Птичка

Вэй Ин считает Ванцзи красивой и не скрывает этого. Она буквально озвучивает это каждый день, но облекает своё восхищение в настолько кокетливо-легкомысленную форму, что Ванцзи не верит. Вэй Ин кажется ей маленькой бисексуальной катастрофой, которая готова дарить лучи своего обаяния всем желающим. Лань Ванцзи хочет быть единственной. – Моя прекрасная Лань Чжань, – Мурлычет Усянь по утрам, пока Ванцзи всё еще пытается понять, как они умудрились так быстро перескочить на неформальное общение. – А мы будем кушать? Дело в том, что Вэй Ин – вечно голодная кошка. И как все кошки, она ужасно привередлива в еде. А Ванцзи просто смотрит на её пугающую сейчас худобу и не может противостоять печальному: – А вкусного совсем ничего нет? Одного такого выступления хватает, чтобы Ванцзи грозовой и неотвратимой тучей нависла над Яньли, чтобы взять несколько рецептов и долго учиться добавлять специи. Такая еда обжигает привыкший к постной пище рот, но Вэй Ин делает это лицо каждый раз когда берёт ложку в рот. И пожар во рту кажется пустяком. Так, маленьким костерком рядом с извергающимся вулканом. Ванцзи берёт на себя ответственность. Она следит за тем, как Вэй Ин учится, проверяет домашнюю работу и только потом разрешает идти гулять. Ждёт бунта, конечно, но чёрное бедствие с самодовольной вороньей улыбкой показывает свои тетради и щурит глаза в ожидании скупой похвалы. Ванцзи хвалит. Как умеет. То есть, почти никак. Проблема обнаруживается в другом – дерзкая девчонка не ведает стыда. В первый же вечер она просит притащить ей ножницы и в пару движений отрезает половину своей юбки, а потом долго украшает все платье высокохудожественными разрезами. В целом, выглядело прекрасно, но Ванцзи не объективна. Проклятые чёрные лотосы между женскими грудями она теперь видит чаще, чем родного брата, но до сих пор не знает, как эта молочная кожа ощущается под языком. В очередное утро, когда Вэй Ин в одних бежевых трусах, плотно облегающих её маленькие круглые ягодицы, стоит у шкафа больше десяти минут, Ванцзи не выдерживает: – Ты можешь надеть мой свитер? У них такая разница в росте, что её свитер вполне сойдёт за платье для Усянь. Даже более приличное, чем половина её одежды, но девушка с каким-то священным ужасом качает головой: – Не-не! Цзян Чэн обещал сегодня привезти ещё немного моих вещей…если ты не против. – Мгм. Ванцзи действительно не против, потому что провокационные вещи Усянь много места не занимают. А если бы и занимали все шкафы в доме – что ж, у них есть куда поставить ещё парочку. Вот только Цзян Ванинь идею с переездом не одобряет, кричит что-то в трубку по вечерам о легкомысленности, ненадёжных связях, но и вернуться не требует. Понимает, что в их доме ей житья тоже не будет. Бесится, злится – терпит. Притирки не случается, Вэй Ин и Ванцзи настолько разные, что подходят друг другу идеально. Усянь всё еще несчастная и разбитая, находит тепло в ледниках души Ванцзи и обустраивает себе гнездо. Наглеет, конечно, проверяет границы допустимого – будто нарочно хочет, чтобы её выгнали. Потому что всегда выгоняли. Вот только у Ванцзи терпения – нескончаемые запасы, но даже они не расходуются, потому что все забавы маленькой птички она находит совершенно очаровательными. Вэй Ин приближается к границам допустимого – Ванцзи их расширяет. Только теперь она проводит занятия в институте, не приглашая никого домой, потому что Усянь что-то выдумала в своей красивой голове и на это время сбегала на улицу. Но даже это никак не ухудшило жизнь Ванцзи, потому что ей нравилось приходить в теплую светлую квартиру, где уже был готов абсолютно несъедобный горячий ужин, а Вэй Ин что-то весело щебетала за едой, активно размахивая тонкими ручками. Спустя почти две недели Усянь осмелевает окончательно и, решив, видимо, устроить последнюю проверку, приходит ночью в чужую спальню. – Что ты делаешь? – спокойно уточняет Ванцзи, проснувшаяся от того, что кровать прогнулась под чужим весом, а через секунду к ней под одеялом прижалось что-то маленькое и холодное. – Лань Чжань, мы же девочки, давай поспим вместе? Как одно соотнеслось с другим, Ванцзи было искренне не понятно, но протестовать она не собиралась. Чувствуя, как небольшое тело залезает ей под руку, она лишь размышляла о том, кто из них сейчас попал в ловушку. Потому что в темноте и тишине отчётливо был слышен звук захлопнувшейся клетки. И кажется, что теперь она Усянь не отпустит тоже. Проснувшись утром, Ванцзи почувствовала чужие ладошки на своей шее, а чужое тело – на своей груди. Вэй Ин была настолько маленькой, что вес её почти не ощущался, а вот рельефы поджарого тела – вполне. Аккруатно приподняв девушку, Ванцзи уложила её на свою подушку и пошла в душ, искренне сожалея, что придётся смыть с себя тяжелый запах цветущих лотосов.

