Teach me how to fight

28.09.Понедельник. День боя.       Царящую тишину нарушают глухие звуки ударов и скрип кроссовок о деревянный пол. Помещение пропитано запахом пота, сигарет и смесью одеколонов.       Юнги медленно обходит грушу, перетягивая одеяло внимания Хосока на себя, но сталкивается с непонимающим взглядом отвлеченного от тренировки парня и явно еще секунду назад утопающего в своих мыслях. — Они смогли избить меня. Думаешь, я позволю им выйграть? — Шуга шепчет, голос хрипит, и Хосок только жмёт плечами, возвращая кулаки в стойку, намереваясь вернуться к тренировке, когда между ним и грушей появляется тело рыжего парня, что внимательно смотрит ему в глаза.       Карий стеклянный взгляд лезет в самую душу, но понять, что творится в этой голове, невозможно. — Ты мне помог, а значит, я тебе обязан. Так? — Мин очень странный человек, его эмоции тяжело понять, даже прочитать иногда сложно, действия такого человека всегда напрягают, потому что ты не знаешь, чего ожидать. Кажется, что он может действовать рационально и не делать глупостей, но иногда планку срывает, и вылезает настоящий демон, готовый сначала подчинить себе весь мир, а потом растоптать.       Хосок с еще большим непониманием смотрит на друга рядом и осторожно наклоняется к лицу напротив. — Ты мне не обязан. Прекращай, ты бы поступил точно так же. — нервная нотка в голосе режет слух, а кулаки еще больше сжимаются.       Юнги молчит. Смотрит пристально, неотрывно, выцарапывает на обратной стороне ребер свое имя по ощущениям. Взгляд не отводит, когда опускается на колени и тянется покрытыми шрамами руками к резинке спортивных штанов. Чон на такой выпад лишь отходит на пару шагов назад и смотрит с отвращением. — Я потный, ты не должен делать этого только потому, что обязан мне. Понял? — Я хочу. Почему нельзя? — улыбаясь одними уголками губ, Юнги поднимается с колен, отряхивая штаны. — Потому что ты не должен. Прекращай заниматься глупостями. — отмахивается Чон и отходит от Мина ещё на пару шагов, увеличивая дистанцию в попытке покинуть эту радиоактивную опасную зону. —Если мы выйграем, то я свожу тебя в кафе, и мы проведём время нормально, а не как обычно. Без этих разборок, вечных драк и рек крови. Меня тошнит от этого уже. Юнги, ты так не думаешь?       Мин долго рассматривает сбитые костяшки, уродливые шрамы, свежие ссадины и отрицательно кивает в ответ. — Единственное, что я умею - это драться, я никчёмный. — Ты не никчём…       Звук громкого стука двери, открытой сильным толчком ноги, заставляет всех замолчать. Сначала в проеме появляется красная макушка, а за ней выплывает и тело наперевес с битой. Безумный взгляд и жуткая улыбка. Наведался сам Ким Тэхен. Разрушительное бедствие без царя в голове. — Хоп-лей! Вы представляете, моя любимая доставка не работает по понедельникам! Глупость какая. — обиженным голосом гундит Тэ, обращая внимание на двух замерших у спортивной груши парней, и с недовольным лицом приближается. — Мони~ очень недоволен вами двумя, сказал, что вы - куски мяса, которые не могут делать работу нормально! Но …сегодня! — он указательно тыкает битой в грудь каждому и улыбается. Никто не смеет двинуться, даже эмоционально нестабильный Юнги знает, что псих вроде Тэ — самый непредсказуемый тут. — Вы все измените! Извинитесь на коленях перед Мони, он вас простит и вы начнёте действовать как нужно. Понятненько? Я не слышу от вас звуков благодарности, я же очень старался! Вы не представляете, как он злился. Жду поклон! — безумная улыбка кривит губы, взгляд из-под длинной, растрепанной челки мечет искры. Юнги и Хосок, как две куклы, за нити которых дергает умелый кукловод, синхронно загибаются под углом в 90 градусов и в один голос выкрикивают: «Благодарю». От этого Тэ только тепло, послушание и покорность для него как бальзам на душу, и он поочередно поглаживает их по голове, взъерошивая волосы. Мягко улыбаясь, оборачивается и утыкается взглядом в Намджуна. Будто получив удар током, быстро отходит от парней. — Вы, парни, его больше слушайте. Все в порядке? Знаете, Тэхен больше всех переживал, обещал перебить банду Хонджуна. Спасибо, что целы. Я тоже рад.       Мужчина подходит и похлопывает по плечам, улавливая взглядом, как лицо Тэхена от смущения сливается с цветом его же волос. — А теперь оба на ринг! Живо! Тэхен, а ты кидай биту и к ним! — командным тоном прикрикивает мужчина и усмехается. Бита чуть ли не со свистом летит в него, и Ким еле успевает уклонится. — Ух ты, бля! Не в меня же! Дурень!                          ***       Сан без особой заинтересованности загружает снаряжение в старый минивэн и поглядывает на Уёна, увлечённо болтающего с Минги и взмахивающего руками, кажется, диалог очень занимательный. Единственный, кто ничего не делает, Сонхва. Ему велели стоять и не отсвечивать. Сегодня не тот день, когда он может обращать на себя излишнее внимание.       По-детски беспечно к Сану подскакивает его Уён и виснет на спине, цепляясь за крепкие широкие плечи, пока носом и губами утыкается в короткие темные волосы на макушке. — Ты же победишь? Обещаешь? Будет здорово! Но если нет, то я все равно тебя люблю! - искренне звонко смеётся и закрывает глаза, почувствовав, как Чхве подхватывает его под бедра, чтобы тот не свалился и сильно не елозил торсом по спине, на которой безумно болят новые синяки. — Уён! Слезь с него! У него бой сегодня! — Сан, только услышав, что вместо него собирается выйти сам Хонджун, взбунтовался. Где-то полчаса стучался в грудь и божился, что он в порядке, и его душа требует реванша. Отказать было сложно. — Но это до первого серьёзного удара! Я выйду за тебя сразу же! — Хонджун отвешивает легкую затрещину Сану по макушке и коротко улыбается. Взгляд встречается с неловко переминающимся с ноги на ногу Сонхва, который вырядился будто на показ мод.       Улыбка сразу пропадает с лица. Этот студентик с каждым днем раздражает все больше. Просто потому что. Потому, что нельзя забираться в голову Кима, нельзя отвлекать от обычных размышлений своим вылизанным видом и незаконно красивым лицом, по которому так и хочется настучать.       