Бабочка

      Девушка медленно перебирала ногами, передвигаясь по мосту. Солнце уже почти спряталось за горизонт, передавая свой пост сумеркам. В такое время суток, то и дело начинаешь задумываться обо всем, что могло скопиться за долгое время. Вольно - невольно, но мысли сами посещают голову, не давая расслабиться после тяжелой работы. Люмин завидовала тем, кого не посещают страхи и опасения, ей бы хотелось узнать, каково это - ложиться в прохладную постель и тут же погружаться в сон, не теряясь перед этим в своем сознании на несколько часов.       Путешественница остановилась на середине реки, сложив руки на перила и направив взгляд куда-то в глубины вод. Она видела, как беззаботно проплывают рыбы внизу, опережая друг друга, словно в какой-то гонке. Девушке нравилось наблюдать за живыми существами, будь то хоть самая простая белка, хоть необычный лохматый вьючный як, которых ей посчастливилось встретить в Сумеру. С каждым днем, отправляясь всё дальше и дальше, Люмин застает больше удивительных вещей. Иногда ей кажется, что не осталось ничего, что смогло бы повергнуть её в шок, однако эти размышления тотчас же опровергаются новым необычным явлением, после которого девушка уже начинает винить себя за мысли, которые доказано материальны.       За последнее время Люмин значительно утомилась, это заметила и Нахида - архонт в Сумеру, которая в свою очередь и отправила девушку в спокойный и такой родной для путешественницы Мондштадт, дабы она привела себя в порядок. Паймон же по просьбе Люмин осталась в Сумеру. Хоть первая и отбивалась от этого предложения как только могла, путешественница была непреклонна и наотрез отказалась слушать любые возражения. Девушка решила, что раз она едет отдыхать, значит и её подруга должна побыть одна, не преследуя Люмин с вечным беспокойством о её самочувствии.       Путешественница настолько погрузилась в себя, что не заметила приближающихся к ней лёгких, почти невесомых шагов, а отвлечь её от размышлений смог лишь звук разбитой бутылки, случайно выпавшей из чьих-то рук. Девушка испуганно подняла взгляд. — Венти! — воскликнула та, раскрывая руки для объятий с давним знакомым архонтом. — И тебе не хворать, путешественница, — Барбатос был тут же заключен в крепкие объятия, а запах алкоголя от него тотчас же был замечен идеальным обонянием путешественницы. — Бродяжка, ты как обычно, — девушка нахмурилась, подавшись чуть в сторону. — Почему Паймон я рядом не вижу, а это дурацкое прозвище всё равно звучит? — архонт по-доброму усмехнулся, почесав голову на затылке, — Да я только для настроения пригубил слегка, откуда же я мог знать, что тут появишься ты, улучшая этот день в тысячу раз, — улыбка так и не сходила с его губ. Бард был весел как обычно. — А ты вот как всегда знаешь чем угодить, — путешественница улыбнулась, складывая руки на груди, поднимая взгляд куда-то в небо, — Хорошо тут, и правда очень свободно и непринужденно. Я уже успела забыть, каково это. — Ну так, для этого ведь ты и приехала? Я же прав? — архонт подмигнул, оперевшись руками о перила и подпрыгивая вверх, следом садясь на них, свесив ноги в сторону реки, — Рад служить для тех, кто сможет почувствовать в Мондштадте беззаботность.       Он говорил непринужденно, словно и вовсе никаких бед не существует: ни здесь, ни по всему остальному Тейвату. В этом он и отличался от других встречавшихся путешественнице архонтов. Венти был умен, но спокоен, всегда весел и бодр, но при этом в делах проявлял серьезность. С ним было спокойно, как будто бы он даже не поя, ласкал уши мелодичным голосом, словно пел задорную колыбельную. — В каком-то смысле, да, — Люмин ненавязчиво кивнула, повернувшись к перилам спиной, так, чтобы направив голову влево, она смогла спокойно видеть лицо задорного архонта. — А чего консерва не с тобой? — усмехнулся Венти, вспоминая о