Больше не боюсь

Вальсируя с вампиром, на две головы выше тебя, остаётся только пытаться носочками доставать до пола бедному Альфреду. Не смотря в лицо монстру, он скрывался от притягательного взгляда, отводя глаза и старался неловко выкручиваться от домогательств, хотя получалось довольно скверно. Кажется, Герберт дотронулся до каждого сантиметра его тела в безумном танце. Но вот, Альфред, пытаясь увернуться от шлепка по мягкому месту, ненароком наступает на ногу вампира и стремительно летит вниз. — Cheri, аккуратнее, — ахая от открывшегося взора, Герберт любовно поднимает его на ноги. — Или ты уже хочешь перейти в горизонтальное положение? — посмеиваясь, виконт приобнял Альфреда, шаловливо скользя пальчиками ниже талии. — Нет! — неловко попытался выкрутиться тот и завидев растущие клыки Герберта, ошалел от страха, бросившись наутёк. Бежал Альфред не оглядываясь, петляя по витиеватым коридорам, но тщетно. Уткнувшись во что-то твёрдое и большое, он с ужасом понял, что прибежал на ровно то же место, врезавшись в Герберта. — Набегался? — усмехнулся тот и, прыжком пантеры, набросился на бедного учёного. Ах, как он пах! Герберта никогда так не дурманило желание, как в ту злосчастную ночь, когда он только увидел его. Теряя рассудок, он склонился над трепыхающимся Альфредом, давая волю длинным, недавно подточившимся клычкам. Сейчас то он их и испробует в деле… — Герберт! — громогласно разразился голос Графа Фон Кролока в библиотеке и тут же материализовавшийся хозяин дома, обратился к уже смирно сидящему сыну. — Мой мальчик, зачем, позволь спросить, ты это делаешь? — Ну papá! — протянул Герберт, смотря капризными глазками на него. — Перестань так негостеприимно себя вести, — развернувшись, стал удаляться из помещения. Альфред же, поняв, что его спаситель вот-вот уйдёт, завопил. — Ваша Милость, не оставляйте меня с ним наедине! — выполз из-под оскорблённого виконта Альфред. — Герберт, посмотри что ты наделал, — укрыл забившегося в складки плаща мальчишку. — Я всего лишь хотел попробовать, — стряхивая грязь с себя, недовольно закатил глазки виконт. — Разве я так учил тебя общаться с гостями? — Какими гостями, ты о чём, — фыркнул Герберт. — Они тут бывают крайне редко, а такой очаровательный мальчик вообще впервые, — хотел отнять Альфреда из рук отца, но тот порицающе посмотрел на него. «Очаровательный?» — в голове Альфреда звоном пронеслись слова Герберта. — Не важно какой гость пред тобой, сын, — Граф попытался отпустить Альфреда, но тот вцепился только пуще. — Ну же, молодой человек, — чуть надавив, с лёгкостью отстранил от себя трясущегося юнца. — Не пугайтесь, мой сын иногда бывает чересчур импульсивен, но, поверьте, он не желает вам зла, — указал на заставшего благодушием Герберта. — Ваше сиятельство, я… Я да, я так не думаю, просто… — Просто произошло недопонимание, — усмехнувшись, толкнул его в сторону Герберта. — О да, mon cheri! Я не хотел вас обращать или убивать тем более, лишь хотел продегустировать, — подбежал Герберт, целуя бледную кисть Альфреда. — П… Попробовать, — умоляюще оглянулся на Графа. — Но ведь это… А! — пискнул тот, когда острые клычки проехались по ладони. — Оу! Моя оплошность, — игриво подмигнул Герберт, умиляясь живой реакции мальчишки. — Герберт, не пугай гостя. Лучше предложи отужинать вместе, я уже приказал Куколю накрыть на троих, — одобрительно кивнув в сторону сына, взмахнул плащом и будто растворился в темноте. — Ваше сиятельство, подождите, не стоит! — вдогонку крикнул Альфред, но был остановлен. — Стоит, стоит, мой дорогой, — притянув за талию гостя, сверкнул глазками. Альфред заметно покраснел. — Ну… Если вы настаиваете, — смущённо отвёл взгляд. — Конечно, конечно Настаиваю, причём безоговорочно! Ты такой худенький, еле на ножках стоишь, — подхватив Альфреда под локоть, поволок его сквозь длинные коридоры. Альфред надеялся, что если он отужинает с вампиром, он от него отстанет, но мальчик даже не догадывался, чем обернётся данное мероприятие для него. Да и Герберт его не так сильно держал, зачем же Альфред шагал до столовой? Вот показалась его комната, можно раз! И улизнуть! Но Альфред усиленно шагал. Как говорил профессор — любопытство — двигатель науки, но в ненадежный руках может привести к погибели. Достаточно ли надежно было любопытство Альфреда? Даже он не знал ответа на данный вопрос, а просто продолжал лететь под руку с вампиром в неизвестность. Юный Альфред и не догадывался что же его ждёт за дверьми вампирской трапезной. Расчленённое животное? Или же… «только не это», — пробормотал студент и зажмурился, но в нос пробился великолепный запах жаренного мяса. — Добро пожаловать, в нашу трапезную, mon cheri! — промурлыкал Герберт, подтолкнув его вперёд. — Благодарю, ваше сиятельство, — выдохнув, подошёл к столу, — но… Я столько не съем, ваше… — Боже мой, и не стоит! — воскликнул виконт, но его суету прервал голос Графа. — Сын мой, — величественно вошёл в помещение, — сколько раз я тебе говорил, не упоминать господа в наших стенах? — остановившись рядом, улыбнулся сыну и одарил почтенным жестом Альфреда. — Прошу прощения, papá, — потупил глазки, ощутив на макушке сильную руку Графа. — Что за дивные духи, мой мальчик? — мягко провёл рукой по волосам Герберта, от чего тот ответил, чуть смутившись. — Магнолия, papá, — Герберт отведя глаза в сторону, заметил, что Альфред перестал дрожать, с интересом наблюдая за разговором отца и сына. И если бы они не были вампирами, студент быть может даже умилился зрелищем и вспомнил бы про свои отношения с родителями… Но длинные клыки, сверкающие своей остротой, не давали покоя бедняге. Герберт же, увидев замешательство предмета воздыхания, тут же подпрыгнул, восклицая. — Давайте же ужинать! — тряхнув волосами, уловил усмешку отца и потащил Альфреда к