Он назвал меня Джокером

      Прекрасная ночь расстелилась над Готэмом. Уличные фонари придавали редкую романтичность этому городу, полному жестокости и безнаказанности. Редкие прохожие, некоторые пьяные, обходили двух клоунов стороной, едва их завидев. В потемках они не узнавали в них преступников. Они просто избегали этих людей, чтобы не нарваться на неприятности. Неприятности… Артур сейчас именно в них: его ударили в живот, отчего он впоследствии прилег на асфальт. На самом деле Артур сейчас зарылся в свои мысли и перестал воспринимать реальность. Он знал, что это просто сон. Джек не мог… Артур выдохнул, когда по его ребру вновь замахнулись ботинком. Артур не мог полностью уйти в мысли из-за редких, но очень болезненных ощущений. Артура покатали по асфальту, оставив на его красном пиджачке грязный след от подошвы мужских туфель. Артур получил удар в живот, что заставило его снова ощутить боль. Артуру оставалось лишь терпеть подобное. Джек напился и теперь веселится. Артур потерпит, и все станет хорошо. Снова хорошо. Обязательно. Артур сжался, как ежик, только у того есть хоть какая-то защита, а у Артура… У Артура теперь есть супермодный пиджак с неповторимым принтом следов от обуви. Артур пытался улыбнуться, в его голове звинело, с каждым ударом Артур все тяжелее сдерживал слезы на глазах. Он просто хотел любви. — Слышь, — Мужчина кликнул Артура. — Ты че лыбишься? Смешно тебе? Артуру было совсем не смешно. Он вновь лежал, держа руку возле паха, чтобы ему не отбили яйца, на грязном асфальте в грязном городе. Он кашлянул кровью, когда ему вновь зарядили по уже отбитому тощему телу. Его глаза округлились от неожиданности, он тяжело дышал, ему было тяжело. Он смотрел в пустоту, не хотел видеть своего обидчика. Он уже не улыбался. — Еще раз выкинешь такое, я тебя придушу, — Твердил мужчина. — То, что мы один раз перечпокались — не значит любовь, понял? Артур сейчас не понимал ничего, что ему говорили. Он слышал лишь звон в голове, голос Уайта был будто за завесой, далеко-далеко от Артура. — Вставай, мы еще дома поговорим о твоем плохом поведении, — Он переступил с ноги на ногу, его движения были слегка пьяными, а из рта пахло алкоголем. — Слышишь? Джек опять приставил ногу к его боку, но в этот раз более осторожно. Он пытался его растормошить и побудить встать из грязи. Артур не вставал. Артур еле дышал. Слишком тихо и глубоко. Он чувствовал непрекращающуюся боль в грудной клетке во время каждого вдоха-выдоха. Артур не мог пошевелиться. — Встава-ай, Артур, — Джек слегка надавливал ботинком, но не с целью причинть боль, а чтобы его растормошить; Артур не почувствовал от этого боли, но было неприятно. — Ну че ты… Пьяный мужчина сморщился от идеи, что его придется тащить на себе. Впринципе он может прилечь рядом с Артуром. Прямо тут, что бы нет? Нашли на дороге мужики двух клоунов — один пьяный, другой дохлый, решили не трогать. Джек подумал и решил, что не. Не надо. Ну что не сделаешь ради своей принцесски? Уайт собрался с мыслями, которые бултыхались в беспорядочном течении в его голове, и все-таки решил, что самый рациональный вариант — нести этого овоща домой. Джек, как настоящий мужик, осторожно взял Артура на руки, чтобы тот не развалился, и из него случайно не выперли какие-нибудь ненужные кости. Он даже не проверил пульс, дыхания у Артура было почти не слышно, но это не волновало нашего героя. Он был уверен, что несет не труп. Джек не понимал, почему тот выпендривается, ведь он просто не хочет идти, наверное. Хочет, чтобы его носили на руках и прочую романтическую фигню. Уайт сейчас немного разозлился. Он не хотел его нести, но несет. А все почему? Потому что Артур — вредная сучка, которая только и думает о себе. Джек слегка смягчился, взглянув на лицо этой «сучки». Слегка испачканное в крови. Джек совсем успокоился, нечего тут злиться. Он понял. Какой бы Артур сукой не был — он все равно будет милым. Джек не думал, что вообще будет воспринимать кого-то милым. Одно дело сказать человеку, что он милый, другое — думать так. Джек действительно думал, что его новая жертва чрезвычайно милая. Хотелось его сломать. Сжать посильней, до хруста. Хотелось его обнять так, чтобы сломать позвоночник. Хотелось. Много чего Джеку еще хотелось с ним сделать. Джек был уверен, что Флеку тоже нравится подобное. Был уверен, что он мазохист, а значит — они прекрасная пара! Их жизнь будет полна сюрпризов и криков, услаждающих слух. Джек знал — это не любовь. Это одержимость. Джек был одержим Артуром. Его худеньким телом. Он хотел испробовать на нем все: от укусов до ножей. Джек пока не мог добиться одного: Артур никак не хотел молить о пощаде. Каждый раз, как на него поднималась рука, он просто замыкался в себе и терпел. Вместо мольб он то кричал от боли, то скулил. А после, когда Джек резко переменивался, резко пропадала та агрессия и ненависть, приходило время нежностей. Пока Артур отходил от испуга, его обнимали, целовали. Артур терялся еще больше, и, уже, когда страх его почти покинул, он не сопротивлялся этому напору. У него сносило крышу от нахлынувших чувств. Он прижимался к Уайту, как малыш-коала к своей маме. Артур хотел лишь одного, простого человеческого… То, что только Уайт мог ему дать. Артур не хотел думать, кем он приходится своему будущему мужу. Артур думал, что никого лучше не найдет. Артур не слушал его, когда тот произносил обидные вещи. Артур не хотел верить, что в их отношениях бывают такие жестокие периоды. Артур готов был закрыть глаза на поломанные ребра. Он готов закрыть глаза на все минусы, потому что любовь — самое светлое чувство. Как жаль, что у них обоих была лишь одержимость, причем слишком разная. Джек еле его дотащил, не потому что он тяжелый, а потому, что Джек ранее выпил N-ую рюмочку такого себе алкоголя. Он пробовал и по-лучше. Он устал. Он хотел отдохнуть, полежать. Раскинуться на кровати, и чтобы его волосы перебирали длинные пальчики, пока он будет лежать на ляжках Артура. Как назло, Артур был не в состоянии это все делать. Как будто специально. Вот специально он так, сам, наверное, и спровоцировал