«а вы слышали, что у Тенмы появился тайный поклонник?»

Эна тяжело вздохнула, хотя, на самом деле, дышать уже и не хотелось-то. Руки так и тянулись кинуть в брата что-нибудь, да потяжелее, но девушка сдерживала себя — ей это стоило немалых сил, но ничего, она стойкая... и такое выдержит. Акито видел, как дёргался глаз сестры к концу пересказа. Однако никаких замечаний не делал, ибо понимал: одно неверное слово — и в него полетит кофейный столик. За всё время посвящения в произошедшие события окончилось эмоции юной художницы метались быстрее маятника. Впрочем, её можно было понять. Но когда рассказ окончился, она уже не возмущалась. Просто сидела и бормотала себе под нос: «какой же ты идиот». Однако, что поделать, любовь и не на такое заставит идти... правда, обидно, что ни в чём неповинная Шинономе оказалась чуть ли не в центре всех событий. — Прости, — добавил юноша, на что в ответ получил недовольный взгляд. — Серьёзно, мне жаль, что так вышло. Я же не думал, что до Акиямы это всё-таки дойдёт... — Мы сейчас говорим о Мизуки. Уж до кого, а до него вся твоя афера однажды просто обязана была дойти, — после этого Эна вновь очень тяжело, устало и чуть печально вздохнула. Рыжеволосый, очевидно чувствуя со собой вину, не мог не извиниться ещё раз. Однако чем помогут его «прости» сейчас? Акияма не поверит ни младшему Шинономе, ни уж тем более старшей, даже если объяснить всю эту историю с самого начала. Да уж, невесёлый канун дня святого Валентина выходил... юноша взъерошил свои волосы и, чтобы лишний раз не натыкаться на злость в глазах художницы, стал разглядывать ковёр. Белый, пушистый, он сейчас казался просто невероятно интересным. «И что делать-то? — гадал про себя подросток, прикусывая губу. — Может, поговорить лично с Акиямой?.. Хотя, нет, мне сейчас Эна не позволит ему писать. Это лишь ухудшит ситуацию, — пальцы сильнее зарылись в собственные рыжие пряди, сжимая их как можно крепче. — А-аргх, мало того, что я изо всех сил думаю, как завтра себя вести, так тут ещё и такие проблемы на мою голову...». Пару секунд Эна с крайне сосредоточенным лицом методично барабанила пальцами правой руки по подлокотнику дивана. Она сдула волос, что пытался лезть ей в глаз, перекинула одну ногу на другую и выдохнула. И вдруг, всё также не смея сменять своё выражение, проговорила: — Начинай думать о том, как будешь признаваться Цукасе. — ...ха? Ха-а-а?! Крик брата не заставил её шелохнуться даже на мгновение. Девушка, кажется, была предельно серьёзна. Когда она вела себя вот так, то была ещё более пугающей, нежели когда просто кричала, рвала и метала всё вокруг себя. — Это не обсуждается. Завтра же тебе надо признаться ему, — закончив это предложение, она поднялась с дивана и, оттряхнув юбку, двинулась в сторону кухни. — Вся эта игра в поклонника больше не может продолжаться. — Но... завтра ведь– — День святого Валентина, день всех влюблённых. Идеально для признания, что тебе не нравится-то? Ероша свои волосы лишь сильнее, Акито не мог не почувствовать укол сомнения. Конечно, он понимал, что однажды этот день просто обязан был наступить. Даже дни в календаре отсчитывал и гадал, к какому лучше дню ему стоит начать готовить речь с признанием. Рыжеволосый не раз уточнял в письмах, что когда-нибудь ему придётся стоять напротив собственного сэнпая и сознаваться во всех своих поступках — от самого первого и до самого последнего. Однако же... именно сегодня, именно сейчас он был не особо-то готов. Писать на бумаге от руки — одно дело. Тонуть в прекрасных глазах сэнпая и одновременно признаваться вслух — другое. Сколько бы он ни представлял этот момент, сцена признания всё никак не хотела складываться в его голове идеально. Да, Шинономе просто-напросто нервничал. С кем не бывает, в самом-то деле, ведь все люди испытывают тревогу и волнение. А ещё немного он боялся уже не то, чтобы отказа, а, скорее, разочарования. Если блондин расстроится, что это был именно его рыжеволосый кохай, а не кто-либо ещё, буквально кто угодно, то... будет минимум неприятно. Парень, конечно, пытался верить в слова Мику о том, что юный актёр тоже хранил в своём сердце романтические чувства, но– — Подожди, Эна, но я, — вмиг рыжеволосый понял, что ещё чуть-чуть — и сестра заметит его душевные смятения. — Но я даже примерный план признания не подготовил. А всё должно быть идеально и предельно серьёзно. Да и вообще, я не планировал раскрывать свою личность на четырнадц– — Ну, значит вместе сейчас и распланируем. Подготовим речь, пока вместе будем делать шоколад. Только придётся следить сразу и за твоим, и за моим, — Эна, просто-напросто закатившая глаза, принялась активно что-то искать среди полок. — Шоко... ха? Хоть сестра и сказала ему: «прекращай уже тупить», Акито всё равно ничего не понял. Но злить девушку и дальше было опасно, так что он послушно пришёл на кухню и стал наблюдать за её действиями. «Да, и то верно. Я натворил дел, так что надо хотя бы помочь ей приготовить шоколад для Акиямы, — однако тут до подростка дошло. Удивлённо моргнув, он уставился на тарелку, которую ему уже всунули в руки. — Стоп-стоп-стоп... «следить и за твоим, и за моим»? Она, что, намекнула, что мне тоже надо будет готовить шоколад? Для сэнпая?». Нахмурившись, юноша