том, как ни раз слышал подобную кличку Паймон. — У нас отдых, как от работы, так и от друг друга, — путешественница пожала плечами, вдыхая свежий воздух, а легкий ветерок игриво пощекотал прохладой нос. — Даже так, — Барбатос не выглядел задумчивым, но в голосе его словно появилась отрешенность, — А вы, все-таки, хорошие друзья, не так часто встретишь тех, кому будет настолько тревожно за друг друга и кто сделает все, чтобы его ближний чувствовал себя хорошо. Казалось, что архонт стал печальнее, но Люмин никак не могла понять его чувства, так как ей не доводилось видеть собственными глазами его скорбь. — Почему ты вообще говоришь об этом? — Знаешь, — бард умелым движением руки достал свою любимую лиру, и, покашляв пару раз в кулак, не спрашивая на то разрешение, заиграл какую-то мелодию, которую путешественница не слышала никогда раннее, а за музыкой полилось и звучное пение. «Я пел о богах и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах; Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы. Но вот уже год как он улетел — его унесла колдовская метель, Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далеких земель. И сам не свой я с этих пор, и плачут, плачут в небе чайки; В тумане различит мой взор лишь очи цвета горечавки; Ах, видеть бы мне глазами сокола, и в воздух бы мне на крыльях сокола, В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около»

Мельница «Королевна»

      Люмин уже давно знала, насколько архонт любит выражать свои чувства через песни. О барде слышали уже и за пределами Мондштадта, приглашали на празднества, только вот Венти было совсем не до этого. Барбатос ни разу в жизни не мог начать петь, если того не хотела его душа. Но каждый раз, стоило лишь зазвучать его мелодии, как по близости уже не оставалось ни одного равнодушного человека.       Как и сейчас, архонт пел, словно вкладывая в каждое слово частицу себя, отдаваясь своему любимому делу с головой. Люмин чувствовала, с какой горечью и тоской давалось её другу каждое слово, и она определенно понимала, что он поет не о чем-то далеком, а о самом себе. Казалось, будто каждая нота была выстрадана и получалась у Венти идеальной только с колоссальным трудом. Такое девушка видела за ним впервые. — Это...? — начала было спрашивать путешественница, но было остановлена невесомым жестом руки архонта. — Не спрашивай, просто прими к сведению, — Барбатос вновь улыбнулся и подмигнул подруге правым глазом, — Не всегда до смертных сразу доходит осознание о важности чего или кого-либо, — Венти вновь убрал лиру куда то за спину, положив ладони вновь на перила по обе стороны от себя, — Думаю, что некоторые просто отрицают реальность, думая, что им любое деяние сойдет с рук. Я давно слежу за человеческими судьбами, и не раз видел то, как порой глупо вы себя ведете. — О чем ты? — девушка подняла заинтересованный взгляд, явно не ожидая того, что именно сейчас услышит подобное от архонта. — О том, что часто не думаете о своем выборе в тех или иных ситуациях, — бард пожал плечами, тяжело выдыхая, застоявшийся в легких, воздух, — Я ведь изначально думал, что это вы просто не слишком смышленые для каких-то более высоких вещей, пока не понял, что срок, отведенный людям, настолько ничтожен, что за него просто не возможно понять то, чего смог достичь я, — Венти смотрел куда-то в небо, словно посылал свои слова не только до сознания путешественницы, но и в космос, чтобы распределить их между всеми живыми существами, — Люмин, не думай, что я тут всякий пьяный бред говорю, скорее, хочу предостеречь. — Ты все еще тоскуешь по своей утрате? — напрямую путешественница никогда не слышала от Венти про его погибшего товарища, однако легенды и многочисленные книги позволили ей прочувствоваться печалью архонта. — Понимаешь, я не всегда ценил его, — бард начал еле заметно перебирать пальцами. Ранее никто не видел волнения Венти, настолько сильно он доверял подруге, — Но это нормально, я тоже был глупцом, думавший, что все вечно, а добро всегда победит и все будут счастливы без особых на то стараний, — он усмехнулся, прерываясь на секунду, — Я даже и подумать не мог насколько сильно могу кем-то дорожить, пока не пережил потерю, и это относится к любому ближнему твоему: будь то семья или друзья.       