Джека. Он не помнит, правда, что произошло немнолько ранее, да и не важно! Будет Джек еще агрессором, Артур сам налетел на кулак, сам упал. Самостоятельный в общем. Самодостаточный, но не в денежном плане. Теперь его обеспечивает Джек. Артур теперь на его шее сидит и еще не слушается. Беспредел. Хоть Джек и сам был беспредельщиком в законе, но это забудем. Артур — Артур виноват. Во всем и вся. Вообще он сам нарвался, чего ему надо то? Сам позвал Джека в раннее утро в метро — вот последствия. И нефиг ему жаловаться. Проблема была лишь в том, что Артур не жаловался. Это жутко бесило Джека, что тот такой бесхребетный, даже не может ничего ответить. Джек не ожидал, что Артур будет соблюдать почти все его требования. Джек хотел, чтобы он их нарушил. Чтобы последовало наказание. Почему Артур такой бестолковый? На какие унижения он готов пойти, кусок идиота? Джек искренне его не понимал. Его же бьют, а он все равно хочет обниматься с ним. Его трахают, казалось бы, получил, что хотел — не отстает. Джек совсем с ним запутался. Впервые он думал, что чувствует другой человек. Он пришел к выводу, что Артур просто глупый. Не может умный человек добровольно на такое идти. Только мазохист. Джек думал, что Артур все же мазохист. Другого оправдания его действиям не нашлось. Мысли Джека как-то затуманились, пить не надо было, и он слегка сейчас не понимал, что делает. Благо, донес Артура до кровати, а не бросил на пол, как куклу, поломав ему все косточки. Джек не знал, почему Артур такой хрупкий. Его даже шуточно повесить нельзя. Повесить, но вовремя снять. С Артуром такое не сработает. Он еще до прыжка с табуретки откинется, зараза. Специально настроение портит. Джек положил Артура на кровать. Артур, похоже, был без сознания. Джек поглядел на него тупым взглядом, сидя на корточках возле кровати. Хорошие идеи не приходят к Уайту. Тем более, когда тот пьян. Его глаза медленно перешли на пыльные от ботинок штаны Артура. Артур беспредельщик, он пачкает кровать своей грязной одеждой. Совсем о других не думает. Джек снял с Артура штаны, тот был не против. Снял с него трусы, Джек был всецело за этой идее. Кожу он не стал с него сдирать, не то настроение. Джек подумал, что достаточно ответственнен, чтобы, наконец, завести питомца. Этим питомцем будет Артур. Джек думал, проснется ли он сейчас. Думал, понравится ли ему. Думать Джеку особо не удавалось и он повел правой рукой по его ляжке вверх. Артур был чрезвычайно худым. Джек нагнулся, сидя на полу уже на коленях, чтобы дотянуться до своей цели. Джек передумал. Он недостаточно ответственнен, чтобы стать хорошим хозяином. Он схватился за голову и мучинески промычал, после сорвавшись на рычание. В эту минуту он ненавидел себя. В эту минуту он ненавидел Артура. Все в его голове перепуталось. Он не смел больше понимать себя. Джек ненавидел себя, второй раз позволяет себе слабость. Не может решиться на действие. Он уже это делал. Почему не получается? Вдруг Артур сделался отвратительным в его пьяных глазах. Джек больше не видел в нем того очарования, что было пару мгновений назад. Артур не изменился. Джек не мог понять, почему его сейчас так раздражает этот Флек. Ему хочется его ударить об стенку, сломать руки, ноги, но он понимает, что Артур больше не выдержит. Ему очень хотелось. Убить. Убивать. Но не того единственного человека, который находится с ним добровольно. Который верит, что его любят. Который его любит. Джек знал об Артуре много. Он прочитал его дневник, который нашел, когда раздевал его. В тот вечер, когда он отказался от голубя. Джек прочитал интересные записи. Узнал о себе новое, причем приятное, но не правдивое. Он понял, что в глазах Артура был самым светлым человеком на земле. Кроме записей о себе он нашел еще кое-что интересное. «Сегодня мы снова гуляли, я не знаю, что может быть лучше! Впервые я могу кому-то рассказать что угодно!» — Одна из записей оттуда. «Не знаю, почему так случилось, но я рад, что мы встретились. Джек всегда внимательно слушает, интересно, что он любит?» Джека больше заинтересовали последующие записи. «Я дурак. Я не могу. Сегодня я стал убийцей, меня посадят, а Джек даже не захочет на меня смотреть. Я дурень.» — На этой странице было полно зачеркнутых букв, так что понять написанное было сложновато. Далее грязи в блокноте становилось все больше, и это не ручка протекла. Джек все думал, связан ли случай в метро с этими заметками? Далее блокнот на несколько страниц был записан его именем и сердечками, не без зачеркнутых портретов уровня пятилетки, конечно же. Джек чувствовал себя странно, как будто это Артур маньяк, а не он, хотя, может так оно и было. Вместе с тем Джек нашел один вырванный листочек, исписанный одним словом: «сдохни», а посередине листка был чернильный хаос. Он решил сохранить этот листочек к себе в карман. Джек не понимал одного, жалеет ли Артур, что позвал его в то метро тем утром? Терпит унижения и побои. Джека волновало, почему его вообще беспокоит состояние этого червя? Почему? Он же совершенно обычный мерзкий человек. Джек пришел к выводу, что это не Артур мерзкий, что ему кажется. Он сам мерзкий, сам в этот момент презирал свою слабость. Никакой человек не может быть ему дорог. Ему это не надо. Не надо. Не надо… Джек просто вышел из спальни. Уходить он умел, особенно от Артура. Бесит он его, не может Уайт с ним находиться. До утра он рассматривал блокнотик Флека, рисунки и шутки, стыбренные у каких-то второсортных комиков, попутно играясь с револьвером в руке. Джек мастерски вертел им, хоть и было неудобно. Он даже случайно не выстрелил им, настолько мастер оружия, холодного и горячего огнестрельного. Днем Артур проснулся не чувствовав на себе живого места. У него болело везде. Ткни в любое место, и Артур уже помрет. Уайты вообще опасные, а Флеки не бессмертные, почему то. Артур опять негодовал, почему на нем не было штанов. Артур устало выдохнул, ему было не очень комфортно не чувствовать половину своего тела. Артур взглянул и слегка успокоился. Ему ничего не отрезали. Каждый палец на месте, всего столько, сколько было