Понедельник, 17:35
Тихое, заполненное приглушённым мягким светом и приятной прохладой помещение и в самом деле казалось Сяо очень располагающим к откровенным и долгим разговорам, на которые он в привычной обстановке решался достаточно редко. Но сейчас, сидя в удобном, мягком кресле, на котором, казалось, при полной тишине можно было просто заснуть — Алатус был более чем открыт и готов к любому вопросу, который ему мог задать психотерапевт. Сяо сидел в этом кресле уже в третий раз за последние три недели — именно столько прошло с того самого злополучного, кошмарного дня… последнего дня осеннего университетского фестиваля. И, несмотря на быстротечность времени и событий, произошедших за три недели, для Сяо, помимо того, что он возобновил терапию и походы к врачу, мало что успело поменяться. Хотя… — Ты говорил, что в последнее время что-то странное происходит с Итэром. Можешь рассказать, что именно тебя беспокоит? Сяо поднимает взгляд на женщину перед собой, в очередной раз поражаясь её умению и способности выискивать и разворачивать именно те вопросы и проблемы, которые волновали Алатуса больше остальных. Каждый раз, приходя сюда, Сяо прокручивает в голове темы для обсуждения, которые ему стоило бы поднять и обговорить, но едва он только успевает подвести к этому самому разговору, как Шэнь Хэ, словно чувствуя, вовремя подхватывает его настроение и задаёт нужные, точные вопросы. Она будто всегда работала наперёд, и это Сяо очень… впечатляло. На самом деле удивительным уже было то, что Сяо в принципе находится здесь по своей воле. Несмотря на то, что ещё месяцем ранее он всячески игнорировал даже мысли о возобновлении терапии, почти сразу после событий «последнего дня университетского фестиваля» он всё же обратился к Шэнь Хэ. В первую же их встречу Сяо с порога заявил, что в никакой реабилитационный центр он не поедет, потому что он не намерен оставлять ни Итэра, ни Кадзуху и никого другого из своих друзей здесь, без присмотра и помощи. Особенно после всего, что случилось. И, к удивлению Сяо, Шэнь Хэ очень быстро согласилась: она, кажется, готова была принять любые условия со стороны Алатуса, лишь бы только тот вернулся к терапии. И, помимо того, что Сяо возобновил походы к психотерапевту каждую неделю, он вернулся ещё и к медикаментозному лечению и принятию антидепрессантов, которые, как минимум, улучшили качество его жизни и сна. Сяо всё ещё не нравился процесс подобной терапии, но он хорошо осознавал возможные риски и тревоги, которые могли бы появиться в связи с тем, насколько близко он находился к мыслям о событиях того самого ужасного последнего дня фестиваля. И Шэнь Хэ, пожалуй, единственная, кому Сяо мог довериться и хоть как-то выровнять своё ментальное состояние, чтобы оно не стало ещё одной проблемой для него и его друзей. Им всем самим нужна помощь. А Шэнь Хэ и в самом деле была способным в своей стезе профессионалом. Несмотря на некоторые временами странные методы работы и общения со своими пациентами, она очень ловко находила к ним подход и уверенно держалась даже с самыми капризными (такими, как Сяо, например) клиентами. Когда больше двух лет назад Сяо впервые попал к ней на приём, он, конечно же, ни в какую не хотел делиться своими проблемами, обсуждать их, да и вообще хоть что-то говорить человеку, которого совершенно не знал. Алатус даже с дядей не делился переживаниями, что говорить о психотерапевте, к которому Сяо уже заранее относился негативно. Но за почти два года работы с Шэнь Хэ она смогла не просто разговорить Алатуса и проработать уйму проблем, включая ту самую, которая когда-то привела его, молодого парня, пережившего страшную катастрофу и потерявшего всех своих друзей, к мыслям о… самоубийстве — она смогла вытянуть Сяо из сложной депрессии. Шэнь Хэ была одной из первых, кто предложил Алатусу поступить в университет и принять предложение Венти вступить в новую музыкальную группу — хоть и Сяо обещал себе, что больше никогда не возьмёт в руки гитару. После всего, что он пережил, он не хотел даже прикасаться к инструменту, словно боялся вновь пуститься в ужасные воспоминания, однако… Вот уже на протяжении целого года Сяо существует в роли бас-гитариста в «ANEMO», и то, что он вообще смог выйти на сцену и взяться за гитару — это во многом, если не в основном, была заслуга именно Шэнь Хэ. Сяо надеялся, что после того, как Скара вернётся к Кадзухе, а Дотторе возьмут под стражу — весь этот ужас закончится, но казалось, что всё только продолжается… — В последнее время Итэр ведёт себя очень странно, — не сразу отвечает Сяо на ранее заданный вопрос. Ему нравилось, что он имеет право делать различного рода паузы между вопросом врача и своим ответом. Это был ещё один очень хороший принцип работы Шэнь Хэ: она никогда не подгоняла и не торопила своих клиентов, смирно выжидая любое время, прежде чем получить ответ. Сяо мог судить только по себе — иногда ему действительно нужно было несколько минут, просто чтобы собраться с мыслями и силами хоть что-то сказать в ответ. А иногда он вообще стеснялся или просто отказывался отвечать, но таких ситуаций, особенно в последнее время, между ним и Шэнь Хэ не возникало. Она просто не задавала вопросов, которые могли показаться Сяо слишком личными или такими, на которые он в жизни не даст ответа. Шэнь Хэ действительно очень хорошо чувствовала ту самую грань «сокровенного» — того, что она вряд ли когда-либо услышит, но… Даже это порой проскальзывало в разговорах. Сяо невольно делился с ней какими-то подобными вещами, поражаясь тому, насколько он иногда позволяет себе быть открытым с Шэнь Хэ. Она и в самом деле удивительная. — И в чём же заключается «странность» его поведения? Шэнь Хэ сидела сбоку от Сяо на небольшом диванчике: она выглядела одновременно расслабленной и слегка сосредоточенной. Вообще, по её внешнему виду и лицу всегда было тяжело угадать её настроение или реакцию, потому что, ко всему своему высокому профессионализму, Шэнь Хэ была… совершенно бесстрастной и невозмутимой. Сяо это не казалось чем-то отталкивающим, скорее наоборот, ему даже нравилось это «отсутствие каких-либо эмоций» в беседах с Шэнь Хэ, потому что она никогда не давала оценки или эмоциональной окраски тем или иным темам, высказываниям или признаниям. Она всегда оставалась спокойной, хоть и не оставляла слова своих клиентов без реакций — маленьких приёмов невербального общения, дающих понять собеседнику, что человек внимательно его слушает. — Хм… — Сяо задумчивым взглядом проводит по хорошо знакомому ему кабинету: приятному просторному помещению с большим количеством света из-за широких окон, открывающих вид на небольшой хвойный перелесок, который прямо сейчас тонул в тумане пасмурного ноябрьского вечера. Из-за больших окон в самом кабинете почти не было освещения, поэтому помещение утопало в приятном