killing enid

      — Я стою очень дорого, — тихий голос больше не казался девушке устрашающим. Энид, не разбирая чье сердце бьется громче, понимающе кивнула – Уэнсдей дорогая и это прилагательное характеризует не только качество работы наемной убийцы. Начиная тонким шлейфом парфюма Guerlain, заканчивая именным перстнем на безымянном пальце девушки. А ее повадки… Синклер не раз замечала четко отшлифованный этикет в действиях Аддамс, простая киллерша, которую босячкой забрали из тюрьмы, не смогла бы так, нет. За узкими плечами Уэнсдей таится много секретов и не менее историй, что сделали ее такой.       — Я знаю… — прослушка в телефоне разведчицы уже давно была утоплена в стакане с водой, они шептали для себя, ведь обе знали, что могут испугать или сами испугаться, вновь разбежавшись по разным уголкам Земли. Глаза Аддамс горели недобрым огнем, но Энид не боялась, знала что черный блеск переполнен одержимостью, не позволяющей Уэнсдей обидеть предмет своего восхищения.       — Ты дашь мне все, что я захочу, — вместо ножа, тело Синклер стали изучать пальцы, что не были теплее лезвия. Двусмысленная фраза не сулит ничего хорошего, но Энид знает, что отдаст Аддамс все, что та попросит. Хотя бы потому что Уэнсдей заслужила всех своих желаний. Хотя вероятнее, проблема в пульсирующих висках, что не дают молодой разведчице нормально соображать.       — А чего ты хочешь? — Синклер не волнует ответ, ее беспокоит перемена в лице Аддамс. Оно неожиданно приобретает краски и нездоровый интерес. Рука, нервно пересчитывающая количество ребер Энид, остановилась на третьей косточке.       — Я не открываюсь людям, тебе открылась. Ты пырнула меня, обидела, — Уэнсдей неприятно скривилась, испытывая фантомное ощущение ножа внутри себя, — я бы не отравила тебя, никогда. Слишком просто для тебя, — голубые глаза в испуге провели параллель между рукояткой, что сжимала бледная ладонь, и лезвием, которое по прежнему упиралось в солнечное сплетение. Учащенное дыхание вызвало ухмылку на светлом лице убийцы, — попроси прощения.       — Ч-что? — опомнившись, Энид вздернула брови, — вот так просто? Ты даже не раскидаешь мои органы по столешнице? Всего лишь попросить прощения?       — Хорошо попроси, — Аддамс сильнее надавила на выпирающие ребра разведчицы, угрюмо хмыкая, — сделай это так, чтобы мне больше не было больно.       — Эм… ладно. Прости меня, Уэнсдей? — неуверенно начала Синклер, а затем резко клацнула зубами, когда острие ножа проникло под ткань одежды, неприятно вкалывая в тонкую кожу, — хорошо, я понимаю. Я и правда поступила, как идиотка, но… но у меня было оправдание! Ты убийца, которую я разыскивала, а еще Билл, и… — лезвие ножа больно царапнуло грудную клетку, вынуждая девушку заткнуться.       — Покажешь мне, где у тебя спальня? — Аддамс нарочно проигнорировала псевдо извинение Синклер, подарив ей второй шанс на искупление, в то время, как Энид стала чувствовать пульсацию не только в висках. Она аккуратно, стараясь не усугубить свое положение, дотронулась до холодной, но такой бархатной кожи рук Уэнсдей и бережно отвела нож от своей груди, несколько раз кивая.       Они добрались до комнаты Синклер без приключений и уже там Аддамс недовольно оценивала безвкусный модернизм в интерьере хозяйки апартаментов. Уэнсдей анализировала каждую безделушку на полке у Энид – было интересно узнавать об этой девушке все больше и больше, пока другая, робко сложив руки за спиной, наблюдала за своей гостьей.       — Не хочешь посмотреть, что ты сделала со мной? — с нескрываемой претензией в голосе, заявила Аддамс. Синклер, вообще не раздумывая, быстро закивала головой, преодолевая расстояние между ними и оказываясь миллиметр к миллиметру рядом с Уэнсдей, — мне придется снять платье для этого. Поможешь?       — Да, конечно, — Энид юркнула за спину Аддамс. Руки дрожали, а внимание все никак не могло сконцентрироваться, не разрешая замку на платье попасться в поле зрения девушки.       — Господи, Синклер, он в самом верху по середине, — раздраженно закатив глаза, Уэнсдей и сама расстегнула змейку. Черный фатин упал с плеч Аддамс, заставляя Энид открыть и закрыть рот в изумлении. Кто бы мог подумать, что ей понадобится двадцать пять лет, чтобы понять, что хрупкие женские плечи ее будоражат куда сильнее, нежели мускулистые мужские бицепсы.       — Ты очень красивая, — завороженно произнесла Синклер, когда девушка переступила через свое платье и обернулась лицом к хозяйке дома. Черное кружево хорошо контрастировало с бледностью кожи и дополняло темные волосы вместе со смолистыми глазами.       — «Красивая»? — переспросила Уэнсдей, недовольно вздергивая бровями, — звучишь, как примитивное мужланье. Такими темпами я скорее тебя повешаю, нежели прощу, — Аддамс довольно ухмыльнулась, наблюдая смятение на лице Энид. Она аккуратно взяла ее кисть в свою руку и подвела к месту, где сейчас красовался шрам, — дотронься, — Синклер стало противно от самой себя. Неужели она могла нанести такие увечья человеку, что был неравнодушен к ней? Даже, если Уэнсдей убийца, Энид чувствовала огромный груз вины на себе за то, что поступила так с ней.       — Тебе больно? — девушка осторожно дотронулась до шрама, несильно надавливая на рану и проводя вдоль нее кончиком пальца. На лице Аддамс не изменилось ничего. Уэнсдей затаила дыхание и это стало ответной реакцией. Синклер невольно надавила на рану чуть сильнее, но тут же отдернула руку, услышав характерное шипение со стороны другой, — прости-прости, я не хотела… — Энид, поджав губы, каких-то пару секунд смотрела на хмурое выражение Уэнсдей, а затем медленно опустилась на колени перед ней, кратко целуя шрам.       — Что ты делаешь? — лицо Аддамс неприродно покрылось румянцем, вгоняя девушку в смущение. Она опустила голову вниз, натыкаясь на невинный взгляд голубых глаз, в которых открывалось беспокойство, — поднимайся, — строже приказала Уэнсдей, отводя взгляд в сторону. Всегда холодные ладошки стали потными, а внизу живота завязался узел, необычно стягивая органы. Картина Энид, такой хрупкой и беспомощной, стоящей на коленях, явно приглянулась Аддамс.       — Оу, прости, я не подумала, как это выглядит… — щеки Синклер полыхали от разрывающих голову непристойных мыслей. Она аккуратно поднялась с колен, придерживаясь за предплечья девушки.       — Вот так ты решила передо мной извиняться? — светлые брови поползли вверх, а сама девушка неожиданно для себя закашлялась. Уэнсдей широко ухмыльнулась наблюдая за эмоциями на лице Энид, что колебались в диапазоне от испуга до интереса.       — Ты бы хотела, чтобы я попросила прощения таким образом? — Аддамс в ответ схватилась за предплечье Синклер, чтобы не потерять сознание от сладости фразы. Кто бы мог подумать, что после сотни кровавых расправ, убийцу подкосит прекрасная блондинка.       — Возможно, — тише сказала Уэнсдей, поджимая пухлые губы. На лице Энид промелькнула тень любопытства. Руки спустились на обнаженную талию, что уже давно покрылась мурашками. В комнате, к слову, было как никогда жарко.       — Тогда можно я кое-что сделаю?       — Да, — совсем тихо ответила Аддамс, вязко сглатывая. Они смотрели друг на друга еще несколько секунд, чувствуя как уши закладывает от высокого давления, прежде чем Синклер осмелилась поднять руку на плечо девушки, аккуратно пальчиками охватив при этом ее шею, и осторожно, еле весомо прикоснуться к губам Уэнсдей. Крайняя же тут же отпрянула, ошарашено смотря на Энид и несколько раз моргая.       — Я… прости! Я не думала… мне просто показалось, что ты и… — бессвязный поток речей остановила рука брюнетки. Она прижала ладонь к губам девушки, бессловно запрещая ей говорить дальше. Большой палец прошелся по блеску, размазывая его по лицу.       — Ты все правильно подумала, — голос опустился до нехарактерно низкого, пока черные глаза с нескрываемой зависимостью изучали каждую складку на губах Синклер, — это ты меня извини. Я не привыкла, чтобы меня целовали.       — О, так я начала не с тех губ? — Энид выдала нервный смешок и пустила глупую шутку, но получив в ответ отрешенное каменно-ледяное лицо, быстро закрыла рот, краснея еще больше.       — Давай просто начнем все заново? — девушка на это предложение охотно закивала головой, а Уэнсдей, получив положительную реакцию, прикрыла глаза. Признаться, Синклер не совсем поняла этого действия, отчего еще какое-то время в недоумении пялилась на бледное лицо, — ты целуешь меня или нет? — открыв один глаз, возмущенно спросила Аддамс.       Спустя колоссально долгую секунду размышлений, руки Синклер оказались на холодной талии. Тело Уэнсдей послушно поддалось вперед, когда глыба льда невольно начала таять от теплоты чужих губ. Противного блеска больше не было, теперь Аддамс чувствовала настоящую Энид и ее истинный вкус.       Руки разведчицы стали изучать, трогать, бродить по периметру оголенной части тела убийцы, ведь поля для рассмотрения там было достаточно. Искусный рык не разлетелся по всей комнате, он залетел к Уэнсдей с намерением засесть в ее памяти на всю жизнь, когда пальцы напоролись на черное кружево из под которого четко выпирали твердые горошинки сосков. Клыки сделали предательский порез на губе Аддамс, когда девушка выдала непроизвольный глухой стон, почувствовав давление в собственной груди.       — Я снова сделала тебе больно? — отстранившись, спросила оборотница. Уэнсдей молчала – она видела в Синклер себя и речь шла не об отражении в зрачках. Голубизна глаз стала мутной, дуновение одержимости вскружило девушке голову и волк, самый настоящий, одинокий и жадный волк, намеревался зацеловать Аддамс до смерти, лишь бы та не досталась никому.       — Ничего, мне нравится, — крылья носа активно двигались, в попытке хоть чуть чуть отдышаться, — открой рот, — приказала девушка и другая, не раздумывая, повиновалась. Уэнсдей завороженно провела кончиком пальца по белоснежному клыку Синклер, ощущая как гадкая улыбка сейчас порвет ее лицо, а ямочки превратятся во впадины. Одно неверное движение и подушечка порезалась об острие клыка, — вот как. Всегда носишь оружие при себе? — Энид быстро слизала кровь с пальца Аддамс, а затем трепетно поцеловала его, желая залечить рану как можно скорее.       — Разве ты не такая? — ухмыльнулась девушка.       — Видишь? Поэтому мы гоняемся друг за другом, но так и не переходим к действиям. Мы слишком похожи, Энид, даже если стоим по две стороны закона. Убьешь меня – убьешь себя, — Синклер слизала с губ послевкусие замороженной ежевики с железным оттенком и понимающе кивнула, — поэтому ты не добила меня. Испугалась за себя. Мы обе эгоистки, я знаю, но это не плохо.       — Поэтому ты не отравила меня?       — Побоялась, что если потеряю тебя, то потеряю и себя, — Энид, затаив дыхание, стала укладывать слова девушки в свою голову, расфасовывая фразы по полочкам. Возможно Уэнсдей права. Возможно, поэтому Синклер с такой одержимостью следила за каждым шагом убийцы. Возможно, поэтому она наплевала на все риски и без должной поддержки поперлась в логово маньяка. Возможно, поэтому она теряет дар речи, стоило лишь глянуть на красоту тела Аддамс.       — Можно я сниму твой бюстгальтер? — выдержав молчание и набравшись воздуха в легких, неуверенно начала Энид.       — У тебя же есть коготки. Разорви его.

