Рейс 815

      Ветер разгонял волны по морю пшеницы, которое сверкало и переливалось золотом в лучах утреннего солнца. Эмма и Киллиан бежали по тропинке, виляющей в поле. Пыль техасской земли вырвалась у них из-под ног, над ними кружили птицы, а ещё не прогретый свежий воздух был полон деревенской безмятежности.       Вчера Свон твёрдо решила, что увиденная ею собственная могила не испортит ей долгожданную встречу с близкими. В конце концов, не ради слёз по куску камня она проехала полстраны. Тем более ничто не бодрило и не заставляло переключить мысли сильнее, чем вероятность получить выстрел солью в задницу от смотрителя кладбища, проснувшегося из-за грохота. Они тут же удрали, сверкая пятками.       Свон выяснила у родителей, что, оказывается, её подруги живы и живут в Далласе, куда она порывалась поехать утром на третий день пребывания в Гранд-Прейри. Да, она знала только их старые адреса, и объявлялись они отнюдь не каждые пять лет, как Аарон, но сердце Эммы продолжало трепетать от надежды. Однако Киллиан и Малдер определено сговорились и разрушили все её планы с самого рассвета: первый уговаривал на пробежку (видимо, ему не хватило вчерашнего), а второй занудным голосом бубнил заученную речь о том, что отклонения от маршрута непозволительны.       Он словно противный призрак преследовал их повсюду. Буквально сегодня утром это недоразумение караулило Свон возле ванной, по всей видимости, чтобы её не засосало в унитаз или она не попыталась сбежать через маленькое окно. На вопрос «что вы делаете?» Джон, не задумываясь, выпалил: «Бдю!», а когда Эмма изумленно переспросила, то он невозмутимо ответил: «Бдю-бдю! В смысле, бжу». И сейчас на прогулку по полям федерал их просто так не отпустил. Не по уставу, видите ли.       Эмма закатила глаза и обернулась, смерив недовольным взглядом плетущуюся позади тушу Джона. Пот стекал по его лбу, единственный официальный костюм промок насквозь, но Джон упорно продолжал ковылять в попытке догнать пару.       — Эй, мамзель Свон, вам турбодвигатель установили? Куда так быстро-то? Я, между прочим, не железный, — простонал запыхавшийся Малдер и с жалостью посмотрел на свои грязные туфли. — Из-за вас я испачкал обувь и стёр ноги.       Честно говоря, Эмма не ожидала он него такой физической подготовки: пожалуй, стоило даже поаплодировать потугам Малдера угнаться в лакированный туфлях по пересечённой местности за двумя натренированными военными. Чего-чего, а упрямства Малдеру было не занимать. Они-то бежали по своим меркам не слишком быстро, успевая наслаждаться пейзажами вокруг, однако для Джона это была поистине космическая скорость.       — Он идиот или прикидывается? — вымученно рассмеялся Киллиан и остановился.       — Это клиника. Такое не лечится, — констатировала Эмма и встала, упершись ладонями в колени.       — Это стало понятно ещё тогда, когда он взял с собой только трусы и белые тапки. Судя по всему, похоронные, — процедил Киллиан и повернулся к Малдеру, переводя дыхание. — Очень смешно. Вы сами виноваты в том, что стёрли ноги, мы не просили за нами следить. В конце концов, мы не маленькие дети, чтобы за нами приглядывать! — Назойливость федерала допекла его настолько, что последнюю фразу Киллиан просто рявкнул, ткнув в Малдера пальцем.       — Почему вы не взяли с собой нормальную одежду и зачем пошли за нами? — Эмма возмущённо всплеснула руками и хлопнула себя по лбу, проклиная тот день, когда к ним приставили этого агента.       Возможно, из-за маниакальной прилипчивости он и остался в ФБР: просто ни один начальник не смог от него избавиться. Эмма мрачно усмехнулась: понятно, их использовали как предлог, чтобы поскорее сплавить его куда подальше. Логично!       — Потому что агент всегда должен следовать дресс-коду! Правила есть правила. Я по закону обязан следить за вашими беглыми ножками, — ехидно хихикнул Джон, словно действительно общался с детьми. — И к тому же спорт закаляет.       — Неужели вы думаете, что мы решим сбежать от вас, агента ФБР, через поля в одних майках и шортах? Да это же идиотизм высшей степени, какой в этом смысл?! — Киллиан негодующе цокнул и провёл ладонью по лицу, заставив Малдера на секунду задуматься.       Градус кипения в крови Джонса возрастал каждую секунду. Руки закололо от раздражения, и они сами собой сжались в кулаки, на языке вертелись забористые ругательства. Пожалуй, спальня осталась единственным местом, где они могли провести время без этого всевидящего ока, но если бы у Джона имелась такая возможность, он бы залез к ним с Эммой и в кровать. Малдер начал надоедать не только им, но и всему семейству: Мэри Маргарет как-то раз едва не ударила его поварёшкой.       — Неизвестно, что творится в этих головках и какие планы там вынашиваются. Знаете ли, и не из таких мест удирали. Кто-то даже из Алькатраса пытался или из самолета. Обозначенные вами условия для побега весьма и весьма благоприятные: хорошая погода, бескрайние поля, ни одного ограничения и спортивная одежда! А повод всегда найдется, — нравоучительным тоном заявил агент и помахал перед ними указательным пальцем.       Заладил, как робот, одно и то же. У него вообще есть другие прописанные фразы? Киллиан с трудом подавлял в себе желание швырнуть в донельзя бесящего Джона чем-нибудь тяжёлым и дышал сквозь зубы. Ладно бы тот просто молча бежал за ними на расстоянии мили, но ведь нет! Его причитания и наставления раздавались на всю округу. И тут, очень вовремя, Джонс заметил раскидистый старый дуб, стоящий посреди поля, и у него в голове возникла весьма провокационная идея. На удивление, она хорошо сочеталась с выводом, к которому пришел Киллиан: с такими, как этот упёртый баран-федерал, помешанный на выполнении государственного долга, нужно действовать его же методами — давить на закон и использовать шантаж.       — А если мы сейчас решим уединиться вон под тем деревом, то вы тоже пойдёте с нами? Будете всё протоколировать и внимательно следить? Может, даже захотите присоединиться? Ради безопасности, конечно же, — неожиданно напористо и ехидно заявил Джонс и схватил Эмму за запястье, с самым серьёзным видом потащив её к дубу.       От такого хода опешили оба: и Малдер, и Свон. Первый обескураженно вскинул брови и оскорблённо уставился на пару.       — Эй, ты что? Ты в своём уме? Я не буду заниматься этим здесь, — запротестовала Эмма и попыталась вырвать руку.       — Тише ты, не порти план, — шикнул Киллиан ей на ухо.       — Какой вздор! Ради безопасности я готов на многое, но… — поперхнулся воздухом Малдер.       Киллиан тут же подхватил его слова и закончил фразу по-своему:       — …но в данном случае это будет явным нарушением наших личных границ и превышением полномочий, за что можно подать жалобу вашему начальству, — невинно добавил он и хищно улыбнулся.       Федерал едва не задохнулся от такой наглой угрозы, всплеснул руками и комично покраснел то ли от конфуза, то ли от злости.       — Вот уж нет, свои похотливые игрища и грязное бельё оставьте у себя в спальне. Наблюдать за этим я не намерен! Мы тут на пробежке, и это вам надо бы знать границы.       «Ну-ну, у кого оно ещё грязное?» — прыснул про себя Киллиан.       — Послушайте, Малдер, может, вы сходите переодеться наконец-то, раз уж так серьёзно настроены с нами бегать. В промокшем костюме вы не продержитесь долго: на улице становится жарко, — уже мягче спросила Эмма и устало покосилась на Малдера, но тот нахмурился сильнее. — Правда, сходите, папа даст вам какие-нибудь старые штаны и футболку. Вернётесь и добежите марафон. Мы никуда не денемся.       — Я гарантирую: следующие минут пятнадцать мы будем очень заняты, так что нам будет не до побега, — посмеиваясь намекнул Киллиан и крепко приобнял Свон за талию. Похоже, именно это покачнуло твёрдую уверенность и заставило Джона окончательно стушеваться, потупить взгляд и нервно закашляться.       — Мы никуда не сбежим. Поверьте. Во-первых, везде ФБР. Во-вторых, здесь мои родители, я бы сама отсюда никуда не уехала. Какой смысл? Я их очень люблю и не хочу снова потерять. Вы же должны меня понять! Наверняка вы тоже кого-то любите. — Проникновенные слова Эммы и её умоляющий взгляд прямо в глаза Малдера смягчили его каменное сердце, и он не выдержал, сдался, недовольно фыркнув.       — Ладно, верю вашим доводам. Но я скоро вернусь! Ясно? — он грозно зыркнул на них несколько раз, а потом под утвердительные «ясно-ясно» развернулся и пошёл в сторону дома, иногда оборачиваясь и проверяя, не сбежали ли они.       Стоило главному блюстителю скрыться за колосьями пшеницы, как Джонс и Свон рванули в тень дерева, заливаясь смехом.       — Это ты хорошо придумал, как его прогнать. Смекалки у тебя не занимать, — прыснула Эмма в кулак, а Киллиан с самодовольной улыбкой опёрся одной рукой на дуб, а другой очертил и приподнял подбородок, поймав её взгляд.       — Ты думаешь я шутил, лапочка? Вовсе нет. Я озвучил вполне конкретные намерения, — невозмутимо промурлыкал он, хотя его взор уже загорелся огнём желания, и с упоением поцеловал.       Джонс давно потерял счёт, сколько раз за день касался их. Почти невинно, нежно и невесомо — рядом с домочадцами, балансируя на острие лезвия из-за полного ревности взгляда Дэвида. Пылко, едва ли не до откровенных стонов и полной потери самообладания — в тёмных углах дома, ежеминутно рискуя попасться кому-то на глаза. Но опасность распаляла ещё сильнее, подогревая бурлящий в крови азарт. Прямо как сейчас, когда времени для их уединения было катастрофически мало.       Прошло лишь несколько секунд, но тело уже охватило знакомое покалывание, забегали мурашки, жгучее возбуждение спустилось в пах и лавой растеклось по венам. Свон действовала на него, как шампанское, — моментом ударяла в голову, опьяняла за считанные секунды и заставляла сердце вырываться из груди.       Даже во время самой сильной влюблённости Киллиан не чувствовал такой эйфории, как сейчас, когда он трепетно обнимал Эмму, терзая её губы жадными поцелуями и прижимая руки к коре дерева. Словно до неё все его отношения были фальшивками. Словно каждый просто использовал друг друга. Но с ней в нём что-то переменилось: Джонс хотел окружить Свон любовью и заботой. Будто она стала завершающим аккордом его выздоровления.       Эмма вцепилась в его футболку и переплела с ним пальцы рук, мгновенно забыв о протестах и отговорках. Её рвение, отчаянная мольба, с которыми она отвечала ему, требуя продолжения, гремели в голове Киллиана подобно пушечным выстрелам. Оглушающие, лишающие рассудка, после чего остановиться было выше его сил.       Ладони заскользили по её изгибам, легли на ягодицы, собственнически сжимая, и Эмма нетерпеливо подалась навстречу, сама прижимаясь бёдрами к Киллиану. Чертовка! О, если бы она не хотела, то не вела бы себя так, а её ненасытные поцелуи заменяли слова согласия.       — Боже, ты хочешь заняться сексом под дубом, который мои предки посадили сто пятьдесят лет назад. Какой же ты извращенец, Джонс! — легонько пихнула его в плечо Свон и засмеялась, переводя дыхание. — Тебе не хватило минета с утра?       — Нет, не хватило. Тебя всегда мало, — ухмыльнулся он, и перед глазами вспыли воспоминания, как её белокурая голова мелькает перед ним, а покрасневшие губы с жадностью скользят по каменному члену. — А ты, между прочим, врала. Ты совсем не против этого. Наоборот, я чувствую, как ты горишь, — Киллиан беспардонно запустил руку под её футболку и подразнивая добрался до груди, накрыв её ладонью.       Обжигающе горячая, с дико бьющимся сердцем воительницы. Он опять прав. Внутри всё стянуло тугими жаркими жгутами, от паха по телу разошлись волны вожделения, заставив Джонса с наслаждением замычать.       — Ладно, я, похоже, такая же извращенка, как и ты. Давай. Ты меня уговорил. Да простят меня призраки и это дерево, — горячо прошептала Эмма и усмехнулась, мило краснея. — Ты наверняка и презервативы прихватил?       