Созвездие Сердце

Прохладный ночной ветер раскачивает тюль, задувая в каждый уголок комнаты. Бомгю, укутанный в одеяло, лежит на кровати и не может уснуть. Ему холодно, но вставать и закрывать окно не хочется. Хочется, почему-то, заболеть. Но теперь никто не принесёт ему горячий суп и лекарства, не пожалеет, не освободит от занятий… Болеть сейчас никак нельзя, завтра занятия и… нет, он напишет тётушке, что не придёт. Отказываться от прогулок с Пёлем очень не хочется, но ему нужно немного отдохнуть. А с Ёнджуном… он просто не будет разговаривать. Вообще. Всё равно тому будет, как обычно, плевать. Гю не понимает таких шуток, а старший даже не подумал извиниться. Они слишком разные, чтобы дружить или… Последние пару дней Бомгю ловит себя на странных мыслях, касающихся хёна. С самого начала тот был очень скрытным и недружелюбным, но что-то заставило его накормить Гю, разрешить посидеть с собой рядом. Он даже вызвался погулять вместе, хоть и ушёл почти сразу. А когда Ёнджун сказал, что Пёль — его лучший друг, Бомгю проникся этим и несколько мгновений захотел на узнать его получше. Даже тот его вопрос про еду и предложение накормить следом показались Гю чем-то особенным, приятным. Зря он так быстро решил открыться. Сильнее завернувшись в одеяло, Бомгю пыхтит, а после всё-таки поднимается, чтобы закрыть окно. На небе ни звёздочки, очень тихо, темно и холодно. Только чьи-то редкие окошки в корпусе напротив горят. Бомгю какое-то время смотрит на них и думает о том, почему эти люди не спят сейчас. О чём они думают в столь поздний час, расстроены ли они этим днём так же, как и он. Размышления о досуге и чувствах других студентов начинают клонить в сон, заставляют вернуться в кровать и, включив будильник, ненадолго задремать. Утром идти вообще никуда не хочется, но Бомгю заставляет себя подняться и почистить зубы. Он утешает себя тем, что вечером засядет за игру и забудется на время, параллельно пытаясь придумать, как отмазаться. Но в итоге просто пишет тётушке извинения, где говорит, что не сможет сегодня выгулять Пёля. Та немного расстраивается, судя по ответу, но желает хорошего дня и спрашивает, сможет ли он прийти завтра. Немного подумав, Бомгю отвечает, что придёт. Пары проходят медленно, нудно и скучно. Благополучно проспав на парте последнюю, Гю возвращается в комнату, чтобы объесться чипсами и до ночи с головой погрузиться в лор любимой игры. Субину он так и не удосужился ответить, но мысли об этом быстро теряются в куче других размышлений. Всё равно будет некрасиво жаловаться теперь ещё и другу после того, как он целый день его игнорировал. За всё время его только один раз отвлекает сообщение, которое он почему-то решает посмотреть. «Почему сегодня не придёшь?» — пишет хмурый хён. Бомгю сначала хочет ответить, но тут же останавливает себя. Теперь ему интересно? Наверняка ещё и с каким-то сарказмом спросил, только в сообщениях интонации не видно. Фыркнув, Гю откладывает телефон и продолжает игру. Он думает о том, как будет завтра вести себя с Ёнджуном, очень не хочет в принципе его видеть, но ради Пёля… Если они наймут кого-то другого гулять с псом, кто знает, какой человек попадётся? Вдруг Пёлю будет некомфортно? Да и как-то привязался Бомгю к нему. Очень хочется с ним поделиться своими переживаниями, хоть он и Ёнджуна любит тоже, но точно ему не нажалуется. Нет, Гю обязательно должен пойти. А пока игра и сон — его спасение от грусти. Утром следующего дня он, наконец, просыпается бодрым. Настроение всё ещё не самое лучшее, но хотя бы не вялое и полумёртвое. Пятница — это обычно довольно лёгкий день, но сегодня после пар всей группе нужно заняться генеральной уборкой ко дню открытых дверей. Поэтому Бомгю приходится задержаться на лишних три часа, таская стулья и намывая