стулу. Тот с размаху влетел в него, пред этим закружившись в вальсе. — Герберт, что я тебе говорил о правилах приличия за столом? — взяв бокал вина, Граф покосился на снова бледного, как смерть, студента. — Да, да, знаю, papá, — учтиво поклонившись отцу, Герберт сел между ним и Альфредом. Юноша робко моргнул, не решаясь взять кусочек. — О, не стесняйтесь, — Граф пододвинул ближе мясо. — Готовили мои лучшие повара, вам не о чем переживать, — увидел, как Альфред с подозрением рассматривает стейк. — Ты что, побеспокоил Магду? — Герберт осмотрел мясо. Граф же, чуть склонил голову. — А… А оно из чего? — тыкнув вилкой в блюдо, поинтересовался Альфред. — Ну же, не стесняйтесь открыто задать интересующий вопрос, — Граф улыбнулся сыну, не смотря на студента. — Оно… Оно, надеюсь, не человеческое? — сглотнул паренёк. — Надейся, — хохотнул Герберт и тут же заметил, как и так дрожащий Альфред тут же затрясся. — Герберт… — покачал головой Граф и поцеловав сына в лоб, стал удаляться. — Побереги нервы гостя, пока он не узнал о том, что у нас в бокалах, — усмехнулся Граф, оставляя наедине хихикающего сына с ползущем назад Альфредом. — А что… А что, простите, ваше сиятельство, в вашем бокале? — запинаясь, пискнул Альфред. — О, mon cheri! Разве это столь важно? Вкус у этого… Вина не столь пьянящий, как ты. Оно не сравниться даже с твоим мизинчиком, — взяв пальчики Альфреда, стал поочередно их целовать. — Ваше сиятельство, пожалуйста… — запищал студент, чувствуя как острые клыки царапают кожу. — О, мой дорогой, ты испугался? — выдвинул гениальное предположение Герберт. — Чего же? — Я… Я боюсь. Вас боюсь, — украдкой посмотрел в бокал виконта. — Отчего же, mon cheri? — чуть обиженно поправил волосы, будто не догадываясь. — Я. Я сделал что-то не так сейчас? — зажал руки коленями, явно погруснев. — Герберт! — Альфред, не давая себе отчёта в действиях, придвинулся к виконту. — Ну… — смутившись своего порыва, тут же заговорил тише. — Ну я просто. Просто никто не выказывал мне знаков внимания и я… Я не знаю как реагировать, — побагровел, пребывая от себя в шоке, как буквально домогательства он назвал «знаками внимания». А ведь родители учили: «Будь достойным человеком. Не позволяй помыслам нечистым овладевать сознанием». И что же? Альфред и допустить не мог, что будет стесняться смотреть в глаза мужчине! Мужчине, Боже мой! — Mon cheri, я, — не договорив, Герберт вскочил со стула и ахнул. Альфред… Милый Альфред так смотрел на него, что Герберт не в силах выдержать это! Придерживая стул, он отвернулся и уже настала очередь Герберта бежать от Альфреда, оставив того в растерянности. «Я сказал что-то не так? Может я неправильно всё понял? Может вампиры так… Так готовят жертву к умерщвлению и сейчас в ловушке? Они пудрят мне мозги, россказнями…» — Альфред отрезал кусочек от стейка и положив его себе в рот, выдохнул. Это была баранина. Герберт летел не оглядываясь. Как же он глупо чувствовал себя! Нельзя так сразу было набрасываться на бедного мальчика. Нужно было действовать как в любовных романах, но не так! Не так! Волосы развивались, когда чуть размахивая ручками Герберт бежал по коридорам. И вдруг, наткнувшись на высокую фигуру, Герберт остановился. — Papá? — оторопел Герберт, пытаясь скрыть слезу. Отец стоял у входа в комнату сына. — Мой мальчик, что случилось? — прикрыв дверь в комнату, обернулся Граф. — Ничего, — хотел проскользнуть в покои, но отец его удержал. — Ну что? — нехотя обернулся на отца. — Моё счастье, чем печалишься ты? — приподнял подбородок Герберта, увидев блестящие капельки на прекрасном лице. — Ничем, papá, всё… Всё хорошо, — протянул последнюю гласную, не выдержав взора отца. Герберт упал на плечо папы, всхлипывая. — Я делаю всё не так, не так, да? — вцепившись в отеческий камзол виконт плакал. — Нет, мой мальчик, ни в коем случае, — проглотив смешок умиления, Граф погладил когтистой рукой голову сына. — Я оставил в твоей комнате подарок, — посмотрел как зелёные глаза блеснули интересом, — Открой его, да поскорей, — отстранился поцеловав его в лоб. — Да, papá, — вздохнув сквозь слёзы виконт, попытался улыбнуться. –ты побудешь со мной? — Разумеется, — и Граф отворил дверь в спальню, впуская Герберта, после него заходя сам. Единственное красочное помещение замка — спальня наследника Фон Кролока, кровать в абажуре, лиловый ковёр и неизменно, в любое время года, живые цветы — комната Герберта была такой же, как и он сам. Виконт тут же устремился раскрыть подарок. — Как завоевать сердце возлюбленной? — пробежал он глазами по книге и тут же смутился, смотря на отца. — Papá… Но я! — Прочитаешь на досуге, сын, — перебил его отец, видя, как он смущается. — Ох, это в высшей мере неприлично, отец, — отошёл к окну, перебирая странички книги. — Ты стал уже взрослым, сын мой, — Граф тихо подошёл к Герберту и положил руку на его плечо. — Я желаю тебе счастья и пускай, — развернул его к себе. — Ты немного… Другой, — откашлявшись продолжил. — Я желаю тебе счастья и хочу, чтобы ты нашёл ту самую. Того самого, — быстро поправил себя и увидел как Герберт хихикнул. — Не печалься, что ты неопытен, — тут же увидел, как занервничал сын. — Как же можно не печалиться, если ты меня запер в этом замке и никуда не отпускал? — Ты в праве злиться на меня, но я не отступлю от своих правил. Мой сын не должен распыляться, — Граф провёл ладонью по гладкой щеке Герберта. — Не для того я тебя растил… — Я знаю, papá! Но прятать любовные романы, из нашей библиотеки, согласись, было чересчур, — фыркнув, рассмотрел свои ноготочки Герберт. — Не соглашусь. Всему своё время. И, кажется, оно настало, — положил руку на книгу и взглянул в зелёные глазки сына. — Ты так думаешь? — Я уверен, — проговорил Граф, добавив про себя: «ведь этого мальчишку я сам выбирал». Граф сидел в