Твои руки теплы Значит выстрел будет метким
Интак всегда такой: заботливый, мягкий, теплый, добрый до жути, что аж раздражает порой. Джиун не был морально готов к здоровым отношениям и где-то глубоко внутри понимал это, но не хотел соглашаться, потому что не хотел отпускать Хвана. Таких как он больше нет. Блондин знал это, когда уходил. А когда ушел, понял насколько был зависим от него. От запаха, рук, объятий, голоса, улыбки, прикосновений. Джиун и не заметил, как Интак превратился в, своего рода, наркотик для него. Потому его ломало. Вовсе не из-за того, что блондин стал остывать и его мучило чувство вины. Нет.Будут чёткие круги на воде И тонкой веткой
В душе давно поселилось это чувство, а голову наполняли тревожные мысли. Джиун врал Интаку, что его задержали в институте или на работе, а сам ревел в парке возле дома, тоскливо наблюдая за оранжевым манящим светом в их квартире, в которой так уютно, хорошо, что все тревоги отпускают, а мягкие руки Хвана сильнее согревают и расслабляют тело. Джиуну было чертовски хорошо, но здоровые отношения не вписывались в его реальность. Каждый день он спрашивал себя: это правда? разве такое возможно? А Интак обнимал со спины и шепотом разгонял мурашки по телу, подтверждая, что это не сон. Однако Чхве не просыпался.я останусь смотреть, Как они летят стремительно вниз
Джиун подонок, каких поискать. Растерзать, растоптать и вытереть ноги о душу человека, так сильно любящего его, что несмотря на его мерзкий поступок, он сидит здесь, в пустом аэропорту в шесть часов утра, и греет его холодные руки своим горячим дыханием. По проступающим синякам под глазами видно, что он давно не спал и сейчас он должен быть не здесь, а нежиться в теплой кровати, где его будет согревать их кот. Хван не должен заботиться о Джиуне. Он не заслуживает этого. Но парень продолжает сидеть здесь и греть его чертовы руки.Научи меня так, плиз
Раньше Хван бесил Чхве своим светом. Просто потому, что сам он был не таким. Брюнет притягивал, завораживал своим теплом всех, особенно Джиуна, который как мотылек бился о лампочку, чтобы проникнуть внутрь, ближе к свету, ближе к сердцу. Джиун голодным котеночком тянулся к нему, что тот, конечно же, заметил. И хоть блондин долго еще не признавал это, бегал от Хвана и даже ругался с ним, требуя, чтобы тот оставил его в покое. Они все равно много времени стали проводить вместе и с каждым разом Джиун все сильнее привязывался, сильнее тонул в этом фантоме, самом прекрасном и чарующем. Он хотел почувствовать какого это — просто любить? Заботиться, оберегать, держать за руку, когда страшно, обнимать, когда больно… Хотелось чего-то простого и понятного. Но Джиун к такому не привык. Куда понятнее и проще для него было зависеть, ругаться, бояться, чтобы не бабочки в животе летали от мимолетных прикосновений, а тысячи лезвий вонзались в кожу и заставляли замерзать под палящим солнцем.И я буду молчать Никогда, нигде об этом.
Много вечеров и ночей Чхве провел вне дома, отговариваясь, что много работы и заданий. Но на деле он каждый раз боролся с самим собой: одна часть рвалась наружу, желая рассказать обо всех ужасах, какие пришлось пережить парню в прошлом, с чем столкнуться, через что пройти, что сейчас он еще не готов к отношениям, ему страшно и в то же время хочется нырнуть в объятья любимого человека с головой; а другая била Джиуна под дых и заставляла продолжать играть мелодраму, в которой у них «всё хорошо».Я не буду бояться остаться один на один
Только в один вечер Чхве пришел домой с полным осознанием, что продолжать изводить Интака он не хочет. Не хочет, чтобы потом, когда они расстанутся, брюнет чувствовал себя так же, как сейчас он. Поэтому ему лучше просто исчезнуть: Чхве лучше язык себе вырежет, чем расскажет Интаку обо всём. Джиун думал так будет лучше и так всё кончится. Но он еще никогда так не ошибался.В этой комнате цветных пелерин
Блондин из под ресниц наблюдал за Интаком, держащим его руки и прикасавшегося к ним губами. Всё тело била мелкая дрожь, он так отвык от такого простого и искреннего действия. Так отвык от Интака.Тобою связанных на мне пелерин
— Может всё же скажешь, что случилось? Хван поворачивается к Джиуну лицом и кладет подбородок на его руки. Блондин замечает нахмуренные брови парня и заглядывая в карие глаза, в которых отражается беспомощность. Чхве невольно сглатывает, опуская взгляд на колени. — Нет… — Нет? — Нет, Интак. Я не могу. Я не хочу. Хван выпускает смешок и откидывается на спинку сиденья, не отпуская левую руку Джиуна за рукав. Вторую блондин сует обратно в карман и неприятно жмурится, снова почувствовав холод. — Как мило. — Прости меня, Таки. Пожалуйста. Брюнет замирает. Его никто давно так не называл. — Прости, что поступил так эгоистично. Я только сейчас понимаю, как это было глупо и подло с моей стороны. Много недель я обдумывал это решение и оно казалось мне правильным, ведь я не хотел причинять тебе боль и т… — Если бы ты не хотел делать этого — ты бы не ушел! Интак шипит это блондину прямо в лицо и Джиун на губах чувствует горечь его слов. Парень смотрит в глаза напротив, пытаясь понять, что сейчас сделает Хван: накричит, ударит, уйдет и оставит его здесь одного? Но он резко отстраняется и отворачивается к прозрачной стене перед ними, разглядывая деревья. У Чхве сердце, кажется, вниз куда-то упало, отбивая ритм по всему телу.Целуй меня
