Black Stone

      Проснувшись посреди ночи, Маргарет включила ночник на прикроватном столике. На нем одиноко лежала волшебная палочка. Впервые за десять лет на душе так пусто ночью третьего ноября. Поначалу третье ноября было днем рождения ее хорошего знакомого, потом того, кого она могла назвать другом, пусть и не делилась с ним всеми проблемами, а потом… Потом все внезапно закрутилось и третье ноября стало для нее одной из самых важных дат в году. День рождения ее любимого человека.       Ей так хотелось его поддержать. Так хотелось побыть с ним рядом, хоть минуточку.       Внезапная сумасшедшая мысль заставила ее потянуться рукой к волшебной палочке. Патронус — один из самых распространенных способов передачи сообщений в волшебном мире. Она не знала, сработает ли это в месте, где дементоров куда больше, чем можно себе представить, но рискнуть стоило.       Закрыв глаза и сконцентрировавшись на горько-сладком воспоминании их первой ночи, она прошептала:       — Экспекто Патронум!       С конца палочки сорвался серебристый свет, а через несколько секунд перед Маргарет появился большой серебристый пес, очень похожий на анимагическую форму Сириуса, отличавшийся от него только цветом. Ее патронусом изначально был лебедь, но он сменился, два года назад, когда в очередном сражении между Пожирателями Смерти и членами Ордена Феникса Сириус был сильно ранен и чуть не погиб. Маргарет не находила себе места. После того случая он обещал больше жизнью не рисковать и не бросаться в омут с головой. Однако… Никто из них тогда не думал, что Лили с Джеймсом могут погибнуть, а Питер оказаться предателем.       — Я люблю тебя, Сириус. Я тебе верю и буду ждать тебя до последнего вздоха, клянусь, — опустившись на колени перед Патронусом произнесла Маргарет. — Ты знаешь, кому предназначено это сообщение, — добавила она, обращаясь уже непосредственно к Патронусу.       Пес кивнул серебристой головой и исчез в ночном небе, а она вновь села на кровать, зарываясь пальцами в длинные темные волосы. Мантия-невидимка Джеймса… Ее бы сейчас сюда… Она бы наверняка смогла проникнуть в Азкабан, ее бы даже не заметили. Дементоры, разве что, может быть. Но это бы того стоило. Оказаться хоть на мгновение рядом с ним. Обнять. Успокоить. Сказать, что судьба не может быть настолько несправедливой, и в один прекрасный день они обязательно будут счастливы вместе. Как и хотели.       Ей все-таки удалось заснуть, хоть и не сразу. Спать в кровати одной, без Сириуса, было непривычно. Никто не обнимал ее сзади, притягивая к себе как можно ближе, она не слышала ничьего тихого похрапывания, над которым частенько смеялась. Утром Сириусу не докажешь, что он храпел ночью. Хоть с маггловским диктофоном спи.       Повернувшись на другой бок, она уставилась на стену, на которой даже в темноте могла спокойно разглядеть колдографии и фотографии, сделанные еще в школе. А некоторые и вовсе несколько месяцев назад. Она присылала родителям самые удачные снимки, чтобы те знали, что с ней все хорошо.       На центральной они с Сириусом были еще в школе. На седьмом курсе. Счастливые до невозможности они улыбались в камеру. Маргарет задорно смеялась, запрокидывая голову назад, когда Сириус резко усадил ничего не подозревавшую девушку к себе на колени. Сам же Сириус довольно улыбался, обхватывая ее талию и прижимая как можно ближе к себе. Тот еще собственник. Хотя, надо отдать Сириусу должное, сцен ревности он никогда ей не устраивал.       Утром она проснулась с тяжелым сердцем. Она знала, что ей предстоит тяжелый разговор с директором, и что, скорее всего, ничего хорошего она не услышит. Но ей хотелось знать, почему Дамблдор так поступает.       — Милая, ты уверена, что тебе стоит появляться в Хогвартсе? В конце концов, если Сириус для них преступник, то, кто знает, как они отреагируют на тебя, — мама смотрела на нее обеспокоенно, когда Маргарет заявила о своем намерении после завтрака отправиться в школу.       — Я должна знать, что происходит, мама. Я хочу понять, почему Дамблдор бездействует. И почему, черт подери, мне нельзя увидеть собственного крестника!       