Сказ о диком Звере и его нелёгком укрощении

      Из-за беспощадно давящей невидимым грузом ужасающей энергии закладывало уши аж до пронизывающего мерзкого писка в них. Нормально дышать аналогично выходило откровенно нелегко. Словно на грудную клетку взгромоздили целую бетонную плиту, не иначе.       Но мне довелось буквально насильно вынудить себя очнуться от доселе на краткую минуту парализовавшего меня по рукам и ногам ошеломлённого транса.       Гадство! Нельзя позволять эмоциям брать верх, будучи прямо напротив определённо могущественного врага!       Тем паче именно теперь резкое узнавание взрывным рокотом грянуло в черепной коробке.       Да это ж…       Белый жнец Портовой Мафии!       Вот так встреча. Чёрт бы его побрал.       Кажется, персонаж визави сейчас не менее удивлён, чем я. Ибо немая сцена с обоюдным изумлённым окостенением на троих продолжается ещё примерно несколько миллисекунд.       Покуда оппонент, вероятно, находится в эфемерном смятении, я меж тем отчаянно стараюсь возвратить непоколебимость духа. Вспомнить, как грамотно настроить уравновешенную пульсацию сердца с бесперебойными дыхательными движениями. Параллельно снова беглым взглядом оценивающе изучаю с головы до пят облачённую в мешковатое одеяние тощую фигуру соперника.       С тонких фаланг, которые наполовину обтянуты беспалыми перчатками, у данного практически легендарного индивидуума мерно капает бордовая жидкость. Ровно та же субстанция пока неторопливо вытекает из крупных царапин на боку у единственного моего союзника тут, неизменно замершего изваянием.       Твою ж дивизию. Он его… когтями, что ли?.. Ну точно — Тигр.       Ходившие раньше по Йокогаме слухи оказались чистой правдой.       Подросток со сверхспособностью оборотня на службе у преступной фракции. Являющейся заклятым недругом конкретно для нашей сыскной конторы, защищающей людей в городе.       А теперь один из мафиози зачем-то проник сюда, в здание с офисом ВДА, и ни с того ни с сего решил напасть на совсем недавно вступившего к нам сироту, ищущего пропавшую сестру!       Какого Дьявола, спрашивается?!       Избавляясь от накатившего ступора, я беру все чувства под частично окрепший контроль.       Брови уже гневно сдвигаются к переносице. Уголок губ искривляет злостный оскал. Кожа вокруг носа слегка наморщивается, будто у разъярённой взбешённой собаки. Пылающие алым жаром лихого неистовства глаза предостерегающе сощуриваются. Подбородок вскидывается в истинном презрении.       Мгновение назад обуявшая мышцы сплошная напружиненность постепенно замещается необходимым в близящейся схватке умеренным расслаблением. То, что доктор прописал нынче.       Сквозь осушенные уста в лёгкие поглощается требуемый запас кислорода ради будущего задуманного манёвра. После чего прежде откалиброванное до спокойного ритма дыхание и вовсе стихает почти без остатка.       Абсолютная готовность. Абсолютная Концентрация.       Довольно играть в «гляделки». Пора действовать!       Изо рта через стиснутые зубы вырывается обрубленный приглушённый рык, обращённый непосредственно к, видимо, также скоропостижно опомнившемуся вражескому субъекту напротив:       — Ты!..       — Вы тоже из Детективного Агентства? — доносится со стороны Тигра шелест порой хрипящего голоса. Нехило рассвирепевшая буквально до исступления, я отнюдь не собираюсь вежливо отвечать на подобный риторический вопрос этого… маленького ублюдка. Однако тот перманентно не шибко внятно бормочет себе под нос: — Нехорошо. Ваша организация гораздо более серьёзная, чем я когда-то считал.       Мне нет дела до его нечленораздельной речи, в коей мельком проскальзывают нотки странного подлинного восхищения.       К чёрту всё!       Нужно оградить раненного соратника от неприятеля! Нужно помочь ему! Нужно отвлечь внимание общего противника на себя, дабы потерпевший опять не очутился под его ударом. Причём как можно быстрее!       