***
Сэм с недовольством рассматривает тонкие волосы на своей ладони и разочарованно выдыхает. Мытьё головы в последнее время становится для неё самой настоящей пыткой - волосы обламываются и явно слабеют. Девушка натягивает на себя домашнюю рубашку и шипит сквозь зубы, когда ткань с неприятным скрипом проходится по разбухшей груди. Боли в ней в какой-то момент стали просто невыносимыми. Несколько ночей назад она ласково зарядила Хикэру локтем под рёбра, когда тот абсолютно случайно, переворачиваясь, задел чувствительный участок. Почти сразу пришедшая в себя девушка впопыхах начала извиняться, пока юноша, скорчившись и свернувшись калачиком, в недоумении смотрел на опешившую Саманту. — Прости-прости! Будь осторожней, мне было больно, — она истерически смеётся, прикрывая рот рукой и поглаживает пальцами место, куда пришёлся её удар. — Мне быть осторожней? Ты мне чуть рёбра не сломала. Я напоминаю тебе, что сейчас я не неуязвим, как это было раньше. — Ну не сломала же, — отнекивается девушка, легонько чмокая юношу в щеку, — правда, прости. Я сама не ожидала, что мне будет настолько неприятно. — Что я сделал вообще? — он приподнимается, принимая сидячее положение и вскидывает бровь. — А? Ты когда переворачивался, задел грудь. Я не знаю почему, но она ужасно болит в последнее время. Хикэру хлопает глазами, совсем уж точно не понимая, откуда растут ноги (да чего уж таить - Сэм тоже) и усмехается. Кои на окне, явно разбуженная внезапным ночным спектаклем, лишь закатывает глаза - знает что, чертовка, определённо знает. Сегодня настроение девушка паршивое до невозможного. Мало того, что ей пришлось попрощаться с доброй половиной волос и смиренно наблюдать их скопление около слива в ванной, так ещё и все утро она старалась снять отёк с опухших ног. С момента возвращения Странника прошло уже несколько месяцев и почти весь этот злосчастный период организм девушки с каждым днём преподносит все новые и новые сюрпризы. Бывшая учёная ловит себя на глупости - стоит сходить к врачу, но её состояние явно угрозы жизни не несёт, а деньги, заработанные её благоверным с большим трудом, стоит экономить. Не то, чтобы у девушки не было никаких догадок - напротив, одна навязчивая мысль до сих пор периодически посещает её голову. Но Сэм лишь откидывает в долгий ящик - отец любезно позаботился о невозможности подобных исходов. И до недавнего времени все было именно так. Мельком взглянув на себя в зеркало в ванной, девушка зацепилась за одну интересную особенность - шрамов на груди ведь не было совсем. Тех уродливых отметин, оставленных ей Фатуи и мерзким Пустынником. Она не обращала на это никакого внимания - не было дела. Но сейчас, рассматривая абсолютно гладкую кожу, без единых рубцов и царапин, в голове все выстраивается в весьма цельную картину - вероятно, воскрешение исцелило её тело. Сэм, проглотив плотно засевший в горле ком, полностью стягивает с себя старую рубашку и старается зацепиться за малейшие изменения, коих, на самом деле, было огромное количество. Она чуть щурится, развернувшись в пол-оборота и прикусывает костяшку указательного пальца. — Долго же до тебя доходит, — ласка запрыгивает на тумбу под зеркалом и тыкается холодным носом в небольшую округлость внизу девичьего живота. — Я догадывалась, что это может быть, но не верила до последнего. Отец ведь... — Ты буквально из мёртвых вернулась. Твой ненаглядный Хикэру из куклы стал человеком. Думаешь, та магия не смогла и твою способность к деторождению в норму привести? — Мне явно стоило задуматься об этом раньше, — с толикой разочарования произносит девушка. Она наспех накидывает рубашку, неуклюже застегивая пуговицы - одежда свободного кроя, хоть видно не будет. — Не хочешь, да? — Мне без пяти минут семнадцать, Кои. Я не знаю...