Teach me how to fight

27.09 Воскресенье. День до боя       Юнги шумно шаркает тяжелыми шнурованными параллельно берцами и разминает шею, поворачивая в разные стороны с тихим похрустыванием.       Сейчас нужно просто припугнуть. Просто запугать этих малолеток и свалить. Никто не заставляет драться с ними или травмировать. Только предупредить, чтобы не лезли в дела, которые им совсем не по зубам.       Он идёт по тёмному переулку, упираясь взглядом в идеально прямую спину Хосока скрытую объемной косухой, и в какой-то момент останавливается. Разворот. Никого. Тишина режет слух. Рыжий ловит себя на мысли, что тут западня и жертвами оказались они, но на самом деле это не так. — Чхве Сан! Это ты?       Сан отпускает талию Уёна и нежно смотрит на него сверху вниз. Мягко возвращается к губам, припадая своими и лишь крепче прижимает к себе, игнорируя любые звуки да и вообще весь мир. Сейчас нет ничего важнее этого человека в его руках. — Чхве Сан, твоя дебильная причёска раздражает. Смотри сюда. Хочу взглянуть на рожу быдла.       Чхве раздраженно разворачивается и смотрит на парня, что возник перед ним. Видит его, кажется, впервые и лишь хмурится, рассматривая светлые, буквально белые волосы и такую же короткую стрижку… — Так у тебя точно такая же башка! С чего дебильный я?       Чхве замечает за светловолосым еще один силуэт и совершенно не понимает, что этим быдланам нужно. Уён же вжимается в грудь и прячется в спортивной кофте с лампасами, разжигая чувство тревоги. — Мне они не нравятся. Пойдём? Пойдём, пожалуйста! - аккуратно, но с силой тянет Сана прочь, предчувствуя, что добром эта встреча не кончится. — Хосок, бери на себя того сопляка,- рычит рыжий, что все время лишь молча стоял позади, и, проведя рукой по карману штанов, выудил оттуда нож. Метал блестит, отражая тусклый свет фонарей.       Юнги двигается быстро, почти бесшумно, будто присутствует только его тень. Единственное, что успевает заметить Сан - лезвие, пролетающее аккурат рядом с его лицом. Рыжий достает ещё один нож и, хватая Уёна за волосы, оттягивает от темноволосого, сразу толкая в руки Хосока. — Последи за ним. А ты должен быть внимательнее. - в глазах видно, как закипают адские котлы, в этих глазах можно запросто увидеть свою смерть. И Сан почти видит, когда тонкое металлическое лезвие режет кожу легко, как бумагу. Минхо говорил, что Шуга бьется как в последний раз, но не говорил, что тот бьет ногами. Не говорил, что бьет кулаками, сжимая металлические кастеты, перетекающие в нож. Чхве не помнит, как находит в себе силы собраться и бьет озверевшего по голове, но, кажется, Юнги это нравится. Удар сильный, Шуга даже немного удивлен и рад, что из этой встречи может получиться что-то интересное, пока не слышит грохот, который заставляет его отвлечься.       Хосок лежит на земле, пока чужая нога с силой давит ему на горло, и пытается подняться, сдавленно хрипя. — Блять, не смей его трогать, сопляк!- Юнги не нравится, ведь он почти не испытывает эмоций, что позволяют ему потерять контроль, но Чон, придавленный к земле, и Сан, что снова бьет его по голове, сбивают с ритма. В какой момент они потеряли бдительность, расслабились? Они ведь были уверены, что им не дадут отпор.       Мин замахивается и бьет Чхве по корпусу, следующий удар сразу же проносится по подбородку. Противник теряется - это шанс. С открытых ран, оставленных Шугой, стекает кровь, скапливаясь на подбородке, и быстро капает вниз, пачкая шею и одежду. Сан, перед глазами которого от боли все смазывается, падает на колени и почти мгновенно получает тяжелым берцем по голове. Разум покидает тело, и он с грохотом падает на асфальт.       