до вчера. Артур не мог быть этому не рад. Он вчера знатно поработал футбольным мячиком, только вот ему не заплатили. Осторожно встал и не мог поверить своей удаче, он еще не умер, и Джек его не услышал. Артур решил все же надеть свои штаны, которые одиноко валялись на полу. Артур собирался по-тихому выйти из спальни и пойти на кухню попить водички. Увидел на диване спящего Джека. Вообще не понял, почему тот на диване, но ладно. Артур заглянул в холодильник, чтобы еще найти, что поесть. В нем было больше еды, чем в доме Артура. Плевать, что Джек грозил, что сам решит, когда Артура кормить. Артур решил не дожидаться новых порций крыс или голубей. Он быстро нашел себе маленький перекус. Такую пропажу Джек вряд ли заметит. Артур втихаря схомячил, видимо, вчерашний бутерброд с колбасой и сыром. Холодное не очень вкусное, но греть он не хотел, еще разбудит кое-кого. На столе он увидел стакан на одну треть наполненный водичкой. Артур решил действовать, но тут вспомнил, какой у него опыт со стаканами. Артур очень осторожно взял его в руку, которая не тряслась, как обычно, когда он брал стаканы, которые разбивались. Главное не пробовать сжимать. Артур помнил. Артур решил не медлить и выпил залпом, чтобы побыстрее поставить на место столь опасное творение человека. Артур теперь очень не любил стаканы. Он их остерегался. Горло Артура обожгло. Он такого не ожидал, стакан все равно упал. Не получается у Артура со стаканами. Стакан победил, хоть и разлетелся множеством осколков по полу. Артур почувствовал безысходность, страх, осознал свою ничтожность. Он стакан не может удержать, что уж дело до пистолета? Почему судьба так жестока к нему? Почему это была не водичка? Артур был на грани нервного срыва. Еле сдерживал слезы из глаз. Он рвано дышал, пытаясь не разреветься, как малолетка. Опять. Он мужчина, так уж повелось. Он не должен плакать. Не должен. Он не отпускал дрожащую руку, как будто еще держал в ней что-то. Вдруг Артуру сделалось очень плохо. Он знал, что последует за этим стаканом. Он. Джек так же разобьет и его. На кусочки. Артур был в панике, он знал, что надо быстро прибраться, но не мог выйти из ступора. Ноги онемели. «Если он придет… Разозлится…» — Артур испугался своим мыслям, он должен что-то сделать. Артур мог только свернуться калачиком от безнадеги и тихо плакать в этих осколках. Но Артур не мог сделать даже этого. Он застыл в оцепенении. У него закружилась голова, и ноги не чувствовали опоры. Артур хотел спрятаться. — Ты че тут устроил? — На кухню пришел Джек со стершимся местами гримом. Артур резко перевел взгляд на него. Он не мог сказать ни слова в свое оправдание. Он испугался. Джек еще не видел его таким. Уайт оценил ситуацию по беспорядку и напуганному Артуру. Похоже, что Артур все же его боится. Джек тоже приходил в себя после недавней пьянки. Он перевел взгляд на стол, и его тяжелая голова начала восстанавливать ход событий. — Ты водку выпил, что-ли? — Джек нахмурился, снова переведя недоуменный взгляд на Артура. Артур совсем растерялся. — Я случайно, — Артур заикался на каждом слове, его голос дрожал. — Я… Артур был готов провалиться под землю. Он не выдержит еще наказаний. Он больше не вывезет ничего. Джек посмотрел на него и вздохнул. — Иди сюда, — Джек говорил серьезно, но не агрессивно, больше настойчиво. Артур не мог идти. Он потерял контроль над телом. Его заполонил страх. — Ну что стоишь? — Джек не дождался и сам пошел к нему. Артур интуитивно попятился назад, в его стопу впилось несколько осколков. Из-за неожиданной боли Артур вскрикнул и неловко оперся о столешницу позади себя. Джек не хотел наступить на осколки, но Артура надо бы вытащить оттуда. Артур вжался в эту столешницу и тем сильнее трясся, как к нему приближался Уайт. Артур зажмурил глаза и закрыл лицо руками, слегка согнулся в страхе. Он нервно дышал и почти плакал. Тут до Джека дошло окончательно, что надо бы что-то менять в приручении Артура. Надо больше использовать пряник, а не кнут. Он мягко обхватил Артура за запястья, пытаясь побудить его перестать прятать лицо. Артур не поддавался. Он все еще закрывался. Знал по собственному опыту, что, если открыться — получишь в нос. — Все хорошо, — Шептал ему Уайт. — Тш-ш-ш… Успокойся… Артур настороженно пыхтел, но теперь он чуть расслабился. — Пойдем, — Джек чуть наклонился и через мгновение подхватил Артура под ноги. Он понес его к дивану через это осколочное поле. Зато кухня теперь не скучная. Теперь там целый квест: пройти до холодильника, не засадив себе стеклышка. Очень странные конкурсы, конечно, но кто судит? Джек положил его на диван и вышел куда-то. Потом вернулся с чем-то непонятным. Как оказалось, он вернулся с перекисью. Уайт побудил Артура лечь на живот и стал убирать из его ступни стеклышки, что доставляли Артуру дискомфорт, и обрабатывать маленькие ранки. Потом он снова перевернул Артура, как блинчик, на спину. — Руки покажи, — Спокойно произнес Уайт. Не дождавшись реакции, он сам притянул запястья Артура, чтоб осмотреть. Одну его ладонь тоже надо обработать. — Как ты умудрился стакан разбить? — Джек убрал последнее стеклышко из указательного пальца Артура. — Я хотел попить… — Стыдливо отозвался Артур. — На водку потянуло? — Джек принялся обеззараживать порезы на руке. — Я думал, это вода… — Артур невольно жмурился от неприятных ощущений. — Детская ошибка, и это не повод стакан разбивать, — Джек глянул на него исподлобья. — Он сам упал… — На самом деле Артур его сжал до такой степени, что ему ничего и не оставалось, как разлететься по полу. Артур не контролировал этот аспект, так само получалось. Теперь он побаивается брать стаканы в руки. Джек закончил, но не отпустил его руку. Он отодвинул рукава пиджака с рубашкой. Ему сильно не нравилось увиденное. — А руки ты зачем резал? — Джек отпустил его. Артур помолчал, по-отводил взгляд. Он знал, что сейчас на него смотрят и хотят ответов. — Я же говорил… — Что ты говорил? — Ты ушел, — Артур не хотел об этом говорить. — Я тебя про другое спрашиваю, — Джек не прекращал пялиться на него. — Ты зачем руки резал? Артур отвернулся, как