Always smoke

Виолетта оказывается бесконечным рассадником энергии и шума. Она нарушила полный покой комнаты, даже вечерами, когда Ангелина возвращалась пьяная вусмерть – и то была тише, чем Виолетта в обычном своем агрегатном состоянии. Лиза привыкнуть к этому не смогла даже за неделю, которую провела в комнате, стараясь вылечиться. Врач приюта, конечно, приходил, поворчал, что здесь делает девушка, но диагностировал обычную простуду, от которой здесь еще никто не умирал. Малышенко постоянно старалась разворошить Лизу, даже пыталась утащить ее покурить, но все попытки были тщетны. Только смотрела с прищуром, завидовала, наверное, когда Кира утаскивала ее с собой либо покурить, либо просто посидеть на лестнице, когда было не совсем холодно. Виолетта в принципе странно относилась к взаимодействиям этих двух: сначала наблюдала и ехидно улыбалась, но, на удивление, молчала и ничего не говорила, а сейчас все чаще пытается вытянуть Киру на разговор и постоянно подкалывает Лизу, задавая странные вопросы. Андрющенко Виолетта нравилась, несмотря на то, что привыкнуть к ней было невозможно. Постоянно активная, но зато за Лизу волновалась, расталкивая в одни выходные бухих девочек около комнаты, чтобы спать не мешали. Получалось это все очень громко, с большим количеством матов, но девушка еще долго благодарила Виолетту за то, что растолкала этих ненормальных. — Откуда у тебя столько татуировок? — Лиза говорила тихо, горло болело, но температура уже не такая высокая, как была до этого – недельный отдых помог. — Половина набиты девчонками, которые уже выпустились из приюта, а другая половина сделана собственноручно, — Виолетта довольно улыбается и поднимает рукава, указывая на некоторые из них, и рассказывает истории. Лиза замечает тонкие белесые полосочки, которые перекрыты сверху черной краской, и становится немного грустно. Она почти ничего не знает про эту девушку, не знает, почему она лежала в больнице, как она здесь появилась и еще много чего. У Киры даже спрашивать как-то не хочется, она сейчас занята тем, что нагоняет учебу ради стипендии, либо возится с ней, чему Андрющенко, конечно, рада. Она соскучилась по ней, а сейчас старается не задумываться, что происходит. Все вернулось на круги своя, хотя недосказанность и почти осязаемые взгляды Вилки выбивают из колеи. — Лиза, — Малышенко лыбится, открывая зубы, и падает к ней на колени, — а ты уже целовалась? — К чему такие вопросы? — девушка давится чаем, заботливо сделанным Кирой перед уходом в магазин, и немного краснеет. — Ну а вот интересно мне, смог ли тебя кто-нибудь здесь или там, за дверьми дома, такую недоступную сразить, — Виолетта ластится, прямо как Стеша, и смотрит в глаза, все еще улыбаясь. — Ну, смог, — Лиза мнется, она вообще ни с кем эту тему не поднимала, только с Кирой, и то один раз. — Умница, Медведева, огонь баба, горжусь ей, — Виоллетта тут же подрывается с колен, улыбается, показывая зубы. — Почему Кира то сразу? — Лиза мнется, повышает голос от удивления, дико смущаясь. — Да у тебя все на лице написано, не отнекивайся. — Ладно, — Андрющенко и не пытается уже, видимо, и правда написано. — Ебать, я серьезно угадала? — Виолетта округляет глаза, поджимая губы. Лиза начинает ругаться, кидает в убегающую девушку подушку, и кроет матами, которыми уже наслушалась. Малышенко нагибается, когда в нее летит вторая подушка и именно в этот момент открывается дверь, где в проеме оказывается Кристина, сзади которой Кира. Подушка идеально прилетает в лицо удивленной Захаровой, которая отшатывается назад после глухого удара. — Бабы, вы ебу дали? — Кира придерживает за спину потерявшую равновесие Крис и улыбается, наблюдая за смеющейся