Neon lights

7 июля 2078 года Сеул, улица Харады Прежде чем войти в продуктовый, я ловко убрала нож обратно в карман. Моя рука освободилась от груза и теперь могла держать что-то поважнее. В магазине я купила банку пива. После такого рабочего дня она была необходима, как вода в пустыне. К ней в компанию были взяты чипсы и батончик, чтобы не умереть от голода. Повезло, что не было очереди, и мы быстро покончили со сторонним заданием. Хоть я и любила ходить по магазинам, составлять списки, выбирать более выгодные продукты — это была моя маленькая страсть, о которой никто не подозревал. Сегодня она была не к месту совершенно. Нам стоило пройти квартал на север и свернуть на улочку с дорогими барами и частными клубами, чтобы обнаружить транспорт. Черная вытянутая спортивная машина ждала нас на том месте, где её и оставил Чанбин. Со одним движением снял автомобиль с сигнализации и открыл двери с двух сторон. Я быстро заняла своё место на мягком кожаном кресле. На нем скользила одежда, но оно было такое нежное, что все минусы стирались мгновенно. К груди прижала рюкзак с вещами и с ужасом посмотрела на друга. Он завел машину, и её рев напоминал монстра из глубин. Двери закрылись сами собой. Я зашуршала ремнем безопасности, агрессивно пытаясь вставить его железную часть в защелку. Чанбин включил радио с электронной музыкой, проверил зеркала, после чего его руки легли на руль. Он выглядел как высокооплачиваемый водитель, и машина этому соответствовала. — Мы начинаем движение, — предупредил парень. Сначала я не поняла, зачем он это сказал, но как только педаль газа была выжата, машина сорвалась с места со скоростью ветра. От силы скорости меня вжало в сиденье. Я не могла пошевелить ни одной частью тела. Это было одновременно увлекательно, как на американских горках, только в городе, среди неоновых вывесок и вечернего неба, и страшно, что от одного неверного движения мы превратимся в фарш в железной упаковке. Я смеялась как ребенок, пока Чанбин ловко лавировал между медленными машинами на шоссе. — А говорил, что мало получаешь, — я смогла говорить, только когда машина сбавила скорость. — Эта машина не принадлежит мне, она от корпорации. Пока я её одолжил, и верну, как будет не нужна. — Отличный план! А вообще, почему ты не мог провести нашу новую компанию к безопасному выходу? — я следила за тем, как Чанбин сексуально вел машину. Пометка, я не нахожу лично Чанбина сексуальным, но вот его манера вести машину выглядит достаточно горячо и вызывающе. Особенно, когда держится только одной рукой за руль. — Я никогда не был в Йоаке до этого дня. Веришь или нет, но можно работать на корпу и, ни разу в ней не бывать. Да и моя работа никогда не была связана напрямую с корпорацией. Я знал только то, что позволяли. Сделай то, уничтожь это. Достали приказы, — он говорил так, будто избавился от груза, что тащил его вниз. — Завидую тебе. По твоему лицу видно, что про корпорацию всё знаешь. Не зря госпожа Чон назвала тебя ценным кадром. — Она преувеличила. Я просто херней во время работы страдала и читала то, что не позволено, — отмахнулась я. — А ты вон какой сильный, смелый и вообще хороший лидер. Я потому и согласилась остаться, — я подмигнула другу. — Чтобы быть под моим начальством? — Чанбин улыбнулся, когда увидел мой кивок. — А я думал ради того молчуна — Хвана, — от его взгляда ничто не ускользало, и подтрунить не забыл. — Не придумывай ерунды. Я осталась потому что, как и ты, устала от корпорации и решила пожить немного в гармонии с собой. — Решила перестать биться за место под солнцем со своим братом? — Да. Я уже давно поняла, что это было глупо, бессмысленно и по детски, но никак не могла признаться вслух. Пора заканчивать наши съемки с Чонином и жить отдыхом, а