***

Этой ночью действительно что-то меняется. Вэй Ин теперь смотрит как-то по-другому: длинно, влажно и грустно. Ей всё еще больно, но она упорно не рассказывает, что же случилось у неё с семейством Цзян. А теперь будто и Ванцзи причиняет ей боль. И всё же она приходит каждую ночь. Сначала дожидается, пока Ванцзи уснёт, а потом приползает под тёплый бок, но уже через пару дней после душа сразу сворачивает в хозяйскую спальню и нагло растягивается на кровати, что-то читая на телефоне и почти неприлично отставив маленькую задницу, едва прикрытую тонкими шортами. Ровно в 11 вечера Ванцзи отбирает гаджет из ловких пальчиков, выключает свет и игнорирует привычное бурчание, что ложиться в такое время – преступление против молодости, потому что Вэй Ин точно не хочет знать, что с ней сделают, если они проведут в этой постели без сна хотя бы на полчаса дольше. – Цзян Чэн не встал на мою сторону. Снова. – Тихо бормочет Вэй Ин куда-то в подмышку своей соседки в одну из ночей, когда Ванцзи уже перестаёт ждать этого разговора. Она молчит, но Усянь и не нужны комментарии, лишь внимательный и сочувствующий слушатель. Большая ладонь опускается на талию, прижимая её сильнее. – Я случайно устроила взрыв в лаборатории. Думаю, ты знаешь уже. Ничего серьёзного, честно, но сработала сигнализация. Лань Цижэнь взбесился, сказал, что я безответственная и глупая, трачу свою жизнь на короткие юбки, вместо того, чтобы быть…похожей на кого-то вроде тебя. В целом, правду, конечно, сказал, но было так обидно! – Короткие юбки не мешают тебе быть умной и талантливой. Просто дядя этого не понимает. – Ты правда так считаешь? – Мгм. – О, Лань Чжань, ты такая хорошая, просто самая лучшая! – Усянь сжимает её в объятиях и, кажется, касается губами подбородка, когда не получается дотянуться выше. Успокоившись, она продолжает: – Мадам Юй его поддержала. Сказала, что устала от моих выходок. Она меня всегда не любила, потому что думала, что дядя Цзян любил мою маму. А я на неё слишком похожа, она тоже была ходячим бедствием! Они начали спорить с дядей, но я не хотела, чтобы из-за меня они снова ругались, поэтому согласилась на условия мадам Юй. Приличная одежда, быть тихой и незаметной, сидеть под домашним арестом. И ждать своей судьбы, потому что если бы меня выгнали из института, дома бы мне остаться тоже не позволили. Яньли предложила переехать, но у них маленький ребенок, к тому же, им с павлином явно пока не нужен третий лишний. Вот и получилось, что я осталась одна. Цзян Чэн… поддержал мать, он тоже устал от того, что я приношу проблемы. Он правда меня любит, но хотел бы видеть реже! Ванцзи думает, что ответить, нежно касаясь мягкой макушки губами и чувствуя, как намокает ткань пижамы на плече. – Вэй Ин потрясающая. Жаль, что не все это понимают. Нежности в Ванцзи не много, но вся она принадлежит одному маленькому солнцу, которое умудряется светить даже во время бури. Она зарывается носом в чужие волосы и чувствует, что дышит впервые за долгие годы, пока её сердце разбивается от боли. Теперь между ними всего одна тайна, надёжно перевязанная эластичными бинтами. – Лань Чжань, прости, что тебе приходится… – Бред. Лучше замолчи. – Сурово обрывает Ванцзи, надеясь, что её голос прозвучал достаточно прохладно. – Но… – Вэй Ин, ты не доставляешь мне никаких неудобств. Спи. В темноте раздаётся сухой щелчок смешка, а потом Усянь снова тянется наверх и оставляет нежный поцелуй на прохладной щеке. – Как мне повезло, что у меня есть учитель Лань. Пожалуй, стоит поблагодарить старика Цижэня за такой подарок. – Мгм. Почему-то небеса не разверзлись и не предупредили Ванцзи о том, что она самолично и добровольно подписала себе смертный приговор. Потому что Вэй Ин, получив одобрение, становится невыносимой. Теперь она часто носит штаны, но даже они выглядят как призыв к действию. Особенно Ванцзи не любит те облегающие джинсы, одна штанина которых чёрная, а другая – красная, потому что они подчёркивают неловкий контраст между тонкой талией и худыми, но женственными бедрами. Ещё у Вэй Ин было платье. Чёрное, с аккуратным вырезом и приличной длинной…справа. Юбка шла по косой от середины левого бедра, заканчиваясь почти у правой лодыжки. Ванцзи предпочитала не думать о том, как её соседка сидит, потому что когда та нагнулась, чтобы застегнуть ботинки, вид сзади был довольно провокационным. По забавной случайности Усянь любила перья. Все её любимые украшения были именно в этой форме, и вот тут Ванцзи тоже не смогла удержаться. Её хорошая знакомая занималась украшениями ручной работы, и Лань заказала несколько серёжек на длинных цепочках, на которых висели симпатичные перья, сделанные из какого-то переливающегося металла. И как-то совершенно волшебным образом она нашла вытянутые красные перья, которые можно было прицепить к волосам за невидимку. Черные глаза Вэй Ин полыхнули алым от удовольствия, а спустя минуту, после дарения подарка, Ванцзи и вовсе чуть не была сметена с ног небольшим стихийным бедствием, запутавшись в паутине тонких рук и ног. По счастью, Усянь была невероятно легкой. И только спустя мучительно-долгое мгновение Ванцзи осознала, что подхватила подругу под ягодицы и теперь сжимает их в своих ладонях. – Лань Чжань, нежнее! У меня синяки будут! Хотя…я не против! – Игриво засмеялась Вэй Ин, даже не покраснев, в то время как Ванцзи чувствовала, что кончики её ушей под волосами полыхали огнём. – Бесстыдство! – Смущённо рыкнула учёная, опуская девушку на пол, и скрываясь на кухне, пока в след её нёсся счастливый смех, похожий на перезвон музыки ветра. Именно тогда Ванцзи поняла: Вэй Ин знала. По-женски чувствовала, что её находят привлекательной, и теперь безжалостно флиртовала и крутила хвостом. То ли из потребности в восхищении, то ли просто чтобы посмеяться над Ванцзи. Что с этим делать, Ванцзи искренне не понимала. Но самое страшное, что делать ничего не хотелось.

