28 лет спустя

      Звонок в дверь заставил Реджину броситься ко входу со всех ног. – Генри!       Реджина вспомнила, как дышать и буквально почувствовала, что с ее сердца свалился тяжёлый камень. Сжимая сына в объятиях, она клялась, что никогда, никогда больше, не расстанется с ним. Главное, он был жив и здоров. И это, учитывая ее прошлое и безудержное использование черной магии, было совсем неплохо.       Ещё минуту назад мисс Миллс смотрела на бесполезного шерифа Грэма и собиралась идти к мистеру Голду. Это был единственный шанс вернуть сына обратно. Голд мог сделать все, что угодно. Сделку всегда можно заключить, если у двух сторон есть что-то интересующее друг друга. У Реджины такой козырь в рукаве был. Но видно сегодня не пришло время его использовать. – С тобой все в порядке? Где ты был, что случилось? – Я нашел свою настоящую маму, – грубо ответил Генри и вырвался из ее рук.       Реджина посмотрела на блондинку, которая наблюдала за этой сценой. Ее лицо показалось мисс Миллс смутно знакомым. Эта челюсть, нос и редкая красота, которая не позволила бы девушке затеряться в толпе. – Вы родная мать Генри? – мадам мэр была готова узнать правду любой ценой, но даже ее всегда уверенный голос слегка срывался от волнения. – Привет, – девушка была смущена не меньше, чем Реджина.       Грэм наконец нашел, чем себя занять и принести ощутимую пользу. Иногда Реджина думала, что с потерей сердца, охотник стал абсолютно бесполезным. Не то, чтобы раньше он делал что-то стоящее для нее.       Мисс Миллс оглядела гостью с головы до ног и вымученно улыбнулась. Она знала, что должна быть гостеприимной. В Зачарованном лесу всё закончилось бы камерой в подземелье, но в Сторибруке обычно гостям предлагали чай или, учитывая позднее время, что-нибудь покрепче.       Реджина вернулась в дом, обдумывая свои варианты. Мать Генри не имела на него никаких прав. Это не было проблемой. Но всегда оставалась вероятность, что отец мальчика может заявить о себе. Даже после одиннадцати лет полного отсутствия. На прямой вопрос Реджины об отце Генри, девушка ответила слегка уклончиво. – Был такой.       Ну конечно, кто-то должен был быть рядом хотя бы на одну ночь или несколько минут. Реджина с трудом сохраняла спокойствие. Сидр был светлым, под стать волосам блондинки.       Подавая бокал с выпивкой незнакомке, мисс Миллс услышала именно то, что хотела. – Он даже не знает.       Ну что же, это означало, что отца можно вычеркнуть навсегда. В голове мадам мэр холодно и четко выстраивался план действий. Надо избавиться от мисс Свон. Даже если сейчас она говорит, что о ней не стоит беспокоиться. Но все может измениться в любой момент.       Усаживаясь на диван, Реджина продолжила выяснять, что ещё известно мисс Свон про Генри. Наверняка, пока они ехали из Бостона, ее сын не закрывал рот, объясняя, что именно заставило его сбежать из дома. И мисс Миллс подозревала, что у ребенка были поводы для претензий. Впрочем как и у всех детей. И конечно, все обиды Генри не шли ни в какое сравнение с тем, что Реджина терпела в своем детстве от Коры. Так что ей вряд ли стоило винить себя в чем-то. Мадам мэр точно не считала себя плохой матерью. – Я хочу, чтобы Генри преуспел в жизни. Это ведь не означает, что я злая, правда?       Вопрос застал Эмму врасплох. – Уверена, он так говорит только из-за сказки, – ответила блондинка.       Этого просто не могло быть. Двадцать восемь лет ни одна душа в этом городе не догадывалась о проклятье и своем сказочном прошлом. Эмма могла услышать об этом только от Генри, но откуда сам Генри узнал эту тайну? Сидр был слишком слабым для того, что сейчас свалилось на голову мисс Миллс. – Какой сказки? – Ну знаете, его книга. Он думает, что все вокруг персонажи его книги. Его психотерапевт – говорящий сверчок.       