« Он мой прекрасный и не менее прекрасная моя месть »
глава пятая
последняя
Прошли годы. Венеция снова. Вся пресса города возвестила о приезде знаменитого скрипача Ли Феликса который должен был дать свой единственный концерт в большом театре, а после отправиться в Австралию. В последнее время об этой новой яркой звезде, появившейся на музыкальном небосклоне, заговорила не только итальянская, но и европейская и американская пресса. Парень действительно был единственным в своем роде. Его необычайно красивые мелодии удивляли людей, которые просто не могли не восхищаться его талантом. В ночь на концерте в театре иголку опустить было некуда. Весь высший класс города был там. Сам Ли Феликс сегодня будет выступать в Венеции... Все с нетерпением ждали его выступления. И, наконец, он вышел на сцену. Молодой, до невозможности красивый и необычайно талантливый мужчина заставил всех, кто находился здесь, в этом действительно прекрасном театре, затаив дыхание наблюдать за движениями мастера. И весь зал вздохнул почти хором. Не тот ли это Енбок, которого знал каждый венецианец, молодой скрипач, который, как средневековый трубадур, скитался из города в город, с улицы на улицу, играя под окнами серенады? Да-да, это он, потому что - это те же звуки, но на этот раз он по-мужски зрелый, уверенный в себе, выдержанный, иногда решительный, иногда наполненный храброй кровью воина. И как очаровательны были эти звуки, так прекрасен и очарователен был сам теперь уже Феликс Ли, его стройная фигура, его огненные глаза, его пылающее лицо, его добродушный лоб, его длинные блестящие волосы, разбросанные вокруг его ушей, все, все они, образуя восхитительную гармонию с волшебными звуками его скрипки. Когда последние звуки завибрировали в гробовой тишине и артист ушел со сцены, весь зал на мгновение замер в тишине, словно зачарованный в бессонно-сладком сне. И вдруг, как будто воскресло кладбище, весь зал перевернулся и загремел. — Феликс... Феликс Ли... Гений... Новый Страдивари... Ходячий талант… И все бросились за кулисы, чтобы лично пожать руку юному гению и выразить ему свое восхищение и благодарность. Молодой маэстро устал. Он заперся в своей комнате и сказал, что больше не может никого принимать. Но тут входит один из его помощников и объявляет, что его хочет видеть один мужчина. - Я не могу принять. - Он очень важный человек, очень известная личность и сам хочет с тобой лично познакомиться. Сказал что когда-то вы были с ним очень близки. И дают имя высокопоставленного человека из знатного рода, от которого зависит состояние тысяч людей. - Пусть входит, – остается Феликс и все уже решается встретиться с этим тайным человеком, которого он прекрасно знает. Прекрасный, как Мадонна Рафаэля, одетый как король, ворвался молодой мужчина в помещение и тут же пал к ногам юного гения. - "Енбок, я знаю что это ты, это я твой Сэмуэль, я люблю тебя..." Молодой маэстро, завороженный, поднял его с пола. Глаза его сверкали странным блеском, как тот огненный взгляд, который он, бедный молодой музыкант, бросил на высоту палаццо, так великодушно насмехавшуюся над его низким происхождением и гордостью. Не говоря ни слова, он потянулся к себе на колени, вынул блокнот, бережно хранимый лист бумаги из блокнота, и протянул его Хвану. Он взял его, посмотрел на этот листок и вдруг покраснел. – Читайте, сеньор, читайте, – сказал Ли, видя, что он совсем смутился и не смеет поднять глаз. И парень еле слышно прочитал свое же письмо.«~ Мой отец сказал, что между мной и тобой пропасть~
~Мы верх а ты низ, даже не подходи~
~Мне нечего делать рядом с такими как ты. Забудь меня ~ »
Енбок взял письмо из его обмякшей руки и, снова осторожно положив его в блокнот, а после положить в блокнот во внутренний карман пиджака сказал: – Увы, сеньор, простите меня за то, что я не слушал вас, и хотя я не пришел к вам снова, я не забыл вас, иначе я не хранил бы так бережно это ваше письмо при себе. Это бесценное сокровище, которое ты дал мне, и я буду хранить это сокровище, как свет ока моего, до самой смерти, потому что, если бы не это письмо от тебя, возможно, я не был бы тем, кто я есть сейчас. –Я забыл тебя, да! –Но, кажется, ты забыл ту пропасть, что отделяла нас друг от друга. Ты был наверху, я был внизу, и это давало тебе право смотреть с презрением вниз. –Но вы не учли, что забитые иногда обретают крылья, взлетают и, исполненные чувства мести. –В тот день, когда ты пренебрежительно отверг меня со своей высоты, — пока я был внизу, я поклялся отомстить, и за то я не нашел другого пути, кроме как ползти наверх, всегда ползти, непрестанно ползти, пока каприз, смотревший на меня с высоты сам его рукотворный дворец пришел ко мне, чтобы преклонить колени перед рукотворной высотой. –Сегодня я добился своей цели. –Но любить снова того, кто играет чужими нежными чувствами, кто делает различие между верхом и низом, увы, сеньор, я не могу. После этих слов Феликс вышел из помещения, оставляя мужчину одного. Самуэль Хван Хадсон, прекрасно понимал что он натворил и больше не в силах скрывать свои чувства, упал на колены и из прекрасных глаз брызнули соленые слёзы. Он потерял того человека, который всем сердцем любил его и был готов абсолютно на всё ради своей любви. Он сам отверг его. Теперь все кончено.~ конец ~