Это так неуместно сейчас... Сердце колотится в груди - норовит выпрыгнуть в любой удобный момент. Странник - явно не из тех, кто воспримет происходящее, как должное. Он дорожит своей хрупкой свободой и навряд ли даст вновь заковать себя в цепи. Низ живота неприятно тянет и девушка тихо шипит сквозь сжатые губы, наматывая на руку край плотной рубашки. Норма это или нет уж она точно не знает, но решается преспокойно удалиться в спальню и отдохнуть - от греха подальше. И хоть умом она понимает, что надёжней было бы просто успокоиться и отогнать гнетущие мысли, сон все же выглядит неплохой альтернативой. Сэм делает шаг через порог ванной комнаты и почти сразу врезается лбом в острое юношеское плечо. Хикэру с несколько секунд хлопает глазами, вероятно, подбирая подходящие слова. Он слабо улыбается, а Сэм чувствует, как органы внутри сжимаются в вакуум. — Будто призрак увидела, — язвит он с привычной интонацией и убирает с лица девушки выбившиеся серые пряди, — ты в порядке? — Да, все отлично, — она натягивает на лицо дежурную улыбку и несколько раз кивает, — почему ты спрашиваешь? — Выглядишь взволнованной. — Совсем я не волнуюсь, — она машет головой, для пущей убедительности плотно сжав губы, — надумал себе, а мне теперь оправдываться. Странник вскидывает бровь, скрестив руки на груди и недовольно щурится. Слова её сами собой подвергаются сомнению. Переминается с ноги на ногу, потирает тонкие запястья, а кончик её носа забавно дергается - незаметно совсем, если не приглядываться. Он выучил все её особенности - мимика у девушки яркая и живая, а ещё сполна может выдать беспокойства с головой. В комнате воцаряется молчание, лишь дыхание тяжёлым молотом разбивается о стены сотней осколков. В комнате становится слишком душно и вытирая со лба выступившие капельки пота Сэм замечает, как сильно кружится её голова. Цепкий взгляд юноши прожигает до самых костей и девушка спешно отворачивается, неуклюже направляясь к кухонному столу. Поясницу неприятно тянет и сероволосая неосознанно потирает немеющими пальцами саднящее место - шипит при этом, неприятные ощущения периодами перерастают в ощутимо болезненную пульсацию. Девушка наливает в стакан воду, чуть было не перелив через края и только сейчас Странник замечает, насколько сильно дрожат её руки. — Я хочу пройтись, — внезапно заявляет Сэм, осушив стакан за секунду, — можешь лечь без меня, хорошо? Мне нужно проветриться. — Я могу пойти с тобой, — отвечает юноша, оперевшись о край стола. — В этом нет необходимости. Я устала киснуть в четырёх стенах и мне нужно собраться с мыслями. Она наспех накидывает на себя тёплую кофту и покидает дом, плотно закрыв за собой дверь. Хикэру и ответить ничего не успевает - так и остаётся стоять на месте с приоткрытым ртом и распахнутыми от удивления глазами.***
Ярмарки в Сумеру весьма спорное событие. Особенно если приходить на них ближе к вечеру, когда почти весь товар распродан, а между лавок бродят пропитые сомнительные личности. Сэм никогда не осуждала людей за алкоголизм, у каждого свой предел терпимости и всякое в жизни случается, но когда она рассматривала в небольшой деревянной коробочке браслеты ручной работы, до её носа донёсся смачный неприятный запах затлхлости и перегара. Проспиртованный мужчина, весьма преклонного возраста, с интересом рассматривает бывшую студентку и не упускает ни единой возможности возможности отравлять воздух вокруг неё. Сэм прикрывает нос ладонью, задержав дыхание, и отворачивает голову в противоположную сторону. Пожилая женщина, что до этого любезно рассказывала о каждом украшении, что она продаёт, закатив глаза и одарив мужчину гневной тирадой, со всей своей любезностью огревает его пустой коробкой от распроданного товара. — Чего прикопался то? Явно не твоего поля ягода, ты бы ещё к ребёнку подошёл! Сэм едва сдерживает смех и жадно вдыхает воздух, когда весьма сомнительная личность отходит на безопасное расстояние. Она вновь переводит взгляд на браслеты и выхватывает с самого дна самый невзрачный - на коженном ремешке бело-голубой камень. И ничего больше, никаких дополнительных украшений, что были на других, просто и не перегруженно. Девушка на секунду