полумраке, в котором Сяо не очень хорошо мог разобрать разного рода детали, которые, скорее всего, его бы только отвлекали от размышлений. Единственное, что он вполне хорошо видел — это сбоку сидящую Шэнь Хэ, которая хоть и выделялась на фоне негустого мрака из-за белизны своих длинных, собранных в хвост волос, но всё же казалась приглушённым и почти размытым пятном, на которое Сяо порой не обращал никакого внимания. Всё в этом кабинете создавало такую атмосферу и особое настроение, дающее осознание того, что главное происходящее в этом кабинете — это слова и разговоры. — Я уже говорил вам, что в последнее время Итэр стал каким-то отстранённым и тихим. Но теперь я заметил, что он начал плохо спать, — Сяо снова даёт себе короткую паузу, чтобы едва слышно вздохнуть, — иногда Итэр просыпается посреди ночи, встаёт, затем куда-то уходит. Иногда он просто лежит, притворяясь спящим, но я знаю, что он просто не хочет лишний раз беспокоить меня, поэтому… Сяо вдруг смолкает, на мгновение прикрывая глаза. Несмотря на то, что ему было вполне комфортно делиться и говорить с Шэнь Хэ о разном, иногда он… совершал некоторые усилия, чтобы объясниться о проблеме вслух. И сложность заключалась не в том, чтобы в принципе озвучить свои переживания, а именно… в теме. В Итэре. За последние три недели, помимо того, что Сяо вернулся к посещению врача и своей терапии, в его жизни случился ещё ряд разных событий, и одно из них — это то, что Итэр теперь жил с ним в одной квартире. Скорее, он даже не жил, а временно кантовался, потому что Итэру банально некуда было пойти после очередной (а если быть точнее, вполне ожидаемой) ссоры с Люмин… Сестра Итэра вернулась со своих «исследований» спустя несколько дней после окончания фестиваля. И, конечно же, узнав обо всём происходящем, она пришла в откровенный ужас. И больше всего из рассказанного Итэром её внезапно возмутил тот факт, что теперь Сяо и Итэр — официальная пара и состоят в серьёзных отношениях. Почему-то именно эта новость взбесила Люмин больше остального, поэтому она начала всячески подначивать брата «передумать» о своём решении и прекратить отношения с Сяо, пока они не зашли слишком далеко. Алатус не знал всех подробностей происходящего между Люмин и Итэром конфликта, потому что последний толком ничего не рассказывал об этом. Он лишь одним вечером позвонил Сяо со словами: «Я ушёл из общаги, потому что поругался с Люмин» и заявил, что временно поживёт у Хэйдзо, однако Алатус вовремя уговорил его остановиться у себя. Благо ни Чжун Ли, ни тем более Ху Тао против компании Итэра не были. Даже наоборот, они с удовольствием приняли его как полноценного члена семьи, к тому же такого рукастого и умелого — который и обед приготовит, и вещи погладит, и вообще… Из-за травмы, которую Сяо получил, пока буквально вытаскивал Скару с того света, ему пришлось почти все три недели проходить с фиксирующим бандажом на правой руке. Она фактически была в нерабочем состоянии — и всё из-за небольшого разрыва, образовавшегося в плечевой мышце на месте старой раны. Поэтому Сяо банально не мог управляться с бытовыми делами самостоятельно и вряд ли бы справился даже с простым одеванием, если бы не появление в его доме Итэра, который очень вовремя сбежал из общаги от своей злыдни сестры. Поэтому Итэр, помимо того, что всячески помогал семейству Сяо по дому, ещё и ухаживал за ним самим. Впрочем, Сяо был не единственным, за кем Итэр пристально приглядывал. И в этом тоже крылась некоторая проблема. — И ты не говорил с Итэром на тему его состояния, верно? — Шэнь Хэ мягким движением пальцев проводит по планшету с бумагами, который держит на своих коленях. Иногда она делает какие-то записи в листах, но чаще всего просто постукивает ручкой по бумаге и не более того. — Я думал над этим, но… — Сяо отводит взгляд в сторону окна, наблюдая за мягким покачиванием деревьев из-за несильного ветра. С приходом ноября на улице становилось холодно, к тому же в ближайшие несколько дней, судя по прогнозам погоды, должен выпасть первый снег. Эти недели с последнего дня университетского фестиваля и в самом деле прошли слишком быстро. — Когда я хочу поговорить с Итэром о его состоянии или о том, что произошло на фестивале, он постоянно уходит от темы, — Сяо невольно опускает взгляд вниз, на свою единственную рабочую руку, — я чувствую, что он сильно переживает из-за моего здоровья и состояния Скары или Венти, но… о себе он почти ничего не говорит. Это действительно очень сильно начинает беспокоить Сяо: он и в самом деле стал замечать за Итэром некоторую странность в поведении… Его постоянную тревожность, попытки уйти от серьёзного разговора и всё свести к другой теме или вообще притвориться занятым каким-то важным делом. Это было так… непохоже на Итэра. На открытого, радостного, всегда переполненного оптимизмом. Даже когда на фестивале происходили, мягко говоря, неприятные события, Итэр был одним из тех, кто упорно держался и не позволял тревоге или апатии схватить себя. Он неустанно работал, помогал ребятам, кормил Венти и следил за ним, успокаивал, поддерживал Кадзуху. Он старался ради друзей и тех, кому нужна была поддержка, но за всё это время он ни разу не упомянул о себе. Итэр не говорил о своих чувствах, он не рассказывал о том, что он переживает и как относится ко всему происходящему… — Получается, вы с Итэром никак не обсуждали то, что произошло на фестивале? — спокойным тоном задаёт вопрос Шэнь Хэ. — Ты уверен в этом? Может, Итэр пытался как-то поговорить с тобой, но ты, возможно, не заметил этого из-за своего состояния? — Нет, — Сяо чуть качнул головой, — я уверен, что он не пытался поговорить со мной. Он перестал делиться своими проблемами, он даже не рассказал до конца причины ссоры с Люмин. Уже тогда я начал серьёзно волноваться… — И почему ты заволновался? — женщина аккуратно складывает руки на своих коленях, слегка пододвинувшись поближе к краю дивана. Сяо обращает короткий взгляд на Шэнь Хэ, а затем снова отворачивается к окну. Почему-то вид хвойного леса всегда так приятно расслаблял его… — Я заволновался, потому что я думал, что Итэр всегда может быть открытым со мной, что он доверяет мне и может поделиться чем угодно, особенно после того, как… мы начали встречаться. Сяо снова прикрывает глаза, словно пытается как-то скрыться от взгляда Шэнь Хэ: ему очень не хочется прямо сейчас отвечать на вопросы психотерапевта о состоянии тех отношений, которые Сяо начал с Итэром. Потому что это было… странно и даже неприятно. Не потому что Сяо перестал испытывать к Итэру какие-то чувства или влечение, вовсе нет. А потому что их отношения, то, к чему они оба так долго шли сквозь тяжелейшие сомнения и переживания, по итогу начались с водоворота сплошных проблем. И это происходит до сих пор… Сяо не ходит с Итэром на свидания, они почти не проводят время