молча протянул глубокую тарелку обратно. — Я не буду делать шоколад, Эна, — сестра, рыкнув, уже было возмутилась, но после услышала продолжение: — Я не особо хорошо готовлю, ты же знаешь. Тем более шоколад... — рыжеволосый грустно выдохнул. На самом деле, он уже давно размышлял о том, чтобы подарить домашние сладости на день всех влюблённых (с письмом и подарком, который заранее купил, ведь раскрывать свою личность всё ещё не хотел). И всё-таки его кулинарные навыки, как и у его лучшего друга, оставляли желать лучшего. Приготовить что-то, что было бы достойно Тенмы, собственными руками — невозможная задача. — Сэнпай заслуживает лучшего. Явно не мой шоколад, который даже врагу попробовать не дашь. — Аки– — Я могу помочь с твоим шоколадом. Это всё-таки я виноват в том, что Акияма теперь тебя игнорирует... но сам готовить не буду. Эна, прикусив зубу, молчала какое-то время, про себя в это время думая: «Понятно... Цукаса настолько много для него значит, что он переживает даже из-за такого, — на миг в её взгляде меркнули и сочувствие, и понимание, и даже небольшая гордость. — И всё же. Этому придурку всё равно так или иначе нужно когда-то признаться. День святого Валентина — лучшее время... не понимаю, чего он так мечется, — Шинономе вмиг серьёзно нахмурилась. — Как его старшая сестра, я должна заставить его сделать это. Хмпф, что бы этот дурак вообще делал без меня!». Ещё немного подумав, юная художница кивнула себе, а после стукнула подростка по голове. Конечно, сразу последовало возмущённое «Ай! Ты что творишь, больная?!», которое девушка благополучно проигнорировала. Фыркнув, художница поставила руки в боки и, сосредоточено сверля рыжеволосого взглядом, отчеканила: — Хорошо, будь по-твоему. Можешь не признаваться сам. Завтра Цукасе всё расскажу я. — Э, чт... стой, нет, — одной этой угрозы хватило, чтобы младший Шинономе начал нервничать. — Нет, Эна, ты... нет, даже не думай. Сэнпай подумает, что я разыгрывал его, а не тайного поклонника. — А это уже будут не мои проблемы!.. Выбирай сам: либо мы готовим шоколад и репетируем с тобой признание, либо потом ты будешь разбираться с делами, которые натворю уже я, — ох, ясно. Значит старшая сестра всё-таки злилась. Причём настолько серьёзно, что с ней любые шутки сейчас плохи. Два «прости» и вправду не помогли. Акито хотел поспорить, но понимал, что у него уже просто нет прав. По его вине Мизуки не слушал и не верил собственной девушке. Мало того, что сегодняшний день был испорчен (музыкальный кружок не сможет собраться сегодня за обсуждением новой песни), так ещё и завтрашний праздник стопроцентно пойдёт коту под хвост, если юноша всё не исправит. Он правда хотел побыть в тени ещё немного. Прямо-таки самую малость. Однако Эна поставила его перед жёстким ультиматумом, и деваться было некуда. — Я помогу тебе, так что не переживай, шоколад не выйдет совсем уж ужасным, — продолжила девушка, чьё лицо разгладилось, а строгость в голосе пропала. Брат всё равно обиженно зыркнул на неё. — Не дуйся, это я должна так выглядеть сейчас. — Прости, но я серьёзно не хотел, чтобы так получи– — Что случилось, то случилось. После жизни с тобой, я уже и на апокалипсис спокойно отреагирую, — «ауч, обидно, я не такой уж и плохой брат... наверное» – подумал про себя рыжеволосый. — А теперь неси свою грустную физиономию ближе к столу и помогай мне. Заодно начнём обсуждать сценарий твоего признания. — Да-да, слушаюсь... *** Сегодня Цукаса шёл в школу с поднятым настроением. Ярая поддержка Айри и Саки вчера заставила поверить в свои силы и вспомнить, что звёздам всё нипочём и они со всем справятся. Верно, только по этой причине блондину было совсем не тяжело собственноручно приготовить шоколадные конфеты и даже красиво упаковать их. Подруга и сестра, одновременно делая подарки для своих близких, вертелись рядом и прямо-таки обещали, что Акито обязан полюбить сладости. Конфеты вправду вышли такими вкусным, что айдолу так и хотелось съесть всё самой. Друг, конечно, ей того не позволил. Всё-таки, раз это был хонмэй шоколад, отведать его должен исключительно любимый человек. Тенма хотел верить в то, что кохай не отвергнет его. А даже если признание и выйдет неудачным, то... блондин постарается не унывать. Просто отдаст конфеты, чтобы хоть как-то порадовать рыжеволосого, и понимающе примет этот не очень-то весёлый факт. Без сомнений, это всё было самым наихудшим сценарием, но даже к такому следовало готовиться. К чему Цукаса не был готов, так это к письму странного содержания. На этот раз оно не было в конверте. Всё послание поместилось на небольшой лист, где тайный поклонник просто встретиться во внутреннем дворе школы после всех уроков. С необычным для самого себя волнением парень осознал, что сегодня ему однозначно признаются. Нет, даже не так. Он наконец узнает, кто всё время скрывался за этими подарками и письмами. Даже будущую звезду к такому жизнь совсем не готовила. Конечно, с какой-то стороны Тенма был несказанно рад: всё же сегодня наконец-то придёт конец этим секретам, больше не нужно будет гадать и уж тем более выслушивать безумные предположения друзей. Но с другой... подростку стоило продумать свой план отступления, если тайным поклонником окажется человек, которого он, так