Реджина знала, как работает это проклятье. Чтобы снять его, нужен особенный человек. Если его убить, то проклятие рухнет, все обретут свои воспоминания. Но мисс Свон сидела перед ней живая и здоровая и рассуждала об истинных личностях жителей города. И вряд ли Эмма могла успеть убить кого-то по дороге сюда, да ещё на глазах у собственного сына. – Простите, я понятия не имею о чем вы, – выдавила из себя Реджина. – Это не мое дело, – согласилась Эмма.       Улыбка так и не сходила с лица мисс Свон. Реджине не нравилось, когда люди были счастливы. Она создала Сторибрук для того, чтобы все в нем страдали. Все это было неправильно. Эмма с ее жизнерадостным лицом выделялась как больной палец. – Он ваш сын, а мне пора возвращаться.       Сидр пришелся по душе Эмме, она то и дело прикладывалась к стакану. Мисс Миллс не была склонна к алкоголизму, и уже конечно не собиралась устраивать вечеринку прямо сейчас. За одним бокалом пойдет другой, потом слезливые откровения и жалобы на жизнь. Наверняка этой Эмме было о чем рассказать. Все это буквально было написано на ее лице. Женщина, отказавшаяся от своего ребенка сразу после рождения, не вызывала у мадам мэр никакой симпатии. – Конечно, – согласилась Реджина и тут же пошла к двери, чтобы выпроводить незванную гостью.       Возвращаясь домой, Реджина подумала о проклятье, оберегающем границы города. Но Эмма была приезжей, значит ей ничего не грозило. Она могла спокойно уехать, как и Генри, который тоже не был связан с персонажами сказочного леса кровным родством.       Проверив сына, мисс Миллс пошла в спальню. Посмотрев в зеркало она увидела свои темные глаза, наполненные горечью и злобой. Значит именно это видел Генри, когда смотрел на нее. Реджина вспомнила улыбку мисс Свон. Наверняка эта девчонка прожигала жизнь, не отвлекаясь на сожаление и печаль. Она даже не вспоминала про брошенного сына, пока он не приехал к ней. У Эммы было все, что ей нужно. А у Реджины был только Генри. И она не могла его потерять.       Закрывая глаза, Злая королева знала, что ждёт ее завтра. Ещё один бесконечный день прОклятого города. Но следующее утро удивило Реджину. Генри не было в комнате.       Спеша в офис шерифа, мисс Миллс буквально кипела от гнева. Мало того, что проклятье оказалось пустой скорлупой, глупой насмешкой, заставившей ее проживать бесконечное количество одинаковых дней. Все в этом городе были лишены счастья, но самой несчастной оставалась сама мадам мэр. У нее не было семьи, любимого человека, у нее НИЧЕГО НЕ БЫЛО!!! Если бы мистер Голд не нашел ей ребенка, Реджина наверно уже сошла бы с ума от одиночества. – Грэм, Генри опять сбежал!       Реджина влетела в кабинет Грэма и наткнулась на камеру, из которой выглядывала Эмма Свон. – А она что здесь делает?       Это было невыносимо. Безусловно, Эмма прекрасно смотрелась за решеткой, но почему она все ещё была в Сторибруке? Что ей могло помешать уехать? Вернуться к ее чудесной жизни в большом городе? Никто в здравом уме не остался бы в этом захолустье. Если только проклятье не закрыло ей дорогу назад. Но в этом случае следовало предположить, что Эмма была не обычной девушкой. Реджина понимала, что не сможет убить ее прямо сейчас. Отдать приказ палачу было так просто в мире магии, но на этой земле были свои нюансы.       