Его взяла. Теперь у него карт-бланш: и её душа, и её тело полностью и безраздельно принадлежали Киллиану как минимум десять минут. Эта мысль бесстыдно вскружила голову, наполнив его победным удовлетворением, таким тягучим и сладким. Он ощущал дрожь Свон, пробегая пальцами по её напряжённому животу и кромке спортивных штанов, и зверски, невыносимо хотел слышать, как она выкрикивает его имя на всё поле и как сильно желает его в порыве страсти. Хотел сжимать бедра и выбивать из неё стоны удовольствия.       — Да, прихватил. И да, я рассчитывал на то, что мы быстро найдём укромное место, но Джон увязался за нами. А ещё то, что мы занимаемся сексом не только в кровати при выключенном свете, не делает из нас извращенцев. Это просто новый интересный опыт, запомни, — заявил Киллиан и вновь поймал её вздох, впившись в губы.       Рывок — и на Свон задрана футболка. Если до этого момента Джонс ещё смог бы остановиться, то сейчас, когда он увидел её обнажённую грудь, такую аккуратную и такую мягкую, последние крупицы самообладания покинули его. Раньше он думал, что ему нравятся только пышные формы, но Эмма в один миг избавила его от глупых убеждений. Смакуя каждый дюйм, Киллиан прочертил кончиком языка влажную линию от пупка до груди, ощущая солоноватость и бархатистость кожи, а после со вкусом и показательной развратностью вобрал в рот сосок.       Дразнящие касания, посасывания, лёгкие покусывания — он знал, где находится тот рычаг, нажав на который можно было свести Свон с ума. Когда Джонс только узнал, что её грудь настолько чувствительна, он слегка удивился, но сейчас с успехом пользовался этим знанием. Глаза в глаза — он смотрел ей прямо в душу, и её томный затуманенный взгляд, полный обожания, горячо, до сладкой боли отзывался в груди и паху. Помимо первобытного, почти животного возбуждения, внутри росла потребность доставить Эмме расслабление, заставить её отпустить стресс и тяжёлые мысли.       Слабые стоны распалили его желание сделать их громче, сделать так, чтобы она отчаянно цеплялась пальцами за кору, и Киллиан стянул с неё спортивные штаны с нижним бельем, поцеловав в бедро.       — Знал бы ты, как мне нравится открывать с тобой что-то новое. С кем-то другим я бы не решилась. Даже в поле, хотя тут нет людей. Но они же могут появиться! — смущённо усмехнулась Свон, запуская руку в волосы Киллиана.       — Боже мой, и это говорит самый смелый человек, которого я знаю! Появится тут разве что твой отец с ружьём наперевес. Тогда нам уже ничего не поможет, — изумлённо фыркнул тот и не удержался от хорошего шлепка по ягодице.       — Это он может, — хихикнула Эмма, а затем горячо зашептала ему на ухо: — У меня тоже есть слабости. Одна из них — это ты, но в то же время ты моя сила. Как тебе такая романтика?       — Очаровательно! Приятно слышать, любовь моя, — ухмыльнулся Джонс и провёл пальцами по влажной промежности и клитору. — Ты готова? Хочешь пожёстче или помягче?       — Давай жёстче, экпрессивнее, во всю силу, — кивнула она, и довольный Киллиан развернул её лицом к дереву, заставляя опереться на него.       Сказано — сделано. Он не любил сдерживать себя в сексе, и Свон разрешала ему выплеснуть все эмоции и доминировать, только в кровати оставляя собственные лидерские замашки. Киллиан нетерпеливо спустил шорты вместе с боксерами, оголяя затвердевший член. От предвкушения сердце застучало во сто крат быстрее, он нетерпеливо достал из кармана презерватив и быстро надел его.       Миг — Джонс не дал ей опомниться, как мощно толкнулся внутрь. Горячая, узкая, давящая со всех сторон. Рваные вздохи сорвались с уст. Тело словно пронзил разряд тока. Мурашки побежали по коже, и он прижал одну ладонь к животу Эммы, другую к груди, стискивая и массируя её. Раз леди пожелала обращаться с ней без церемоний, то её слово — закон. Киллиан не позволил ей такую блажь, как медленно привыкать к темпу, и сразу задал нужный — сильный и неудержимый. Почти сразу сдобрил его ещё одним шлепком по заднице. Она, не ожидая такого, вскрикнула и тяжело задышала.       Разум отключился почти сразу, и Джонс, точно зверь, потерял контроль над собой. Отчаянно прижимался губами к её шее, оставляя смазанные и хаотичные поцелуи, зарывался носом в волосы. Дышал Эммой. Жил ею в этот краткий миг. Под его кожей будто разлился кипяток, пот стекал по лбу, каждая мышца напряглась, как натянутая струна, а внутри всё гудело от возбуждения. До стиснутых челюстей, лихорадочно вздымающейся груди и громких стонов. От этого невыносимого жара никуда не деться. Киллиан зажмурился, и под закрытыми веками вспыхнули яркие звезды.       Он гнался за удовольствием и вбивался в Свон со всей силы. Глубоко. Едва ли не до боли. Как она просила: вытрахивая всю душу. Свон тоже не была послушной девочкой: дёрнулась именно в тот момент, когда мышцы влагалища сдавили член и мир замер. Джонс протяжно застонал. Чертовка! Она сведёт его с ума.       В отместку он крепко обхватил её талию и прижал к себе, продолжая размашисто вбиваться. Без перерывов и возможности перевести дыхание. Она стала извиваться в попытке освободиться и чуть ослабить напор, но тщетно — ей оставалось лишь держаться за ствол дуба и содрогаться от толчков. Её судорожные вздохи превратились в всхлипы, а затем в громкие стенания. Свон умоляла его продолжать, выстанывала его имя и дрожала всем телом. Только тогда рука Киллиана собственнически скользнула по телу Эммы и железной хваткой стиснула бедро, наверняка оставляя на нём синяки, а другая надавила на клитор и принялась его массировать.       Джонс чувствовал, что подходит к зыбкой грани и вот-вот достигнет пика, но Свон обогнала его. Дрожа, она застонала и обмякла в его руках. Он толкнулся ещё несколько раз и кончил. Лавина облегчения едва не сбила с ног, и в голове прояснилось.       — Мы успели, — объявила Эмма. Она тяжело дышала, но выглядела довольной.       — Даже до прихода Джона, — блаженно улыбнулся Киллиан и прикрыл глаза.