окна. Перекусив чем попало на перерыве, он решает больше не есть перед прогулкой с Пёлем. Аппетита особо нет, да и питаться нечем пока что — нужно идти в магазин. Гю быстро дописывает очередное эссе, заходит в игру, переодевается и морально готовится к встрече с Ёнджуном. А, скорее всего, тот его и встретит. Пока Бомгю идёт до нужного дома, ему раз пять хочется развернуться назад. Он знает, что сегодня тётушки не будет, а Пёль ему не откроет. И всё-таки он стучится в дверь. А когда она открывается, ловит пса в объятия и не может поднять взгляд. Обычно Ёнджун желал удачи и закрывал перед носом дверь, но сейчас Бомгю замечает, что тот почему-то выходит из дома следом. Ноги будто приростают к земле, когда старший подходит ближе и становится напротив, смотрит прямо в лицо и выглядит немного… грустным? — Бомгю, ты ведь заходил позавчера, да? Гю поднимает на секунду взгляд и сжимает в руках поводок, снова отворачивается. Что за вопрос? — Ну? — А я, видимо, упал при тебе, — Джун шумно вздыхает и пару секунд молчит. — Я напугал тебя, прости. Мне стоило с самого начала сказать, что со мной часто такое происходит. Давай пройдёмся? Бомгю снова смотрит на хёна, только теперь его недовольный и обиженный взгляд приобретает нотки любопытства и растерянности. — Какое «такое»? — спрашивает и направляется вдоль улицы, тихонько притягивая к себе Пёля. — У меня эпилепсия. Бомгю замирает на месте и поворачивается, смотря на Ёнджуна огромными глазами. Это прозвучало, наверное, ещё неожиданнее, чем то, что он услышал тем вечером. — Я часто выпадаю из реальности на несколько секунд и не замечаю. Память у меня плохая… — продолжает Джун. — А разве… У тебя при эпилепсии нет судорог? — Нет, — мотает головой и слегка улыбается. — Это тонические приступы, у меня — атонические. Мышцы теряют тонус, и я просто падаю. Хорошо, если не лицом о стол… После таких обмороков я долго прихожу в себя, иногда ничего не помню и не узнаю, где я. Прости, правда. Я тебе ведь что-то сказал, наверное? Бомгю поджимает губы и вдруг чувствует, как слезятся глаза. Он настолько глубоко зарылся в собственные переживания, что даже не смел подумать о том, что Ёнджун не пошутил над ним. Он поступил как эгоист, обиделся так сильно, даже не разобравшись, в чём дело. Ёнджун, заметивший чужие слёзы, подходит ближе и обеспокоенно смотрит. — Ты чего? Зачем ревёшь? Всё же хорошо, ну, это не смертельно. — М-м, — Бомгю мотает головой и вытирает глаза рукавами, — я оставил тебя одного, когда тебе было плохо. Это я должен извиняться, хён. Мне так стыдно. — Ты с ума сошёл? — Ёнджун смеётся и треплет его по волосам. А затем решает приобнять и похлопать по спине. — Не плачь, Бомгю-я. Мы оба хороши. Ну, смотри, ты расстраиваешь Пёля. Крутившийся рядом Пёль теперь поднимает переднюю лапу и смотрит на Бомгю так, будто пытается спросить, что случилось. Он шумно шмыгает носом и приседает на корточки, улыбаясь и почёсывая пса за ушами, как тот и любит. Теперь, когда всё встало на свои места, будто камень с души упал. — Хоть он с тобой остался, — Гю поднимается и снова топчется на месте, поглядывая на собаку. Теперь он точно понимает, почему Ёнджун назвал Пёля лучшим другом. — Ты, наверное, голодный был? Ты же учишься? — Угу, тут, недалеко, — кивает и потихоньку идёт дальше, к площадке. — Я всегда голодный. Парни смеются и, перебрасываясь какими-то неловкими обрывистыми фразами, доходят до площадки. Ёнджун останавливается, разглядывает других людей с собаками и поджимает губы. — Мне нельзя много бегать. Громкие и резкие звуки или мигающий свет могут спровоцировать приступ. Ещё бывает такое, что я неделями не могу встать с кровати… — Ужасно, — Бомгю смотрит на старшего с сочувствием в глазах и продолжает теребить в руках поводок. — А я сначала подумал, что тебе