***
– Опять ерундой занимаешься, – красивая молодая блондинка с пренебрежением и плохо скрываемым презрением смотрела на своего ребёнка, спокойно выводящего чёрной гелевой ручкой кривые линии на белой добротной бумаге, тем самым создавая замысловатый узор. – Откуда ты вообще это всё взяла, а? – Бабушка подарила, – девочка поджала губы, старательно игнорируя исходящую от женщины негативную ауру. Сегодня был погожий летний день, но из-за существенной жары выходить на улицу не хотелось. Да и не требовалось, если быть честным – дети находились на каникулах и могли заниматься тем, чем хотели: играть, собираться шумными компаниями, смотреть телепередачи и прочее. Пожалуй, это один из любимых детских периодов, характеризующий свободу и веселье: нет нудной «домашки» и причитающих учителей, многие всей семьёй уехали на море, накопив за прошедший год внушительную сумму. Дзихири же решила предаться творчеству и опробовать подаренный бабушкой набор цветных дорогих ручек и плотной бумаги, прикрыв дверь в свою комнату, чтобы с первого взгляда невозможно было понять, что в ней кто-то есть. Но, судя по всему, это не очень помогло. – Избаловала тебя старуха, – мать буквально выплюнула эти слова, словно выпрыскивая в душу вместе с ними опасный яд. – Ты не заслужила! – Она купила мне их, потому что я закончила четверть без троек, – рыжеволосая отвлеклась от своего занятия и подняла глаза на женщину. Спустя несколько мгновений послышался шлепок и девчачий вскрик. – Сука, – прошипела блондинка, хватая рисунок и разрывая его на несколько мелких огрызков, прямо на глазах у девочки, держащейся за щёку. – Посмотрите на неё: получила две четвёрки и гордится тем, что её тупость поощряют, – тонкие пальцы с ярко-красными ногтями схватили корпус ручки, отбирая её. – Мама, не надо, – горячие слёзы произвольно выкатились из карих глаз, белки которых покраснели из-за лопнувших сосудов. – Я не тупая… – Молчи, тварь, – женщина подняла руку, замахиваясь. Рыжеволосая зажмурилась и чуть подалась назад, вжимаясь в стул. Однако, рука так и не совершила очередной удар, что были весьма сильными. – Ничего не заработала ещё своего, чтобы со мной тут перерекаться, – она смотрела на дочь с нескрываемой ненавистью и яростным отвращением. Послышался треск корпуса ручки. – Такая же тупая и никчёмная, как и твой отец! – За что ты меня так ненавидишь? – девочка выпалила эти слова неосознанно, но вместо ответа получила глубокую царапину заострённым краем отломанного пластика. Благо, она успела закрыть лицо руками, а потому ранка красовалась только от тыльной стороны ладони и почти до середины предплечья. В другом конце небольшой квартиры хлопнула дверь. – Я не просила меня рожать! – Что у вас случилось? – в комнату вошла седая, но симпатичная женщина с мягким, чуть виноватым оттенком в голосе и взгляде. Создавалось впечатление, что она всегда перед всеми извиняется. – Мара, Дзих? – её взгляд упал на руки девочки, всё ещё закрывающие лицо последней. – О, боги… Мара, что ты сделала? – Отстань, ма, – блондинка недовольно фыркнула, отходя от дочери и кидая на стол своё импровизированное «оружие». – Небось, специально её избаловала, чтобы она из родной матери монстра в глазах других делала! – Мара, ты что… – её собеседница растерялась, пытаясь подобрать слова, чтобы не спровоцировать большего конфликта, который наверняка уже привлек внимание соседей. – Марочка, что такое говоришь… – Ну правильно, защищай её теперь! – блондинка стукнула кулаком по столу, стараясь кричать как можно громче. – Это я тут у вас такая плохая, а вы все такие хорошие, аж тошно! – она обошла женщину, и обернулась перед тем, как уйти совсем в сторону дочери. – А с тобой я ещё разберусь, тварь! Хлопнула дверь. Женщина, несильно ошарашенная происходящим, вздрогнула и тоже вышла, вернувшись через пару минут с аптечкой в руках. Дзихири же сидела, перебирая