✈✈✈
На следующий день Джонс всё-таки принял судьбоносное решение. С маской максимальной уверенности в нём, подкрепляемой циничной ухмылкой, он явился к Стрикленду и заявил, что готов принять его предложение. Он очень надеялся, что тот поверит в его «актёрскую» игру и ничего не заподозрит, и, к счастью, именно так всё и произошло. Стэнфорд и бровью не повел, а после подписания секретных документов объявил о прохождении двухдневных курсов для внештатных агентов-чайников, как Киллиан. И, естественно, ни о каком возвращении на службу до окончания миссии и речи не шло. Тот старался не показывать, как нутро дрожит от волнения, — такого не было даже во время высшего пилотажа! — и делать вид, что очень внимательно слушает все инструктажи. Его ввели в курс дела, объяснили некоторые психологические уловки, например, как можно расколоть человека, которые Джонс впитывал тщательно и с усердием, мысленно иронично-пренебрежительно посмеиваясь: ещё не факт, что они будут применены так, как хотело ФБР. — Поздравляю, новобранец Джонс, теперь это ваша конспиративная квартира. Дерзайте, делайте с Эммой, что хотите, но принесите мне правду. Сегодня ваш первый день, — фамильярно похлопал его по плечу Стрикленд и гортанно захохотал. Да, его смех определённо раздражал Киллиана, однако сам лишь фальшиво с лукавством улыбнулся в ответ. — Можете на меня положиться. Я умею располагать людей, а уж тем более девушек, к себе, — покивал он и наконец-то получил свой «билет» в дебри тайны федералов — ключи, открывающие двери не только в его новое жилище, но и секретные материалы, запертые за семью печатями. Однокомнатная квартира находилась на этаже ниже Свон, и, стоило отметить, выглядела достаточно презентабельной и обжитой, чтобы позвать к себе в гости. Добротные, старые книжные шкафы из дуба, оставшиеся, видимо, от старых хозяев, расположились в гостиной и гармонично сочетались с бежевыми обоями в полоску и торшерами. Спокойствие разбавлял диван с тропическим орнаментом и разноцветными, очень модными круглыми и квадратными подушками, рыжее кожаное кресло и картины с туканами. Но возглавлял комнату телевизор «Сименс», на который точно клюнула бы Эмма. Спальня не отличалась дизайнерскими изысками, разве что, кроме нескольких подозрительных цветков в горшках, которые сразу отметил Джонс. Как-то странно они выглядели, чем сразу смутили его. Он оглядел эти недосоздания природы, пытаясь понять, что же с ними не так, а после дотронулся: всё сразу стало ясно — искусственные. Какой резон ставить в квартире «мёртвые», пригодные в лучшем случае для венков на похороны?.. Разве что для… Киллиан удивлённо присвистнул, раздвинул цветы и не прогадал. Для прослушки! Боги, ну конечно, только для неё. Среди листвы торчал микрофон, предусмотрительно поставленный ФБР, видимо, рассчитывающих на откровенных дурачков. Однако — какая жалость! — не только они оказались здесь такими догадливыми и изобретательными. «Подслушивать меня собрались? А что ж тогда камеру постеснялись установить? Сразу бы в туалете и ставили, — мысленно съязвил Киллиан. — Раз так, поиграем по вашим правилам. Будете слышать то, что хотите».✈✈✈
Понедельник — день тяжёлый, особенно, когда ты заточён в четырёх стенах уже больше недели и не имеешь ни малейшей возможности увидеть мир. Ох, как же Эмма бесновалась первое время! Психовала, хотела всё крушить, рыдала, брала себя в руки, но потом всё равно срывалась и пыталась вымолить у своих «милосердных» охранников дать хотя бы позвонить родителям или выйти на улицу, но на всё получала один ответ: «Вам ещё рано об этом знать. Ваш карантин не закончен». Ей не говорили толком о ходе дела! Она искренне не понимала, почему ограничения настолько жёсткие, ведь