Он назвал меня Джокером

      Артур оживился, как услышал звон ключей и скрип двери в полутемной квартире. Он не хотел включать свет. В темноте ему было уютнее, она придавала некое умиротворение и загадочность. Артур побежал на звуки. Он сразу заключил в объятия своего любимого человека. Артур улыбался ему и ластился. Его распирало от любви. — Привет, — Сухо отрезал Джек. Он не ожидал, что его будут так обожать. Это совсем не тот результат, что он хотел. Это Артур какой-то неправильный. Артур, что так довольно пыхтел и обнимал его, трясь щекой об него и смотря таким странным влюбленным взглядом. Он совсем не понимает, что к чему. — Я тебя люблю, — Артур, кажется, даже не понимал, что говорит. — Лучше бы свою энергию потратил на что-то хорошее, — Джек не оценил его энтузиазма. — Что у нас на ужин? — У-ужин? — Артур оторвался от его груди и оторопело смотрел на него. — Ну да, ты же, как умный мальчик, приготовил что-нибудь? Артур немного ослабил руки и замялся. — Нет?.. — Как нет? Ты понимаешь, что, если я останусь голодным, я буду злой, да? Ты этого добиваешься? — Нет! — Артур не знал, что еще сказать. — Я… Могу приготовить блинчики! — Не нужны мне твои гребанные блинчики, я хочу нормальную еду, с мясом, — Уайт уставше и порицающе глядел на этого недотепу. — Тогда я закажу доставку. Он снял обувь и, пройдя мимо Артура, прошел к домашнему телефону на кухне. — А… Что ты закажешь? — Поинтересовался Флек. — Тебя это волновать не должно, — Джек даже не смотрел на него. — Почему? — Потому что ты наказан, — Джек уже набирал номер. — Всмысле наказан? — Артур пытался быть спокойным, но он ничего не понимал. Он должен был замолчать, так как Джеку уже ответили. Он заказал пепперони, классика жанра. Вообще он не так уж и часто ел подобное, просто ну кто же знал, что Артур такой безответственный и не приготовил ему ничего? Уайт положил трубку, сейчас оставалось только ожидать заказ. Его взгляд изменился, и он нахмурился, глядя на Артура. — Это моя рубашка? Кто тебе разрешил? — Он только сейчас заметил, в чем Артур ходит на его территории, беспредел. — Снимай давай. — Но мне не в чем ходить! — У тебя же был красный костюм, — Джек грозно на него смотрел. — Ты его порвал… Тут Джек вспомнил. — Точно… Но все равно, я тебе не разрешал брать мои вещи. Артур застопорился. Что делать то? — Но мы же вместе живем… — И что? — Джек не хотел даже принимать, что у Артура может быть какое-то мнение и права. — Снимай рубашку. Артур нехотя стал расстегивать ее. Делать нечего. Он протянул ее владельцу, сам же остался без всего. Почему-то Джек как-то охладел к нему. Почему-то он стал раздражительным и требовательным. Почему-то он игнорировал Артура. Артур не мог не чувствовать какую-то пустоту внутри себя. Не мог не чувствовать себя одиноким и ненужным. Но ведь это было не правда? Артур знал, что это не так. Он еще раз подошел к Джеку, чтобы заключить в объятия. — Пожалуйста, не злись, — Артур нахмурил бровки. — Я не злюсь, — Успокоил его Джек; Артур сразу заулыбался; наконец-то у них в отношениях появилось взаимопонимание и здоровое отношение к друг другу. — Ты просто наказан. Улыбка сразу пропала с личика Артура. — Почему? — Не понимал он. — Ну как же, будь ты хорошеньким Артуром, приготовил бы мне ужин, и мы бы ели не эту вредную стряпню, а нормальную, вкусную еду, — Разъяснял ему Уайт, на что Артур лишь похлопал глазами. — Но ты не просил, — Начал оправдываться Флек. — А головушка тебе для чего? Догадался бы, или у тебя там пусто? Бог не одарил тебя мозгами? — Джек наблюдал, как Артур поджал губы. — Ах прости, наверное, их тебе выбил хахаль твоей мамки, вот почему ты такой бестолковый? Да, Арти? Артур не отвечал. Он потупил взгляд и просто слушал. — А, точно, извини, она же тебе даже не мать, с чего бы ей тогда оберегать тебя, да? Артур ушел в небытие от услышанного. Он как будто перестал существовать. Он как будто умер внутри. Он молчал. Пиццу привезли очень быстро. Не успел Джек полностью морально растоптать Артура, как в дверь