не ради него, — последняя фраза была произнесена с нажимом. — Аминь, подруга, — Со рассмеялся. — После этого дела можем втроем отправиться на остров. Может даже купим свой. — И пускай там будут качели на пляже из белоснежного песка, — я уже была в мечтах о новой жизни. Но несколько мыслей, проскочивших в голове, вернули меня на Землю. — Кстати говоря, ты знаешь что это за доктор Ли? — Нет. Даже не представляю кто он, чем занимался и за что его посадили в изоляцию. У него есть деньги — это единственное, что важно. Я согласился лишь из-за суммы, которую нам предложили. — Понимаю, тут и я не отказалась. А кого-нибудь из команды знаешь? — Тебя знаю, — он снова улыбнулся. — Нет, всё по нулям — никого не знаю. Тут и так ясно, что мы с тобой единственные нормальные люди. Думаю, у нас ещё будет время на знакомство и сближение, чтобы понять кто есть кто. Машина совершила резкий разворот. Я впилась мертвой хваткой в ручку двери, чтобы не вылететь с места. Мы остановились рядом с тротуаром и невысокой свечкой выполненной в старом стиле. Мотель располагался на нижних этажах. Впереди виднелась река с набережной для прогулок и широким мостом недалеко за поворотом. На углах улицы находились круглосуточные магазинчики и забегаловки с фастфудом. Чанбин предложил выйти и посидеть на капоте, пока остальные не прибудут на место. Он заботливо постелил покрывало из машины, чтобы мы не испачкали ещё больше одежду. Его рука ловко придержала мою, пока я забиралась на разгоряченное железо. Я заметила Хвана через дорогу. Он сидел со сложенными руками на груди, поверх мотоцикла, припаркованного у музыкального магазина. С той стороны улицы была свечка, отражающая свою сестру с этой стороны, только другие вещи заполняли этажи внизу. Я сразу перевела взгляд на свой рюкзак, откуда достала чипсы и бутылку пива для себя и Чанбина, не могла оставить друга в такой ситуации. Со обрадовался, получив открытую бутылку и сделал глоток. Я повторила за ним, а после зажгла сигарету и посмотрела вдаль на появившийся закат. — Красота, — сказала я, сделав ещё одну затяжку. — Не говори. Никогда не был в этом районе. Не знал, что тут тоже есть река. Откуда знаешь это место? — он указал на мигающую вывеску с названием мотеля. — Моя девушка работает здесь. — Я думал ты встречаешься с банкиром, — взгляд Со был смесью удивления и недоумения. — Это бывший, и он просто работал в банке, — мне на ум пришла шутка. — Огурцы маринованные сторожил. Чанбин оценил мой юмор и громко рассмеялся, закинув назад голову. Я наблюдала за тем, как он корчится от смеха и держится за живот, пока его приступ не окончился. Мы оба любовались видом, открывшимся с небольшого пригорка, внизу которого были дорога и набережная, параллельная ей. Отсюда хорошо проглядывалась река и то, как она отражала небо. Воздух медленно холодел, приятно остужая разгоряченные тела. Ноги начинали покалывать, особенно когда я меняла их положение, чтобы сесть удобнее. Я остановилась на позе, когда одна нога согнута и стоит в упоре, а другая лежит в половине от позы лотоса. — Видела, — Чанбин кивнул в сторону Хвана. — Может позвать к нам? — Ты думаешь, ему там одиноко? Мы оба посмотрели на парня, который так и не поменял позу. Он вернул нам холодный взгляд, пробирающий до костей. — Принц, блять, нефритовый, — бросила я, после чего мы оба засмеялись. — Думаю, ему там хорошо. — Вот, ты сам ответил на вопрос, — с улыбкой сказала я и предложила чокнуться бутылками. — Видел его руку? — я решила не соскакивать с интересной темы. — Ага. Жуткий он, — Чанбин ещё немного отпил из бутылки. — Он первый кандидат на роль: «я пущу пулю в твой лоб». — Кто второй? — Очевидно, что убийца-вандукон, — Со замолчал. — Ну, или клоун Джисон и только из-за неумения