освоилась же она с той современной техникой, которая была в доме. Пусть методом «тыка», смотря на телевизор огромными глазами и не веря им: технологии дошли до таких высот, фильмы можно смотреть не только в кинотеатре, но и на удивительных кассетах! Пожалуй, только крохотное изучение этой реальности не давало Свон совсем упасть духом и сойти с ума. Боги, как же она радовалась вчерашнему подарку от ФБР — учебнику истории двадцатого века, и сегодня планировала посвятить весь день его чтению. Однако её планы около двенадцати часов дня нарушил неожиданный звонок в дверь. Эмма ошарашенно подскочила: кому это она понадобилась, за исключением Стрикленда или очередной медсестрички и врача-оборотня со слащавой улыбкой — они все приходили лишь по указке начальства. Растрёпанная, в помятой пижаме, она насторожилась, но пошла открывать и обомлела от того, кто стоял на пороге. Киллиан! Вот уж кого она точно не ожидала увидеть! Она едва не задохнулась и, изумлённо разинув рот, проморгалась, пытаясь осознать, что происходит и что он тут забыл… Эмма застыла и не смогла оторвать взгляд от его гипнотизирующий синих глаз, на мгновение забываясь и растворяясь в них. Она не сразу заметила, что в руках Джонс держал ни что иное, как две бутылки безалкогольного пива и коробку с пиццей, словно они были закадычными друзьями, которые знали друг друга всю жизнь. От такого презента Свон опешила ещё больше. — Привет! Не ждала, да? Я решил, что приходить без приглашения да и, к тому же, не взяв хотя бы гостинец, будет верхом бестактности, — Киллиан очаровательно улыбнулся, и она пришла в себя, осмотрев его: джинсовые шорты, футболка в синюю полосочку и жилетка, слегка взъерошенные волосы никак не говорили, что перед ней стоит пилот. — Привет… Да, точно не ждала. А ты как тут оказался? Кто тебя вообще пустил? И, спасибо, конечно, но тебе здесь нельзя находиться, — испуганно выглядывая за дверь, спохватилась Свон и ошеломлённо ахнула, стоило Джонсу всучить ей «подарки». — Может, обсудим это в более удобной обстановке, а не на пороге? — намекающе прокашлялся он. Эмма заторможено пропустила присматривающегося Киллиана вперёд. Его внезапное появление словно парализовало её на некоторое время, и очнулась она только тогда, когда все вкусности уже оказались на журнальном столике. — Ну, ты объяснишь мне наконец-то что происходит? — нахмурилась она и села на диван, ожидая какого-то подвоха. — Не сказать, что я этому очень рад, но ФБР решили поселить меня на этаж ниже тебя, чтобы держать под контролем. Вот же черти: выдернули из родного дома, ладно хоть конвой не приставили и не запретили на улицу выходить, — нервно усмехнулся Киллиан, почесав за ухом. От такого ответа Свон удивилась ещё сильнее: — Но у меня же карантин… — она растерянно обронила. — Ой, да какая уже разница. Мы с тобой, можно сказать, квиты. Оба побарахтались и искупались в этом дерьме по уши. К тому же я уже общался с тобой, и если бы ты была чем-то больна, я бы давно уже заразился, — несерьёзно фыркнул Джонс и махнул рукой. — Надеюсь, ты не против моей компании? Раз уж мы теперь живём рядом, я решил, почему бы не заглянуть к соседке из прошлого, — он лучезарно улыбнулся. — Нет, что ты! Я совсем не против. Я наоборот очень рада, потому что, мне кажется, ещё чуть-чуть, и я бы тут точно свихнулась от одиночества. Я очень общительная, а сейчас хоть с кем-то наконец можно поговорить, — глаза Эммы едва не по-детски наивно загорелись, наполняясь надеждой, и она активно закивала головой. — Что ж, в таком случае будешь? Не знал, пьёшь ли ты алкоголь или нет, поэтому взял безалкогольное, — Киллиан протянул ей бутылку с пивом новой марки, которую она раньше не встречала, и раскинулся на