кресле, обсуждая с сыном античную философию. Потом Герберт показывал отцу рубашки, который лично расшил, резинки для волос, что смастерил, картины, что написал и, кажется, забывал о том, что его так печалило. Он то и дело подпрыгивал, принося что-то новое, рассказывал с какой сложностью выписывал масляные краски, отец слушал, слушал, конкретизировал что-то с интересом беседуя с сыном. Такое время редко удавалось, ведь Граф всегда в разъездах. — Извините… Я не помешал? — прервал идиллию Альфред, что пришёл в единственную освещённую комнату замка и тут же кинул взор на книгу, что подарил виконту отец. — Ах! Альфред! — Герберт, уже переодевшись в ночную сорочку тут же отвернулся. — Что вас побеспокоило в столь поздний час? — Граф тут же вывел смутившегося гостя в коридор. — Я… Я хотел попросить у вас свечи, — запинаясь, пробормотал юноша — Попросили бы куколя. Он бы с радостью осветил вам дорогу в спальню. — Я не могу, я… Я боюсь, — не лукавя, ответил Альфред. — Молодому человеку не пристало бояться каждого… Вы же и моего сына опасаетесь? — Нет! Вовсе нет! — вздрогнул Альфред и попятился назад. — Почему же вы не почтили своим визитом его, когда он этого так ждал? — шёл вслед Альфреду. — Не знаю, — упёрся в преграду, что была сзади. — Ваше сиятельство, я не знаю, — продолжал отходить по стенке. — Перестаньте. И уберите это уже посмешище в конце концов, — вырвал из рук Альфреда крестик, на что парнишка вскрикнул и хотел было пуститься наутёк, но окликнувший его Герберт, заставил остановиться. — Да, Ваше сиятельство? — высовываясь из-под плеча Графа, Альфред инстинктивно подбежал к не излучающему такую зловещесть виконту, как сейчас выглядел Граф. — Papá, ты оставишь нас? — наслаждаясь обществом Альфреда, промурлыкал Герберт. — Как пожелаешь, мой мышонок, — Граф поклонился гостю и накрывшись плащом, растворился в темноте. Альфред и Герберт растерянно зашли в комнату, не зная о чем друг с другом перемолвиться. — Эм… — Да… — Ну и? — Да… — Как вкопанные стояли друг перед другом юноши. Альфред решился заговорить первым. — Тебя так мило называет папа мышонком, — промямлил студент, видя, как тут же взвинчивается виконт. — О да! Он так называет меня из-за моих питомцев, — просияв, подбежал к клетке. — Ты держишь мышек как питомцев? А мы с профессором их препарировали, а! — Закричал Альфред, шарахаясь от клетки. — Чего же ты кричишь, mon cheri? — засмеялся Герберт, вынимая из клетки летучую мышь. — Неужели Энни не прекрасна? — погладил её по крылышкам. — Герберт, убери это пожалуйста, — чуть ли не лез на стенку Альфред. — Прояви уважение к даме! — напускно возмутился Герберт, но всё же убрал зверька в клетку, предварительно почесав её брюшко. — Ну и домашние животные у тебя, — промямлил Альфред, отлипая от торшера. — Ах ты маленький трусишка, — расхохотавшись, подбежал к Альфреду и увлёк его с собой на диванчик, пред кроватью. — Я. Я не трус, — отвернулся от Герберта, смотря на пуфик, где недавно лежала занимательная книга. — Ещё и лгунишка, — виконт подполз ближе к Альфреду, на что тот, чуть не слетел с дивана. — Герберт, — студент впервые так близко сидел с кем-либо, от чего густо покраснел, попытался не показывать вампиру свою стеснительность. — А ты… А ты как относишься к античной философии? — Ой и ты туда же… Что papá с этой философией, что ты, — закатил глазки Герберт. — Это же так скучно, — взял в ладонь ручку Альфреда и развернув её, поцеловал подушечки пальцев, от чего бедный студент не мог не зардеться пуще. — Есть другие, более интересные занятия в моей комнате, — протянул Герберт, не чувствуя как зажимает стальной хваткой Альфреда, теряя себя от аромата, исходившего от этого молоденького тела. Ах, как этот кареглазый юнец был хорош! У Герберта непроизвольно вытягивались клычки, когда он смотрел на студентика, в глазах появлялась пелена, окутывающая своей него, а дышать… Дышать то как тяжело становилось! — Герберт. Герберт, мне больно! — кричал Альфред, зажатый одурманенным виконтом. Через пару секунд после крика, Герберт озабоченно вскрикнул, отпуская руку Альфреда. — О, mon cheri! Прости, прости меня, — Герберт тут же обнял Альфреда. — Я просто… Я просто схожу с ума от твоего запаха… Если бы ты мне разрешил… — Герберт дрожа губами, прислонился ими к шее студента. — Я бы… — Нет, Герберт, нет! — закричал Альфред, став толкаться в грудь вампиру. — Ах, — еле сдерживая себя, ослабив хватку, виконт расстроенно отсел. — Я тебе совсем не интересен? — как снег на голову, обрушил предположением Альфреда. — Что? — подпрыгнул Альфред. — Ну ты… — Смотря в такие манящие зеленовой глаза, юноша растерялся, похуже, чем на первом практическом экзамене у профессора. Его замешательство повлияло плохо на вампира, на личике виконта появились снова слёзки. — Герберт! — тут же спохватившись, Альфред подлетел к вампиру, первый раз взяв его за руку. — Герберт, послушай… Я… Я не знаю что сказать, потому что… — перевёл дыхание и продолжил. — Потому что мы знакомы всего день, — словно ребёнка, успокаивал Герберта. — Я же… Ну так не делается. — Как же? В романах вообще на первый день знакомства женятся, мой papá, к тому же, так и женился, а ты не можешь уже второй день определиться нравлюсь ли я тебе? — вспылил виконт. — А где же его жена? — Долгая история, — усмехнувшись, протянул Герберт и упал в объятия Альфреда. — Тебе совсем, ведь так, не интересен я? — настаивал Герберт — Герберт, ты… Я… — замельтешил Альфред. — Герберт ты тяжёлый, — чуть отодвинул виконта от себя, вдыхая прекрасный цветочный аромат волос. — Значит не нравлюсь, — будто всю жизнь репетируя драматичный отвод взгляда в сторону, Герберт закусил губу. — Нет! — Альфред подлетел к виконту и схватил его холодную руку. — Это… — тут же смутился своего порыва и зажегшихся глаз Герберта, что тут