Руби кивнула, хотя и всем своим видом показывала, что против идеи дочери.       — Вернусь после обеда, мама.       Натянув черное пальто, до недавних пор принадлежавшее Сириусу, и укутавшись в него получше, Маргарет оставила на щеке матери нежный поцелуй.       — Иди спокойно на работу. Я справлюсь.       Выйдя из дома, Маргарет оглянулась. Непривычно было вновь оказаться в Кингстоне. В последний раз она находилась здесь летом семьдесят восьмого года, когда они с Сириусом приехали собрать ее вещи. Родители были в курсе того, что дочь собирается переехать к своему парню и поначалу не слишком хорошо восприняли эту идею. Однако Сириус объяснил, что рядом с ним Маргарет будет в большей безопасности, чем в городке, где живут одни магглы и где даже ей нельзя будет использовать магию, чтобы защитить себя, учитывая закон, запрещающий использовать магию в присутствии магглов. Родителей все же удалось уговорить. Решающим фактором было помолвочное кольцо на безымянном пальце дочери, подтверждающее серьезные намерения Сириуса.       Дойдя до тихого переулка, где за ней никто не смог бы подглядеть, Маргарет трансгрессировала. Чтобы добраться до Хогсмида ей нужно было трансгрессировать три раза. И вот, она была на месте.       В нос тут же ударили знакомые запахи: сливочное пиво, шоколадки из Зонко, какао у мадам Фортескью — все это напоминало ей о счастливых деньках, проведенных с друзьями здесь, в любимой всеми студентами Хогвартса деревушке. О свиданиях с Сириусом, о дружеских посиделках с девочками.       Когда Маргарет проходила мимо «Трех Метел», мадам Розмерта как раз вышла из паба. Женщина окинула бывшую студентку Хогвартса испуганным взглядом. Словно Маргарет могла прямо сейчас вытащить волшебную палочку и начать кидаться Убивающим проклятьем во всех, кто попадался ей на пути. Ведь именно так все сейчас видели Сириуса Блэка. Жестоким психом, убившим двенадцать магглов.       Сердце сжалось от боли. Она никогда не видела тьмы в Сириусе. Даже когда от него были готовы отвернуться друзья…       «Маргарет с самого утра сидела в библиотеке со своей соседкой по комнате Джулией. Девушки не то, чтобы близко дружили, но их объединял статус крови: обе были магглорожденными и старались помочь друг другу с учебой. И если с Травологией, Историей Магии и даже Зельеварением Маргарет справлялась, то с боевыми и защитными заклинаниями, которые они сейчас проходили по Защите от Темных Искусств, была напряженка.       — Я не знаю, как все это запомнить, — проныла Джулия, утыкаясь носом в книгу.       — Запомнить — это еще что, а вот на практике применить… Черт, кажется, я завалю СОВы.       Маргарет лукавила. До экзаменов было еще больше трех месяцев, да и с теорией даже по ЗОТИ у нее все было не так уж и плохо, ей просто хотелось сдать экзамен на Превосходно. Выше Ожидаемого ее, как и любую другую студентку Когтеврана, не устраивало. Будучи магглорожденной волшебницей, она проводила за учебниками втрое больше всех остальных студентов, чтобы наверстать упущенное. У чистокровных, даже у полукровок, выросших с родителями-магами, была фора в одиннадцать лет. У кого и все двенадцать.       — Дамы, — послышался знакомый голос сбоку, а через мгновение на стул рядом с ней плюхнулся никто иной, как Сириус Блэк. — Чем занимаетесь?       Джулия тут же раскраснелась, стоило Сириусу только улыбнуться и подмигнуть ей. Такая реакция не была чересчур необычной. Эти томные вздохи его присутствие вызывало у большей половины девушек Хогвартса. Маргарет вздохнула. Что он вообще тут забыл?       — Повторяем пройденный материал, Сириус, — она многозначительно указала на стопку книг, лежавшую на столе.       — Милая девушка, оставьте нас пожалуйста наедине с Маргарет.       Смущенная любезными обращениями Джулия закивала головой, собрав книги, ретировалась из библиотеки, даже не попрощавшись с Маргарет. Сириус громко вдохнул, словно стало легче дышать, расстегивая самую верхнюю пуговицу белой рубашки. Заигрывание тут же сошло на нет.       — Ну и что ты тут делаешь, Сириус? — скрестив руки на груди, она попыталась состроить недовольное выражение лица.       — Видишь ли, из всех, с кем я общаюсь, со мной на сегодняшний день разговариваешь только ты, — взъерошив длинные кудрявые волосы, он указал на нее. — Поэтому, прости, Маргарет, но у тебя нет другого выхода, как терпеть меня. Иначе я спрыгну с Астрономической башни от скуки.       Маргарет вздохнула. Она знала, что Римус все еще злился на Сириуса после последнего полнолуния, а Джеймс и Питер сообщили, что не заговорят с Сириусом, пока Римус его не простит. В итоге, из Мародеров с ним не общался никто. Сириус сидел в стороне в Большом Зале, на уроках, и, наверняка в гостиной Гриффиндора. Слизеринцы, ненавидевшие всех и вся, а Мародеров, пожалуй, больше всех, выводили Сириуса своими смешками и злорадствующими ухмылками. Он только бесился и, грубо затыкая всех вокруг, срывался с места и хлопал дверью.       — А девочки? Лили, Марлин, Мэри и Доркас?       — Эти дуры с чего-то решили тоже меня игнорировать, — сердито ответил Сириус, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. — Поддерживают Лунатика.       — Сириус… — многозначительный взгляд Маргарет заставил его закатить глаза. — Не оскорбляй моих подруг. А ты и правда виноват, нравится тебе это слышать или нет.       — Я знаю. И я извинился. Двадцать раз. Что мне еще сделать? — плечи Сириуса поникли. Он сейчас был похож на побитого щеночка, которого выгнали из теплого дома. В груди защемило. Ей захотелось его обнять. — Я ведь не могу обратить время вспять.       Маргарет ни словом не обмолвилась о той декабрьской ночи, когда Сириус пришел к ней домой, но и забыть о произошедшем не могла. Ей было удивительно, как смог это сделать Джеймс. Взросление в, мягко говоря, не самой дружной семье не оправдывало ошибок Сириуса, однако вполне объясняло их.       — Дай им немного времени. Они обязательно тебя простят. Все будет хорошо, — она осторожно прикоснулась к плечу Сириуса, чуть сжав его.       Она и правда была уверена, что ребята в ближайшее время помирятся с Сириусом. Особенно Джеймс. Маргарет знала, хоть он и встал в позу, поддерживая Римуса, ему было далеко не все равно. Она замечала его взгляды на Сириуса, сидевшего в противоположном конце стола, возле двери. Чтобы уйти побыстрее. Это видел и Джеймс. И пару раз еле сдерживался, чтобы не вскочить следом за ним, но сдерживался.       — Почему ты такая хорошая, Маргарет? — внезапно спросил Сириус, смотря ей прямо в глаза. — Всегда поддерживаешь всех, помогаешь, ни на кого не обижаешься, не злишься, не кричишь. В этом мире опасно быть такой милой.       — Уж какая есть, — она пожала плечами. — Если что-то не устраивает, можешь искать другую компанию. А мне дай спокойно позаниматься.       — Я не говорил, что меня что-то не устраивает, — он покачал головой. — Просто… Ты не злишься на меня, что бы я не выкинул. Так что, теперь тебе от меня не отделаться. Раз уж я больше не Мародер…       Сириус вздохнул. Маргарет было сложно представить, что он сейчас чувствует. Они с Лили никогда не ругались; это было не в привычке Маргарет делать что-то, если она заранее знала, что подруге это не понравится. А то давно бы заперла ее с Джеймсом в каком-нибудь пустом кабинете. И пока не станут парой, пускай даже не думают выходить. Но она знала, что Лили была против, и, хотя она очень сочувствовала Джеймсу, понимала, что если начнет помогать ему, потеряет подругу.       — Сириус, ты преувеличиваешь, — попыталась успокоить его Маргарет. — Вы просто поругались, так бывает. Помиритесь еще.       — Я тоже так думал, знаешь? — Сириус горько усмехнулся. — Пять лет назад. Что они просто злятся, и это пройдет. Не прошло, как видишь.       — Ты сейчас про родителей? — он кивнул.       — Когда я поступил на Гриффиндор, они очень разозлились на меня. Перестали со мной разговаривать. Я думал, что это временно. Пройдет. Не прошло. Я стал чужим в собственной семье еще в одиннадцать лет. История повторяется.       