диване, открыв ароматную гавайскую пиццу, из-за чего живот мучительно заурчал. — Ты ещё спрашиваешь? Конечно! Хотя спиртное я пью достаточно редко. Что насчёт тебя? — приободрилась Свон и, откупорив крышку, отпила холодный напиток, наслаждаясь вкусом, а после закусила куском пиццы. — На удивление, очень неплохое. Самое то, спасает от жары. — Не-а, уже год абсолютно ничего крепче сока не пью. Я завязал, — с гордостью заявил он, ухмыльнувшись. — Боже, говоришь так, будто был пропитым алкашом, — расхохоталась Эмма. — Не будто. Так и было. Таких раздолбаев надо было ещё поискать, — с толикой горести прыснул Киллиан. — Я пил каждые выходные до полной отключки, а мой лучший друг Грэм вытаскивал меня из разных передряг. Но жизнь, как это бывает, хорошенько ударила меня гаечным ключом по голове и вправила мозги: он разбился на истребителе во время испытаний, и только это заставило задуматься, а что я, собственно, творю, — тяжело вздохнул он, а Свон ушам своим не поверила: его образ примерного пилота в идеальной форме никак не вязался с первым на районе прожигателем жизни. — О, мне так жаль… Ужасная смерть. Но ты молодец, что справился с этим и взял себя в руки, — попыталась она поддержать, но тот оборвал её: — Спасибо, но прошлое уже не вернуть. Я уже это пережил. Вроде бы… Лучше расскажи, как тебе вообще в этом заточении? Уже освоилась в тех крупицах нашего мира, просочившихся сюда. Например, разобралась с тем видеомагнитофоном? — с огромной заинтересованностью придвинулся к ней Киллиан, неотрывно смотря в глаза. — Да, естественно, уже разобралась, что да как работает. Даже несколько фильмов посмотрела. Правда старых, но всё же. Честно, я в шоке от того, как у вас продвинулась техника… — Эмма восторженно ахнула и всплеснула руками, поглядывая на того монстра на тумбочке, названного «видеомагнитофоном». — Ох, милая, это лишь малая часть того, что есть за стенами этого дома. Готовься, надеюсь, тебе не станет плохо, когда ты выйдешь на свободу, — загадочно-дразняще протянул Джонс, вальяжно отпивая пиво и оценивающе осматривая квартирку. — Чем занимаешься, чтобы не помереть от скуки? — Боже, ты меня пугаешь! Говоришь так, словно я десятку в тюрьме отсидела. Вообще поначалу я пыталась понять, как что работает, потом подглядывала за соседями от нечего делать, читала книги, рисовала, ходила по врачам. Короче, ощущала себя типичным пациентом дурдома, — саркастически небрежно бросила она. — И как, понравилось? Ах ты шалунишка, конечно! Оптимизма у тебя не занимать, — с наигранной назидательностью помахал перед ней пальцем Киллиан и рассмеялся. — Всегда о таком отпуске мечтала, — сыронизировала Свон. — Кстати, про врачей. Долго они тебя ещё мучить будут? Пришли анализы? — за его весельем проскользнули отчётливые ноты искреннего волнения. — До конца этой недели, пока не закончится карантин. Они, заразы, молчат. Как вообще так можно?! Ничегошеньки не говорят про моё здоровье, — возмущённо фыркнула Эмма, скрестив руки на груди, а Джонс вдруг насторожился. Её невыносимо напрягал тот факт, что от неё скрывают почти всё: ход расследования, результаты обследований — и лишь кормят обещаниями. Да ещё и эти чёртовы расспросы насчёт камня… — М-да, не к добру это. Может быть, они на твоей крови там опыты ставят… — мрачно прыснул Киллиан, недовольно цокнув, а после внезапно встрепенулся и прожёг её потрясённым взглядом, от которого мурашки побежали по телу. — Знаешь, возможно, прозвучит странно, но у меня создалось ощущение, что мы давно знакомы. Но я только сейчас понял, что, оказывается, мы совсем не знакомы. Я ничего о тебе не знаю. Свон словно вмиг прозрела и с ошеломлением осознала, что чувствовала то же самое: она совсем потерялась во времени