Признай это трижды.

      Эмма сделала поверхностную затяжку, зажимая сигарету холодными губами. Тонкие струи никотина пробрались в дыхательные пути, странно обжигая бронхи, но девушка подавила в себе инстинктивное желание откашляться. Ещё одна затяжка, третья. Шатенка выдыхает серые клубы дыма и щелчком пальцев откидывает только начатую сигарету. Удивительно, но у нее правда было не то настроение. Обычно курить хотелось в совершенно разные моменты, но когда ей было морально тяжело, она никогда не отказывалась от пары-другой. Сейчас даже дым не дарил ей необходимое спокойствие и вязкость мыслей.       Она оглянулась по сторонам и только плотнее вжалась в теплую куртку от нового порыва ночного ветра.       Очередной рабочий день подошёл к концу, на этот раз последний. То есть, последний, по крайней мере, в этом проекте. И Слава Богу: ещё один день на площадке с этими людьми она бы вряд ли вытерпела. Актерский состав был неплохой, общий язык с ними найти не сложно, особенно если ты доброжелательная трудяжка, как Майерс. Но для съемочной группы где-то грелся котел в аду. Причем для всех сразу, отдельные они точно не заслужили.       Шатенка скользнула в переход, взяв курс на нужную ей линию метро.       Эмма вздрогнула и поморщила нос, потому что перед глазами в первую очередь появился образ ее режиссера. Такого придирчивого и неблагодарного человека она встретила, наверное, в первый раз в своей жизни. Кажется, он находился только в начале своей карьеры, но задавался так, будто ему целует руки сам Тим Бертон.       Между прочим когда-то она высказала ему все, что о нем думает. «Вы самодовольный выскочка и грубиян! Вы думаете, что вся команда ходит и молчит, потому что уважает вас? Да нихрена подобного, они просто понимают, что с таким тупоголовым человеком даже спорить бесполезно! Я больше не собираюсь терпеть ваших тупых замечаний. Особенно сегодняшнее: "Ты дышала в сторону не того актера". Дьявол бы вас побрал. Хотя нет, даже Сатана будет впечатлен вашей жестокостью!». Ох, как громко она кричала на всю съёмочную площадку, это просто надо было слышать. Толпа людей снимала это зрелище на телефон, а с режиссера смеялись диким хохотом – засранец получил по заслугам. А потом Эмма проснулась.       Она одновременно благодарна родителям за такое хорошее воспитание и ценила свою сдержанность, но как же приятно было наругаться на него во сне...       – Кретин, – тихо прошипела Майерс.       Она сделала шаг вперёд, ступая с эскалатора и только сейчас обратила внимание на то, что нужный ей поезд уже двигался от станции.       «Нет, нет, нет!» – ладонь плотнее сжала лямку рюкзака и девушка кинулась к транспорту. Будто у нее ещё были шансы успеть. Она уже подбежала к платформе, когда последний вагон насмешливо скрипнул в метре от нее.       – Господи.       – Господи поезд обратно не вернёт, – невесомо произнес нежный женский голос сзади.       Эмма удивлённо обернулась и заметила невысокую брюнетку, что сидела на лавке невдалеке. Она явно не была робкой и стеснительной. Девушка сидела, поджав ноги под себя, спокойно занимая половину сидения. Та заигрывающе помахала рукой шатенке. А потом похлопала ладошкой по пустому месту рядом с собой.       Майерс фыркнула, но, тем не менее, приглашение приняла.       – Что это ты так поздно носишься по городу? Работаешь в ночную смену? – поинтересовалась незнакомка, боковым зрением осматривая собеседницу.       – Что-то вроде того, – макушкой кивнула Эмма. – Просто поздно закончила работу, вот и все.       – Едешь домой?       – Угу.       Темноволосая понимающе кивнула и не проронила более ни слова.       Нависло многозначительное молчание, будто брюнетка в одно мгновение потеряла интерес к разговору, который даже и не успел толком завязаться. Она спокойно блуждала взглядом по глухим стенам и началу железнодорожных путей.       