В тот момент раз и навсегда Маргарет уяснила одну очень важную вещь: никогда не игнорировать Сириуса. Они, конечно, ссорились, спорили и в школе, и после. Но она никогда не уходила, хлопая дверью. Стараясь не поддаваться эмоциям, не злиться, она заставляла его сесть и обсудить проблему. Высказать друг другу спокойно, что не устраивает и подумать, как это можно изменить без потерь. Все конфликты — сущий пустяк, и она не имела права даже на секунду создать у него впечатление, что он ей не нужен. Игнорировать его, не разговаривать с ним, когда злится, — в их маленькой семье такое было не принято.       — Все будет хорошо, уверяю тебя. Просто стоит еще немножко подождать, хорошо? — он кивнул, шумно сглатывая.       «А мне вправить мозги Джеймсу»       — Слушай, ты мой личный… как там это у магглов называется? Пси…       — Психолог? — губы Сириуса наконец растянулись в улыбке.       — Да, точно. Психолог. Похоже на «псих», — он тихо рассмеялся, глядя на то, как Маргарет закатывает глаза.»       Вспоминая проведенные с Сириусом деньки, она дошла до самого замка. Давненько ее здесь не было. Хогвартс возвышался перед ней во всем своем великолепии. Мимо нее проходили спешившие на очередной урок студенты. Гриффиндорцы, когтевранцы, пуффендуйцы и слизеринцы, большинство из которых, как всегда, держались особняком ото всех.       Маргарет вздохнула.       Когда-то на их месте были они. Доркас задорно смеялась, рассказывая как она в очередной раз разозлила Филча, заставляя его глаз нервно дергаться. Марлин корчила забавные рожицы, веселя всех вокруг… Счастливое детство, что кончилось так внезапно.       В дверях замка она столкнулась с профессором МакГонагалл. Она была крайне удивлена, увидев бывшую студентку в дверях школы. Не пытаясь даже скрыть своего удивления, она разглядывала стоявшую перед ней Маргарет.       — Мисс Стоун? Что Вы здесь делаете?       — Добрый день, профессор. Мне нужно поговорить с профессором Дамблдором.       Минерва МакГонагалл кивнула, и они вошли в школу, направляясь к кабинету директора.       — Профессор был занят, но полагаю, что минут через десять Вы сможете с ним поговорить, Стоун.       — Занят? Кто-то из Министерства в школе? — поинтересовалась Маргарет.       Ей совершенно не хотелось встречаться с министерскими работниками лицом к лицу после того, как они ворвались в их дом три дня назад. Она совершенно не была уверена, что сможет сдержать свои эмоции.       Однако профессор МакГонагалл оставила ее вопрос без ответа. Маргарет шла за ней, стараясь особо не смотреть по сторонам. Каждый уголок напоминал ей о друзьях. И когда-то счастливые воспоминания сейчас приносили жгучую боль.       Когда они уже подошли к Горгулье, охраняющей кабинет, глаза Маргарет округлились при виде до омерзения знакомого человека, сошедшего вниз по ступенькам.       — Снейп?! — воскликнула она. — Ты что здесь делаешь?       — Стоун, — он кивнул, казалось, совершенно не удивившись, увидев ее. На лице бывшего однокурсника и мускул не дрогнул. — Я здесь работаю.       — Работаешь? — она решила, что Снейп шутит. Чувство юмора у него всегда было очень специфическим. — Кем? Не думала, что школа нуждается в палаче.       — К твоему сведению, Стоун, я теперь преподаю Зелья.       Маргарет показалось, что она ослышалась. Ну не мог магический мир настолько свихнуться, чтобы допустить Пожирателя Смерти к детям. Но, судя по лицам профессора МакГонагалл и Снейпа, с ушами у нее все было в порядке. А вот с головой у Министерства Магии и администрации Хогвартса были большие проблемы. Сириуса, ее бедного невиновного Сириуса, они сажают в тюрьму без расследования и с притянутыми за уши уликами, а Северуса Снейпа, который и рассказал Волан-де-Морту о пророчестве, возводят в ранг Святого и приглашают на работу. Просто великолепно…       — Стоун, Вы можете зайти к директору.       Не сказав больше ни слова ни профессору МакГонагалл, ни Снейпу, она прошла к Горгулье и, назвав пароль, быстро поднялась по трем каменным ступенькам.       Дамблдор, казалось, уже знал, что она придет. Знал и ждал ее.       