Always smoke

Кира, говоря честно, не понимает совершенно ничего. Как начались каникулы, Лиза стала прятаться от нее и бегать по всему приюту, как в первый день. Ангелина только ехидно улыбалась, когда видела злой взгляд девушки и ничего не отвечала. Кира не любила играть в догонялки, но Лиза буквально вынуждала это делать. Потому что ничего не понятно, а она ничего и не объясняла. Просто пряталась и смотрела на нее грустными глазами. Кира чувствовала, что от Андрющенко несет сигаретами, но даже ничего не говорила, просто не успевала. Кристина тоже смотрела с удивлением, пыталась словить Лизу и хотя бы самой с ней поговорить, таская за собой Виолетту. А Малышенко только грустила, когда уже вторую ночь не наблюдала, как Кира и Лиза спят комочком вместе. Медведева сама устала от этих бесконечных качелей, когда в один момент они буквально две самые счастливые, а спустя день бегают друг от другу при любой возможности. Она курит как ненормальная эти два дня, почти не спит ночью и готова буквально вырывать Лизу из лап Вероники, которая пристроила ее у себя в комнате. Когда Андрющенко не появлялась уже третий день, Кира забила тревогу уже не только у себя в голове, но и девочкам. Кристина с Виолеттой были какие-то особенно счастливые порой, когда приходили после курилки вдвоем, а Ангелина так вообще перестала уходить по ночам из комнаты и все наблюдала за Кирой. — Блять, это уже невозможно, — Медведева сидит на своей кровати, упирается локтями в колени и прикрывает глаза, а в ответ слышит мычание от Захаровой, — где блядская Лиза, я не понимаю. — Я не знаю, ее нигде нет, — Виолетта подает голос со своей кровати, уже полусонная, — я искала ее на втором, но ее нет ни в своей родной комнате, ни у Вероники я ее не нашла. — В смысле ты не нашла ее у Вероники? — Кира буквально тут же подрывается с кровати – она думала, что Лиза сейчас у нее и хотя бы этим себя успокаивала, но сейчас все ее мысли буквально начинают кричать у нее в голове. — В прямом, я не нашла ее на втором, — Виолетта открывает глаза, с удивлением наблюдая, как Кира выносится из комнаты. — Заебет со своей Лизой, она то, она се, тьфу, блять, — говорит Ангелина и отворачивается к стене, продолжая сидеть в телефоне. Кристина с Виолеттой смотрят на соседу, одинаково поднимая брови, но за Кирой не идут. Она и сама сможет справиться. Медведева буквально летит по лестнице до второго этажа, почти бежит к комнате, где она думала, что ночует Лиза. А в своей голове до последнего надеется, что сейчас откроет дверь, а оттуда на нее посмотрит Андрющенко своими карими глазами, и все будет хорошо. Она влетает в комнату, но встречает только пару ошалелых глаз – Вероники и ее соседки. — Где Лиза, блять? *** Лиза третью ночь не могла спать, забирала у Вероники сигареты и курила в окно туалета на втором этаже. Хотелось кричать, биться в истерике, но позволяла она себе только тихо плакать, снова и снова затягиваясь. Ей не хотелось курить, она делала это на автомате, будто стараясь заменить Киру сигаретами, или создать мнимую видимость девушки рядом. Было обидно и больно, хотя голос в голове не переставал говорить, что Кира ничего ей не должна. Что во всех ее признаниях виноват лишь алкоголь, и она просто все придумала. Но к Кире тянуло так, что хотелось лезть на стены. Два дня она не могла даже банально спать, потому что на душе скребли коты, а родных холодных рук на талии не хватало настолько, что она будто спала в печи. Приют же просто зализывал раны после тусовки, кто-то до сих пор ходил с похмельем, кто-то обещал себе бросить нюхать или курить, а некоторые до сих пор праздновали по ночам. Лиза слышала, как играла музыка, но не в соседней комнате, а на верхнем этаже – становилось еще больнее. С этажа своего она даже не выходила, она не знала, поменялся ли третий этаж, добавились ли там новые рисунки. Хотелось зайти в родную комнату, узнать вернули ли там все и вынесли ли диван или так и оставили в комнате. Она сидела на подоконнике, прямо как Вероника в ту ночь и уже даже не курила, уже было невозможно. Слезы сами накатывались на глаза, потому что было слишком обидно. Хотелось выть волком от обиды на Киру, на соседок, которые так много говорили, но никто даже не вспомнил про нее за эти три дня. Она считала их семьей, но стоило уже привыкнуть, что всем плевать на нее. Кире, что есть Лиза, что нет ее, вообще плевать, она, похоже, даже не замечает. Только по ночам целует до одурения и прижимает к себе ближе – зачем спрашивается. Вероника на состояние подруги ничего не говорит, ждет что ли, что Лиза сама расскажет. А она и не расскажет, потому что она сама виновата в том, что придумала себе слишком много. Что ждала чего-то, а в ответ реальность харкнула ей в лицо, намекая, что не стоит жить мечтами. Слезы скатываются по щекам без возможности их остановить. Лиза падает головой на колени, прижатые к груди, и плачет, сжимая в руки пачку синего Винстона. Ее первые сигареты, которые она никогда не забудет. За окном опять идет снег, полная темнота, а в туалете слышно лишь, как падают капли с крана, отдаваясь эхом. Все помещение будто поддерживает состояние Лизы, вся эта недосказанность, обида и усталость витает в воздухе, не давая вздохнуть. Хочется просто забыться, хочется никогда не попадать в этот приют и