///

      Утро выдалось далеко не однообразным. Для кого-то солнечный день был сладким, чудесным и ярким, а для кого-то приторным, отвратительным и мрачным. В любом случае, обе девушки были счастливы. Энид, расположившаяся по диагонали всей кровати, подскочила от неожиданности, когда увидела лежащую Аддамс в позе гробового трупа, что медленно открыла глаза, пока слух резало визжание рядом. Резкий подъем был не лучшей идеей, мышцы ломило от ночных расправ с убийцей.       — Мы разве не ходили в душ? — сонно прохрипела Уэнсдей, тыкая пальцем во что-то засохшее и липкое на своем бедре.       — Я была слишком занята извинениями, — девушка неловко почесала затылок, — не помню. Видимо, нет.       — Я заметила, — Аддамс обреченно выдохнула, переключая внимание на бордовое пятно рядом со шрамом, и бережно провела по нему пальцем, мысленно откидываясь в события минувшей ночи, — если ты будешь продолжать в том же духе, я готова сделать еще пару дырок в себе.       — Не говори глупостей, — Синклер отодвинула светлую прядь за ухо, а после прыгнула на мягкий матрас. Она робко улыбнулась, а затем быстро, чтобы не получить саркастический комментарий, приземлилась губами к чужим, кратко целуя девушку, — мы повторим это в любое время. Обещаю. Но сначала нам и правда нужно в душ, — Энид поднялась с постели, инерционно вытягиваясь. Она стала разминаться, а Уэнсдей, наблюдая за растяжкой нагой девушки, вновь почувствовала тяжесть внизу живота.       — Где, говоришь, у тебя душ? — не отрывая взгляда от милого пупка, пробормотала Аддамс.       — Проходишь кухню и слева натыкаешься на светлую дверь с радужными выемками. Вот это ванная, — задорно говорила Энид, будто проспала полноценных восемь часов, а не изучала прелести чужого тела почти всю ночь напролет. Она наклонилась вниз и Уэнсдей, чтобы не задохнуться окончательно, резко вскочила с кровати и быстро скрылась в дверях спальни, — там полотенце… ладно…       По кухне раздавался неприятный запах чего-то горелого и Аддамс, появившись на кухне в светлом халате Синклер, стала безмолвно наблюдать за тем, как Энид пытается спасти уже непригодную для употребления яичницу.       — Мне неважно, как ты готовишь, — внезапный голос Уэнсдей испугал девушку, отчего Синклер выпустила из рук сковородку и та полетела вниз, яичницей к полу, — если ты моя, то я готова покрывать расходы на рестораны и доставку, — Аддамс слабо улыбнулась, наблюдая за тем, как Энид сначала пытается спасти еду вместе с паркетом, а затем застывает, недоуменно смотря на девушку.       — «Если ты моя»? Тебе не кажется, что это как-то по собственнически? — блондинистые брови вздернулись, а сама Синклер выбросила блюдо, если его можно было так назвать, в мусорное ведро.       — Я не отрицаю того, что я собственник, — Уэнсдей сложила руки на груди, замечая, как хмурится другая, — я разорву твои отношения с Аяксом, потому что он явно неравнодушен к тебе. Вскружу тебе голову подарками, буду всегда рядом. Будет много слез и столько же смертей, если ты решишься противиться мне.       — Это… — Энид опешила, широко открывая глаза и рот, не зная, что и ответить на признание девушки.       — Это правда. Любить меня больно, но не так опасно, если люблю я. Справедливо было бы предупредить тебя заранее, но я эгоистка, поэтому теперь ты безвозвратно путаешься в моих сетях. Как и я в твоих, — Синклер открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее спас телефонный звонок от Мартинс.       — Алло? Да, доброе утро, Каролин. Уже на месте? — девушка кинула беглый взгляд на Аддамс, — да, собираемся и выходим, — она положила телефон в карман домашних шорт и развернулась к Уэнсдей, поджимая губы, — обсудим это потом, сейчас у нас работа, — Энид почувствовала привкус горькоты на своем языке и быстро проморгавшись, ретировалась из кухни, — одевайся, нас уже ждут.       Собирались они в пожарном режиме. За сорок пять секунд Синклер успела найти наряд для себя и чистое белье для Аддамс, так как ее комплект валялся в углу спальни, находясь в состоянии безбожных клочков ткани. Во дворе жилого комплекса стоял серый Ford Explorer, спереди которого сидел водитель вместе с охранником, а на задних местах расположились Мартинс вместе с Васильевым.       — Доброго утра Уэнсдей, Энид, — женщина кивнула пришедшим девушкам и махнула водителю рукой, чтобы тот выдвигался.       — А ты, к сожалению, все еще дышишь, — дружелюбно поприветствовала Мартинс Аддамс.       — Стойте, вы знакомы? — Синклер удивленно расширила глаза, быстро бегая взглядом по каждому из присутствующих.       — О, мы с Каролин старые добрые друзья, — самодовольно выдала девушка, после чего получила пинок коленом от Константина, — что? Она должна знать на кого работает! Нечестно скрывать от нее правду!       — Не забывайте, мисс Аддамс, что благодаря мне Вы до сих пор живы, — как всегда спокойно ответила женщина.       — Не забывайте, что это из-за Вас, мисс Мартинс, я несколько раз была на волоске от смерти, — язвительно парировала Уэнсдей.       — Ну не умерла же! — возразил Васильев, поддерживая Каролин.       — О как, — понимающе качнула головой Аддамс, а затем наклонилась к уху Синклер, шепча, — я расскажу тебе обо всем за ужином. Если ты, конечно, после всего пригласишь меня, — внутри Энид сжались, а после разорвались на тысячи мелких кусочков переполняющие эмоции, но девушка, не подавая виду, смиренно вздохнула и, нащупав руку Уэнсдей, сплела их пальцы между собой. Аддамс восприняла это, как хороший знак.       Они проехали несколько часов, прежде чем машина остановилась перед обочиной, что тропинкой вела вглубь леса Дин. Охранник вышел из машины и Мартинс, показав жестом, что они с Васильевым подождут девушек в салоне, крикнула тем вслед что-то мотивационное.       — А это точно законно? — Уэнсдей наклонилась к уху Синклер, когда мужчина выводил обеих к огромному железному ангару, что расположился в самой глуши леса. Перед ангаром стояло двое военных в специальной экипировке и с автоматом в руках.       — С каких пор тебя это волнует? — разведчица на миг остановилась, хмыкая.       — Я забочусь о тебе, Энид, — до странного мягко ответила Аддамс. Синклер бы улыбнулась и расцеловала каждый сантиметр бледного лица, если бы их утренний разговор не засел так глубоко в голове у девушки.       — Пойдем, — поджав губы, Энид быстро развернулась и ускорила шаг, продолжая направляться за мужчиной. Когда все трое были на месте, разведчица обратилась к военным, — откройте дверь, пожалуйста, — не оборачиваясь на девушку, Синклер кинула, — подожди здесь, я попытаюсь поговорить с ней.       Как только железная дверь ангара неприятно скрипнула, свет в помещении автоматически включился. Врата громко захлопнулись за спиной Энид, отчего девушка непроизвольно дернулась. Сырость смешалась с холодом, оставляя гнилое послевкусие – Уэнсдей бы приглянулось это местечко. В самом конце пустого ангара, стоял неудобный, металлический стул на котором расположилась Джин. Ее глаза были плотно связаны темной тканью, руки вместе с ногами скованы цепями и прибиты к ножкам стула. Синклер прошла к убийце и каждый ее шаг отдавался эхом по стенам.       — Не хотите воды? — сдернув повязку с лица Джин, начала девушка.       — Нет, — уверенно отвечала та. Господи, неужели эту женщину ничто не сломит?       — Кто заказал убийство Винсента Торпа и остальных? — убийца лишь потянула хитрую улыбку в ответ, — предупреждаю, Вам лучше сказать сразу или Вам же будет хуже, — Джин молчала и Энид, осознав, что другого выхода у нее нет, два раза постучала по воротам амбара, после чего ее выпустили наружу.       — Она сказала? — Аддамс протянула девушке руку, помогая спуститься на землю.       — Нет, — обреченно выдала Синклер, принимая помощь и оказываясь на земле.       — Ну что ж, сама напросилась, — Уэнсдей ступила одной ногой на железный пол, а затем обернулась к разведчице, — не хочешь посмотреть? — Энид, удивленная, вскинула брови, отрицательно качая головой. Аддамс скорчила напускное грустное лицо и скрылась за дверями амбара.       