В итоге, этим же детям удалось раскрыть дело о загрязнении части рисового поля химическими отходами, незаконно утилизирующимися там некоей фармацевтической компанией.
Короче, нашлась причина, по которой я смутно ощущала специфический искусственный запах, когда мы с Эдогавой навещали юных соратников во время разгара их обеденного перерыва.
На удивление, Кенджи с Рюноске отлично поладили.
Правда, я не знаю ни одного человека, каковой бы в здравом уме отказывался от сотрудничества с нашим самым младшим оперативником. Даже серьёзные головорезы из Йокогамы испуганно пасуют перед столь обаятельным, милым пареньком. Не только из-за его врождённой энергии прелестного наивного ребёнка. А потому что он возьмёт своё если уж не безбрежной добротой, то, в крайнем случае, огромным могуществом, доступным ему исключительно на голодный желудок.
Следующим на очереди по выдаче партийного задания новобранцу был наш заядлый почитатель идеалов во всём и везде.
Условия Куникиды для выставления штампа в «бланке согласия» ни капельки не изумили никого из нас. Неудивительно и ожидаемо, что он запросит нечто подобное, коль у него возник такой прекрасный шанс изменить текущую обстановку в конторе. Ведь оная ему вовсе не импонировала. Периодическое разгильдяйство да чрезмерное своеволие эксцентричных союзников не раз заставляло голову бедного экс-преподавателя трещать по швам.
Смею допустить, что моя посильная доля в трагичную проблему идеалиста тоже была непроизвольно вложена.
Наверное, ему не шибко нравились мои весьма мрачные шуточки, регулярно проскакивающие в беседах с клиентами или порой даже при смертельной опасности? Может, иногда бытующая у меня шаткая пунктуальность с манерой приходить к нужному месту то раньше, то едва-едва к назначенному часу? Нередкие малодушные потакания молодым боевым товарищам и чаще всего — конкретно главному незабвенному великовозрастному подопечному? Либо наши с Рампо внезапные типичные флиртующие подколы друг дружки, аналогично спонтанно начинающиеся буквально в любых обстоятельствах? Хм, а возможно, присущая мне тяга к всегда неизбежно травмирующему меня самопожертвованию по поводу элементарного неумения защищать окружающих альтернативным методом?..
Вариантов масса. Пожалуй, тут не угадаешь точно, что из вышеперечисленно хуже. И что именно преимущественно мешает нормальной работе, по мнению доблестного Заместителя Директора.
А его поручение новичку заключалось в довольно нетривиальном квесте.
Две недели жить по обожаемому Доппо безупречному графику, рассчитанному вплоть до миллисекунд. Очевидно, всё затевалось ради того, чтобы хоть немножко повлиять на неорганизованных сослуживцев ВДА, ставя нам в достойный пример исправление настолько страшно упёртого субъекта, как Акутагава.
Эх, несчастный, помешанный на недостижимом совершенстве, Куникида пока совсем не подозревал про то, что его ждёт впереди за благие намеренья внести радикальные перемены в Агентство.
В общем, лелеемой мечте перфекциониста о привитии «распущенным» сотрудникам ВДА безукоризненного расписания не суждено было реализоваться. Поскольку с несговорчивым Рюноске он совладать так и не смог, увы.
Перво-наперво, заполнение всякого рода документации, каждодневных отчётов парень на дух не переносил, без зазрения совести игнорируя важные бумаги да не гнушаясь вышвыривать их при особом желании. Добровольно-принудительные повседневные обязанности он тоже не принимал во внимание. Не поддерживал ни сбалансированный распорядок в питании, ни режим сна.
Единственным, что его воистину привлекало, являлась физическая расправа… почти над кем угодно из посторонних, кто хотя б чуть-чуть действовал ему на растрёпанные, будто полы серого плаща, нервы. Здесь ему было как-то без разницы, кого представляли собой раздражающие личности.