По старой привычке веки плотно смыкаются. Высокая платформа ботинка хлёстко отталкивается от порога, где я доселе и застыла наповал опешившей статуей. Чтоб в следующий момент заставить тело стремительной, разящей всё на собственном пути молнией сигануть прямиком навстречу опасности в обличье маячащего впереди юноши, чья мнимая безобидность наружности чрезмерно обманчива.       Больше не удерживаемая мной дверная створка звучно хлопает под сопровождение мелодии входного колокольчика, ни на грамм не вяжущейся к текущей напряжённой атмосфере.       Тем часом кулак интенсивнее сжимает ручку удачно имеющегося у меня зонта, свёрнутого заблаговременно впопыхах. Сия пародия на короткое оружие (либо на банальную дубинку) на ходу сноровисто проворачивается ладонью для пущего удобства хвата оной. Вспомогательный инструмент никогда не будет лишним. С ним под рукой намного комфортнее.       Но выкрученная на максимум интуиция внезапно завыванием сигнализирует про то, что и оппонент не желает стоять на месте смирно. Ведь он срывается с него умопомрачительно шустрым смертоносным вихрем. Аналогично опрометью мчится элементарно по курсу к летящей наперекор мне.       Получение урона — не лучшая перспектива.       Так что я проворно увиливаю корпусом вбок. Прочь от траектории бесшумно, мягко движущегося сюда губительным тараном пацана.       Выпущенными снарядами мы проносимся мимо друг друга, разминаясь, аки два не без труда разошедшихся торнадо. Словно в замедленной съёмке, материя блузки в процессе еле различимо шуршаще проезжается по ткани чужого ещё влажноватого плаща. Дистанция сокращена между нами до пары-тройки мизерных сантиметров, ежели не меньше.       Интересный партнёр по «танцам» вырисовывается. Однако его недобрые намеренья портят картину данной безумной пляски. Милосердия за покушение на жизнь новообретённого ребёнка ожидать не стоит. Нет, мамочка всея ВДА подобные несмываемые грехи не прощает!       Бить приходится раньше запланированной поры. То бишь просто сейчас. С разворота.       По инерции несусь дальше, заодно тотчас активированной юлой крутнувшись на сто восемьдесят градусов. Разумеется, в довесок неосмотрительно подставлять открытую спину под удар врага — жутко опрометчиво.       Правда, ревностная попытка атаковать беспардонного нарушителя закона столь незатейливым предметом в моей пятерне увенчивается воистину нулевым результатом. Хотя даже отрицательным, пожалуй.       Горизонтальный замах с неумолимо идущим за ним выпадом уходят в молоко. Увы. Там, где некогда пребывал угрожающий нашему здоровью преступник, остаётся только пустующая зона да хрустящий под ногами расколотый пол. Будто парень из Мафии впрямь оказался самым натуральным бесплотным фантомом, гораздым растворяться в воздухе, коль ему это понадобится.       А я, с резкостью тормозя задом наперёд, поражённо слышу рядом дребезжание сыплющихся наземь пластиковых деталей. Плюс отчётливо ощущаю, как моё давешнее орудие тривиально… укорачивается, развалившись на кусочки.       В кисти теперь бессильно торчит лишь рефлекторно мощнее стиснутая ею рукоятка со стержнем не прокнувшей мини-биты. Рухнувшую вниз на доски основную часть прибора, включая прикреплённую к спицам жёсткую материю, рассекло в ничтожные лоскутки и щепки.       С ума сойти. Он… умудрился совершенно незримым пассом верхней конечности полоснуть по вещице у меня в ладони? Обалдеть. Кошмарно ловкий, чертяка. З-зараза.       Недурственно ошарашивает тот факт, что сама я после нашего краткого сближения вроде цела. Повезло? Чего не скажешь об аксессуаре, созданном ради преодоления дождливой погоды… А не разбушевавшихся убийц с чудовищным мистическим даром, кстати, н-да.       Жалко зонтик. Любимый был.       Зато сейчас я очутилась точнёхонько меж двух огней. Там, куда и жаждала угодить. Дабы попробовать хоть собою уберечь от повторного нападения того, кто больше пострадал в их безоговорочно по-адски горячущей баталии.       Лады. Сего вполне хватит. Начало приемлемое. Уже поистине неплохие успехи в данных скверных обстоятельствах.       