Хочется бить, пока вся красота не смешается с кровью и ссадинами. До кровавого мяса хочется расписать эту мордашку, чтобы и его пепельные волосы окрасились в любимый цвет Кима, а затем на ключицах выцарапать свое имя, чтобы все знали, чьими руками это безумие было сотворено.       Когда Хонджун ловит себя на том, что опять пялится на Пака, быстро встряхивает головой, кивая Сонхва чтобы тот сел в машину и не раздражал всех своей красотой.       Старенький хендай 97 года, доставшийся Хону от деда, приветственно открыл свои двери, впуская сначала кряхтящего Сана и хохочущего над ним Уёна. Возвращая сидение, дающее проход к заднему ряду, Хонджун внимательно глядит на Сонхва. — Садись здесь, за водительским. —нет, не потому, что за водительским сидением самое безопасное место в машине, потому, что Киму не сдалось каждый раз смотреть в зеркало заднего вида и каждый раз натыкаться на это идеальное нечто.       Минги быстро выкидывает сигарету и запрыгивает следом за не выражающим никаких эмоций Паком.       Хонджун вальяжно плюхается на водительское, аккуратно, будто талию девушки, обхватывая руль. Ключ зажигания плавно проворачивается, и со второго раза машина начинает издавать звуки жизни.       Эта рухлядь только из-под его крыла заводится. Парни пытались обуздать эту шайтан-машину и не единожды, и каждый раз всех ждал провал - монстр на колесах жалобно пыхтел, гудел и глох. Гроб на колесах двигается с места. На что Хонджун громко облегченно выдыхает.       Минги по-хозяйки разваливается, пытаясь найти более удачное положение, пока не замечает зажавшегося у окна Пака, что нервно кусает губы и трясет ногой, рассматривая сменяющиеся картинки города через темное тонированное стекло. — Расскажу тебе про команды, а то, смотрю, ты как сучка на вязке!       Пак усмехается и толкает парня острым локтем под ребра, на что в ответ слышит кряхтение и жалобное: «убивают!». Если бы только знал он, что беспокоят его не только противники и предстоящий бой. От проницательного взгляда не ускользнуло странное внимание Хонджуна.       Легкий подзатыльник возвращает в сознание. У Сана тяжелая рука. Непонимающе обернувшись, Сонхва почти утыкается в недовольное суровое лицо темноволосого. Быстро опустив взгляд, замечает Уёна, мирно лежащего на его груди с прикрытыми глазами. — Уён улёгся поспать. Если кто-то разбудит его, я сделаю вас инвалидами. Усекли? — шепчет твердо, всем своим видом показывая, что не задумается ни на секунду, прежде чем воплотить сказанное в жизнь. В контраст этому, бережно укрывает плечи парня своей олимпийкой и нежно поглаживает по волосам, на что Чон чуть ли не мурчит, расплываясь в улыбке.       Минги лишь без интереса разминает шею и показывает пальцами три, заглядывая в глаза своему собеседнику. — Тебе известно про три команды. Первая команда — мы.       Вторые — «stay», ты с ними уже знаком почти со всеми, и третьи - «outside» — он смотрит на притихшего Сонхва и тянется приободряюще погладить по голове, но машина резко тормозит, и инертной силой Минги влетает ладошкой Паку по виску. Сонхва тихо шипит, пусть Минги и сделал это случайно, но приложило все же хорошенько. — Прости! Я не…- пытается оправдаться, но сразу переключается на Хонджуна слишком уж довольно сидящего, как ни в чем ни бывало. — Хон, не дрова везешь!       С заднего сидения пинают по спинке и шикают. — Дурдом! — обреченно выдыхает и слышит тихое «продолжай» от своего собеседника — В общем, если выстраивать пирамиду из всех участников по силе, то начнем с того, что у нас самый сильный это Хонджун, он невероятно силён. — Пак недоверчиво косится на водителя, непринужденно посвистывающего мелодию, которая льется из старого радио, себе под нос — Потом идёт принцесса Уён. Несмотря на его внешний вид, удары быстрые и точные, и после мы с Саном. Мы примерно на одном месте, ну и где-то под китовым дерьмом - ты. Самый слабенький из нас! Но не переживай! Я из тебя машину сделаю!       Он тепло смеётся, прижимая Сонхва к своему боку, и треплет его по волосам, взлохмачивая укладку. На это Пак лишь сначала хмурится, а после широко улыбается, обнажая ровные белые зубы. — Давай дальше! Хён, продолжай! — хлопает своими выразительными глазами, пока Минги потирает затылок, по которому так же прилетает ладошка Сана. — Итак, у «stay» лидер Бан Чан, он у них самый сильный. Даже сильнее Хонджуна, — кивает с важным видом и замечает, как Ким садится в пол-оборота к ним и недовольно хмыкает. — Я слабее исключительно потому, что он больше меня. — подытоживает и отмахивается от этого дурачья, возвращая свое внимание на проезжую часть. — Потом Чанбин, ты с ним еще не встречался, он больше Кристофера, но силы у него меньше. Но я клянусь! Видел своими глазами, как кулаком он кирпичи ломает, — восторженно вскрикивает, и снова ему прилетает по голове за шум. — Ну пиздец тебе, ушлепок! — Минги оборачивается и почти утыкается носом в розовую подошву. Склонив голову набок, видит злое лицо Уёна, что проснулся и явно этим недоволен. Носок кроссовка стучит Сону по виску, — Ты меня разбудил. Я что, не заслужил отдых? М? — Чон убирает ногу, привстает со своего места, пододвигаясь ближе к лицу Минги, и аккуратно поправляет ему волосы — Тише, пожалуйста, я не буду жалеть тебя. Понял?       Сон коротко кивает, разворачивается к блондину и испуганно смотрит на него, с каждой секундой уменьшаясь в кресле. Тянет Сонхва к себе и шепчет уже чуть ли не на ушко — Уён очень много тренируется, даже в его возрасте уже получил чёрный пояс. Поверь, если он разозлится по-настоящему, то тебе и всем нам пиздец. — ремень безопасности натирает плечо и шею Сонхва, а в полусложенном состоянии еще и спина затекает. Еще и Минги из-за низкого положения так сильно расставил ноги, что для длинных ног Пака совсем не остается места. Блондин лишь тянет ремень, который покоился на груди и, наклонив голову, убирает его за спину, оставляя крепеж лишь на талии. Сползает ниже к Минги, отодвигая его ногу, чтобы продолжить слушать рассказ. — После Чанбина… я же на нем остановился? — короткий одобрительный кивок в ответ, —Минхо. Он дерётся на кастетах, получаешь так, будто тебя камнями лупят, а еще он очень ловкий и его тяжело поймать в захват. После Минхо - Джисон. Я не дрался с ним, но видел. Его захваты нечто! Двинуться почти невозможно, лучше просто сдаться. Он может задушить тебя