сказать, не очень-то и любит. Или же не знает совсем. Просить помощи у кохая во второй раз будет уже наглостью, поэтому сегодня отвергать неизвестного человека придётся полностью самостоятельно. Разговор с тайным поклонником выйдет в два раза ужаснее, если до этого Цукасу отвергнут самого. Тяжело выдохнув, он продолжил стоять у своего шкафчика и думать, что ему делать. Может, ещё не поздно пойти домой и притвориться, что сегодняшнего дня нет? «Нет!! Будущие звёзды не убегают от своих проблем, а решают их с гордо поднятой головой! — поругал нахмурившийся парень самого себя в мыслях. — Угх... тогда мне надо признаться Акито до конца уроков, чтобы не заставлять тайного поклонника ждать. А потом я просто вежливо откажу ему и извинюсь, как в тот раз с Химари, — блондин попытался оценить, насколько его план хорош, и после лишь кратко, почти незаметно кивнул. — Мгм, с дальнейшими действиями определился! Осталось только выполнить их и надеяться на лучшее!! У будущей звезды, Тенмы Цукасы, обязательно всё получится, ха-ха!». Радостно повернув голову вперёд, парень вдруг увидел возле себя одного из своих кохаев. — О-о, Акияма!! — вот только улыбка резко сменилась взволнованным выражением лица. — Ты в порядке? Вчера ты так внезапно– — Всё нормально, Цукаса-сэнпай, можешь не переживать, — смех и улыбка показались слишком натянутыми. Наверное, из-за этого блондину не хотелось верить в это «всё нормально». — Ты... уверен? Если тебя что-то тревожит, то можешь без зазрения совести рассказать об этом мне!! Как твой надёжный сэнпай, я обязательно помогу тебе! Улыбка Мизуки дрогнула, как только он посмотрел на серьёзность в чужих глазах. «И вправду, — подумал юноша, заставляя привычное выражение лица появиться вновь. — Как такого человека не полюбить?.. — кохай перевёл взгляд вниз, на письмо, и прочувствовал всю боль от колючего кома в горле. — Даже отсюда вижу, что это почерк Эны... ну и вот как ей верить? Может, она специально это делает, чтобы меня проучить? — и всё же Акияма заставил меня сосредоточиться на том, что сейчас действительно было важно. — Нет, сэнпай не виноват в этом. Я обижаюсь совсем не на него, поэтому... нельзя расстраивать его в такой день». — Кстати, Цукаса-сэнпай~ Как там поживает тайный поклонник? Что пишет? — Ты – первый, кому я расскажу, но, — подросток выдержал паузу, после чего объявил: — Сегодня мой тайный поклонник признается мне. — Э... в-вот как. То есть, это же хорошо! А где, если не секрет? Изо всех своих оставшихся Мизуки старался не подавать виду, что ему было больно, грустно и обидно. Всё больше и больше он чувствовал себя преданным... наверное, Эна когда-то проходила через те же чувства. Наверное, она специально это всё затеяла. Ну или же и вправду была влюблена в светловолосого актёра. По крайней мере, розоволосый так думал. — Во внутреннем дворе, после школы, — ком в горле так сильно отзывался болью в горле, что было тяжело глотать слюну и дышать. Но Акияма слушал и никуда не уходил. — Поэтому мне бы стоило найти Акито до этого времени... — Э? Отото-куна? — удивлённый юноша мгновенно отвлёкся от своих размышлений. — А, это... неважно!! Это не то, о чём тебе стоит задумываться, мой дорогой кохай! Ладно, ещё увидимся, а мне уже пора бежать на уроки, ха-ха!! Мизуки хотел остановить блондина, но тот рванул вперёд настолько быстро, что догнать его уже не предоставлялось возможности. Да и не то, чтобы сильно хотелось... вместо этого, тяжко выдыхая, подросток достал телефон из кармана юбки и ещё раз взглянул на сообщения от Эны, на которое не ответил. «Пожалуйста, после уроков будь в школьном дворе. Я понимаю, что ты мне не веришь, но сходи туда. И, пожалуйста, узнай всю правду про тайного поклонника.» «Прошу тебя.» «Тайный поклонник — не я. Я не вру, правда.» Губы сами по себе сжались в тонкую линию. Кое-как всё же получилось избавиться от противного чувства внутри и чёртового кома, застрявшего прямо в середине глотки. Может, стоило поверить Эне и тому, что она задумала... более того, Цукаса что-то говорил про своего рыжеволосого кохая. И про то, что его обязательно нужно найти сегодня до конца уроков. — Сегодня день святого Валентина, значит, — задумался Акияма вслух (правда, шёпотом). И тут его лицо чуть вытянулось от шока. — Да ладно... да быть не может. Или же... может?!.. *** Однако миссия под названием «найти Акито» успехом не увенчалась. Подросток словно испарился — его попросту нигде не было. На первой перемене Цукаса увидел знакомые рыжие волосы и даже, кажется, услышал привычное «гех, сэнпай!..», но его совсем не вовремя отвлекли члены комитета. Стоило только блондину повернуться обратно и взглянуть на конец коридора, как кохая и след простыл. «Хорошо, — решил Тенма, явно чувствуя разочарование. — Может, у него какие-то дела на этой перемене, — и после с улыбкой кивнул самому себе. — Тогда поищу его на следующей!!». Вот только на второй перемене Шинономе тоже нигде не было. Ни в классе, ни в библиотеке, ни даже в туалетах, ни в кабинетах. Блондин ума не мог приложить, куда мог подеваться один его конкретный кохай. Особенно учитывая, что он нашёл буквально всех остальных (Нене, Ан, Тойю и снова Мизуки). И всё же Цукаса не отчаивался. Может, он просто плохо ищет? Ну или Акито