***
Реабилитация идет так, как и должна идти, если ты вдруг погрузился в кому. Мысли все еще спутанные, встать с кровати — подвиг, а ты окружен вниманием настолько, что иногда приходится попросить друзей дать ей спокойно сходить в туалет. Гул не прекращается, однако стихает, да и Надя больше не ведет себя странно. Постоянно говорит о том, о сем, спасая Элизабет от скуки больничной палаты. Муза все так же периодически сканирует своими магическими приспособами состояние Майер, отмечая, что она крепнет с каждым днем. А Кай... А Кай заходит каждый день, иногда и по нескольку раз, шутит, травит байки и целует. Целует нежно, иногда переходя грань и спускаясь ниже, к шее Элизабет, отчего девушка томно вздыхает, потирая бедрами друг о друга. Боже, это пытка! Быть почти что прикованной к кровати и не иметь сил вжаться в тело Кая, почувствоать его возбуждение, закусить кожу на его груди, наконец, почувствовать мужчину внутри себя. Ведь она уже давно не девочка, и несмотря на свой скромный опыт в делах постельных, прекрасно представляет, каким крышесносным будет их первый секс. Если она ничего не испортит, конечно. Например, не начнет задыхаться от кашля. К слову, о ее состоянии. Физиотерапия, лекарства и чуткий надзор врачей, а потом и утешительный вердикт, что она идет на поправку, несомненно, радовали. Да, ходить больше десяти шагов сложно, да, мысли спутанные, а тело слабое, но еще немного — и она снова будет в строю. Конечно, после убийственных тренировок с Эриком, и конечно, после разрешения Инги, которая теперь не особо стремится вывести своего раненого птенца на поле боя. Но реальность такова, какова она есть. Элизабет не супергерой, ускоренной регенерацией не обладает, отбитостью, чтобы действовать вопреки советам врачей, тоже не может похвастаться. Так что все, что остается — ждать того дня, когда у нее наконец получится уверенно стоять на ногах. Но сначала, конечно, долгожданный с... Твою мать, Майер, Кай плохо на тебя влияет! Но это так приятно...Часть 9. «Гул, жужжание и прочие недомогания»
15 августа 2023 г. в 01:09
Их взгляды пересекаются на совещании. Надя выглядит, как побитая собака, как будто предала родину, по меньшей мере. Да и чувствует себя примерно так же.
Полезла целоваться к Каю! Нет, он не парень Элизабет — это жалкое оправдание нисколько не успокаивает возмущенную совесть. Лилибет, ее любимая Лилибет, с которой они, казалось, прошли огонь и воду, влюблена в Кая. А Надя лезет к нему целоваться, словно это успокоит ее собственные бушующие в груди чувства.
Муза странно косится на этих двоих, что буквально буравят друг друга взглядом: одна виновато, другой осуждающе. Что между ними произошло? Муза вздыхает, в попытках отвлечься, к слову, весьма успешных, переводит взгляд на Стива Роджерса, который тихо переговаривается с Джеймсом Барнсом.
Звук оповещения с телефона Музы прерывает активную беседу. Девушка виновато улыбается, намереваясь выключить звук на устройстве. Но мельком просмотренное сообщение заставляет ее глаза округлиться в немом удивлении.
— Элизабет очнулась, — она подскакивает с места почти одновременно с Каем и Надей.
Дверь громко ударяется о стену, когда трое друзей врываются в палату Элизабет. Медсестра недовольно цокает, пытаясь урезонить вошедших и уговорить их покинуть палату, но тщетно.
— Ребя-я-ят, — устало протягивает Майер, сдавленно кашляя под весом двух накинувшихся на нее с объятиями подруг. — Полегче, я чуть не умерла.
На Элизабет сыпятся сотни вопросов, а также упреков в том, как она всех напугала. Девушка вымученно улыбается, потирая ноющий бок. Все болит так, будто по ней проехался бульдозер. Раз десять, не меньше.
Элизабет запоздало заглядывает в глаза Каю, все еще стоящему у входа в палату. Сложно сказать, что она читает в его взгляде. То ли вселенскую усталость, то ли облегчение. Губы Элизабет дергаются в подобии улыбки, которая тут же гаснет.
Муза многозначительно переглядывается со Спаркс. Подруги встают с койки, напоследок поочередно обнимая ослабленное тело Майер. Элизабет не замечает короткого переглядывания Кая и Нади, когда ее подруги покидают палату. Но она буквально чувствует, что что-то изменилось: что конкретно, она идентифицировать не может. Да и сил, честно говоря, на это нет.
— Ты нас напугала, — его голос хриплый, ладони крепко сжаты в кулаки. Странно: вроде должен радоваться. Да, не плясать торжественный танец с бубном, но можно было хотя бы улыбнуться. Ну или кивнуть там, мол, я рад, что ты жива. Элизабет склоняет голову к плечу, внимательно оглядывая парня. Кай странно мнется, прежде чем подойти к ее кровати.
