Who is your favorite fearless hero?

Густой запах страха наполняет бар, неистовое дыхание чего-то живого, тяжелые шаги слышны не только от кошачьего продвижения, но и от преследующих их сверхъестественных сил, сердце, бьющееся в груди, звучит восхитительно, вызывая в темноте волчий оскал. Красные глаза были видны даже в отмеренной столовой. Там Волк не мог скрыть своего волнения, он жаждал по-настоящему попробовать Кота на вкус. Он едва мог говорить на одном языке, его голос прерывался шипением и рычанием каждый раз, когда он открывал рот с прерывистыми клыками, когда он смотрел на Кота перед собой, запертого в комнате с невидимыми тюремными решетками. Он почувствовал, что его грудь слишком туго обтягивает его плащ, а когти опасно заострились на деревянном полу. Безумный поиск пищи замедлился по мере того, как он продвигался вперед, замечая невероятно быстрое сердцебиение, тревожные глаза, ищущие выход или какую-то помощь; ничего, только чистая тьма и странное кровожадное существо. Лапы, которые царапали стену, не могли перестать дрожать, страх в его ауре становился все больше перед лицом неминуемой опасности, выхода не было. Кот медленно повернулся и увидел Волка, тянущего к нему свои серпы. Смерть был в восторге от этого момента, заставляя его вести себя как безмозглое животное. Но странный запах, исходивший от Кота, притупил его чувства и заставил Волка пожалеть, что он не может прыгнуть на Кота в сапогах, легенду, и вонзить зубы ему в шею, разрывая его на части и пируя в своем отчаянии, когда он его съест. Кот визжал в комнате, вставшие волосы на его запястьях связывали его с ужасной судьбой, которую Смерть хотел бы отнять, но он знал, что должен подождать, набраться терпения, прежде чем план сможет быть приведен в действие. Не запах тела или запах его отчаяния заставили Волка пожалеть, что он не может укусить его за яремную вену, прижать Кота в шляпе к стене, к которой он прислонился, когда лил дождь и сделать его своей добычей. Это было что-то другое, что-то непохожее; это было что-то настолько первобытное, настолько естественное для смертных, что заставило чувства Волка онеметь. Кот всегда приятно пах. Его роль «Кота в сапогах» украсила его запах кожи, сеном, специями и минералами, которые были очень острыми для обоняния Волка. Каждый раз, когда он выпивал стакан свежего молока или готовил большой пир для своего народа, стол полный мяса и продуктов, от него исходил очень сильный и восхитительный запах, от которого у Волка текли слюнки. Но обыденный запах был еще не всем. Кот был любовником и бойцом, и поэтому его мех всегда был пропитан одеколоном и потом. Удивительно, но Кот никогда не пах плохо, напротив, это был очень привлекательный запах, исходивший от его тела после долгой борьбы, который он позже хорошенько вылизывал, оставляю его благоухающим и чистым. Волку нравились оба запаха, но он знал, что запах крови, пота и духов — это сильная, острая смесь ароматов, которая растрогала бы большинство смертных. Однако и это не вело к Смерти. Это был страх. От Кота пахло ужасом, грандиозной мыслью о том, что его жизнь находится в непосредственной опасности, и что бы он ни делал, он беспомощен и не в силах изменить судьбу. Он был разочарован, опечален и унижен, но мысль о страхе, бьющем по его венам адреналином, заставляла глаза Волка слепнуть от дикого желания. Он мог бы преследовать его, опуститься на четвереньки и стать охотником в поисках своей добычи. Он мог свистнуть, как волшебная палочка, и заявить о своем присутствии, так что наглый рыжий кот, который станет его жертвой, мог начать убегать, только для того, чтобы Смерть начал погоню. Он мог схватить его сильными руками и разорвать его плоть, обнажив гибкое горло, вскрыв грудь, чтобы Волк вырезал его сердце и съел его, пока оно еще билось. Он мог разорвать брюшко одним движением когтя, выплескивая внутренности багровыми водопадами. Он мог проглотить его одним укусом и питаться его страхом, в то время как Кот глухо умолял о помощи. «Я не должен играть с едой», — говорит Волк, хватая хрупкую челюсть своей большой лапой достаточно сильно, чтобы оставить синяк, притягивая Кота ближе к своему лицу, глядя в его дрожащие зеленые глазами, но он просто широко улыбается им. Лапы схватили Волка за запястье, тщетно пытаясь вырваться, страх на его лице не оставлял его в покое. Такой смертоносный, такой хрупкий и слабый, если бы не его впечатляющие боевые навыки. Ни оружия, ни больше жизней, только сила воли, и все же он был беспомощным Котом, дрожащим в одиночестве под своим хищником. Это не остановило животную фантазию Волка о потреблении и обладании, о том, чтобы сорвать с его плеч черный плащ и в клочья разорвать сапоги; утыкаясь мордой в линию челюсти Кота и чувствуя, как лапы пробегают по его шерсти. Волку хотелось скользнуть шершавым языком по его меху, попробовать пряности и молоко с его усов и сильно укусить прижатые уши, которые теперь были во власти ужаса, достаточно сильно укусить, чтобы заставить их кровоточить. Кот мог чувствовать, как острые зубы слегка царапают его лицо, заставляя его дрожать от страха, усиливающегося с каждой секундой, и Кот действительно может чувствовать растущую силу Смерти, откуда он питается бедным смертным страхом. «Ты такой вызывающий», — рассмеялся Волк, приблизившись к уху Кота, заставив его вздрогнуть от исходящего от него холодного тумана, глядя в его полные страха глаза. Смерть хотел обвить хвостом его тело, в то время как Кот насаживался перед ним, медленно, восхитительно. Он также хотел зарыться головой в землю, в какую-нибудь первобытную рощу или скрытую нору, окруженную землей, природой, и никаких человеческих приспособлений в поле зрения, поднять свое тело, взять его, пометить как свое собственное, вцепиться в него, пока Кот не попросит его остановиться. Он выглядел бы так фантастически, покрытый царапинами на животе, кровоточащими следами укусов, портящими безупречный оранжевый мех. Его хвост, пушистый от страха; его водянистые глаза трепещут от паники, такие красивые и потерянные в их сумеречном сиянии… Смерть могла вообразить все это, а затем решила заявить на него свои права снова, и снова, и снова, пока Кот действительно больше не смог двигаться. Однако через некоторое время Волк ослабил хватку от прикосновения странной силы, достигшей его, и Кот был вынужден немедленно бежать через дремучий лес с ослепленными дождем глазами, не в силах поднять собственный меч и посмотреть назад на Волка, который просто смотрел, как он исчезает в деревьях, насмехаясь над ним. Смерть поглотила бы его, но нет. Не было никакой необходимости убивать, даже если его инстинкт говорил обратное. Он мог бы сделать его своим, сломить его волю и пометить так, чтобы все остальные смертные, животные, сказочные существа, мужчины или женщины, знали, что это его. Он знал, что наконец-то получит Кота в сапогах раз и навсегда. Это был только вопрос времени.