Верно, отсюда вытекало небезызвестное «во-вторых».
Ибо загвоздка крылась ещё в том, что испытуемый банально не понимал, кто враг, а кто жертва. Кого необходимо атаковать, а кого ограждать от угроз. Для него всё одно. Похоже, он совершенно не знал, как в этом разобраться. Плюс абсолютно не хотел сего. Труд в полевых условиях (и в прямом, и в переносном смысле, кстати) — приветствовался им с гораздо большим энтузиазмом чисто на инстинктивном уровне. На коем у горемычного новобранца, по сути, строились все поступки.
Кажется, данное мне им слово пусть и не таило ни крупицы лжи, но ввиду характера с [доселе отсутствующим] воспитанием Акутагавы, сейчас не имело никакого веса.
Он не собирался долго церемониться, рассусоливать и определять, кто виноват, а кто нет. Ему проще было традиционно применять мощный дар превращения собственной одежды в гибкие лоскуты, прибегнув к ранее извечно выручавшему эффективному ультранасилию. Даже там, где оно не требовалось в принципе.
Коль нашему педантичному Заместителю Директора не по зубам изменить кошмарно упрямый нрав младшего коллеги в стараниях перевоспитать его, то обо мне нечего заикаться. Н-да, Эдогава в очередной раз оказался безоговорочно прав. Теперь насчёт того, что я элементарно зря потратила своё желание за печать в карточке новенького.
Не то, чтоб Рюноске обманул меня, нет. Просто он, к сожалению, пока тривиально
не в состоянии держать то обещание. Надеюсь, что лишь пока.
Честно, я пыталась читать ему нотации, дабы донести, что такое хорошо, а что такое плохо. Однако мальчик банально не различал светлых тонов. Для него всё было погружено в сплошной чёрный цвет. Он смотрел на меня непроницаемым взглядом, кивал, якобы соглашаясь с тем, что я хотела вбить ему в башку. А потом заново делал всё по-своему. Натура у него столь неисправимая. Толкуй не толкуй — в одно ухо влетело, из другого вылетело.
Миссия оказалась поистине невыполнимой. Но Доппо всё равно старался поспособствовать грамотному перевоспитанию строптивого дикого зверя.
Ну, флаг ему в руки, как говорится. Я же свои умываю, пускай и без чувства выполненного долга. Конечно, я негласно являюсь «окаа-сан» для всего Вооружённого Детективного Агентства. Но, увольте, мне по горло хватает одного жутко невоспитанного, абсолютно не умеющего вести себя в социуме ребёнка у меня на шее. Официальная роль его второй половинки и телохранительницы по совместительству находится на первом месте в списке моих приоритетов.
Меж тем Йосано-сенсей взамен заветного штампа любезно предложила новичку пройти её убийственную процедуру «лечения». Сорок раз. Аналогично предсказуемое желание от нашей леди Врача.
Тот, не будь дурак, уверенно изъявил готовность осуществить заманчивое предложение, решив, мол, его в действительности подвергнут некоей терапии. Наивный.
Более ошеломляющая весть состояла в том, что Акутагава смог отважно вынесли четыре (!) полных сеанса мнимого «исцеления». Производимого «доброй тётенькой» доктором с помощью разделочного топора и электрической пилы. Ужас.
А он крепкий орешек, к слову. Я бы и мизерного кусочка первого раза не выдержала из-за низкого болевого порога.
Как итог, во сто крат настрадавшийся подросток целый день прятался от маньячно ищущей его по штабу Акико. Бедолага облюбовал надёжное убежище во тьме под столом, за которым мы часто принимали посетителей.
Впрочем, доселе он плодотворно справился с задачей от Куникиды по поимке злоумышленников, ворующих детей на улицах. Причём одним махом и даже за меньший срок, чем изначально планировалось идеалистом. За что получил заслуженную красную печать от него.