Маргарет не так часто была в кабинете директора, когда училась в Хогвартсе. Раза три, и то ради того, чтобы вытащить Мародеров из очередной передряги и уговорить профессора МакГонагалл не наказывать провинившихся. Сейчас она была здесь один на один с директором. И дело было куда более серьезным, чем можно было себе представить.       — Добрый день, директор.       — Маргарет, — кивнул Дамблдор, глядя на нее из-под своих очков-половинок. В маггловском мире такого не увидишь. — Какими судьбами?       Зачем она сюда пришла? Спросить у Дамблдора, почему он не верит Сириусу? Свой ответ она получила десять минут назад в коридоре. И ответ этот был хуже любой пощечины. Но, тем не менее, она четко поняла, на чьей стороне сейчас Дамблдор. Снейп сделает что угодно, чтобы убедить директора в том, что именно Сириус был главным злом Магической войны. Даже не Волан-де-Морт.       Поэтому она задала свой второй вопрос, ответ на который ей даже Северус Снейп дать не мог.       — Почему мне нельзя видеть Гарри?       Дамблдор вздохнул, указывая рукой на стул, стоявший возле его стола, приглашая молодую волшебницу сесть.        — Видишь ли, Маргарет, сейчас это действительно опасно, — начал он, двигая к ней вазочку с лимонными конфетами. Она даже не прикоснулась к ним. — Не всех последователей Волан-де-Морта поймали, а, учитывая, что ты была невестой одного из них, и кем он приходится мальчику, это может быть опаснее вдвойне.       Слова Дамблдора нанесли точный удар по сердцу. Больно. Очень больно. И обидно за Сириуса. Он не был Пожирателем Смерти. Он боролся на стороне Ордена Феникса до последнего. «Была невестой». Она еле сдержалась от того, чтобы усмехнуться. Маргарет не «была» невестой. Она до сих пор считала себя его невестой и собиралась с гордостью пронести этот статус до тех пор, пока не произойдет чуда и они не поженятся. Сириус научил ее верить в чудеса. И она верила.       — Сириус не был Пожирателем Смерти, директор. Я бы заметила Метку, если бы она «украшала» его левое предплечье.       Кто-то серьезно полагал, что можно скрыть наличие Метки от того, с кем живешь в одном доме, с кем спишь в одной постели, кто видит тебя обнаженным, кто знает каждую впадинку и каждую черточку на твоем теле? Это было невозможно. Это было глупо, думать, что Сириус бы смог скрыть от Маргарет Метку, если бы она у него была.       — Есть множество заклинаний, которые помогают скрывать подобные отметки на коже, — попытался вразумить ее Дамблдор. — Не исключено, что он использовал одно из них.       — Я не буду говорить Вам, что Сириус не предавал никого, что это вина Питера, и именно он был Хранителем Тайны Поттеров. А еще, что он жив. Вы ведь мне все равно не поверите.       Дамблдор внимательно на нее посмотрел, наверняка пытаясь залезть к ней в голову. О страсти чистокровных волшебников к копанию в головах других людей Маргарет знала не понаслышке. Сириус провел немало времени, обучая ее Окклюменции, после того, как они съехались. С ним это было проще всего. Ей от Сириуса скрывать было нечего.       — У тебя есть доказательства?       — Только мои воспоминания, сэр.       «Те, которые я разрешу Вам увидеть»       — Воспоминания могли быть изменены, Маргарет. Это ненадежный источник.       Тон Дамблдора был мягким, но она знала, что пытаться убедить его бесполезно. Мир словно сговорился против них с Сириусом. Против их счастья. Возможно, она делала недостаточно. Может быть, ей стоило заставить Министра, или Дамблдора, или Римуса посмотреть ее воспоминания. Убедить. Уговорить. Но она не могла. Сил не было. Ни физически, ни морально. Она была опустошена внутри. Сил не было ни на что.       — Я Вас поняла, сэр. Простите, что отняла Ваше время, — она поднялась с места и направилась в сторону выхода, как голос директора окликнул ее.       — Маргарет, — она обернулась. Огонек надежды загорелся внутри. Может он все-таки позволит ей показать воспоминания? — Я мог бы тебе предложить остаться здесь. Преподавать Нумерологию. Профессор Вектор не откажется от помощи лучшей студентки.       Маргарет вздохнула. Надежда угасла так же быстро, как и загорелась.       — Благодарю за предложение, сэр. Но, боюсь, что вынуждена отказаться, — она старалась не показать своего разочарования, хоть это было и сложно. — Кстати, поздравляю с пополнением в коллективе. Однако, боюсь, Вы совершаете огромную ошибку, директор, доверившись Северусу и не веря мне. Всего хорошего.       Спустившись по ступенькам, она прислонилась к каменной стене, закрывая глаза. На что она надеялась? На что рассчитывала? Душевная боль стала неотъемлемой частью ее жизни. Маргарет бы добровольно подставилась под Круциатус, лишь бы так не болело сердце. Лишь бы Сириус был на свободе.       Зная то, как болезненно Сириус переживал одиночество, она не могла не думать о том, что с ним происходит там. В одиночной камере самой жуткой тюрьмы на свете. Сириус ненавидел быть один. Его главным страхом было остаться одному и теперь это стало его реальностью. Как же ей было за него больно. Если бы могла, она бы с радостью поменялась с ним местами. Пусть ее обвиняют, пусть ее сажают в тюрьму. Лишь бы не Сириуса.       — Стоун, — за спиной раздался тихий голос Северуса Снейпа. — Пыталась убедить Дамблдора, что твой жених ни в чем не виноват? Как прошло?       — Явно хуже, чем у тебя, — не осталась в долгу Маргарет. — Каково это, Нюниус? Каково это пытаться делать вид, что не ты виноват в смерти любимой девушки? — Снейп вздрогнул, не сумев скрыть эмоции. — Знаешь, я поражаюсь тебе. Если бы я, даже случайно, упаси Мерлин, стала бы причиной гибели Сириуса, я бы покончила с собой в то же мгновение. А ты живешь и здравствуешь, вот даже на работу устроился.       — Замолчи, — он стиснул зубы, но Маргарет не собиралась больше молчать.       — О чем ты думал, Северус, когда рассказывал своему Хозяину о Пророчестве? Ты наивно полагал, что Волан-де-Морт убьет только Гарри и Джеймса, а Лили на следующий день бросится в твои обьятия? — прошипела она, делая шаг вперед, подходя к нему почти вплотную. Каждое слово было пропитано ядом. Но она этого и хотела. Пусть ему будет так же больно, как и ей. — Допустим, все произошло так, как ты планировал. И погибли только Гарри и Джеймс. Как ты думаешь, Лили поблагодарила бы тебя? Она возненавидела бы тебя, Северус. И сейчас ненавидит. А ты пытайся с этим жить. Тони в болоте вины каждый день.       — Я не думал, что все так закончится! — отчаянно прокричал Снейп, когда Маргарет, договорив, развернулась и направилась в сторону главной лестницы.       — Хочешь назвать это ошибкой? — она усмехнулась, покачав головой. — Нет. Ошибка — это то, что совершил Сириус на пятом курсе, когда ты чуть не погиб. Он действительно не предполагал такого исхода. Единственное, чего не предполагал ты, так это того, что Лили ценой своей жизни защитит Гарри. Их с Джеймсом сына, — последнее предложение она произнесла по слогам. — Думал боль может причинить только Круциатус? Нет. Словами можно и убить. И я с удовольствием убью тебя ими. Пусть тебе будет так же больно, как мне, Северус. Ты не заслуживаешь быть счастливым после того, что натворил. Ни секунды.       Развернувшись, она быстро спустилась по каменным ступенькам, и вышла из замка. И только тогда она наконец смогла вздохнуть полной грудью. Слова, сказанные ею Северусу Снейпу, были жестокими. Слишком жестокими. Но у нее душа разрывалась на части от боли. Сердце словно пыталось вырваться из груди. Она хотела, чтобы и он страдал. Ведь из-за его длинного языка все пошло наперекосяк. Если бы он не рассказал о пророчестве, ничего бы этого не случилось. Лили с Джеймсом были бы живы, а Сириус находился бы рядом с ней.       Она не знала, наступит ли когда-нибудь тот день, когда от мыслей о счастливом прошлом не будет так больно. Маргарет только надеялась, что когда-нибудь научится сдерживать слезы.       Маргарет улыбнулась проходя мимо лавочки, на которой они так любили сидеть. Эти годы, что они провели вместе, были лучшими в ее жизни. В голове не укладывалось, что все закончилось. Ей вновь захотелось расплакаться. Она никогда так много не плакала. Сириус бы рассмеялся, говоря, что она похожа на Плаксу Миртл, за что она обязательно бы стукнула его подушкой. И завязался бы нешуточный бой подушками, что закончился бы головокружительными поцелуями, выбивавшими все мысли из ее головы.       