В тени

Лиза неуверенно смотрела на современный многоэтажный дом, нависающий над ней большой угрозой. Ненароком вспомнился старый мультик про дом-монстр, поглощавший ему неугодных, и почему-то в груди кололо чувство того, что она относится к данной категории относительно этого дома. – Вдох, выдох, – шептала она себе под нос, переминаясь с ноги на ногу у нужного подъезда. – Я же не делаю ничего криминального, верно? Казалось бы, за спиной Лизы такой огромный список подвигов и приключений, парочка из которых грозили заключением на пятнадцать суток за нарушение общественного порядка, однако именно сейчас, когда она планировала помочь близкому человеку, она чувствовала себя настоящей преступницей – нарушать личные границы куда хуже, чем нарушать закон. – Ей это нужно, Лиза, соберись, – шептала она самой себе, до крови закусывая губу. Солнце успело спрятаться за линией горизонта и уступить своё место на небосводе блеклой Луне и только разгорающимся звёздам. Чуть тёплые порывы ветра охладели, облизывая уже покрасневшие ладони и щёки Лизы, словно подгоняя её сделать наконец этот первый шаг. Лиза шумно выдохнула и протянула руку к домофону, и тут же одёрнула себя. – Она же не откроет мне. Вот и первая проблема: как пробраться в подъезд? Можно, конечно, по старой схеме попробовать размагнитить механизм домофона и открыть дверь, но ничего нужного с собой не было. Лиза оглядела двор – ни одной души, ни за кем зайти не получится. – Чёрт! Она же так долго набиралась смелости, и отпустить всё так просто? – Нет уж, я не сдамся, – уверенно сказала самой себе Лиза. – Что там Мишка сказал? В окно? Безумцам всегда везёт, можно попробовать в окно. Лиза подняла взгляд, вспоминая, что в сообщении Саши говорилось про шестой этаж, и уже собралась, было, вспомнить свои навыки скалолазания, на которое мама как-то отдала её в детстве, но не увидела ни одного балкона, по которым можно было бы забраться на стену. – Да вы издеваетесь, – выдохнула она. Когда она уже планировала забираться по отвесной стене из кирпича, выискивая хоть какие-то выступы и наиболее устойчивые решётки на окнах, заодно размышляя, как быстро соседи Камилы вызовут полицию, за входной дверью послышался звонкий лай. – Да стой же ты, Барбос! – Голос старушки очень отчётливо слышался даже сквозь тяжёлую дверь, врываясь в голову Лизы спасительным звоночком. Минуту спустя дверь отворилась, являя Лизе бешено виляющего хвостом бульдога, тянущего за собой миловидную бабушку, которая отчаянно пыталась справиться с характерным псом. – Кастрирую, заразу, если не прекратишь! – Воскликнула бабушка, буквально пролетая мимо Лизы вслед за псом. Лиза пару минут с улыбкой наблюдала за суетливым псом, ищущим себе приемлемый куст, и ругающейся на него старушкой, придерживая ногой так удачно открывшуюся ей дверь. Вовремя вспомнив о том, зачем она вообще сюда пришла и как тяжело ей дался вход в дом, Лиза тряхнула волосами и поднялась по лестнице на нужный этаж. Обычная чёрная дверь мгновенно отрезала Лизу от реальности, заставляя сосредоточиться на том единственном, что сейчас важно – девушке за этой дверью. Девушке, которой очень нужна помощь. Девушке, которой Лиза очень хочет помочь. Она тяжело сглотнула и кротко постучалась. В ответ затянулась тишина. Лиза постучала ещё раз – ничего. – Ты должна быть дома, ну же, Камила, – взмолилась себе под нос Лиза, продолжая периодически стучать в дверь. По ту сторону двери настороженно притаилась напуганная Камила, сжимая в правой руке кухонный нож для разделки мяса. Руки ужасно трясутся, ноги подгибаются, голова гудит от страха. Когда она услышала первый стук, подумала, что ей почудилось. Но вскоре стук повторился, и тогда она напряглась. Из тех, кто знает её адрес, все предупреждали о приходе, даже если хотели сделать сюрприз и «беспалевно» узнавали, будет ли она дома. Никто не приходил к ней без приглашения. Никто из знакомых. В юной голове сразу всплыли картинки сегодняшнего возвращения из универа, после которого она более чем уверена, что за ней следят. За дверью, у которой она