***

Усянь не была бы собой, если бы не ответила на подарок. Поэтому спустя пару дней Ванцзи, придя с работы, обнаружила свою соседку затянутую в плотный чёрный свитер, непривычной скромностью обнимающий горло, и со счастливым взглядом. – Лань Чжань, я кое-что приготовила для тебя! Ванцзи настолько преисполнилась в своём сознании, что даже не начала волноваться за состояние своей кухни. – Что же? – Спокойно спросила она, разуваясь. Такие вот выпады с порога были не редким явлением и уже не вызывали удивление. – Пойдём же! И не дав повесить куртку, Вэй Ин схватила ей за руку и потащила в гостиную, где на белом ковре довольный и счастливый восседал большой белый кролик, меланхолично жующий капустный лист. – Правда милашка? Посмотри, у него глаза как у тебя! Я увидела и не смогла сдержаться, поэтому стащила его у биологов! – Тебя кто-то видел? – Уточнила Ванцзи, чувствуя, как начинает ломить в висках. – А? Нет-нет, всё не так, как ты подумала! Они там что-то исследовали, а потом кролик оказался им не нужен, и они хотели его то ли съесть, то ли ещё на какие-то опыты пустить, а мы с Не Хуайсаном проходили мимо и уговорили их отдать его нам! – Хорошо. Очень милый, – Ванцзи мягко улыбнулась уголками губ, наклоняясь к животному, но не касаясь его. – Подожди, я помою руки. Надо будет заказать ему клетку… – Не надо! – Вэй Ин махнула рукой в угол комнаты, где обнаружилась небольшая клетка. – С ней биологи расстались не так охотно, но ты бы видела, каким убедительным бывает Не Хуайсан. – Мгм. Ванцзи ещё месяц назад решила, что всё в своей жизни будет принимать со смирением. Поэтому она предпочла не думать о том, как и чем угрожали несчастным биологам, и пошла мыть руки. Усянь неотступно следовала за ней и, замерев у входа в ванную уже не таким радостным тоном уточнила: – Тебе не нравится, Лань Чжань? Ох, ты же таких на работе видишь, что же я… Ладно, тогда завтра я его куда-нибудь дену. Мы же сможем пережить одну ночь с кроликом? – Мне нравится. Я не работаю с кроликами именно поэтому. Оставим его, – Ванцзи вытерла руки полотенцем и развернулась к своей соседке. – Спасибо, Вэй Ин. Мне очень приятно.