же впились в него. — Я просто не знаю… Всё так быстро и мы с профессором вообще шли сюда с целью исследовать вампиров… — Ты можешь исследовать меня полностью, — приложил ладонь Альфреда к своей груди. — Ой! Не в этом смысле! — тут же подскочил Альфред и выдернул руку. — Значит совсем не нравлюсь, — снова разочарованно отвернулся и стал отходить к двери. — Пойду к отцу в склеп. — Герберт, Герберт, ну подожди же! — уже в проходе остановил Альфред вампира. — Давай просто… Пообщаемся, ладно? — снова схватил его за руку, от чего Герберт весело подпрыгнул. — Давай! — взял вторую руку Альфреда. — О чём болтать будем? — хихикнул Герберт. — Ну… Не знаю… — Ах, а я знаю! Музыка, свечи и вино, это так романтично, — потянул Альфреда снова в комнату и тут же стал суетиться то зажигая свечи, то ища завалявшееся вино и настраивая скрипку. — Ты умеешь играть? — студент с интересом рассмотрел инструмент. — О, мой дорогой, я ещё и не такое умею делать, — хохотнул Герберт и налив в бокал красного вина, стал играть Вивальди, времена года. Сезон сменялся за сезоном, а в бокале Альфреда оставалось всё меньше напитка. Герберт не мог оторваться от мягких черт лица юноши, который, облокотившись на спинку дивана, изрядно захмелел. На осени, прервав Герберта, который ещё не закончил октябрь, Альфред радушно захлопал. — Браво, Герберт! Вы такой талантливый, я… Я восхищён! — приблизился к вампиру и повис на его шее. — Mon cheri? — удивившись, Герберт отложил скрипку и легко обнял Альфреда боясь навредить. — Ах, от вас так вкусно пахнет… — зарылся в волосы виконта, отрывая ножки от пола. — Mon cheri, что с тобой? — удивлённо хлопал ресничками Герберт, держа на руках Альфреда. Этот аромат… Свежей, буйной крови, которая так и просится, чтобы её продегустировали. А нет! Лучше испили до дна, да… Да, этот аромат манит Герберта, он, словно мотылёк на свет, тянется к артерии на шее, Альфред сейчас так доступен. Обхватив спину Герберта ногами, он, будто напрашиваясь, трётся шеей от губы вампира, не осознавая как близок был смерти. Но Герберт, по заветам отца, берет себя в руки, только проведя кончиком зуба по шее и ощутив лёгкий привкус крови, понимает, что не может сдержаться… — Papá! — кричит Герберт, тут же впиваясь в руку вмиг материализовавшемуся отцу. Тот только нежно смотрит на бьющегося в лихорадке сына и гладит его по голове. — Ничего, мой мальчик. Ты только учишься, — положив Альфреда на кровать, обнял плачущего сына. Герберт повис на отце, шепча: «я сдержался… Я сдержался». — Да, мой мальчик, — обнял Герберта и отнёс в склеп, уложив, до сих пор дрожащего сына в гроб. — Ты ляжешь со мной? — всхлипнул Герберт. — Разумеется, — улыбнулся Граф и накрыв сына плащом, стал гладить его по ладони, пока он не заснул. Графу же этим днём было не до сна: «Что этот юнец возомнил о себе? Довести моего мальчика до слёз… Стоит с ним обстоятельно потолковать и разъяснить чего не стоит делать в моём замке», — рассуждая, не заметил, как сам провалился в мёртвый сон. — Герберт! — ночь началась с вопля Альфреда, который лихорадочно пытался сдвинуть крышку склепа. — Герберт! — настойчиво продолжал стучать. — Что… Что случилось? — нехотя вылез из противоположного гроба Герберт, но завидев Альфреда, тут же подскочил. — А, это ты, mon cheri! — тут же поправил чуть смявшуюся одежду, стараясь не будить отца. — Ой! Извини… Я не вовремя? — тут же осёкся Альфред, завидев спящего Графа. — Ничего, ничего, — Герберт одним махом выпрыгнул и закрыл крышку гроба. — Хочешь поболтать наверху? — подхватил его под локоть повёл по крутой лестнице. Альфред же тихо кивнул. В гостиной было темно и уютно. Герберт налил чаю гостю, хотя тот отнекивался, и сам присел рядом налив в свой бокал вина. Вина же? — Герберт, я хотел… Я приношу извинения за вчерашнее, — сложил пред ним руки Альфред. — Вчерашнее? А разве что-то было? — задумчиво протянул Герберт похлопывая кончиками пальцев по своим губам. — Да… Я… Я вёл себя в высшей мере недопустимо! — вскочил Альфред, но его усадили обратно. — Mon cheri, мой милый cheri, — усадил его обратно и приобнял. — Вчера ты одарил меня радостью, позволив мне насладиться твоим обществом, разве я могу быть более счастливым? — рука сползла к талии. — Хотя… Быть может могу, — задумчиво протянул Герберт, пододвигая притихшего парня к себе. — Cheri… — нервно вздохнув, виконт дотронулся до нежной щёчки Альфреда и притянул ошарашенного юношу ближе. — В-ваше сиятельство, — занервничал студент, от неприлично близкого расстояния их губ. — Я… Эм… — задёргался Альфред выбиваясь из объятий. На удивление, на этот раз он легко выпутался из них. Но как только, он завидел глаза Герберта, налитые печалью, Альфред тут же взял его за руку. — Ваше сиятельство, я вовсе не хотел… Простите, — запаниковал Альфред, видя, как Герберт растеряно смотрит вниз и краешки глаз у него налились слёзами. — Точнее я хотел, но… Извините! — тут же бросился неловко успокаивать виконта, присев пред ним на колени. — Извините, Ваше сиятельство, я растерялся и… Я испугался! — взял холодные руки в свои. Герберта жгла обида. Он первый раз! Господи, прости, первый раз решился и такой позор! О, как он неумел! Как же стыдно, стыдно, стыдно! Но услышав снова про страх, Герберт обратил всё-таки внимание на трепыхающегося Альфреда, так по смешному елозящего пред ним на коленях. — Чего же? Чего же ты испугался, cheri? — сквозь слёзы, прощебетал Герберт. — Вы так напористы всегда и я боюсь. Боюсь всё испортить, ведь вероятно вы столь опытны, а я… Неловко признаться пред вами, но я ещё никогда… А тем более с вами! Это как-то… — стал подбирать слова и завидел уже сияющую улыбку на личике Герберта. — Ох, mon cheri! — подпрыгнул Герберт и тут же закружил его в вальсе. — Ты такой милый мальчик, у меня аж скулы сводит! — снова