вместе, постоянно погрязая в собственных делах и бытовых проблемах. Итэр так вообще, приходя вечером домой, молча занимается ужином, делает домашнюю работу и ложится спать. И так каждый день. Сяо казалось, что Итэр просто слишком сильно устаёт из-за плотного графика и приближающейся сессии. Алатус вполне принимал это всё: он даже не настаивал на близости, к тому же со своей травмированной рукой это было весьма проблематично, но, помимо свиданий и романтики, флирта и поцелуев и всего того, чем обычно заняты парочки… Итэр банально перестал разговаривать с Сяо. Алатуса это сильно беспокоило, ведь их знакомство, их отношения, их влечение друг к другу — всё началось благодаря откровенным разговорам… Когда они впервые открыто поговорили, стоя на балконе клуба, в котором Хэйдзо с Аято играли в покер, когда на прогулке Итэр угощал Сяо сладостями, когда они гуляли и ходили в ресторан, когда встретили Люмин в тот самый дождливый день — в каждом из этих событий Итэр был открыт. Он вольно или невольно делился своими мыслями и переживаниям, он открыто рассказывал о своих чувствах, о своей любви к Сяо, обо всём… Но теперь… — Как ты думаешь, почему Итэр перестал разговаривать с тобой? — уточняет Шэнь Хэ. — Может, тебе известна причина? Сяо на мгновение замирает, пытаясь в своей голове прокрутить события недавно прошедших дней, среди которых было достаточно много причин, чтобы Итэр замкнулся в себе, но… — Я не уверен, — спустя почти минуту отвечает Сяо, — боюсь, что произошло слишком много всего, что могло на него повлиять, но… — Алатус негромко вздыхает, прикрывая глаза ладонью, — я ни черта не понимаю, — с оттенком некого отчаяния в голосе признаётся Сяо, — мне очень странно видеть Итэра таким. Он ведь был именно тем человеком, который научил меня, что с близкими людьми очень важно разговаривать… — И это правда, — соглашается Шэнь Хэ, — это простая, но очень ценная истина, Сяо, — произносит она, не сводя взгляда с парня, — но, к сожалению, порой люди забывают об этом. Им может быть страшно делиться своими переживаниями. Они могут полагать, что их просто не поймут или что их чувства ничего не стоят. Тебе ведь очень хорошо известны эти причины, верно? Сяо прекрасно понимает, о чём говорит Шэнь Хэ. Ему более чем знакомы эти сомнения и чувства: он ведь никогда не делился своими переживаниями и мыслями с кем-либо, что по итогу и привело его к тому самому отчаянному решению — свести счёты с жизнью. Конечно, там были и другие предпосылки, но основная проблема крылась в том, что Сяо не позволял проявляться ни своим эмоциям, ни тем более чувствам. Однако сейчас речь шла об Итэре — открытом и отзывчивом юноше… — Но в случае Итэра мне кажется, что причина в другом, — дополняет свои слова Шэнь Хэ, словно по щелчку пальцев прочитывая мысли Алатуса. — И в чём же…? — Это ты мне скажи, — чуть качнув головой, произносит девушка и уводит взгляд в сторону окна, того самого, куда прямо сейчас смотрит Сяо, словно исследуя красивый лесной пейзаж. Возможно, этот вид и правда как-то расслаблял его или, наоборот, позволял собраться с мыслями, но… — Я правда не понимаю, — признаётся Алатус, наконец переводя взгляд на Шэнь Хэ, — откуда я могу знать, что с ним происходит…? Шэнь Хэ задерживает свой словно обезличенный и пустой взгляд на окне, лишь спустя пару мгновений возвращаясь к зрительному контакту с Сяо, словно давая и себе, и ему небольшую паузу перед тем, как продолжить разговор… — Видишь ли, Сяо. Люди не меняются по щелчку пальцев. Даже очень глубокое травмирующее событие не может кардинально изменить человека за мгновение. На это уходит время. К тому же у подобных изменений почти всегда есть предпосылки. Предпосылки…? — Подумай об этом, когда у тебя будет время: постарайся вспомнить о чём-нибудь, что может послужить тебе подсказкой. Возможно, ты замечал в поведении Итэра что-то странное ещё до того, как начался фестиваль и все те события, что, по твоему мнению, могли как-то изменить его, — Шэнь Хэ слегка кивает головой, словно в утверждение своих слов, — я знаю, что Итэр очень важен для тебя и ты искренне переживаешь о его состоянии, поэтому я верю, что, если ты постараешься, ты обязательно найдёшь ответ на свой вопрос.«Что с тобой происходит, Итэр…?»
Сяо уводит взгляд от Шэнь Хэ, безмолвно продолжая наблюдать за медленным покачиванием деревьев, слегка гнущихся из-за сильного ветра… Как бы Сяо хотелось отвлечься от своих мыслей и просто понаблюдать за этим незатейливым, но таким успокаивающим явлением природы. Он бы с удовольствием прямо сейчас отбросил всякие переживания и расслабился, но… Сяо не может себе этого позволить. Он не может оставить Итэра, не может не беспокоиться о человеке, которого так сильно полюбил. Сяо знает, что должен помочь ему, он должен быть рядом и сделать всё, чтобы разобраться и выяснить, что именно беспокоит Итэра и что стало причиной его странного поведения в последнее время… — Я хотела кое-что спросить, — вдруг произносит Шэнь Хэ, своим мягким, спокойным голосом вытаскивая Сяо из его размышлений, — ты упоминал, что Итэр переживает о состоянии ваших друзей, в особенности Скары. Скажи, Итэр всё ещё навещает его? — Да, — без промедлений отвечает Алатус, — он почти каждый день ходит к нему, пока Кадзухи нет дома… Это была слегка странная, но вполне объяснимая история. После того самого страшного «последнего дня фестиваля» все друзья откровенно переживали о состоянии Скарамуччи. И в особенности его здоровье почему-то очень сильно взволновало Итэра. Впрочем, там действительно была причина для серьёзного беспокойства, потому что состояние Скары было, мягко говоря, не очень… На протяжении всех трёх прошедших недель Скарамучча переживал тяжелейшую депрессию: он не выходил из дома, ни с кем не общался и даже не вставал с кровати. После того, как полиция начала расследование в отношении Дотторе, Кадзуха сразу же забрал Скару к себе. И, несмотря на то, что Скарамучча жил в чужой квартире, он… большую часть времени либо спал, либо просто лежал в постели. Конечно, всем было очевидно, что после всего случившегося и того, что Скара пережил, он имеет право на банальный отдых, который казался нормальным явлением в первые несколько дней, однако вскоре они перетекли в неделю, а затем ещё в одну и ещё одну… Кадзуха, постоянно находящийся рядом с ним, очень сильно переживал о его состоянии: он и в самом деле почти не отходил от него, окружая заботой и комфортом, однако иногда Кадзуха вынужден был оставлять Скару одного… Как минимум Кадзухе нужно было хотя бы иногда появляться в университете, а ещё… Каэдэхара достаточно часто отлучался в полицейский участок. Он ездил к своей опекунше, к Бэй Доу, вместе с которой пытался отслеживать ситуацию с Дотторе, которого, как оказалось, не так-то просто было привлечь к уголовной ответственности… Кадзуха старался решать большинство