будто это помогало отойти от разговора. Джек обхватил его ладошку двумя руками, заставив обратить на себя внимание. — Я не злюсь, скажи, — Джек пока просит по-хорошему, и Артур знает, как будет по-плохому. Артур не мог ничего сказать. Он сам не знал причины. Он делал это на эмоциях. Артур вновь стыдливо отвернулся от него. — Я не хотел, чтоб ты уходил, — Сказал Артур пустоте и очень тихо. У Джека не было ультра слуха, но он услышал. — Ты хотел, чтобы я остался и продолжил? — Джек вспоминал тот вечер. Артур стыдливо закивал. — Я не знал твоего номера, даже не знал, где ты живешь, — Признался Артур. — Почему ты ушел? Тут он наконец-то посмотрел на Уайта. Он ожидал, что найдет ответ в удивленных глазах. — Тогда было не время, — Начал отмазываться Уайт. — Для этого есть время? — Артур недоверчиво нахмурился. — Как видишь, мы все же теперь вместе, — Он поцеловал костяшки пальцев Флека. — Почему ты не приходил столько дней? — Артур все еще не отпускал прошлого. — Я был занят, — Не верьте этому «занятому». — Кем ты работаешь? — Артур до сих пор не знал этого. — Ну, скажем так, я очищаю Готэм от плохих людей, — Начинал он издалека. — Ты не похож на полицейского… — В Артуре зародилось сомнение, что, если он правда полицейский? — Я не полицейский, предпочитаю работать тихо и по красоте, не как эти типы с мигалками, — Джек не увидел на лице Артура ни удивления, ни страха, только недопонимание. — Это что за работа? Ты шпион? — Артур оживился. — Секретный агент? Джек слегка рассмеялся. — Глупенький, — Он убрал с его глаз мешающиеся волосы. — Позже узнаешь. Артур совсем не понял. Он оказался не прав? Джек же решил скрыть, что одна девятая часть населения в этом городе является плохой. Либо же ему мешающейся. Полиция явно ему мешала. Похоже, что Артур не смотрит телек, оно и к лучшему. Полиция пока пытается понять систему клоунских убийств, которой нет, и связать их с тем самым убийством в метро. Дело в том, что эти преступления совершили клоуны. Пока не ясно, кем они были, но это точно отменные подлецы и трусы, скрывающиеся под маской, как говорили по телевизору. Артура же теперь и вовсе разыскивают, как главного подозреваемого. Убивает Джек — ищут его. Красота. Джеку это даже наруку, но вот сдавать Артура он пока не собирается. Он еще хочет с ним пообщаться. Джек прибрался на кухне. Артур покорно ждал его на диване, задумавшись о чем-то. Может он думает, кем же работает Джек? Может он думает о прошлом. Может он думает о великом, тайнах мироздания. Кто его знает… Джека настораживал этот взгляд вникуда Артура, когда тот думает. Джеку еще не хватало, чтобы тот в астрал без спросу уходил. — Ау, — Джек смог вывести Артура из транса одним лишь действием, не прибегая к насилию, это похвально. — Чего задумался? Артур растерянно на него посмотрел. В его голове, видать, крутилось что-то невообразимое обычному человеку. Артур встал и подошел к нему на кухню. Джека заключили в объятия. Артур уткнулся лицом ему в грудь, ему хотелось немного ласки. Джек обнял его в ответ. Черт знает, понимал ли он, что держит настолько хрупкое создание природы, что нельзя его сжимать и бить сильнее определенного. Артур весь засиял и заулыбался, еще сильнее сжав Уайта. Ему сейчас действительно было хорошо. Джек был ему необходим. — Я тебя люблю, — Артур даже не сообразил, что сказал это вслух. Джек же не знал, что в такой ситуации делать. Он в такой впервые. Это застало Уайта врасплох. Что делать то? Джек не знал, что делать. Он знал, как завести человека в кровать, как обольстить и ослабить бдительность, когда нужно ослаблять хватку, чтобы Артур не задохнулся, но сейчас он был в западне. Безвыходная ситуация. Артур довольно пыхтел от физического контакта с ним. Неожиданно для Джека, Артур начал тереться об его пах. — Что ты делаешь? — Джек не понимал столь странное поведение. Артур лишь восторженно визгнул и прыгнул на него. Очень опасные трюки, не повторять никому. Джек еле его поймал, но, не удержав равновесие, они упали на пол. Артур не перестал ерзать. Он, с каким-то непонятным энтузиазмом, начал ластиться к Уайту. Захихикал и замычал, бодаясь. Джек не помнил, что бы брал к себе бычка. Вроде он забирал из метро человека. Вроде утром с ним жил еще Артур. Джек почувствовал, что от этого бычка слегка несет алкоголем. Артур был слегка пьян. — Ты от миллилитра водки так поплыл? — Недоумевал Джек. — Я нашел еще, пока ты прибирался, — Артур поцеловал его в губы. Впервые кто-то целует Джека первым. Впервые кто-то делает это так. Не от желания от него секса, а от чувства искренней любви. Артур целовал крайне неумело, но со страстью. Его движения были неловкими, сам Артур немного шатался. Артур делал очень странные движения, видимо, это было его проявление сильных чувств. Или же он просто напился. Он присел на Джека, слегка облокотился назад и чуть не упал, после громко рассмеялся. Джек понял, что спаивать Артура слишком опасно и лучше этого не делать. Уайт постарается это запомнить. Артур придурошно улыбался и был не в себе. Черт знает, что было у него в голове сейчас. Артур принялся расстегивать жилетку Уайта, но не смог расстегнуть и одной пуговки и очень расстроился. Его брови скривились, а на лбу еще сильнее стали видны морщины. Артур истерично выдохнул, будто готов был заплакать от своей неудачи. Он все еще пытался расстегнуть пуговку. Джек нашел очень странным происходящее и расстегнул ее сам. Тогда Артур приступил ко второй и тоже не мог с ней ничего сделать. Джек как-то выпал из романтичного настроя, пока Артур боролся с пуговицами. Пуговицы победили, как и стакан, а Артур очень расстроился. — Расстегни, — Артур жалостливо на него смотрел и ждал. — А сам что? Артур надулся еще сильнее и поерзал на нем. — Ну Дже-ек, — Артур и не думал прекращать беситься. — Че ты на мне прыгаешь? После этих слов Артур перестал бесоебить, но ненадолго. Он обиделся на этого клоуна, но не вставал с него. — Я г-хе, — Артур, по-видимому, сказал что-то умное, но Джек вряд ли его понял. — Что, блять? — Он не понял. Надо же быть таким непонятливым! Неужели так трудно