✈✈✈

      Малдер попался им навстречу, когда пара почти подошла к дому, и первым делом смерил их недовольным взглядом, заметив и помятый вид, и затуманенные глаза. Как оказалось, он ослабил бдительность из-за ароматнейшей картошки с тефтелями от Мэри Маргарет и всё это время следил за их готовкой, пуская слюни. Киллиан же, в свою очередь, оценил его наряд: в старом и основательно поеденном молью костюме «Адидас» он выглядел как минимум, как парень с района, а как максимум — как бомж, укравший одежду с помойки. Очевидно, Дэвид очень «полюбил» его.       Пробежку, конечно же, никто не продолжил, и троица вернулась домой, где их ждал второй завтрак от миссис Свон. Вся семья собралась за столом и активно что-то обсуждала, искренне интересуясь мнением друг друга. Сердце Киллиана кольнуло: у него никогда не было такого взаимопонимания с родственниками. Только сейчас он начал понимать, что соскучился по родителям. Он вздохнул и ласково взглянул на счастливую Свон. Она заслужила это.       — Знаете, Эмме невероятно с вами повезло. Атмосфера у вас в доме душевная, что ли, будто вы всегда были вместе. И меня вы приняли радушно, спасибо вам за это, — решил высказать мысли вслух Джонс. Дэвид с Мэри Маргарет даже приосанились от гордости.       — Конечно, мысленно мы всегда были с дочкой. Ещё бы ты лез к ней к поменьше! — Дэвид грозно посмотрел на него, отчего тот нервно сглотнул.       — Ой-ой, папа, я постоянно вижу, как ты до сих пор обжимаешься с мамой, так что… — сдала его с потрохами Эйвери и хитро улыбнулась, заставив отца стушеваться.       — Шучу. Ты хороший парень, ответственный, я вижу это. За столько лет научился читать людей, словно открытую книгу. Раз уж Эмма упала тебе прямо с небес, то это знак. Совет вам да любовь, как говорится. Заботься о ней, как о себе. А если обидишь её, то в глаз тебе я уже не дам, конечно, но Эмма и сама справится с этим, — с интонацией старого мудреца дал наставления он, и Свон прикрыла лицо руками, смеясь.       — Ну папа! Не буду я его бить. Разве что по особенным случаям. — Киллиан ещё больше насторожился, косясь в их сторону.       — И правильно. Никто никого бить не должен. Клянёшься? Я же тебя знаю: чуть что — сразу по морде, — Дэвид выразительно изогнул бровь и с подозрением уставился на неё.       — Да, клянусь-клянусь, — покивала Эмма и манерно цокнула.       Киллиан успокоился и перевёл взгляд на Мэри Маргарет, чтобы выразить восхищение её божественными блюдами, как вдруг заметил, что сидящая напротив Малдера будущая тёща не ест, а прожигает того выжидающим взглядом. И было в этом нечто пугающее, будто она замышляла что-то недоброе.       — Мне б добавочки, миссис Свон! — удовлетворённо протянул Джон, но договорить не успел.       Внезапно его физиономия шлёпнулась прямо в салат, со смачным хлюпаньем размазав его по тарелке. Эйвери ошарашенно ахнула и подпрыгнула на месте, Дэвид подавился едой и вместе с Эммой вытаращился на агента, а Киллиан мгновенно отреагировал и кинулся к Малдеру поднимать его лицо, чтобы он не задохнулся. И только Мэри Маргарет невинно хлопала ресницами и теребила скатерть. Взгляды всех присутствующих устремились на неё.       — Марго! — рявкнул мистер Свон и ударил кулаком по столу, свирепея на глазах. — Ты опять за своё?!       — Мама! — одновременно воскликнули дочери.       Теперь Джонс окончательно выпал в осадок и едва не выпустил голову Малдера обратно в салат. Она что, убила его? Отравила? Малдер хоть и был прилипчивым занудой, но смерти точно не заслужил. Наличие таких секретов у этой семьи Джонс никак не мог предположить, а тем более вообразить, что эдакая старушка-божий одуванчик способна на настолько шокирующие поступки.       — Ну Дэвид, миленький. Я же чуть-чуть. Он меня достал до чёртиков! Вот тут сидит, — яростно процедила старушка и указала двумя пальцами себе на шею. — Жрёт и жрёт! Продыха от него нет. Хоть бы унялся, так нет, ещё и заглядывает в каждую половую щель, и болтает без конца. Вот я ему и подсыпала своего снотворного. Часов пять точно будет спать, — возбуждённо заверила она, вздохнула и села на стул, с досадой хлопнув по коленям.       — Так что ты раньше-то молчала, мама! Он за мной везде по пятам ходил, разве что в кровать не залез. Усыпили бы его на часок-другой, — разочарованно всплеснула руками Эмма.       — Ну-ну, пусть отдохнёт, бедненький, а то выдохся бдить, — ехидно сыронизировала Эйвери и покачала головой.       — Так это не в первый раз, что ли? — нервно усмехнулся Киллиан и икнул, держа Малдера за волосы. Чёрт, а ему в еду ничего такого не подкинут, если вдруг кому-то не угодит?       — Ну было пару раз. Но тогда к нам пробрались воры, а я была одна в доме, беззащитная и слабая, и поэтому не придумала ничего лучше, чем угостить их едой со снотворным. Как раз попались прямо в руки полиции! А второй раз к нам завалился противный сосед с какими-то претензиями, — кусая губы, с прискорбным видом рассказывала Мэри Маргарет и покачивала ногой, а потом в довершение театрально смахнула невидимую слезу. — Проспится, и ему будет лучше.       