Грех

«Зачем он идет к морю, да еще и в такую рань, и это ради какой-то ветреной девушки»? «Мне кажется это очень романтично». «Мой милый, понимаешь, эйфория Солидо пройдет и мы останемся в дураках». «Но может это та самая настоящая любовь, как из книг и фильмов, один раз и навсегда. Я хочу, чтобы Солидо был счастлив». «Хорошего помаленьку. Мой дорогой, эта девушка до добра не доведет. Не дай бог, если этот дурак обрюхатит ее». Теплое утро. Огненному восходу приходит ясный день на смену. На улицах практически никого. Лишь изредка по пути к Донателле я встречал прохожих и лодки в море. Я знаю, она, как всегда, опоздает и произнесет нежное: «Извини». Но я не против. Мне даже нравится это. Ожидание лишь подогревает интерес к свиданию. Мое хорошее настроение омрачали двое. Они будто сидят на моих плечах. Дьявол и ангел. Все чаще и чаще я метаюсь между ними. Уже год каждый день я наблюдаю их. В дневное время я лишь слышу их голоса и смутно представляю их портреты в голове. Если я просыпаюсь по ночам, то вижу большую и маленькую тени. Чем больше я подсматриваю за фигурами, тем страшнее становится. Во сне я часто слушаю их беседы, но при взгляде на них, замолкают. Они наблюдают за мной, знают, что я не сплю. Будто Ин и Ян, они были противоположностями. Один высокий, другой низкий; один бас, другой тенор; один жесток и прагматичен, другой добр и эмпатичен; один всем сердцем ненавидит Донателлу, второй же за нашу любовь. Но от этого они не враждуют, напротив, очень дружны. Дьявол любил своего ангела и заботился о нем. Ангел же делал все, чтобы Дьявол был доволен и счастлив. Дьявол учил ангела быть сильным и не быть наивным. Ангел учил Дьявола доверять, мне кажется, не будь его, Дьявол сошел бы с ума от паранойи. За год я придумал им имена: Дьяволо и Доппио. Дьяволо — высокий мужчина с длинными малиновыми волосами, на которых виднелись черные маленькие пятна, которые, чаще всего, убраны в пучок. Он любит макияж и темные цвета. Всякий раз, как его образ появляется пред мной, на его губах черная помада, глаза подведены черной подводкой, а брови всегда аккуратно выщипаны и уложены. Всегда в темно-бордовой рубашке, под воротником которой завязан черный галстук в багровый горошек и в брюках в черно-белую полоску. Его зеленые глаза так и соблазняют на грехи. Поэтому он так и остался Дьяволом в моих глазах. Доппио же так не считает. Он готов пойти на все ради Дьяволо. Я понял какую глупость совершил, назвав ангелом его. Доппио внешне был похож на Дьяволо, но в тоже время и был совсем другим. Доппио был невысокого роста, худеньким. У него такие же волосы, отличие лишь в отсутствие узора и прически, все же Доппио предпочитает косу, которую заботливо плетет ему Дьяволо. Доппио не обладает такими манящими зелеными глазами, напротив, у него обыкновенные карие. У Доппио по всему лицу милые веснушки. Возможно у Дьяволо тоже, только он скрывает их под макияжем. А может это мои глупые додумки. Если бы Дьяволо был бы боссом какой-либо компании, а может и мафии, то Доппио был бы вторым человеком в организации. Они тот с кем Дьяволо делится всем важным и личным. Дьяволо очень любил Доппио. Я не знаю по какой причине он против нашей с Донателлой любви? Может потому что он такой же влюбленный дурак. Часто голову посещают такие глупые мысли. Я все реже и реже вспоминаю, что Дьяволо и Доппио выдумал я. Мне кажется, что я разделяюсь на две сущности. Скоро от меня ничего не останется. Лишь Дьяволо и Доппио будут существовать, а я стану забытым этапом развития. Я оперся о камень спиной. Убрав руки за голову, я смотрел на сеяющее море. Здесь относительно тихо. До ушей донеслись звуки машины. Это Донателла. Я скучал по ее нежным розовым губам. Я хочу, чтобы она стала моей на век. Я хочу, чтобы она стала мне женой. Но связавшись с мафией, дабы получить деньги и власть, я опасаюсь. Вдруг Дьяволо прав. Ведь верно, Донателла будет обузой. Я держу свою деятельность в тайне от всех. Отец, если узнал, очень расстроился бы. Донателла может подвергнуть опасности и меня и нашу семью. Вдруг что-то подружками лишнее сболтнет или узнает о