поборол инстинкт хищника и поняв, что сказал что-то лишнее, добавил. — Мне такое нравятся, — хихикнул. — Герберт, вы… Поставьте меня пожалуйста на пол, — пробормотал Альфред, смутившись непристойной близости. — Ах, моя оплошность! — быстренько поставив Альфреда на землю, снова завальсировал его, но тот, словно никогда не танцевав, неуклюже стал переваливаться с ноги на ногу. — Ваше сиятельство, прошу прощение, но я никогда не танцевал, — смутился своей неловкости Альфред. — Как же так! — сочувствующе вздохнув, прикрыл рот рукой. — Тебя не учили вальсировать? А как же балы? — Профессор говорит, что всё это пустое. Да и как мы сможем вальсировать, если бы оба мужчины? — не знал куда пристроить руки. — Так давай я буду за женщину? — игриво накрутил на пальчик прядку волос. — Но! Это же неправильно! Вы же не… — А представь, что да, — захихикал Герберт и положил ладонь на плечо Альфреда. — Но почему вы? — А я больше похож, — засмеялся Герберт и закружил его на руках. — Но вы же так умело вальсируете, может быть вы мне покажете как вести танец? — болтая ногами в воздухе, попросил Альфред. Герберт не смог отказать. И вот, виконт, обьясняет теорию студенту, рассказывает по кусочкам каждый шаг, на удивление, это милое создание было совершенно непригодно для танцев. Альфред, переваливаясь на ногах, старался следовать всем указаниям учителя, но каждый раз то наступал на ногу, то вообще чуть не падал. Поэтому, Герберт, уже по привычке, его закружил в вальсе, двигаясь так, как душе угодно. Альфред любовался грацией вампира, он так гибок и… Упираться в широкою грудь слишком смущающе. Он пахнет магнолией. И кровью. Он пахнет могильным холодом… Никогда бы Альфред не подумал, что будет с таким удовольствием вдыхать столь страшный аромат, но да! Он наслаждался своей защищённостью в танце, как его за талию приобнимал виконт, было так… Ах, Альфред не может оторваться от этих прекрасных глаз, что обожающе впивались в него. Альфред, не в силах сопротивляться своему естеству, своей природе, рывком подпрыгнув, он повис на шее виконта и с жадностью соприкоснул их губы. Вышло, конечно, довольно странно, учитывая то, что Герберт чуть не упал сначала и еле-еле держал дрожащими руками Альфреда. Невинный, буквально детский поцелуй, заметил поднимаясь по лестнице Граф и растворившись в темноте, не стал отходить далеко. Герберт безумно целовал шери, пока он, на слабых руках, не начал сползать на пол. Юноше не верилось в происходящее, слишком сильными были ощущения, затем их сменило… «О Боже, что я делаю!» — выругал сам себя Альфред за такое неуместное выражение чувств, медленно разнял руки и вынырнул из объятий вампира. Облизав губы, он понял, что повисла жутчайшая пауза. Герберт, потупив глазки, не решался взглянуть на него, да и сам Альфред был совсем не в силах сделать тоже самое. — Ну… — Эм… — пробубнили оба, прежде, чем неловкую тишину не разрезал голос отца. — Доброй ночи, — тут же подошёл к юношам и чуть улыбнувшись Герберту, взял за запястье Альфреда. — Время уже давно перешагнуло за полуночь. Не считаете ли вы уместным отобедать? — в голосе Графа чувствовалась насмешка. Но Альфред, тут же схватился за спасительную соломинку, которая отведёт его от столь постыдного момента. — Да! Да! — засуетился Альфред и тут же бегом просеменил ближе к Графу. Герберт же стоял как вкопанный, не поднимая глаз. Граф с гостем удалились. — Проходите, юноша, — граф учтиво отодвинул стул. — Отведайте рыбы или икры, — улыбнулся настолько приветливо, насколько мог и сел рядом, наливая бокал вина. — О, нет, спасибо, я от спиртного… Нехорошо себя чувствую, — отнекивался Альфред и положил себе совсем маленький кусочек красной рыбы. — Вчера я имел неосторожность наблюдать, за вашим недопониманием с моим дорогим сыном, — обведя когтём горлышко стакана, усмехнулся как в воздухе, буквально повисло напряжение, от того, что Альфред замер и часто-часто задышал. — Так вот я хотел спросить: помирились ли вы? Альфред закашлялся. — Простите Ваше сиятельство, за то, что вам пришлось терпеть в своём замке моё неуважительное поведение, особенно по отношению к вашему сыну, — тут же залепетал Альфред, но был остановлен. — Насчёт моего сына… — в глазах Графа промелькнул холодок. — Если ты, будешь неуважительно, как ты уже сказал, относиться к моему сыну, то мне придётся тебя научить, — Граф впился взглядом коршуна, и добавил, с издёвкой в голосе, глядя в глаза Альфреду, словно гипнотизируя его. — Правилам поведения. Альфреда окатила волна холодного пота, заикнувшись и рвано вздохнув, он густо закашлялся, не замечая распахивающейся двери. — Мой мальчик! — Граф тут же переменился в настроении, приглашающим жестом приветствуя. — А мы тут… — резким ударом по хребтине Альфреда, выбил из него не только кусочек рыбы, но и кажется весь воздух из лёгких. — Разговариваем по душам. — Герберт! — отойдя от шока, Альфред кинулся к виконту. — Ах, Mon, cheri! — Подхватил за локоть Альфреда, сузив глаза, настороженно глядя на отца. — А о чем вы здесь, собственно говоря, разговаривали? — Сын, мой, что за подозрения, конечно же о тебе, — с усмешкой, Граф отпил вина. — Обо мне? — тут же смутился виконт. — Papá вы ведь не говорили ничего… Такого? — выразительно впялился на строящего непонимание отца. — Моя любовь, в праве ли я делиться твоими секретами? — и будто больше не интересуясь ни сыном, ни гостем, стал просматривать книгу. Герберт же, фыркнув и выказав почтение отцу, потянул Альфреда за собой. Им столько надо узнать друг о друге! И сейчас Герберта совсем не интересовало прошлое Альфреда… О нет, совсем не оно! Затащив, до сих пор, мелко откашливающегося юношу, виконт запер дверь и… Не сдержавшись, оба расхихикались, словно дети, застуканные за безобразием. На щёчках Альфреда появился до неприличия