Конец пути

Скрипучий, сюрреалистически огромный и глубокий, точно Белиарова бездна склад. Ощерившиеся ржавыми зубами крючья и ножи с остатками плоти на них. Деформированные тела на дыбах, искаженные в нескончаемом безмолвном страдании лица. Марвин открывает гроб за гробом, пока не остается самый последний и… "Нет-нет-нет-" Мутные глаза, раззявленный в предсмертной муке рот, серая кожа, кровь в спутанных светлых волосах… Лоренцо. Марвин делает глубокий, судорожный вдох, отчего его грудь едва не рвется напополам. Синхронно с этим ужасным, сухим, всхлипывающим звуком он слышит тихий стон Лоренцо и озабоченное бормотание Аны. - Куда ты намылился? - нахмурилась девушка, тыча тонким пальцем вскочившего парня в грудь, - Я впредь больше не соглашусь ни на какие твои авантюры, Марвин. Ты будешь лежать столько, сколько я тебе скажу, и не минутой меньше. - Лоренцо… он в порядке? - проигнорировав пылкую речь врачевательницы, юноша продолжал давить телом на девичьи руки, и выражение лица Аны смягчилось: - Он поправится. Жар спадает. Раны затягиваются. Тенграл очень хорошо похлопотал над ним. Не приходя в себя, Лоренцо снова издал полное боли мычание; Марвин все смотрел на него, будто привороженный. Ана вздохнула, поправила примочку на лбу раненного, затем еще раз вздохнула. - Ладно. Присматривай за ним сам, раз уж не в состоянии сидеть без дела. А у меня полно работы! Так много раненных после этой бойни в Архолосе и всем им нужно мое внимание. Марвин кивнул и бросился к мокрой от пота постели Лоренцо. Ана передернула плечами, достала из поясной сумочки зелье силы и водрузила на тумбу. - Давай ему по двадцать капель каждые два часа, - наказала она, - И сам не забывай, твоя рана… - Подождет, - фыркнул Марвин. Девушка, наморщив лоб, вышла из лечебного крыла. *** Лоренцо уже мог понемногу ходить, и с помощью Марвина доковылял до виноградника, жадно вдыхая напоенный специфическим запахом забродивших ягод воздух. - Я все потерял, - потрясенно бормотал он, уставившись на наглую желтопузую пташку, остервенело клюющую сиреневые ягоды, - Мои люди… связи, контракты… - Аделард и Дима выжили, - счел нужным добавить Марвин, подставляя плечо осунувшемуся, сгорбленному, потерявшему былой аристократический блеск мужчине, - И я. Лоренцо поднял взор на юношу, глядя на него так, словно только что заметил. В его глазах стояли слезы. *** Когда Лоренцо достаточно окреп, он потребовал у монахов какой-нибудь работы, чтобы не сойти с ума. Марвин присоединился к нему на кухне в подвале, глядя, как тот неловко чистит репу от кожуры. Это напомнило ему о раненном шершнем брате, что днями напролет чистил овощи в таверне Виктора, в Зильбахе, и в груди все сжалось от боли, но какой-то глухой и скупой, словно Аданос, чье незримое присутствие напитывало камни монастыря, накрыл его сердце одеялом. - Давайте помогу, - нежно бубнил он, беря чужие, все еще мягкие и покрытые чернилами руки в свои, - Вы неправильно держите нож. Лоренцо сдул светлую прядь со лба, вперившись в полуприкрытые веками темные глаза. В нем не было ни капли недовольства тем, что этот сопляк учит его вещам, которые знает каждая домохозяйка. По правде говоря, он не чувствовал вообще ничего с того момента, как ему сообщили, что больше половины гонцов убиты людьми Волкера, а сам он отправился бы на тот свет, если бы не вовремя подоспевшие Аделард с Марвином - Брэдлок методично кромсал его, будто свинью. Руки Марвина были теплыми и надежными, а вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь негромкими голосами из столовой. *** Марвин говорил с