понять! Артур — г-хе. Что непонятного? Джек вот не понял эту простую истину. Почему-то это рассмешило Артура. Он улыбался, и только с Джеком он улыбался искренне. Джек находил эту улыбку глупой, но, вероятно, глупым сейчас предстает он сам. Джек не знал, что делать с этим влюбленным идиотом. Понимал, что если его бросить, то Артур слишком бурно отреагирует, и неизвестно, как все закончится. Джек не хотел и не планировал его оставлять. Поматросить и бросить — вот, что он хотел. Но в его душе появилось сомнение, уничтожающее все его принципы. — Артур, ты хотел умереть? — Выбило Артура из колеи. Он совсем не ожидал такого вопроса, и улыбка с его лица медленно спала. — Почему, — Артур нервно усмехнулся. — Ты спрашиваешь? Теперь он не ерзал и не прыгал на Джеке. — Хотел? — Джек опять наблюдал, как Артур закрывался в себе. Артур не понимал, что случилось, что так резко атмосфера стала такой невыносимой. Джек поводил помятым листочком перед его носом. Артур, кажется, ничего не сообразил. Через мгновение до него дошло, он узнал эту бумажку. — Отдай! — Артур потянулся за этой заветной бумажкой. — Откуда это у тебя?! Джек смял ее в кулаке, который Артур тщетно пытался разжать двумя руками. Джек понял, что Артур не хотел, чтобы это кто-нибудь видел. Причем Артур очень остро реагировал на это. Отчаянно пытался достать эту бумажку, исписанную и исчирканную до безобразия. Пыхтел и очень старался, но у него даже это не получалось. Артур совсем отчаялся и посмотрел на Джека с болью в глазах. Артур чувствовал какое-то предательство. Он понял, что Джек забрал его дневник. Что, скорее всего, читал его. Читал… Его… Артур опустил голову и затих, но пальцы не ослаблял, как и Джек. Артур так же неожиданно встал, как и повалил Джека на пол. Чуть не упал, но встал. Он убежал в спальню и закрылся там. «Черт.» — Джек уже и не знал, как теперь его успокаивать. Дурацкая была идея. Тем более сейчас. Теперь надо его как-то вытаскивать, весь день ведь там и просидит. Так и случилось. Артур не открывал ему, сколько бы Джек ни стучался и ни пытался заговорить с ним. Артур не слушал. Он полностью и всецело растворился в этой комнате тучей негативных мыслей. — Ну Артур, — Джек подошел к двери уже в двадцать седьмой раз. — Долго там сидеть будешь? Джек ничего не услышал в ответ. — Ты же все равно выйдешь, ты не сможешь там вечность сидеть! — Уайт стукнул кулаком об дверь; Артур по ту сторону двери пошатнулся. — Ну что ты хочешь? Извинений? В ответ вновь тишина. — Ну прости, — Джек говорил это ни капельки не искренно. — Я виноват, что-ли, что у тебя такие заскоки? «Заскоки…» — Артур зацепился за это слово. — Открой, — Джек вновь постучал, как будто это поможет. — Давай поговорим. Артур не хотел с ним говорить. Он не хотел говорить ни с кем. — Артур, — Стук повторился вновь. У Артура уже в голове отдавался этот стук. Артур уже не слышал ничего другого. — Ну мы же друзья, — Джек хотел как-нибудь к нему подойти. — Да, Артур? Я твой друг, давай поговорим. Артура бесило это слово. Он понимал, как глупо оно звучит. Артур схватился за голову и пытался заглушить этот стук, хотя Джек уже давно не стучал. — Заткнись! Прекрати! — Не выдержал Артур, и стук мгновенно прекратился. Тут Артур понял, огляделся и понял, что уже стемнело, а он сидит в потемках уже сколько времени и только сейчас заметил. Джек молчал, когда Артур вдруг отозвался. Это было очень странно. Джек услышал за дверью всхлипы. Он прислонился головой к двери и слушал. В этот раз он не ощущал удовольствия от этих рыданий. Он не ощущал вины. Не сочувствовал ему. Для него было странно все это. — Я тебя ненавижу, — Артур впервые отозвался о нем негативно. С него спали розовые очки. Теперь он ясно понимал, кто находится за дверью. Ужасный человек. Столько времени Артур думал, что Уайт сама святость, только из-за того, что он был единственным, кто оказался рядом и помог. Артур уже слабо верил в случайность их встречи. Джек же часто слышал такие слова. Его много кто ненавидел, много кто боялся. Но вот любил… Артур стал первым, кто полюбил, и сейчас он тоже говорит, что ненавидит. — Раз так ненавидишь, убей меня, — Джек уже не знал, что ему оставалось делать. Эта мысль врезалась Артуру в голову, словно легковушка налетела на грузовик. Хоть Артур и был сейчас на эмоциях, он не хотел этого делать. Дверной замочек щелкнул, и, помедлив, Артур вышел из своего убежища. — Верни мой дневник, — С заплаканными глазами потребовал Артур. Джек, почему-то, снова ожидал обнимашек, но их не было. — Сначала ответь на мой вопрос, — Джека прервали. — Не буду! — Артур, очевидно, злился, да настолько сильно, что посмел его перебить. — Я думал, мы доверяем друг другу, а ты без спросу взял мой дневник! — И что? — Это личное! — Мне казалось, у нас нет секретов, — Джек нес какую-то убедительную ересь, но она быстро перестала быть убедительной. — Да ты скрываешь все от меня! Я даже не знаю, кем ты работаешь! — Артур сорвался на крик, грим на нем совсем истеря, к тому же соленые слезы Артура наслаивали синие ромбики на его «улыбку». Джек поставил себя в тупик. Как теперь быть? — Я расскажу тебе, как это будет возможным, — Оправдывался Уайт. — Я тоже отвечу тебе, как только смогу, тоесть — никогда! — Артур не сдавал позиций, он упорно отстаивал свое место в этом доме, и это не место шавки под ногами Уайта. Артур оттолкнул руки, которые хотели обхватить его лицо. В его глазах читалась обида. — Не отдам. Артур не поверил своим ушам. — Отдашь! — Артур продолжал настаивать на своем. — Прямо сейчас! — Нет, — Издевался Джек над бедным Артуром. — Отсосешь — отдам. Артур не вытерпел такой издевки. То ли он совсем сошел с ума, то ли просто умалишенный, но сейчас Джек впервые получил от него пощечину. Мужчина ошалел и притронулся к месту удара. Артуру не стоило этого делать, он это понял по глазам напротив. Артур тут же растерял свою решительность. — Я уже получил ответ, — Джек резко притянул Артура и ударил в нос, в этот раз он не сдерживался. — Сдохнуть все же хочешь, судя по твоему поведению?! Артура прижали к стене и больно оттягивали за волосы