Как только хлопок врат отскочил от деревьев леса, девушка почувствовала, как ей становится плохо. Нет, не потому что она переживала за Джин, что сейчас поплатится за то, что плотно держит язык за зубами. И не потому что почти всю ночь напролет она куражила в постели, и не только, с убийцей. Энид серьезно пугали слова Уэнсдей, что та успела проронить этим утром. Синклер уже попалась в сети или ходит по тонкому берегу, филигранно избегая глубокий океан? Что, если она намеренно нырнет в болото Аддамс? Правда оттуда больше никогда не вылезет и будет жадно глотать воздух, захлебываясь? Или Уэнсдей почетная номинантка на титул «Королева Драмы» и все не так страшно? А может просто Энид хочется верить в то, что все не так страшно? Охраннику даже пришлось бегать в машину, чтобы принести девушке бутылку с водой и Синклер успела опустошить две таких, прежде чем из ангара вылезла темная фигура.       — Кто это был? — приведя себя в порядок, разведчица подскочила к своей временной напарнице, выуживая информацию.       — А ты как думаешь? — без капли усталости ответила та.       — Двенадцать?       — Нет, — возразила Уэнсдей, — это его сын. Такая классика, что аж скучно.       — Ксавье Торп? — Синклер представила Йоко, что будет ликовать, узнав о том, кто заказал убийства, ведь сама девушка активно убеждала и парировала аргументами, почему к смертям причастен кто угодно, кроме сына Винсента.       — Да, именно он.       — Ты уверена? Компания и так принадлежит ему! — все еще не верила Энид.       — Его компания подпольно торгует оружием для мировых корпораций, — Синклер возмущенно хлопнула в ладоши, бурча что-то про себя, — я узнала, что ты хотела. Не желаешь сказать мне «спасибо», например? — осторожно спросила Аддамс.       — Спасибо, — сухо ответила Энид.       — Это не настоящее спасибо, — девушка стала мрачнее грозовой тучи.       — Что ты с ней сделала? — разведчица внезапно вышла из под контроля, начиная грубить безвинной Уэнсдей.       — Не важно, — Аддамс продолжала держаться спокойно, но если бы Энид не была сейчас так занята работой, то услышала бы в ее интонации нотки обиды.       — Повторяю, что ты с ней сделала?       — Ровно то, что ты попросила, — терпение Уэнсдей танцевало на грани, но она не могла себе позволить накинуться на Синклер.       Разведчица сорвалась со своего места, живо обходя Аддамс и забираясь в ангар. Цепи, которыми убийца была прикована к стулу, были разбросаны по всему помещению, но Джин оставалась сидеть неподвижно. Осторожно подкравшись, Энид проверила, жива ли вообще их цель и, аккуратно коснувшись колена женщины, обнаружила, что та плачет взахлеб.       — Дьявол во плоти, — проскулила Джин, не в состоянии даже вытереть дорожки слез со своих щек.       Выйдя наружу, Синклер обнаружила, что Уэнсдей нет поблизости. Военные сказали, что она вместе с охранником ушла в машину и девушка почувствовала укол совести за то, что нагрубила ей вместо благодарности. Один из мужчин сопроводил разведчицу к автомобилю и, умостившись в салон, она тут же кинула виноватый взгляд на Аддамс, на что та, собственно, никак не отреагировала.       — Мы задержим Ксавье? — спросила Энид, когда машина отправилась в офис Mi6, а Каролин вместе с Константином что-то внимательно смотрели на планшете.       — Не совсем. Кенни оперативно нашел одно интересное видео, пока ты сочувствовала убийце, — Мартинс передала наушник девушке и включила скрытую запись одного журналиста, что хотел втихую снять интервью с Торпом. Ксавье быстро раскусил парня, но вместо того, чтобы попросить прекратить съемку, стал выкладывать всю личную информацию о журналисте, да настолько секретную, что даже родная мама не догадалась бы, — помимо отличной торговли, он прекрасно проникает в жизнь человека, как червь в яблоко, — после вопроса о том, откуда Торпу все это известно, Ксавье ответил коротко и ясно: «Для меня секретов не существует».       — Нам срочно нужно найти этого журналиста, — передав наушник, сказала Синклер.       — Боюсь, мы немного опоздали, — свайпнув экран в бок, Мартинс продемонстрировала экипажу фотографии мертвого журналиста. Краем глаза Энид заметила восторг на лице Аддамс.       — Ксавье убрал его? — женщина положительно кивнула головой.       — Через пару недель в Риме пройдет конференция «Фарадей» и нам необходимо сопроводить Торпа, — вся бригада устремилась на Уэнсдей, что удивленно вскинула бровями, — обсудим это с остальными членами команды.       