Слушая разговор Грэма с Эммой, мисс Миллс заметила, как изменился шериф. Он уже не выглядел безвольной амебой. Кажется у охотника даже появился блеск в глазах. Хорошо, что его сердце было надёжно заперто в шкатулке, иначе все это могло стать ещё одной проблемой. – Поиск людей – моя работа. Вы меня выпустите, а я помогу вам его найти, – предложила Эмма, напомнив Реджине ещё одного любителя заключать сделки.       В данном случае предложение было слишком заманчивым, чтобы отказываться. Эмма могла выполнить то, что пообещала, а потом убираться отсюда навсегда. Реджина решила всерьез заняться этим, но только после того, как вернёт своего сына. Опять. – Кто такая Мэри Маргарет Бланшард?       Эмма быстро щелкала по клавишам компьютера. – Учительница Генри, – угрюмо ответила Реджина.       Это имя заставило ее вспомнить, с чего все началось и зачем ей понадобилось проклятье. Белоснежка. Ещё одна любительница сладких улыбок. Она и ее Прекрасный принц. Судьба была несправедлива, щедро отмеривая счастье одним и забирая все у других.       В школе было шумно и весело. Казалось, проклятье не тревожило учительницу и она по-прежнему купалась в лучах всеобщей любви и наслаждалась своими ручными птичками. – Где мой сын? – прорычала Реджина.       Будь ее воля, она бы вырвала сердце из груди этой чрезмерно болтливой принцессы. Но этого не потребовалось. Белоснежка и не думала ничего скрывать. – Я думала, он заболел и остался дома. – Думаете я бы тогда пришла к вам? Вы дали ему кредитную карту, чтобы найти ее? – Я...       Начала было Эмма, но Реджина не дала ей продолжить. – Женщина, которая отдала его на усыновление, – слова звучали приговором, но только не для Мэри Маргарет.       В глазах Белоснежки вместо осуждения появилось что-то близкое к сочувствию. – Вы ничего об этом не знаете? – обратилась Эмма к Мэри Маргарет. – Умный мальчик, не надо было давать ему эту книгу. – Что это за книга, про которую я все время слышу, – взорвалась Реджина. – Просто старые сказки.       Слушая, как Белоснежка расхваливает ее сына, Реджина горько усмехнулась. Он был одинокий, как и она сама. Хотя они жили вместе. Значит, у нее так и не получилось заполнить дыру в своем сердце. Генри не любил ее, он хотел сбежать. Он искал настоящую маму и ждал, что она сможет дать ему то, чего не было у Реджины. – Что ему нужно так это доза реальности, а это пустая трата времени.       Неожиданно в голове у Реджины все встало на свои места. Она сможет сохранить Генри только, если разрушит проклятье. Может жители Зачарованного леса и были заслуженно наказаны, но ее сын имел право на настоящую счастливую жизнь. – Счастливо вам вернуться в Бостон, – бросила Реджина Эмме, предварительно бросив на пол стул. Проведя ещё несколько мучительных часов в ожидании, мисс Миллс была готова обнять весь мир, когда мисс Свон вернулась в компании с Генри. Ничего плохого не случилось. Мальчик был жив. – Спасибо, – искренне поблагодарила Реджина Эмму, – Он к вам привязался.       Надо было как-то начать разговор, но Реджина не представляла, как рассказать Эмме, что она избранная и ее миссия спасти этот город. Вряд ли мисс Свон поверит, что ее родители Белоснежка и Прекрасный принц. Даже самой Реджине с трудом в это верилось, ведь благодаря тому, что время в Сторибруке не двигалось, Мэри Маргарет и Эмма были одного возраста. Но ничего и не требовалось, когда в дело вступала магия. – Знаете, это какое-то безумие, – начала Эмма, смущаясь и краснея, – Вчера был мой день рождения, и когда я задула свечу на кексе, который сама себе купила, я загадала, чтобы мне не быть одной в свой день рождения. И тут появился Генри.       