бёдрами. — Сонхва задумывается, вспоминая образ небольшого солнечного парня. Услышанное и его восприятие никак не стыкуются. Хонджун кашляет в кулак, привлекая к себе внимание, и усмехается. Аккуратно поправляет зеркало заднего вида так, чтобы была возможность поглядывать на белобрысого. Противоречит сам себе, ничего нового. — У «outside» все интереснее. Они побеждают каждый раз, но это раз будет последним. Мы скинем этих зазноб с их пьедестала. — Минги встречается взглядом с Хонджуном, по нему видно, что он сам не до конца верит в сказанное, но придать уверенности другим никогда еще не было плохим решением — Первый по силе — Тата, ты никогда не знаешь, как он ударит и куда. Драки с ним это всегда зрелище. За бой с этим психом предлагают огромные деньги, но никто ещё не уходил целым, что уж говорить о победе. Бита и он словно одно целое, — Сон замечает, как Пак поднимает длинный указательный палец, только хочет задать вопрос, как сразу же получает на него ответ. — Бои без правил. Ты можешь взять хоть что. От бит, ножей и кастетов до утяжелителей на ноги или на руки. Каждый дрочит, как он хочет, в общем и целом. — Но… Почему? Это же, вроде как, нечестно — Пак хмурит брови, вся эта заваруха с оружием в боях его нисколько не радует, а острые ножи Минхо, которыми его чуть на оливье не покрошили, еще и в кошмарах будет долго видеть. — Может быть. Но главное — зрелище! Люди платят большие деньги за чужие кровь и боль. — Давай дальше. — просит шепотом, пока в голове собирается образ невысокого мощного паренька, почти без увечий, с тяжелым безумным взглядом, когда Пак пытается представить, как выглядит прославленный участник соперников. — После Таты - Шуга. Оружие: ножи. Стратег. Внимательный, быстрый и до ужаса проницательный. Нет никаких эмоций, даже когда его бьют. Взгляд мёртвый, как у рыбы. Он пугает почти всех.       В разговор тихо встревает Уён, наклоняется, упираясь в сидения, что забавно сжимают его щеки, лицом и смотрит на Сонхва своими кошачьими глазами. — Когда мы с ним встретились — он не старался. Даже в одну треть от силы не бил, наверное, просто припугнуть хотел. Но его техника и то, как он заблокировал мой удар…хочу взять у него уроки! Вот она идеальная тактика боя! И Чанбин с его ударами, просто дух захватывает, и Минхо, что почти всегда молчит. — Мечтательно перечисляет Уен, томно вздыхая и прикрывая глаза, будто говорит о чем-то, что ему очень нравится. —Хочу посмотреть на бой Минхо и Шуги снова! Это было прекрасно, — Уён пощебетал бы еще, но Сан крепко цепляется за его талию и утягивает обратно к себе на колени, пока тот протестующе бубнит. — И чем закончился бой Минхо и Шуги? — с интересом спрашивает Пак, оборачиваясь к усанам, пока не получает по затылку словами. — Реанимацией для Минхо, — грубо бросает Хонджун и тяжело выдыхает, — Если когда-нибудь встретишь Шугу - беги или делай все, что он скажет. Просто не сопротивляйся.       Минги кивает и жмёт плечами, утягивая Сонхва назад в свой воображаемый шалаш для шушуканья. — Шуга и Хосок одинаково сильны. Не сильнее меня, конечно! Хах…да~. И их лидер Намджун, он не участвует в боях. Но как лидер он хорош: расчётливый и гадкий. Только благодаря ему у нас есть деньги с фонда, но это грош, по сравнению с тем, что можно получит за победу!       Минги сонно потягивается, беспрерывное болтание и долгая поездка вымотали, громко зевнув, отодвигается, завершая разговор. — В Тэгу будем ночью, бои проходят в это время, так что отдыхайте. — говорит Хонджун, прежде чем надолго снова замолчать, переключая все свое внимание на дорогу.       Сан и Уён заснули в обнимку, слипшись, как пельмени, Минги воткнул в уши наушники и давно захрапел, пока из динамиков орет какой-то тяжелый рок. Поразительная способность: спать под такое.       Чуть опуская сидение назад, так, чтобы не задеть развалившегося позади Сана, Сонхва поудобнее устраивается на своем месте в надежде, что и ему удасться покемарить. После того, как Минги затих, никто и словом не перекинулся. Начинать диалог с Хонджуном - последнее, что может позволить себе Сонхва, прикрывая глаза и тяжело выдыхая ртом. Пейзажи города давно остались позади, уступая место виду на магистраль посреди равнин, сменяющихся горной местностью. Под размеренный рев двигателя Пак засыпает, припадая головой к окну.                                                       ***       Вечер тихий и слишком теплый для сентября. Лишь прохладный ветерок не дает забыть, что теплые летние дни прошли, и скоро на смену придет постоянный холод. Машина аккуратно останавливается, тихо взвизгивая тормозами, Хонджун принимает решение все же не глушить ее рядом с заправочной колонкой чтобы не тратить время на попытки завести ее снова позже.       Тихо выходит, заправляет полный бак, прихватив в круглосуточном магазине перекус для своих неугомонных лбов, которые когда проснутся, наверняка будут орать, что жрать хотят, и что он, их любимый хён, совсем их не ценит, раз не думает о таких очевидных вещах.       Их любимый хён думает. Они — единственное, что до сих пор держит его на плаву. И Ким сделает все, чтобы в жизни каждого все было хорошо, даже если на кону будет стоять его собственное благополучие.       Усаживаясь за руль и отъезжая к небольшой парковке, оборачивается, осматривая своих подопечных. Хочется курить. Рука сама тянется к Сонхва и небрежно, но мягко похлопывает его по щеке, пытаясь разбудить. Когда сонные непонимающие глаза уставляются на него, коротко кивает на выход и покидает машину сам.       Пак, насколько может осторожно, перелезает через Минги (которого в любом случае и танковым залпом не разбудить) и направляется к курящему в стороне Хонджуну. Запах очень крепких дешевых сигарет жгет слизистую носа, на что Сонхва недовольно морщится, принимая протянутую баночку с газировкой. — Почему пришел к нам? — он смотрит на блондина с вызовом и не пониманием, хотя, кажется, что в темных, как морское дно, глазах можно прочитать еще больше эмоций. Кисть с сигаретой медленно движется к обветренным сухим губам, которые аккуратно обхватывают фильтр, вдыхая, пропуская тяжелый дым в свои легкие. Внимательный взгляд не отрывается от лица напротив, Сонхва непроизвольно облизывает свои губы, насмотревшись на неухоженные Кимовские, и кашляет, когда дым летит прямо в лицо. — Потому что я хочу драться и хочу драться с тобой. Я же говорил. — отмахивается от вопросов, как от вонючего сигаретного дыма, рассматривая врученную ему ярко-красную баночку, на которой капельки конденсата неприятно холодят и смачивают кожу. — Меня не устраивает такой ответ. Ты же не расскажешь настоящей причины, верно? — Неа, может, я влюблён в тебя? Может ты мне действительно нравишься и я хочу быть к тебе ближе, даже если цена этому постоянные удары? — он в один шаг сокращает дистанцию и почти упирается грудью, обтянутой темной водолазкой, в Хонджуна, не прерывая ни на секунду зрительный контакт.       