Дорога домой.

      Шёл второй час ночной тренировки команды Воронов. Свист подошвы о паркет и звук встречающихся с безумной скоростью друг с другом ракеток, эхом отзывался от стен чёрного как уголь стадиона, где из ярких элементов, была лишь красная разметка на поле и ослепительный свет высоких прожекторов, которые освещали только игровое пространство.       Стадион был огромен,ведь являлся самым большим и вместительным стадионом всего штата, как-никак все лучшее должно было соответствовать команде бесспорных победителей всех игр.       Не на жизнь, а на смерть бились две команды по семь человек в каждой. В «Гнезде» иначе нельзя, если ты являешься бесполезным активом, от тебя быстро избавятся, как от назойливой мухи, поэтому каждая тренировка забирала последние силы игроков, на восстановление которых, было всего пять часов сна до следующего утра, где всë повторится вновь.       Была ещё одна закономерность, которая ни в коем случае не должна нарушаться. Должна победить команда, где собрана «Свита короля», так называемым королём и капитаном команды являлся Рико Морияма. Молодой ублюдок, с манией величия и безнаказанности за свои действия, собирал в свою свиту только лучших игроков. Сам Рико занимал место нападающего и являлся в свите первым номером.       Вторым был его названый брат Кевин Дей. Великолепный нападающий, прирождённый талант, но отсутствие какого-либо внутреннего стержня дало о себе знать, из-за чего второй номер всегда оставался в тени первого.       Третьим в свите был Жан Моро, играющий роль защитника. Высокий француз, жизнь которого окончательно сломалась в гнезде за несколько лет проживания. Жан изначально не любил этот спорт и был отдан в детстве собственными родителями за неуплату долга клану Морияма. Из-за такой отстранённости от спорта, Жан не раз нарывался на наказания, как от тренера «Воронов», так и от самого Рико, который был только рад в очередной раз поиздеваться над мягким в душе французом.       Сейчас, нападающий противоположной команды под номером семнадцать, пробегал, хоть и с небольшой скоростью, около Жана, делая обманный манёвр и со всей силой, присущей его огромному телу, влетает в обессиленного и еле стоявшего на ногах защитника, отбрасывая того в прочное ограждение. Если вы захотите бросить воздушный шар наполненный водой о стену, вы с лёгкостью представите, как впечатался и отлетел на паркет бедный защитник, не в силах самостоятельно встать и даже вздохнуть. Семнадцатый лишь едко усмехнулся и убежал на свою половину поля, с таким выражением лица, что если бы кто-то укоризненно посмотрел, они бы увидели на его физиономии слова: -"А что я, а я ничего!"       В глазах потемнело моментально, жуткий звон пронзил голову, словно пуля. Спустя несколько секунд, которые казались защитнику вечностью, он делает смертельно обжигающий глоток воздуха, наполняющий лёгкие Жана. Ребра предательски запротестовали таким быстрым и не осторожным движениям. Мышцы в унисон с недавними ранами вновь заныли. Кое-как сев на паркет, моргая и убирая чёрную дымку перед глазами, Жан запоздало понимает, что перед ним кто-то стоит. Подняв голову , он встречается взглядом с человека перед ним. Жан вжимает голову в плечи, как собака перед хозяином, которая боится и ждёт команды.       Рико стоявший над ним , злорадно улыбается, обнажая ряд идеально белых зубов, которые, кажется, ещё чуть-чуть и перегрызут Жану шею. От такой мысли парню не холодно, не горячо. Наверное если бы это могло произойти, он бы и не сопротивлялся. Жан устал. Чертовски устал. Сил на то, чтобы играть нет. Их нет, чтобы таить под сердцем надежду, что он когда-нибудь выберется из этого ада на волю. Укол совести за подобные мысли был моментальным. За все те года, что Жан находился в «Гнезде», всего один человек дал ему обещание, что вытащит его и Кевина из этого ужаса. Сердце предательски заныло.       Шесть лет назад ему дали это обещание, и шесть лет назад, он в последний раз видел этого человека. Они были не родными, но названными братьями. Когда Жан попал в Эвермор, ему было одиннадцать лет, а будущему брату–десять. Моро боялся того, что творилось в гнезде, а брат, хоть и был младше, но всегда готовился убить каждого, кто дотронется до Жана и его слова не воспринимались пустым звуком. Он был словно дикий , абсолютно непокорный, вечный огонь. Сколько бы ран он не получал, как бы его не ломали и унижали, он с вызовом смотрел судьбе в глаза, и лишь сильнее, пытался ударить её лицом о землю. Только вот, он исчез. Как галлюцинация, после казалось бы, очередной травмы головы бедного Жана.       «–Прошло столько лет...» –подумал он.–Возможно именно это его и погубило...»       Продолжить вдаваться в старые и такие родные сердцу воспоминания, звонкая пощёчина от Рико привела Жана в сознание. Это было больно. Казалось, из-за силы удара голова просто оторвëтся. В очередной раз прогоняя пелену из глаз и отгоняя звон в ушах, он поднимает взгляд на Рико.       –Я подумал у тебя что-то случилось со слухом, раз ты не слышал своего короля,–с наигранным беспокойством сказал первый номер.–Теперь лучше?–чуть помедлив, он ухмыльнулся.       Сглатывая подступающую тошноту и приближающийся приступ паники, Жан все-таки хрипло, стараясь сохранить остатки твердости в голосе, отвечает:       –Да , мой король, теперь мне стало лучше.       Довольный ответом своего третьего номера, Рико благополучно хмыкает и повернувшись к команде, глазами находит Дея. Ооо...этот вид по мнению Рико был великолепен. Если тёплым летом, где-то в полях стоять под деревом, скрываясь от ярких лучей солнца и смотреть, как лёгкий ветер играет с зелёной листвой, то без зазрения совести этим зелёным трясущимся листом был бы стоящий в центре поля, всё также замеревший на месте с неестественным бледно-зелёным лицом от страха, Кевин Дэй. Увидев такую картину, глаза первого номера загорелись как спички. Огонь власти и превосходства горел не только в глазах, но и сжигал своей силой когда-то доброе детское сердце.       Подойдя к Кевину, Рико велел ему собрать то, что осталось от Жана, в подобие человека, до начала утренней тренировки. Дэй быстро промямлил что-то похожее на:«– Д-да, король» и пулей рванул к тому, что можно было распознать как Жана Моро. Подхватив француза и пропуская мимо ушей больное шипение от нажатия на любое место на теле Жана, Кевин потащил парня в комнату, которую они делили на двоих.