в руках клочки бумаги, бывшие когда-то её рисунком, и думала, что никогда не сможет простить свою мать за подобное. Всхлипываний не было, но о состоянии девочки негласно кричали её руки, сильно трясущиеся от пережитого стресса. Женщина подошла ближе и села напротив, ласковыми поглаживаниями стараясь успокоит дитя. После она открыла пакетик с неизвестным белым порошком и насыпала его на ранку, отчего кровь на ней зашипела и забурлила, но при этом боли от такой реакции не чувствовалось. – Бабушка… – тихий голос ребёнка было крайне тяжело расслышать, если не находиться слишком близко к нему. – Тише, моя хорошая… – женщина мастерски перевязала руку и погладила дитя по голове. – Всё будет хорошо, Дзих… Оставалось три дня до начала праздника Бон. Местные, гражданские и шиноби, украшали улочки и порой заглядывали в маленький гончарный магазин, присматривая покупки. На сей раз в ассортименте появились и работы рыжеволосой, такие же блестящие и дорогие, направленные на случайно зашедшего ценителя. Пока не пропал запал, Дзихири творила, практически не отвлекаясь, иногда параллельно сплетничая с Сэйко и слушая его истории, всё ещё по-хулигански пробиравшемуся в её комнату через окно. Пока опыт с обжигом при помощи катона они более не повторяли, да и старались не поднимать эту тему. Кидзаэмон на несколько дней отлучился в Деревню Керамистов, чтобы посетить дом родителей, а Эри суетилась в магазине, в свободное время украшая помещение. – Добро пожаловать в гончарную мастерскую семьи Сакайда, – на последнем слове немолодая красивая женщина среднего роста обернулась на вошедших гостей, но, увидев, кто были эти гости, немного смутилась и запнулась на доли секунды, после чего поспешила поклониться. – Хокаге-сама, Тобирама-сама. Загорелый брюнет с волосами до пояса и улыбающимися тёмными глазами – Хаширама Сенджу, глава деревни Листа – довольно размашистым шагом, еле заметно подпрыгивая, преодолел расстояние от входа до импровизированной кассы. Руки были сложены в замок и скрыты под длинными рукавами светло-зелёного хаори, но закрытости или угрюмости ему это не придавало, скорее наоборот – он излучал внутренний свет оптимизма и надежды. Наверное, главное, что бросалось в глаза – широкие штаны хакама, слишком белые и чистые, нетипичные для пыльных улиц Конохи. Тем не менее, светлые одежды как нельзя точно подчёркивали его открытую и дружелюбную натуру. Его брат – Тобирама, словно нарочито придуманная судьбой противоположность – вёл себя более сдержанно и выглядел напряжённым. Весь его внешний вид выражал усталость, что ещё больше подчёркивалось бледностью кожи – скорее всего, он только вернулся с миссии, либо работал всю ночь, разбираясь с документами. Одет он был в типичный тёмно-синий костюм ниндзя, но без доспехов. Суровости образу добавляли белоснежные лохматые волосы и неизвестным образом появившиеся три линии на лице – возможно, последствие действия вражеской техники или сражения с сильным противником. Он с малой толикой интереса рассматривал скромное помещение, особо не задерживая взгляда, и иногда прикрывал красные глаза, прислушиваясь к своим ощущениям – он уловил мягкие, ласкающие всполохи незнакомой чакры, но они были слишком слабыми. – Здравствуй, Эри, – темноволосый мужчина добродушно улыбнулся, а его брат молча склонил голову в знак приветствия. – Как идут дела? Как муж? – Кидзаэмон на днях вернуться должен, – женщина неосознанно повела плечом, взглядом ныряя в воспоминания о последнем отъезде мужа. – А уезжал ничего, здоров. Да и мне хворать некогда, работы сейчас даже больше, чем когда-либо. – Рад, что всё в порядке, – Хаширама понимающе кивнул и обвёл глазами полки позади собеседницы. – Смотрю, ты решила обновить стиль своих работ. – Да… – женщина заметно растерялась – скорее от неожиданности, что это отметил сам Сенджу. Как назло, в этот же момент из глубины дома послышался