Эмма откинула голову назад, закрыв глаза и попыталась расслабиться. Сейчас она приедет домой и устроит себе такое желанное свидание с подушкой. Ни с кем разговаривать не придется, никто мешать не будет. Майерс окончила колледж в прошлом году и почти сразу съехала от родителей для того, чтобы построить свой собственный жизненный путь. С тех пор она объездила уже несколько городов и штатов, снимаясь в разных незначительных и нескольких, более крупных, кино-проектах.       Интересно, а сколько лет этой девушке?       Любопытство вдруг подавило усталость и голубые глаза метнулись в сторону, по всей видимости, ее ровесницы. Острые черты лица и ярко-выраженные скулы составляли впечатление благородного, уверенного в себе человека, а смуглую кожу подчеркивали темные и прямые волосы, что сейчас были собраны в небрежный пучок. Темно-зеленый свитшот и серые рваные джинсы, в совместимости с гуру-подобной позой, всё-таки дали незначительную подсказку Эмме по поводу предполагаемого возраста брюнетки.       «Такая красивая... И сдержанная,» – размышляла про себя молодая актриса.       Неожиданно латиноамериканка обернулась, будто почувствовав как ее медленно поедали глазами. Шатенка тут же встрепенулась, сделав вид, что незнакомка ее вовсе не интересует; нужно срочно увести взгляд на... М-да, ого, какой красивый столб.       Брюнетка, в ответ на это, совсем по-ребячьи прыснула смехом, рукавом вытирая выступившую слезу. Ой-ой, ее все равно раскрыли. Майерс смущённо вздохнула, мысленно успев трижды проклясть свою нетактичность.       – Дженна. Дженна Ортега, – незнакомка обаятельно подмигнула ей своими игривыми карими глазами.       Эмма не удержалась от ответной искренней улыбки и пожала теплую чужую руку.       – Майерс. Эмма Майерс.       – А всё-таки кем ты работаешь?       – А, это... Актрисой. Правда я еще в начале своего творческого пути, – она застенчиво почесала затылок, не смотря на свою собеседницу, – но у меня ещё все впереди.       Дженна мгновенно оживилась и ошарашенно уставилась на новую знакомую. Такого ответа она явно не ожидала.       – Что-то не так? – аккуратно уточнила Эмма, пытаясь уловить дальнейшую реакцию Ортеги.       – О, нет, я просто удивилась, – ответила та, выходя из своего мини-транса. – Я с самого начала про себя отпустила шутку по поводу твоей внешности, мол «вау, Марго Робби, да и прочий Голливуд, вам растет замена», но не думала, что так точно могла попасть в цель.       – Ха-ха, что же... Спасибо? – немного неловко усмехнулась шатенка, но этот забавный комплимент правда ее улыбнул. – Ты, между прочим, тоже безумно красивая. Никогда не задумывалась об актерской деятельности?       Дженна кинула в ее сторону хитрый взгляд, на который Майерс не сразу поняла как должна отреагировать, но, к счастью, брюнетка ответила прежде, чем это успела сделать она:       – С раннего-раннего детства. Я в принципе начала сниматься ещё в детском возрасте. Точно и не скажешь когда.       Теперь уже не ее очередь удивляться. Эмма проморгалась и, сразу как только заметила свою отвисшую челюсть, мгновенно сомкнула губы.       – Видимо не только я поражена, – усмехнулась Дженна.       Эмма легко покачала головой, не сумев сдержать ответной улыбки.       – Да уж. Вот это мы сошлись.       – Не то слово. А ты со скольки лет играешь?       – С восьми. Ну, то есть... Там такое, эпизодическая роль. Но я считаю, что именно тогда мой интерес к кино и дал впервые о себе знать.       – Понимаю тебя, – кивнула брюнетка, а потом, внезапно что-то вспомнив, склонилась ближе к Эмме, сияя заинтересованностью в карих глазах, – Так ты... Возвращаешься со съемок?       – Именно.       – И как прошел твой день?       Эмма наконец окончательно расслабилась и неспешно начала рассказывать о всех событиях, что произошли с ней за последние сутки. Начиная от каких-то забавных, мелких ситуаций и заканчивая жалобами на своего горячо-любимого режиссера. Ох, как же долго ей пришлось терпеть, чтобы хоть кому-то вылить свое раздражение, но кому, как не Дженне, которая по-любому и сама не редко попадает в подобные ситуации, об этом рассказывать. Иногда так приятно обсудить подобного рода рабочие моменты с человеком, также как и ты, крутящимся в этой сфере, а не с кем-то посторонним. Ортега в свою очередь с упоением слушала увлеченную шатенку, изредка кидая какие-то шутки и подколы, кивая головой и улыбаясь на любые проявления эмоций с другой стороны.       