было очень занят сегодня. На третьей перемене в школу как обычно пробралась Эму. Хоть это и было запрещено, девушка по этому поводу совсем не волновалась. Оттряхивая пыль с школьной юбки, она даже не реагировала на недовольство юноши. — Что ты тут делаешь? Сколько раз говорили не проникать на территорию Камиямы! — отчитывал её блондин, совсем забывая про то, что ему всё ещё нужно было найти рыжеволосого. Причём как можно скорее, ибо день постепенно близился к концу. — Серьёзно, а если тебя увидят учителя? — Эхе-хе, всё в порядке, Цукаса-кун!! Я быстро-быстро от них убегу! — хихикнула в ответ подруга. — Ни в коем случае, это же нарушение школьных правил! Ты сделаешь лишь хуже!! И пока Тенма вовсю возился со своей ненаглядной подругой, уставший от беготни Шинономе наконец мог перевести дыхание. Ему повезло, что девушка появилась именно в этот момент. Иначе бы его точно заметили и остановили. А такой исход был бы... ужасным. Судорожно выдохнув, рыжеволосый как можно тише побрёл в класс с единственной надеждой: чтобы звонок прозвенел быстрее. Ещё никогда парню не хотелось на уроки, как сегодня. Акито, честно, понятия не имел, что за игру в кошки-мышки затеял его сэнпай, но всё равно проигрывать не собирался. Сестра чётко дала ему понять, что признание обязано случиться только после школы и только в том самом месте, иначе жить в этом мире ему останется недолго. Именно поэтому, чтобы ни за что не испортить план Эны и не увидеть её настоящий, праведный гнев, юноше приходилось буквально удирать ноги и прятаться каждую перемену. Желал ли он того делать? Конечно, нет. Более того, ему было очень грустно проводить обед без сэнпая. Тойя пытался его приободрить, да, но всё было... как-то не так. Словно чего-то не хватало. Да и тем более, одна мысль о том, что Цукаса ест в полном одиночестве расстроила его до такой степени, что в горло еда не лезла совсем. — Сегодня точно будет день моей смерти. Я уже устал избегать сэнпая, — буркнул рыжеволосый, плюхаясь лицом в парту. Друг, сидящий напротив, лишь поднял бровь вверх. — Так не избегай его, — ну да, как будто это было так легко. Как будто его дома точно-точно не ждёт сестра с битой и гробом наготове. — В чём вообще твоя причина? Ты ведь всегда радовался возможности обедать с Цукасой-сэнпаем. Что случилось сегодня? — Э, ну... Шинономе на миг задумался, стоит ли говорить или нет. После понял, что реакция друга может быть не такой, какой хотелось бы её видеть. Да и к тому же, план может подвергнуться разоблачению. Тяжело выдохнув, парень загробным шёпотом ответил: — Не обращай внимания. Это так... личные проблемы. — Вы поссорились? — всё не унимался Аояги. — Акито, если это так, то тебе не следует избегать Цукасу-сэнпая. Поговори с ним, и я уверен, что он– — Да нет же, нет. Не поссорились мы, успокойся. Там... другое, в общем, — быстро прервал его рыжеволосый, после чего продолжил мысленно жаловаться на свою нелёгкую судьбу. — Хорошо... тогда, надеюсь, у тебя выйдет с этим разобраться. Было бы неплохо, если бы у него и вправду это вышло. Вот только с каждой прошедшей минутой ему всё меньше хотелось бегать вот так от Цукасы. Однако показаться на глаза нельзя, иначе будет неловко сначала общаться как ни в чём не бывало, а уже после оставшихся уроков признаваться. Именно с этими мыслями Акито решил прятаться и на следующих переменах. Правда, в этот раз места для пряток он себе не нашёл. Поэтому просто остался в классе и, нырнув под парту, уговорил одноклассников не выдавать его местонахождение. Парни тяжко выдохнули, но согласились прикрытить его... настоящие герои. Тенма, открывая дверь в класс чуть ли не с ноги, объявился достаточно быстро. Когда последовал громкий смех, рыжеволосый слабо улыбнулся — от одного этого звука на душе становилось легче и теплее. Вот только следующие вопросы: «Вы не видели Акито? Я мог поклясться, что видел его сегодня! И Тойя с Шираиши сказали, что он обязан быть в школе... вот только я совсем нигде не могу отыскать его!!» заставили напрячься. И зачем Шинономе так внезапно понадобился своему сэнпаю? Причём именно четырнадцатого февраля, из всех дней. «Может, ему нужна какая-то помощь с комитетом или труппой? Если это так, то... — подумав об этом, юноша чуть было не вздохнул вслух. Вовремя вспомнив о том, что Тенма ещё не ушёл, он сдержал грусть за буквально сжатыми зубами. — Аргх, нет, нельзя себя выдавать..! Прости, сэнпай, но тебе придётся терпеть до конца уроков». — ...вот как, — произнёс блондин, выдыхая. — Значит, вы тоже понятия не имеете, где он. — Да, Тенма-сэнпай, уж прости нас. Сам ведь знаешь, Акито быстро бегает и, э-э... — И он уже, наверное, в другом конце школы! Почему бы не поискать его там? — мигом вклинился в диалог другой одноклассник, понявший, что ситуацию надо спасать. Иначе не поздоровится всему классу. — Му-му, и то верно... Цукаса немного поразмышлял об этом, после чего сразу же весело и задорно улыбнулся. Кинув «спасибо большое, мне и вправду стоит поискать его где-то в другом месте!!» напоследок, он вскоре скрылся из поля зрения. Только когда он ушёл совсем, все парни в классе выдохнули. Но самый тяжёлый выдох, конечно, принадлежал уставшему пребывать в одном крайне неудобном положении Шинономе. Еле выбравшись из-под