милый румянец, Герберт же, прикрывая рот ладонью, любовно оглядел из-под густых ресниц всю прелесть своего cheri. Он был таким. Таким… Ах, Герберт не мог описать сколько нежности вызывал в нём этот мальчишка. Альфред же, смущаясь разглядывать так же бесстыдно, как это делал виконт, украдкой любовался на его повеселевшее личико. Как радостно было смотреть, на не печалившегося Герберта! Когда его голос звенит в комнате, хочется хохотать, хохотать и забыться в нем… Альфред, удивляясь сам себе и не смотря на страх, который до сих пор зиял после разговора с Графом, первый подступил к Герберту и невинно взял его руку. Такой нежной кожи он в жизни не видывал. Виконт же, смутившись до нельзя, аккуратно прижал юношу к себе, ощущая бешеное биение сердца, столь далёкого от него. — Ты дрожишь, Mon cheri, — погладил Альфреда по спине. — Пустое, Ваше… Герберт, — улыбнувшись, заглянул в зелёные глаза. — Герберт… — словно пробуя на вкус своё же имя, вампир просиял. — Ты сказал Герберт? — Да, я, — хотел что-то добавить юноша, но в него уже впились холодные, как лёд, губы Герберта. Целовались они самозабвенно, даже не понимая до конца как это должно делаться, но им было плевать. Ведь, кажется, сердце мёртвого тела пропустило удар! Герберт на секунду задохнулся от разливающегося по телу теплу и обхватив Альфреда руками, стал целовать каждый сантиметрик его тела. И на этот раз, студент не отставал: в промежутках, между тем, как его шея покрывалась жутчайшими гематомами, Альфред сцарапывал спину Герберта, желая получить как можно больше контакта с телом. Виконт, ощутив вкус ослепительно сладкой крови, забылся в чувствах, чуть не пронзив нежного Альфреда. Нет, нет… Так нельзя! Но как же тут удержаться, когда сам невинный ангел, больше не закрывался от него?! Удивившись, как почувствовав на себе клыки, юноша не дёрнулся, Герберт вопросил. — Больше не боишься меня? — Нет, — серьёзно заглянув в глаза виконта, проговорил Альфред. — Я себя боюсь, — выдохнув, запрыгнул на Герберта и стал целовать, целовать, целовать… Пока не заболели губы и даже после этого он желал близости. Могучий и в то же время бесконечно нежный вампир поглотил его сердце без остатка. Альфреду никогда не было так хорошо, как сейчас, кажется, вот-вот и он… — Ой… — нечаянно поглядев вниз, Альфред до безумия смутился. — Герберт… Герберт, перестань пожалуйста, — тут же отстранился от непонимающе моргающего разочарованными глазками виконта. — Я, эм… — тут же покраснел, похлеще зорьки. — Герберт, прости! — тут же метнулся к двери Альфред, закрываясь руками. — Mon cheri, постой! Что случилось? — рывком оказавшись рядом, Герберт с силой опёрся одной рукой на дверь, другой же, разворачивая бедолагу к себе. — Что, что случилось? Я же не кусал… Ведь я же не мог! — повертел в руках шею Альфреда. — Нет, Герберт… Всё хорошо, просто, — выразительно опустил глазки, продолжая закрываться. — Ах! — тут же отлетел Герберт, понимающе глядя на Альфреда и стараясь не коситься на то, что ниже пояса. — Восприму как комплимент, — прохихикал и заметил, как бровки Альфреда начинают сводиться. — Не гневайся, мой ангел, ведь это поправимо… — заинтересованно уставился на студента, который тяжело дышал. — Перестань, — он стал торопливо уворачиваться от вездесущих ручек виконта. Герберта же, это только распалило. Он медленно провёл одним пальчиком по шее Альфреда, не сводя с него глаз и поймал на себе жадный взгляд. Хотя и хорошо скрываемый. Студент, ставя пред собой последнюю преграду — зажмурился и понял, что вляпался. От прикосновений Герберта, внизу живота взыграло такое, что стало не до стеснений. Альфред ахнул, когда виконт вновь поцеловал его и прижался ближе, отбрасывая стеснение и свой нашейный бант. Герберт тут же осёкся. — Мон ами, я, — к такой перемене настроя уже был не готов вампир. Он продолжал гладить Альфреда, но завидев в них совсем не целомудренный блеск, стушевался. — Я не тороплю события? — Я не знаю, — запнулся Альфред и робко опустил глазки. — Но сейчас я… Я… О Боги, я не смогу это произнести! — и снова стыдливость взяла верх, юноша зардел и виновато глянул на виконта снизу вверх. — О, mon cheri! — Герберт притянул его ближе и, не оставляя ни шанса на побег, вжал трепыхающееся тело Альфреда в себя. Виконт терзал мальчишку долго, перебарывая собственное смущение, понимая, что от нерадивого студентика не стоит ждать смелости. Благо он не убегал — уже хорошо! Только вот… Оба юноши вскоре застыли, словно вкопанные, не зная что же делать дальше. Герберт, сконфузился, видя, как мальчишка пышет желанием, но сам не в силах себе помочь. Стало жарко. Альфред, переводя дыхание, не отрываясь от взгляда любопытного виконта, потянулся, трясущимися ручками к пуговицам на шёлковой рубашке. Герберт отлетел от маленьких пальчиков, словно от солнечных лучей. — Мон ами, ты так внезапен, — он, стараясь натянуть игривость на своё лицо, изо всех сил старался скрыть непристойное смущение. — Ну я же приехал, чтобы исследовать вампиров, — пробормотал Альфред, подойдя ближе и тут же покраснел от собственных слов. Неужели он такое сказал? О Боги! Герберт стоял, белее снега. Испуганно хлопнув ресничками, он провёл язычком по клыкам, будто надеясь, что это может успокоить. Альфред подошёл ближе и заинтересовано провёл рукой по волосам Герберта. Она такие шелковистые… Виконт же, тряхнув драгоценной копной, подставился под ласки студента. Нетерпеливо вдохнув, расширившимися ноздрями от витающего в воздухе запаха крови, он склонился, позволяя студенту творить то, что ему заблагорассудится. Альфред и делал. Он трепетно, чуть торопливо, подошёл к нему, погладив широкую спину и прижался, ненароком или же специально, виконт не смог разобрать, дал почувствовать насколько он желанен. Герберт высоко ахнул, словно мальчишка, когда