2022 год, 24 октября.
Один из самых счастливых дней стал самым печальным. Такой, что явно оставит шрам на сердце. Еще до расставания пара задумывала короткий, веселый ирл-стрим в честь праздника. Теперь же, этот план трансформировался в последний совместный выход в эфир, дабы сообщить подписчикам расклад дел. К этому моменту молодые люди уже успели поговорить тет-а-тет, обсудив все что накопилось. Эмоции зашкаливали: вначале хотелось кричать, бросаясь колкими фразами, но это вначале, после пыл поутих, оставляя место конструктивности. Без слез тоже не обошлось, и это, пожалуй, к лучшему. «Так будет проще в дальнейшем все пережить и идти дальше», – думал Дрейк. И он был прав, после им действительно стало легче, и жизнь, застывшая в одночасье, мало-помалу возвращалась в свой привычный ритм.***
«Заебал этот дождь. Льет уже пятый день, сколько можно! – сетовал брюнет, лежа на кровати. – Настроение и без того хуйня ебаная, только пить и остается». Раздраженный Коряков мучился от головной боли. Даже небо оплакивало его горькую судьбу. «Все в этом мире пытается меня убить…» По правде не только мир пытался это сделать. Не ровен час и Илья убьет себя сам, непреднамеренно. Сон с каждым днем становится все хуже, а дней без алкоголя все меньше. Виной тому ночные кошмары – лучшие друзья парня, не отпускавшие его окончательно, наверное, никогда. Раньше удавалось бороться с этим снотворным или приятной усталостью от работы, но сейчас… Нет ни единого способа, кроме спиртного, выпитого в одиночку. Это не панацея и он это знает, но выхода другого не видит. Бессильное тело, потерявшее несколько килограмм от нездорового образа жизни, ворочается в постели, пытаясь найти удобное положение. В ушах звенит от тарабанящих капель; звук из-за никак не проходящего похмелья слышится в сто крат сильнее. Злость копится, готовая вырваться наружу ударом в стену. Но сил нет даже на такое простое действие. Потому Мазеллов только сжимает покрывало побелевшими от напряжения пальцами, силясь швырнуть его в противоположную сторону. «Не могу я уснуть!», – едва не воскликнул он вслух, хватая телефон. Просидеть в нем полночи – еще один способ скоротать время, в ожидании Морфея. Инстаграм, ВКонтакте, Тик Ток – проверено все, но сна до сих пор ни в одном глазу. Остается только прочитать новости из Телеграма, последняя надежда этой ночи. Зайдя в социальную сеть, стример замечает новое уведомление от канала Дрейка. Это были пару видеосообщений. Дыхание замедляется, пальцы так и норовят нажать на них. И ведь понимает, что ничего хорошего из этого не выйдет, но удержаться не может. – Всем привет ребята. Угадайте где я. – Денис молчит, ухмыляясь. – И с кем! – Слышится на заднем фоне. Владелец телефона тотчас переводит камеру на говорящего. Сердце Ильи пропускает удар. – Ну что ты палишь, – притворно-обиженным голосом говорит блондин. – Ладно, интриги не получилось, ребят. Это Даня Кашин, вот. – Младший подсаживается ближе, чуть ли не падая на него из-за раскоординации движений. В попытке захватить в кадр два лица он опирается на плечо рядом сидящего и хихикает от его недовольной реакции. – Мы в «1703», приходите. – Да ты что ебанутый? – смеясь, возмущается Данила. Студент улыбается, перенимая озорной настрой. Второе обращение гласило о том, что никуда приходить не нужно, ведь парни едут по домам. Дослушав, черноволосый резко выключил мобильный, переворачивая экраном вниз. «Дом…», – слово ранило не хуже лезвия. Зрители, в отличие от Корякова не догадываются, что дом у них давно общий. Середину груди пронзила резкая боль. Ноющая, неприятная. Она сковала клетку из ребер, и даже вдохнуть стало невыносимо больно. В горле завязался тугой ком, при попытке проглотить который гортань лишь жгло. Тихий хрип – все, что смог издать парень. Глаза защипали от подступивших слез, он зажмурился, не желая разразиться немой истерикой. Илья сел и выпрямился, стараясь привести дыхание в норму. Это была самая настоящая паническая атака, неизвестно какая по счету в этом месяце. «Успокойся… Успокойся блять!» Слова осели на языке, голос не слушался. Губы слабо дрогнули – ситуация внезапно показалась до одури комичной, захотелось рассмеяться от своего состояния вызванного парой фраз, услышанных в глупом видеосообщении; полуулыбка превратилась в оскал. Закрыв лицо руками, брюнет позволил себя расплакаться, все еще плотно сжимая челюсть. «Жалкий клоун…» Он понял что совершил ошибку как только нажал на злосчастный кружок. Непреодолимое желание увидеть любимое лицо было сильнее разума, который буквально кричал: «Не надо! Плохо будет!» Но когда Мазеллов выбирал разум, а не чувства? Жестоко поплатившись за свою оплошность, уже успокоившийся музыкант поплелся на кухню. Вновь запивать свое горе. Стопка, вторая, третья… В глазах уже плывут стены, двоится посуда. Пелена застывших слез добавляет расфокус. Тревожность прошла, но тремор рук остался. Парень ощущает себя слабым и беспомощным. Жалость – последнее, что он хотел бы испытывать по отношению к себе. И тем не менее именно сейчас стример жаждет сочувствия, пускай хоть самую малость, хоть толику. Одиночество опротивело. А ведь когда-то оно казалось чудесным, таинственным ритуалом. Миром, где можно скрыться от людских бед и погрузиться внутрь себя. Добровольная самоизоляция от общества больше не спасает. Ни себя, ни то пресловутое общество, поставленное в приоритет. Совершенные выборы снова ни к чему хорошему не привели. Только яма, беспросветная пропасть. Илья выкопал свои два метра собственными руками и лег туда физически живым, но внутренне мертвым.