И все это закончилось по вине Питера. Из-за его трусости. Из-за его зависти.       «Может поговорить с его матерью? Если женщина что-то скрывает, я точно это пойму»       Дома у Питера они не была ни разу. Но родителей его видела стабильно два раза год, когда они провожали и встречали уже даже взрослого сына на платформе девять и три четверти. Она знала лишь приблизительно, где живет Петтигрю.       Сколько раз она уже трансгрессировала за последнее время? Если бы она была беременна, сложно представить, сколько бы раз ее уже вывернуло.       Ребенок… Посадив Сириуса в тюрьму, они забрали у нее не только любимого человека. Они забрали ее будущее. Счастливое будущее, где они с Сириусом были женаты, воспитывали детей, маленьких озорных сорванцов, так похожих на своего отца. Ей хотелось этого. Так отчаянно хотелось… Человек не может вынести столько боли. Но Маргарет Стоун почему-то была все еще жива.       Подойдя к двухэтажному дому, располагавшемуся на окраине одного из больших городов на Севере Англии, она постучала. Маргарет не была уверена, что миссис Петтигрю жила здесь, но попробовать стоило.       Дверь открыл молодой парень, чуть старше Маргарет.       — Я ищу миссис Петтигрю. Не подскажете, где я могу ее найти?       — Вы ее родственница? Не видел Вас здесь на похоронах, — он оперся плечом о дверной косяк, разглядывая стоявшую перед ним девушку.       — Можно и так сказать. Так где я могу ее найти?       Видимо поняв и смирившись с тем, что разговорить ее не удастся, он указал в нужную сторону и назвал номер дома.       Она увидела миссис Петтигрю в саду. Женщина, которой едва ли было больше сорока лет, выглядела так, словно была дряхлой старухой. Полностью седые волосы были убраны в пучок на затылке, неухоженное лицо было все в морщинах. Она стояла в наглухо застегнутом черном платье с высоким воротником, на плечи был накинут черный шерстяной платок. Маргарет поджала губы. Ей даже на мгновение стало жаль миссис Петтигрю. Возможно, она действительно не знала о том, какой ужасный поступок совершил ее сын.       — Миссис Петтигрю, — окликнула она женщину, быстрым шагом подходя к ней. — Вы меня помните? Я…       — Маргарет. Подруга моего Питера, — на глаза женщины набежали слезы. — Я не виню тебя, — она покачала. — Бедная девочка, сколько же выпало на твою долю.       «Или это идеально спланированная роль, или она действительно думает, что он умер»       Маргарет еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Не винит… А вот она очень даже винит Питера. Она ненавидела его всей душой. И за то, что он сделал с ними, и даже за то, как поступил с собственной матерью.       — Миссис Петтигрю, когда Вы в последний раз видели Пита? — старое школьное прозвище Питера далось ей с трудом. Но иначе она не получит никакой информации.       — В день, когда все случилось. Он пришел домой, такой нервный. Он так расстроился из-за Джеймса и Лили. И про Блэка говорил, — взгляд миссис Петтигрю помрачнел.       — Что говорил? — затаив дыхание, спросила Маргарет.       — Он боялся Блэка. Говорил, что тот придет за ним, — она покачала головой, вытирая слезы носовом платком. — И не ошибся.       «Боялся. Конечно ты боялся, крыса… Конечно ты боялся.»       — Почему он боялся Сириуса?       — Наверное мой Питер узнал, что он был Пожирателем Смерти. Как видишь, не зря боялся. Это чудовище убило моего мальчика.       Маргарет кивнула головой. Все, что ей было нужно, она выяснила. Больше ей здесь делать нечего. Она и так долго разыгрывала комедию, больше на это сил у нее не было.       — Берегите себя, миссис Петтигрю. Я соболезную Вашей утрате.       Слово «чудовище» больно резануло по сердцу. Сириус не был чудовищем. Он был прекрасным другом, отважным, храбрым мракоборцем, заботливым, любящим женихом. Сириус был лучшим человеком на свете. И Маргарет была готова на все, лишь бы помочь ему.