грохот, словно что-то упало, а после заливистый женский смех. На лице Эри отразился испуг. Сенджу уловили данную перемену в хозяйке мастерской, а от того не спешили оставить её. Чутьё ниндзя подсказывало, что она явно тут не одна. – Хокаге-сама… Простите. – Ты побледнела. Точно всё хорошо? – мышцы брюнета заметно напряглись, а рука сама потянулась за кунаем. Его брат напряжённо сканировал дом, пытаясь выявить врага по чакре. Однако, сильных всплесков не наблюдалось. – Я всё расскажу, пожалуйста, – взмолилась женщина, отшатнувшись от витрины. Тобирама встал в боевую стойку, готовый к атаке. – Всё расскажу, только не губите, – она прижала руки к груди в молящем жесте, что добавило образу жалостливости. – Я хотела сразу её прогнать, но вы же понимаете… я женщина. Ками всех детей на войне забрала, никого мне в отдушину не оставила, – она сделала пару шагов по направлению к шиноби, ища понимания в их взглядах. – А тут сама судьба девчонку принесла, невесть откуда. Да такая вся чудная, словно не от мира сего. Не могла я её оставить… Сенджу переглянулись. Было не ясно, о ком говорила женщина, но описание «невесть откуда взявшаяся» уже им не понравилось. Времена были всё ещё неспокойные, незнакомцев сторонились и тщательно проверяли. А тут, прямо у них под носом, спокойно жил чужой для сих краёв человек, прикрываемый местными же. Удивительнее всего, что никто не сдал – ни сосед, ни знакомый, ни просто прохожий – даже слухов никаких не было. Да и шиноби ни разу не проронили ни слова о том, где видели незнакомку. Словно вся деревня, не сговариваясь, приняла неизвестную в свою семью, никак не выделяя и тем самым не выдавая её. С одной стороны, это радовало – такую сплочённую деревню и мечтают создать братья, но с другой стороны… Кого ещё могла прикрывать эта «семья»? – Мужа только не губите, я виновата… Я просила не сообщать о ней, – женщина вздохнула, стараясь не разрыдаться от осознания, что данный поступок вполне могут признать и изменой. А уж что сделают с изменниками… страшно было даже подумать. – Она никого не обижает, почти все время за работой сидит, никуда не ходит почти… – Это она работала в идзакая? Рыженькая? – Хаширама прищурился, словно смотрел в самую душу Эри. Она кивнула, глядя в его глаза, в которых отразилась даже толика радости. Хотя, может, ей просто показалось. – Кто она? – Тобирама подошёл ближе, привычно сложив руки на груди. – Не знаю, – увидев, что мужчины снова насторожились, поспешила добавить, чуть приподняв ладони на уровне груди. – Она не говорит толком о своём прошлом, всё будущим грезит. Молодая девчонка-то… – Совсем о себе ничего не рассказывала? – Хокаге изумлённо смотрел на хозяйку маленькой мастерской, оказавшейся не такой простой, как он считал. – Знаю только, что от семьи мужа она бежала, – женщина покачала головой. – Она рассказывала, что мужа её прямо на свадьбе убили, сразу после их обручения. По-хорошему, она заслужила сати, – Эри понизила голос, многозначительно посмотрев на молодых мужчин, но, заметив непонимание в их взгляде, пояснила. – Так сказать, очищение огнём от грехов, за которые покойный муж смерть сыскал прямо на празднике. Но девчонка-то молодая, не верю, что она что-то успела такого натворить. – Чужая душа – подал голос Тобирама. – Тёмное место. Из какого клана? – Я не нашла информации о таком клане, вряд ли и вам оно что-то скажет... Аро, – женщина вздохнула. – Девчонка-то хорошая, работящая, пусть и не обучена манерам… – она запнулась, снова сложив руки, словно в молитве. – Пощади, Хокаге-сама. – Представишь её нам? – Хаширама не выглядел злым, скорее наоборот, продолжал излучать свет и доброту нрава. – Конечно-конечно, - Эри засуетилась, неестественно махая руками. – Только… – Только что? – сенсор явно не разделял добродушия брата. Хотя, возможно, он всегда был таким, дабы быть удачным дополнением от судьбы для главы