Альфред застенчиво положил свою руку на его бедро. Вампир заурчал от воздушных касаний. Герберт также аккуратно трогал Альфреда, словно сахарного, позволяя тому выбросить из головы всякий страх. Альфред понемногу привыкал к новым чувствам, что бутоном зрели в душе и, набравшись смелости, вновь поцеловал Герберта, языком исследуя наточенные зубки. Он не боялся. Он желал. Желал, чтобы именно эти клыки пронзили его, именно сейчас, именно так! Но сказать, о нет, сказать он не решиться никогда. Даже показать было тяжело, но осмелев, Альфред запрокинул голову назад, открывая прелестный вид на бьющуюся артерию. Герберт подавился слюнями. Проведя острым язычком по шее Альфреда, он, если бы мог, задохнулся бы от желания. Но, изо всех сил втягивая клыки, он переспрашивает. — Мон ами, обратного пути не будет, — заглядывая в затуманенные глаза студента, Герберт без слов всё понимает и не теряя ни секунды, впивается в бархатную шейку. Кровь хлынула рекой. Герберт, кажется переборщив, услышал лёгкий вскрик от пронзающей боли и жалея бедного шери, подхватил на руки и повалил на кровать. В глазах Альфреда плясали искры, невыносимая боль разъедала сознание. Но он не противился, хотелось ещё и ещё, чтобы Герберт растерзал его полностью. Он готов был умереть, лишь бы сладкая пытка продолжалась. Герберт, не обращая внимания на то, что запачкал кровью всю кровать, утробно рыкнул, вгрызаясь всё сильнее и вырывая из уст Альфреда хриплые стоны. Юноша заёрзал под виконтом, понимая, что желание усиливается, будто пробуждая всё темное в душе. Альфред, требуя ещё и ещё, стал откровенно трогать Герберта, на что тот с силой зажал его горло, в надежде выдавить побольше терпкого вкуса, что был слаще мёда, лучше амброзии, лучше всего в мире! Герберт бы выжал из этого тельца всё до последнего, без капли сопротивления, но сытость и уже болезненное возбуждение проясняли сознание. Герберт взвыл, открываясь от Альфреда, слизывая с губ остатки деликатеса и тут же кусая себя за предплечье, позволяет собственной крови стечь в рот Альфреда. Тот, задыхаясь в удовольствии испил жидкость, что так мучительно стекала по стенкам горла. Альфред, в безумии, накинулся на Герберта, срывая с него окровавленную рубашку, облизывая уже успевшую запечься кровь. Герберт же, упав на спину, притянул ближе Альфреда и чувствуя как невероятная сила наполняет его сознание, разорвал студенческие штанишки. Юноша вскрикнул и вонзился ноготочками в бархатный торс Герберта. Тот выгнулся и беззастенчиво направил его ниже. Альфред всё понял без слов, но пугливая натура предавала. Он затрясся и поджимая губы, пролепетал: «я боюсь, Герберт». Виконт тут же вскочил и обнял растерявшегося мальчишку. — Ах, Mon cheri, — Герберт схватил Альфреда и повалил рядом с собой, прижимаясь как можно теснее. — Давай вместе… Попробуем? — в этот момент, Альфред понял, насколько Герберт, когда серьёзен, напоминает отца. Низкий голос, которым Герберт проговорил, казался точной копией Графского. Альфред прислонился к обнажённой груди виконта и поцеловал его в шею, от чего Герберт тихонько простонал. Лихорадка наслаждения кровью отходила, когда Герберт, теряясь, стеснительно забрался ручкой под бельё студента и выбил из его уст тихое: «пожалуйста». Альфред заскулил, когда Герберт, стал внимательно водить рукой по нему. Прижавшись сильнее, он, словно прося помощи, жалобно взглянул на вампира, облизав собственные, так внезапно заострившиеся зубы. Ощущения были, словно он умирает и одновременно возрождается, Герберт уже смелее водил рукой по Альфреду. Желая сделать ответный жест, юноша медленно потянулся к виконту, перебарывая застенчивость. Интерес взыграл в молодом учёном и он несмело провёл рукой по внутренней поверхности бедра Герберта. Тот ахнул и отблагодарил шери за смелость, начиная двигаться быстрее, показывая насколько ему прельщает сиё действо. Страсть овладевала юным Альфредом и он, пленённый красотой вампира, негромко попросил больше. Герберт был только рад дать мальчишке то, что ему было так необходимо в этот час. Он видел, как тот млел в его руках и понимал как велико было смущение обоих, поэтому, вжав голову зарождающегося вампира в свою шею он прикрыл глаза, доводя его до исступления. Альфред хотел было забиться по кровати, но сильные руки только прижали ближе. Не в силах противиться желаниям, юноша впился в шею виконта, подходя к грани. Это конец. Ведомый чувствами, Альфред натягивается, словно струна, впуская в себя металлическую жидкость. Герберт стонет, клыки его дорогого ещё совсем не заострились от чего ему кажется, что буквально едят заживо. Но громкий стон своего имени из уст Альфреда, заглушает всю боль. Герберт понимает, что всё сделал правильно, когда всхлипывающий студент, липнет к его рукам, требуя не отпускать никогда. Он зацеловывает губы Герберта, разрешая прорезать клыкам собственную плоть. Виконт начинает ёрзать, Альфред понимает намёк и, снова засмущавшись, тянется к шёлковому низу вампирской одежды. Герберт ахает, когда он остаётся в неглиже пред Альфредом и стараясь скрыть волнение, растягивается по кровати, разводя ножки, красуясь. Юноша скромно улыбается, стараясь не смотреть вниз и залезает на вампира, сам не понимая зачем. Хотелось трогать… Альфред один из немногих разов, откликается на собственное порочное желание и целуя белоснежный в торс, начинает тереться об Герберта. Его это заводит. Он чувствует, как клыки растут. Он ощущает жжение в паху и повинуется похоти. Оседлав бёдрами Герберта, он видит в его глазах то же самое, что и у себя. Желание. Жгучее желание. Сам не зная, что делает, Альфред подскакивает, ублажая вампира, который обхватывает его талию и помогает двигаться. Было неудобно. Совсем неудобно зажимать бёдрами Герберта, но он старательно двигался. Виконт был