и не задумывалась, что с Джонсом знакома в общей сумме меньше дня, а о его прошлом не имеет ни малейшего представления. Одной её части казалось совершенно наоборот… Будто они прошли огонь, воду и медные трубы и сейчас собрались, чтобы отметить какой-то междусобойчик с пивом и пиццей. В то время, как другая всё также не доверяла ему. Мало ли, чего от него можно ожидать. — Ого… Не поверишь, но я тоже абсолютно забыла об этом. Наверное, ментальная связь, — ошарашенно рассмеялась Эмма. — Расскажи что-нибудь о себе. Например, откуда в тебе столько выдержки? — резко, слегка подозрительно прищурившись, спросил Джонс. — Дай-ка подумать… Наверное, потому что я военная, — таинственно понизив голос и намекающе изогнув бровь, с лёгкой горделивой улыбкой удивила она. О боги, пожалуй, даже слишком сильно! Он, набрав в рот пива, уставился на неё огромными глазами и едва не подавился, прокашлявшись: — Что?! Да ну, ты шутишь, — недоверчиво расхохотался Киллиан. — Ты же работаешь юристом. — Абсолютно нет, — она переменилась и посмотрела на него серьёзным, твёрдым взглядом человека, уверенного в своих словах на сто процентов. — Работала, но последние два года. До этого я служила в ВВС четыре года, с 1950 до 1954 годы. В семнадцать я поступила в юридический колледж, но почти сразу поняла, что хочу летать, а потому параллельно пошла в корпус подготовки офицеров запаса. Я, как и ты, обожаю самолёты. Они были моим всем. Моей жизнью, — Эмма помрачнела и прикусила губу, сжав банку и пытаясь сдержать волну воспоминаний, снова больно кольнувших сердце. — Охренеть, черт подери… А я всё гадал, что же в тебе не так. Почему ты не паникуешь. В тебе издалека чувствуется эта мощь и внутренний стержень. На допросе ты сняла куртку, и я ещё тогда задумался, откуда у тебя такие сильные мышцы, — потрясённо и пробормотал Джонс и в растерянности покосился на её руки. — Да я привыкла, что все смотрят на меня, как на сумасшедшую, — отмахнулась Свон, фыркнув. — В моём времени подавляющее количество женщин — домохозяйки, а военных встречали очень редко. — Нет, мне-то как раз привычно. У меня полкорпуса и половина сержантов были женщинами. Они действительно потрясающие. Удивляет именно тот факт, что ты из пятидесятых. И настолько далеко продвинулась. Как тебя не сожрали с потрохами в настолько костной, мужской организации? Почему ты ушла из армии? Расскажи про себя ещё что-нибудь, — он с каждым мгновением смотрел на неё с большим почитанием и даже некой осторожностью, что не могло не льстить. — Меня отправили на пенсию, потому что я попала под машину, получила много травм, и они посчитали меня непригодной для полётов. Но я считаю, что от меня просто избавились, как от неугодной, ведь я полностью восстановилась. Я, между прочим, участвовала в Корейской войне… По дурости согласилась, опьянённая гордостью, и два года проработала там. Последний год уже после неё. Я даже побывала в нескольких воздушных боях… Если бы до конца понимала, насколько это ужасно и страшно, ни за что бы туда не сунулась, — Эмма запиналась, словно кто-то выбивал воздух из лёгких, и, стиснув зубы, рьяно старалась отогнать кадры в ретроспективе, пролетающие в голове. Тот дикий и первобытный ужас, когда на твой самолет буквально объявлена охота вражеских истребителей. Гул лихорадочно крутящегося винта, безжалостно наматывающего мысли на себя. Тот едва не разрывающий перепонки адский гул и грохот от нескончаемой очереди выстрелов из авиапушек. Тот миг, когда перед глазами всё плывет и отчаянно хочется рыдать, руки трясутся, а голова звенит от переворотов и резких виражей. Та единственная фраза, бьющаяся в висках: «Я должна выжить. Ради Нила. Ради родителей, Генри и Марты»… Возьми себя в