просто некогда заниматься с Пёлем. Ты всегда выглядишь таким уставшим и хмурым. Это ведь не лечится, да? — Не совсем. На самом деле диагноз мне поставили слишком поздно. Первые признаки начались ещё в раннем детстве, но я тогда жил с отцом. Ему было не до меня. Моя мама — общий хирург, постоянно дежурит на работе. Когда она заметила, что со мной что-то не так, сразу забрала к себе. Мне было уже пятнадцать. Мы несколько лет подбирали лекарства, но особых улучшений нет. Пока я дома, всё хорошо, — он молчит немного, всё продолжая разглядывать площадку. Бомгю слушает, запоминая каждое слово, старается подобрать слова, но не знает, что будет лучше сейчас сказать. — Я с пятнадцати лет на домашнем обучении, и друзей у меня особо нет. Общаюсь кое с кем в интернете… На шестнадцатый день рождения мама принесла мне щенка. Я… очень люблю космос. Даже пошёл учиться на астрофизика, поэтому и назвал его Пёлем, — он улыбается, смотрит на пса, а затем — на Бомгю, стоящего с открытым ртом. — Астрофизик? Ты что, и повар, и астронавт? — Ах-ха-ха! — Ёнджун неожиданно громко смеётся и на секунду прикрывает рот рукой. — Мне в астронавты не светит, но за повара спасибо. — С ума сойти. Так ты всё время один? — Ну, у меня есть Пёль. И ты теперь иногда заходишь. — Я могу заходить хоть каждый день! — Бомгю очень хочется сейчас как-то сгладить всю эту ситуацию. И ещё, почему-то, очень хочется побыть рядом со старшим подольше. Он тоже нечасто видится с друзьями, но он почти каждый день в окружении однокурсников. — Если хочешь… — Хочу, — Ёнджун улыбается и отступает на шаг. — Что ж, вы бегайте, а я вернусь, пожалуй. Приготовлю что-нибудь на ужин. Жду через два часа. — Он прямо как папа, да? — спрашивает у Пёля Гю, когда старший отходит на достаточное расстояние, чтобы не слышать его слова. Удивительно, как сильно Ёнджун в последнее время влияет на настроение Бомгю. Он поначалу обрадовался их сближению, затем обиделся до глубины души и не хотел даже разговаривать с хёном. А сейчас, когда всё разъяснилось, он чувствует такую лёгкость. Но при этом очень переживает. Ёнджун живёт так с самого детства, учится дома, мало гуляет, друзей у него тоже, кажется, почти нет… возможно, у него просто не так много опыта в общении с реальными людьми, поэтому он так неловко выражает заботу. Джун ведь покормил Бомгю, хотя и прогнал потом. И сегодня тоже хочет угостить, кажется. И всё же старшему стоило раньше сказать о своей болезни. Бомгю тренирует Пёля, параллельно болтая с псом обо всём, что скопилось на душе. Он вспоминает сообщения Субина и вдруг понимает, что так и не ответил другу. Тот наверняка дуется и дуться будет долго. Но Бомгю чувствует, что сам виноват и что ему стоит извиниться. Оставшиеся полчаса Гю решает просто походить с Пёлем по улице и поболтать с другом по телефону. Первым делом он извиняется и спрашивает о том, выбрал ли Субин какого-то питомца и сошлись ли они во мнениях с Каем, а затем в который раз за сегодня удивляется, узнав, что парни завели ежа. За полчаса они не успевают обсудить всё, поэтому подробности о Ёнджуне Бомгю решает рассказать позже. А сейчас он возвращается в тёплый и уютный дом, в котором их с Пёлем ждут и хотят накормить. После водных процедур для собаки Бомгю хочет пойти на кухню, но Ёнджун оценивающе смотрит на его грязные джинсы и не выпускает из ванной, вручая свою чистую одежду. Снова. На этот раз Гю решает задержаться в душе чуть подольше. Любопытство берёт верх над другими чувствами, и он открывает все шампуни и гели, которые находит, чтобы понюхать. Затем тщательно моется, вытирается чистым полотенцем и натягивает чужие штаны и рубашку в клетку. Примерно пару минут он разглядывает себя в зеркало, удивляясь, как красиво сидят на нём эти вещи, а затем идёт на кухню. Ёнджун