парты и поблагодарив ещё двух одноклассников за то, что прикрыли его ногами и сумками, наивный юноша уже думал, что теперь его оставят в покое. По крайней мере, до следующей перемены. — Боже, у меня дежавю со спортивного фестиваля, — и вдруг один из парней всё же прервал тишину в классе. — Акито, тебе, что, опять нужно как-то помочь комитету и кружкам, а ты не хочешь? — рыжеволосый не успел на это ответить, потому что сразу же был прерван другим одноклассником: — Да и вообще, чего ты так резко решил избегать Тенму-сэнпая? Я думал, что вы теперь типа хорошие друзья или вроде того... — Ага, реально... вы же были не разлей вода ещё вчера. Что произошло-то? Пока парень молчал, одноклассники шутили так, словно отыгрывались за помощью, которую оказали: «вы, что, девушку не поделили?», «нет, они, наверное, решили поиграть в прятки», «да нет, Акито просто не хочет помогать комитету делать валентинки и прочую ерунду». Рыжеволосый раздражённо закатил глаза, но после с грустью перевёл взгляд на свою сумку. Шоколад, который он так старательно готовил с сестрой весь вечер, всё ещё ждал своего часа. Как и, конечно, подарок, который юноша желал подарить, несмотря ни на что. «Надеюсь, я не сильно обижаю сэнпая, — подумал про себя Шинономе, всё ещё убеждённый, что блондин явно ищет его по невероятно важной причине. — Я же так могу ещё больше испортить признание... хотя, если не сделаю всё, как сказала Эна, то мне явно не жить. А-аргх, да когда же уже эти уроки кончатся–». Тенма, тем временем, думал о том же самом. Он раздал весь шоколад, который планировал, своим друзьям во время следующих переменах, но... когда тоже получал что-то в ответ, особого счастья не ощущал. Почти всё делалось на автомате, так как единственное, что волновало парня — это один-единственный вопрос. Почему он никак не мог встретиться с Шинономе целый день? Ведь он точно в школе, это подтвердили все. Тогда... неужели избегает? Неприятное чувство стало покалывать Цукасу в груди, но он не унывал раньше времени. Не стоило делать поспешных выводов, поэтому он размышлял над ситуацией как можно больше. «Может быть... Айри проболталась ему о моём признании? Или он сам как-то узнал? И теперь ему боязно встретить меня? — теорий было столько, что голова взрывалась. Голос учительницы и вовсе не доходил до его ушей. — Или же он избегает, чтобы не чувствовать себя неловко? Неужто ему... не хочется выслушивать моё признание, потому что он не любит меня? — такая перспектива пугала. Блондин, вмиг напрягвшись, чуть не было вскрикнул вслух, но вовремя вспомнил, что урок всё ещё идёт. Именно поэтому диалог с самим собой так и продолжился у него в голове. — А-аргх, ну нет же, нет! Тут просто обязано быть другое объяснение!! Может, Акито просто очень занят сегодня и... и вот! Да, точно, наверное, так и есть!». Однако, если это было и так, день близился к концу. После школы признаться не получится, ведь его будет ждать тайный поклонник... которым уже навряд ли окажется Шинономе, раз он так старательно убегает и прячется от своего сэнпая целый день. Как только юный актёр осознал это, на него напала необъяснимая печаль. Наверное, он слишком рано и быстро поверил в невозможное (в то, что кохай может его любить). Наверное, не нужно было и пытаться верить, но– –как же было грустно осознавать, что не получится даже отдать шоколад лично в руки. «Придётся передавать через кого-то... — подумал Цукаса, однако потом приуныл ещё сильнее. — Хотя, зачем? Акито может понять, что это домашний шоколад, и не съесть, — и тут подросток осознал, что он, кажется, чересчур долго сидел с грустным выражением лица. Тряхнув головой, Тенма чётко решил: — Ну и ладно! Даже если всё идёт под откос, будущая звезда не должна расстраиваться! Я могу признаться и в другие дни тоже, необязательно же на четырнадцатое февраля!!». Это, кажется, немного успокоило его. А спокойствие сейчас было очень нужно. Особенно учитывая, что по окончании этого урока, ему придётся идти во внутренний двор и ждать признания от тайного поклонника. Всё ещё было грустно и обидно, что это явно не Акито, но... что ж, такова была жизнь. И будущая звезда обязана с этим просто-напросто смириться. *** Мизуки пришёл вовремя, хоть ему и не особо хотелось. До сих пор юноше казалось, что его девушка просто решила очень эффектно с ним расстаться, но в то же время... какое-то доверие к ней осталось. Поэтому он явился на нужное место и хорошо спрятался — так, чтобы всё было видно и чтобы его точно никто не заметил. Ему срочно нужны были объяснения, потому что слабая надежда в то, что вся ситуация — недоразумение, ещё осталась. Вскоре в поле зрения появился сэнпай. Он, на удивление, не нервничал, а выглядел... крайне подавлено, что напрягло Акияму. «О нет, может, Цукаса-сэнпай как-то прознал о том, что произошло между мной и Эной? Отото-кун ведь ничего не говорил ему... верно? — что ж, переживать начал розоволосый подросток, хотя признаваться будут не ему. — Нет-нет-нет, я же не расстроил Цукасу-сэнпая, верно?! Не надо его впутывать в мои проблемы. Хотя, если поклонник и вправду Эна, то он всё равно... а-аргх, боже, это такая безвыходная ситуация! Цукаса-сэнпай, прости пожалуйста, что ты попал в неё!!». Блондин изредка оглядывался по