назад. Джек без церемоний взял его за глотку, сразу сжимая до предела. У Артура закатились глаза, он барахтался в нескольких сантиметрах над полом, пытался глотать воздух ртом. Джек мог не убирать руку. Мог задушить эту стерву неблагодарную. Эту мразь конченную. Но он отпустил, едва не перегнув палку. В этот раз было слишком опасно. Артур с грохотом упал вниз, снова отбив себе несколько синяков. Он судорожно откашливался. У Артура начался приступ. Этот приступ сейчас очень бесил Джека. Невозможно было его слушать. Даже этот надрывный смех вперемешку с кашлем не вызывал у Джека жалости к такому ничтожеству, которое забылось в этом доме. Сейчас у Джека улетучились все сомнения. Он не поматросит и бросит Артура. Он его изничтожит. Заставит страдать самым жестоким способом, который придумает его изощренный ум. Он будет умирать медленно, но перед этим он напомнит его первый раз. Взяв Артура за волосы, Уайт повел его за собой, словно куклу. Ему было плевать, что Артуру больно. Сейчас ему будет в сто раз больнее. Артура закинули на матрас. Артур никак не мог унять свой приступ. Ему было ужасно больно. Невыносимо плохо. Разъяренный мужчина принялся срывать с него одежду. Порвал ему пиджак, с жилета и рубашки полетели все пуговицы. Он снял штаны и без предупреждения, сразу широко раздвинул ему ноги, от чего Артур вскрикнул. — Я пытался по-хорошему, у нас не получилось, — Расстегнув свою ширинку, он застыл, подумал, что не хочет потом возиться с анальными трещинами Артура. Джек подумал, что смазку надо бы взять, и дело пойдет легче для обоих. Несмотря на то, что Джек еще использовал смазку, Артур все равно оказался очень громким. Ему было не так больно, как могло бы быть. Надо было заклеить ему рот. Джек об этом как-то не подумал. Да и как тут думать, когда под тобой такая сирена? Только и делает, что плачет и кричит. Бесполезность. Ничего не может. Бездарность. С каждым толчком Артур чувствовал себя менее целым. Вновь в него несщадно долбятся, пытаясь разнести то ли кровать, то ли Артура. Скорее Артура, так как кровать была удобной и большой. Джек кончил в него и изрядно устал. Артур даже задницу не может поддерживать на одном уровне. Его постоянно приходится поправлять и прогибать под себя. «Креветка сопливая…» — Вот, что Джек о нем думал. Он раздвинул дырочку Артура, чтобы семя вытекло из него. Артур тихо хныкал, ни о каком наслаждении и речи не было. Его просто трахнули. Бесчеловечно. — Заткнись, — Джеку надоело слышать его плач. — Или я сам тебя заткну. Почему-то Артур его не послушался. Почему-то он продолжил всхлипывать и плакать. Наверное еще не понял, кто в доме хозяин. Его плач было невыносимо слышать. Он невыносимо бесил. Хотелось вырвать Артуру голосовые связки, чтобы тот больше никогда не рыдал, не кричал. Почему-то Джеку в этот раз не доставили удовольствия его крики. В этот раз они его раздражали. Джек устал терпеть. — Если я говорю собачонке заткнуться — она не скулит, — Джек схватил Артура за волосы и оттянул его голову назад до болезненного ощущения. — Выходит что? Ты тупее собаки? Артур уже не мог. Он устал. Он хотел лишь, чтоб это закончилось. — Не скули, — Джек уже не видел границ, которые нельзя было переходить, чтобы человек не умер. — Пожалуйста, — Единственное, что Артур смог сказать на выдохе. Джек надавил на недавний синяк на спине Артура, после чего тот взвыл со слезами на глазах. — Я не услышал, что ты тяфкнул? Артур тяжело дышал и вряд ли мог еще что-либо сказать. — Джек, — Артур почувствовал резкую боль в спине. Уайт сразу же его отпустил, как будто по этому немому крику понял, что произошло. Артур перешагнул свой лимит. Он больше не мог. Теперь же ему дали возможность просто полежать. — Я просто надавил на болевую точку, а ты уже все? — Беспристрастно твердил Джек. — Еще раз поднимешь на меня руку или повысишь голос… То точно пожалеешь, что не сдох раньше. Джеку очень не нравилось, что Артур такой неженка. Это бесило. Бесило и то, что он почувствовал себя главным в этом доме. Артур никогда не станет главным, тем более таким образом. Артур не знал, кому сейчас может быть хуже него, потому что ну не может быть в его понимании еще хуже. Даже у голубей жизнь была лучше. Но не у того… Артур вспоминал того пернатого беднягу, который просто хотел жить и курлыкать. Может у него были дети. Может у него были друзья. Теперь его нет. У Артура нет ни семьи, ни друзей. Только Джек. Артур не знал теперь, кто он для Уайта. Он ничего уже не знал. Уайт был для него всем. Только он делал Артура счастливым. Только он заставлял его так страдать. Только он любил Артура. Артур знал. Никому Артур не нужен, кроме него. Уайт дал ему дом. Дал любовь. Он просто… Вспылил. Артур знал, что его любят. Он убеждал себя в этом каждый раз, как его тело пронизывала острая боль. Ведь Джек бывает нежен. Ему просто необходимо сбрасывать напряжение таким образом. Артуру ужасно не хватало тепла в такие тяжелые моменты. Артур хотел просто… Артур расплакался. Несмотря на свой пол и возраст, он позволил себе такую слабость. Джек все думал, почему он плачет? Почему он не понимает простых приказов? Вроде ведь на одном языке говорят. На самом деле нет. Джек говорил преимущественно на языке боли. Уникальный лексикон от простого сдавливания щек до удушья. Джек еще не опробовал на Артуре свою коллекцию ножов. Складных, кухонных, маленьких, обычных… Больше всех было складных и маленьких, чтобы помещались в пальто. Уайту надо было проветриться. Он оставил Артура на кровати, сам пошел покурить на балкон. Он не особый любитель сигарет, но от пассивного курения, когда просто гулял с Артуром, у него начала развиваться зависимость. Сам он доказывал себе, что никакой зависимости нет, и что он сразу бросит, как захочет. Артур тоже так думал, теперь зависим. Артур не курил второй день, что вообще выбивало его из привычного образа жизни. В сумерки Готэм был очень красивым. Джек, выпуская облако дыма из рта, думал. Думал о многом и ни о чем. Наслаждался осенним ветерком и наблюдал, как на улице зажигаются фонари. Все было прекрасно, вот только Артур