уже раскладывает по тарелкам овощи и рыбу. — Нет, правда, мне нужно будет увидеть своими глазами, как ты это делаешь. Выглядит потрясно, — сообщает Бомгю, уже сидя за столом и ожидая, когда ему поставят блюдо. — Спасибо. Ты тоже… хорошо выглядишь. Гю поднимает голову и наблюдает, как Ёнджун чуть не роняет вилку, пряча смущённый взгляд. Кажется, он не собирался говорить это вслух. — Это приятно, — младший улыбается, поджав губы, и ковыряется в овощах. Ну надо же, комплиментов от старшего он не ожидал. — Спасибо, хён. И за ужин тоже. Ты потрясающе готовишь. За ужином Бомгю расспрашивает Ёнджуна подробнее об эпилепсии и о том, что ему стоит делать, если такое повторится. К сожалению, оказывается, что Джун падает довольно часто, происходит это всегда непредсказуемо и уберечь его от всех травм просто невозможно. Старший постепенно переводит тему в другое русло, расспрашивает Бомгю о его жизни и друзьях. Особенно хёна, почему-то, заинтересовали взаимоотношения между Каем и Субином. Бомгю немного смущается, ведь не знает, как Ёнджун отреагирует на такого рода пару. Но всё оказывается лучше, чем он ожидал. За разговорами неожиданно быстро проходит почти два часа. Бомгю помогает убрать со стола, а потом топчется на месте и с грустью сообщает, что общежитие уже закрыто. Джун усмехается, качает головой и предлагает пойти к себе в комнату. — Покажу тебе кое-что заодно. — Ух ты, интригует, — младший топает за хёном и радуется, что есть ещё время поговорить с ним. Бомгю очень заинтересован здесь и сейчас, а когда он в таком настроении, то обычно слишком навязчив. Он правда старается держать при себе большую часть чувств и эмоций, но иногда все эти ощущения перерастают в бомбу, которая взрывается в самый неподходящий момент. Комната Ёнджуна оказывается ещё лучше, чем Бомгю ожидал. У дальней стены располагается большой рабочий стол, полки и шкафы с книгами, глобусами, компасами. Над широкой кроватью несколько больших карт звёздного неба, огромный ковёр и окно в пол, перед которым стоит, пожалуй, самый главный предмет этой комнаты — белоснежный телескоп. — Ва-а! — Гю, не удержавшись, подбегает к прибору и восхищённо осматривает со всех сторон. — А можно посмотреть? Пожалуйста, пожалуйста. — Секунду, — Ёнджун что-то проверяет, пока младший крутится рядом и смотрит, что тот делает. — Лучше было бы, конечно, вынести его куда-нибудь подальше от города, но он тяжеловат. Тебе повезло: на небе ни облачка. Луна выпуклая. Джун немного отходит, и Бомгю наклоняется над телескопом. Через несколько секунд раздаётся тихий вздох восхищения. — Как красиво, — почти шепчет, стараясь рассмотреть как можно больше деталей и посчитать все видимые кратеры. — А сколько кратеров на Луне? — Около ста тысяч. Видишь внизу большой с расходящимися лучами? — Да, кажется, будто блестит. — Блестит? — Ёнджун хмыкает и продолжает. — Он довольно молодой. Его диаметр восемьдесят пять километров, только представь. А эти лучи — выброшенные при ударе вещества. — Наверное, тот метеорит летел с бешеной скоростью… Бомгю выпрямляется и смотрит на Джуна, пока тот увлечённо рассказывает ему о кратерах. Хён сейчас выглядит таким вдохновлённым, что Гю даже и не думает переводить тему. Он садится на краю кровати, подпирает подбородок руками и слушает, иногда задавая вопросы и прося объяснить что-то попроще. Сильное желание спать приходит быстрее, чем он ожидает. Сидеть становится всё тяжелее, поэтому Гю ложится, поджимая ноги, зевает, но продолжает задавать вопросы. А потом не замечает, как проваливается в сон. Впервые за последние несколько дней он действительно крепко спит. Ему даже снится что-то хорошее, но наутро он уже не может вспомнить, что именно. Проснувшись, Гю первым делом обнаруживает, что ему очень тепло. Затем он слышит