Это было волшебство. Генри появился по волшебству, чтобы вернуть Спасительницу в ее 28 день рождения. Слова Румпельштильцхена звенели в ушах злой королевы. Этот день наконец-то настал. С проклятьем было покончено. – Это было предсказано, – выдохнула Реджина. – Вы вернулись сюда, чтобы разрушить проклятье. – Что? – удивилась Эмма, глядя на мисс Миллс как на сумасшедшую. – Я бы не хотела недоразумения. Надеюсь, вы не приглашаете меня вернуться в его жизнь. За эти десять лет, пока вы меняли ему подгузники и, я не знаю, чем вы тут занимались? Может я и родила его, но он ваш сын. – Нет, я не...       Вот черт! Все это было не так просто. Девчонка просто не могла поверить в магию. – Нам не о чем говорить, и мне нечего здесь делать. Я отказалась от этого права десять лет назад. Анонимное усыновление, – напомнила Эмма. – Но вы не можете сесть в машину и покинуть этот город!       Это нужно было прежде всего Генри. Но конечно же, мисс Свон не было до него дела. И как теперь объяснить ей, что она обязана поверить в волшебство, чтобы дать своему сыну лучший шанс? Ещё раз. – Вы его любите? – спросила Эмма, видя настойчивость Реджины и желание удержать ее рядом с Генри, и расценивая ее неправильно. – Прошу прощения? – удивилась мисс Миллс. – Генри, вы его любите? – Разумеется, я люблю его.       Дверь была закрыта с траурным стуком. Разумеется, Реджина любила Генри и могла позаботиться о нем. И она поклялась сделать для этого все возможное и невозможное. Хотя без Спасительницы была заранее обречена на неудачу. Снять проклятье было ещё сложнее, чем наложить его. Чем же придется пожертвовать в этот раз? Мисс Миллс в ярости стукнула кулаком по столу. Ответ на этот вопрос был у Румпельштильцхена, который жил в городе под именем мистера Голда, но к сожалению, он тоже был под проклятьем и ничего не помнил о своем истинном я, считая себя солидным рантье и ростовщиком. *****       Поздно вечером мистер Голд зашёл в ещё одно заведение, которое регулярно выплачивало ему арендную плату. Гостиница и кафе "У бабушки" приносили неплохую прибыль. Хотя гостиница всегда была убыточной, кафе имело хорошую выручку. В этом городе все едва сводили концы с концами, словно какое-то проклятье тяготело над несчастными горожанами. Голд был одним из немногих богачей Сторибрука и был суров с должниками, так что он смело мог считать себя одним из тех, кто приложил руку к несчастьям обывателей Сторибрука. – Эмма Свон. Меня зовут Эмма Свон.       В голове у мистера Голда словно все взорвалось, а потом тут же встало на свои места. И этот невиданный порядок был окончательным. – Эмма! Какое славное имя, – произнес Румпельштильцхен.       Голд вспомнил, что он здесь делает и как здесь оказался. Проклятье Злой королевы перенесло всех в мир без волшебства. Волчица и ее внучка-оборотень выглядели вполне мирно, но его больше не могла обмануть эта мишура. – Спасибо, – улыбнулся мистер Голд, забирая деньги из когтей бабушки Лукас. – Все здесь.       Была бы она так сговорчива, если бы вспомнила, что раньше она могла обращаться в волка, у нее были клыки и огромные лапы, которые могли повалить с ног взрослого мужчину? – Конечно, дорогая. – Голд продолжал стоять, не сводя глаз с приезжей. – Приятного вам пребывания здесь, Эмма.       Кажется скоро в этом городе начнутся перемены. Голд понял это, стоило ему увидеть дочь Белоснежки и Прекрасного принца. Воспоминания накатывались волнами. Улыбка не сходила с лица Голда, когда он возвращался в свой особняк на окраине Сторибрука. Но стоило ему переступить порог дома и увидеть надколотую чашку на полке, как слезы защипали глаза. Его истинная любовь, его Белль была мертва. И ничто не могло ему вернуть ее. Но Бэй все ещё был жив. И ради встречи с сыном стоило подождать, пока Спасительница разрушит проклятье.