Солнечный удар

На часах было без пяти минут полдень – это он хорошо запомнил. Солнце, впрочем, палило не так сильно, как обычно, небо было затянуто серо-молочной пеленой, а ветер с моря даже делал атмосферу довольно свежей. На набережной – строгой, широкой бетонной полосе у кромки моря, совсем не похожей на милые прогулочные променады, пахло рыбой, машинным маслом, бензином, а ещё морем – солёным, одновременно похожим и не похожим на родные берега залива у Вильгельмсхафена. Впрочем, это только теперь они стали казаться родными – по сравнению с этими местами, с этой Азией, любой европейский город покажется таковым. Так думал капитан Фридрих Кройц, глядя на воду, бывшую из-за облачности того же цвета фельдграу, что и его шинель, около берега города-порта, города-крепости, города-форпоста Циндао. Порой он и сам удивлялся, как это его занесло так далеко. Простой парень из небольшой баварской деревни, в паре десятков километров от Мюнхена он теперь жил и работал на противоположной стороне Земного шара! Это странно, это во многом трудно, но долг… Он мог бы в очередной раз довольно долго размышлять об этом, но тут ожила рация: - Герр капитан, вас срочно просят в офицерский клуб! - В чём дело, Карл? И нельзя ли тише! - Прошу прощения герр капитан, не могу знать герр капитан, но дело срочное! Эххх… Ну что ж, очередной конфиденциальный, без наших “дорогих во всех смыслах слова дорогой”, как любит выражаться господин контр-адмирал, друзей, совет офицеров? Что-то уж больно много энергии в голосе у Карла. Несносный мальчишка! Когда он, наконец, поймет что такое дисциплина?! Он точно что-то недоговаривает! С этими словами капитан развернулся и быстро зашагал прочь от бетонной полосы, от моря, от неба – все разных оттенков серого цвета, к трёхэтажному зданию клуба. Фридрих Кройц попал сюда уже после Англо-японской войны, а значит и после того, как на базе появились многочисленные гости. Так что для него не было новостью, что большая часть совещаний, текучки, львиная доля самых важных обсуждений проходит отнюдь не в помещении штаба, где неизбежно информацией придётся делиться и с этим Правительством империи Восходящего солнца в изгнании, но в офицерском клубе. Не сказать, чтобы это ему сильно не нравилось: имелись тут свои плюсы и свои минусы. Офицерский клуб был уютнее, там дозволялось плевать на многие формальности – и даже можно было пить пиво! Местное, кстати говоря. Видимо, его отсутствие стало для немецких солдат и поселенцев такой мукой, что господа из Кайзерлихмарине (да, базой руководил именно флот, а не министерство колоний – так что здесь всё было военным, в том числе и пиво) сжалились над несчастными и построили небольшую пивоварню. Вкус у напитка был несравненно хуже, чем у доброго баварского, но это всё-таки кое-что, что всегда лучше, чем ничего! Помимо пива вообще вся атмосфера была не слишком похожа на настоящую военно-штабную. Именно в этом и заключилось основное достоинство и главный недостаток. Обсуждение шло спокойно, иногда прерывалось, порой господа офицеры и вовсе отвлекались на посторонние вопросы: политику, спорт, женщин, воспоминания, шутки и что только ещё в голову взбредёт. Учитывая, что вся жизнь на базе шла как хорошие швейцарские часы, по строго и точно установленным не ими, но за много лет и много километров до них правилам, это не было критично. Но стоило только произойти чему-нибудь особенному, как собрание превращалось в форменный балаган, что не могло не приводить в ступор любого правильной закалки пехотного офицера, вроде Фридриха, усвоившего, кажется, чуть не с пелёнок важность дисциплины и субординации. Вот с этим как раз выходило туго – на базе Циндао был настоящий чёртов карнавал: флотские офицеры, во главе с комендантом базы контр-адмиралом Вальдер-Майеком, Армия японского Правительства в изгнании которая как-бы сама по себе, но они – пехота 113-й особой бригады, были приписаны именно к ней, а над всеми ними де-факто стоял полномочный представитель Большого Генерального штаба. Присутствовали в Циндао свои чины от разведки, свои – от авиации: в общем – все и всё, что только можно. Немецкая армия и военная мысль славилась умением налаживать взаимодействие подразделений и родов войск, но сейчас, похоже, даже для неё это было слишком! Всё это капитан Кройц обдумывал уже тоже не один раз. Вообще вся жизнь на базе шла, как сказал бы его брат, в ритме рондо, то есть круга по-итальянски – мысль, которую ты думаешь сегодня, почти непременно приходило тебе на ум и вчера. Однако вот и знакомая дверь – тяжёлая, дубовая, надёжная и… чёрт возьми, даже из-за неё уже слышны крики и шум! - Господа, Карл сообщил, что меня хотели здесь видеть. Что произошло? - Как, вы ещё не в курсе!? Этот несносный юнец промолчал! - Да, он и вправду… - Нам дали добро, Кройц! Мы получили команду! Мы, наконец-то, её получили! - Не может быть! Это точно? Уже столько раз расползались слухи, а потом… - Нет-нет-нет! Никаких слухов! Телеграмма прямо из Берлина! Старик! Альберт Кемпф из разведки, по согласованию и с ведома Статс-секретаря по иностранным делам, даёт нам добро на проведение высадки, а окончательное решение остаётся за представителем Генштаба, который оценит обстановку и утвердит окончательный вариант плана, если посчитает операцию выполнимой! - И что же теперь? - А он… Он, чёрт бы побрал, считает её выполнимой! Вы же знаете этого хлыща Гельмута! Он на всё готов, чтобы выбраться отсюда! У нас не готово ничего! Это будет провал, катастрофа! - Возможно… Нам нужно всё это очень хорошо обсудить. - Как же! Он уже убежал к японцам! Ну а те только и ждут… Крепитесь, Фриц, мы начинаем “Солнечный удар”, хотите вы того, или нет!