Юнги оборачивается, чтобы закончить со вторым, дыхание сбито, но реакция никогда не подводит, и он успевает заблокировать удар ногой, который точно отправил бы его в нокаут. Тот самый удар, что вырубил Сонхва (рекордно быстро) и даже Хонджуна, остановлен. Нож вылетает из руки, и Мин вскрикивает. В ушах непозволительно громко эхом звучат отголоски стука металла о землю.       А в тхэквондо если блокируют одну ногу, то всегда есть вторая, учтено все. Новый удар ожидаем, но не сила с которой его применяют. Последнее, что видит Юнги прежде чем выпасть из мира, разгневанный взгляд длинноволосого и его ногу.       Чон не успевает. Он подлетают к лежащему на полу Юнги и бережно поднимает тело на руки, злобно просверливая взглядом Уёна.       Громкий звонкий свист, а после тишина, запах крепких сигарет и тихое постукивание волочащейся биты по мокрому асфальту. Тень медленной, размеренной поступью надвигается, аккуратно переступая через пустые разбросанные бутылки. — Намджун~а, отдай приказ.       Голос, что отрезвляет Сана, пытающегося соединить проводки мозга и тела, и заставляет его встать на колени дабы подняться как можно скорее. Костяшки сбиты, голова гудит, а тело будто ломает на множество частей. Внутри пожар, и этим огнем можно сжечь добрую половину лесов всего мира. — Можно. Покончи с ними.       Чхве чувствует что-то тяжёлое на своём плече. Картинка как в замедленной съемке, различим каждый кадр. Медленный разворот и перед глазами яркие красные волосы и деревянная покоцаная бита. — Споки ноки, Сан~ии. Удар, темнота, и снова минус один. Снова грохот упавшего тела. Тэхену безумно не нравится, что все так быстро заканчивается, но Уёну так не кажется. Они еще не закончили. — Стой! Будешь рыпаться и я проломлю ему башку.       Тэхен резво крутит биту в руках, пока Намджун наступает на голову Сана, грубо вдавливая его в грязный асфальт. — Ты вырубил моего человека, а я вырубил твоего. Мы в расчёте. Увидимся в понедельник. - лишь одним тяжелым взглядом подзывает к себе свою машину для убийств. Чон все еще не согласен. —Да я вас поубиваю!- срывается с места, слишком быстро оказывается рядом с Намджуном и так же быстро получает по затылку той самой злоебучей битой, с шумом падая рядом с любовником. — Тупица. Следи за противниками. Вот же идиот! Здорово! Пойдём сходим в интернет кафе? Хочу шоколадный пудинг! - безумный взгляд Тэхена мечется между двумя бессознательными телами. От него разит какой-то детской радостью, будто он не людей избил, а в игре выйграл самый душный уровень.       Намджун сурово глядит на Хосока, что стоит на дрожащих ногах и придерживает Мина в объятьях. — У вас бой завтра. А вы опозорились. Живо в машину! Он злится на них только потому, что они пострадали. Когда Хосок проходит мимо, он по-отцовски гладит его по голове и выдыхает. — Отвезём Юнги к Чиму. Он поможет.       В слабо освещенном зале тишина. Только одинокая небольшая фигура размеренно выметает бетонные полы пока, словно гром среди ясного неба, не раздается противный звук входящего сообщения, эхом отлетающего от холодных железных стен. Беспокойство. Время позднее, в такое обычно Хонджуна никто не беспокоит. Просто некому. Неприятный холод проносится по телу, стоит только увидеть режущий глаза текст на светлом экране. «Извините за доставленные неудобства. Заберите их. Адрес в следующем сообщении» Глухой звук упавшей на пол метлы и быстрые звуки удаляющихся шагов последнее, что остается в помещении этой ночью. ***** Хонджун злобно бьет по рулю и ругается матом, лучше даже не знать каким. Минги, которого выдернули прямо из царства Морфея, тихо пыхтя затаскивает парней в машину, пока главный нервно закуривает прямо в салоне. — И че нам с ними делать?! Сан до завтра не….