сторонам, но после пару секунд всё же решил присесть на скамейку. Мизуки, тем временем, чуть ли не кусал губы в предвкушении самого страшного момента в своей жизни. Однако вскоре заметил– — О, сэнпай, — пару секунд парень словно подбирал слова. И тут что-то прямо заставило его спросить: — Ждёшь кого-то? Уроки, ну, уже закончились... «Отото-кун? Чего ему-то нужно? — изумился розоволосый юноша, стараясь подкрасться как можно ближе к месту событий. — Неужели он прознал про признание? Попытается остановить?.. Или же уведёт Цукасу-сэнпая прежде чем сюда придёт Эна? А-а-а, боже, ничего не понимаю!!». — А... Акито!! — вмиг радостная улыбка расцвела на лице юноши. Вот он – его шанс. Пока поклонника ещё не было, то немедленно надо было признаваться. — Как хорошо, что я всё же встретил тебя! Послушай, мне срочно-срочно нужно тебе кое-что сказать! — Э, а... Этого рыжеволосый не планировал. Он хотел как можно более плавно подвести к признанию, поэтому каких-либо вопросов или других важных разговоров не ожидал. «Нет, стоп. Если я сейчас же не скажу, у меня больше не выйдет. Надо сразу в лоб, — твёрдо решил подросток и, кивнув самому себе, нахмурился. — Я обязательно выслушаю этот срочный разговор, но сначала мне надо разобраться с этой проблемой». Цукаса только было потянулся в сумку за конфетами, как вдруг его перебил голос кохая: — Нет, сэнпай, дай сначала сказать кое-что мне. — Но я– — Правда, сэнпай. Тебе надо это выслушать, прежде чем ты говорить о том, что планируешь. Это заставило блондина приоткрыть рот в шоке. Он попросту глядел на своего кохая так, словно тот отнял у него что-то ценное или дорогое. Не получалось даже сказать что-то в роде: «подожди, пожалуйста, выслушай меня, я просто хочу признаться». Однако же... Тенма, рвано выдохнув, опустил руку вниз и замолк. Значит, рыжеволосый всё же специально избегал его целый день. Кто-то точно проболтался ему о плане его сэнпая. И вот сейчас он пришёл, чтобы отвергнуть влюблённого идиота. Может быть, скажет, что у Тенмы изначально и не было шанса... или что ещё похуже. Подросток не хотел это всё представлять. На самом деле, хотелось просто всунуть коробку в чужие руки и скорее убежать, но что-то заставляло стоять на месте и ждать дальнейших слов так, будто они были смертным приговором. Резкая смена эмоций на лице юноши испугало Акито, но он не позволял жалости и тревоге взять над ним вверх. Ему требовалось признаться, причём как можно скорее. Он потянулся в сумку за коробкой и кое-как всё же решился начать. — С-сэнпай, это... — вначале он замялся, но, кашлем прочистив горло, всё-таки смог продолжить нормальным и серьёзным тоном: — Прости, что водил вокруг пальца всё это время. — Э? Ха?.. — Я люблю тебя и поэтому хотел сказать, что я есть твой тайный поклонник. Мизуки и Цукаса открыли рты практически одновременно. И если блондин не понимал ровным счётом ничего, то у его розоволосого кохая чуть было весь мир с ног на голову не перевернулся. «Отото-кун? Отото-кун?! Это, что, это... ха-а?! — шок был слишком сильным, но вслух не получалось издать и звука. Оставалось только мысленно сходить с ума от сложившейся ситуации. — Но что, но как... но тогда почему... я ничего не понимаю! Это что ещё за сюжетный поворот такой?». Честно, светловолосый придерживался того же мнения. Он отстранённо разглядывал коробку, вытянутую вперёд, и всё не решался даже моргнуть. Молчание затянулось, и это начало волновать Акито. Однако сказать, что это всё шутка или розыгрыш юноша попросту не мог. — С самого первого дня это был я, — продолжил кохай, понимая, что другой реакции, кроме удивления, не дождётся. — Подкладывал все записки, письма, подарки. Когда в первый раз подарил цветы, пришлось придти в школу очень рано. И потом ждать, пока появишься ты... — Значит ты... ты специально поджидал меня в тот день?! — вскрикнул Цукаса. Не со злости, правда. Он просто и вправду был настолько шокирован. Мизуки же, тем временем, узнавал всё больше и больше подробностей этой крайне интересной истории. — Ну типа того. А недавно в парке меня вообще заметила Кусанаги. Через неё и передал цветы... гх, рад только тому, что она всё-таки сдержала обещание и не выдала секрет. — Так вот почему она ничего не говорила?!! Тенма продолжал в шоке выслушивать все объяснения своего кохая. Услышал даже те подробности, о которых ну явно никто, кроме самого поклонника, знать не мог. Шинономе рассказал даже про свою способность подделывать чужой почерк, упомянув, что не умеет повторять за сестрой лишь один-единственный иероглиф. В панике Акияма включил телефон и постарался быстрее найти ту фотографию с письмом. «Ну где же, где же... а, вот! — розовые глаза пробежались по тексту ещё раз и, наконец, нашли эту совсем незаметную деталь. — О нет, значит... я зря обвинил Эну и обиделся на неё?! — вот теперь точно следовало паниковать. Однако, в то же время... — Но я рад, что она не влюблена в Цукасу-сэнпая. Боже, а я уже столько всего успел напридумывать. Глупый-глупый я!! И как я мог сомневаться в Эне?». Слушая весь этот долгий рассказ о том, что произошло и как, Цукаса мог лишь изредка кивать. Он был шокирован, мягко говоря. Этот день уже было заставил его поверить в то, что чувства так и останутся безответными, но вышло