***

Альберт Кемпф сидел за своим письменным столом и вновь перечитывал расшифровку очередного донесения из Японии, или, как теперь правильнее её называть, из Одиннадцатой колониальной зоны Британской империи. Он потёр седой висок, вздохнул – правильно ли он поступает? Стоят ли эти короткие строчки, сухие, но со следами скрываемого, скорее по привычке, чем по необходимости, торжества, того, что он из-за них предпринял? Младший – Дядюшке Операция по внедрению в Организацию 0, как вам известно, прошла успешно. К настоящему моменту подозрения устранены, а я получил доступ к целому ряду ценных сведений, более того, стал исполнять в рамках Организации обязанности координатора и секретаря. К сожалению, главную задачу – установление личности, мотивов и планов Объекта 0 - выполнить не удалось. Создаётся впечатление, что они неизвестны вообще никому, кроме него самого! Я, безусловно, следуя вашим указаниям, продолжу работу в данном направлении, но, помимо этого, считаю необходимым обозначить следующие пункты: 1.Организация 0 является, вне всяких сомнений, главной оппозицией и наиболее серьёзной угрозой для британского господства на территории Зоны 11. 2.Вне зависимости от личности и конечных планов Объекта 0, его резкий антибританский настрой очевиден, почему его можно считать нашим важнейшим естественным союзником. 3.Организация 0 за последнее время достигла внушительных успехов: из моих докладов вам уже известен ход сражения в горах Нариты, инцидента в главном грузовом терминале порта сакуродайтового комбината Фудзи, а так же прочих операций Организации 0. 4.Организация 0 пользуется полной поддержкой со стороны широких масс местного населения, готового открыто поддержать её борьбу, если для этого будут созданы соответствующие условия. Таким образом, я предлагаю приступить к реализации давно запланированной операции “Солнечный удар”. Лучшей возможности не представится! Всё, чего мы – я и агент Старший, смогли добиться за весь период работы, не идёт ни в какое сравнение с нынешними перспективами. Диверсионная деятельность, внезапные удары, массовое восстание – всё это обрушит тыл британцев в период реализации плана. Я гарантирую это. Если вы хотите, чтобы многолетняя работа не была напрасна и принесла свои плоды, то сейчас – время действовать. В ожидании вашего решения и распоряжений, продолжая работу в соответствии с вашими указаниями, агент Младший. Альберт Кемпф вновь укорил себя за поспешность. Ты дряхлеешь, старый негодяй, ты стал предсказуем, действуешь и думаешь по испытанным шаблонам – нет ничего хуже для разведчика. И ты перестал доверять своему чутью. В донесении всё, как будто, на месте, всё верно. Именно так Старик представил дело руководству, в этом ключе высказывался перед дипломатами. И даже уже отдал приказ! Телеграмма ушла на Дальний Восток. Но он по-прежнему сомневался! Альберт Кемпф поступил так, как если бы в начале и конце депеши стояла подпись «Старший». Если бы всё это было написано Фердинандом Ритте, которому Кемпф доверял безоговорочно, а не его сыном. Дитхард – отличный агент, может быть даже в чём-то лучший, чем его отец – с самого раннего детства его натаскивал блестящий профессионал. Но Фердинанд… Алберт до сих пор часто вспоминал о своём лучшем друге - и чем дальше, тем больше понимал, как ему того не хватает. Старик – так тебя прозвали, живая легенда, самый знаменитый и опытный человек в III вспомогательном отделе Большого генерального штаба армии Германского рейха… Он всё чаще чувствовал себя усталым – такого никогда с ним не бывало раньше. Годами не бывало. Или нет? Может, просто всегда находился кто-то, на кого можно было опереться? Последний ветеран былой когорты профессионалов высшей пробы… Его негласный статус старейшины немецкой разведки - это ведь не только повод для гордости, но и жуткое одиночество, знак, что не осталось больше никого из его поколения? Может и так. Но сейчас это не повод для сомнений и неуверенности. У тебя нет оснований отказывать в доверии сыну своего лучшего друга только потому, что он не похож на своего родителя. Приказ будет утверждён, операция «Солнечный удар» начнётся в срок, и да поможет нам Бог!