Кандаком, недавно вернувшимся из города, помогавшим братьям восстанавливать церковь Огня и жилые комнаты. Если не считать горстки перепуганных послушников, что, как только запахло жареным, закрылись в часовне, выжили только Тенграл и поехавший Тримегисто, да спасет Иннос его изувеченную душу. - Я должен был быть рядом с ними, а не шляться по Вардхалу, - горько произнес паладин, откупоривая бутылку местного самогона. Марвин поджал губы и отошел в сторону. Его братья и сестры по Гильдии тоже погибли из-за его жажды мести и гордыни; он мог бы уплыть с королевским посланником на континент и, возможно, Ульрик и Волкер не решились бы на кровопролитное восстание, не будь у них древнего меча, по ошибке, а может в насмешку над здравым смыслом названного Миротворцем. Когда он повинился Лоренцо, стоя перед ним на коленях, как перед Аданосом на Страшном Суде, мужчина привлек его к себе, и Марвин со вздохом утонул в послушнической юбке, что им раздали в качестве "нормальной" одежды. - Я ни в чем тебя не виню, ведь ты хотел как лучше. Рано или поздно это все равно произошло бы, ибо Ростовщик греб людей в свои ряды, как ненормальный. А тебя не было бы рядом, чтобы спасти меня. Марвин рыдал, уткнувшись в колени своему бывшему начальнику до тех пор, пока синяя ткань не промокла насквозь. *** Марвин впервые за последний месяц выбрался за пределы монастыря - ну, как за пределы, он охотился на приблудившихся на остров неизвестно откуда падальщиков вместе с Карденом. Руки дрожали, пока он натягивал тетиву, и несколько стрел сломались о каменную кладку, только спугнув добычу. - Ничего, - похлопал его по плечу Карден, - Немного потренируешься и все будет по-старому. По-старому. Ничего уже не будет по-старому! Марвину захотелось вмазать в челюсть охотнику за его приободряющие слова, но он сдержался, лишь швырнул оружие наземь. - Лук у тебя дерьмовый, вот что, - бросил он, направляясь обратно к воротам, не желая смотреть, как мужчина сочувственно качает головой. Не нужна ему чья-то жалость. Жалость только ковыряла ногтем занозу, засевшую в душе, загоняя ее поглубже. Он обнаружил Лоренцо на кладбище, опасно стоящим на краю обрыва и глядящим вдаль. - Я здесь, как в тюрьме, Марвин, - тише ветра произнес он и отвернулся от сливающейся с небесами мрачноватой лазури моря. Марвин вспомнил об ускоряющем выздоровлении зелье и тут же выкинул эту мысль из головы. Однажды он уже поплатился за спешку; им обоим нужно время зализать раны не столько физические, сколько душевные. - Пойдемте на кухню, милорд, - мягко отозвался Марвин, стараясь направить мысли мужчины в иное русло, - Карден настрелял падальщиков на ужин. - Милорд кислых щей, - усмехнулся Лоренцо с тенью своей прежней самоуверенности, - Научишь меня разделывать этих грязных тварей? - Как прикажете, милорд. Лоренцо стиснул руку парня с неожиданной силой, однако гнев в его глазах быстро угас, сменившись добродушной растерянностью, будто экс-глава Араксоса резко понял для себя нечто очень-очень важное. - Веди меня, гонец. *** Чистый колокольный звон и отголоски нестройного хора послушников успокаивали Марвина, настраивали на возвышенный лад. И становилось легче управлять сгустком воды, повисшим в воздухе. - Молодец, - хмыкнул Риордиан, ловя шар в свои ладони, - В этот раз он почти не расплескался. Мокрый до нитки юноша криво улыбнулся. - Жаль, что ты уплываешь в Венгард. С тобой было весело, правда. - Хочешь, я возьму тебя с собой? - встрепенулся маг, - После всего, что ты сделал для Архолоса, это наименьшее, что я мог бы для тебя сделать, друг мой. Зажегшийся