дыхание совсем близко и открывает глаза, встречаясь с чужим лицом в нескольких сантиметрах от своего. Вместо того чтобы отодвинуться, Бомгю замирает и бесстыдно разглядывает губы Ёнджуна. Его нос и ресницы, шрамики на лбу и подбородке. Он тянет носом воздух и ловит приятный запах, принадлежащий старшему. Сердце почему-то начинает стучать быстрее, к собственным щекам приливает кровь, и Бомгю чуть отодвигается. Комната при дневном свете кажется не менее уютной, чем ночью. Теперь можно внимательнее рассмотреть каждую деталь интерьера, почитать названия книг на корешках. Он даже не заметил, как уснул ночью, значит… Ёнджун переложил его? А сам лёг рядом. От этого факта становится так приятно, что аж мурашки пробегают по рукам. Гю думает встать и что-нибудь сделать на завтрак, но вспоминает, что совсем не умеет готовить, и двигается обратно к хёну. Очень не хочется выбираться из тёплой постели. Вот только он сильно много шебуршит, потому что Ёнджун открывает глаза и смотрит на него в упор. — Д-доброе утро. Разбудил, да? Вместо ответа Джун вдруг придвигается ближе, чуть сползает вниз и утыкается лицом в чужую грудь, глубоко вздыхая. Бомгю вспыхивает и задерживает дыхание, боясь, что сердце сейчас пробьёт грудную клетку. Это что вообще такое?! — Спасибо, что остался, — спустя целую минуту раздаётся хрипловатый после сна голос старшего, прогоняя по спине Бомгю новую волну мурашек. — Ты всегда такой нежный по утрам? — Нежный? — Ёнджун поднимает голову и смотрит задумчиво, пока младший ловит микроинфаркты. — Это я пока ещё обычный. Будем вставать? — Да. Наверное. Я кушать хочу. — Кх, ну хорошо-хорошо. Пёль тоже, скорее всего, уже проснулся. Они поднимаются с кровати, заправляют её и по очереди умываются. Бомгю снова любуется чужой рубашкой на себе и следует на кухню. Он пытается помочь с тостами, но Джун отгоняет его от плиты, прося просто подождать. Гю и не против: всё равно тосты у него всегда подгорают. После завтрака парни вместе недолго выгуливают Пёля и возвращаются в дом. Тётушка вернётся с работы вечером, поэтому Ёнджун сам предлагает Бомгю остаться. А тот с удовольствием соглашается. — Я очень давно ни с кем так долго не зависал, — признаётся старший, когда они включают фильм, сидя в гостиной перед телевизором. Он сегодня всего пару раз подвисает и чувствует себя в целом хорошо. — Если хочешь, мы можем быть друзьями, — Бомгю двигается ближе и несильно толкает Джуна в плечо. А сам отчего-то смущается. Это прозвучало не так, как он хотел. Точнее, наверное, он теперь хочет не совсем этого. — Ну, раз с Пёлем ты уже подружился, почему нет? Несмотря на то, что фильм, который они выбрали, довольно интересный, Бомгю не может сосредоточиться на сюжете и постоянно возвращается мыслями к ночи и сегодняшнему утру. Лицо вспыхивает каждый раз, когда он думает о том, что спал с Ёнджуном в одной кровати. Не то чтобы он вообще ни с кем никогда так не делал, но сейчас это как-то особенно сильно смущает. И не то чтобы в плохом смысле. Бомгю аккуратно кладёт голову на плечо старшего и замирает. Но Ёнджун не шевелится, позволяет. Только решает задать неожиданный вопрос через две минуты: — Ты с кем-нибудь встречаешься? Гю чувствует, как сердце снова заходится, и пугается на мгновение. Да что с ним такое? Почему всё так неожиданно? — Нет, — звучит, вроде бы, спокойно и ровно, — а ты? — Пх, Бомгю… догадайся с двух раз. — М-м. Нет? — Нет. Снова повисает молчание. Только какие-то звуки доносятся из телевизора, но им обоим уже не до фильма. Бомгю очень хочется узнать хёна получше, хочется задать тому миллион вопросов, но он пока немного боится быть навязчивым. Хотя, если учесть, что он сейчас сидит в рубашке и штанах Ёнджуна, положив голову на его плечо, после того как они вместе спали… возможно, и не