притаилась, ей рисовался высокий силуэт с чем-нибудь, что легко убьёт её, а умирать она не хотела. Их разделяла дверь – трясущуюся от страха Камилу и трясущуюся от страха за неё Лизу, но обе молчали, усугубляя положение друг друга. В какой-то момент Лиза прокрутила в голове сложившуюся ситуацию и лампочка над ней загорелась: – Камила, это Лиза, – сказала она, постучав в очередной раз. – Прошу, прости, если я тебя напугала, я не подумала. За дверью послышался грохот, и Лиза испуганно выпрямилась, очерчивая руками непонятные узоры на двери, словно она откроется каким-то магическим образом. – Камила? – Встревоженно крикнула Лиза. – Камила, что с тобой? Из-за двери послышались проклятия, и всё ещё напуганный голос девушки: – Нож уронила, спасибо, что не на ногу. – Какой нож? – Которым собиралась защищаться от маньяка. На лице Лизы отразилось недоумение, которое Камила, конечно, увидела в глазок, убеждаясь в том, что за дверью действительно Лиза. – Даже спрашивать не буду, – отозвалась Лиза. – Впустишь меня? Повисло молчание, в котором обе слышали лишь бешеный стук своих сердец. – Нет. Лиза шумно выдохнула – это было ожидаемо. – Ками, послушай... – Нет, стой, – сразу прервала Лизу Камила. – То, что ты видела сегодня утром... со мной всё в порядке, хорошо? Мне не нужна помощь, тем более твоя. «И это было ожидаемо» – подумала Лиза. – Ками... – Не называй меня так, пожалуйста, – снова прервала старшую Камила. – Хорошо, но прошу... – Лиза, – строго сказала Камила, упираясь лбом в дверь и зажмуриваясь от настойчивости девушки. – Прекрати обрывать меня на полуслове, – абсолютно спокойно сказала Лиза. – Я не буду просить тебя впустить меня, но попрошу выслушать. – Девушка твоя пусть тебя слушает, – голос Камилы предательски надломился на первом слове. – Ты дашь мне объясниться? Камила закусила губу и замолчала. Внутри боролись желание согласиться и желание послать Лизу на три буквы. С одной стороны она сегодня ей помогла, никому ничего не рассказала и тело само тянулось к ней. Но с другой стороны вся эта история с той девушкой в баре... Камила не понимала, кому верить, а кому нет. Вдруг Лиза просто хорошая актриса и хочет поиграться с её доверчивым и таким уязвимым сейчас сердцем? А вдруг правда хочет помочь? Но с чего бы ей хотеть помогать, если она Камилу-то знает пару дней? Голова начала гудеть от количества мыслей и Камила села на пол, прижимаясь спиной к двери. Руки утонули в волосах, с силой сжимая пряди. Она не знала, что с той стороны в абсолютно такой же позе сидит Лиза, боязливо ожидая её ответ. – Я не... – тихо произнесла Камила, – я не... – Давай я просто буду говорить, а слушать или нет ты решишь сама? – Предложила Лиза, откидывая голову на дверь. Камила замолчала и Лиза приняла это за положительный ответ. – Давай я сначала расскажу о той девушке, к которой ты так активно меня выгоняешь, – начала Лиза. – Это моя бывшая, Софа, или, как её называет мой лучший друг, «сумасшествие в платье». Мы встречались около года, но не сошлись по многим аспектам, обе это понимали, потому что ссорились чаще, чем виделись, а мы учились вместе. Лиза слабо улыбнулась, прокручивая в голове все рассказанные ею моменты. – Она была хорошей, правда, но потом у неё в семье случилось несчастье и это сильно повлияло на её психику. Я долго уговаривала её обратиться к специалистам и решить свои проблемы, потому что как ни крути она была мне дорога, как человек, как друг. Да, отношения у нас не сложились и мы разошлись, но я же не могла бросить её одну с её проблемами. Мишка говорил, что это мне аукнется, но я отмахивалась от него. А зря. Лиза тяжело вздохнула, немного поёрзала на холодном полу и вернулась своему рассказу. – Она начала меня преследовать. Я сменила восемь квартир, никому, кроме Мишки не говорила свой новый адрес, но она умудрялась раз за разом меня находить. Мне было очень страшно, это вылилось в постоянную тревожность и паранойю и, как следствие, меня начали преследовать панические атаки. Лиза вытерла проступившие слёзы, пытаясь прогнать пробежавшийся по телу