зазвонили. Он вздохнул и кинул на Артура измученный взгляд, что, типо, он тут обуза. Артур же лишь повесил голову и отходил от услышанного про него. — Не высовывайся, не хватало еще, чтоб курьер тебя лицезрел, — Джек встал с дивана и пошел открывать. Артур послушно отошел на кухню, чтобы его не увидели. Все же неудобно представать голым перед совершенно незнакомым человеком. Когда дверь захлопнулась, он вышел к Джеку. Пицца уже стояла на столике перед диваном. У Артура тоже был столик перед диваном когда-то. У Артура тоже был диван когда-то. У Артура тоже… Он решил не углубляться в несчастливое прошлое. Прошлое в прошлом. Оно не важно. Артур решил последовать примеру Уайта и потянулся за едой. — Стоять, — Грозный приказ испугал его, и Артур встал в ступор перед ним с все еще протянутой рукой. — Не заслужил. Артур не знал, что ответить. Он опустил руку и тупо стоял перед ним, ожидая чего-то. Ему было жутко неловко соблюдать какие-то нелепые правила и выполнять совершенно странные условия, дабы порадовать Уайта своим хорошим поведением. Впрочем не сильно то он и радовался. — Так сильно хочешь? — Ухмыльнулся Джек. — Думаю, возможно, тебе удастся меня переубедить. Он положил ноги на диван и с улыбкой поманил Артура пальчиком к себе. Артур сам не понял, как докатился до такой жизни. Почему все так обернулось? Почему им так помыкают? Артур же может быть сильным. Хочет ли Артур быть сильным? Хочет ли он быть свободным? Сейчас Артур не знал, чего хотел. Он просто существовал, даже не для себя. Он существовал для Уайта. Был к нему дополнением. Шел с ним в комплекте. Вот и сейчас он доставляет ему удовольствие. Этому непостоянному человеку, но, по мнению Артура, все еще хорошему где-то в глубине души. Артур давил языком на его головку и не смел посмотреть ему в глаза сейчас. Артура хватали за волосы и притягивали, заставляя проглотить больше. — Бездарь, — Джек спокойно ел свою и только свою пепперони, пока в его ногах было это недоразумение природы, пытающееся сделать минет. Джеку не нравилась эта неопытность, он считал, что Артур просто не хочет приложить чуть больше усилий. Иногда Артур откашливался, когда его притягивали слишком резко, когда под гул телевизора хуй оказывался слишком глубоко. Артур пытался. У Артура не получалось. Джек лишь изредка и приглушенно пыхтел. Когда Артур случайно задевал зубами чувствительное место, его тут же оттягивали за волосы. Артур старался избегать такого. — Ты совсем не стараешься? — Сорвалось с раздражительных губ. Артур старался. Он пытался. Но Джек, похоже, не разглядел его усилий. Джек видел лишь жалкое подобие на минет. С такими навыками Артуру не удастся подцепить даже бомжа, не то что кого другого, получше Уайта. Джек нахмурился своим мыслям. Артур не должен начать искать кого-то другого, он должен понимать, что никто на него не обратит внимания. Он слишком жалок, и любой разумный человек поймет, а смысл возиться с этим ничтожеством? На Джека нахлынула еще одна мысль, словно морская волна на потерявший надежду на спасение корабль во время адского шторма. Почему он возится с ним? С этим ничтожеством? Джек вспомнил, почему все так обернулось. Джек вспомнил, как Артур должен себя вести. Джек вспомнил неиспробованный метод воспитания Артура. Джек свысока смотрел на это отродье, которое, на удивление, смогло довести Джека до накала. В итоге Артуру испачкали лицо, немного спермы попало ему в рот, а Джек невольно дернул губами. — Ну что ты? — Улыбался Уайт, глядя на Артура, как будто на котенка, испачкавшегося мордочкой в молоке. — Что не кушаешь? Не нравится? Артур не понимал, отчего он сейчас чувствует себя так паршиво плохо, так разбито. Но Артур все же выдавил из себя улыбку. Артур опустил взгляд. Он стал слишком тихим, слишком бесячим. Он знал, что не стоит дожидаться, когда Джек скажет что-нибудь дважды. Он проглотил ту часть этой дряни, что попала ему в рот. Давился, но смиренно сделал то, чего от него ждали. — Ну вот, — Улыбался ненормальный. — Теперь мы сытые