стоит так бояться. Гю хочет спросить что-то ещё, но его опережают. — Хочешь сегодня посмотреть на звёзды? Прогноз погоды хороший. Бомгю отстраняется и смотрит на старшего, широко улыбаясь и кивая несколько раз. Кажется, сегодня он снова не попадёт в общежитие. Вечер наступает так же быстро, как и осознание того, что ему всё это время было безумно уютно находиться рядом со старшим. Джун знает уйму интересных вещей и хорошо умеет о них рассказывать, а Бомгю хорошо умеет слушать. Обычно это он тот, кто больше всех разговаривает, но сейчас система даёт сбой. Причём конкретно. Тётушка, вернувшись с работы, удивляется, когда застаёт Бомгю с Пёлем на полу кухни. Она интересуется, не хочет ли тот поужинать, на что Гю отвечает скромной улыбкой и тем, что они с Ёнджуном уже поели. Ему снова неловко из-за того, в каком он сейчас виде, и что Джун собирается вместе с ним пойти гулять. Но он обещает позаботиться о старшем и вернуть того к одиннадцати. — Так ты меня забрал на свидание или как? — в лоб спрашивает Ёнджун, когда они выходят из дома. Бомгю косится на него, сжимает в руке поводок и направляется по привычному маршруту. Пытается совладать со смущением и не начать неловко смеяться, только немного поджимает губы. — Какой он самоуверенный, — обращается к Пёлю, пока тот радостно заглядывает ему в глаза. — Разве на свидания ходят втроём? — Если третий — это ребёнок или питомец, то да, — звучит почти над самым ухом. — Ты недооцениваешь собак и детей. Вдруг ему будет некомфортно, если мы решим… когда… если… Бомгю запинается на середине предложения, резко краснея от собственных мыслей. А Ёнджун лучше не делает, только дразнит больше: — Если что решим? От чего ему может стать некомфортно? — Ни от чего! — кричит и убегает на несколько метров вперёд. А затем, вспомнив, что Ёнджуну бегать нельзя, останавливается и ждёт. Пёль недоумевает, почему они так резко остановились, и скачет вокруг, делая атмосферу ещё более весёлой. Пока Бомгю с псом бегают по площадке круг за кругом, Джун наблюдает за ними со стороны. Он улыбается каждый раз, когда младший машет ему и показывает, как Пёль проходит препятствия, выполняет команды, лижет ему нос. Втроём они решают прогуляться по ближайшему полупустому парку, делясь своими неловкими случаями из жизни. Так время снова проходит слишком быстро. Бомгю переживает за Ёнджуна; когда тот несколько раз подряд резко останавливается, он сразу готовится ловить старшего, но всё обходится. — Ты сегодня ни разу не терял сознание. Так бывает же? — Конечно. Иногда и за три дня ни разу не упаду. Иногда за день все раз десять. Ты только не пугайся сильно, хорошо? — Я уже знаю, что делать, так что всё в порядке, — Бомгю улыбается и осматривается, замедляя ход. — Я здесь ещё не был. Пойдём обратно? — Ты сегодня согласился посмотреть со мной на звёзды, — напоминает Ёнджун. — Я хочу показать тебе лучшее место в городе. Только до него дойти надо. — Точно, согласился. Эх, придётся идти. Гю уворачивается от пинка и звонко смеётся, бегая с Пёлем вокруг старшего. Он совсем не чувствует усталости, только вдохновение и лёгкость, каких не испытывал уже очень давно. Ёнджун ведёт его всё дальше от жилых домов, туда, где начинаются поля, засаженные овощами и рисом, невысокие зеленеющие холмы и полная темнота. Парни подсвечивают себе дорогу фонариками на телефонах и разговаривают почти шёпотом, будто боясь спугнуть кого-нибудь. К тому моменту как они добираются до нужного холма, проходит сорок минут. Вокруг тишина, только кое-где вдалеке слышно сверчков. Они поднимаются выше и оказываются на огромной, практически идеально круглой поляне. Пёль тут же укладывается отдохнуть, а Бомгю осматривается и щупает молодую прохладную траву руками. — Здесь миленько. Можно прийти днём и устроить