Заглушаемый диким стуком колотящегося в висках пульса едва разборчивый, осторожный скрип петель вынудил опутанный бурлящим адреналином рассудок очиститься аж до кристальной ясности.       — Ну-ка, стоп! — подаваясь туловищем навстречу персонажу визави, мигом крайне люто рявкнула я не своим гласом непредвиденно навострившему лыжи на побег неприятелю, с практически беззвучным аккуратным шорохом приоткрывшему дверь.       Уличный гул мегаполиса да непрекращающийся плеск ливня заново чётче прорвались в разгромленную комнату для посетителей «Узумаки».       — Извините, я уже ухожу, — словно ни в чём не бывало, раздражающе учтивым и коробяще невозмутимым тембром сообщил мне сам Белый Жнец. — Учитывая, что мы находимся под базой Агентства, скоро здесь соберутся все ваши сотрудники. Подобный расклад нежелателен… Но если Вы хотите попробовать ему как-то помочь, то, думаю, не стоит мешкать, — на несколько октав тише выдал мальчишка якобы невзначай. Его бесстрастный взор на долю минуты красноречиво метнулся за моё плечо.       Неподдельная разгневанность достигла наивысшего пика, окутала меня от кончиков пальцев ног до макушки. Лицо невольно перекосилось чрезвычайно обозлённой гримасой. По поводу возросшей натуги в мускулах очи зажмурились крепче обычного. Лопатки свелись воедино, осанка машинально выровнялась.       Аргх, он мне ещё советовать тут любезно будет, как лучше поступить! Он — тот, кто и виновен в причинении ущерба Акутагаве!? Совсем эти бесстыжие мафиози распоясались, блин! Ну я ему щас устрою, Тигру нахальному!       — Ах ты… — спустя толику мгновения не без колоссальной ненависти грозно прорычала да намеревалась было вновь прытко атаковать старающегося ретироваться по-английски могущественного соперника даже жалким обрубком зонта. Как раз «оружие» перевоплотилось в колюще-режущий штырь взамен тупого приспособления… Идеально.       Однако замышлённую месть противнику осуществить не дозволил нежданно-негаданно раздавшийся позади сдавленный осипший стон, туманно напоминающий вялую попытку изречь некое слово.       Забыв про собравшегося улизнуть оппонента, я немедля распахнула глаза и со вспышкой тревоги поспешила тоже устремить взгляд по направлению к младшему товарищу.       Чересчур обильно хлынувшая из порезов под районом печени кровь пуще прежнего запачкала ткань его наряда, пропитала оный с того боку до нитки. Витиеватые кляксы густой жижи малинового оттенка щедро заляпали половицы да остальные предметы кругом её «источника». Явно совершенно неважнецки чувствующего себя «источника», с бухты-барахты возжелавшего шагнуть в сторону бывшего дуэлянта! Некоторые крохотные багряные капельки долетели даже до меня, забрызгали мне обувь.       Господи, всё гораздо хуже, нежели я ошибочно решила сперва! Зачем он вообще предпринял напрасную потугу шевельнуться?! Рехнулся он, что ль?!       — Рю-кун? — только и сумела шокировано ахнуть я, против воли напрочь цепенея из-за созерцания настолько ужасных событий предо мною.       А потом стало уже абсолютно всё равно на всяких изворотливых преступников в радиусе досягаемости техники.       Поскольку истекающий кровью новичок опасно пошатнулся. Ноги определённо подвели его. Затем он всем телом ниц громко повалился на твёрдую плоскость снизу.       Здесь я худо-бедно заставила себя отмереть, бросив изображать чертовски оторопевший соляной столб.       Рассекающей воздух стрелой побыстрее ринулась к несчастному ребёнку на сей раз со взволнованным криком:       — Рю-кун!       Между тем чужое враждебное присутствие за спиной бесследно исчезло вместе с глухим щелчком захлопнувшейся двери. Городской шум снова убавил децибелы.       Да пофиг. Приоритет на данный момент в ином!       Алая лужа вязкой жидкости исподволь расползалась под упавшим ничком на испещрённый трещинами пол Акутагавой. По внешней оболочке подбородка изо рта у него струилась аналогичная субстанция.       Кровь… Кровь буквально везде. Ох, её слишком много. И, несомненно, уже слишком мало в нём. Слишком.       