и довольные, да? Артур опустил глаза. Он как-то предпочел бы сейчас раствориться и исчезнуть, чем находится в такой удушающей ситуации. — Ну что? Ну, право, я же не тиран. Заслужил кусочек, — Джек взял кусок пепперони, на кой Артур сразу обратил внимание, как и на то, что тот упал на пол. — Заслужил. Какой труд — такая и награда. Артур вновь почувствовал на себе взгляд презрения, который преследовал его всю жизнь. Артур все смотрел на этот кусочек. Все смотрел на пол, на который шмякнулась смесь сыра и теста. — Тебе особое приглашение нужно? — Не ободрял его Джек. — Значит я тебя кормлю, забочусь, а ты тут брезгуешь? Это мой дом, мои правила. Я не стану терпеть тебя и твой характер, ты сразу полетишь отсюда с рывком пинка под зад. Артур не понимал, почему его так ненавидят. Почему даже Джек сейчас на него так зол. Что он сделал не так? Неужели его ошибка, что он вообще родился? Он — ошибка? Артур действительно выглядит, как ошибка. Но не его. Ошибка других людей. Много-много ошибок со стороны злых незнакомцев и не менее жестоких, безразличных родных. Артур сполз на пол и потянулся к этому кусочку израненным ручками. У Артура почти кончились силы не плакать, когда на него накричали: «без рук жри!» Артур поник. Его грязные волосы закрывали глаза, на пол посыпались маленькие капельки, делая паркет мокрым. Джек устал наблюдать за этим зрелищем. Это было скучно. Такая букашка не может развеселить его в полной мере. Может, но тогда Артур совсем сломается, а Джеку надобно растянуть его срок годности на как можно дольше. — Как съешь, помоешь пол, — Со вздохом сказал Уайт и встал с дивана, направляясь в другую комнату. Артур скрючился над этим кусочком. С замыленным взглядом он не видел ни своего будущего, ни своих ошибок. Он не понимал, почему всю жизнь с ним так обращаются. В чем проблема? Проблема в нем или в людях? Неужели этот мир сошел с ума? Тихий плач перешел в рыдания. Кто знает, насколько контуженным надо быть, чтобы не услышать этот крик души, тем более прямо за стеной. Джек специально игнорировал его. Он не выносил такого шума. Не сейчас. Сейчас эти рыдания отдавались в его голове, не давая нормально мыслить. Сейчас он не хочет видеть Артура. Сейчас им не надо видеться. Джек насторожился, как только шум стих. Слишком резко. Не по убывающей. Уайт с ужасом побежал в гостиную. Спустя мгновения суеты он нашел Артура на кухне, прижавшегося к тумбочке. Он сидел, обхватив колени руками. Оба не шевелились несколько секунд. С уст Артура вырывались редкие смешки. Он неестественно дергал головой. Его волосы закрывали лицо. Джек, как недопонятый гений этого мира, не увидя следа крови на полу, решил, что все не так плохо. Все хорошо, все просто замечательно. Он медленно подошел к этому идиоту плаксивому, к своей принцессе, что так любит плакать. На полу рядом с принцессой был кухонный нож, достаточно острый, чтобы перерезать горло человеку одним изящным движением. Принцесса плакала в заточении своих мыслей. К ней пришел принц, не нашедший злого дракона. Джек незаметно убрал нож куда подальше и присел на корточки напротив столь странного создания. — Покажи мне ручки, — Мягко просил Уайт. Он потянулся к его кистям. Он убедился, что Артур еще не успел ничего сделать. Ничего нового на его руках не было. Артур как будто опять потерял веру в людей. Во всех людей. Все они злые и лживые твари. «Даже Джек?..» — Спрашивал себя Артур, отвечая про себя самому себе утвердительно. «Неужели можно любить такого урода? Очнись, плакса! Он тебе не друг и даже не человек!» — Твердил ему голос в голове. А Артур не верил. Он все смотрел сейчас в эти обеспокоенные глаза напротив и улыбался. По его щекам катились горькие слезы, губы дрожали в попытках улыбнуться. Джек же понял, что слегка, совсем чуть-чуть, снова перегнул палку. С кем не бывает? Ведь каждый из нас доводит до психоза хоть одного клоуна, у которого и так жизнь не сладка. Да ведь? В любом случае, Джек не знал, что говорить. Он вытер пальчиком слезы Артура. За этими каплями