на седьмом небе… Словно павший ангел, Альфред в крови и похоти выглядел так соблазнительно… Такой недоступный, но уже его! Кровь до сих пор лениво стекала с его шеи, каждый раз чуть разбрызгиваясь когда Альфред мотал головой. Пытка становилась невыносимой. Герберт притянул юношу к себе и он затёрся с развратным аппетитом слизывая остатки крови на губах. Виконт откровенно любовался Альфредом, предвкушая как лепестки этого чуда будут распускаться специально для него. И он для него тоже, тоже, когда-то подарит то наслаждение, про которое даже не пишут в романах. А пока он не в праве осквернять девственный цветок и срываясь в забвение, позволяет делать с собой всё, что только пожелает его шери. Альфред изучал Герберта с рвением молодого учёного, добравшись до знаний, он хотел подарить ему всё то, что сам получил, только умножив в два, нет, в три раза! Альфред, то осторожно целовал его за ушком, то с небывалой дерзостью припадал к шее, то спускался ниже, не забывая о самом главном. Герберт уже не мог, совсем не мог выносить этого и восхищённо стонал, балансируя на грани. Альфред, раззадорившись, как ему казалось, немыслимым успехом, полез ниже, доказывая и себе и Герберту, что он может! Может вообще всё, даже… О нет, не может! Поцелуями спустившись чуть ниже впалого живота, Альфред остановился. Герберт же, тут же, завидев замешательство, рассмеялся: — Насмотришься ещё! — прохохотал виконт и, не желая заставлять юного мальчишку творить взрослые вещи, обнял его, доводя себя до исступления. Альфред покорно лежал на вампире, стараясь хотя бы как-то помочь ему и себе и через пару секунд почувствовал бёдрами забившегося в оргазме Герберта. — Ах, Герберт! — Альфред ощутил вязкую жидкость на себе и не выдержав, сам сорвался второй раз. Герберт ошеломлённо моргнул. — Ох, простите! — тут же спохватился Альфред, замечая, что запачкал и себя и виконта. Герберт тут же крепче его обнял и положив рядом с собой, совсем не обращая внимание на то, за что Альфред так покаянно стал извиняться. — Мы что? Мы… — Герберт по совиному глядел в глаза встревоженного Альфреда. — Мы… Похоже, да, — замялся Альфред приластившись на плечо Герберта. — Извините меня, пожа… — не успел юноша договорить, как поранился об собственный клык. — Ах! — испуганно ощупал зубы. — Я… — Да, — игриво улыбнулся Герберт. –Ты обращаешься, — нескромно залез в рот Альфреда и прощупав клыки, тут же потянулся к прикроватной тумбочке. — Это лекарство заставит их расти быстрее, — поочередно смазав растущие зубки, он любовно загляделся за жизнью, пока ещё теплящуюся в лице шери. Альфред бледнел на глазах, чувствуя, как клыки вытягиваются, а сердце перестаёт биться. — Я… Я умираю? — боязливо вопросил юноша, с надеждой глядя на Герберта. — Да, мон ами, — с холодной рассудительностью, что так не присуща Герберту, он обнял Альфреда, вспоминая, как сам расставался с жизнью. Это больно. Он помнил то чувство, как органы постепенно останавливали свою работу, как сердце боролось за то, чтобы стучать. Хотя… Совсем недавно оно пропустило удар и всё это, благодаря его, его шери. Быть может, когда-то Альфред также почувствует радость на секунду забьющегося сердца и он также мимолётно почувствует себя живым. А впрочем… Чем плохо мёртвое существование, если в нём был его шери? Герберт с придыханием погладил по голове терпящего Альфреда и прошептал. — Я с тобой, mon préféré, — чувствовал, как плохо было его бедному мальчику, если бы его сердце билось, то тотчас бы разорвалось. — Мне больно… Больно Герберт! — расплакался словно дитя Альфред, прижавшись ещё ближе. Первую стадию он даже не почувствовал, когда был близок с Гербертом, но агонию не мог не ощутить. Виконт прижал его к себе, шепча, что скоро всё закончиться и целовал, целовал, целовал… Он не знал, да и не мог облегчить переход Альфреда, от чего становилось так паршиво на душе. Герберт стал уже громче говорить ласковые слова Альфреду, какой он молодец, как хорошо переносит это. Юноша хотел растерзать себя, в надежде на то, что бы как-то сделать себе легче, но Герберт не давал этому случиться, твердя о том, что скоро, совсем скоро он испытает вечное блаженство. Альфред выл, горячка разъедала его, но ласковые объятия Герберта вдруг стали такими… Такими необходимыми! Он прижался к виконту, будто позволяя боли овладеть им, переставая бороться и издав последний вздох он умер. Ничего. Альфред лежал, ввинтившись голым телом в Герберта, не вздыхая. Ни один мускул на его лице не дрожал. Он почувствовал… Свободу! — Я… — проговорил Альфред, заглядывая в лицо виконту. — Я не дышу, — пугливо задрожали губки. — Да, — улыбнулся Герберт и добавил. — Теперь ты один из нас, — и повернул его голову, сплетая языки воедино. — Ты справился, — чувствовал, как их клычки начинают биться друг об друга. Альфред же, растерянно взобравшись чуть выше, издал сладкий полустон полусмех. — Не могу поверить в это, — привыкал к новым ощущениям в теле. — Я тоже, — Герберт любовался бледной красотой Альфреда, не замечая вокруг ни сгустков крови на одеяле, ни ставших красных простыней под ними, не замечая и стук в дверь. Но вот стоявшего в проходе отца было уже трудно игнорировать… — Papá?! — Герберт тут же до шеи натянул одеяло, вместе с Альфредом. Граф беспристрастно осмотрел комнату и клыки новоиспечённого вампира и не желая даже думать о том, что здесь произошло, произнёс только следующее. — Добро пожаловать в семью, — и тут же удалился. Герберт с Альфредом переглянулись и тут же разошлись тоненьким смехом, напоминающим верещание двух птенчиков. Герберт обнял Альфреда снова и спросил. — Теперь то, наконец, определился нравлюсь я тебе или нет? — продолжал хихикать. Юноша чутко зарылся носиком в волосы виконта и встретившись глазами, ответил. — Да, — сливаясь в чувственном поцелуе.