вопросов и дел из дома: со многими преподавателями он договорился о заочном посещении и свёл к минимуму свои вылазки из дома, чтобы не оставлять Скару одного. Любой бы боялся оставлять в одиночестве человека, пытавшегося свести счёты с жизнью. Поэтому, когда Кадзухи не было дома, за Скарой присматривал Итэр. Юноша сам предложил эту идею, отозвавшись помочь друзьям. К тому же на руку сыграло и то, что Итэр неплохо ладил со Скарой, и он был одним из немногих людей, кого Скарамучча к себе вообще подпускал в радиусе метра. К слову, кроме Итэра и Кадзухи такой чести никто больше удостоен не был. Даже Сяо. Алатусу не было обидно или неприятно. Он прекрасно понимал состояние Скарамуччи, к тому же… Кадзуха без конца благодарил его. Однажды, одним глубоким вечером, Кадзуха с Сяо выпивали, и тогда Каэдэхара почти расплакался на плече у друга, прося у него прощения за всё и благодаря его за то, что тот спас Скарамуччу. Сяо, как никто другой, понимал его. Он хорошо знал, что это такое — потерять близкого человека, почти на глазах совершившего самоубийство… Наверное, тогда на мосту это и стало причиной, почему Сяо ринулся спасать Скарамуччу. Он не думал ни о чём другом, он просто хотел остановить его от того, что могло не просто оборвать его собственную жизнь, но и навсегда сломать Кадзуху… Если бы Сяо позволил Скарамучче закончить начатое, если бы он замешкался или отпустил его — Кадзуха бы просто не выдержал этого. Он бы просто не вынес этой боли и, скорее всего, совершил бы нечто похожее… Ведь именно это Сяо и чувствовал, когда погибли почти все его друзья и когда единственный оставшийся в живых близкий друг покончил с собой. Это было ужасно. Переживать потерю дорогих тебе людей и нести это бремя, пытаясь не сойти с ума и не отправиться следом. Сяо пытался. И теперь он очень жалеет об этом. Ведь если бы ему удалось закончить начатое, он бы никогда не смог пережить всё то, что случилось с ним после. Знакомство и дружба с Кадзухой и Венти, участие в «ANEMO», их пьяные посиделки до утра, глупые шутки Хэйдзо, крепкие объятия Ху Тао, улыбка Чжун Ли, которую Сяо никогда не видел прежде, и, наконец… Итэр. Всё это стоило того, чтобы продолжать бороться и пытаться исправиться — сделаться лучше и проще, найти «другой» выход и попытаться найти в себе хотя бы немного сил и желания к жизни. Именно поэтому Сяо сейчас сидел здесь, в кабинете психотерапевта, пытаясь разобрать ворох проблем и переживаний в своей голове, чтобы больше не рисковать и не приближаться к мыслям о том самом… Поэтому Сяо искренне понимал Скарамуччу: он надеялся и верил, что однажды и Скара найдёт причину «задержаться». Пускай эта причина будет в любви Кадзухи, или заботе Итэра, или, может, в чём-то ещё, но… — Ты ведь тоже очень переживаешь за Скарамуччу, верно? — вдруг спрашивает Шэнь Хэ. Это было очевидно. Сяо его прекрасно понимает: пускай он и не знает всех причин, почему Скара решился свести счёты с жизнью, но Алатус более чем понимает его… — А что насчёт Венти? Сяо вдруг переводит взгляд на девушку, совсем слегка хмурясь, услышав внезапный вопрос о… — Венти? — переспрашивает он, будто не расслышав имени. — Ну он всё так же не отвечает на мои звонки и сообщения. Я хотел навестить его, но Хэйдзо настоял, чтобы я этого не делал… Ситуация, произошедшая с Венти после событий на фестивале, была тоже весьма… сложной. Во-первых, бард, так же как и Скара, закрылся в себе и почти не выходил из своей комнаты в общежитии: он перестал ходить на учёбу и появляться хоть где-то, но самое странное было то, что он оборвал всякую связь с Сяо… Венти продолжал хорошо общаться с Хэйдзо и Кадзухой, иногда переписывался с Итэром и даже Люмин, но вот с Сяо… Он просто делал вид, что Алатуса не существует, он перестал отвечать на его звонки и сообщения, он словно вычеркнул Сяо из своей жизни — навсегда отставив его на задворках своего прошлого. Как бы Алатус ни пытался, у него никак не получалось ни поговорить, ни выяснить причины столь странного поведения. Он как-то выведал у Хэйдзо, который чаще остальных навещал Венти в общаге, почему же он стал так странно вести себя по отношению к Сяо, на что Сиканоин ответил…«Просто не лезь к нему сейчас…»
Сяо не стал возражать: он уважал Венти и готов был подождать, сколько нужно, пока юноша придёт в себя и всё-таки объяснит причину своего поведения, однако… Прошло целых три недели, а Венти так и не объявился. Сяо начинал уже серьёзно переживать за него, и поэтому он намеревался, вопреки просьбам Хэйдзо, наведаться к барду в общагу и попытаться с ним хоть немного поговорить… — Думаешь, будет хорошей идеей всё-таки навестить его, несмотря на то, что тебя просили этого не делать? — спрашивает Шэнь Хэ, вновь указывая на самое больное и волнующее… Несмотря на весьма сложные отношения с Венти, Сяо искренне переживал о нём. Особенно после того, что произошло. Венти, как и Итэр, сильно изменился с тех самых пор, как началась эта кошмарная история с Дотторе. И так же, как и Итэр, Венти не хотел разговаривать об этом с Сяо… Он вообще не хотел его видеть и как-либо пересекаться, разве что только в общем чате их группы. Хотя даже там бард откровенно игнорировал Сяо: он просто делал вид, что Алатуса не существует… — Я думаю, у меня нет выбора. Возможно, Венти ждёт, пока я сделаю первый шаг или что-то подобное… — Сяо проводит задумчивым взглядом по пейзажу за окном. — Я не понимаю, может, он обижен на меня за что-то или сердится, в любом случае я думаю, что я должен это выяснить. В этот самый момент Шэнь Хэ незаметно для Сяо вдруг позволяет уголкам своих губ слегка приподняться в короткой, почти не различимой улыбке. Сяо, конечно же, не видит этого, потому что увлечён своими мыслями и наблюдением за красивым видом хвойного леса, который и в самом деле вносит в его голову какое-то ощутимое спокойствие и приятную размеренность… — Я уверена, что у тебя получится во всём разобраться, — негромко произносит Шэнь Хэ, — но не забывай и о себе тоже, хорошо? Понимаю, что ты волнуешься за друзей и близких, но всё же находи время и для себя. Однако Сяо ничего не отвечает своему психотерапевту, продолжая молча сидеть и созерцать пейзаж. Он и не знает, что ему сказать на эту рекомендацию, не находя её состоятельной. Сяо просто не может сейчас думать о себе и своих проблемах, он полностью погружён в происходящее вокруг, но… — Хорошо, — вдруг произносит Шэнь Хэ, будто была готова к отсутствию какой-либо реакции Сяо на свои слова… — Я думаю, на сегодня хватит.18:04