совершенно забыть о том, что где-то здесь есть оставшиеся кусочки ее разбитого сердца. Любить Киру до ненормального сложно, хочется задохнуться в этой любви, утопая с головой. Дверь в туалет открывается настолько внезапно и громко в полной тишине, что у Лизы начинает быстрее биться сердце от страха. Она выглядывает из-за угла и встречается глазами с взъерошенной Кирой, а она опять вся в черном: съехавшая кофта с плеча, черные треники и грустный взгляд. Кира так и замирает в дверях, не подходит ближе, просто поддерживает зрительный контакт. — Кисуль, я не очень люблю играть в догонялки, — Медведева все таки начинает диалог, закрывая дверь и медленно двигается ближе к Лизе. — Тебе ли не похуй? — Лиза считает, что лучшее защита – нападение. — Три дня меня не искала, как-то похуй тебе было, ебалась там с кем-то, а тут вспомнила. — Чего? — Кира идет все ближе, подходит почти вплотную, осматривает с ног до головы, заостряя внимание на пачке сигарет в руках. — Ты че несешь? — А ты что делаешь? — она осознает, что сейчас будет выставлять себя полной дурой, но слова идут быстрее, чем она успевать все обдумать. — А что я делаю? — Киру абсолютно все вопросы Лизы заводят в тупик, она начинает не понимать все еще больше. — Сначала признаешься мне в любви тысячи раз, — Андрющенко шмыгает, смотрит сверху вниз на Медведеву и стирает слезу, — а потом ебешься с кем попало, как только Лизонька пропадает из поля зрения. — Стой, котенок, стой, — Кира хватает ее за руки, несмотря на тихий протест, — с кем ебусь, я тебя понять не могу? — Не прикидывайся, дурой, а, Кир, — Лиза сжимает руки в кулаки и смотрит стеклянными глазами на девушку, — ты сама все понимаешь. — Как раз таки нет, какое ебусь? С кем я уже успела поебаться? — Медведева двигается все ближе, а брови поднимаются все выше после каждого слова. — Да с Мишель, блять, — у Лизы голос трясется, она почти задыхается, — или ты уже не помнишь, с кем за ту ночь успела поебаться? — С какой Мишель, Лизок, ты чего? Тебе кто такой хуйни наговорил? — Кира даже замирает на секунду после того, как Лиза все таки говорит про что имеет ввиду. — Я в туалете сидела, а потом тебя искать пошла, — Андрющенко шмыгает, но тоже ничего не понимает после такой реакции Киры, — нашла только Ангелину, которая сказала, что ты с Мишель в какой-то комнате закрылась. — Вот сучка крашенная, — Медведева говорит негромко, а Лиза удивленно на нее посматривает, — Лиз, котенок, я в ту ночь в принципе в комнатах никаких не закрывалась, только сдала Мишель в руки подружкам, потому что она чего-то нанюхалась, и, в принципе, в ту ночь не было свободных комнат, у кого хочешь спроси – все ответят так. — А нахуя Ангелина так сказала тогда? — Лиза начинает успокаиваться, слушает внимательно Киру и вытирает слезы с глаз. — Кисуль, если бы я знала, — шепчет Медведева и утягивает на себя так, что Лиза буквально виснет на ней, держась ногами за талию, пока Кира пристраивает руки на ее бедрах. — Тебе не тяжело? — Андрющенко говорит негромко, смотрит глаза в глаза, девушке хочется верить Кире, что все вышесказанное – правда. Медведева отрицательно мотает головой и немного улыбается. — Можно тебя поцеловать? — Кира соскучилась настолько, что сейчас почти готова сожрать Лизу, а девушка в ответ лишь глупо кивает, закидывая руки на шею. Кира целует не как обычно – аккуратно и медленно, прижимает к двери кабинки спиной, буквально вгрызается в губы, тут же углубляя поцелуй. Лиза неумело отвечает, стараясь совладать с темпом и внезапно тихо стонет прямо в губы, когда Медведева начинает массировать бедра под своими пальцами. Девушка на это только улыбается и продолжает целовать, проходясь раздвоенным языком по ряду зубов, деснам, и сплетается с чужим языком, тоже его лаская. За дверью слышатся шаги, Лиза начинает дергать ногами, в немой просьбе отпустить, но Кира не собирается отпускать желанную девушку, когда добралась до нее спустя три дня. Все эти дни у нее будто был перекрыт доступ к кислороду, она задыхалась, не видя рядом с собой Андрющенко, поэтому сейчас она буквально не может оторваться. Поэтому проталкивает ее в кабинку, тут же закрывая, и продолжает целовать, уже спуская с рук. — Блять, Лиз, ты здесь? — Андрющенко узнает голос Вероники, поэтому отрывается, прикладывая палец к губам Киры, чтобы она не лезла, а сама старается не дышать так шумно. Медведевой на такое, кажется, похуй, поэтому она спускается с губ на шею, оставляя поцелуи везде, тянется к ушам, немного покусывая, а Лиза пытается не застонать во весь голос – Кира запомнила, что у нее чувствительные уши, и сейчас играет грязно и нагло против нее. Вероника пару секунд стоит в туалете, похоже, не слышит, поэтому бубнит что-то себе под нос, выходя из комнаты. Лиза облегченно выдыхает и прищуренными глазами смотрит на довольную Киру, которая оторвалась от ее шеи. — Какого хуя ты полезла? — Андрющенко говорит негромко, будто в туалете все еще кто-то есть. — Будто тебе не понравилось, котенок, — Кира говорит своим низким голосом прямо на ухо, облизывая ушную раковину, — пойдем в комнату? Лиза, красная как рак, кивает болванчиком и хватается за ладонь Киры, снова немного отставая от нее, и идет чуть сзади. В родной комнате ее встречет Виолетта, тут же налетающая на нее, и пустая кровать Ангелины.