Заметив черный силуэт в офисе, Кенни поначалу осторожничал, а после и вовсе собрал все свои вещи и, ссылаясь на то, что Елене нужна помощь, стремительно сбежал. Йоко с Дивиной же приняли Аддамс, как родную.       — Наша девочка так много говорила о тебе! Боже, какая прелесть, что вы наконец встретились! — восклицала Танака, пока Уэнсдей ошарашенно наблюдала за дурдомом, в который попала.       — Энид много говорила обо мне? — бледное лицо стало отображать блаженство. Аддамс глянула на Константина, что еще неделю назад нагло врал ей о том, что Синклер совершенно не интересуется ею. Кажется, обида стала постепенно отпускать девушку.       — Да, а теперь ты еще и работаешь с нами! — Дивина хотела заключить убийцу в объятия, но та тактично сделала шаг назад, кривясь.       — Работаю с вами? — переспросила Уэнсдей, вновь кидая взгляд на Васильева.       — Да, разве Каролин тебе не сообщила? Мы разработаем план по ходу которого отправим тебя вместе с Ксавье в Рим, — мужчина развел руками.       — Почему бы это не сделать именитой разведке? — теперь Аддамс укоринизительно смотрела на Синклер.       — Нас он уже знает и скорее всего в курсе о всех наших подводных камнях. Нам нужна девушка, что втерется ему в доверие и… — стала пояснять Энид.       — Втерется в доверие? Вы хотите, чтобы я осторожно работала, никому не навредив? Стоп, вы не забыли, кто я по профессии? — возмутилась убийца.       — Считай это челленджем, — вызвалась Йоко.       — Не люблю челленджи, — скривилась Аддамс.       — Нам найти кого-то другого для этого задания? — Мартинс сложила руки на груди, показывая всем своим видом, что не имеет желания играться с Уэнсдей.       — Нет-нет, я все сделаю, — девушка подняла руки вверх, чувствуя неприятный, угнетающий взгляд Константина.       — Отлично! Тогда я считаю, что этих двоих, — Танака пальцем указала на Синклер и Аддамс, — можно отпустить. Оставьте груз в виде разработки плана на нас с Дивиной, — Йоко демонстративно обняла свою девушку, целуя Уотсон в висок. Васильев вместе с Мартинс недоверчиво переглянулись и, кажется, начальница уже готова была вынести отрицательный вердикт, но Танака стала буквально умолять, — ну пожалуйста-а-а! Пусть хотя бы на ужин сходят! Да я даже отсюда, — девушка намеренно громко топнула ногой, находясь в нескольких метрах от своей подруги и ее убийцы, — чувствую напряжение между ними.       — Кстати насчет ужина, — неуверенно начала Энид, наконец привлекая внимание Уэнсдей, — я все же приглашу тебя. Нам и правда есть, что обсудить, — напускная обида исчезла с лица Аддамс и та, подорвавшись с места, подала руку девушке.       — Отлично, с меня выбор ресторана, — она накинула пальто на плечи Синклер, а после добавила, — не обижайся, конечно, но после твоей утки у меня была изжога.       В другом углу кабинета парочка изгоев чуть ли не умерла со смеху, пока начальница разведки краснела. Они быстро собрались и, как только водитель Убера сообщил о том, что машина уже ждет, спешно покинули здание, слыша вслед раздосадованный голос Мартинс: — А меня в этом офисе никто не слушает, да?       — Ты сегодня прям сама не своя, — подметила Аддамс, когда машина такси тронулась с места.       — Откуда тебе знать, какая я? — огрызнулась Энид. Ей понадобилось немного времени, чтобы сделать глубокий вдох и выдох и привести себя в порядок, — извини. Я много думала над твоими словами, поэтому веду себя, как чурбанка весь день.       — Вот в чем дело, — Уэнсдей пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы вновь смотреть на Синклер, а не выбежать на ходу из автомобиля. Наверное сегодня она впервые пришла к выводу, что язык ее враг, — и что же ты надумала? — затаив дыхание, спросила Аддамс. Проследив за реакцией девушки, она стала сомневаться в том, что в самом деле хочет знать ответ на этот вопрос.       — Я… — Энид даже толком не успела ничего сказать, как больно ударилась лбом о спинку переднего сиденья, когда водитель резко затормозил на перекрестке, — можно аккуратнее?! — возмущенно крикнула девушка, а затем перевела взгляд на Уэнсдей. Черные глаза сулили только одно: таксисту несдобровать.