К вашему сведению, Майерс была ярым интровертом. Вы явно не могли подумать об этом, исходя из такой открытой реакции на их неожиданное знакомство, но, поверьте, даже сама Эмма дивилась такой непринуждённости, что нависла между ними. Пустая станция в метро, красивая девушка, что внушала доверие: все это согрело ее зимнюю, утомляющую ночь.       – А потом он встал, своим ультра-мега-деловитым видом приказал ему замолчать и... – последнюю фразу шатенки оборвал скрип подъезжающего локомотива.       Она впервые за все время вспомнила зачем вообще находилась в этом месте.       – Оу, Дженна, мне...       – Пора идти? Тебя кто-то ждёт дома?       – Да нет, я сейчас живу одна. Было очень приятно с тобой поболтать, рада знакомству, – она уважительно склонила голову, ласково подмигнув брюнетке на прощание.       – Подожди, но раз ты не спешишь домой, то почему мы не можем дальше продолжить наше знакомство?       Эмма застыла в пол оборота. За левым плечом механический голос оглашал текущую станцию, а прямо перед ней сидела Дженна, выжидающе, с определенным намеком, выгибая бровь.       – Что ты имеешь в виду?       – Как на счёт того, чтобы прогуляться вместе? – неожиданно предложила брюнетка, совсем не думая о позднем времени. – Я конечно пойму, если ты предпочтешь мне ночной домашний сеанс... «Властелина Колец» к примеру. Но я была бы не против украсть у тебя ближайшие, хотя бы несколько, часов.       Майерс кинула взгляд на отворившиеся двери вагона. Перевела глаза на девушку. Снова на вагон.       – Ну...       – Клянусь, я не маньяк. Ты, конечно, симпатичная, но мои руки при мне.       Внутренний интроверт и усталость давали о себе знать и давили на плечи тяжелейшим грузом, но соблазн так велик...       – Идёт, – сдается она, выдыхая сомнения, что оставались у нее на губах.       Темноволосая подскочила, а уголки губ мгновенно растянулись в лучезарной улыбке.       – Чудно! – сказала она, подбегая к знакомой.       – Погоди, а где твои вещи? – Эмма только сейчас обратила внимание на то, что брюнетка была одна, ночью, в метро, без сумки и даже верхней одежды. Как-то это странно.       – Я просто вышла погулять ночью, поэтому не брала с собой ничего, кроме ключей и телефона, – не задумываясь произнесла та.       – И часто ты так гуляешь в ночи?       – М, не очень. Но в последнее время это начинает входить в привычку.       – А... – промычала девушка, а потом резко опомнилась, вспоминая стоявшую на улице погоду, – Стоп, а где твоя куртка?!       Дженна хитро улыбнулась, спрятав руки за спиной.       – Во-первых, я вышла достаточно рано, тогда было ещё не так холодно. Во-вторых, я хорошо переношу морозную погоду.       – Ты же заболеешь! – не унималась Эмма, встревоженно оглядывая латиноамериканку. Да, ее одежда выглядела достаточно тепло, но не до такой же степени.       – Не стоит при первом же знакомстве превращаться в мою маму, – наигранно недовольно просопела Дженна, обиженно надув пухлые губы. – И то, она уже тоже успела привыкнуть к такому. Я не болею. Не от этого.       – Ты смеёшься с меня. Ты переселенец с Антарктиды или что? На улице дубень.       – Ага, с Атлантиды, – невесомо ответила Дженна, останавливаясь перед механической лестницей. – Ты когда-то пыталась забраться по эскалатору, что идёт в другую сторону?       – Что? Нет конечно.       – Даже в детстве?       – Нет, это глупость. Я же не больная.       – Значит это мне просто не повезло заболеть такой глупостью, – беззаботно рассмеявшись, пожала плечами девушка, начав бежать вверх по сопротивляющимся ступеням.       – Дженна, ты сумасшедшая? – Эмма тут же кинулась в след за своей спутницей, но в тот момент, когда едва не начала нестись, сломя голову, за ней, остановилась так резко, что едва не упала.       – Возможно! – крикнула ей Дженна, немного рвано от того, что как раз бежала вверх по эскалатору, который настойчиво крутил ступени вниз.       – Ты упадешь! – голос шатенки стал еще на йоту выше и в несколько раз испуганнее.       – Возможно, – в противовес своей спутнице, максимально спокойно ответила Ортега.       Темноволосая шаг за шагом, медленно перемещалась все выше и выше. Бежала она достаточно быстро, но эскалатор не давал ей стремительно подниматься вверх, постоянно отбрасывая ее на уровень назад.       – Слезь с него немедленно!       – Не отставай, Майерс!       – Вернись, я не хочу сопровождать тебя потом в больницу. Меня не пустят, я ведь даже за подругу не сойду, я ничего о тебе не знаю! – реплику пропитали какие-то особые тревожные, истеричные нотки. Ее правда сейчас очень сильно раздражала чужая беспечность и сердце уходило в пятки каждый раз, когда ноги брюнетки неуверенно скользили по ступеням, что было чревато очевидными последствиями: падение, скорая, травм пункт.       Дженна неожиданно остановилась и развернулась лицом к своей спутнице.       – Пф, как скажешь, – пожала плечами темноволосая.       Она уже добралась до середины пути, но теперь прогресс ее продвижения таял на глазах, она была все ближе и ближе к стартовой точке.       – Ты аннулировала мой результат, – подытожила Ортега, сделав шаг, сходя со ступеней, когда наконец снова опустилась на один уровень с шатенкой.       – Зато ты не аннулировала свою жизнь.       – Справедливое замечание.       Дженна подошла ко второй «живой лестнице», протягивая руку Майерс.       – Тогда пошли обычным путем.       Эмма изучающе оглянула девушку полностью, поднимаясь взглядом со стройных ног, заканчивая невозмутимым лицом новой знакомой. А после взяла ту за руку и они начали постепенно подниматься выше.       – Ты меня проверяешь на уровень опасности?       – Смотрю не заразно ли твое сумасшествие. Мало ли, вдруг это особый вид, что передается тактильным путем.       – Пф, это же не чесотка какая-то, – насмешливо фыркнула Ортега, но, тем не менее, ненадолго о чем-то задумалась. – Даже если бы и был какой-то такой отдельный вид, то он был бы скорее через воздушно-капельный путь. Или через этот... Как его? Типо поцелуи и все такое.       – Что-то вроде половым путем.       – В точку, – щёлкнула пальцами брюнетка, выходя на свежий воздух.       Тротуар покрывал тонкий, некогда лёгкий и пушистый, но сейчас протоптанный слой снега. Он выпал в этом году на Рождество. Стал долгожданным подарком горожанам и задержался до сих пор, только временами обновляя свой покров. Он напоминал те самые маленькие пригороды, что показывают в новогодних фильмах. Тихий, праздничный, комфортный и атмосферный.       Майерс протянула руку вперёд, поймав на своей ладони несколько снежинок. Кожу приятно обдало холодом.       Дженна задерла голову вверх, а на ее счастливое лицо падали, тая, десятки кристаликов снега: застывали на ресницах и щипали щеки; ложились, тут же исчезая на хрупкие плечи и контрастно выделялись на смолисто-черных волосах, будто какое-то диковинное зимнее украшение. Внутри Эммы что-то приятно кольнуло.       – Нет, я не могу смотреть на тебя раздетую в такую погоду, – отвлекаясь от своих хороших мыслей, поделилась Майерс, разглядывая, все еще слишком легко одетую спутницу.       – Оу, детка, ты ещё не видела меня раздетой, – насмешливо заметила Ортега, подмигнув ей.       – Оу, малышка, я разочарована, – мягко расплылась та в улыбке. – Я просто смотрю на тебя и мне от одного твоего вида холодно.       Дженна вопросительно выгнула бровь, а через мгновение пренебрежительно повела плечами.       – Что ты предлагаешь? По-джентельменски отдать мне свою куртку и заболеть самой? Или пойти купить мне куртку? У меня налички между прочим с собой нет.       – Мы можем просто разделить мою куртку.       Брюнетка подозрительно осмотрела ее.       – Ты уверена, что это хорошая идея?       – Ветра нет. Куртка больше меня на пару размеров, – рассудительно заметила шатенка и Ортеге уже нечего было возразить. Чему Майерс была, безусловно, только рада. – Иди сюда.       Эмма перекинула портфель на другую руку и сняла с одного плеча светлую куртку. Она кивнула головой в сторону освободившейся половины.       Дженна сначала закатила глаза, но потом все-таки подошла к девушке, больше не споря с той. Итак поняла, что это была бесполезная затея. Изначально брюнетка подобралась к ней достаточно близко, но не в плотную и попыталась просунуть руку в рукав курточки таким образом, но достаточно быстро поняла, что в такой позиции ей это сделать не удастся. Поэтому уже в следующий момент она ловко вывернулась, боком прижимаясь к своей ровеснице. Эмма внезапно растерялась, инстинктивно отпрянув от этого прикосновения, но быстро сообразив что к чему и встретившись взглядом с недоумением в карих глазах, прижалась к Ортеге обратно, смущенно отведя взгляд в сторону.       С горем пополам, одну руку латиноамериканка все-таки продела, но сразу появилась очевидная проблема с тем, куда деть вторую. Дженна покопошилась и в конечном итоге положила ладонь на чужую талию.       – Ты... – начала было Эмма, еле уловимо побагровев.       – Что-то не так? – потревожилась Дженна, заботливо и внимательно смотря на свою новую знакомую, – Я все ещё могу отойти.       – Нет, все... – девушка сделала тяжёлый, пре-тяжелый вдох. А после положила и свою кисть на тонкую талию брюнетки. – Все хорошо.       Майерс сделала один неуверенный шаг и ее тут же нагнала вторая.       – Главное не запутаться в ногах, – подметила та, аккуратно ведя шатенку вперёд, – вот так, да.       Они сделали ещё с десяток неудачных шагов, то и дело заваливаясь друг на друга, но, в конечном счёте, быстро нашли общий темп.       – Так... Ты кстати не сказала: сколько тебе лет? – решила в очередной раз поинтересоваться Эмма.       Странно было об этом подумать, но в таком положении, казалось, и идти было даже значительно теплее... Куртка удобно и равномерно легла на их плечи, а теплое тело темноволосой сбоку дарило чувство уюта и некой защищенности.       – Ты составляешь мою анкету? – улыбнулась Дженна, подозрительно скосив глаза на девушку. – Ты что, тайно подосланный журналист? Где твой диктофон?       – Ты заговорила со мной первая, – справедливо заметила Майерс и кратко рассмеялась как разочарованно цыкнула брюнетка, совершенно забывшая об этом факте. – Значит большая вероятность того, что журналист именно ты.       – О не-е-ет!!! Меня раскрыли! – театрально вскрикнула она, прикрывая глаза тыльной стороной кисти. – Вот и как мне теперь рассказать мистеру Чон-Гок-Чхо о том, что ты бесстыже меня спалила, чтобы он меня не уволил?       – Ничего, я поговорю со своим боссом, мистером Чун-Гук-Чху. Они работают в одном агенстве с твоим, поэтому уговорит тебя не увольнять, – рассмеялась в ответ Эмма, легко толкнув темноволосую в плечо.       – Как мило с твоей стороны, – она только покачала головой, легко улыбаясь. А после Дженна неожиданно задумалась, какое-то время внимательно нахмурив брови, и добавила, – Кстати, девятнадцать. Это не секрет.       – Что «девятнадцать»?       Брюнетка тяжело вздохнула, устало посмотрев на Майерс.       – Господи, я точно не знаю, но молюсь на то, что склероз лечиться.       – А? – все еще не понимая прикола, переспросила Эмма, но ее внезапно осенило, – Оу... Тебе девятнадцать лет?       – Нет, у меня девятнадцать котов, а лет мне тридцать с половиной, – тихо фыркнула Дженна. – Конечно лет.       – Интересно совпало. Мне тоже девятнадцать.       – И правда, вот это мы сегодня встретились. Крутое совпадение.       – Может совпадение, может судьба, – задумчиво пробормотала в ответ Майерс.       – Ты веришь в судьбу?       Эмма повернулась к Ортеге, словно ответ на этот личный вопрос должен был появиться у нее на лице.       – Даже не знаю, – выдохнула она, обращая глаза на ночное небо.       