пикник. — Ага, — Джун обходит его, становится сзади и закрывает чужие глаза руками, ведя чуть дальше, к центру. Гю почти не дышит и не может сдержать улыбки, чувствуя, как старший заставляет приподнять голову, а после убирает ладони. Громкий вздох восхищения срывается с губ, когда Бомгю видит сотни, нет, тысячи звёзд над головой. Никогда прежде он не видел такой красоты. Сейчас им даже не нужны фонарики — таким светлым было небо. Гю стоит, открыв рот, и не сразу замечает, что Ёнджун тянет его за рукав. Он поворачивается и видит, как старший ложится на землю, протягивая руку и намекая, чтобы младший тоже лёг. Бомгю опускается на мягкую траву и придвигается к Джуну, снова поднимая глаза к небу. — Это самый лучший день в моей жизни. — Тогда моей целью будет провести тебе день ещё лучше, — Ёнджун тихонько смеётся и гладит свободной рукой Пёля, решившего улечься с его стороны. Бомгю кусает губы и разглядывает небо в поиске каких-нибудь созвездий, но он не помнит ни одного. Заметив кое-что интересное, он резко поднимает руку и указывает пальцем на пять ярких звёзд прямо над ними. — Вон там, это сердце. — Где сердце? — щурится Ёнджун. — Нет такого созвездия. Альфа в созвездии Гончих Псов — двойная звезда, называется Сердце Карла. Сейчас поищем… — Ты зануда, хён, — дует губы Гю и поворачивает к нему голову. Но тут же жалеет об этом, потому что Ёнджун тоже поворачивается и чуть не сталкивается своим носом с его. Несколько секунд они молча смотрят друг на друга, а затем Бомгю, ведомый каким-то силами свыше и неожиданно появившейся храбростью, быстро и невинно клюёт Джуна в губы. После чего резко отворачивается и продолжает разглядывать небо, будто ничего не случилось. Его почти начинает тошнить от волнения и неловкости, потому что старший молчит и никак не реагирует уже слишком долго. — Бомгю-я. Гю сглатывает и прикрывает глаза, готовясь получить по полной за содеянное. Наверное, он воспринял все эти слова и жесты со стороны Ёнджуна неправильно. — Бомгю, — снова зовёт и чуть приподнимается, смотрит сверху вниз. Губы старшего трогает лёгкая и тёплая улыбка. И он, кажется, совсем не злится. — Можно тебя поцеловать? Я хотел это спросить, но ты меня опередил. Бомгю кажется, что он бы упал, если бы не лежал сейчас. Он смотрит в ясные глаза напротив, а затем кладёт руку на шею Ёнджуна и тянет того к себе, чтобы получить свой поцелуй. Ещё днём ему казалось, что всё это слишком быстро и неловко, но сейчас он понимает, что старший слишком ему нравится. И самое главное, что это взаимно. Ёнджун на удивление хорошо целуется. Он мягко и одновременно с этим настойчиво мнёт чужие нижнюю и верхнюю губы поочерёдно, чмокает посередине, улыбается, отстранившись на пару секунд, и снова целует. Бомгю гладит старшего по затылку и понимает, что это не только лучший день, но и точно лучший поцелуй в его жизни. Нежный и трепетный, как он и представлял себе первый поцелуй. И пусть он будет с Ёнджуном. — Мне кажется, я нашёл самую красивую и яркую звезду, — шепчет Джун в чужое ушко и улыбается. — Если ты скажешь, что это я, получишь пинок. — За что? — смеётся и несколько раз целует его щёку, прежде чем отстраниться. — Пёлю всё равно, так что больше не переживай, если мы снова решим поцеловаться перед ним. — А-а, — Бомгю прикрывает глаза руками от смущения, но продолжает ярко улыбаться. — Мне нужно добраться до общежития за полчаса, если я не хочу ночевать на улице. — Ах, всё-таки на улице? Я постелю тебе коврик у порога. Джун уворачивается от удара в плечо и смеётся, лениво давая сдачи. Пёль, приняв факт того, что не сможет уснуть, прыгает на них верхом, требуя внимания и к себе тоже. Бомгю думает, что теперь каждый день, проведённый с Ёнджуном, будет самым счастливым и что ему для этого даже не нужно будет стараться.