блять, ты же не поставишь новенького вместо него?! Тогда…сука, я один с ними не справлюсь! Первый раунд я вытащу, но ещё один! Так ещё и с Шугой! Я Минхо не вывез, а этого!.. -в потемках видно, как глаз, под которым на щеке красуется родинка, нервно дергается. Хонджун медленно выдыхает густой дым и разворачивается к парню, обреченно поджимая губы. — Я выйду с тобой. Покажу, что не стоит трогать моих парней. А новенький…. Ну не зверь же я, в конце концов, я знаю, что рано ему еще. Злится, психует и с шумом тормозов останавливает машину у своего небольшого дома, находящегося в паре минут езды от клубного ангара. Можно было по пальцам пересчитать, сколько раз Хонджун ночевал здесь, предпочитая оставаться на старом диванчике в клубе. — Понесли. Чур Уён мой. Сан - кабан, и лучше неси-ка его ты. Скрип половиц встречает совсем недружелюбно, темнота дома давит, но это все равно лучше большого, холодного ночью, зала. Тихий щелчок выключателя и, надо же, свет еще не отрубили. Хонджун уже не вспомнит, когда в последний раз платил за коммунальные услуги.       Ким бережно укладывает расслабленное тело на большой диван и с шумом плюхается на стоящее рядом кресло, наблюдая как Минги, следующий за ним, почти небрежно закидывает Сана на другую сторону и шумно дышит, будто ящики с капустой таскал пол дня. -Нашатырь есть? - на выдохе произносит, хватаясь за бок и переводя тяжелый взгляд на потирающего виски напряженного босса. -Тупой вопрос. Если найдешь здесь что-то полезнее пыльной мебели, медаль тебе вручу. Шумный вздох, и Сон устало плетется назад к машине, потому что там-то уж точно есть аптечка.       Уён приходит в сознание первым. Он видит перед собой уже забинтованного Сана и залазит к нему на грудь, внимательно осматривая побитое лицо, совершенно не обращая внимания на присутствующих. — Уён, слезь с него. Ему и так тяжело. - шепчет Хонджун, укладывая руку на чужое плечо. — Мне не тяжело, я в порядке. Пусть он сидит, мне так лучше. -тихий, уставший хрип Сана разрезает повисшую тишину - Привет, принцесса, прости, что испортил свидание. - проводит по волосам аккуратно и смотрит на него подбитым глазом, по-лисьи улыбаясь, пока не ощущает резкую боль от обработанных порезов на лице, которые лучше пока не беспокоить излишними эмоциями. — Испугался?       Уён только сжимает кофту и внимательно следит за ним. Прячась в его шею, накрывает обоих одеялом, любезно предоставленным Хоном пока те были не в этой реальности. — Ну вот, он расстроился! Хей, свет мой. Уён, я тебя очень берегу и мне не нравятся твои слёзы. - бережно гладит непривычно тихого Уёна по щекам, пока тот безотрывно глядит в глаза напротив, быстро смаргивая наворачивающиеся слезы.       Хонджун устало глядит на своих друзей и наконец-то позволяет себе расслабиться, пока жучок зависти пытается копошиться где-то под ребрами. Почему-то в голове всплывает образ Сонхва, но его сразу отгоняют коротким встряхиванием головы. Глядя на Усанов, вот таких, тихих и нежных, становится тепло, как если во время зимней вьюги зайти в теплый дом и сидеть у камина, вслушиваясь в тихий треск горящей древесины. Минги лишь закатывает глаза (он никогда не признает, что отчасти согласен с ощущениями Кима) и быстро поднимается с места. — Я завалюсь где-нибудь? Если честно, я …заебался. — Конечно. Я тут побуду, послежу, чтобы не дурили. Завтра всё равно все едем. И, под шумные шаркающие шаги Минги, откидывает голову назад, пытаясь хоть немного расслабиться. Тихий стук капель по стеклу убаюкивает. Следующий день обещает быть очень тяжелым