Между ним и нею.

Где-то там, на грани его и её, затерян настоящий я. Где-то там я сижу в темноте. Жду, ну когда же ты придёшь. Часы сменяться днями, а те в свою очередь - неделями, пролетают года, и всё та же пластинка на заднем фоне играет, но ничего не меняется. Моя сущность, как и сидела между «до» и «после», на шаткой табуретки прямо из начала девяностых, так и сидит, уже почти забыв кого ждёт. Тебя, иль не тебя? Хотя впрочем, какая разница, если она почти порвана на части, в угол забита, и никто так и не придёт. Ведь время стоит на месте, а она не двигается вперёд, значит, ничего не поменяется. Ничему меняться, её уже давно нет, не сейчас так потом, но уже нет. – Когда... когда же наступит завтра? – тихий голос ломает стены, воздвигая на их месте ещё более мощные, ещё более нерушимые, скоро никакая боль их не разобьёт. Никакие чувства не сломают. – Первый, – с лёгкой усмешкой отвечает другой голос, - как ты мог забыть? – Последний, - глаголет другой, одновременно с предыдущим, - последний. – Так что, мы здесь всего один день? – ещё одно стена сломана, ещё одна вечность пролетала незаметно. – Нет, мы здесь всегда, мы и есть «здесь», ну а ты – навсегда, так зачем считать, когда… это навсегда началось и когда закончиться. Если бесконечность – лишь миг. – тихо шипят голоса, голоса-пустота. И табуретка летит в стенку, а может и в сердце, кто знает, где я, кто знает, где это между ним и нею? Если вы, так сообщите мне, я уже вечность себя ищу в закоулках вечности, тормозя время, ваше время.