Выйдя из здания клиники, Сяо первым же делом тянется в карман за пачкой сигарет, чтобы как можно скорее закурить и перевести мысли в другом направлении. Каждый раз, выходя после сеанса, Сяо чувствует какую-то странную тяжесть в голове, словно остаток нерешённых проблем и незаданных вопросов. Это было удивительное чувство, не сравнимое ни с чем другим. Будто в мыслях происходит какой-то бесконтрольный хаос, который, однако, спустя время стихает и выстраивается в нужный алгоритм. Вот и сейчас, пока Алатус закуривает в ожидании машины такси, он пытается утихомирить в голове этот вал вопросов и размышлений. Их было слишком много, и касались они почти всего: состояния Итэра, Скары, Венти… и даже Кадзухи. Только Хэйдзо не привносил в жизнь Сяо проблем, хотя и это, почему-то казалось Алатусу, скоро закончится… Особенно учитывая тот факт, какие серьёзные проблемы у Хэйдзо начались с учёбой… Услышав уведомление о прибытии такси, Сяо разочарованно вздыхает и, выбросив недокуренную сигарету, спешит к машине. Он не хотел задерживаться и опаздывать к Итэру, которого обещал встретить. Поэтому, сев в такси, Сяо достаёт телефон и пишет юноше, что скоро приедет за ним. Итэр почти сразу прочитывает сообщение, но ничего не отвечает и выходит из сети. Сяо не обидно, что юноша игнорирует его, он понимает, что сейчас, возможно, Итэр занят и чем-то помогает Скарамучче, поэтому Сяо не обижается и старается об этом не думать. Пройдясь взглядом по списку чатов, Алатус замечает несколько сообщений от Ху Тао, Кадзухи и ещё парочки человек, которым начинает по очереди отвечать… Он также обращает внимание на переписку с Венти, которая как была оборвана вопросами Сяо о здоровье барда, так и оставалась без изменений. Венти действительно вглухую игнорировал Сяо. Что за хрень с ним происходит… Наконец, убрав телефон и откинув голову чуть назад, Сяо прикрывает глаза, пытаясь утрясти в голове роящиеся мысли… О чём Шэнь Хэ говорит, когда просит Сяо отвлечься от всего этого и подумать о себе? Как он может, когда в жизни его друзей и близких происходит откровенный… пиздец? Итэр закрылся в себе и перестал нормально спать. Венти объявил Сяо настолько жёсткий бойкот, что даже пропускает учёбу. Скара вообще не встаёт с кровати уже три недели, а Кадзуха… Чёрт… Сяо вдруг слышит уведомление на своём телефоне и, вновь достав его, видит сообщение от Итэра, который написал ему, что Кадзуха задерживается и что Итэру придётся ещё некоторое время побыть у него дома… Сяо вздыхает, на мгновение ощущая укол какой-то лёгкой досады, претерпев которую он отвечает Итэру, что всё в порядке. Хоть это и было лёгким враньём, потому что… Как бы Сяо ни старался исправиться сам, вновь возобновив свою терапию и лечение — он никак не мог повлиять на события и происходящий ужас вокруг себя. Да, может, он и правда встал на путь исправления и восстановления своей личности, но это ведь никак не могло изменить других людей. Поэтому он считал, что Шэнь Хэ не права. Он не может думать о себе, пока другим вокруг него нужна была помощь и поддержка. Сяо ощущал себя так, словно поменялся с ребятами местами: поначалу ведь именно он был самым «уязвимым» членом их группы, постоянно падал в обмороки и переживал рецидив своей депрессии, из-за чего мог вообще покинуть друзей, уехав куда-нибудь лечиться. И именно ребята поддерживали его, не оставляли без внимания и помощи. А теперь всё было наоборот. Теперь Сяо чувствует, что просто обязан помогать им в ответ. И пускай он не осознаёт серьёзности собственных решений, но его травмированная рука — явное доказательство того, что он в самом деле пойдёт на всё ради друзей. Потому что больше не хочет терять тех, кто ему дорог.18:35
— Привет, заходи. Пройдя через порог чужой квартиры, Сяо встречается со слегка уставшим на вид Итэром, который, обронив короткое приветствие, сразу же спешит скрыться в коридоре, чтобы пройти на кухню… — Привет…? — вдогонку произносит Сяо, наблюдая за тем, как юноша в очередной раз сбегает от него. Алатус чуть хмурится, не очень понимая, что именно происходит, а затем, закрыв за собой входную дверь, заходит в прихожую. — Извини, пожалуйста… — вернувшись спустя несколько секунд, произносит Итэр и быстрым шагом подходит к Сяо, — у меня там кофе на плите варится, — поясняет он, слегка виновато улыбнувшись. Ах, вот оно что… — Ты сам варишь кофе? — уточняет Сяо, замечая, как Итэр начинает подходить к нему чуть ближе, чтобы помочь снять пальто и повесить его на вешалку. — Да, я решил сварить его для тебя, — снова мягко и коротко улыбнувшись, отвечает юноша, — ты не замёрз? На улице сегодня резко похолодало… — спокойным тоном говорит он, пока вешает чужое пальто и отходит в сторону. Сяо внимательно наблюдает за парнем, замечая, что, пока Итэр говорит и совершает какие-то простые, бытовые действия, он совсем не обращает своего взгляда на Алатуса. Он будто намеренно прячет его и пытается прикрыться непринуждённой беседой о кофе и погоде… — Всё в порядке, — отвечает Сяо, пока разувается и следит за тем, как Итэр молча кивает, а затем вновь уходит в сторону кухни. Сяо провожает его слегка обеспокоенным взглядом и, пока заканчивает разуваться и проходит к знакомой двери гостевой ванной комнаты, чтобы вымыть руки, прокручивает в голове не очень приятные мысли касаемо поведения Итэра… С ним явно что-то случилось, и это продолжается до сих пор. Даже сейчас… — Сяо, ты не голоден? Едва только стоит Алатусу выйти из ванной комнаты и двинуться в сторону кухни, как его встречает очередной вопрос, на который парень отвечает коротким отказом. Ему сейчас ни куска в горло не влезет… — Ты как всегда, — как-то слегка скованно усмехается юноша, пока ставит на стол чашку со свежезаваренным кофе, приятный аромат которого вмиг заполняет всю кухню. Сяо молча проходит к столу, не переставая наблюдать за своим парнем, который, желая вернуться к хлопотам на кухне, отворачивается и в неаккуратном жесте отбрасывает мешающую длинную прядь своих волос. Сяо уже раньше обращал на это внимание… Раньше Итэр почти всегда собирал свои волосы в аккуратную косу или хвост, он достаточно редко оставлял их распущенными, ну а теперь чаще всего только так и было. Он перестал с любовью ухаживать за своими волосами, иногда просто небрежно связывая их резинкой или, как сейчас, оставляя распущенными и спутавшимися. Хм… — Как дела на учёбе? — спрашивает Сяо, пока садится за стол, чуть ближе пододвигая к себе чашку с кофе. — Всё нормально, — чуть пожимает плечами Итэр, пока приступает к мытью посуды, — а у тебя? Как прошёл сеанс? — он спрашивает это, но Сяо не слышит в его голосе заинтересованности. Будто всё, что он делает и говорит прямо сейчас — это какие-то обезличенные и пустые действия, доведённые до автоматизма. Почти никакого участия или эмоционального окраса… Будто это и не Итэр был вовсе. — Всё хорошо, — кивает Сяо на заданный вопрос, пока делает глоток кофе, а затем поднимает взгляд на юношу, — как Скара? Услышав последний вопрос, Итэр вдруг на мгновение замирает, переставая возиться с посудой. Сяо подмечает это, видя, как юноша слегка замедляется, а затем, словно выйдя из лёгкого оцепенения, не оборачиваясь к