клана Сенджу. – Она сейчас за очередной своей работой сидит, – женщина слегка потупилась, запнувшись. – Впрочем, ничего такого … – Эри, вы можете говорить немного конкретнее? – глаза беловолосого мужчина стали, кажется, ещё ярче от негодования. – Не все люди могут спокойно смотреть на обнажённое женское тело, – выпалила Эри, не переставая объясняться загадками. – Даже если оно из глины. Это весьма… Смущает. – Думаю все будет в порядке, – Хаширама улыбнулся. – Веди. – А он такой… – Сэйко увлечённо жестикулировал, рассказывая забавный случай, произошедший на последней миссии, с которой он вернулся накануне. – А мы такие… – Ой, не могу, – рыжеволосая закрывала лицо руками, измазанными глиной, почти задыхаясь от смеха. Парень всегда вызывал в ней неподдельные эмоции, хотя она и не могла раскрыться ему полностью. – Это слишком нелепо! – она снова засмеялась. Дверь в комнату девушки отворилась после короткого стука. Молодые люди повернули головы в сторону, прерывая разговор и глядя на вошедших. Кажется, для такого количества людей помещение было маловато, как кошкин лоб. Хоть сейчас здесь и не было огромных мешков и ящиков, расширить пространство было невозможно. Сэйко расположился прямо на подоконнике, иногда махая ногами. Дзихири сидела в нескольких метрах от него, в углу, за низким «рабочим» столом прямо на коленях, но немного боком, опираясь спиной на стену, а левой рукой – на дубовую столешницу. По её правую руку вдоль стены, к выходу, тянулись полки, на которых красовались уже готовые работы. – Хокаге-сама, – Сэйко вскочил с подоконника, чуть поклонившись в сторону вошедших. – Тобирама-сан, Эри-сан. – Опять через окно влез, хулиганьё? – беззлобно отозвалась Сакайда. – Я ж не прогоню, что тебе через дверь-то не ходится… – Так неинтересно, Эри-сан. Да и Дзихири не против, – Учиха озорно улыбнулся, после чего добавил. – Я, пожалуй, пойду тогда, – он повернулся к подруге. – Увидимся. – Скажи Мадаре, что я хотел бы с ним встретиться, – Хаширама успел озвучить свою просьбу прежде, чем парень испарился. – Дзихири, значит… – он открыто улыбнулся. – Ну что, я тебя, значит, в идзакая жду, – в его глазах промелькнули озорные искорки. – Сама пригласила, и сама же не появляешься. – Кто ж знал, что вы и есть Хокаге… – рыжеволосая слегка занервничала, но старалась не подавать вида. Получалось плохо. В надежде успокоить голову, она вернулась к своему занятию, разворачиваясь к столу. – Я, пожалуй, пойду, – женщина суетливо сделала несколько шагов из комнаты. – Позовите, если что-то понадобится. – Не волнуйтесь, – Тобирама отступил влево, пропуская хозяйку. Его красные глаза неотрывно смотрели в спину Аро. Старший Сенджу лишь кивнул и опустился на тахту перед девушкой, что стояла в паре метров от стола, рядом с ширмой. – В прошлый раз мы толком и не поговорили, – брюнет решил разорвать неловкую тишину, возникшую после удаления Сакайда. – Не расскажешь, откуда ты? – Я… – мысли всполошились, но, как назло, на ум ничего толкового не приходило. Она давно ждала этого вопроса от кого-то кроме Сакайда, но так и не придумала на него стоящий ответ. – Я издалека. – Тц… Не испытывай наше терпение, – беловолосый цокнул языком, чуть закатив глаза. Дзихири вздрогнула от его голоса: глубокого, но в то же время властного и грубого баритона, в котором не было ни намёка на мягкость. И с каких пор она стала обращать внимание на голоса мужчин? – А конкретнее? – Это неважно, – на этих словах сенсор резко оказался позади, схватил её за талию и, словно бы она ничего не весила, и переместил Аро подальше от ещё не законченного изделия, поближе к брату, спокойно наблюдавшему за происходящим. – Вы поступаете невежливо, – девушка скосила глаза, словно могла рассмотреть таким образом стоявшего за спиной. – Да что ты… – горячий воздух обжёг ухо, подняв волну мурашек и заставив непроизвольно вздрогнуть. Кажется, младший