Сего успеха тоже намучавшемуся с непослушным ребёнком мужчине стало уже достаточно.
Тренирующий физические способности завербованного им мальчика Ода пожелал во время собственного трёхдневного отсутствия в городе оставить на пресловутого кохая своих детишек. Уйму бездомных сирот, коих он приютил, то бишь.
Молодец он, конечно, не поспоришь. Однако давать Акутагаве присматривать за детьми — чревато и рискованно, вообще-то! Чего стоит только случай, когда он взялся грубо допрашивать еле не рыдающего пацана с психологической травмой, вызванной попыткой похищения!
Но то было дело Сакуноске. Подобное вне моей компетенции. Я в него соваться не намеревалась.
Лезть в чужой монастырь со своим уставом — некультурно, как минимум.
***
Я отряхнула складной зонт от струящихся по плотному материалу бусинок влаги, фейерверком разбрызгивая их в стороны. Напружиненно поёжилась. Промозглая зябкость после торопливого шествия под бушующим на улице ливнем к данному коробящему ощущению никак не относилась.
Что-то неумолимо приближалось. Ежели вообще уже давным-давно не началось
Сердце вдруг неприятно кольнуло. Мгновенно будто бы окаменевшее тело насквозь пронзило узнаваемым скверным предчувствием.
Ладонь не притронулась к дверной ручке парадного входа в офис. Так статично и оцепенела над нею, не стиснув её, не провернув. Створка не распахнулась предо мной.
В следующую минуту невообразимая жажда крови ровно идентично прошила здание снизу вверх. Источник внушающей недюжинный трепет силы явно пребывал на первом этаже.
Невольно пуще прежнего выпрямляясь в позвоночнике, я аж ненадолго прекратила вбирать кислород в лёгкие. Осознание вспыхнуло в черепной коробке громоподобно щёлкнувшим тумблером.
В кафе?
Ох, ну снова-здорово, блин!
Погодите. Разве не туда ли раньше направлялся Рюноске, чтобы опять безрезультатно корпеть над бюрократическими нюансами обретённой больше месяца назад должности?
Да что же за дежавю кругом?!
Тотчас резко сменила траекторию маршрута в обратную сторону по коридору. Прочь ретировалась от гудящей ульем конторы. В неё попасть мне не удалось. Буду уповать на то, что одно наверняка праздно бездельничающее в царстве дедукции несравненное гениальное чадо простит собственной нерадивой «матушке» её очередную вопиющую задержку. Если что, искуплю вину преподнесением ему в дар обожаемых им закусок. Беспроигрышный метод.
Лифт аналогично не соизволил впустить меня внутрь, дабы скорее передислоцироваться на нижний ярус. К несчастью, кабина уже была кем-то занята.
Плевать.
Стремглав ринулась к лестнице. Мне ждать совсем некогда.
Покуда я ловко перепрыгивала ступеньки, на первом этаже прогремел оглушающий грохот вместе с интенсивнее полыхнувшей удушающей враждебной аурой.
Ух ты ж!.. Аргх, да какого чёрта он там вновь творит?! И что за вторая чудовищно могущественная энергетика чётко ощущается рядом с ним?
Проливной дождь снаружи не утихает ни на секунду. Раскрывать над собою компактный зонтик без надобности. Пусть облегающая плечи ткань наряда и волосы на макушке слегка намокли. Не важно. Ведь я уже в паре никчёмных метров от цели да в придачу под козырьком с вывеской наименования заведения.
Речь незнакомого бесцветного мальчишеского голоса слышится из-за деревянного препятствия впереди.
Однако меня это на данный момент совершенно не волнует.
Поскольку я в едином порыве толкаю одну из створок дверей под аккомпанемент звонкой трели колокольчика сверху. Параллельно издаю довольно свирепое утробное рычание, шагнув через порог:
— Акутагава! Что ты здесь снова устро…
Да так и осекаюсь на полуслове. Нахлынувший тотальный шок элементарно не позволяет адекватно договорить реплику. Вдобавок принуждает сразу же затормозить, подобно скованному морозным заклятием истукану.