так, что... Акито любит его? Причём до такой степени, что стал тайным поклонником? Резко вспоминая многие фразы и строчки из писем, блондин отчего-то сильно покраснел — прямо-таки залился алой краской. — И, ну, я думаю, что тебе будет полезно увидеть это, — продолжил Шинономе, быстро дёрнув рукав пиджака вниз. Тут же сверкнула золотая цепочка и легко можно понять, что это и есть тот самый кулон, о котором шла речь в письме. Тенма инстинктивно вытащил свой собственный из-под ворота рубашки и, сверившись несколько раз, осознал: ему не врали. Это всё правда. — Как-то так, сэнпай. Я твой тайный поклонник. — Э-это... значит, это всё правда. Это был ты, — постепенно отходя от шока, бормотал себе под нос юноша. Его распахнутые глаза изредка метались туда-сюда, словно он пытался сообразить, как такое вообще могло случиться. В голове просто-напросто не укладывалось. Ещё минут двадцать назад он думал, что его чувства растоптают без всякого зазрения совести, а теперь нужно было как-то заставить себя смириться с тем, что мечта стала реальностью. Нет, ему точно нужно было какое-то время, чтобы мозг вновь заработал адекватно. — Ты как-то странно молчишь, сэнпай, — наконец озвучил эту мысль рыжеволосый. От волнения он уже сам чуть было не кусал губы, но убегать было попросту нельзя. Нужно было стоять здесь до последнего, пусть ноги и дрожали. — Тебе... неприятно? Разочаровался, что это я? — Ч-чт... это ты ещё откуда взял?! Как я могу быть разочарован? Ты же один из моих самых любимых людей, Акито! — вмиг запротестовал подросток, постепенно осознавающий, что всё происходящее – не сон. — Я... я серьёзно, Цукаса-сэнпай. Я люблю люблю тебя. — И я тоже люблю люблю тебя!! — наконец-то принимая коробку с шоколадом из чужих рук, крикнул в ответ актёр. Сунув подарок кохая себе в школьную сумку, он тут же вытащил следом оттуда то, что сам хотел подарить целый день. Теперь была очередь Шинономе удивляться происходящему. «Сэнпай хотел признаться мне сам?!.. Что, но как... но... — юноша какое-то время глупо глядели на коробку, но после тяжело выдохнул и забрал её. — Кошмар, да что за день сегодня? Но... зато хорошо, что мы хотя бы разрешили это недоразумение. Надо будет только Акияме это рассказать». Вот только рассказывать было необязательно — Мизуки итак прекрасно услышал всё, что ему было необходимо. И, честно, он ощущал несказанную радость. Всё-таки эти оба наконец признались друг другу и у них всё будет хорошо... и вдруг юношу осенило: «Точно! Эна!.. — вмиг вспоминая о собственной девушке, в панике подумал он. — Мне срочно нужно извиниться перед ней! К-куплю ей что-нибудь, я ещё должен успеть до начала её уроков, — стараясь как можно тише уйти так, чтобы ни за что не оказаться замеченным, Акияма уже вовсю быстро-быстро печатал «прости» в личные сообщения художницы. — А-а, боже, Эна, мне так жаль, что я сомневался в тебе!! Сейчас же нужно всё исправить!». Ни Шинономе, ни Тенма, к счастью, не услышали никаких посторонних звуков и уж тем более не ощутили чужого присутствия. Оба всё ещё старались прийти в себя и собраться с мыслями, чтобы вообще делать что-то дальше. Однако вскоре юный актёр стал понимать: они слишком затянули с этой паузой, нужно срочно было что-то сделать. Поэтому, выпрямив спину и сделав максимально серьёзное лицо, он спросил: — Акито, могу ли я тебя обнять? — кохай не выдержал и прыснул от смеха. — Ой, что смешного?! Не смейся над звездой будущего, я же не шучу!! — Прости-прости... надо же как-то развеять атмосферу, — что ж, с этим блондин был согласен, поэтому, смягчив выражение лица, вскоре улыбнулся и сам. — Хорошо, понял. Так ну а каков твой ответ? Вместо слов Цукаса получил внезапные объятия. Он удивился лишь поначалу, но, так как сам предложил, вмиг расслабился от чужих прикосновений. Было в сто раз лучше, чем с Химари, потому что парень хотел этого сам. Да и, к тому же, его обнимал Акито. Тот самый Акито, которого он искренне любил. Плохой день постепенно начинал становиться одним из самых лучших дней в жизни. Облегчённый вдох всё-таки сорвался с губ блондина, после чего он прошептал как будто самому себе: — Я так рад, что это всё-таки ты... — Ну конечно я, сэнпай, — уже прекрасно понимая, о чём идёт речь, ответил рыжеволосый. Он старался сдерживаться и не сжимать подростка в своих объятиях уж чересчур сильно, но... как выходило, так выходило. Возможно, он немного перебарщивал, но сейчас было можно – всё-таки он так давно этого ждал, что можно было и с ума сойти. — Кого ещё ты ожидал? — в ответ на это последовал лишь смех. Громкий, поэтому Шинономе думал, что его тихое «люблю» не будет услышано. — Хм-хм, Акито, а я вижу тебе нравится повторять это, не так ли? «А, чёрт, услышал, — подумал про себя рыжеволосый, закатив глаза. Но, на самом деле, он не злился. Просто самую-самую малость смущался. — Ну и ладно, пусть так. Ему ещё очень долго предстоит это выслушивать». — Ага, нравится так, что потом сам будешь уши затыкать, лишь бы не слышать. — Ха?! И вовсе нет! Всё совсем не так, и ты это прекрасно знаешь!! — услышав это, кохай чуть отстранился, чтобы заглянуть в эти яркие глаза, полные решимости и серьёзности. Тенма, кажется, совсем не понял шутку. «Какой же наивный» — от одной только этой мысли подросток стал ухмыляться. — Акито, Боже... и чего ты так на меня смотришь? Как будто хочешь поцеловать. Изумлённый Шинономе издал лишь краткое «...