в наступление пошли новые, эта тактика Джека не работала. Он осторожно поднял Артура на руки и потащил неизвестно куда. — Давай не будем плакать? — Шептал он Артуру. — Ну все же хорошо, Артур? Он остановился посреди гостиной, когда из телевизора послышались новости. «Уже неделю полиция не может найти подозреваемого в жестоком тройном убийстве в метро Готэма Артура Флека, он же Джокер. Все его знакомые утверждают, что не знают, что с ним случилось и где находится преступник. Полиции удалось выявить последних с ним контактировавших людей.» Джек застыл посередине комнаты. Не исключено, что Артур слышал все то, что говорили в телевидении. «Здравствуйте, меня зовут Рэндалл, я бывший коллега Артура… Эм… До его объявления в розыск мы с приятелем заходили к нему домой. Он устроил жуткий бардак: на полу была разбитая посуда, полный беспорядок в общем. Мы хотели его поддержать после недавней кончины его матери, но он… Был явно не в духе и… Мы решили уйти, чтобы не провоцировать его… По обстановке в доме уже было ясно, что он не в себе. Я даже думаю, что он уже, возможно, покончил с собой… Жизнь у него была тяжелая…» Джек внимательно слушал с тем самым разыскиваемым на руках. Артур отвернулся от экрана. Он сильнее вжался в грудь Джека, не желая слышать и видеть ничего. Артур смотрел вникуда. Он молчал и был уставшим. «Если вы имеете хоть какую-то информацию о местонахождении Артура Флека, просим вас не молчать и немедленно сообщить в полицию. Готэм не может спать спокойно, пока такие люди находятся на свободе.» «Интересно, как быстро полиция забьет болт на это дело?» — Скептически думал Джек. Сдавать Артура он не собирался, хотя прекрасно понимал, что психушка по нему плачет. Он выдернул телевизор из розетки, держа при этом Артура, а это было не легко. Возможно у Артура действительно тяжелая жизнь. Это было видно лишь по его состоянию и искалеченному телу. Тело — это лишь дневник физических явлений, коснувшихся человека. Артур, например, часто подвергался встречам с кулаками и пинками в разные места, остались синяки и прочие «записи» на его худощавой тушке. Что касается морального плана, психологического и духовного, то все тоже плохо. Сколько бы Артур не просил у бога лучшей жизни, ничего не происходило. Произошел Джек, как оказалось, не самый приятный подарок, но теперь Артур не может выжить без него. Он дал все — дом, еду, одежды, правда, для Артура нет, ну и что? Зато есть… А, нет, заботы тоже нет как таковой… Ну и что! Артур не должен грустить! Он ведь не на улице! Все прекрасно! Артур улыбается — это главное. Не важно, от приступа, счастья или истерики — улыбка есть улыбка. Для Джека она показатель либо того, что все нормально, либо, что Артур обнаглел и насмехается. Артур свернулся калачиком на кровати рядом с Уайтом. Он всего лишь хотел, чтоб его любили, а не лупили и унижали. Что сложного? Обнять, поцеловать, обогреть и приголубить? Артур услышал за окном курлыканье. Теперь его передергивало каждый раз, как он слышал голубей и видел. У него сразу всплывают неприятные мысли и образы. Он стал колачиком еще больше. Он истинный калачик. Джек гладил его по голове, успокаивал фигово. Это было видно по опустелым глазам Артура, по его почти бесшумному и глубокому дыханию. Он потерял смысл. Он потерял цель. Он потерял себя в погоне за ним. Оба долго молчали. Артур и не думал засыпать, хоть и был вымотан. Он просто лежал, так неподвижно и смиренно, только реснички выдавали жизнь в нем, когда он моргал. — У тебя нет других родственников? Друзей? — На вопросы Джека не отвечали. — Может они волнуются за тебя? Пропал, еще подозреваемый, значит копы еще не могут доказать твою причастность к этому делу! Лишь догадки, вокруг да около! Артур продолжал молчать. Он был необычайно тихим. Джек взял его руку и поцеловал тонкие пальчики. — Прости меня, — Он прислонился лбом к тыльной стороне его ладони. — Ну прости, я не хотел… Дай мне шанс, Артур… Артур молчал и не смотрел на него. Он лишь сжал простыню свободной рукой.