Виолеттой и взъерошенной Лизой. — Она узнала то, чего не должна была знать, — Андрющенко возмущается, показывая пальцем на Малышенко, — причем враньем, так нечестно! Медведева удивленно смотрит, пока Кристина все таки отходит к своей кровати, перешагивая лежащую Вилку. *** Спустя пару дней Лиза выздоравливает – чувствует себя отлично да и жить теперь хочется побольше. Утром уже придется идти на уроки, поэтому нужно догонять домашнее задание и темы, которые девушка пропустила. Кристины и Виолетты в комнате нет, ушли покурить и поболтать в который раз, зато Ангелина спустя долгое время лежит у себя на кровати, листая ленту какой-то социальной сети. В комнате тишина, за окном уже темно, но уже привычного ветра нет – полное спокойствие. В приюте все еще холодно, отопление работает ужасно, но в комнатах за день становится теплее, поэтому все девочки прячутся у себя и не высовываются, даже второй день на третьем этаже довольно таки тихо, потому что никто не устраивает тусовок. Все в принципе как-то подуспокоились, стараясь нагнать учебу за месяц до долгожданных каникул – всем нужна стипендия. Медведева гораздо реже бегает за сигаретами и едой, а если и ходит, то закупается по полной. Ни на улицу, ни на уроки, вообще никуда, в принципе, не хочется. Есть желание только спать до двенадцати дня, а потом общаться по вечерам в кругу соседок, пока они либо курят что-то, либо пьют, собирая еще пару человек. В комнате светло, лампа создает приятное – уже родное – желтое освещение, но для того, чтобы что-то писать все равно темновато. Лампу бы какую-нибудь на тумбочку, но такой роскоши здесь не найдешь. Тишина полнейшая, слышится лишь иногда постукивание ногтей Ангелины по телефону или шелест тетрадных листов, которые перелистывает Лиза в поисках нужной информации. Лиза сидит в ужасной позе, согнутая в три погибели, пока Кира сзади тоже уткнулась в телефоне, что-то перечитывая. У девушки спина болит адски, а голова отказывается работать после такого потока новой информации. Андрющенко выпрямляется, слышит, как хрустит спина и падает на спину, ровно на грудь Медведевой под тихий стон. — Я заебалась, — она шепчет, смотря в потолок и прислушиваясь к равномерному биению сердца Медведевой. — Котенок, забей хуй, ты и так уже много сделала, — Кира откладывает телефон на одну из тетрадей Лизы, и пытается подвинуться, чтобы девушка легла рядом. А Андрющенко и двигается, выкидывая ручку на тумбочку, и забирается в объятия Киры. Это то, ради чего, как ей кажется, она живет. Теплые объятия и родной до боли запах, который только успокаивает, навевая сонное состояние, – это лучшее, что может случиться с девушкой за день. Лиза чувствует, как Медведева лезет ей под худи, укладывает холодные ладони на поясницу, согревая руки. Кира сама по себе как печка, постоянно теплая – с ней слишком комфортно спать по ночам, но руки ее холодные буквально убивают, заставляя по телу проносится мурашкам. Они так и засыпают, даже не переодевшись в спальную одежду. Не слышат, как заходят Кристина и Виолетта в комнату, и как Малышенко матерится, что-то доказывая Кристине. Лиза слышит только отголоски фраз, что-то о том, что они ебутся или будут, но Андрющенко не хочется об этом задумываться. В комнате гаснет свет ближе к утру, девочки засыпают окончательно за пару часов до начала уроков, когда Кира внезапно просыпается, сон, похоже, неприятный приснился. Лиза сопит рядом, прижимается к ней всем телом, пригреваясь, ноги переплетены, а колено Киры снова оказывается между ног девушки – это одновременно пиздец как смущает, но одновременно от такого тесного контакта становится теплее и приятнее. В комнате тишина, слышно сопение Виолетты, а