темных тайнах. В любом случае мне смерть. Полицейские, мафиози, все не несут ничего хорошего для меня. И раз уж я так рискнул, стоит сохранять анонимность. «Черт, надеюсь этот дурак не наделает глупостей. Мне не нужны проблемы». «Все будет хорошо, не переживай». Опять. Я чувствую, как будто они стоят за спиной и с высока наблюдают за мной. Я будто персонаж фильма, а они мои зрители. Они обсуждают каждое мое действие и мою любовь, спорят как лучше поступить. Я лишь персонаж. — Солидо! — Я повернул голову, Донателла махала рукой. Встав с камня, я пошел к ней навстречу. — Привет… — Подойдя произнес я. Я чувствовал себя идиотом. Ее красота затуманила мне разум. — А… Что делать будем? — О, Солидо… — грустно произнесла она. — Сегодня я говорила с мамой, она сильно заболела. Мне надо вернуться домой. Поэтому я назначила встречу на раннее утро… Донателла прижалась к моей груди. «Ну вот и славно. Одна проблема решена». Черт, а ведь он прав. Не надо будет думать, как ее прятать от мафии. — Но не волнуйся, я обязательно вернусь как можно скорее! —Конечно, — улыбнувшись я запустил руки в ее волосы. — Давай проведем наш последний день здесь. Я взяла купальник, — помахав сумкой, сказала она. — Да. Она прекрасна. Ее каштановые волосы так красиво развеваются на ветру. Ее топик идеально подчеркивает небольшую грудь. Короткая юбка открывает вид на длинный ноги. На желанных губах розовый блестящий блеск. Я так хочу ее целовать и никому не отдавать. Она единственная увидела во мне что-то привлекательное, в то время как другие девушки меня избегают. — Эй, что ты так смотришь? Со мной что-то не так? Она сидела на камне и с недоумением смотрела на меня. Она спокойно сняла белые трусики. Под юбкой больше ничего. Я залился красной краской. Хорошо, что никого нет. Она достала раздельный купальник из сумки, а заместо него положила трусики. Донателла быстро натянула низ купальника. Она сняла юбку, а потом и топик. — Солидо, иди сюда, — хитро улыбаясь, произнесла Донателла. Она сидела на камне в одних трусах. Я любуюсь ее грудями. Хочется к ним прикоснуться так, как я это делал в один из вечеров проведенных с ней. — Намаж мне спину, — она передала солнцезащитный крем. Я проводил по спине, размазывая крем. Чтобы утрать излишки я растягиваю его по боками. Я мажу ей грудь и спускался. — Думаю все. Спасибо, милый, дальше я сама, — она провела ладонью по моей щеке. — Наденешь мне лифчик? Ее шепот сводит с ума. Я взял верх купальника с камня и скрыл им груди Донателлы. Она размазывает крем по ногам и рукам. — Солидо, а ты чего не раздеваешься? На лице невинное удивление. Ее глаза расширились, а рот приоткрылся. — Я не взял плавки. Прости, — я чувствую, как превращаюсь в большой красный томат. — Жаль… Тебе наверно будет скучно. — Нет, ты чего, все хорошо. Мне в радость смотреть на тебя. — Спасибо. Она держала меня за руку, ведя к морю. Я уселся по-турецки на холодный камень, стоящий у самого моря. Донателла же вошла в лазурные воды. Она отплывает от берега метров на десять и возвращается. Повторяет это несколько раз. Донателла подплывает к камню. Я смотрю на нее сверху вниз. Она улыбается и протягивает мокрую холодную руку. Я помогаю ей забраться на камень. Первым делом она чмокает меня в губы и обнимает. Холод прошелся по коже. Хоть я и весь мокрый, но счастливый. Я целую ее и убираю мокрую темную прядь волос за ухо. Донателла, не моргая, молча смотрит в глаза. — Ты сможешь составить мне компанию до аэропорта? — прошептала она. — Прости. У меня дела… — с грустью ответил я. — Хотя… Во сколько? Может успею. Днем я встречусь с матерью. Я не знал о ее существование все мои восемнадцать лет. Но даже так она может дать много информации о моей работе неприятным личностям. От нее надо будет избавиться, пока отец в церкви. — В 14:30 вылет. В 12 уже надо выезжать. — Блин… Прости… Я прикрыл глаза. Донателла целовала меня, шепча, что все будет хорошо и что мы встретимся через пару недель, а я верил и соглашался. «Если он хочет оказаться на вершине пищевой цепи, то стоит забыть о девчонке. Сожги прошлое, не давай им и шанса победить тебя».