Подскочила к лежащему в краснеющем месиве новобранцу. Ни на йоту не брезгуя замараться в подобном ярком веществе, от коего разило металлическим смрадом, я рухнула на колени около потерпевшего. Без резких движений перевернула его именно на невредимый бок.       Необходимо изо всех сил попробовать как-нибудь уменьшить кровотечение! В противном случае плохое состояние бедняги стабильно будет исключительно усугубляться.       Скинула со своих иногда мелко трясущихся верхних конечностей рукава чёрного пиджака, а далее оперативно сняла элемент гардероба. Торопливо зажала чужую рану материей, вмиг просочившейся отвратительной тёплой влагой.       Руки тоже мгновенно измазались в липкой бордовой жиже.       Из горла мучающегося от агонии несчастного в ответ на мои радикальные манипуляции вырвался жалобный скулёж. Покалеченный Рюноске всё старался отчаянно заглотнуть кислород, будто выбросившаяся на берег рыба. То и дело болезненно кривился.       — Х-хей, держись! — взялась чуток паническим, регулярно предательски дрожащим тоном наиболее ободряюще приговаривать изредка надсадно кашляющему молодому сослуживцу. Бережно хлопнула по мертвенно-бледной впалой щеке, оставив на её кожном покрове багровый отпечаток. Тем временем практически умоляюще завосклицала: — Не теряй сознание! Слышишь меня?! Проклятье… — выдохнула под конец не без рассеянной горечи.       Как быть? Как мне быть?!       Поодаль небрежно валялся конверт из тёмной бумаги.       Некая фотография вдруг плавно спикировала в жидкость гранатового цвета точно перед Акутагавой. Расфокусированный взор чернеющих омутов мимолётом коснулся запечатлённой там особы.       — Гин… — еле-еле шелохнулись обескровленные, уже посиневшие губы. А засим очи пострадавшего слегка закатились, немножко сомкнулись, потускнели окончательно, всецело превращаясь в две зияющих бездонных дыры.       Прерывистое булькающее дыхание пугающе затихло. Слава Богу, хотя б не полностью.       Сердцебиение также ощущалось чрезмерно слабо, было почти неуловимым. Но ощущалось, что не могло не радовать.       Р-р-р! Вот же ж!.. Даже тут не послушался, упрямец бедовый!       Нет. Кроме его сознания, ещё не всё потерянно.       Всё. Можно. Изменить.       Досадливо цыкая, ускоренно полезла судорожно подрагивающей от обоюдного мандража пятернёй в карман за телефоном. С горем пополам выудила сотовый, ненароком едва не выпустив по причине того, что он норовил мерзко выскользнуть из окровавленной ладони.       Быстро ткнула на кнопку журнала вызовов. Заветный номер отыскался практически моментально, даром что запятнанные подсыхающей субстанцией взмокшие фаланги порой бесконтрольно проезжались по клавишам.       — Йосано! — когда нервируще протяжные гудки из трубки заместились узнаваемым чарующим дамским голоском, выкрикнула я за малым не истерически, без каких-либо расшаркиваний и приветствий. Взмолилась теперь к ней: — Пожалуйста, спустись в кафе внизу! Срочно! Новенький серьёзно ранен! Поспеши, прошу!       — Сейчас буду! — в свою очередь с незамаскированным ликующим азартом молниеносно живо откликнулась собеседница из динамика. Следом его заполонило тарабанящее пиканье сброшенного звонка. Прямо в унисон с отбивающим у меня под рёбрами барабанную дробь сердцем.       Понятное дело, сия барышня как раз заскучала без пациентов, которые бы получили реально тяжёлые увечья. Отсутствие добровольцев на лечение-мучение страшно удручало нашу леди Врача.       Однако ныне, я уверена, женщина на всех парах мчится сюда, жутчайше окрылённая грядущим увлекательным расчленением нового сырья, к её праведному негодованию, удачно смывшегося в прошлом с операционного стола.       Мне же было совсем не до восторга или других позитивных эмоций. На моих руках умирал человек. А я банально ничегошеньки не могла с этим поделать. Способна лишь посреди несусветного хаоса беспомощно дожидаться того, кто сумеет спасти несчастного.       О Всевышний. Только бы успела… Повод для торопливости ведь действительно жутко серьёзный. Вопрос жизни и смерти.