Сяо, отвечает: — Чуть-чуть лучше. Я сегодня смог покормить его, хоть он и отказывался… Сяо слышит в голосе Итэра едва сдерживаемое волнение. Ему всегда было тяжело говорить о состоянии Скарамуччи, словно это было его личным переживанием, впрочем… — Сегодня на собрании студсовета Аято устроил внезапную проверку, — сменяет тему Итэр, пока выключает воду, заканчивая с мытьём посуды, — меня, конечно, на время освободили от обязанностей, но от этого не легче, — он поворачивается к Сяо и, не смотря на него, проходит чуть ближе. — Что за проверка? — игнорируя очевидное нежелание Итэра встречаться взглядами, спрашивает Сяо. — Кажется, это была идея Томы — проверить успеваемость членов студсовета, — пожав плечами, поясняет юноша, — я не знаю, в последнее время в универе происходит полный бардак… Сяо старается изо всех сил игнорировать нарастающее беспокойство, которое не давало ему полноценно вслушиваться и вдумываться в слова, которые Итэр говорит. Сяо не может не обращать внимания на лёгкую отстранённость юноши и тот факт, что он снова сменил тему… Может, Сяо просто сходит с ума и после сегодняшнего сеанса с Шэнь Хэ он слишком пристально начал всматриваться в реакции и поведение Итэра, чему раньше не то чтобы не придавал значения, скорее просто не омрачал… А теперь… — Ребята…? До Сяо и Итэра вдруг доносится звук открывающейся двери и знакомый голос хозяина квартиры, заставляющий Алатуса обратить взгляд в сторону коридора… — Всем привет, — Кадзуха появляется в дверном проёме кухни спустя несколько секунд. Он короткой улыбкой встречает Сяо и Итэра, одаривая их приветливым мягким взглядом, в котором, однако, Алатус всё равно замечает тень усталости. Едва проступающая краснота под глазами, чуть потрёпанные волосы… — Привет, — кивает парню Итэр, слегка улыбнувшись, — ты так быстро вернулся? Я думал, ты ещё задержишься… — Я решил взять такси, — отвечает Кадзуха, начиная стягивать с себя куртку, — привет, Сяо, — улыбается он другу, который встаёт из-за стола и, подойдя ближе, протягивает руку, чтобы пожать её в приветственном жесте. — Привет, — отвечает Сяо, — ты в порядке? — Всё нормально, — заверяет он, пожимая руку Алатуса своей, — просто день был сложный… — Сварить тебе кофе? — спрашивает Итэр, подходя к Кадзухе чуть ближе. — Если тебя не затруднит, — отвечает он, снова коротко улыбаясь, а затем отворачиваясь, чтобы вернуться в коридор и повесить верхнюю одежду. Сяо провожает друга взглядом, а затем отходит обратно к столу, краем глаз наблюдая за тем, как Итэр снова начинает хлопотать на кухне. Спустя минуту Кадзуха возвращается и, прежде чем пройти на кухню, обращается к Итэру с вопросом: — Итэр, Скара спит? Юноша снова замирает, стоит только ему услышать имя Скарамуччи, что Сяо отмечает уже во второй раз за сегодня… — Да, он уснул примерно час назад, — негромко произносит юноша, пока продолжает заниматься приготовлением кофе. Кадзуха в ответ лишь коротко вздыхает, кажется, не решаясь продолжить тему разговора и садясь напротив Сяо, вдруг обращая слегка обеспокоенный взгляд на его руку… — Как твоя рука? Алатус также опускает взгляд на повязку на своей руке и, прежде чем ответить, оборачивается в сторону Итэра… — Всё нормально, — спокойным тоном отвечает Сяо, — скоро уже можно будет снять. — Это хорошо, — улыбается Кадзуха, доставая из кармана джинс пачку сигарет. — Ты был сегодня в участке? — спрашивает Алатус, наблюдая за тем, как друг вытаскивает из пачки одну сигарету, чтобы закурить, а затем жестом предлагает их Сяо. — Не совсем, — как-то слегка устало произносит Кадзуха, — я ездил к Бэй Доу, кое-что нужно было решить, — поясняет он, — она хочет приехать сюда, чтобы помочь мне и Скаре, но я убедил её, что это не очень хорошая идея. Сяо прекрасно понимал, почему Кадзуха так считает. Ещё одного незнакомого человека в квартире Кадзухи Скара точно не выдержит. — Итэр, Скара сегодня хоть что-нибудь поел? — спрашивает у парня Каэдэхара, когда тот подходит к столу, чтобы поставить перед ним сваренный кофе. — Да, я сварил суп, — кивает юноша, пока садится рядом с Сяо, — и я смог уговорить Скару съесть пару ложек… Услышав это, Кадзуха лишь вздыхает, на мгновение отводя взгляд в сторону окна, пока прикладывает к губам сигарету и пытается подпалить её зажигалкой. Сяо наблюдает за своим другом, отмечая про себя, что Кадзуха выглядит слегка… нервным. Вполне очевидно по какой причине, но… — Сяо, — Каэдэхара обращает свой взгляд к другу, заставляя того вмиг выбраться из своих мыслей. — Скажи, ты… ты ведь ходишь сейчас к психотерапевту, верно? — Угу, — кивает Алатус, краем мысли догадываясь, о чём именно тот хочет спросить у него. — Я тут подумал, — начинает Кадзуха, — может, попытаться как-то отправить Скару к врачу? Сяо чуть крепче сжимает в своих пальцах чашку с кофе, ощущая лёгкое покалывание на коже от подступающего тепла. Почему-то Алатус был уверен, что когда-нибудь Кадзуха обратится к нему с этим вопросом. Наверное, это было слишком очевидным решением, но… — Думаешь, Скара согласится? — чуть дёрнув бровью, уточняет Сяо. — Конечно нет, — почти сразу же следует ответ, заставляющий Сяо чуть напрячься и обратить взгляд на тихо сидящего рядом Итэра… — Это прозвучит грубо, но… — продолжает Кадзуха, — возможно, мне стоит пойти против его мнения… Я не знаю, как это работает и возможно ли хоть что-то сделать без его согласия. Поэтому я решил посоветоваться с тобой. Кадзуха внимательным взглядом всматривается в лицо Сяо, пока тот шумно вздыхает, пытаясь подобрать варианты ответа, однако… — Знаете… Может, всё-таки не стоит этого делать? Внезапно услышав голос Итэра, который всё это время тихонько сидел рядом и молчал, Сяо едва заметно напрягается и обращает взгляд на юношу. Он как-то слегка нервно и неуверенно держал голову чуть опущенной вниз, словно пытаясь за длинной чёлкой и чуть прикрытыми веками спрятать свой взволнованный взгляд. Но что Сяо, что Кадзухе, с которым Алатус на короткое мгновение переглянулся, было вполне очевидно — Итэр о чём-то заметно волнуется… — Что ты имеешь в виду? — первым нарушает тишину Кадзуха, обращая внимательный взгляд на Итэра, который аж слегка вздрагивает от чуть встревоженного тона, с которым Каэдэхара задал ему вопрос. Итэр ещё несколько секунд продолжал молчать: он нервно сжимал губы и держал взгляд опущенным вниз, кажется, уже начиная жалеть, что вообще подал голос и завёл не очень приятную тему… — Итэр…? — Кадзуха снова переводит взгляд на Сяо, который в ответ чуть покачивает головой, будто показывая, что он понятия не имеет, о чём хочет сказать его парень. — Ты считаешь, что нам не нужно обращаться к врачу? — Нет, — вдруг отвечает Итэр, чуть качнув головой, — я считаю, что Скара сам должен решать, хочет он этого или нет, — почти на духу проговаривает юноша, а затем поднимает взгляд на Сяо, словно таким образом ища у