затих. Может быть, это к лучшему. Больше Джеку не капает на мозги этот нытик. Джек даже успокоился, пребывая в тишине и табачном дыму. Ему было хорошо, но все же как-то пусто было на душе. Чего-то не хватало. Кусочка в пазле. Джек услышал позади себя приближающиеся шаги после пары минут отдыха. К нему подошел Артур, укутавшись простыней. Джек на него даже не посмотрел. — Почему ты всегда уходишь? — Постояв позади него пару секунд, тихо спросил Артур. Джек выдохнул отраву, все еще на него не глядя. — А почему ты всегда меня ждешь? — Джек успокоился, ярость, в которой он недавно пребывал, улетучилась. — Я тебе не рыцарь на белом коне. — Я люблю тебя, — Несмотря на недавнее, произнес Артур дрожащим голосом, заставив Джека обернуться. Джек задумался и посмотрел на него с недоверием и непониманием. Он вновь предпочел вид города, чем Артура в простыне, не осмеливавшегося сделать шаг. — Любовь окрыляет, она же нас и губит, — Джек потушил окурок о пепельницу. — Я думал, что приковал тебя. Оказывается, забыл. Джек обернулся к Артуру. — Не надо меня ковать, что я тебе сделал, что ты так со мной обращаешься? — Искренне не понимал Артур. — То ли ты самый тупой, то ли самый наивный из тех, с кем я развлекался, — Рассуждал Джек. — Знаешь, что происходит с мышкой, если у нее отключен инстинкт самосохранения? Артур помолчал, подумал. — Лезет в мышеловку? Джек Хмыкнул. — Лезет к коту, который ее впоследствии ест, — Джек видел, что Артур ничего не понимал. — Будь я котом, а ты мышонком, как думаешь, сколько было бы у тебя шансов выжить? Артур заикнулся. Ему на балконе было слегка прохладно. — Но мы же не животные, — Говорил Артур умные вещи, что сбили Джека с мысли. — Значит, тупой, — Вздохнув, пробормотал про себя Джек, чего Артур не услышал. — Ты больше похож на панду… Джек удивленно вскинул бровь, от чего морщины стали виднее на его лбу. Он продолжал вопросительно глядеть на Артура, ожидая пояснений. — Или енота, — Артур представил Джека енотом. — Из-за твоего грима… Джек не понимал, почему Артур привел такие примеры. Он решил промолчать, так как не знал, как ответить на это. Взгляд Артура упал на пепельницу с парой окурков. — Можно мне тоже.? — Артур вновь хотел сделать затяжку после столь долгого перерыва. Джек не сразу понял, что он имел в виду, но сообразил, как никак — не совсем идиот. Артуру дали разрешение и протянули одну сигаретку, которую он взял в рот и подошел еще ближе к Уайту. Он обхватил своими ручками его ладонь, держащую зажигалку. Артур не смотрел на него, он смотрел на огонек. Он как-то стеснялся сейчас на него смотреть. Он не получал на это разрешения. Кончик зажегся, и Артур отпустил его ладонь. Уже было хотел уйти, но ноги не шевелились. Джек хотел спросить, не обижается ли он, но потом вспомнил, что ему пофиг на чувства Флека. Просто молчать как-то неловко. Говорить — как-то тоже. Как Джек и хотел, Артур стал тихим. Грустно курил и не говорил ничего. Укутался в простыню и выглядел так странно красиво. На его теле появились синяки. На шее — следы от пальцев, так пристрастившихся ее сдавливать. На ней не хватало только следа от веревки. — Ты же по-любому хочешь быть счастливым? — Джек пытался выглядеть равнодушно. Артур опустил голову и уставился в одну точку, держа в пальцах свою сигарету. — Наверное, — Артур затянулся и выдохнул. Джек чмокнул губами. — Почему ты хотел умереть? — Уайт внимательно смотрел на него, хотя понять причину. — Ты посчитаешь это глупостью и мелочью, — Артур взгрустнул, это было понятно по его глазам. — Ну, наверное, — Джек покачал головой, — Ты сам мелочь глупая. Артур ничего на это не ответил, но ему было обидно. — Раньше ты был таким внимательным, делал мне комплименты и, — Артуру не дали договорить. — Раньше было раньше, — Джек как-то и не хотел продолжать тему, которую начал Артур. — Теперь ты не будешь таким?.. У Артура выхватили сигарету прямо из рта. Джек затянулся сам и выдохнул ему в лицо табачный дым, отчего Артур зажмурился. — Ты влюбился не в меня, а в того, кто водил тебя в кино, покупал сижки с мороженым, и с кем ты гулял, наверное, отпрашиваясь у своей мамки, — Джек снова затянулся. Артуру было обидно это слышать. Еще ему было обидно, что у него забрали его прелесть. — Это был не настоящий я, а всего лишь образ, — Джек смотрел на оцепеневшего Артура, для которого целый мир перевернулся. — Ты специально это делал? — Артур не хотел осознавать и думать о таком. Джек пожал плечами. — Ну да, — Джек как будто не осознавал, что сейчас уничтожает Артура. — Только не говори, что тебе это в голову не приходило. — Вообще-то нет… — Артур потупил взгляд, сейчас он впадет в какое-нибудь тяжелое состояние, а Джек и не заметит. — Серьезно? — Джек усмехнулся. — Ты реально думал, что я искренен? А раньше говорили, что я дерьмовый актер. Джеку это казалось забавным. Артур же готов был провалиться в небытие от услышанного. — Ты все это время… Просто притворялся? — Тихо спросил он. — М, то, из-за чего ты мне так доверился, наверное, была моя харизма, — Джек мило улыбнулся ему. — Не смог устоять перед моей улыбкой? Артур почувствовал, что его просто использовали. — Да ты… Самый страшный, кого я только видел! — Артур имел ввиду его внешность, он разозлился и тоже хотел задеть за живое этого нарцисса. — В жизни не поверю, что тебе не нравлюсь, — Не поверил ему Джек. Артур надулся еще больше. Нахмурился изо всех сил, чтобы доказать свои слова. — Да ты ни разу не красивый! — От кого я это слышу! — Джек потушил вторую сигарету. Хвала всевышнему, что Джек не воспринимал Артура всерьез, иначе бы все повторилось по новой. — Я… — Артур знал, что он далеко не самый красивый, раз с ним не хотела знакомиться ни одна девушка. Артур замялся. Его передернуло от холода. Джек заметил, как Артур сконфузился. Он не хотел ему ничего говорить. Сам виноват. Первый начал. — Ты бы еще голый пришел, зачем простыней прикрылся? — Джек был самим гуру такта, которого не всегда соблюдал. — Просто… — Артур сказал это настолько тихо, что Джек не услышал. — Что? — Ничего, — Ответил Артур уже громче. Джек понял, что их