Воздух в мгновение электризуется, Кима будто гипнотизируют, словно он маленький зверек, попавший в ловушку огромного голодного удава. И Сонхва будто и правда душит, разглядывет, почти не моргая, бегая от одного холодного черного омута к другому.       Слова не хотят покидать уста, Ким не отходит, стоит на месте, пока сердце в бешеном ритме отбивает чечетку. Максимум, на что хватает сил, -это снова поднести почти истлевшую сигарету к губам и глубоко затянуться так, чтобы никотин пропитал каждую частичку его тела. — Я не хочу говорить тебе причину. Позже, ты, я… об этом на ринге, один на один, поговорим… — улыбается и щёлкает зубами перед чужим носом.       «Точно змей искуситель» — проносится со скоростью гоночного болида в голове. Эмоции смешались в одну непонятную массу, даже полудохлые бабочки в животе предприняли попытки бунтовать. Но самое выделяющееся, за которое и цепляется Ким, это отвращение. Мгновение, и Пак ловит быстрый точный удар по зубам.       Схватившись за разбитую губу, пятится назад, тихо поскуливая и проклиная про себя чертова Хонджуна. — Не смей относится ко мне как к другу, щенок. Я тебя насквозь вижу. Ты тут исключительно из-за моей доброты. Ты полезен и, пока ты полезен, ты рядом. Усёк? Учудишь что-то подобное еще раз - я тебя прикончу. Живо в машину.       Прикрывая кровоточащие губы, Сонхва безумно улыбается. «Несомненно» — проносится в голове.       Он смог вызвать нужные эмоции. Новым видом удовлетворения теперь точно станет выбивать Кима из колеи, смотреть на его обескураженность и непонимание. И пусть где-то в глубине души что-то все же шепчет о том, что так нельзя, но Пак не собирается этому следовать. Не в этой жизни.       Пока Хон с нескрываемым раздражением выкидывает бычок, даже не оборачиваясь в сторону Пака, отходит к машине, блондин спешно вытирает кровь с губ длинным рукавом водолазки. Идет следом, после усаживаясь на свое место, пока не вздрагивает от резкого звука удара по крыше, что будит всех. — Подъем! Я купил воды и перекусить. Скоро приедем, поэтому поднимаем свои задницы и переводим в рабочее состояние! Сегодня отличный день, чтобы заявить о себе!                                                       ***       Впервые за пять часов Хонджун позволяет своей старой консервной банке заглохнуть. Сумерки опустились еще когда парни были на стоянке, и на площадке, где должен состояться бой, зажгли бочки. Выглядело это поистине завораживающе. По периметру перемещалась куча людей, что пришли посмотреть на мордобой. Сколько же неадекватов готово платить за чужие страдания. Восхитительный долбоебизм. Хон покидает машину, любуясь с некой тоской на представшую для взгляда картину пока его не отвлекает слишком небрежный и громкий хлопок двери его старушки. —Холодильником дома хлопать будешь! — гаркает на Уёна, вылезшего последним, а тот лишь невинно улыбается, строя глазки и мурлыча «прости хён, прости любимая дребезжалка».       Ким лишь закатывает глаза, пригрозив указательным пальцем, пока плетется к багажнику, открывая его и расстегивая большую спортивную сумку. Каждому из парней в руки вручают куртки с эмблемой команды, даже Сонхва не остается без внимания.       Правило, по которому каждый член команды должен носить атрибутику благодаря которой администрация узнает кто из какой команды, заставило Хона буквально метаться по залу, выискивая еще одну для новенького.       Белые кожаные куртки толпой движутся к рингу, у которого уже расположились их соперники, облаченные в кроваво-красный. Хосок, что мило улыбается девушкам, окружившим его, и Шуга, явно недовольный таким бесцеремонным вниманием каких-то трущихся незнакомых девок.       Минги встаёт на носочки, пересчитывая каждую девушку, и возмущённо выдыхает. — Ваа! Как много красоток и только для него! Несправедливо, я ему рожу набью!       Сан заливисто смеётся, крепче сжимая руку Уёна и посматривая на него сверху. Младший переживает, это видно по тому, как несдержанно он издает неуместные смешки и лишь сильнее цепляется за руку. Чхве осторожно поправляет на нем куртку и крепко обнимает за талию. — Я вернусь здоровым. Не переживай, хорошо? — шепчет в губы, соприкасаясь лбами, на что Уен нервно сжимает его плечи. — Я могу выйти за тебя. Пожалуйста, позволь мне выйти за тебя. — Страх. Даже через прикосновения Чхве мог прочувствовать, как его парень боится и как сильно не хочет отпускать Сана туда. Чхве поджимает губы, выдавливая улыбку чтобы не накалять обстановку еще больше, коротко отрицая взмахом головы. Хонджун подходит и приободряюще хлопает его по плечу. — Надо идти. Минги, хватит строить глазки девочкам, ты для них неудачник!       Сонхва остаётся с Уёном, провожая троицу взглядом, на душе кошки скребут, губу ссаднит, ему, в принципе, все больше и больше не нравится происходящее. Хочется моргнуть и оказаться в своей пустой квартире-студии, чтобы это все было лишь страшным сном. Очень реалистичным, но все же сном. — Они победят? Как ты думаешь? — Для нас уже будет победа, если они вернуться живыми. -мрачно отзывается Чон и берет его за руку, утягивая к своеобразным трибунам, которыми служили обычные деревянные паллеты, что сложили друг на друга и сделали из них нечто похожее на скамейки. Усевшись, Чон обнимает руку Сонхва и нервно тяжело сглатывает. — Не переживай, Сан справится. — поддерживает Пак, едва ощутимо поглаживая Чона по руке.       