— Я не планировала впадать в кому, — небрежно пожимает плечами девушка, все так же внимательно наблюдая, как Кай пододвигает стул ближе к ней. Господи, да почему он такой напряженный, будто каждое движение просчитывает. — Что не так, Кай?
Такой вопрос в лоб застает мужчину врасплох. Что не так? Да все, черт возьми!
— Мы думали, ты умрешь, — такое объяснение кажется достаточно убедительным, однако Элизабет почему-то не верит. Но выяснять дальше не решается, как будто внутри себя понимая, что и не хочет этого знать. Да и зачем? Если захочет, сам расскажет, а ей и так хватило на сегодня потрясений.
— Может тогда стоит хотя бы улыбнуться мне? — Элизабет протягивает Каю ладонь, развернутую вверх. Примирительно улыбается: — А то я будто оказалась на собственных похоронах без тоскливой музыки и трогательных речей.
Кай ухмыляется и накрывает ладонь девушки своей, слабо сжимая. Их взгляды встречаются и, наконец, Элизабет видит облегчение и радость в его взгляде.
— Красивая...
— Что? — Элизабет удивленно вскидывает брови, будто из толщи воды услышав приглушенный голос Кая.
— Я молчал, — Паркер обеспокоенно смотрит на девушку, а по его лицу ясно видно, что он не врет. Но ведь Элизабет точно это слышала. Или нет... Черт его разберешь: в голове такой бардак, мысли разбросаны, будто в ее голове произошел армагидон и забыли прибраться.
— Ничего. Видимо, отхожу от обезболивающих, — Элизабет машет головой из стороны в сторону, отгоняя наваждение. К слову, приятное, и девушка бы хотела, чтобы ей не послышалось. — Мне тут сообщили, что я дрыхла целый месяц, так что жду подробностей.
— База оказалась пустышкой, видимо, это были просто декорации для погребения неугодных Мстителей. Так что мы опять в тупике: Стив ходит хмурой тучей, Барнс точит ножи, а ваша начальница старается делать вид, что все под контролем, — заканчивает краткий доклад Кай. Его большой палец ритмично поглаживает костяшки ладоней Элизабет, что вызывает приятное ощущение покалывания в груди девушки. — Ты как? В смысле, как себя чувствуешь?
— Как переваренный овощ, — хмыкает Элизабет, мечтая о том, чтобы рука Кая навсегда прилипла к ее собственной. Клей-момент, будьте добры. А лучше два! неожиданно ее брови опускаются, а лицо принимает какое-то слишком уж серьезное выражение, когда в голове формируется, наконец, мало-мальски внятная мысль. — Кай, я хотела еще раз извиниться за...
— Ой, замолчи, мелкая, — Кай не дает ей договорить. Он встает и перегибается через ее больничную койку, облокачиваясь о противоположный край кровати так, что их лица таперь друг над другом. Элизабет чувствует легкое дыхание мужчины. Внутри будто что-то замирает, а жар обдает нижнюю часть живота так, что она невольно сжимает бедра. Майер, мать твою, не хватало еще устроить здесь Ниагарские водопады! Он просто рад, что ты здорова. Не более.
Вгляд Кая скользит по лицу Элизабет. Он впервые замечает поблекшие от пребывания без солнца веснушки, забавно рассыпанные на ее носу и щеках. Замечает и маленький, по всей видимости, детский шрам на ее лбу. Ну вечно попадает в неприятности! Наконец, его взгляд останавливается на пухлых губах, слегка приоткрытых и сухих, с потрескавшейся кожей. Но это так очаровательно и даже мило: видеть, как она неровно дышит, рвано выдыхая и вдыхая. То, как она реагирует на него — та неизменная вещь, что соединяет Элизабет и Лидию. Это все еще смущенная, маленькая и невинная соседка, которая не знает, как ей реагировать. А действительно, как?
— Ты сделала все правильно, — Кай это выдыхает прямо в ее несомкнутые губы. Он проводит носом по ее щеке, ненадолго останавливаясь на скуле. Задевает кончиком носа уголок ее губы, улыбаясь от короткого выдоха Элизабет. — Ты храбрая, — Кай поднимает голову, с удовольствием отмечая алый румянец смущения на щеках юной девушки. — Я бы не решился вербовать Зимнего Солдата, его металлический пречендал пугает даже меня. Хотя я не из...
Маленькая ладошка резко хватает Кая за ворот его майки, притягивая тяжелое мужское тело вплотную к женскому. Губы безошибочно находят друг друга. Его — пухлые и мягкие, ее — сухие и нерешительные. Думает ли Элизабет о том, что стоило бы нанести гигиеничку? Смеетесь?