задумывается о том, есть ли у неё с собой деньги и к собственному огорчению вспоминает, что сумку с кошельком она оставила на тумбочке около входа. — Что, не будешь брать? — Хотелось бы, но... Прямо перед её носом на стол прилетает горстка блестящей моры и старушка хитро улыбается. Сэм дёргается, оборачиваясь и утыкается носом в чужое плечо. Серый цвет она недолюбливает, с недавних пор, и когда она, вздернув голову вверх, встречается с полным ехидства взглядом голубых глаз, её весьма мощно передёргивает. — Она берёт, не переживайте! — Одиннадцатый Предвестник, собственной перстной. Он встряхивает рыжей копной и широко улыбается. — У вас очень любезный молодой человек! — проговаривает женщина, протягивая девушке украшение. — Оставьте себе. И деньги, и браслет, — она мельком смотрит на Тарталью и подавляет рвотный рефлекс, — и я лучше под землю провалюсь, чем променяю своего молодого человека на это. Сэм в спешке удаляется, под удивлённый возглас старушки. Она поглаживает большим пальцем низ живота, ощущая неприятное потягивание и намеревается таки отправится домой - тянуть с Хикэру себе дороже. Рыжеволосое нечто, правда, нагоняет её прямо около входа в город. Он останавливается перед ней и хитро улыбается, зачем-то раскидывая руки в стороны - обычно этот жест означает объятия, но Сэм лишь морщится. Не то, чтобы у неё была неприязнь к рыжеволосому. Разве что, немного. Ощутимо так, особенно, когда он бросил её в весьма опасной ситуации, перед этим затащив в катакомбы. Ясно дело, ему самому несладко было, но раз стоит перед ней - значит испугом отделался. Мог бы и помочь. — Вижу, ты жива, — произносит он, опуская руки, поняв, что Сэм его предложению явно не рада, — твой ненаглядный тебя вытащил? — Вытащил, — цедит девушка сквозь зубы, — что тебе на этот раз нужно? — Ну, я просто увидел тебя и решил поболтать, — он смеётся, — мы могли бы друзьями стать, разве нет? — Друзей на верную смерть не бросают, так, к слову. — Моя оплошность, каюсь. Готов заплатить за грехи. Он замирает на мгновение, когда прямо перед его носом со свистом проносится острое ветряное лезвие. Глаза рыжего тут же загораются - задор, вероятно, в одном месте начинает играть от возможного сражения, но Хикэру, стоящий поодаль, лишь буравит его взглядом, сложив руки на груди. — Вечно ты проблемы на свою голову находишь, — он не смотрит на Сэм, но она прекрасно понимает, что эти слова адресованы именно ей. — Эй, постой, — Чайльд щурится, делая несколько шагов в сторону Странника, — мы не знакомы? Хикэру будто молнией ударяет. Дёргается, застывая на месте и сглатывает ком в горле. Сэм охает и подбегает к юноше, хватая его под локоть и шепча что-то о том, что им уж срочно и прямо сейчас нужно идти домой. — Сомневаюсь, — придя таки в себя, отвечает Странник. — Странно, — будто заговорив с собой, Тарталья прикладывает к подбородку указательный палец, — вспомнить не могу, но точно уверен, что знаю. — Ты обознался, парень, — Сэм нервно смеется и издаёт слабый стон. К пульсации добавляется странная режущая боль. Она с некой мольбой смотрит на Хикэру и едва слышно шепчет, — прошу тебя, пойдём уже домой. Не дождавшись его ответа, она утягивает юношу за собой, стараясь побыстрее удалиться и устоять на дрожащих ногах. Хикэру не сопротивляется, лишь кидает напоследок неразборчивый едкий комментарий и оставляет бывшего союзника с пустыми руками. Первым делом, перешагнув через порог дома, взволнованная девушка убегает в ванную комнату, запирая за собой дверь. Она несколько раз проверяет замок и глубоко вздохнув, стягивает с себя одежду, небрежно откидывая её в сторону. Не заметив никаких следов крови ни на своих брюках, ни на бледной коже бёдер, она облегченно выдыхает и стягивает с крючка на двери старую поношенную кофту, достающую ей до самых коленей. Стащила как-то у отца из гардероба, буквально перед первой поездкой в Академию и не носила из принципа. Не знала даже, зачем ей нужна эта вещь. Осторожно переступая через