в усталых глазах Марвина огонек моментально угас. - Грейсон теперь в опале. Мне ничего не светит в королевской гвардии. К тому же… - Лоренцо, - с понимающим видом вставил Риордиан. Марвин душераздирающе вздохнул: - Да. И это не только долг. - Ты тоскуешь? - Ага, - с самым несчастным видом ответил юноша, - И мы уже были близки. Но вся эта ситуация сломала его, и я думаю, что совершенно неуместным будет касаться его, тем более здесь, в стенах Монастыря. Риордиан фыркнул, лукаво прищурив глаза: - Тогда тебе лучше не знать, чем занимаются послушники, когда созревает первая партия летнего вина. *** Марвин нашел Лоренцо с застрявшей в громадной тыкве рукой по локоть. - Слава Аданосу, - пролепетал тот, - Я уже охрип, пытаясь позвать хоть кого-нибудь на помощь. Марвин запрокинул голову и рассмеялся впервые за последний месяц. Громко и беззаботно; даже угрюмый и помятый Лоренцо не смог удержаться и издал несколько мягких смешков. - Что вы пытались сделать? - поинтересовался юноша, деловито хватаясь за нож и осматривая масштабы трагедии. - Мне до смерти обрыдло чистить эту вонючую репу, - цыкнул Лоренцо, немного вздрагивая от холода лезвия, протиснувшегося между его запястьем и твердой, будто дубленой шкурой тыквы, - Поэтому я решил попробовать достать семечки из этого чудовища. - Сначала ее нужно было разрезать, - доступно, словно ребенку объяснял Марвин, - А потом уже, прости Господи, совать в нее руку. Лоренцо остро поглядел на - бывшего? - подчиненного и смиренно вздохнул: - Это имеет смысл. Марвин был так рад, что к Лоренцо вернулись его аристократические замашки, что вовсе не соображал, что слишком уж долго и непростительно нежно очищает его руку от мякоти и семян - предплечье, кисть, каждый тонкий бледный палец. - Марвин, - с легким нажимом произнес Лоренцо. Нащупав в себе откровенное желание, юноша отпрянул и покраснел, точно цветущий лечебный корень. "Дурень несдержанный!" - выругал он себя. - Помоги мне ее порезать, - будто и не заметил его смущения Лоренцо. *** - Неплохо, неплохо, - бормотал приор Нотгер, косясь на осколки ледяной стрелы, устлавшие подножие северной стены, - Думаю, из тебя выйдет толк. Что скажешь, Рьерол? Пожилой маг Воды цыкнул: - По-моему, лед развалился, так и не коснувшись камня. - Аданоса ради, мастер да забудьте вы, наконец, старые обиды! - рассердился Риордиан. - Знай свое место, новичок! - упер руки в боки Рьерол. - ХВАТИТ! - приструнил их обоих приор, - Я принял решение. Марвин, я жду тебя завтра утром в соборе для посвящения. Не поленись заранее вызубрить клятву Воды! - Благодарю, мастер, - Марвин поклонился. Когда он вернулся в крошечную комнатушку, что они делили с Лоренцо на втором этаже лечебного крыла, то застал мужчину примеряющим так и не отстиравшийся от крови синий камзол. - Позвольте мне помочь вам, - зная, что мужчину все еще мучают боли в спине, юноша придержал одеяние за плечи, пока Лоренцо вдевал руки в рукава, - Не так уж и плохо, - Марвин пробежался пальцами по заштопанным Аной прорехам от клинка. - Спасибо, - Лоренцо вздохнул, явно ощущая себя в своей тарелке, - Как у тебя успехи на колдовском поприще, Марвин? - Завтра я дам клятву Воды, - Лоренцо поднял на него глаза, и голос Марвина дрогнул, как и пульс, нарастающий в клокочущих жилах, - Вы будете навещать меня? Выражение глаз Лоренцо - обыкновенно стальное, неприступное - было непривычно мягким: - Скорее всего, дел будет невпроворот. Но я жду, что ты будешь. Никакой приор не остановит тебя. Марвин улыбнулся и на мгновение, пусть на мгновение, но все стало как