Когда влажный язык мужчины нежно проводит по ее верхней губе, все мысли и вовсе выбивает из головы. Она сдавленно выдыхает, прежде чем углубить их поцелуй настолько, что Паркер ладонью сжимает жесткую простынь справа от ее головы. Так хорошо... Так чертовски хорошо от ощущения требовательных губ, уже покусывающих ее собственные, от горячей ладони, просунотой под ее талию, от широко раздувающейся груди мужчины, что так желанен. Элизабет даже не чувствует, насколько она промокла там, где все уже пульсирует от накатившего, давно уже зреющего возбуждения.
Кай остраняется ровно настолько, чтобы они оба могли вдохнуть. Он не сразу открывает глаза, пытаясь не задохнуться от ощущений. Ее поцелуй... Такой сперва робкий, но ставший очень уж говорящим. Ее тело, выгнутое навстречу его собственному так, что он смутно ощущал отвердевшие под тонким слоем ткани женские соски. Да что уж тут разглагольствовать, когда его член сам говорит за хозяина: хочу! Хочу сейчас, целиком, немедленно!
Элизабет сдавленно кашляет, что немного, но отрезвляет мужчину. Элизабет виновато улыбается, силясь сдержать рвущийся наружу кашель. Ее потуги наверняка выглядят нелепо со стороны.
Боже, ну какая она идиотка! Опять все испортила!
Боже, ну какой он идиот, она же только вернулась в сознание!
— Прости, — Кай приподнимается на логте, чтобы освободить хрупкую девушку от веса его тяжелого тела. Элизабет качает головой, и приподниматся, смазанно целуя Паркера в уголок губ. Мужчина улыбается, поддерживая Элизабет за талию. Ее теплые ладони греют кожу на щеках, а ее запах без примеси сладких духов вновь будоражит и без того горячие мысли. — Мы обязательно... — Кай осекается, мысленно давая себе пинок в затылок. Старый извращенец, она же еще совсем юная, хоть и такая сексуальная. Держи себя в руках!
— Да, продолжим, — Элизабет усмехается и утыкается лбом о его подбородок, скрывая собственное смущение. Если бы он только знал, что она ощущает. Что чувствует, в конце концов. Все оказалось еще лучше, чем в ее собственном воображении: он, она, их переплетенные тела. Когда она выздоровеет и перестанет задыхаться от кашля, как семидясителетний старик, они обязательно вернуться к этому.
Он, она и их тела.
— Да ладно?! — Муза удивленно таращится на Элизабет, не без радости наблюдая за светящейся от счастья подруги. Элизабет наконец ожила после мучительного месяца комы, когда никто не знал, выкарабкается ли она когда-нибудь из нее или нет. Но она здесь, в окружении лучших подруг. А там, где-то за дверью, в длинных коридорах штаба, ходит предмет ее воздыхания.
Элизабет переводит взгляд на Надю, на лице которой очень уж странное и нечитаемое выражение. Майер вопросительно выгибает бровь, на что Спаркс лишь слабо машет головой из стороны в сторону и так же слабо улыбается, сжимая ладонь подруги.
А что сказать? Что Надя чуть не переспала с возлюбленным лучшей подруги? Что чуть не сделала это по собственному желанию, и честно говоря, хоть Спаркс и не признавалась самой себе в этом, желала этого до сих пор?
Просто Кай, он... Он очень красивый, харизматичный, с телом, будто слепленным искусным скульптором. Он не такой как Барнс, который даже не обращает внимание на Спаркс. Кай Паркер внимательный к чужим чувствам, он умеет утешать и дарить то внимание, которое всем когда-либо необходимо. Он не смотрит сквозь тебя, будто тебя и нет вовсе.
Что ж, Надя теперь понимает, почему ее подруга поуши влюбилась в Кая Паркера. Потому что Кай Паркер — действительно та мечта, о которой грезят психологически здоровые женщины.
Элизабет хмурится. Смутное понимание чего-то, что не поддается объяснению мелькает в ее голове. Она будто снова слышит голос из-под воды, голос Нади, который обрывочно рассуждает о чем-то. Это больше похоже на аудиозапись с помехами, в которой сложно разобрать слова.
— У меня странные ощущения, — Элизабет не сразу отвечает на нескончаемые вопросы Музы: где болит, что болит, вызвать медсестру? — Нет, вот здесь, — Майер прикладывает подушечки пальцев к вискам. — Постоянный гул, будто что-то жужжит...
Муза и Надя взволнованно переглядываются. Глаза телепатки загораются фиолетовым сиянием, но ничего странного, кроме смятения, в чувствах подруги Муза не находит.
— Наверное, ты просто устала, — Надя пожимает Элизабет за плечо и встает с кровати. — Отдохни, Лилибет.
— Да, пожалуй, — неуверенно отвечает Элизабет, смотря прямо перед собой и пытаясь сосредоточиться на гуле.
— Нет, она не должна этого узнать...