порог, девушка направляется к старому излюбленному дивану и без лишних комментариев заваливается на бок, свернувшись клубочком, подстать спящей на подоконнике ласке. Мебель издаёт жалостливый скрип и девушка фыркает - пора сменить некоторые вещи в доме, глядишь, он и разваливаться начнёт. Она чувствует, как Странник усаживается рядом. Снова раздаёт неприятный скрип и она неохотно открывает глаза. — Как думаешь, есть возможность, что тебя вспомнят? — произносит Сэм, подгибая локоть под голову. — Не знаю. Я надеюсь, он блефовал. Но если это действительно так, мне стоит быть осторожнее. Теперь я не могу похвастаться неуязвимостью и если Фатуи вспомнят меня, то удар в спину можно ждать ото всюду. — Поговори с Нахидой, — голос девушки звучит взволнованно. Она касается кончиками пальцев его колена и чуть оглаживает, — она тесно связана с Ирминсулем, может ей что-то известно. — Позже, — отрезает юноша, — меня другое беспокоит. Раскажешь может уже, что с тобой творится? — Ничего такого, что может вызвать беспокойство у меня, но крайне сомневаюсь, что это понравится тебе. — Ещё больше мне не нравится, когда ты стараешься что-то скрыть. — Воскрешение, вероятно, исцелило мои недуги и некоторые... неполноценности, — тихо произносит Сэм, переведя дух, — ты когда вернулся, я уж точно не задумывалась о последствиях. — Архонты, Сэм, ты мне лекцию собралась читать? Слишком много воды, давай к самой сути. — Не перебивай меня, придурок! — она резко выплёвывает весьма неприятную фразу и тут де зажмуривается, ударяя себя по лбу, — прости. Ненавижу эти качели... черт, ладно. Мы были очень рады видеть друг друга тогда и воссоединились так, что на меня упала доля вынашивать лишнюю задницу. — Что? — глаза его размером с блюдца, не иначе. Сэм проигрывает в попытке подавить смешок и заливается смехом, переворачиваясь на спину. Долго в такой позе находится у неё не получилось - больная поясница дала о себе знать. Она приподнимается на локтях и прыскает со смеху ещё несколько раз. — Иногда ты кажешься весьма глупым. Особенно, когда дело касается столь примитивных вещей. Ты правда, как ребёнок временами, — Сэм садится, подгибая колени и зачем-то кусает юношу за плечо, после потершись щекой о травмированную кожу, — я беременна. Не знаю, поздравлять мне тебя с перспективой отцовства или посочувствовать. Комната наполняется тишиной. Сэм прикрывает глаза и смиренно выжидает - примет любую его реакцию, какой бы она не была. Хикэру чуть отваживается и сжимает в руках тощие девичьи плечи. Девушка завороженно смотрит в его глаза. В синем омуте можно заметить все - он доли волнения до самого настоящего страха. — Ты серьёзно? — он выдавливает из себя одну единственную фразу и девушка закатывает глаза. — Нет, что ты, я просто решила пошутить и затеяла весь этот спектакль. А живот и грудь стали больше из-за того, что я слишком много ем. Прекрати готовить, пожалуйста, — девушка показушно касается своих щёк, имитируя весьма наигранный испуг и вновь смеётся, — я серьёзно, Хикэру. Нам осталось пожениться ещё и будем среднестатистической типичной семьёй. — Хорошо, — лаконично отвечает юноша и девушка охает. — Шутишь? — она дёргается, когда холодная рука поднимает край старой кофты и касается разгоряченной кожи на животе. Странник выглядит весьма и весьма заинтересованным, рассматривая крайне заметную округлость. — Почему нет? — Не знаю. Для начала перестань пялиться на мой живот, как на чудо света. Он никуда не исчезнет. — Не переживай, я уже принял это, как должное. — Рада слышать. Она чуть вскрикивает, когда он прижимает её к себе и довольно улыбается. Все прошло куда более гладко, чем ей представлялось. Теперь, правда, придётся позаботиться о некоторых неприятных аспектах. Если Тарталья действительно не лгал, когда заявлял о том, что знает Хикэру, им явно стоит быть куда более осторожными. А ещё позаботиться об общем будущем. Как минимум, у обоих появилась достаточно весомая доля огромной ответственности.