озноб. – Поэтому я знала, как тебе помочь сегодня, сама прошла этот ад. А если говорить про Софу, то мы с Мишей тогда устроили ловушку на живца, ну, на меня, и дружненько с её мамой отправили девчонку лечиться. Камила всё ещё молчала, но вслушивалась в каждое слово, ощущая себя всё большей идиоткой, пошедшей на поводу у эмоций. – В общем-то, тогда, в баре, она просто пришла извиниться за всё и поблагодарить за помощь, а тот поцелуй пришёлся в щёку, но я прекрасно понимаю, как это виделось с твоей стороны. Мишка быстро её от меня отцепил, но она объяснила, что не хотела ничего, просто по-дружески поцеловала в щёку, и потом она попросила поговорить лично. Мы отошли, она рассказала о том, как складывается её жизнь после клиники, поинтересовалась моей жизнью, потом мы попрощались и она ушла. Она нашла молодого человека, они уже полтора года вместе и в тот вечер они улетели в Америку. Навсегда. Лиза замолчала, прикусив щёку. Руки затряслись от нервов, на что она хмыкнула и лишь заломила пальцы. – Да, она моя бывшая, но вся эта история в прошлом. Но я понимаю твою реакцию на всё это, правда, это нормально. Я просто хотела рассказать тебе правду, чтобы ты это знала. Камила тяжело вздохнула, что донеслось до слуха Лизы, и она позволила себе лёгкую улыбку – Ками её слушает. – В общем потом я почувствовала себя не очень хорошо и вышла покурить. Начала, кстати, как раз из-за Софы давным давно, пора бы бросить. Хотя, благодаря этому я тогда вышла на улицу и услышала странные звуки за углом, так что, может, пока стоит повременить бросать. Последнее предложение Лиза выпалила на одном дыхании, буквально чувствуя, как за дверью напряглась Камила. Воздух сгустился, дышать стало тяжело, но нужно продолжать говорить. – Расскажешь, что там произошло? Лиза понимала, что Камила ничего не расскажет – просто не сможет, но спросить стоило. Как минимум чтобы дать ей выпустить свои эмоции и хотя бы часть сидящей внутри боли. Способ довольно жестокий, но сделать это крайне необходимо, потому что в противном случае эта боль просто раздробит Камилу изнутри. – Хорошо. Тогда я расскажу тебе одну историю, которая объяснит, почему я здесь. Лиза ненадолго замолчала, вслушиваясь в лёгкие звуки за дверью, дающие понять, что её немой слушатель всё ещё здесь. В горле встал ком, когда она думала, с чего бы начать, глаза предательски намокли, но твёрдая решимость высказаться и, возможно, показать этой девушке на своём опыте, что можно и нужно жить дальше, не давала отступить. – Мне было восемнадцать, – чуть хриплым голосом начала Лиза. – Я тогда только начала работать в этом баре, Миша меня привёл туда. Поначалу я не понимала, как я могу работать барменом, но я быстро осознала, что это тоже творческая профессия, и я очень хорошо влилась в ситуацию. Бар мне сначала не понравился, я в первый раз даже назвала его паршивым, за что получила от Миши, который работал там уже около года к тому моменту. Но спустя буквально месяц я была готова писать многотомники с восхищенными эпитетами. Всё шло отлично. Руководство очень лояльное к сотрудниками, все работники крутые ребята, вокруг царит атмосфера творчества и развлечений. Лиза улыбнулась своим воспоминаниям, желая хоть чуть-чуть оттянуть момент тяжёлого погружения в нежелательное прошлое. – Это было лето. Полная посадка, сотни гостей, буквально не продохнуть. Мы к тому моменту уже отработали около десяти часов, усталость начала накатывать, поэтому мы решили выпить по энергетику. Отчасти это моя оплошность, потому что я поставила свой бокал на стойку и ненадолго отвлеклась – кто-то из гостей начал буянить и я подошла, чтобы помочь. Запомни главное правило бара: никогда не оставляй свой напиток вне поля зрения. Лиза тяжело вздохнула. – Я обслужила своего клиента и отошла в кладовую, чтобы выпить энергетик. Всё было хорошо, но минут через десять у меня сильно закружилась голова. Я решила выйти подышать, никого не предупредила и вышла на улицу через задний ход. Там небольшой дворик и почти никогда нет народу, единственное исключение – сотрудники