где именно). Пока Акито запоминал внешний вид этой безделушки до самых мельчайших деталей, лучший друг вовсю рассказывал про то, как дорога она была сэнпаю. В самых ярких красках Тойя расписывал ценность этой вещи. Рыжеволосый даже задумался, а где эта вещь сейчас? — Цукаса-сэнпай потерял его. Оставил где-то или же обронил, — ответил вдруг Аояги. Его друг цокнул, ибо понял, что последнее сказал вслух. — Помню, тогда Цукаса-сэнпай был так расстроен, что еле мог заставить себя улыбаться... — Ха?.. Ты серьёзно? — Серьёзнее некуда. Я же друг детства Цукасы-сэнпая, я хорошо помню то, что не помнит даже он сам. Шинономе, после разрешения, взял телефон напарника и получше всмотрелся в кулон. А после в улыбку мальчика, который смотрел на него с фотографии. «Вот же чёрт, для него этот подарок был настолько важен? — нервно гадал про себя подросток. — Но почему он ни разу не упоминал его? Тут что-то не сходится». — И никто не пытался купить ему новый? — Пытались, но Цукаса-сэнпай отговорил всех. Сказал, что лучше потратиться на Саки-сан, да и ему этот кулон не так уж и нужен, — Акито еле сдержался от того, чтобы крикнуть: «ложь!». После слов о сестре сэнпая, он сразу понял, в чём тут дела. «Вот же чёртов святоша, — подумал юноша, сжав зубы. — Я знаю, что он всё сделает ради сестры, но не до такой же степени!». — Ну, я думаю, что он уже давно забыл про кулон. Смотри, даже в сообщениях Цукаса-сэнпай написал, что только благодаря фото смог вспомнить. — ...мгм, вот как. В голове Шинономе всё равно это никак не могло уложиться. Если блондину было что-то важно, он так просто от этого не отказывался. К тому же, учитывая яркие описания Аояги о том, как же сэнпай обожал свой кулон в детстве... «Он просто соврал, — вдруг понял рыжеволосый. — Сэнпай соврал, что ему не нужен такой второй, и все ему поверили. Все просто взяли и поверили...». Сурово хмурясь, Акито сверлил экран телефона глазами, пока вдруг почти не прошипел: — Тойя, перешли эту фотографию мне, пожалуйста. — ...э? Зачем? — сказать, что друг был удивлён – ничего не сказать. — Неважно, просто перешли, — раздражённо закатив глаза, буркнул подросток. — И не говори сэнпаю, что я хоть что-то знаю про этот кулон. С этими словами напарник развернулся и поскорее пошёл в свой класс. Аояги совсем ничего не понял. Тем не менее, кое-как выжав из себя «х-хорошо?..», отправил фотографию лучшему другу. Не было понятно, зачем она ему нужна, но... раз надо, значит надо. *** Акито тяжело выдохнул. Это был уже девятый по счёту магазин, да и на улице заметно темнело. Тем не менее, парень был просто обязан найти эту чёртову вещь. Неважно даже какой ценой. Выдохнув, рыжеволосый прошёл в очередной ювелирный магазин — тот самый, который ему посоветовала Кохане. Пришлось звонить ей, дабы выпросить названия мест, где потенциально могло находиться то самое украшение. Немного подумав, девушка всё же назвала именно этот, а ещё зачем-то, хихикнув, пожелала удачи. Странная девушка, но Шинономе уже привык к чудакам. Магазин встретил юношу ярким, почти ослепительным светом. Пришлось даже зажмуриться на какое-то время, но постепенно глаза всё же привыкли. Приветливая с виду женщина улыбнулась ему и спросила, нужно ли что-то подсказать. Это был уже девятый по счёту магазин, так что без лишних промедлений Акито просто протянул свой телефон. Только после такого как женщина разглядела уже приближенную фотографию, подросток спросил, продаётся ли у них что-то такое. — Фу-фу, я знаю этот милый кулон. Тебе повезло, дорогой, у нас их сполна, — зелёные глаза юноши тут же засверкали от радости, а на губах так и застыл немой вопрос «правда?». — Подожди минуту, хорошо? Подросток активо закивал. Пока женщины не было, он осматривал другие украшения за витриной. Браслеты, кулоны, подвески, цепочки, кольца... почти третья часть была именно обручальными. Акито, только почувствовав как его щёки краснеют, тут же помотал головой. После чего мантрой стал повторять в мыслях вновь и вновь: «нет-нет-нет, даже не думай об этом». Наконец женщина появилась вновь вместе с украшением. Рыжеволосый быстро сверился с фотографией в телефоне и только после этого позволил себе улыбнуться. «Да, это тот самый, — подумал он, рассматривая совсем новую вещь. Та же луна, семь звёздочек внутри, золотая цепь. Её не придётся укорощать, так как подойдёт она в самый раз. — Так сверкает. Сэнпаю наверняка понравится». Парень кивнул, как бы уже намекнув на то, что точно будет покупать. Неважно даже во сколько ему это обойдётся. — Делаете кому-то подарок? — поинтересовалась вдруг женщина. — Кому-то из родственников? Или девушке? Акито чуть было не поперхнулся, после последнего слова. Сэнпая девушкой назвать было крайне тяжело, да и к тому же, они не встречались... к сожалению. Юноша был без понятия, как отвечать на этот вопрос, но и оставлять человека без ответа было бы как-то невежливо. Потому, заметно смутившись, он всё же кое-как пробормотал: — Т-типа того... это для л-любимого человека... — А-ара, вот оно что~ Фу-фу, тогда удачи тебе. Надеюсь, твой любимый человек порадуется, — с этими словами продавец забрала кулон, дабы аккуратно сложить его обратно в красивую жёлтую коробку с оранжевой лентой сбоку. Цвета были какими-то даже... ироничными. Но Акито промолчал. Рыжеволосый призадумался получше. «Любимый человек, любимый... — одни лишь эти слова заставили его вспомнить о том, как Кохане рассказала, что у неё пару вещей, которые похожи идентичны на вещи Ан. Парочки любят сочетать украшения или одежду... даже Мизуки и Эна так делали время от времени. — Носить и иметь похожие – это весело... наверное». — Ох, кстати! Я как раз вспомнила одну вещь про этот кулон, — продолжила вдруг продавец. — На самом деле, к нему идёт браслет, который можно сочетать вместе. — Э? Браслет?.. — Он ничем не отличается от кулона внешне. Просто поменьше, чтобы было удобнее носить на руке. Шинономе вдруг опустил взгляд на своё запястье. В школе он никогда не закатывал рукава рубашки и пиджака, а вот во время репетиции... ну, что ж, сейчас всё-таки ещё была зима. Именно поэтому можно будет соврать про холод и надеть что-то с длинными рукавами. Тщательно обдумав это, Акито наконец кивнул себе, после чего произнёс: — ...вот как. А можно ли посмотреть ещё и этот браслет?