Звёзды бледными пятнами плыли над головой, украшая бесконечное темное небо. Такие завораживающие и живые. Старые как мир, они видели миллиарды людских судеб. Вот кто бы и смог нам открыть секрет «Стоит ли надеяться на судьбу?», так это только они.       – Это очень спорная тема, – наконец произнесла Эмма медленно и с расстановкой, – сложно сказать. Я никогда не встречала доказательств. Это очень размытый и мечтательный вопрос.       Дженна понимающе кивнула, потупив взгляд в свои заношенные конверсы.       – А в жизнь после смерти веришь?       – Верю, – теперь уже уверенно, не задумываясь кивнула головой шатенка.       – А в любовь с первого взгляда?       Майерс споткнулась и чуть не зарылась носом в тротуар.       – Тихо ты! Куртку порвешь! – обеспокоенно крикнула ей Ортега, правой рукой сильнее прижимая девушку к себе.       Эмма выровнялась и озадаченно проморгалась. Она хотела обернуться в сторону знакомой, но стоило ей только слегка увести голову в сторону, она почти вплотную столкнулась с ней лицом к лицу. Лицо Дженны находилось буквально в каких-то десяти сантиметрах от ее лица. Она могла отчетливо слышать чужое дыхание и ощущать твердую, но бережливую хватку на своих бедрах.       Желтоватый свет уличных фонарей мягко ложился на чужое лицо, подчёркивая только самые важные и выразительные его черты. Эмма заглянула глубоко, на сколько могла, в эти увлечённые карие глаза, что сейчас делали тоже самое. Они явно пробирались куда-то далеко под радужку, соревнуясь: кто первый достанет чужие потаённые мысли, что стояли за чужим, непонятно откуда таким родным, приятным взглядом.       – Я не верю. Верю в симпатию с первого взгляда. В любовь нет, – обрывисто сказала Майерс, уводя глаза. «Пульс, твою мать, принял нормальный строй, быстро!»       – А я верю и в любовь с первого взгляда, – невесомо ответила она, ещё несколько мгновений наблюдая за Эммой.       Шатенка была уверена, что буквально чувствует ее хитрую, многозначительную улыбку на себе.       – Ладно, Дженна, я наверное пойду.       – Что? Почему? – спохватилась Ортега, расстроенно откинув голову назад.       – Более 15 часов на съемках, я сейчас упаду и засну прямо здесь, – устало протянула Эмма, мило улыбаясь своей полуночной героине.       – Прямо здесь нельзя, тут холодно, – буркнула Дженна, отведя взгляд.       – Сказала мне та, что не воспринимает холод?       – Сказала я той, кто воспринимает холод. Как знаешь, – пожала плечами брюнетка, скидывая с себя бежевую куртку.       Они стояли друг на против друга. Стрелки всех городских часов готовились отбить второй час ночи. Снегопад давно утих и единственное, что о нем напоминало – это запутавшиеся в волосах крупицы снега.       – Тогда пока? Или может до встречи? – неуверенно начала Майерс, ступоря взгляд на носки своих белых истоптанных кроссовок.       – Кто знает, Майерс. Кто знает, – в последний раз улыбнулась ей латиноамериканка.       – Оу, может ты дашь мне свой номер телефона?! – неожиданно пришла той идея и Эмма стремительно начала искать свой мобильник в набитом доверху рюкзаке, – Сейчас, я только... Да где он? А, все, нашла! Итак...       Эмма чувствовала как ее щеки розовели от мороза и возбуждения, да и сама она оживилась от идеи обменяться контактами. Она перехватила телефон одной рукой и подняла глаза, но...       Ортеги перед ней уже не было.       – Дженна?       Она судорожно огляделась по сторонам, но ничего, кроме заснеженного перекрестка она увидеть не смогла. «Она не могла так быстро уйти. Она только что была здесь!»       Эдгар По говорил: «Не верь тому, что слышишь и только наполовину тому, что видишь». Ну а что тогда остаётся делать в этой ситуации? Ни звука вокруг, абсолютная тишина. И полное отсутствие девушки, которая еще пару минут назад согревала ее своим теплом.       – Дженна! – отчаянно, с последней надеждой крикнула Майерс, чувствуя, что готова порвать свои голосовые связки.       Но бессмысленно было кричать, потому что ответить ей все равно было уже некому.