Сенджу почувствовал это, его руки отпустили её. – Отвечай нормально на поставленные вопросы. – Я уже ответила, – рыжеволосая собиралась развернуться и продолжить своё занятие, однако, сильные руки беловолосого не позволили ей достигнуть желаемого, весьма крепко сжав за плечи и усадив рядом с Хаширамой. Девушка нервно вздохнула, но попытки встать не предприняла – навряд ли бы это возымело успех. Тобирама встал практически перед ней, загородив путь и скрестив руки на груди. – Братец, ты как всегда довольно строг, – брюнет усмехнулся в попытке разрядить обстановку, почесав затылок. После он обратился к Дзихири. – Мы уйдем, как только ты расскажешь немного о себе. – Моя жизнь неинтересна, а потому не стоит внимания, – отчеканила та. – Прекрати говорить с главой деревни в таком тоне, – зашипел младший Сенджу. – Хокаге не только призван управлять деревней, но и должен заботиться обо всех ее жителях, и… – Я обычный человек, если вы об этом, – Аро получила ещё один недовольный взгляд красных глаз, но его нервное эмоциональное состояние с примесью негатива уже в полной мере передалось ей, а потому язык действовал быстрее, чем мозг успевал обдумывать происходящее. – Не воин, и никаких чакр у меня нет. – Ложь, – отрезал беловолосый. Хаширама удивлённо посмотрел на брата, но в то же время в его глазах читалось понимание – не требовалось длинных рассуждений, чтобы осознать, что сенсор что-то чувствовал. – Что? – девушка оторопела и, кажется, собралась уже закипать. Но неожиданно она резко выдохнула и успокоилась. На её плечо легла широкая ладонь брюнета, отчего непонимающий взгляд метнулся в его сторону. – И всё же, расскажи о себе, – Хокаге ободряюще улыбнулся, как бы показывая, что плохих намерений у них нет. Близилась ночь, на деревню уже наступали сумерки. Дзихири сидела за столом и задумчиво смотрела на свою работу. После ухода Сенджу она так и не притронулась к ней, размышляя о чём-то своём. Они просидели пару-тройку часов: Тобирама иногда задавал уточняющие вопросы, заставляя повторять историю снова и снова (видимо, пытаясь найти несоответствие), а Хаширама старался разрядить обстановку, вставляя рассказы из их детства и отрочества, и строго поглядывая на брата, когда тот перегибал палку в расспросах. В целом, это даже отдалённо походило на собрание старых друзей, если бы не отсутствие выпивки с закуской и напряжение и неловкость, пропитавшие воздух в комнате. Тело произвольно вспоминало крепкие руки на талии и горячее дыхание в области шеи. Почему-то сейчас было особенно стыдно за «лишние» килограммы – Аро похудела за время пребывания в Конохе, но всего на самую малость. Беловолосый мужчина явно зацепил её, иначе как объяснить тот факт, что она по ходу рассказа внаглую рассматривала его и иногда из-за этого умолкала, теряя мысль. Сенсор тоже не сводил с неё взгляда, но скорее просто пытался при имеющейся информации понять, что она за человек и можно ли ей доверять. К вечеру воображение начало рисовать уже не самые пристойные фантазии, часть сцен подкидывая даже в особых подробностях. Любовное притяжение с первой встречи? Или может, ей просто не помешало бы удовлетворить себя, разрядиться? – Дзих, всё в порядке? – Эри, постучавшись, заглянула в комнату. Девушка смотрела в одну точку, прислонившись к стене. – Да, всё хорошо, – рыжеволосая чуть вздрогнула и постаралась улыбнуться. – Хаширама пообещал, что теперь я смогу беспрепятственно покидать и возвращаться в деревню, да и прятаться больше не придётся. – Хокаге-сама всегда добр ко всем, но тебе не стоит злоупотреблять его добротой. Говори с ним и о нём уважительно. И с его братом будь повежливее, очень тебя прошу. Он весьма… тяжёлый человек, – женщина подошла ближе и коснулась тыльной стороной ладони лба Аро. – Ками, да у тебя жар… – Всё хорошо, – Дзихири немного отстранилась. – Эри, правда, всё в порядке. Просто… – Просто