***

Он летел. Он не спешил, пока не спешил – вся настоящая работа… нет, всё настоящее веселье ещё впереди! Над Циндао висели тучи, досаждая тем, кто внизу, но только не ему. Несколько минут назад его стремительная птица прошила облака и ушла выше. Барону Эриху Грюнхерцу всегда нравились такие моменты: словно библейское Вознесение, будто ты и не человек, а нечто иное, лёгкое и быстрое, как молния. А ещё это напоминало ему детство, когда он впервые был в театре (который живо любил и сейчас), и из-за поднявшихся тяжёлых серых кулис хлынул свет, началось действо. Так же было и здесь: брызнули яркие лучи, голубизна ударила в глаза, стало просторно и безгранично, только совсем высоко ещё оставались медленно плывущие парусники перистых облаков. Красота! Но пора и к делу. - Сокол, как слышно? - Слышу вас точно, господин. - Когда ты уже научишься говорить как человек? Ладно, Хироёси, готов к сегодняшней порции тошноты и смертельного риска? - Готов, господин. Вы же знаете. - Хха! Конечно, знаю! Команда у нас одна, как всегда – “Делай как я!”. Если сможешь! Стремительная ярко алая стрела, разрезавшая небо над заливом Жёлтого моря, покачала крыльями, словно демонстрируя всем чёрного орла, держащего в клюве серебряную хвостатую комету, а потом одним рывком ухнула вниз, вращаясь и ускоряясь всё более и более. С секундной паузой за ним устремилась вторая стрела – белая, с большим красным кругом на правой стороне и древней маской самурая на левой. Вот она приблизилась к серой стене, казавшейся не менее прочной, чем стена крепости, пробила её и… Хироёси Хаябуса обнаружил, что его оставили в дураках… Снова! Какой стыд! Но как!? Никого кроме него под серой пеленой не было. - Ха-ха-ха! Ты на моем прицеле, камарад, и при этом меня даже не видишь! Ну, ничего. Помни одно – облачность, если ты умелый пилот, может дать тебе огромную выгоду. А теперь… погнали! Раз уж делать как я ты не можешь – сделай лучше! Сбей меня! После этой фразы, прозвучавших в наушниках самым весёлым тоном дразнящих слов, Хироёси в очередной раз поймал себя на недозволенном – он вновь был зол на учителя! Нет, барон Грюнхерц - великолепный пилот и настоящий сэнсэй, но эта его манера… оставлять в дураках, она порой… заставляла его забываться! Что ж, пока что ему удается вовремя ловить себя на этом чувстве и переплавлять злость в азарт и упорство. Вперёд! А дальше был вихрь финтов, ловушки, ракеты (без зарядов, конечно), фотопулемёт – всё и сразу! Эрих Грюнхерц был счастлив - он занимался любимым делом. Закладывал вираж, от которого темнело в глазах. Разворачивался буквально на пятке. Делал кобру, скрипя зубами от перегрузок, сводил прицел, терял ведомого ученика за скалой, торчащей, как клык из моря, лишь чтобы тут же снова найти и поймать на мушку. Он гнал! Да! Конечно же, он опять гнал, молниеносно сменив роли, сделав потенциального охотника жертвой! Впрочем, надо отдать малому должное – тот лишь немногим уступал ему! Непросто, наверное, так следить за обстановкой с его то глазами-щёлками! Но пора кончать! Разворот! Залп! Форсаж! Залп! - Туше, Сокол! Опять туше! И наконец… - Красная комета, ответьте базе! - Эххх, чёрт! База, срываете охоту! Что там случилось! - Простите, герр майор, но вам нужно срочно вернуться! - В чём дело? - Не могу знать, секретная информация! - Вот как? Опять напустил на себя важности, павлин!? Карл, выкладывай начистоту, если хочешь чтобы я ещё раз хотя бы близко подпустил тебя к самолёту! – Эрих Грюнхерц внутренне смеялся этой самой страшной угрозе, но голос его звенел металлом. - Нет, нет! То есть, так точно, герр майор, совещание в офицерском клубе, герр майор. Похоже, мы начинаем, - это было сказано шепотом. Неужели? Неужели, наконец, «Солнечный удар»!? - Сокол, как слышно? Мы летим на базу! Там тебя, похоже, будут ждать важные новости. Готовься, Хироёси! У тебя впервые появился настоящий шанс снова увидеть свои острова.