интеллектуальный разговор зашел в тупик. Надо что-то делать, чтоб диалог совсем не умер. Хотя Джек может просто уйти, что уже практиковал и не раз, но Артур все равно увяжется за ним. «Пиявка приставучая…» — Джек не знал, как от него отделаться. — Правда считаешь меня уродом? — Поинтересовался Уайт, слегка прищурившись. Артур не ответил. Джеку не нравилась сторона Артура, которая вечно мямлит и замыкается в себе. Она одновременно бесила Уайта и чем-то привлекала. — Тебе уже поздно думать и выбирать, даже если ты и думаешь, что полюбил меня, все равно это не так. Не мог ты влюбиться в того, кого не знал. Да и к тому же это уже не важно. Все равно я тебя не выпущу, так что звони маме и передай, что ты уехал и не вернешься, — Джек наблюдал в глазах Артура некую грусть, эти слова его добивали. — У меня больше нет мамы, — Артур повесил голову, его волосы теперь закрывали лицо. Джек не мог видеть сбоку, в каком тот находится состоянии, но, вероятно, не в самом радужном. — Она в больнице померла? — Джек не подумал о таком варианте, вот, возможно, почему Артуру было так плохо, почему он хотел сдохнуть. — Я ее убил, — Артур зашмыгал носом и вскинул голову, смотря в правый верхний угол, чтобы не встретиться с ним глазами. Тут Джек вошел в ступор. Его догадки сломались вдребезги после услышанного. — Ты? — Джек не поверил ему. — У тебя же не было ствола! — Я задушил ее подушкой, — Тут Артур застопорился, в его голове начали происходить сложные мыслительные процессы. — Откуда ты знаешь, что у меня был ствол? И что он пропал? Зелененькие глазки глядели на него с недоверием и настороженностью. — Я нашел твой пистолетик под столиком, — Джек чмокнул губами. — Еще думал, зачем и откуда он у тебя. Артур оживился и подошел к нему вплотную. — Ты не рассказал полиции? — Глядел Артур в эти темные глаза, пытаясь понять, соврет он или нет. — Нет, — Джеку нравилось, что Артур так зацепился за такую мелочь, как его револьвер. — Она тебя и так ищет. — Что? — Ты же телек не смотришь, новости не читаешь, ты в розыске, детка! — Джек улыбнулся так, что можно было спутать его улыбку с оскалом. — …Розыске? — Артур пытался осмыслить это слово. — Да, и как у тебя рука поднялась нарушить закон? — Джек любил лезсть под кожу, особенно Артуру. Артур слегка разнервничался, его спалили, отвертеться не получится. — Я случайно! — Артур вертел головой, впадая в панику. — Я случайно! — Сколько ты успел убить? Одну мать? Артур не хотел отвечать на эти вопросы. Его посадят. Не в тюрьму, так в психушку, что еще хуже. Артур не хотел никуда. Он не находил в глазах напротив поддержки и понимания. Ни грамма сочувствия и сопереживания. Черт знает, что у него там было на душе, что Артур не разобрал. Джек притянул его к себе, обхватив за талию. Слегка прижимал. Артур был в полной растерянности. — Хочешь, чтобы я молчал? Это останется между нами, я даже могу взять обвинения на себя, — Джек видел, что Артур очень внимательно слушает, и улыбнулся. — Но ты же будешь хорошим мальчиком? Будешь слушаться меня, да? — Да, да, — Артур, будто в гипнозе, соглашался. — Я хочу изучить тебя везде, ты ведь позволишь? — Да, — Артур начал тяжело дышать, под простыню залезли чужие пальцы и, пройдясь по его талии, направились в сторону задницы. — Даже внутри, — Джек показательно облизнулся, давая понять, что вскоре ждет Артура. — Хочу узнать тебя на вкус, ты не против? Пальчики добрались до щели Артура и сползли по ней ниже, ловко перейдя, обхватили правую булку. Артура передернуло, он уткнулся лицом в Джека. Ноги подкосились, а Артур мог сосредоточиться только на его руке. — Да… — Артур смущенно выдохнул, он уперся руками в его грудь, сжимая ладошки в кулачки. — А ты будешь послушно терпеть, — Джек заговорщески шептал ему на ухо, как цыганин, гипнотизируя. — Д..! — У Артура перехватило дыхание, как только пальцы нащупали то самое местечко. — Какие мы стеснительные, — Джек вошел средним пальцем внутрь. — Мне это нравится. Уайт омерзительно улыбался, по пути добавляя указательный палец, расширяя отверстие. Артур не мог здраво мыслить. Он обвил шею Уайта, не так, как Джек обхватывает Артура. Совсем не так. Артур издал очень неприличный и вовсе не приглушенный звук. Такой не издают приличные Артуры Флеки, неподражаемые комики. Увы, но Артур теперь не комик. А быть неподражаемым комиком, не являясь комиком, невозможно. Джек прервался, услышав звонок на кухне. Ему пришлось высунуть пальцы из Артура. Он насторожился неожиданному звонку, Артур же не сразу понял, что все закончилось. Флек пошел на кухню вслед за Джеком. Он уже достаточно замерз на балконе, и такая смена обстановки его устраивала. Не устраивало лишь то, что внимание Уайта переключилось на звонок. Артур терпеливо ждал, ошиваясь вокруг него, пока Уайт серьезным голосом о чем-то договаривался с кем-то. Артур хотел обнять его и поцеловать, хотел как-нибудь привлечь к себе его внимание. Артур легонько потянул его за рубашку, но Джек был занят и отошел чуть подальше, повернувшись к Артуру спиной. Артуру было обидно, его персону игнорируют! Артур решил идти в наступление, но Джек уже повесил трубку. Артур ожидал от него пояснений. Хоть одного слова. — Мне нужно идти. — Сейчас? Куда? — Артура это совсем не устраивало. — Надо уладить одно дело, — По Джеку было видно, что он сам не хочел уходить. — Я ведь могу не привязывать тебя? У Джека в голосе была некая надежда, ему просто было лень это делать. — Да, — Уверял его Артур. — Не сломай тут ничего, — Джек помыл свои руки. — Правила в этом доме просты: не создавай неприятности, и неприятностей у тебя не будет. Записываем гениальную фразу Уайта и запоминаем. Артур вот не записал ее и вовсе пропустил мимо ушей, но послушно кивнул. Артура снова оставили одного. Джек ушел невесть куда и оставил его. Артур расстроился, ему не нравилось одиночество. «Почему ему позвонили? Кто?» — Терзался Артур вопросами. Ему уже не нравился тот человек, кто позвонил Джеку и их отвлек. Ведь Артуру было хорошо… Они наконец-то смогли найти общий язык и, кажется, договориться… Надо было этому человеку все испортить…