что? – Сакайда заинтересовано наклонила голову. – Слушай, милая, ты точно не приболела? Или, может, тебе кто-то из них понравился? – Нормальные люди, – повела плечами та. – Природой не обезображены, приступ тошноты не вызывают… – О, Ками… Дзих, я имею в виду другое, – женщина присела на колени и погладила ладонь девушки. – Тебе никто из них не приглянулся как мужчина? – Эри! – от вскрика за окном послышался хлопот крыльев и шелест: птицы от испуга улетели с молодого клёна. – Не кричи, – Сакайда была невозмутима. – Быть вдовой – не значит, поставить на себе крест. Просто хочу предупредить, что Хокаге уже женат, а вот его брат… – Эри, – рыжеволосая резко подалась вперёд, но была остановлена весьма сильной ладонью хозяйки дома. – Не перебивай, – женщина весьма строго пригрозила пальчиком. – Манеры у тебя, честно признаюсь, так себе… Но, думаю, если поладите, он даже сможет замять это пятно твоей жизни, и никто никогда тебя не осудит, – она постаралась говорить помягче. – Ты правда неплохая девушка, да ещё в самом своём цветении. – Я не хочу об этом даже думать, – Аро выдохнула как-то разочарованно, отводя взгляд в сторону. – Не хочу преклоняться и быть тенью. – Зря ты так… Думаю, тебе просто следует найти мужчину, в котором ты почувствуешь опору, – Эри покачала головой и улыбнулась. – Кстати, что ты думаешь над тем, чтобы прогуляться завтра к Такада Мияке и прикупить наряд к празднику?Сенджу
12 февраля 2023 г. в 17:55
– Ты уверена, что тебе это нужно? – Сэйко вопросительно взглянул на подругу, распечатывая свиток. Миг, и на песчаном берегу реки, неподалеку от храма Нака в квартале клана Учиха, появился ровный ряд из глиняных мисок и чаш различных форм. – Ты не думай, я всегда рад тебе помочь. Но я точно ничего не испорчу?
– Не переживай, если мои догадки верны, то станет только лучше, – девушка задумчиво всматривалась в отражение полной луны, поблёскивающей на водной глади. Она выглядела слегка потрёпанной и рассеянной, и казалось, что едва стоит на ногах от усталости. Однако, её глаза неожиданно хитро загорелись в ночных сумерках, а тон голоса сменился на заговорщицкий. – Ты только не перестарайся.
– Ну хорошо, – парень улыбнулся в ответ и почесал затылок. – Теперь главное, чтобы мой клан не подумал, что я тут с кем-то сражаюсь. А то будет даже хуже, чем если просто тебя обнаружат на территории, – после этих слов неожиданно появилась неловкость, на минуту повисло молчание. – Прости…
– Надеюсь, всё обойдётся, – Аро произнесла это как можно мягче и отошла за спину брюнета, наблюдая за его действиями с толикой любопытства. Учиха начал складывать комбинации из определённых позиций пальцев и рук, которые он называл «печатями». Рыжеволосая пыталась запомнить хотя бы пару из них раньше, однако, потерпела в этом поражение, вызвав лёгкую улыбку у друга. Руки парня двигались быстро, но, в то же время, секунды отсчитывались мучительно долго.
– Катон, – следующие слова друга она не разобрала. Из его рта вырвалась огненная струя, перерастающая в небольшой шар, отчего лицо обдало жаром, а прохладный ветерок, как некстати появившийся из ниоткуда, вызвал волну мурашек на коже.
Прошла неделя с момента встречи с темноволосым незнакомцем. Эри вернулась не с самыми радостными вестями, продав из всех работ Аро лишь одну вазу, да и то – наиболее скромную. Девушка не слишком удивилась, будто заранее предвидела подобный исход, и просто попросила женщину рассказать о том, кто и как на рынке ведёт торговлю до мельчайших подробностей (вплоть до мимики и слов) и как на это реагируют покупатели. Также она завела женщину в тупик расспросами о жителях города и Конохагакуре, их образе жизни и возможных привычках. По ходу рассказа её лицо отражало самые разные эмоции, от плохо скрываемой неприязни (особенно в вопросах возможностей женщин) до внезапного озарения, но от комментариев рыжеволосая воздержалась.