руки, ну же! Ты же отпустила это всё! И этот приказ сработал. Надвигающуюся лавину воспоминаний словно кто-то моментом остановил. — Я представить себе не мог, что такая молодая девушка, как ты, столько всего пережила, — Киллиан замер, раскрыв рот, и едва не выронил кусок пиццы. — А я ещё думал, что совсем отпетый экстримал, потому что работал лётчиком-испытателем. Я бы ни за что не хотел оказаться на войне, — похоже, ледяная дрожь пронзила его тело, а перед ним определённо застыл какой-то ужасающий образ. — Серьёзно, ни одна война не стоит убитых людей. Пусть я даже была лётчицей и не видела крови вблизи, — тяжело заключила Эмма. — Согласен… А кроме самолётов, у тебя есть другие увлечения? А братья или сёстры? — он судорожно сглотнул и попытался перевести тему. В его голове с трудом укладывалось услышанное. И Свон наверняка рассказала лишь крохотную часть того, что с ней было. Пусть Киллиан и рос во время Вьетнамской войны, но для него, маленького, это казалось чем-то таким далёким и эфемерным, а когда он пошел в армию, то там, скорее, накаченные, брутальные мужчины просто хвастались мышцами и бряцали оружием, превращая обучение в соревнования «у кого больше…», похоже, даже не предполагая, что когда-то окажутся на настоящем фронте. А Эмма видела всё своими глазами. И, возможно, оттого в них навсегда отпечаталась отважная суровость. — Да, брат и сестра. Генри десять…. Было десять, а сейчас должно быть — Господи! — сорок, а Марте — пятьдесят. Что об увлечениях, то я люблю рисовать, и здесь я тоже убивала этим время. Мое главное хобби с детства. В общем-то, сейчас у меня довольно спокойный образ жизни, вот для развлечения по выходным занимаюсь картингом, — беззаботно усмехнувшись, как бы невзначай добавила Эмма, окончательно сразив наповал Джонс. — Боже, женщина, да ты опасная штучка! Я в шоке от тебя, надеюсь, боксом ты не занимаешься, — опасливо вскинул руки он, в шутку показывая, кто здесь главный. — А-то. Я подумывала об этом, — невинно промурлыкала Свон, похлопав ресницами. — А у тебя кто-нибудь есть? — Да, старший брат Лиам, он живет в доме с родителями и своей семьей. Что ж, раз ты такая смелая, то я приготовил для тебя ещё один сюрприз, — с загадочной ухмылкой протянул Киллиан, а после достал из кармана кассету с жирной надписью «Назад в будущее». — Если ФБР не хочет давать тебе смотреть современные фильмы, это сделаю я. Думаю, ты уже готова к этому, — покровительственно заявил он. Вот же искуситель! Эмма держала кассету в руках, смотря на неё с детским восторгом, и трепетала от предвкушения. И плевать, что она, возможно, нарушит правила. В конце концов, что с ней делают за просмотренный фильм? Ну не убьют же! Самое главное: она наконец-то увидит современный мир, отчего дыхание перехватывало. Воображение рисовало футуристические картины: города, сияющие в неоне, летающие машины, высокие технологии. — Ах ты, соблазняешь меня? — она наигранно неодобрительно покачала головой и бросилась к видеомагнитофону. — Только если совсем чуть-чуть, — игриво подмигнул ей Киллиан. Пока она возилась с включением «монстра», он попросил посмотреть её рисунки, набросанные от скуки за эту неделю. Эмма даже не заметила, как Джонс, сначала расхваливающий её художества, подозрительно затих, а когда наконец-то включила видеоплеер, то услышала шебуршания позади себя. Повернувшись, она опешила от возмущения: Киллиан по-хозяйски, нахально шарился в её шкафах. Такой наглости Свон никак не ожидала от него и уже хотела кинуться с негодующими возгласами: — Эй, ты что тво..?! — рассвирепела она, однако Джонс внезапно развернулся и, резко приложив указательный палец к губам, шикнул, охладив её пыл. — Ты не охренел часом? — процедила Эмма, но