Люмин не проронила ни слова. Она понимала, с каким усилием дались барду эти слова. Девушка много раз слышала о том, что архонты тяжело открываются кому-либо, а потому держат свои мысли при себе, терзая себя ими изнутри, боясь вновь оказаться в ловушке времени, привязавшись к кому-то настолько сильно, чтобы впредь самим не смочь справится с душевными ранами. — Извини, я не хотел напрягать тебя своими размышлениями во время твоего «отпуска», — лицо Венти вновь озарила приятная улыбка, словно и не было всего того, что он говорил минутой ранее. — Нет, ты чего, ты вовсе не напрягаешь меня! — путешественница вытянула руки вперед, словно протестуя, на что бард лишь задорно рассмеялся. — Хорошо-хорошо, только не делай такое лицо, словно я должен тебе сейчас же выдать все секреты, — архонт спрыгнул с перил, отряхнув слегка мятые шорты, — Пойдем! — Куда? — не успела Люмин сообразить, как Венти уже забежал ей за спину и быстро побежал куда-то в сторону Долины ветров.       Тяжело выдохнув, девушка начала погоню за другом. Конечно, она и подумать не могла, что вновь придется кого-то преследовать, хоть даже и не из плохих целей. Однако, с другой стороны ей даже нравилось это непостоянство друга, из-за чего у неё появился еще больший интерес. Она не знала, куда и зачем они бегут, быть может, бард просто захотел поиграть, дабы отвлечь и себя и путешественницу от нагнетающей обстановки. В любом случае, как бы оно ни было, девушка ощущала себя очень весело. — Ну а что, вечернюю тренировку никто не отменял, — она усмехнулась сама с собой во время бега, наконец нагоняя друга.       Мягкого торможения у Люмин не вышло, так как засмотревшись куда-то вдаль, она не заметила, как Венти резко остановился за несколько метров от гигантского дерева. Ударившись о затылок друга носом, путешественница смачно вскрикнула, потирая место ушиба. — Тсс, — бард приложил палец к губам, из-за чего девушке пришлось затихнуть, мысленно проклиная друга за то, что не предупредил об остановке, и себя за невнимательность. А ведь именно Люмин сражалась с самыми сильными злодеями Тейвата. Про себя отметив, что теряет хватку, путешественница начала следить за взглядом архонта. — Что ты делаешь? — шепотом спросила она. — Видишь тех бабочек? — архонт кивнул головой куда-то вправо, указывая на двух, летающих поблизости, сверкающих кристальных насекомых. — Так, и? — Давай поймаем их! — хоть бард и говорил шепотом, азарт в его голосе звучал всё так же отчетливо.       В первые пару секунд путешественница впала в ступор. Она, безусловно понимала, что архонт ветра всегда творит что ему вздумается, но кто же мог знать, что столь взрослое существо окажется таким ребенком. Видели бы жители Мондштадта свое божество в таком виде, навряд ли бы поверили, насколько сильно сомневались в его характере.       Девушка и не думала ступать с места вперед друга, так как точно не знала как именно он хочет поступить. Люмин приняла выжидающую позицию, когда заметила, что Венти притих ещё сильнее, стоило паре бабочек подлететь к ним на пару метров ближе. — Попалась! — воскликнул он, резко выпрыгнув из-за, перекрывающего путь, куста, с хлопком сжимая руки.       