— У тебя всё такой же парфюм с имбирным пряником, — подмечает Интак спустя несколько томительных минут в тишине. — Да, — улыбается, — Тот, что ты тогда подарил на Рождество. Брюнет тоже мягко улыбается, вспоминая праздник и как они обменивались подарками, как Чхве закричал на весь двор, что его парень лучший на всём свете, потому что смог найти такой аромат. Дайте волю, Джиун бы и сейчас так же закричал на весь аэропорт, но не из-за парфюма, а из-за Интака, сидящего рядом и сжимающего его запястье.Пока лучи не целятся в нас
— Кстати, как там Инджу? Джиун ерзает и на сиденье и придвигается ближе к Интаку. — О, он чудесно. Набрал пару кило, — они тихо смеются и Чхве незаметно для себя самого берет Хвана за руку.Пока ещё мы что-то чувствуем
— Я правда скучал, — зачем-то шепчет парень, сильнее сжимая ладонь. У Хвана мурашки по телу и сердце готово зайтись в припадке в любую секунду. — Я тоже, Джиун. Парень поднимает глаза на брюнета и встречается с его взглядом.Пока мы ещё здесь
— Джиун, я знаю зачем я здесь. Знаю, почему ты решил вдруг написать мне. Но ты должен понимать, что так просто и легко я не смогу отпустить всё, что произошло. Что-то внутри Чхве обрывается, но у него нет сил оторваться от темных глаз, полных решительности и сожаления. — Я понимаю, — шепчет Чхве. — Но я всё еще люблю тебя. Джиун клянется, что в этот момент слышал хрустальный хруст своего сердца. Интак смотрит на него мягко, со всей своей природной нежностью и теплыми чувствами. Джиуну стыдно. — Ты сможешь когда-нибудь простить меня за то, что я сделал? Чхве шепчет, боясь услышать ответ.Целуй меня
Интак улыбается уголками губ и немного подается вперед. Он вглядывается в глаза блондина, считывая его, как открытую книгу, потому что Джиун хочет, чтобы его прочитали. — Я без тебя не представляю своей жизни, каким бы подонком ты сейчас не был. Но я надеюсь, что однажды ты расскажешь мне всё и больше у нас не будет никаких секретов. В глаза Чхве собираются первые слезинки. — Джиуни, я хочу верить, что у нас всё будет хорошо. Не сейчас, но, однажды, всё наладится.Я ненавижу когда ты мне так нужен
Чхве моргает и горячие слезы падают на бледные щёки. Интак берет его лицо в свои руки и накрывает холодные губы своими, большими пальцами стирая соль. От забытых прикосновений внутри обоих вспыхивает пламя, сжигая органы, плавя плоть, отвыкшую от такой нежности. Джиун фениксом сгорает в руках Интака, позволяя себе родиться вновь. Хван одной рукой за талию притягивает к себе ближе и мысленно дает себе пощечину, за такую слабость.Потом ведь всё намного может быть хуже...
— Тебе пора на самолет, — мягко отстраняется Хван, носом ведя по щекам и переносице Джиуна. Интак притягивает его к себе, буквально вдавливает в свою грудь, боясь, что сейчас его снова отберут, но отпускает сам. Отпускает, потому что так правильно. Ему нужно подумать о своих чувствах, о своей жизни, а потом, вероятно, он сам прилетит к Джиуну. И уже не важно где он будет, он его найдет. Теперь Хван это чувствует. Интак пальцами перебирает короткие волосы на затылке, носом втягивая аромат Джиуна. Блондин растворяется в крепких объятиях, прикрыв глаза он едва охватывает плечи Интака, запоминая запах его кожаной куртки и шампуня. Внезапное объявление о посадке на рейс Джиуна бьёт по голове. Хван нехотя выпускает парня из своих объятий, оставляя легкий поцелуй на лбу и в волосах.Ты выдыхаешь: у нас есть час
Джиун быстро моргает и вытирает щеки тыльной стороной ладони. Ему больше не страшно. Больше не страшно, что Интака он потерял навсегда. Он смотрит в темные глаза и его сердце пронзают тёплые волны. Чхве не хочет давить еще сильнее, потому берет в руки сумки и встает с места. Хван за ним, забирая большую сумку из рук.Час
— Обещай, что напишешь, когда долетишь, — просит брюнет и Чхве тихо смеется, за что получает легкий подзатыльник. — Только попробуй выкинуть что-то подобное. Джиун кивает, приятно ощущая легкой дрожью, что Интак все еще заботится о нём.Всего час
Интак останавливает его за рукав и поворачивает к себе. Он смотрит серьезно, что нас секунду у Джиуна все холодеет внутри. — Я хочу верить, что у нас всё наладится, потому что, черт возьми, я невозможно люблю тебя. Ты ранил меня очень сильно, но я чувствую, что тебе доставалось и сильнее. Чхве в недоумении и страхе, откуда Интак мог что-то узнать, распахивает глаза. — Прошу, Джиун. Не закрывайся в себе, не прячь больше от меня своей боли. И не причиняй её мне. Хван смотрит всё так же нежно, но горечь плавает в его глазах. Джиуну невероятно стыдно перед ним, но он клянётся себе и Интаку, что больше не посмеет сбежать. А Хван ему верит. Хочет верить.И мы кладём на ковёр оружие...