У Киллиана, казалось, от услышанного сейчас взорвётся мозг. Он и Эмма стояли, разинув рты, и едва могли пошевелиться. В тихом омуте, как известно, черти водятся, а у этой милой пожилой женщины их, похоже, целый склад. И каких только заскоков не бывает у людей на старости лет!       — Э-э… Ну вы, конечно, дали жару! Никто не ожидает такой многоходовочки, когда идёт грабить дом. Но на войне, как говорится, все средства хороши. — Дар речи вернулся к нему, и он настороженно переводил взгляд с одного на другого члена семьи. — А с ним теперь что делать?       — Спрятать в кладовку, как швабру, что же ещё, — с азартом заядлой авантюристки предложила миссис Свон и легко вскочила с места.       — Стоп! Нет уж, так не пойдёт. Мы положим его на диван, а свои бешеные фантазии пока что оставь при себе, — Дэвид снова чуть не подавился водой, взмахнул руками и протестующе замахал ими, хмурясь.       — Киллиан, псс… Ты не бойся, приятель, тебя она так не отрубит. Ты ж крепкий орешек, тебя так быстро не уложишь. Ну и ты ей понравился, — неожиданно шепнула Киллиану на ухо Эйвери и панибратски хлопнула по спине, заставив напряжённо сглотнуть.       Пришлось поломать голову, каким образом донести тушу этого тяжеловеса до гостиной, но, скооперировавшись и подняпрягшись, решили дотащить Малдера вместе со стулом. Стоило им уложить его на диван и облегчённо выдохнуть, как в соседней комнате раздался телефонный звонок. Такое противное пронзительное пищание, от которого даже испуганно гавкнул Эйнштейн, могло быть только у одного аппарата — переносной «Моторолы» Джона. Киллиан на мгновение замер, переглянувшись с Эммой, и внутри у него что-то тревожно кольнуло и неприятно сдавило желудок. Разве мог быть к добру этот настойчивый звонок от кого-то очень упрямого из ФБР?       — Я отвечу! — быстро объявил Джонс и со скоростью метеора улетел в спальню.       Пылинки кружились в солнечных лучах, просачивающихся сквозь рольставни и будто специально падающих именно на телефон. Ладони почему-то предательски вспотели, а губы пересохли. Киллиан тяжело вздохнул, предвкушая нечто плохое, судорожно прокашлялся, мысленно пытаясь подстроиться под голос агента, и, наконец, взял трубку:       — Алло, агент Малдер? Это Стэнфорд Стрикленд, — на том конце раздался пугающий давящий голос, и все мышцы в теле Джонса окаменели, а тонкая струйка ледяного пота прокатилась между лопаток. Он прочистил горло ещё раз.       — Кхм, да, слушаю.       — У меня шокирующие для вас новости и поручение. — Киллиан едва не чертыхнулся от волнения.       — Какие? Что случилось? — хрипло отозвался он.       — Мы сами не сразу поверили, но у мисс Свон начал срастаться старый перелом руки. Мы обнаружили это сразу после того, как вы уехали, но решили раньше времени не тревожить, а дождаться результатов анализов. И они поразительные! — неожиданно воскликнул Стэн, в момент оглушив Киллиана. — Абсолютно идеальные! Ни одного отклонения! Но самое главное — у неё обнаружен новый, неизвестный химический элемент. Её кровь отправили на дополнительное изучение, но мы должны срочно передать Эмму в правительственный центр биологических исследований, там её уже ждут.       Пол ушёл у Джонса из-под ног, и он едва не выронил трубку. Нет. Нет. Только не это! В ушах молотом забила кровь, насыщенная адреналином, и пелена паники заволокла всё перед глазами. Из-за чего? Какой элемент? Чёрт знает, какие последствия могут быть от его присутствия в организме, но пока ничего плохого со Свон не происходило. А если у него пропали шрамы, то, соответственно, и в его крови тоже находится эта дрянь? Перед глазами возникла холодная сталь медицинских приборов, с помощью которых над ней будут ставить опыты. Белые коридоры, лживые улыбки. Киллиан лихорадочно отмахнулся от диких фантазий. По-хорошему, он должен был отправить Эмму на обследование, где, возможно, ей бы помогли. Но только возможно! Учитывая те методы, какими ФБР заставило его работать на себя, с ней они могли поступить так же гадко и подло.       Джонс не мог её предать. Они должны бежать отсюда как можно скорее.       — А куда именно, простите? — после длительного молчания спросил он.       — Это уже не ваше дело. Центр секретный, — отрезал Стрикленд. — Так, ваша задача сейчас не поднимать панику и мягко сообщить мисс Свон, что минут через тридцать я за ней приеду и буду вынужден вырвать из отпуска. Коллеги из Далласского департамента уже выехали, а я только что прилетел. До свидания, — не дав даже нормально попрощаться, он отключился.       «До свидания». Да чтоб такое свидание никогда в жизни не состоялось! Киллиан яростно бросил трубку на пол и выкрикнул:       — Твою ж мать!       У них осталось катастрофически мало времени. Этот сукин сын подгадал так, чтобы сбежать стало практически нереальным. Хотя когда для Джонса что-то было невозможным? Господи, как же чудесно, что Мэри Маргарет усыпила Малдера! Иначе они узнали бы всё по факту. Киллиан глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и пошёл назад к семейству.