Хирано неожиданно предоставила девушке небольшой отпуск на пару недель, при этом прямо намекая, чтобы она поменьше показывалась возле идзакая, да и вообще на улицах деревни. Кто-то не просто сообщил Хокаге о существовании Дзихири, но и смог заинтересовать его её личностью. И теперь он приходил в Шушея каждый день, высматривая её и спрашивая о ней хозяйку и посетителей. Все подозрения пали, естественно, на того загорелого брюнета. Камэ пыталась замять это, но завсегдатаи охотно шли на контакт и делились крохами информации, которая была у них. Не меньшую заинтересованность проявлял и брат главы – говорят, он не помнил никого «из рыженьких», кто обосновался в Конохе за последние полгода, отчего был крайне недоволен своей неосведомлённостью.
Сакайда поначалу запаниковали, ожидая после таких новостей с часу на час «гостей» и надеясь, что им не слишком туго придётся после. Но тянулись дни, а гончарный магазин посещали лишь гражданские, пару раз по личным нуждам заглядывали молодые шиноби. Дзихири почти не покидала своей комнаты, над чем-то усердно размышляя, вместе с тем изводя глину на свои фантазийные замыслы, иногда прерываясь на «скучные» (по её мнению) изделия. Эри поражалась её упорству, одновременно радуясь и недоумевая. Женщине, конечно, хотелось помочь своей подопечной, но первая же неудача укоренила в ней мысль, что к такому «искусству», да и к принятию превосходства красоты перед практичностью, мир ещё не готов. В любом случае, ограничивать девушку она не собиралась.
Иногда, преимущественно после заката, заглядывал обессиленный после тренировок, но почему-то до жути довольный Сэйко – ему как раз предоставили длинные выходные после отлично выполненной миссии. Появлялся он преимущественно через окно, выходящее во внутренний двор, игнорируя возможность пройти через дверь. Парень разбавлял одиночество рыжеволосой рассказами о миссиях и способностях противников, которые его удивили. Иногда казалось, что он говорит сам с собой, но Учиха был уверен, что девушка его слушает. Ей не нужно было смотреть на него или вставлять комментарии – за неё говорили руки, воплощающие его истории в ассоциативные формы.
В один из дней Аро не придумала ничего лучше, чем воспользоваться умением брюнета владеть огнём, и попросила его обжечь свои изделия – повторный обжиг в доме обошёлся бы довольно дорого, т.к. печь топилась дровами, а температура требовалась довольно высокая. Кроме того, она предварительно обмакнула работы в странной смеси, которая, ко всему прочему, не особо приятно пахла, если находиться в замкнутом пространстве. Запах был едким и цеплялся к одежде, отчего Кидзаэмон в течение всего ужина морщил нос, когда девушка вышла, не переодевшись. И сейчас, под покровом загадочной ночи, рыжеволосая стояла на берегу вместе с другом, воплощая в жизнь собственную придумку.
– Ну, как-то так, – парень махнул рукой в сторону, где минуту назад был огненный шар. Сейчас об этом напоминала лишь сильно потемневшая в той зоне трава, скорее всего сгоревшая. – Принимай работу.
– Неужели получилось? – Дзихири осторожно выглянула из-за спины и прищурилась. Пока было непонятно, всё ли осталось целым, но уже точно можно было различить блеск на посуде. Как говорится, шалость удалась.
– Теперь давай, как договаривались, – Сэйко самодовольно улыбнулся и подвинул щёку ближе, чуть вытянувшись в сторону девушки.
– И почему ты отказался от денег… – Аро скорчила унылую рожицу, наклоняясь к лицу друга и еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться на этом моменте.
– Так интереснее, – его улыбка стала ещё, а глаза прикрылись. Раздался звонкий чмок и тихое хихиканье после.
– Не самое лучшее место для свиданий, – строгий мужской бас, возникший из ниоткуда, можно было сравнить с громом, раздавшимся среди ясного неба в погожий летний день. Молодые люди обернулись.
К ним подошёл довольно высокий молодой мужчина в тёмной мантии, доходившей до середины голени и расклешённой к низу, с высоким воротником и длинными рукавами, скрывавшими ладони. Тёмные косматые волосы ниспадали до пояса, частично прикрывая более короткими прядями правый глаз. Луна подчёркивала бледность его лица, отчего в сумерках оно выглядело одновременно равнодушным и уставшим. То ли у него была отталкивающая аура, то ли ночь делала его вид менее дружелюбным – но глядя на этого человека, становилось не по себе, хотя ничего такого он не предпринимал. Рыжеволосая неосознанно поёжилась, инстинктивно сделав шаг назад. Её подсознание как некстати подкинуло воспоминание о лохматом нечто – слишком уж сильно выделялись его глаза.