прежде. *** Коробки, коробки и еще раз коробки. Марвин - новоиспеченный послушник Воды Марвин - перешагивал через них, то и дело одергивая дурацкую синюю юбку. - Если и ты надо мной посмеешься, - пригрозил он пальцем торговке Диме, - Я за себя не отвечаю. Девушка ответственно надула щеки и покачала головой. - Столько заколоченных окон, - процедил Лоренцо вместо приветствия, - Сколько утраченных жизней и вместе с ними возможностей. Марвин важно покивал, осматривая практически не изменившееся - за исключением длинной кривой царапины на прежде безупречном дубовом столе - убранство его кабинета. Заметив в его позе напряжение - видимо, опять одолевали боли, Марвин осторожно положил ладони на его позвоночник между лопатками. - Удивительно, - проронил Лоренцо, - Такие горячие… Они помолчали. Магия, повинуясь сплетенным воле Марвина и Аданоса, лениво втекала в так до конца и не исцелившееся тело. - И снова спасибо, - Лоренцо свободно откинулся на грудь юноши, и дыхание Марвина понеслось вскачь, - Хоть ты больше и не член Гильдии, я все еще могу на тебя положиться. Обнимать его, стоя у пышущего жаром камина было больше чем Марвин мог объять, понять, вынести, и потому в моменте плыл по течению, вдыхая знакомый запах ставших пепельными волос. Лоренцо закрыл глаза, и в нежности задыхаясь, в желании защитить, окружить заботой и лаской, Марвин сжал его чуть крепче, касаясь лбом виска. - Я забыл уже, что это такое - быть любимым… В прикосновениях теряясь, Лоренцо позволил себе и ему быть слабым, просто наслаждаться теплотой рук, блуждающих в штанах. Сжимать их своими, подаваясь бедрами назад, искать копчиком твердость чужих чресел. - Марвин… Отдаться, принадлежать, чувствовать, коснуться щек серебряными струнами ресниц и стонать, тихо, но открыто, обжигаясь жаром лижущего поленья огня. - Один поцелуй, милорд? - Да хоть тысячу, - жадно губы выдыхают, без вкуса тонкого вина, но железа и пепла, крепкой горечи слез, перемешанных с соленой кровью. Медленно и быстро одновременно, не понять, как течет время, и как прилив приходит удовлетворение, а ноги то подкашиваются, то поднимают тело на носочки, а потом и вовсе перестают слушаться. - Еще, - поцелуй, - Еще, - пальцы, словно гребень в зимних колосьях волос, - Еще, - горячие ладони под юбкой и потрясающая все тело дрожь. - Вы устали, милорд? - заботливо откликается Марвин на твердые подталкивания к постели. - Не смеши, - хмыкнул Лоренцо, толкая его на простыни и отбрасывая синий подол на колышущийся живот. От тяжести его тела, налегающего на задранные кверху ноги, Марвин скребет дорогую ткань и легко вскрикивает от восторга. *** Марвин играется со влагой в воздухе, однако вместо обещанных преподавателю заостренных клиньев, у него то и дело получаются хрупкие, быстро тающие, но невероятно красивые цветы. Ингольф отмахивается от него и отправляет ухаживать за могилами, прополоть да омыть надгробные плиты, а сам удаляется, бормоча что-то о глупой юности и приоритетах. И хотя кладбище нельзя было назвать приятным местом, Марвину здесь было спокойно, кричали птицы, пахло морем и звучала песнь ветра точно танец волн далеко-далеко под ногами. Синее, как флаг Араксоса, как мантии магов Воды, как одежды гонцов и глаза Лоренцо. Он был спокоен и счастлив, хоть странно после всего пережитого ловить себя на таком… После этой работы и перед ужином у него будет немного времени, чтобы юркнуть в небольшую башню за пределами учебных корпусов и воспользоваться руной телепортации. А там от часовни Инноса с дующими на него щеки послушниками Огня до владений Араксоса рукой подать.