К такой скорости девушка готова не была, а потому не сразу сообразила, что уже пора бы и ей последовать примеру барда. В этот раз реакция её заметно подвела, а потому, когда она, наконец, соизволила сделать пару шагов вперед, бабочка уже успела скрыться где-то в листве дерева. — Ну и ну, путешественница, — посмеялся Венти, — Что-то в сражениях ты показываешь себя совсем с иной стороны. — Пять тебе за наблюдательность, — Люмин с сарказмом, но по-доброму, ухмыльнулась, — Не я виновата, что кое-кто даже не соизволил предупредить, что сейчас побежит! — А я думал, что тебе не нужно об этом говорить, ведь о тебе столько легенд уже ходит, — не без той же озорной улыбки протороторил архонт, — Иди сюда.       Путешественница подошла ближе, внимательно наблюдая за тем, как Венти медленно раскрывает ладони, заглядывая внутрь. Кристальные бабочки и вправду прекрасны: озаряя своим светом мглу, они словно указывают путь заблудившемуся путнику. Люмин часто опиралась на их свет, когда находилась в пути ночью. В ладонях же, они пытаются помочь самим себе, даже не осознавая, что попали в ловушку, из которой без помощи им не выбраться. — И правда, прекрасно... Вблизи они ещё более привлекательны.       Очарованная дивной красотой насекомого, девушка не заметила как оказалась на неприлично близком расстоянии к архонту. В любой другой ситуации она бы не обратила на это никакого внимания, сейчас же, Люмин почувствовала как выдохнул друг, а по её губам прошелся теплый воздух. Тяжело сглотнув скопившийся в горле ком, девушка подняла глаза вверх, замечая, что бард уже давно оторвал взгляд от бабочки, наблюдая за подругой со столь близкого расстояния. Он видел, как аккуратно закрывались её веки, она не моргала до конца, словно боясь упустить какой-то момент, а дрожащие ресницы выдавали явное беспокойство. Архонт проследил за тем, как путешественница облизнула губы, подсохшие от легкого ветра.       Люмин никогда не думала ни о какой связи с противоположным полом, в её голове не было ни единой мысли о какой-то близости. Сейчас, словно под чьим-то влиянием, она потеряла рассудок. Выставив одну ногу вперед, она напористо посмотрела в глаза Венти, словно ожидая одобрения. Архонт не выглядел напуганным или недовольным, а его спокойное выражение лица и легкая, едва уловимая улыбка, будто сами одобрили действия девушки.       Выдвинув одну ногу вперед, путешественница слегка повернула голову вправо и подняла подбородок, приближаясь к губам Венти на ещё менее безопасное расстояние. Они оба ощутили дыхание друг друга. Они оба понимали, что это будет глупым поступком. Но они оба возжелали этого.       Их губы были настолько близки, что уже вот-вот слились бы воедино. Люмин никогда не ощущала ничего подобного к кому-либо, бард же запрещал себе испытывать любые чувства. Казалось, еще секунда и назад пути уже не будет, но хрустнувшая неподалеку в кустах ветка, заставила друзей резко отойти друг от друга.       Люмин и Венти направили напряженный взгляд в кусты, откуда тотчас же, с визгом вывались Кли. — Ай, больно! — девчушка почесала ушибленную голову, поднимая взгляд на архонта и путешественницу, — Ой, приветик! — Кли лучезарно улыбнулась, пытаясь спрятать детскую зловещую ухмылку. — Кли, ты что, подслушивала? — Люмин серьезно посмотрела на девочку. Отчитывать её она не хотела, ведь навряд ли та имела плохие намерениями, однако показать, что так делать не стоит, путешественница хотела. — Извините её, она убежала от меня, еле успел её догнать, — через мгновение из тех же кустов показался Альбедо, который выглядел слегка растерянно, — Мы уже собирались уходить. Не подумайте ничего, мы даже не думали как-то за вами следить или что-то в таком духе. — Не переживай ты так, — бард улыбнулся, словно даже и подсматривать было не на что, — Кли, смотри!       Архонт подозвал девчушку ближе, вновь чуть раскрывая ладони, дабы она смогла тоже увидеть кристальную бабочку. — Я так давно хотела ее поймать! — Венти аккуратно передал насекомое в маленькие ручки Кли, когда заметил насколько сильно у неё загорелись глаза, — Какая же она красивая...