э?», и сэнпай мигом, словно эхо, повторил это за ним. Они оба смутились неудачной шутке (или что это вообще было?), но по большей части именно Тенма, ибо решил, что сказал что-то странное. А будущая звезда странной быть не должна. Мигом блондин принялся извиняться и говорить, что возникло «небольшое недоразумение». Однако то, как кохай усилил хватку рук на чужих плечах, заставило более-менее успокоиться. Ну, точнее хотя бы остудить пар. — На самом деле, очень хочу... знаешь ли, — актёр совсем перестал понимать происходящее. Наверное, это точно всё сон. Пусть и не ощущалось как сон. — Н-ну... в плане, если ты сам не против. — Не против. Будущая звезда никогда не против, Акито! — и вдруг на лице блондина засверкала радостная, искренняя улыбка. Крайне внезапно, но, что ж, кохай был только рад полюбоваться таким зрелищем. На секунду Шинономе показалось, что ноги словно подкосились от волнения. Однако вмиг это чувство исчезло, как только собственные губы легли поверх чужих. Было так странно, что сны и мечты наконец исполнялись, становилось реальностью. Даже не хотелось отстраняться, поэтому подросток старался как можно дольше тянуть это мгновение — боялся, что может проснуться. Ну а пока того не происходило, у них двоих ещё было время. *** Класс Цукасы уже вот-вот был готов расходиться по домам. Сегодня никто не спешил, потому что все всё ещё обсуждали, как у кого прошёл день святого Валентина. Ну и более того, одноклассники никак не могли налюбоваться кулоном блондина, с которым он внезапно заявился в школу этим утром. Конечно, их первые мысли были о том, что это — подарок тайного поклонника. Что ж, Тенма того и не скрывал. Как и факта того, что уже в полном курсе, кто скрывался всё это время за письмами, цветами и прочими вещами. Когда одноклассники это узнали, то, естественно, весь день мучили его вопросами о том, кто это, признался ли тот человек вчера, каков был ответ актёра на признание, и ещё миллион подобных размышлений. Они все так увлеклись расспросами, что вспомнили о том, что им следовало обсуждать свою личную жизнь тоже, лишь к концу дня. Цукаса тоже никуда не спешил. Наоборот, улыбаясь всем, внимательно выслушивал их истории, пока в дверь класса не постучали. И с громким «простите за вторжение» внутрь прошёл уже знакомый всем тут рыжеволосый человек. — О-о, Акито, ты быстро! — улыбнулся ему подросток, сразу вставая со своего места. — Да-да, — выдохнул рыжеволосый, поправляя на плече сумку. — Пойдём домой. Блондин кивнул ему, а после, обернувшись к классу, попращался со всеми. Вот только одноклассники всё равно не дали так просто уйти, потому что вовремя заметили кое-какую странную (пусть и маленькую) деталь. Первыми решили заговорить девочки, ведь от их глаз это «совпадение» уж точно не ушло. — Ох, кстати, Цукаса-кун... а почему и ты, и Шинономе-кун носите похожие украшения? — А ведь точно! Браслет и кулон похожи! — поддержали уже парни. — Шинономе-кун, что, нечаянно купил такое же украшение, которое Тенме-куну подарил тайный поклонник? Чуть ошеломлённо смотря на одноклассников, которые вновь начали активно переговариваться и строить теории, блондин даже не знал, что и сказать. Кажется, его точно теперь не оставят и не дадут спокойно уйти домой, потому что вопросов стало ещё в три раза больше, чем с утра. Но никому в голову даже и не думало приходить очевидное. Акито помолчал какое-то время, словно анализировал ситуацию, а после вежливо улыбнулся — всё-таки в классе второгодок ему нужно было вести себя именно так и никак иначе (показаться грубым в глазах сэнпаев было нельзя). — Наши украшения специально сочетаются, — он выдержал небольшую паузу, как будто обдумывал дальнейшие действия, и заявил: — Всё-таки это мой подарок. Одноклассники Цукасы в шоке уставились на кохая. И юный актёр, поняв, что сейчас расспросов будет ещё больше, быстро схватил юношу за руку и чуть ли не побежал к двери. — Ну пока, будущая звезда желает всем хорошего вечера! Увидимся завтра!! — крикнул напоследок он и тут же чуть ли не испарился из кабинета. Секунд тридцать точно ученики не говорили ровным счётом ничего. Просто-напросто переглядывались, словно пытались понять, что вообще сейчас произошло. Подарок был от Акито, но с утра Цукаса говорил, что от тайного поклонника, то это значит, что– — Эм, погодите, получается... Шинономе и есть тайный поклонник Тенмы? — наконец у одного юноши в классе хватило смелости озвучить это предположение. И класс мигом вновь принялся обсуждать это по второму кругу. Впрочем, Акито и Цукаса, идущие вместе по коридору, их уже не слышали. Вместо этого они просто шутили и смеялись над реакцией одноклассников блондина. Конечно, может, и не стоило им этого говорить, но кохаю было уже как-то всё равно на чужое мнение. Именно поэтому он не боялся сжать чужую ладонь в своей крепче, даже когда уже вышли из школы на многолюдную улицу. — О, кстати!! Я тут недавно слышал про одно место, где делают вкусные блинчики, — вдруг вспомнил подросток, ярко улыбнувшись. Шинономе, только заслышав про это, сделал то же самое. — Хе-е, ну тогда показывай дорогу, сэнпай.