него поддержки. — Я рад, что ты вернулся к терапии, но… — вдруг произносит Итэр, ещё заметнее начиная волноваться и сжимать свои ладони, которые держал на коленях, — но ты ведь тоже не хотел этого сначала, правда? Тебе было неприятно, когда другие люди решали за тебя, что тебе делать, и советовали идти к врачу, разве нет? — Итэр вдруг замолкает, ощущая, как его собственный голос начинает предательски вздрагивать. Парень снова опускает взгляд, пытаясь собраться с силами, чтобы договорить свою мысль, которая ему, очевидно, давалась очень тяжело… Сяо боялся даже представить, почему именно… Итэр говорит об этом. — Так почему вы сейчас решаете за Скару, что для него будет лучше? Почему не спросите у него, чего хочет он сам? — Итэр чуть качает головой, будто в неком отрицании. — Он наверняка будет очень зол, когда узнает, что вы… — Итэр, — Кадзуха вдруг резко перебивает парня, заставляя того обратить на себя внимание, — Скара никогда не согласится сам пойти к врачу. Не говори, что ты этого не знаешь, — Каэдэхара чуть сощуривает глаза, пока всматривается в лицо Итэра, что в ответ, казалось, готов был просто расплакаться… — Я понимаю, но… это… — Итэр, — его снова перебивает Кадзуха, — не пойми меня неправильно, но… я действительно не знаю, как по-другому решить эту проблему, — парень на мгновение опускает взгляд, кажется, пытаясь подобрать слова, которые смогли бы убедить Итэра в том, что найти психотерапевта для Скары и отвести его к врачу даже против его воли — было, наверное, не самым корректным, но единственным решением… — Скара три недели лежит в кровати, не вставая, почти не разговаривая и не подпуская к себе никого, кроме нас с тобой. Ты ведь каждый день видишь его состояние и что ему не становится лучше. Ему нужен врач, который сможет помочь и поставить его на ноги… — Кадзуха говорит всё это с лёгкой тенью волнения в своём голосе. Он однозначно уверен в своём решении, и вряд ли мнение Итэра сможет переубедить его, но Сяо всё равно чувствовал исходящее от друга беспокойство. Это было вполне очевидно: Скара совершенно точно не обрадуется подобному жесту со стороны Кадзухи, если тот действительно насильно отправит его на лечение… — Я понимаю это, просто… — Итэр проводит ладонью по своему лицу, будто пытаясь вытереть собравшиеся в уголках глаз слёзы, — не подумай ничего плохого, я думаю только о чувствах Скары: я беспокоюсь, что он будет очень зол и недоволен, возможно, он расстроится или вообще перестанет доверять тебе или всем нам… Я думаю, что мы можем справиться и без врачей, мы сможем помочь, я… О чёрт…«Видишь ли, Сяо. Люди не меняются по щелчку пальцев. Даже очень глубокое травмирующее событие не может кардинально изменить человека за мгновение. На это уходит время. К тому же у подобных изменений почти всегда есть предпосылки…»
— Итэр, — теперь парня перебивает Сяо, слегка оборачиваясь к нему, — посмотри на меня, — просит Алатус, аккуратно укладывая свободную руку на колено юноше, чтобы тот и в самом деле поднял на Сяо взгляд. — Помнишь, месяц назад, когда мы встретились с Шэнь Хэ в ресторане, ты очень рассердился из-за того, что она и Чжун Ли пытались решить за меня, что мне делать? Итэр тихо всхлипывает и коротко кивает. Конечно же, он помнит события того самого вечера, ведь именно тогда он и признался Сяо в своих чувствах… — Ты сказал, что это неправильно и ужасно, что они пытаются принудить меня к лечению, но… — Сяо на мгновение смолкает, пока взглядом обводит личико Итэра, очень внимательно заглядывая в его чуть влажные от слёз глаза, — уже тогда я сам понимал, что это неизбежно. Рано или поздно я бы вернулся к терапии, и не потому что кто-то просил меня об этом, а потому что у меня… была причина, — Сяо аккуратно укладывает свою ладонь на лицо юноше, мягко начиная поглаживать его по щеке, — я искренне захотел этого, чтобы оставаться рядом с тобой и другими людьми, но, Итэр… — Алатус едва слышно вздыхает, — я пришёл к этому осознанию только спустя почти полгода. Я несколько месяцев находился словно в аду: в бессоннице и тревоге, пытаясь выжить между постоянными обмороками и головной болью. Вспомни наш первый день знакомства: ты буквально встретил меня в момент, когда я потерял сознание, и теперь скажи мне… Итэр на мгновение замирает, чуть шире раскрывая свои глаза, кажется, догадываясь, о чём именно Сяо хочет ему сказать. — Весь этот кошмар, который я переживал — ты и правда хочешь, чтобы Скара испытал его на себе? Итэр вздрагивает, начиная прокручивать вопрос Сяо в своей голове, словно пытаясь найти подходящий ответ, но… спустя несколько секунд, не выдерживая, он молча отводит взгляд. Итэр всё прекрасно понимает: без врача Скарамучче не станет легче. И что-то всё равно не даёт ему принять этой истины, словно она — его маленькая боязнь, которую он старается всеми силами сокрыть, и даже сейчас, пока он отводит от себя руку Сяо и молча встаёт из-за стола, он невольно сбегает от темы… — Итэр…? Неужели это и была та самая «предпосылка», о которой говорила Шэнь Хэ…?19:45
— Спасибо, что зашёл сегодня. Закончив мучиться с пальто, которое Алатус из-за своей неработающей руки смог надеть только с помощью Итэра, Сяо обращает взгляд в сторону Кадзухи, который подходит ближе, чтобы проводить друзей на выходе из своей квартиры, и протягивает Сяо руку в приятельском жесте. — Не за что. Я всегда рад увидеться, — Алатус немедля пожимает руку Кадзухи в ответ, поднимая взгляд на лицо друга, который, несмотря на мягкую приятную улыбку на губах, казался весьма уставшим. Очевидно, что его измотали разговоры о состоянии Скары и обсуждение дальнейших действий в отношении него. Кто угодно бы устал от постоянных переживаний за близкого человека, что находится в состоянии тяжелейшей депрессии… — И всё равно спасибо. Я очень ценю вашу с Итэром поддержку, — чуть тише произносит Кадзуха, на мгновение заглядывая за спину Сяо, куда-то в сторону открытой входной двери, за которой находился Итэр. Он, вероятно, не особо хотел показываться Кадзухе на глаза после недавнего разговора. — Кадзуха, — Алатус негромко обращается к другу, чуть крепче сжимая его ладонь в руке, — тебе не нужно постоянно благодарить нас, — он чуть качает головой, не сводя взгляда с лица Кадзухи, в глазах которого он на мгновение замечает оттенок проскальзывающей тревоги. Это выглядело так, словно его настигло воспоминание или мысль о чём-то очень неприятном… — Я понимаю, — соглашается Кадзуха, — и всё же я не могу не думать о том, сколько Итэр и ты сделали для меня и Скары, — произносит он, касаясь взглядом той самой неработающей руки, что лежала в повязке, — так что… ещё раз спасибо. Сяо мягко, едва слышно усмехается, вновь слегка качая головой, словно в лёгком отрицании очередной благодарности. Алатус уже сбился со счёта, как часто за последнее время Кадзуха благодарил его. Впрочем, он