Лучше бы я умер

Артур продолжал молчать. Он боялся думать. Он не может сейчас думать ни о чем светлом. Он не хочет опять оказаться в темной пучине своих мыслей. Он не хочет ничего. Артур опомнился лишь после того, как его перестали гладить. Джек уснул. Джек уснул… Джек… Уснул… Артур не знает, почему ему сейчас так ненавистно на душе, почему его глаза приняли безумство, почему его руки потянулись к нему. Он тяжело дышал, его руки тряслись, на лбу появилась испарина. Сейчас он не понимал, что творит. Он ничего уже не понимал в этой жизни. Артур смотрел на него. Артур чувствовал ненависть. Артур навис над ним, поднеся руки к горлу. Уже ничего не было важно. Артур улыбался — все в порядке. Слезы капали на Джека, но это не важно. Не важно. Джек открыл глаза, когда хиленькие ручки начали его душить. Артур понял, почему Джеку так нравилось сдавливать его горло. Он понял кайф от этого. Он вновь почувствовал, как хорошо, когда ты калечишь, а не тебя. Артур недолго пребывал в таком состоянии. Его откинули а сторону мужские руки. Артур был слегка потрясен резким движением. Теперь он испуганно сидел на кровати, ловя на себе непонятный взгляд. Артур мгновенно почувствовал сожаление и осознание, что он творил. — Я… Я не хотел, — Со слезами мямлил Артур, пятясь назад от Джека. — Я лишь… Артур закрыл лицо руками. Теми самыми руками, которыми он убивал и хотел убить еще раз. Он тихо заплакал. — Я тебя в дурку сдам, понял?! Еще Раз выкинешь подобное, полиция будет искать тебя по кусочкам! Сука! — Рассердился Уайт. Понятное дело рассердился, его хотели задушить, и кто? Тот тихий и милый человек, которого он подобрал в метро. Которого кормил и так ласкал. Артур закричал, когда его руку небрежно схватили и отодвинули от лица. — Нет! Не хочу! Пожалуйста! — Артур не мог понять, почему это с ним происходит. Почему его вновь оттягивают за волосы? Сдавливают кисти и кидают в сторону? Почему он не может быть счастливым? Пальцы Артура схватили его кисти, когда Джек принялся к горлу разыскиваемого. Артур извивался на матрасе, пытался отодрать от себя эти лапы. Пытался дышать. У Артура уже закатывались глаза. Он устал бороться. Он устал жить. Но именно в этот момент ему дали право на жизнь. Право на вдох. Из-за ублюдского инстинкта самосохранения он сделал вдох. Был в шаге от смерти, но не смог не вдохнуть воздуха. Он откашливался, пока его руки прижали к кровати. Он опять смеялся. Опять улыбался. Его взгляд не мог сосредоточиться на Джеке. Это был безумный смех, лишенный смысла и веселья. Это был смех человека, потерявшего себя. — Заткнись! — Джек был разъярен. — Замолчи, сука!!! Он не мог больше выносить его. Артур выводил Уайта из себя. Уайт ненавидел это. Уайт ненавидел его. Артур продолжал смеяться и плакать, глядя глазами вникуда. Это другие глаза, не того Артура, что был с Джеком все это время. Другой Артур не бесил так сильно, как этот. Заткнуть Артура оказалось легко. Джек с силой оттолкнул его в стену. Ударившись головой, Артур затих. Его глаза закрылись, а губы перестали дрожать. Артур сидел на полу, ударившись об дверной косяк. Джек тяжело дышал. Теперь он может подумать, пока этот клоун молчит и не истерит. Он лишь с сожалением посмотрел на Артура. Джек подошел к нему и проверил пульс. Артур живой. Он повернул его лицо на себя, крови не было. Джек оттолкнул его не так уж сильно. Все обошлось. Артур даже не умер… Джек задумался, что плохого в том, чтобы Флек умер? Он вспоминал слова того толстяка по телевидению: «Я даже думаю, что он уже, возможно, покончил с собой…» Джек был в глубоких раздумьях. Он не хотел убивать этого жука. Ему было омерзительно смотреть на это жалкое отродье такого безобразного мира. Он ему надоел. Слишком долго играла их полька. Джек беспристрастно взял его на руки, обернув его в свое фиолетовое пальто, и понес. Понес куда подальше. Понес из своей жизни в ночной мгле. Артур сам виноват. Он знал, на что шел. Он сам вывел Джека из себя. Он взрослый человек и должен был понимать, что их встреча не была случайностью, их дружба была предопределена. Не было же очевидным для Джека только непонятный порыв Артура, называемый «влюбленностью». Глупая любовь, глупый Артур, глупый исход.