Твою-то мать.
Дыхание непреднамеренно перехватывает. Челюсти мощно сжимаются вплоть до ноющей боли в их нервах, а скулы теперь выделяются ещё различимее, заостряются. Брови практически неразборчиво изгибаются. Мимические мускулы чувствуются восковым слепком, тривиально повторяющим контуры моей физиономии.
Приоткрывающиеся уста испускают напрочь огорошенный выдох. Стиснувшая поручень на двери безотчётно вспотевшая пятерня еле не соскальзывает с гладкой поверхности. Словно вылитые из тяжёлого свинца ноги на миг вероломно подкашиваются.
Представшая перед моими изумлённо округлившимися глазами сцена посреди частично разрушенного неопровержимо конкретно яростным сражением помещения ошарашивает не на шутку. Заставляет обомлеть буквально каждой клеточкой организма, нынче банально напоминающего оттянутую до предела тетиву лука.
Окликнутый мною индивидуум подозрительно остолбенел неподалёку от противоположной входу стены. Привычно хмурый лик его бледен, как никогда, очи поражённо распахнуты нетипично широко, а губы едва уловимо трясутся, что не сулит ничего хорошего.
Сие лишь дополнительно подтверждает багровое пятно, разрастающееся у него на боку. Сквозь лоскуты порванной, видимо, некими лезвиями материи убранства заметны царапины немалых габаритов.
Твою-то чёртову мать!
Между нами двумя замер ещё один участник их, вероятно, завершившейся потасовки. Где победитель — конкретно неизвестный нападающий. Бесспорно, это его чересчур пропитанный колоссальным равнодушием тембр доносился недавно.
Хрупкий на вид молодой парень. Коротковатая шевелюра серебристого оттенка имеет удлинённые пряди с правого боку головы.
Полы тёмного, будто сама ночь, свободного плаща достигают аж до пят. Его высоко поднятый воротник окаймляет пышный мех с чернеющими полосками. Прямо как у тигра, например.
Распространяющаяся от
него аура настолько убийственна, что сердце непроизвольно леденеет под рёбрами. Кровь стынет в жилах, отливает от лица. Изо всех пор, наоборот, бесконтрольно сочится остужающаяся ветром тёплая испарина, гадко ползущая по кожному покрову заодно со стаями мурашек, хотя сейчас и чрезвычайно холодная погода. Крайне противная на вкус слюна густеет в ротовой полости.
Замолкший доселе человек напротив поправляет, наверное, только что накинутый верхний элемент гардероба. С изящной кошачьей плавностью озирается через худощавый плечевой сустав на нежеланного свидетеля в моём обличье. Становится ко мне в пол-оборота. Никакого даже мизерного шума от сего неспешного, грациозного, почти ленивого движения не раздаётся.
Силён…
Обманчиво невинный юношеский лик с абсолютно безразличным выражением, отнюдь не подходящим нынешней ситуации.
Беспросветная мгла во взгляде со странными отголосками необъяснимой тоски. Ни тревоги, ни сожаления, ни напряжения, ни интереса, ни сомнения. Ни единой эмоции. Пустота.
Вскользь мозг посещает туманное впечатление, словно я — неразумная мышь, по собственной глупости очутившаяся под пристальным вниманием охотящегося кота.
Не лишиться кое-как сохраняемой маски хладнокровия, преимущественно смахивающей на припаянный к лицевой стороне черепа кусок бетона, получается не без приложения титанического труда.
Сузившиеся вертикальные зрачки хищника темнеющими линиями расчерчивают пару диковинных радужек, устремлённых исключительно в моём направлении. Тусклый фиалковый смешивается с помутневшим золотистым, точно в палитре художника.
Всё смешалось.
На меня воззрились глаза Зверя.