прекрасно понимает это состояние: если бы сам Сяо оказался в подобной ситуации и если бы Кадзуха спас жизнь его любимого человека, он бы так же не переставал благодарить друга за помощь. Впрочем, Сяо очень бы не хотелось оказаться на месте Кадзухи и переживать весь тот ужас, который тот перенёс на себе и продолжает делать это до сих пор. — Я, кстати, хотел спросить, — опуская свою руку, вдруг произносит Каэдэхара, — что у вас случилось с Венти? Хэйдзо сказал, что он игнорирует тебя… — Кадзуха в лёгком недоумении выгибает бровь. — Я пытался поговорить с Венти, но как-то безуспешно. Алатус тихо, слегка вымученно вздыхает, даже не зная, что и сказать в ответ. Он ведь и сам понятия не имеет, что за чертовщина происходит с Венти, потому что тот ни в какую не хочет контактировать с ним. — Честно говоря, я понятия не имею… — признаётся Сяо, — но я думаю, что… — Сяо… — из-за спины парня вдруг раздаётся знакомый голос. — Ты идёшь? Машина приехала. Алатус чуть оборачивается назад, замечая подоспевшего Итэра, который, подойдя к парню ближе, аккуратно берёт его за локоть и начинает слегка тянуть назад. В ответ Сяо одаривает юношу чуть недоумённым взглядом, а затем снова оборачивается к Кадзухе, который почему-то вдруг мягко улыбается: — Давай в следующий раз, — произносит Каэдэхара, а затем переводит взгляд на Итэра, который в ответ на него даже не смотрит, — хорошей вам дороги. — До завтра, — коротко бросает Итэр, так и не подняв взгляда на Кадзуху. Юноша берёт Сяо за руку чуть крепче, намереваясь скорее увести его в сторону лифта. — Увидимся, — бросает напоследок Алатус Кадзухе, пока начинает следовать за Итэром… — А…! Сяо, подожди, — спустя пару мгновений Кадзуха вдруг снова зовёт его и делает пару шагов ближе к другу, — я хотел попросить тебя кое о чём… — начинает он, как-то слегка косясь на рядом стоящего Итэра, который в ответ поднимает взгляд на Кадзуху, и стоит только ему озвучить свою просьбу… — Ты не мог бы дать мне контакты Шэнь Хэ? …как вдруг Сяо чувствует дискомфорт на своей руке, которую Итэр начинает с силой сжимать.20:32
— Итэр… — Я в душ. Перейдя порог своей квартиры, Сяо наблюдает за тем, как Итэр небрежно и торопясь стягивает с себя обувь и верхнюю одежду, которую вешает в прихожей, и спешным шагом направляется к двери ванной комнаты… Сяо едва успевает проследить за юношей, оставаясь стоять в холле наедине с проступающим волнением, которое теперь уже отчётливо ощущалось неприятной тяжестью в груди. Это было очень неприятное и едкое чувство какого-то осознания, что, кажется, ситуация с Итэром и его состоянием начинает подбираться к той самой критической точке — к неизбежному конфликту, которого Сяо никак не хотел допускать, но… Чёрт… Пока Алатус закрывает входную дверь и приступает к снятию с себя проклятого пальто, он начинает ощущать накатывающее чувство беспомощности и даже какого-то отчаяния… Он понятия не имеет, что ему делать — как помочь Итэру, как найти способ разговорить его, если сам Сяо в этом не очень силён. Да, в последнее время он стал больше говорить, больше испытывать различных эмоций и чувств, но… Казалось, что в этом пути познания нового себя Сяо встретился со слишком сложной задачей, к которой не знал, как подступиться. Он любит Итэра и сделает для него всё, чтобы помочь, но что именно он должен сделать? Просто поговорить с ним в открытую? Спросить, что его беспокоит и тревожит? Выяснить причину его странного поведения? Сяо пытался это сделать на протяжении всех трёх последних недель, с момента того самого проклятого последнего дня фестиваля. Но Итэр продолжал отнекиваться и молчать, и теперь это доходило до того, что юноша просто сбегает от Сяо, словно боится разговоров с ним… Всю дорогу домой, пока они возвращались из квартиры Кадзухи, Итэр молчал. Обычно, когда они с Сяо ехали в такси или прогуливались — они хоть о чём-то, но всё же говорили. Будь то просто непринуждённая беседа об учёбе или бытовое обсуждение, что приготовить на ужин. Но теперь не было даже этого… Итэр просто молчал, будто слова для него стали самой большой драгоценностью, распыляться которой было бы слишком безрассудно… И это было так странно, так непривычно и так… болезненно. Будто от жизнерадостного, яркого и открытого Итэра, которого Сяо знал, не осталось ровным счётом… ничего. Шумно вздохнув, Сяо обращает взгляд на своё отражение в зеркале, пока пытается снять пальто и повесить его в прихожей. Алатуса не задевало то, что Итэр не помогает ему в этот раз — иногда Сяо действительно приходилось решать подобные проблемы самостоятельно, но сейчас… Вероятно, Итэру просто хочется побыть одному, и это решение Сяо, как бы ему ни было тревожно, полноценно уважает. Закончив с раздеванием, парень проходит на кухню, чтобы налить себе воды. И стоит ему только пройти через порог кухни и включить свет, как вдруг он замечает на столе маленькую коробочку и записку. Подойдя ближе, Сяо осматривает оставленный, судя по записке, его дядей презент, который, однако, был приготовлен не для него или Итэра, а для…
«Сяо, пожалуйста, передай этот скромный подарок Венти и пожелай ему скорейшего выздоровления.
Чжун Ли.»
Какого чёрта происходит между этими двумя…? Сяо в лёгком изумлении проводит взглядом по записке, а затем по небольшой коробочке, которая, вопреки словам дяди про «скромный подарок», выглядела достаточно… дорого. И, судя по маркировке — это и в самом деле был дорогостоящий сорт чая, который… — Сяо… Алатус вдруг слышит звук открывающейся двери, а затем и негромкие шаги Итэра, что быстро проходит по коридору прямо на кухню. Сяо оборачивается к юноше, вдруг замечая на его лице и чуть распахнутом в изумлении взгляде неприкрытую тревогу, которая вмиг возводит в груди гитариста волнение. — Что случилось…? Сяо обращает внимание на руки юноши, в которых тот крепко сжимает свой телефон, словно только что увидев или прочитав нечто такое, что заставило его резко встревожиться… — Ты не видел, что Хэйдзо написал? — тихим голосом спрашивает Итэр и, подойдя чуть ближе к парню, протягивает ему свой телефон. Сяо опускает взгляд и берёт в руки мобильный, не имея ни малейшего понятия, о чём именно толкует Итэр… Но стоит только ему прочесть сообщения…Чат «ANEMO»
Хэйдзо, 20:39 Ребят Я понимаю, что сейчас не время, и мне не хочется беспокоить вас лишний раз, но я думаю, будет правильнее, если я оповещу об одной не очень приятной новости… Венти, 20:39 Хэйдзо… Кадзуха, 20:39 Что случилось? Хэйдзо, 20:39 Короче… Меня отчисляют Точнее, меня не допустили к сессии, и вообще Аято сказал, что ректорату не нравится моё поведение и что меня ждёт отчисление Но основная проблема даже не в этом на самом деле, просто… об этом узнал мой отец и настоял, чтобы я вернулся домой. Итэр, 20:40 Подожди, что? Кадзуха, 20:40 Ты серьёзно сейчас? Хэйдзо, 20:40 Да, боюсь, мне придётся уехать… Простите