Рефери выходит на ринг, зрители замолкают. — Дамы и господа, сегодня состоится один из самых неоднозначных боев в истории Тэгу! Безоговорочные чемпионы и новички, что решили попытать удачу! Встречайте! Шуга и Хоби из команды «outside» и новички, «K.O» — рефери медленно перемещается по площадке, останавливаясь в центре, пока на ринг поднимаются участники. Невысокий Юнги и худенький Хосок на фоне шкафов Минги и Сана выглядят, как нелепые маленькие мальчики.       Но каждый из присутствующих знает, что за этим неприметным видом скрывается безумная сила. Уён машет в ответ Сану, что взглядом выискивает своего мальчика, и при встрече взглядом складывает пальцы в жесте «все ок».       Рядом с Уёном размашисто усаживается незаметно пропавший и так же резко вернувшийся Хонджун. Мужчина быстро вытирает с губ кровь, тихо ругаясь себе под нос. — Что с тобой? — спрашивает Сонхва переваливается через Уёна, чтобы поближе рассмотреть греющую душу ссадину на красивых губах. — Потом. — отмахивается, указывая пальцем на место боя. —Вы все прекрасно знаете правила: никаких правил! Но мы решили сделать небольшое исключение для наших дебютантов. До этого дня, они сами могли выбирать противника. Но сейчас все решит монета. — он жмёт плечами и улыбается, выуживая из кармана монетку. Быстрым движением руки приглашает к себе Минги. — Если орёл, то первый раунд с Хоби, если решка, то с Юнги       Минги переводит ошалевший взгляд на трибуны и нервно сглатывает. Смотрит на Хонджуна потерянно, с каждой секундой все больше бледнея. — Это охуеть как плохо — шепчет Ким и больно закусывает припухшую губу, нервно зарываясь пальцами в отросшие цветные волосы. Минги не рад, он, блять, в ужасе, смотрит на Хосока и замечает в глазах того отблески сочувствия и даже сожаления. А вот в глазах Юнги — темнота. Ничего больше. Пусто. Монета решает судьбу и совсем не в пользу бедного Минги, которому предстоит попытка накостылять (или хотя бы вернуться с ножевыми домой, а не в реанимацию) Юнги. Сан расслабленно выдыхает вместе с Уёном. У них полная синхронизация. — Первый бой: Шуга и Минги! Остальные покиньте ринг.       Сон поправляет на себе майку и несдержанно подпрыгивает на месте от волнения. — Блять, блять! Это очень плохо. Очень, очень плохо! — Шепчет Хонджун, словно в бреду, чуть ли не вырывая на себе волосы, и резко переключается на руки, нервно их расцарапывая, пока длинные чужие пальцы не останавливают его. Безумный взгляд переключается на человека, позволившего себе коснуться его. Сонхва смотрит взволнованно, но, почему-то, осторожное дрожащее поглаживание работает отрезвляюще, прекращая попытку Кима сорвать с себя кожу. — Прекращай. Он готов.       Судья приглашает парней в центр. Юнги аккуратно вынимает из чехлов, что прикреплены к бёдрам, пару ножей. Металл призывно блестит, подкидывая дров в огонь страха. В руках этого парня оружие действительно выглядит, как продолжение его самого. Минги встаёт в стойку, прикрывая подбородок и грудь предплечьями. Рефери кричит: «Бой» и поспешно покидает ринг.       Первый шаг делает Минги, за что сразу же получает кулаком в ребро. Удар такой, будто приложились молотком. Но на осознание боли нет времени, Сон снова идёт в наступление. Один удар, втрой - промах. Юнги уклоняется, снова прописывая ему в рёбра.       Минги пятится назад, чтобы вздохнуть, но на него сразу же несётся Юнги, вписывает в канаты и режет по руке, оставляя глубокий след, который сразу начинает обильно кровоточить.       Трибуны орут, Сон недоволен. Рука горит, но еще больше горит в груди от злости. Он не смог нанести даже один удар. Теперь его очередь раздавать. Минги быстрым ровным движением бьет в челюсть, когда Юнги не успевает поставить блок. Мин отшатывается и ему прилетает кулаком в живот, от чего тот оседает на колени, жадно вдыхая воздух.       Брюнет ухватывается за рыжие волосы, поднимая лицо на себя, успев уловить все тот же пустой взгляд, и без сожаления прописывает коленом в нос, от чего кровь заливает ринг. Такие, как Мин не сдаются быстро. В голове гул, он тоже хочет закончить все сейчас. Хочет просто жить с Хосоком и завести котов. Хочет просто жить. — Если мы победим, сходим на свидание. — кричит Хосок, взволнованно цепляясь взглядом за тело, что плюётся кровью. Минги бьет снова, и Юнги падает на залитый кровью ринг. — Ради меня. — повторяет Хосок одними губами. Мин лежит повернувшись головой к Чону и смотрит на него. Безумная кровавая улыбка, растягивается на лице.       Ради него он убьет. Медленно поднимается, когда Минги готовится ударить снова. Прилив адреналина буквально заливает каждую клетку тела, открывая второе дыхание и придавая сил.       В мгновение цепляется за руку Сона, заводя ее за спину, и шумно кидает того на пол, завершая серию сильным ударом ногой по лицу. Успевает пару раз ударить в солнечное сплетение, пока его не хватают за грудки и так же не валят на лопатки. Жестко выбив из рук Шуги ножи, Минги садится на него сверху, сжимая его горло крепкой хваткой.       Дрожащие пальцы тянутся к одному из близлежащих ножей, но когда понимает, что не дотягивается, просто впивается пальцами в глаза сидящего сверху. Выкручивая, как кнопки на джойстике.       Хватка ослабляется и Юнги с разворота бьет в рёбра, жадно хватая воздух. Пользуясь замешательством, быстро вылезает из-под Минги и больно бьет ногой в грудь, поднимая злополучный нож.       Брюнет успевает подняться на ноги, но, кажется, ненадолго. Шуга срывается с места, грубо толкая к угловому столбику, и с силой вгоняет нож в плечо. Лезвие скрывается в плоти почти до середины. Удар в переносицу окончательно выбивает весь дух из шокированного брюнета.       Минги падает на колени перед рыжим демоном, судорожно хватаясь то за нос, то за руку. Дрожащими руками вынимает окровавленный метал и откидывает в сторону. Связь с реальностью теряется, он не слышит собственный крик. Его мучения длятся не долго. Завершающий удар ногой отправляет его в нокаут.       Судья выходит на ринг и объявляет победу Юнги, без эмоционально смотрящего куда-то в кричащую толпу. — В первом раунде победа за Шугой! Поддержите победителя! Сейчас объявляется перерыв на тридцать минут. Можете забрать своего отрубана.       