– Мадара-сама, – Сэйко резко развернулся всем телом в сторону подошедшего и уважительно поклонился, чуть пихнув девушку в бок, как бы намекая, чтобы она повторила его действия. Весёлый и хулиганистый всего несколько минут назад, неожиданно он стал более сдержанным и даже скованным.
– Здравствуйте, – рыжеволосая кивнула, но не поклонилась, глядя в глаза тому, кого назвали Мадарой, из-за чего на лице мужчины отразилось лёгкое недоумение и даже неприязнь. Тем не менее, он был весьма красив и похож на её друга. Что, в прочем, логично – родственники же.
– Она не Учиха, – молодой лидер клана говорил ровно. Хоть его голос и не звучал угрожающе, всё же вызывал пиломоторный рефлекс. Хотя, может, это от того, что в нём чувствовалась недюжинная сила, что добавляло ему сексуальности?
– П-простите, Мадара-сама, – голос парня чуть подрагивал от волнения. А может, он боялся этого человека? – Простите, просто…
– Нет, – мужчина поднял левую ладонь, призывая не утруждаться ненужными ему объяснениями. – Советую гостье покинуть поместье клана, – на этих словах он развернулся и неспешно пошёл в сторону домов.
– Думаю, нам правда пора сматываться, – Сэйко засуетился, разворачивая свиток для запечатывания предметов. Его движения были неловкими, а сам он выглядел провинившимся. – Прости за это, мой клан не любит чужаков.
– Всё хорошо, – Аро воровато огляделась, пытаясь понять, видел ли их кто-то ещё. Кроме них на берегу никого не было. – Тебе сильно влетит?
– Не знаю, – парень сложил печати. – Не буду пока попадаться ему на глаза, – он попытался улыбнуться, но вышло это кривовато. – Надеюсь, прокатит.
Молодые люди поспешили покинуть квартал Учиха, сопровождаемые внимательным взглядом тёмных глаз. Лидер одного из могущественных кланов в Стране Огня смотрел вслед удаляющейся ночной гостье и о чём-то раздумывал.
На последние выходные перед праздником, рыжеволосая напросилась поехать в город со своим «добром». Кидзаэмон что-то пробурчал для вида с улыбкой на лице, и помог загрузить её работы в повозку, не забыв положить дополнительный плед. На рынке девушка развернула настоящую кампанию, если её можно назвать таковой. Она поставила довольно высокую цену (порядка ста рё за чашку, ста семидесяти рё за блюдо и около трёхсот рё за вазу среднего размера), но и сама продукция теперь выглядела более презентабельно – блестела ровными бликами на солнце и была более устойчивой к воде. Кроме того, её речь запестрела такими словами, как «искусство», «авторский» и неизвестном «эксклюзив».
Дело выгорело. Зеваки подходили ближе, создавая толпу и тем самым вызывая интерес у тех, кто не слышал возгласов Аро – всегда интересно, на что смотрит народ. Хорошо одетые дамы приостанавливались у шатра, трогали за рукав сопровождающих их служанок, мужей или братьев и были похожи на маленьких детей, просивших у родителя какую-либо сладость. Поначалу люди стопорились, будто изучая, а немногим погодя брали всё, что было выставлено и на что хватало денег. Покупали в основном подарок, находились и те, кто брал для себя – выщелкнуться опосля перед знакомыми. Рыжеволосая не просто подводила к приобретению, но и следила за реакцией публики.
По возвращению домой (пока ещё всё тем же путём – под покрывалом в повозке), Дзихири пересчитала вырученные деньги – получилось порядка пяти с половиной тысяч рё, что было чуть больше двух третей её месячной заработной платы в идзакая. Сакайда остались под сильным впечатлением от такой выходки, но ещё больше удивлялись такой удаче при сбыте. Кидзаэмон ещё в городе закупился глиной больше обычного, сторговав за больший заказ неплохую скидку, а Эри на обратном пути всё расспрашивала у девушки, как у неё это получилось, и чем блестели изделия. Аро мысленно ликовала – заезженные приёмы прямой продажки её мира работали и здесь, главное – найти подход.