✈✈✈

      — Эмма, у нас есть полчаса. Нужно действовать, — выпалил Киллиан и с тревогой посмотрел на неё.       Проклятие! Нет.       Щелчок — легкость и беззаботность в её душе тотчас раздавило железобетонной плитой, и Свон отшатнулась, вцепившись в руку отца. Всего полчаса! Колени задрожали, и она лихорадочно вдохнула из-за внезапного головокружения. Её начало бросать то в жар, то в холод, раскачивая на сумасшедших эмоциональных качелях. Только что всё было спокойно! Дьявол, знала же, что миру и покою придёт конец, но не предполагала, что так скоро. Эти чёртовы федералы снова выбивали у неё опору под ногами, покушались на её маленький островок безопасности и наверняка даже не пощадили бы… Свон не понимала, что пугало её сильнее: непонятная инопланетная хрень в её крови, то, что её будут использовать, как подопытного кролика, пропажа метеорита или то, что вновь придётся расстаться с семьей.       Хотелось разреветься. Хотелось дать слабину. Хотелось никогда не покидать этот дом с родными стенами. В последнее время Эмма вообще с трудом себя контролировала, и в этот раз слёзы комом стояли в горле. Свон тяжело сглотнула. Не при родителях. Она должна быть сильной, сцепить зубы. Матери и так чуть не стало плохо, и Эйвери усадила её на диван, принеся стакан воды.       — Господи, свалилась же беда на голову! — запричитал Дэвид, ходя кругами по гостиной. — Так-так-так… Вам нужно бежать в дом к покойной тётушке Элизе. Сейчас он как раз стоит пустым перед ремонтом. Переждёте там появление ФБР, а потом что-нибудь придумаем. — Он соображал удивительно быстро для человека, чей возраст приближался к восьмому десятку. Дэвид подбежал к трюмо и достал оттуда ключи, вложив в ладонь дочери. Услышанное ещё сильнее ударило Свон под дых: её любимая тетя умерла. А ведь совсем недавно она ездила к ней в гости.       — Удачно Малдер зашёл на завтрак. Очень вовремя вы его вырубили, — пробормотал Киллиан, поглядывая на агента.       — А как же вы тут будете одни? — разволновалась Эмма.       — Эй, прости, конечно, но мы без тебя тридцать лет прожили. Что-нибудь да придумаем: смекалки нам не занимать, — твёрдо и бойко заверила её Эйвери. — А ты наконец-то подумай о себе. Хватит собой жертвовать. Иди спасайся! У тебя есть шанс сбежать.       Её слова подействовали лучше, чем подзатыльник или пощёчина. Хлёсткие, даже грубоватые, но весьма действенные — они немного привели Свон в чувство.       — Нельзя ехать на моём авто, так нас сразу поймают, — нахмурившись, напомнил Киллиан и скрестил руки на груди.       — Я сохранил твою машину, как реликвию, и она стоит в сарае. Возможно, чуть поржавела, но работать должна, — неожиданно сообщил Дэвид, и Эмма обескураженно уставилась на него, не веря ушам, её сердце забилось сильнее. Её ласточка цела! Какая удача! — Эйви, быстро иди выгоняй её, а вы собирайте вещи, — скомандовал Дэвид.       Свон всегда поражала эта способность отца быть собранным и сохранять холодный ум в самые пиковые моменты. Наверное, поэтому они выжили в тридцатые и сороковые.       Киллиан замешкался внизу, а Свон на ватных подгибающихся ногах ввалилась в спальню. Стоило ей оказаться одной, мнимое облегчение тотчас испарилось, и от суматохи раскалывалась голова. Руки дрожали, а тот предательский, застрявший в горле ком душил её. Силы покидали её с каждой секундой, пока она осматривала родную комнату. Вернётся ли она сюда когда-нибудь? Быть может, никогда.       Эта мысль стала последней каплей. Роковым выстрелом. И слёзы вновь потекли по щекам, они горели и обжигали, как кислота. Казалось, они разъедят кожу, а колени подломятся, и Свон обессиленно упадёт. Каждое мгновение Эмма рыдала всё сильнее, но несмотря на это продолжала упрямо забрасывать вещи в рюкзаки.       И этого чёртового метеорита, как назло, нигде не было!       А если она не успеет, то какими инструментами её будут разрезать в лаборатории? Какими иглами прокалывать кожу и выкачивать литры крови? Что будет, когда федералы обнаружат, что у неё пропал шрам? Сводящие с ума картины прошлого наполнили разум с фантастической скоростью, а перед глазами вспыхивали воспоминания: госпиталь, адская боль, разрывающая на куски, алая пелена перед глазами и замогильные стоны солдат, свет фар и визг тормозов. Переломанные ребра и рука. Боль. Боль. Боль. Крики военных. Гул самолётных двигателей. Мерзкие прикосновения чужих рук и снова боль. Воспоминания кроили сознание, как вспышки молний, перемалывали разум в адской мясорубке и тяжёлыми гирями придавливали к полу. Что, если кто-то из учёных тоже решит воспользоваться её беззащитностью и начнёт домогаться? Нет-нет-нет! Она не хотела снова боли, не хотела одиночества, не хотела быть слабой и находиться под чьим-то контролем. Свон не понимала, что происходит, сколько времени прошло и даже забыла причину истерики.       — Эмма! Эмма, дорогая, что с тобой? Приди в себя! — громкий крик ударил в уши, и она распахнула глаза, увидев перед собой испуганного Киллиана, и осознала, что забилась в угол комнаты, как загнанный зверь. Киллиан осторожно прижал её к себе, и Свон попыталась что-то сказать, но вместо этого только по-дурацки всхлипнула.       — Минуту, минуту… Ещё минуту, и мы поедем. Только уйди отсюда, пожалуйста, и не говори об этом родителям, — провыла она и попыталась вырваться. Она не понимала, почему её так жжёт его взгляд. Почему она всегда хочет остаться одна в своём безопасном коконе.       — Нет. Я не оставлю тебя, даже не думай, — Джонс против силы обнимал её всё крепче, поглаживая по голове, и Эмма просто уткнулась ему в грудь. — Расскажи мне, почему ты плачешь? Станет легче.       Но она не ответила. Это заняло бы слишком много времени. Неожиданно Эмму огрела хлёсткая пощёчина, приведя её в чувство, — перед ней стояла решительно настроенная Эйвери.       — Эй, что ты делаешь? — возмутился шокированный Киллиан.       — Рабочий метод. Миллион раз уже проворачивала, и все переставали истерить, — невозмутимо заявила Эйвери и смягчилась, пристально посмотрев в заплаканные глаза сестры. — Эмма, время идёт. Я выгнала машину. Сейчас пойдёшь, поцелуешь её, обнимешь. Давай, ты сможешь найти в себе силы на последний рывок, — Эйви обняла её и поцеловала в макушку. — Ох, господи, никогда не думала, что буду успокаивать сестру из прошлого.       — А может, не последний? Мне всегда все говорили, что я должна идти до конца, чего бы это ни стоило. Но у меня нет больше сил! Я устала бороться. Я не могу больше, — проскулила Свон. От этих слов она ощутила большую злость на себя за дозволенную жалость и за то, что посмела опустить руки. — Почему я не родилась тобой в это хорошее время? Почему я должна всё это терпеть, бояться и бороться? Я всю жизнь только и делаю, что борюсь! Мне страшно, я не хочу быть героиней, — яростно прошептала она, стирая слёзы.       — Ты думаешь, у меня всё было безоблачно и прекрасно? Нет. Но если бы у меня стёрли память и я потеряла своё прошлое, то меня не было бы как личности. С тобой то же самое. Прошлое сделало тебя сильной, храброй — ты была моим кумиром всю жизнь. Не знаю, что таится в твоём прошлом, но оно осталось только в твоей голове. Его больше нет, как и тех людей, кто делал тебе больно. А главное — оно не повторится. Ты не виновата в том, что тебе сейчас страшно и плохо. Это нормально, мы же не железные. Но если сейчас мы объединимся и постараемся все вместе, ты вернёшься в этот дом. Живой и невредимой. — Эйвери говорила тихо и спокойно, и Эмма невольно вслушалась в её слова, а Киллиан и вовсе приоткрыл в изумлении рот.       Она не виновата. Не виновата. Её прошлое осталось в пятьдесят шестом. Его больше не существует. Все в её руках. А все кошмары — только в её голове. Резкий вдох. Эти слова немного отрезвили, выдернув из запутанного клубка мыслей. В один миг что-то переключилось в голове. Эмма перестала плакать и обескураженно уставилась на сестру. Как Эйвери удалось так точно подобрать слова, совершенно не зная её?       — Мы тебя любим и верим в тебя, — её одновременно обняли с двух сторон, и Свон ощутила слабое облегчение, а её голова перестала быть такой тяжелой. — Когда вернёшься, я подарю тебе поход к психологу, — подбодрила сестра, вызвав слабую улыбку.       — Вставай на ноги, ты сможешь, и никто тебя ни в какую лабораторию не сдаст, — заверил Киллиан и протянул руку.       Свон собрала всю волю в кулак, шмыгнула носом и с трудом поднялась. Выплачется потом, когда будет в безопасности. Силы всё-таки нашлись. Сколько раз казалось, что их не будет? Хрена с два она из-за каких-то страхов сдастся федералам прямо в руки!

✈✈✈

      Старый двигатель утробно зарычал и затарахтел, но не заглох. Поразительно! «Шевроле» Эммы было живым и вполне себе работоспособным, хотя его не заводили лет двадцать. Она с неверием провела рукой по большому рулю, за который Киллиана не пустила, и мысленно взмолилась, чтобы у этой старой рухляди не отвалилась в пути подвеска. Солнце поднялось уже высоко и ярко освещало красный амбар, куда перегнали автомобиль Джонса и хорошенько спрятали, закидав сеном.       Пыль вырвалась из-под колёс, когда они двинулись с места. В зеркало заднего вида Свон видела своё отражение с покрасневшими глазами и опухшим носом и то, как родители и Эйвери со слезами на глазах провожают их, окутанные золотыми лучами. Свон смотрела, как мама размахивает платочком, и её сердце болезненно и тревожно сжалось. Почему-то именно сейчас во взглядах родных она чувствовала поддержку, подтверждающую правильность принятого решения. Что-то звало к ним, но к голове пульсировала мысль: «Я должна позаботиться в первую очередь о себе. Родители не пропадут и ещё дадут бой кому угодно».       Эмма давила на педали, переключала коробку передач, управляя сложной тяжёлой махиной, однако вместо усталости чувствовала только прилив сил, но не окрыляющих и дающих лёгкости. Её, скорее, потряхивало, как если бы она перепила кофе. Но Свон понимала: она возвращается в свою стихию, и сосредоточенность помогает ей перестать думать о плохом.       — Вот это денёк выдался! У меня нервные клетки не восстанавливаются так быстро, как умирают, — нервно рассмеялся Киллиан, пытаясь сбросить стресс. — Я же говорю: в тебе живёт маленький Халк. Такой рулище крутить! У него же ужасный люфт. Я на подобной машине ездил лет в пять с отцом. Помню, отец в него всеми конечностями вцеплялся.       — Для своего возраста не такой уж и большой. После гоночной машины, которую болтает, как консервную банку, едет вполне сносно, — иронично фыркнула Эмма и стёрла пот со лба. — Я уже забыла про нервные клетки. Что это? Где это? Мне кажется, у меня их количество пошло в минус, и они берутся в долг.       Ферма удалялась и удалялась, пока вовсе не скрылась за горизонтом. Из радио играла беззаботная музыка, и всё казалось максимально спокойным. Степные техасские пейзажи за окном, перекати-поле да изредка проезжающие машины. Будто ничего не поменялось.       — Ты хоть знаешь куда ехать? Далеко? — поёжился Джонс и обхватил плечи.       — Естественно. Не унесло же дом тётушки Элизы, как дом Дороти. Ехать минут сорок, — ухмыльнулась Свон и с опаской посмотрела в боковое зеркало. Никого. — Слушай, как-то тихо стало, подозрительно. С одной стороны, вроде расслабляет, а с другой, наоборот, напрягает. Как затишье перед бурей. Они что, не будут нас преследовать?       — Чёрт их знает. По времени уже должны были приехать с обыском. Что, интересно, придумали твои родители? — Киллиан встревоженно почесал затылок.       — Меня другой вопрос волнует: что теперь делать? Да, сейчас мы приедем в тот дом, но там ничего нет. Еды у нас кот наплакал. К тому же нас бросятся разыскивать. Техас большой, но ФБР может окружить его со всех сторон и перекрыть дороги. И наверняка совсем скоро станет известно про дом Элизы, — рассуждала Эмма, въезжая на пригорок.       — Резонно. Стрикленд нас так просто не отпустит, — процедил сквозь зубы Джонс. — Надо искать твоего Аарона. Это же он тебе подкинул камень, возможно, и в Бермудском треугольнике он что-то смыслит. И про перемещения во времени рассказать сможет. Он физику знает лучше меня, у меня другое направление.       — Но где? У меня нет даже номера его телефона. Никакой информации. — Вопрос Эммы повис в раскалённом от напряжения воздухе и остался без ответа, ведь…       В боковом зеркале появилась чёрная машина. Она спускалась по холму осторожно, словно подкрадываясь. А затем появилась ещё одна и ещё. ФБР. Сердце Эммы пропустило удар. Ужас от этих трёх букв пронзил и сковал тело. Это точно были они. Их всё-таки нашли! Эмма готова была поклясться, что ещё минуту назад на равнине никого не было. Но сейчас, как по щелчку пальцев, из пустоты возникла целая колонна тонированных автомобилей, загудела на дороге осиным роем и прибавила скорости, превратившись в наступающий фронт. Неужели ФБР выпытало у родителей информацию о второй машине?       Они пытались не спугнуть беглецов. Не получилось.       — Какого хрена?! Как они нас нашли? Твою мать. Гони, гони! — ошеломлённо выругался Киллиан в ужасе прикрыл рот, обернувшись.       — Пропеллер мне в задницу, будто бирюзовую тачку посреди полей так тяжело увидеть! — разъяренно рявкнула Свон. Голос Киллиана заглушило громкое сердцебиение, отдающее в уши.       Щелчок где-то на подкорке сознания — отточенное движение руки и молниеносное переключение коробки передач. Точь-в-точь, как она делала на гоночной трассе. Эмма со всей силы вдавила педаль газа в пол, вцепившись в руль, и «Шевроле» с оглушающим рыком дёрнулось и бешеной пулей рвануло вперед. Вдаль к горизонту, кажется, совсем недостижимому. Стрелка спидометра едва не сошла с ума после двадцатилетнего простоя и понеслась к предельной отметке, пересекая семьдесят три мили. Свон даже не предполагала, что её недорогая машина способна выдавать такую скорость. Джонса припечатало к креслу, и он едва успел схватиться за поручень, изумлённо уставившись на новоявленную гонщицу.       — Чёрт-чёрт-чёрт! Они ускоряются. Тебе только в Формуле-1 участвовать. — Он нервно кусал губы и сжимал руки в кулаки, смотря в зеркало. Прыжок на кочке — и Киллиан чудом не ударился головой об потолок.       Две. Три. Четыре. Визг крутящихся колёс машин ФБР усиливался, мешаясь с рёвом их моторов. Пыль клубами взвивалась с обочины. Они не собирались уступать. Догоняли, буквально подпирали и ударяли о бампер. Паршивцы! Один из них подобрался так близко, что они практически сравнялись. Эмма в ужасе осознала, что несколько джипов обогнало их и резко подрезало, желая преградить путь. Другая бы решила, что она в западне, но только не Свон. Выход есть всегда. Она сбросила скорость и внезапно сдала назад, вильнув в просвет и изящно пролетев между двумя машинами. Крутанула руль и развернулась на сто восемьдесят градусов, рванув в сторону дома.       От таких каскадёрских трюков у Джонса глаза на лоб полезли, и он побелел от страха, медленно сползая по сиденью.       — Женщина, ты что творишь?! Я чуть не поседел. Смотри, не угробь нас. Там на небе не так страшно, как здесь в машине, — тяжело дыша, истерически рассмеялся он.       — Да, дьявол возьми! Я это сделала! А руки-то помнят. Мастерство не пропьёшь, — взвизгнула Эмма и подскочила на месте, чувствуя, как её захлёстывает цунами из адреналина и гордости за себя. — Там на небе уже на всё наплевать.       Они практически оторвались. До свободы было рукой подать. Но машина неожиданно предала и начала стремительно глохнуть. Киллиан и Свон в панике смотрели на спадающую стрелку спидометра, и надежда унести ноги таяла всё быстрее. Нажатие на педаль не помогало.       — Нет-нет-нет, какого чёрта происходит? Работай, дорогая, работай. Ну же, старая рухлядь! — отчаянно воскликнула Эмма и ударила по рулю. Теперь перед её полными отчаянья глазами из-под капота повалили клубы чёрного дыма. Сердце колотилось с такой силой, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди. — Сука, я перестаралась с этими трюками. Идиотский провал!       — А я даже допустил мысль, что это корыто достигнет девяноста миль. Но оно держалось на честном слове. — Джонс лихорадочно сглотнул, впопыхах пытаясь что-нибудь придумать, а «Шевроле» окончательно остановилось. — Эй, меняйся местами, — он нервно шикнул на Эмму и пихнул её в плечо.       Машины ФБР окружили их, перекрыв единственную возможность сбежать. Их взяли в глухую осаду. С другой стороны, спасибо, что не открыли стрельбу. Неужели это финал? Ком застрял в горле, и от напряжения свело живот. Из дальнего джипа вышел Стрикленд и решительно направился к ним. Разъярённый, кипящий, как вулкан, и грозящий взорваться и уничтожить всех. Попытку побега он точно не простит.       Лучше бы Эмма провалилась сквозь землю! Она схватила с заднего сидения рюкзак, желая прижать его к себе посильнее, найти хоть какое-то успокоение, но вдруг услышала внутри стук. Откуда? Свон не брала с собой ничего настолько тяжёлого.       Конец. Теперь хорошего будущего и карьеры Киллиану не видать. Глубоко вздохнув и набравшись смелости, он открыл окно и посмотрел в глаза растрёпанному Стэнфорду: тот полыхал от злобы и ненависти, способной испепелить на месте.       — Какую черта ты тут устроил, сукин сын?! Что это за боевик и гонки с каскадёрскими трюками? — До этого никогда не повышавший голос Стрикленд сейчас закричал во всю глотку и наверняка хорошенько вдарил бы Джонсу. Он изучил весь салон ожесточённым взглядом, на миг растерялся и тут же рассвирепел ещё больше, внезапно вцепившись в футболку Киллиана и начав его трясти. — Где она? Где? Отвечай!       — В смысле где?! Да что вы себе позволяете? Уберите от меня руки! — рявкнул Джонс, оттолкнул его и в недоумении обернулся.       Его будто кто-то наотмашь ударил по голове, а все внутренности перевернулись. Эммы не было на соседнем сидении.