Сан вихрем влетает на ринг, бережно поднимает Минги на руки и несёт его на свободную скамью поблизости, пока Хонджун с парнями спешат к ним с другого конца поля. Подходя ближе, лицо Кима все больше искажается гримасой боли и ярости, он и представить не мог, что раны будут настолько серьезными. — Я за аптечной в машину. Ждите! — тараторит и кидается в сторону своего авто, пока чуть не врезается в парня, который незаметно возник словно из ниоткуда. Он останавливается напротив и, когда только хочет сделать первый шаг к раненому, сталкивается с перегораживающей проход рукой Кима. — Ты ещё кто? — Я? Врач. А ты собирался бежать за аптечкой? Вали и не мешай мне ему помочь. Он истекает кровью. — раздраженно отодвигает руку и, приблизившись к Минги, аккуратно присаживается на колени рядом. Стягивает с плеча увесистую сумку, выуживая оттуда аптечку. Сан перехватывает его руку, грубо сжимает и заламывает. — На тебе ебучая красная куртка, а на всю спину блядская надпись аутистов! С чего тебе вдруг нам помогать?! — рычит Чхве и встречается с испуганным взглядом парня, которому он ни капли не верит. — Сан, он просто хочет помочь. Прекращай. Отпусти, пожалуйста. — тянет за рукав Уён. И Сан отпускает, бросая взгляд на Хосока, что разминается неподалеку. — Я не умею драться, да и слаб физически. Не надо со мной как со спарринг партнёром. Помогаю, ибо у вас нет страховки, как и у большинства тут! — незнакомец едва заметно поджимает свои слишком пухлые губы и потирает заломанную руку.       Парень и правда выглядит как тот, кто пришёл помочь, и это удивительно. — Твой хозяин не будет ругаться? — спрашивает Хонджун, наклоняясь над Минги, за что сразу же получает толчок. — Не тряси над раной грязью! Отойдите вообще все! Босс мне не хозяин. Умей различать понятия. Он велел присутствовать и штопать вас, умалишенных. Так что, не надо думать, что я делаю это из-за жалости. Мне плевать. Это работа, за которую я получаю деньги. — прекратив возмущаться, парень обильно поливает руку раненого обеззараживающей жидкостью и тут же прикладывает смоченный обезболивающим сложенный бинт.       От запаха медикаментов тошнота подступает к горлу. Минги сдавленно скулит и еле открывает припухшие от ударов по переносице, глаза. Медленно проводит плывущим взглядом по парням, что стоят с бледными перепуганными лицами, и останавливается на незнакомом крошечном теле, сидящем рядышком. Минги смотрит на него насколько может внимательно и тупо улыбается. — Ты ангел? — Нет, я Чимин. Не боишься иголок? — смотрит на него с теплой улыбкой и хлопает глазами невинно. — Нет. С тобой я ничего не боюсь. — кажется, у Минги сотрясение. —Моя ты радость. Давай, лапуля, открой-ка рот       Сон послушно выполняет просьбу, и сразу же ощущает во рту вкус рукава его же куртки.       Чимин обводит всех взглядом, останавливаясь на Сонхва как на единственном адекватно выглядящем человеке этой гоп-команды. Вручает тому средство для обработки рук и приказывает держать ватку на ране. — Сейчас мы будем зашивать его. Ты мне поможешь. Готов? — он все так же располагающе улыбается, и, надев на голову налобный фонарик, в момент меняется в лице, полностью сосредотачиваясь на работе. — Это не гигиенично! Ты что делаешь! — вопит Хонджун, хватаясь за голову, темная сторона волос на которой точно поседеет к концу сегодняшней ночи. — У тебя много денег?! У него нет сраной страховки! Ты готов оплатить счёт за лечение?! Нет? Тогда заткнись.       Хонджун оседает на месте, прикусывая язык. Атмосфера накаляется еще больше, когда к ним подходит Юнги. Уён крепко держит Сана, который только было хотел сорваться и начать драку. Сам Мин не одаривает их даже быстрым взглядом. — Обезболивающие. — Сумка, третий карман, розовые. — в момент разговора Пак уже все подготовил. Аккуратно разложил на груди у Минги материалы для пары стежков и выдохнул. Перчатки и игла готовы. — Он спец, зря не доверяете. — жмёт плечами Шуга и уходит обратно к Хосоку, который бережно прикладывает тому лед к распухшему носу.       Минги все смотрит на парня перед собой и, когда тот протыкает иглой кожу и ведёт ее, чтобы соединить два куска плоти, понимает, зачем ему в рот засунули одежду. Зубы крепко сжимают материал и это помогает легче перенести боль. Когда Чимин завязывает аккуратный узел, закрепляя швы, Минги сплевывает и расплывается в еще более глупой, чем все предыдущие, улыбке. — Думаю, что я заслужил поцелуй от такого ангела. — он шипит, когда рану снова обрабатывают, но боль от таких рук — только наслаждение.       Чимин улыбается в ответ, но даже слова не произносит. Просто делает своё дело. Бережно накладывает плотную повязку и убирает использованную иглу в крафт пакет. — Благодарностей не надо. — стягивает перчатки и разворачивается, намереваясь уйти. Его быстро останавливает хватка на бедре, вынуждая обернуться. — Поцелуй.       Сан еле сдерживает смех, Сонхва все это время держит кусок окровавленной ватки, бледный, как смерть, и, кажется, его тошнит, а Хонджун, как его заткнули, так и сидит.       Чимин лишь закатывает глаза, но наклоняется и оставляет быстрый, почти невесомый поцелуй на разбитых губах своего пациента. Легонько стукает указательным пальцем по подбородку улетевшего от чувства эйфории Минги и шепчет: — Надеюсь, не увидимся.       Но Минги, словно живущий только ради встречи с этим ангелом, не готов прощаться сразу после встречи. -Не отпущу, пока не дашь свой номер. — и в подтверждение крепче, насколько позволяют силы, сжимает чужое бедро. -Какой ты настырный, кошмар. — не всерьез возмущается Чимин, и все же пишет на упаковке бинта свой номер, после засовывая его под лямку майки Минги и обнадеживающе похлопывая того по груди. —Выздоравливай, лапуля. — и ускользает, будто его тут и не было вовсе, разгоняя своим уходом только-только очнувшихся бабочек в животе. — Я заснял. Как в себя придёт, покажу! — подхихикивая, нарушает воцарившую тишину Уён и мягко целует своего парня в нос, пытаясь так передать ему всю свою удачу и силы.       Чон отпускает Сана только когда того зовут на ринг. Чхве резко стягивает с себя куртку и футболку и передает Уёну, который в последний раз гладит по щеке, внимательно заглядывая в чужие глаза. Каждый раз, когда они встречаются взглядами, мир будто останавливается и не существует ничего, кроме них. Сан для Уёна буквально солнце, если переводить с английского, хоть тот и противится, называя себя скорее горой, которая встанет на пути у любого, кто посмеет даже взглянуть криво. Отпускать не хочется. Страшно. Видя, каким вернулся Минги, представить, что случится с Чхве было не тяжело.       