вовремя сообразила и заткнулась, вытаращившись на него, теперь роющегося в цветке на подоконнике. — Тихо, смотри сюда, — командирским тоном едва слышно прошептал он и дёрнул её на себя так, что она пискнула. Каково же было ошеломление Свон, когда среди листьев пожившего фикуса она увидела какую-то странную чёрную штуку, похожую на микрофон. Сердце рухнуло в пятки и сделало кульбит. Похоже, что это была… прослушка. Боже, получается, её всё это время слушало ФБР?! — Ой, какие красивые рисунки. Потрясно. Дай мне лист, я тебе покажу, как я рисую, — специально медленно проговорил Киллиан, словно общаясь с маленьким ребенком, и намекающе кивнул в сторону растения. Только откуда он мог про неё знать? — Да-да, конечно, — Эмма тотчас дала ему из тумбочки блокнот и карандаш и уселась на диван, как на иголках. «Тут есть прослушка. Не подавай вида и говори что-нибудь нейтральное», — написал Киллиан, и она тяжело сглотнула. — Ой, красиво получается… Скажи, а кто у вас сейчас президент? — сболтнула первое, что пришло на ум. «Откуда ты узнал? Кто ты вообще такой, Джонс?» — Свон прожгла его испытывающим, угрожающим взглядом. — Рональд Рейган, — бросил тот, и она подавилась от шока, хотя, казалось бы, что удивляться уже нечему. — Что?! Рональд Рейган?! Актёр? А вице-президент кто? Джерри Льюис? — она сардонически расхохоталась. Этот мир, видимо, совсем тронулся умом. Господи, а что она выяснит в следующий раз? — Да! Чёрт подери, почему ты говоришь, как Эммет Браун? — Киллиан чуть не подскочил на месте от неожиданности и рефлекторно шарахнулся в сторону. — Проклятие, где твоя Делориан? Ты точно не на ней прилетела сюда? «Я нашел точно такую же прослушку в своей квартире. Я, как и ты, оказался случайно замешан в этом деле. Знаю, ты никому здесь не веришь, но мне ты можешь довериться. Я на твоей стороне. Не говори ничего, что могло бы обернуться против тебя. Только пиши. Здесь слишком всё не чисто. Они хотят выведать про тебя всё, и их тайны мне очень не нравятся», — он сказал это вдобавок лишь губами и проницательно глянул на неё, и живот Эммы напряженно стянуло. Твою ж мать, и как она сразу не догадалась? — Делориан?.. Кто это? — заторможено пробормотала она, записывая дрожащей рукой: «Я могу поверить тебе в первый раз, но если ты меня подставишь, то я не дам второго шанса». «Клянусь, я не вру», — его огромным голубым, почти отчаявшимся глазам хотелось верить, и Свон кивнула. — Машина из «Назад в будущее», на которой Марти и Эммет путешествовали во времени… О, включился! Очень вовремя, — пояснил Джонс, и по экрану побежала заставка фильма, начало которого она благополучно пропустила из-за разговора и тумана в голове: «Как ты считаешь, что мне следует ожидать? Я не хочу сидеть взаперти под бдительным контролем, пока кто-то решает мою судьбу за меня. Ты лучше знаком с этим миром, что мне делать?» «Честно, я понятия не имею, на что они способны. Но, судя по Стрикленду, на многое. Я попытаюсь выбить разрешение прогуляться нам по городу. Тогда у нас будет больше шансов нормально поговорить». «Я буду надеяться. Но сильнее всего я хочу вернуться к родителям. Ты можешь в этом как-то помочь?» — Эмма жалобно посмотрела на него, как на последнего спасителя, и увидела в его взоре твёрдость и военную уверенность, вызывающую доверие и создававшую то самое ощущение безопасности, словно говорящую, что он точно найдет решение. «Я подумаю, что можно сделать». — Чёрт, кассету заело! Давай с начала? — включил актёрское мастерство на полную Киллиан. — Давай, — Свон облегчённо выдохнула: может быть, совсем скоро она встретиться с самыми близкими людьми! Теперь она верила ему гораздо больше и могла просто расслабиться, наконец-то насладившись киношедевром.