клуба, когда выходят покурить, потому что там замкнутый дворик, наш задний ход – единственный способ туда попасть. На улице мне стало ещё хуже – перед глазами всё поплыло, голова жутко ныла, тело не слушалось. Я села на скамейку и рядом тут же оказался какой-то мужик. Я вообще не поняла, кто это был, подумала, кто-то из парней-барменов, хотела что-то сказать, но язык прилип к нёбу и ничего, кроме нечленораздельных звуков выдать не получалось. Лиза тяжело вздохнула, проливая ещё несколько слёз. Дрожащие руки даже не пытались их вытереть – Я поняла, что это просто незнакомый мне пьяный урод, когда он начал лапать меня, выдыхая прямо в лицо нереальный перегар. Я очень смутно помню всё происходящее, но он так радовался, что какая-то дрянь, которую он мне подсыпал, так хорошо подействовала. За дверью послышалось тяжёлое дыхание и несколько всхлипов. – В голове остались только обрывки кадров с тем, как он снимал с меня одежду, лапал оставлял грубые засосы по всей открывающейся коже. Лиза замолчала, заново проживая те мгновения летнего вечера. В груди противно ноет, тело ослабло, голова пустая. – Миша нашёл меня через час. Он заметил, что я куда-то пропала, проверил кладовую и увидел мой стакан. Ему хватило одного вдоха, чтобы понять, что мне что-то подсыпали. Он поднял на уши всех сотрудников, меня искали бармены, охрана и даже администрация. Миша нашёл первым. Он накрыл меня своей одеждой, вызвал скорую и отправил охрану искать того урода по камерам. Лиза позволяет улыбке пробежаться по лицу от осознания того, что у неё есть такой друг. У девочки за дверью есть только она. – Миша сказал, что я долго не приходила в сознание. Врачи привели меня в себя, провели все обследования, посоветовали психолога. Мишка меня к нему за руку водил, но на сеансах не сидел и не расспрашивал – давал самой всё разложить по полочкам и делиться тем, чем я буду готова. Лиза ненадолго замолчала, обдумывая, что сказать дальше. – Камил, я понимаю, что ты чувствуешь. Я знаю этот липкий страх, который остаётся на всей коже, знаю желание смыть, стереть, вытравить его из себя, знаю эту затравленность и страх каждого человека и звука. Я знаю эти панические атаки и отсутствие сна, от которого остаются жалкие минуты, наполненные кошмарами. Я знаю. И я хочу помочь тебе. Но первый шаг должна сделать ты. Лиза глубоко вздохнула и поднялась на ноги, прислоняя ладонь к двери. Там, в паре сантиметров от её руки, к прохладной металлической поверхности прижалась маленькая дрожащая ладонь, невообразимым образом ощущающая тепло человека за дверью. – Я дам тебе выбор, сама решай, принимать мою помощь или нет. Просто знай, что одной тебе не справиться, ты утонешь в этом. Ты можешь рассказать подругам, маме, да кому угодно, кого ты знаешь дольше и лучше меня, кому ты доверяешь. Но они не поймут, потому что не проходили это, не испытывали на себе. Я смогу помочь. Лиза сделала шаг назад, смотря во всё ещё закрытую дверь. Она замолчала, ожидая ответ, стук, знак, всё, что угодно. Вокруг стояла тишина. Минута, две, пять, десять, двадцать – всё ещё тихо. Лиза вздохнула и уже собралась уходить, когда её остановил слабый голос из-за двери: – Я боюсь. Я боюсь своей головы. Прошу, приходи завтра. Поговори со мной. Лиза облегчённо вздохнула и ярко улыбнулась. – Хорошо, – ответила она. – Хорошо, я приду. – Только я... – Можешь не открывать дверь. Но я приду. – Спасибо. – Пока не за что, милая. Лиза немного подумала, открыла рюкзак, вырвала из тетради кусок листа, выудила ручку и написала свой номер. – Я оставлю у двери бумажку с номером моего телефона. Пиши, если я тебе понадоблюсь. Я ушла. Лиза оглядела дверь ещё раз, кивнула своим мыслям и спустилась по лестнице. Когда снизу послышался хлопок двери подъезда, Камила настороженно выглянула из квартиры и подхватила с коврика небольшую бумажку с номером телефона. Сразу после цифр значилось такое нужное сейчас «ты всё сможешь, Кроха» и небольшое сердечко, впопыхах нарисованное синей ручкой. Камила прижала бумажку к груди и спряталась в квартире, настраиваясь на борьбу.