Сан выходит с гордо поднятой головой и встает напротив Хосока, разрывая на куски своим хищным лисьим взглядом. Объявляют бой. Ни для кого не удивление, что Чхве наступает первым. Он всегда идет напролом, сбивая с ног и добивая. Первый удар удачный. Удивительно то, что Хосок позволяет ударить первым. Хоби отступает назад, замечая как Чхве замахивается для удара по голове, и, перехватывая руку, выламывает в противоположную сторону.       Не слишком сильно для перелома, но и достаточно для того, чтобы вывести ее из строя. Сан с диким воем резко вставляет вывихнутое плечо назад, но не успевает отразить удар ногой в живот, что отталкивает к канатам. Цепляясь за них, как за спасательный круг, Сан пытается устоять на ногах, а не позорно завалиться на колени, получив нокаут так быстро.       Рука гудит, двигать больно, но он упорно отражает входящие удары. Хосок бьет слишком быстро, поэтому крепче сжимая зубы, Чхве отбивается, выжидая, пока атакующий хоть на секунду выдохнется. Удар по ногам, который брюнет не ожидает, валит с ног. Осознание, что вот сейчас его спокойно быстро допинают, и он продует всухую, разжигает внутри ярость. Так опозориться перед Уёном просто не позволительно!       Противник дает время встать, это лестно, хоть и не за надобностью. Эта благодетельность его и погубит. Встряхивает головой, чтобы собрать мысли в кучу и, как учил Хонджун, продумать несколько шагов наперед, Чхве еще больше бесится, когда ничего путного в голове так и не появляется и тараном идет напролом, заваливая Хосока на пол, сражу же нанося удары по лицу наотмашь. Вкус победы уже настолько яркий, что можно распробовать, насладится, запомнить и никогда не забывать.       Удар. Еще один и Сан сможет до конца жизни хвалиться тем, что завалил одного из самых сильных людей. Одно движение и чужая рука с силой хватается за лицо, впиваясь длинными пальцами в скрытые под повязкой свежие порезы. — Мне надоело тебе поддаваться, чертов ты неудачник!       Сан не успевает понять, что ему только что прорычал его противник, как сразу же натыкается на темноту. Быстрый резкий удар по виску и Чхве почти замертво валяется на ринге. Запрещенный прием. Был бы запрещенным, если бы это были не бои без правил.        Уён тащит полуживого Чхве на спине, крепко держит за бедра, не позволяя никому прикоснуться. Тихо всхлипывает, глотая слёзы, пока несёт его к машине.       Минги с любовью смотрит на маленький кусок бумажки с красиво написанными цифрами и улыбается, будто и не было того, что его чуть не прибили на ринге. — Эта девушка красотка…- он идёт рядом с потускневшим Хонджуном, мечтательно вздыхает и явно восхищается тем, как же ему повезло.       Еще издалека парни замечают силуэт, вальяжно рассевшийся на капоте. Тата собственной персоной. Сидит и просто курит напоминающие Сонхва по запаху сигареты Кима. Заметив компанию, как кот спрыгивает с насиженного места и лениво потягивается. — Приветик. Кто из вас Хонджун~и? Он улыбается, хотя взгляд не выражает никаких однозначных эмоций. Плавно подходит к Уёну и смотрит на аккуратно уложенного на его спине парня. — Не вы. Как голова? Не сильно болит? Вроде бы кто-то из вас двоих заблокировал мой удар? Не? Не помню. — задумчиво прикладывает палец к губам, всматриваясь куда-то вверх, будто действительно пытается найти между полок с воспоминаниями нужную запись.       Хонджун выходит вперед и приближается к Тэхену, с вызовом его рассматривая. — Чего тебе? — шипит зло лидер, замечая, что тот без биты. А это — хороший знак. — Ты Хонджун~и! Я Тата, рад знакомству. Как делишки? Господин Донсу передал тебе огромный привет и к нему небольшой штраф. — он улыбается и протягивает Киму смятую бумаженку, сразу отходя на несколько шагов назад. — Новички всегда получают штраф, если проигрывают. Ты не знал? Точно, сообщаю! Ты неудачник и твои парни тоже неудачники. У тебя огромные проблемы. Господин Донсу придёт к тебе. Жди. — он все так же безумно улыбается и, отсалютовав от виска, убегает к остальным.       Хонджун держит в руках документ и, взглянув на цифру, пятится назад, чуть не сваливаясь с ног. Сонхва любезно подхватывает того, сохраняя стоячее положение, и заглядывает в раскрытую бумагу. — Один миллион вон…- Пак тяжело выдыхает и отпускает лидера, отходя на пару шагов. Даже Минги отвлекается от своих влажных мечтаний, замирая с клочком бумаги у груди. — Откуда у меня такие деньги…откуда…- он садится на корточки и вытягивает руку с ключами в сторону Уёна, что смотрит на него, как на идиота. — У меня руки заняты вообще-то! Не буду я ради твоей тарантайки его отпускать. — он подпрыгивает и поправляет руки на чужих бёдрах, манерно отворачиваясь от Хонджуна.       Сонхва аккуратно забирает ключи, не касаясь чужой руки, будто бы опасаясь, что наэлектризованное состояние Кима ударит его током. Насколько может, бережно открывает машину и помогает Уёну занести его ношу. После возвращаясь к Хонджуну. — Расскажешь, что случилось? Откуда штраф? И чего это у тебя губа разбита? Он смотрит на него сверху вниз. Разбитый Хонджун - жалкое зрелище. Греет душу. Но откуда-то возникшее желание погладить его по цветным волосам начинает расти в геометрической прогрессии. И, не сдерживая своего порыва, Сонхва аккуратно проводит по мягкой копне лишь раз, прежде чем Ким хватает его за запястье и тянет на себя. Расправляется, метая взглядом молнии и, притянув еще ближе к себе, ядовито плюется словами. — Не смей трогать меня. Вали в машину.       Уён усаживается впереди, рядом с Хонджуном, на заднем сидении мирно разложен Сан, которому нужно полежать и прийти в себя, пока они пытаются понять и принять произошедшее.       