на окно падают редкие капли небольшого дождя. Луна, которая пробивается сквозь тучи, оставляет светлые полоски на стенах, освещая большой плакат рядом с кроватью Малышенко. Кира соскучилась по таким тихим ночам, когда никто не устраивает пьянки, а рядом лежит Лиза, похожая на маленького котенка. — Лизок, давай по другому ляжем, мы уснули хуево, — Кира говорит на грани слышимости, стараясь разворошить девушку. Она что-то мычит в ответ, тянется ближе, обнимает за талию и шмыгает, никак не отвечая. Медведева понимает, что сейчас она ее не разбудит, хотя плед с кровати нужно по-хорошему стянуть, чтобы накрыться одеялом, а то заболеют снова уже обе. — Котенок, давай, кисуль, я быстро все сделаю и дальше спать, — Кире все таки удается немного разворошить девушку, поэтому она выползает из теплых объятий и вытягивает плед из под нее, пока Лиза жмурится и шумно сопит, надеясь не проснуться. — Я так хорошо спала, — Андрющенко тоже говорит тихо, но усаживается на кровати, когда плед оказывается на полу, а Кира снова усаживается рядом. За то время, пока они спали, ее нагрело, поэтому она стягивает с себя темный худи, выкидывая на край кровати. На теле остается только спортивный топ и потертые короткие шорты, в которых Лиза ходит по приюту. Они снова укладываются, но теперь девушка почти полностью лежит на Кире, закидывая ногу и обнимая поперек живота. Так теплее, а еще удобнее спать под одним одеялом. Медведева укутывает их, прижимает к себе Лизу ближе и понимает, что сейчас не уснет. Другая, по видимому, тоже. Они обе вслушиваются в тишину и дыхание друг друга, пока Андрющенко выводит пальцем круги на футболке Киры и периодически копошится, подтягиваясь ближе к лицу девушки. — Кир, — Лиза говорит внезапно, нарушая полную тишину, девушка в ответ слегка двигает головой, — я хочу тебя поцеловать. Медведева замирает на секунду, затаивает дыхание и медленно опускает глаза на рядом лежащую девушку. — Ты правда хочешь? — Кира чувствует, как Лиза немного неуверенно кивает, а в голове у нее после этого перегорает лампочка. Она не врет сама себе, что не хотела повторить тот раз, она не молчит в своей голове о том, что ей хочется целовать Лизу бесконечность и еще пару минут впридачу. Кира подминает ее под себя, ставит локти рядом с головой, а одну ногу перекидывает через Андрющенко. Они оказываются почти полностью под одеялом, а Медведева старается словить зрительный контакт, в надежде найти там согласие, а не страх или издевку. И она находит, она буквально видит, как девушка смущается, но хочет этого, переступая через себя. Кира прижимает к губам внезапно, слегка целуя, а в голове полная пустота. Лиза пытается неумело отвечать на поцелуй, пока Медведева почти сразу пролезает раздвоенным языком ей в рот, но без лишнего напора или страсти – она делает все так, как сама хочет. Киру ведет, она чувствует, как девушка закидывает ей свои руки на шею, прижимая ближе. Своей ладонью ведет вниз по телу, останавливаясь на токной талии, к которой хочется прижаться и никогда не отпускать. Лиза буквально создана для того, чтобы ее любила Кира, потому что она прекрасна – каждая клеточка ее тела заставляет визжать Медведеву у себя в голове, и к ней хочется бесконечно прикасаться. Хочется и прикоснуться к ее душе, притягивая к себе и успокаивая, она видит, как нуждается Лиза в опоре – и ей хочется ей стать. Кире хочется до бесконечности любить эту девушку, что она и делает, но пока только про себя, паралельно прижимаясь к сладким губам, чувствуя сладкий привкус. Лиза отвечает неумело, немного нескладно, но прикрывает глаза, отдаваясь своим чувствам. Подумать о том, почему ей правда этого захотелось она может и завтра.