Минги очень занят тем, что строчит серенады своей новой любви. (В прошлый раз он убивался по девушке из колледжа несколько месяцев. И, когда его отшили, убивался ещё несколько месяцев.) Ким заводит своё любимое ведро с болтами раза так с третьего. Машина трогается и Хон тихо произносит: — Я встретился со старым знакомым, когда ходил подписывать кое-какие документы. — выдыхает сжимая руль до белых костяшек. — Этот чертила начал нести чушь про мое прошлое, задевая каждого из вас. Нудел, что я собрал всех неудачников вокруг себя. Он даже не представляет, чего мне стоило открыть это место снова после… смерти дедушки. — Уён оборачивается на Минги и внимательно смотрит на него. Тот застал того Хонджуна, что переживал после утраты родного человека, того, кто очень долго горевал после смерти, и того, кого приходилось вытаскивать из разных передряг. Помнит, как присоединился Сан и привёл Уёна, что скрасил этот мрак. — И я действительно благодарен вам. Поэтому никто не смеет говорить про вас подобные грязные вещи. Я делал много дерьма и я заслуживаю смерти. Но никак не вы.       Сонхва непроизвольно сжимает кулаки в карманах и прожигает взглядом затылок лидера. По глазам легко читалось, что парень действительно согласен с тем, что Ким действительно не достоин жизни. — Я высказался, за что и получил по губам. Вот и все. Ничего такого. — жмёт плечами и натягивает улыбку, после нескольких секунд молчания нервно смеется и тяжело выдыхает, закуривая прямо в салоне, от чего нежный Уён, привыкший к запаху своих ягодных электронок, (край - химозные ментоловые сигареты Сана) вжимается в сиденье и прячет нос в толстовке. — А штраф за что? — уточняет Минги и убирает телефон. — Тата не соврал. За проигрыш. Это одноразовая акция, своего рода искусственный отбор. — пожимает плечами, прежде чем продолжить. — Но я забыл, что это правило существует. Так бы не пошли вообще. Но теперь вопрос в другом. Где взять один миллион вон?       Уён только было открывает рот, как Хонджун сразу же осаживающе рявкает: — Даже, блять, не думай. Заткнись и не смей этого предлагать. Я сам разберусь. Вопрос был риторический.       Минги бунтует, он привык к тому, что Хонджун постоянно взваливает все на себя одного, но каждый раз, как в первый, злится — Я могу внести тоже хоть что-то…. мы же с Саном проиграли. Значит, платить должны мы. Уён все равно поможет Сану, а я найду подработку. Выйду на ринг против кого-нибудь другого! — воодушевлённо тараторит Минги, на что Чон только закатывает глаза. — Хитрец! Распыляешься тут, хотя сам все это предлагаешь только чтобы увидеть своего…свою ненаглядную?! — Уён вскакивает с места, разворачиваясь к притихшему покрасневшему Сону, —Щас я тебя отлуплю! Прощелыга блудная!       В одно мгновение юркает между сидений, худыми ногами толкая Хонджуна под руку, чтобы дотянуться до горлопанящего Минги.       Громкий звук тормозов и Уёна едва успевают ухватить две пары рук, чтобы тот не улетел задницей в лобовое. -Брысь на заднее. Сходите с ума, но не мешайте вести машину! — Хонджун сурово глядит, ожидая, пока Уён быстренько переползет назад, успевая отвесить неугомонному легкий щелбан.       Две хитрые моськи, обе украшенные заметными родниками, тихонько перепихиваются локтями, словно непослушные дети.       Сонхва сдержанно смеётся, пока не натыкается на два заинтересованных, поблескивающих в полутемени, глаза. Ким коротко кивает, указывая на освободившееся сидение рядом. Блондин сам не понимает, как оказывается рядом, мысленно благодаря Уёна за то, что пригрел для него место.       Минги и Уён еще некоторое время перешикиваются позади, а после наступает молчание, которое тянется невыносимо долго.       Смотреть в окно скучно, кроме изредка появляющихся фонарей не видно ни зги. Взгляд невольно скользит по бардачку к приборной панели, а после к небольшим ладоням, обхватившим кожаный, потрескавшийся местами, руль. Хонджун выглядит красиво, когда ведет машину. — Мне интересно, зачем тебе, модельке с красивой мордашкой, наш клуб. В другие не взяли? — язвит Хонджун, давно заметивший долгий пристальный взгляд на себе и коротко поглядывает в ответ. Пак расплывается в улыбке, но не понятно, то ли от комплимента, то ли просто крышей сьехал. — Я тут только из-за тебя. Ты нравишься мне. — так же мерзко отвечает Пак, еле сдерживая порыв закрепить произведенный эффект кокетливым прикосновением. У Хонджуна волосы дыбом от услышанного и мерзкое ощущение во рту. Этот мерзавец в могилу его сведет своими выкрутасами. — Мне не нравится, когда мне такое говорят. Ты врешь. У тебя другая причина и всем это понятно. Если ты что-то задумал, то почему бы тебе не рассказать мне про это? — Не хочу. У меня много причин тут быть. И я не вру, когда говорю, что одна из них действительно ты. Прекращай выдумать и расслабься. Всему своё время. — Сонхва потягивается, выгибаясь так, что у Кима чуть руль в руках не остается, и облокачивается на дверь спиной.       Взгляд хищных уставших глаз плавно перемещается по напряженному телу старшего. Очень занимательно смотреть на такого Кима, сосредоточенного и смущенного. Хонджун медленно выуживает из кармана сигарету и зажимает между губ. —Поможешь? — кивает на лежащую между сидениями зажигалку и терпеливо ждет, пока Сонхва осторожно поможет поджечь сигарету.       На длинные пальцы красиво падает свет от пламени, примерно такой же свет Хонджун видит каждый раз, когда смотрит на самого парня.       Глубокий вдох, никотин медленно проникает в организм, постепенно расслабляя. Сонхва все так же не отводит взгляд, подмечая как все же интересно выглядит его недруг. Одна рука держит руль, вторая сигарету. (Хотя так же неплохо смотрелась бы на его бедре) Снова молчание, перебиваемое лишь редким громким похрапыванием Минги. — Может мы все же сможем подружиться? — спрашивает Ким и улыбается как-то особенно. Зажимает сигарету губами и зачесывает назад непослушные пряди. — Не сможем. Характеры у нас разные. — Сонхва определенно флиртует. Слишком интригующе ведет плечами, забирая сигарету из губ Хонджуна. Слишком привлекательно подносит сигарету к губам и делает затяжку, после возвращая обратно на законное место. Сигареты, которые курит Ким, отвратительные. Очень крепкие. Лёгкие сжимаются в изюм, но позорно закашляться, значит разломать все трепетно настроенное этим неоднозначным диалогом. — Гадость. Как ты это…фу. Боже. Девчонки, после поцелуя с тобой, наверняка убегают в ужасе. — смеётся томно и приобнимает свои плечи, массируя затекшие мышцы. — И все же, мне кажется, ты хорошо себя чувствуешь рядом. Мы сможем подружиться