управлять оружием, — мы снова засмеялись. — Ха-ха, ты тоже оценил богатого сынка? — Он богатый? — глаза друга сузились, а одна бровь вопросительно приподнялась. — Ты не заметил? — настала моя очередь играть бровями. Чанбин отрицательно покачал головой. — Это видно по его одежде. Оружие тоже кажется дорогое. Ну и ведет себя так, будто есть девять жизней, как у кошки. Значит за ним стоит хороший тритер. А где хороший тритер, там либо деньги, либо связи. Один он точно не справился бы, — я усмехнулась и одним глотком допила содержимое бутылки. — Видишь, ты всё же нужна. Мелочи о людях подмечаешь, да и находчивая. Не сомневайся в себе, — серьезно заявил друг. — Хорошо, ты тоже не сомневайся в себе. Кто-то должен держать в узде клоунов и цундере. — Кого обсуждаете? — Джисон выпрыгнул из-за моей спины, напугав громким вопросом. Я, недолго думая, зарядила по нему бутылкой, находящейся в руке из-за рефлекса и испуга. Хан отпрыгнул в сторону, и стекло со звоном разбилось, а затем раскатилось по дороге. Его глаза расширились от удивления, руки поднялись в жесте мира. — Прости, напугал, — я спрыгнула с капота, забирая свой рюкзак. Чанбин с улыбкой на лице потянул на себя покрывало, сложил его и убрал в машину, после чего закрыл её и выбросил мусор в ближайшую урну. Медленно люди подтягивались к входу в мотель. На козырьке мигала красная вывеска с названием. Кое-где буквы перестали гореть и просто чернели на фоне бордовой вывески. Двери были старыми, потертыми снизу и по длине деревянного полотна, шатающимися в обе стороны, как в метро. Через мутное стекло виднелся красный холл, темный, неприветливый. Хван перешел дорогу и встал с краю, всё также скрестив руки. Мы ждали только доктора с помощницей. Они застряли возле старой Меркури Маркиз красного цвета, которую угнали в центре. Она была из прошлого века и с точно такой же защитой от угона, неудивительно, что они приехали именно на этой машине. Мы вошли в холл мотеля, когда опоздавшие присоединились к нам. Нас встретили красные обои и ковер, на котором при входе стояли автоматы с едой, кофе и вещами личной гигиены. Мы повернули направо, на широкую лестницу с продолжающимся красным паласом протертым до дыр в некоторых местах. Здесь пахло дешевыми духами, сигаретами и алкоголем, будто мы в доме низкооплачиваемой проститутки, хотя так и было. Нас уже встречала одна дама в леопардовом платье, с высокой прической и агрессивным макияжем. Ей почти удалось увести Джисона за собой, если бы не Кристофер, оказавшийся вовремя рядом. Он придержал товарища за ворот, таща за собой. Лицо дамы исказилось от разочарования, но через секунду она строила глазки другому бедолаге вошедшему на межэтажье. На втором этаже располагалась регистратура, и начинался этаж с номерами, в конце которого была общая кухня для постояльцев. Мы вышли прямо к стойке из темного дерева, окруженной красным цветом. Завядшие цветы с красными, полуобвалившимся бутонами, засыхали на подоконнике. Красные жалюзи перекрывали любой свет с улицы, за исключением пробитых брешей. Потолок был черным, от постоянного дыма сигарет, выкуренных постояльцами. А кондиционер, обещавший следить за температурой, тарахтел и обещал закончить работу ещё двадцать лет назад. В такой обстановке Сохён выглядела цветком, среди зарослей сорняков. Свежая, с блестящей кожей, не испорченной морщинами или ужасным воздухом. Сохён стояла за компьютером, увлеченно набирая на клавиатуре. Звук от нажатий пальцами разносился по коридору. Я жестом остановила спутников, как бы прося подождать здесь, и пошла в сторону стойки. Мои руки начали трястись при виде девушки, будто я готовилась сделать заявление. — Привет, — начала я, слегка протянув последний слог. Как в замедленной съемке, её голова поднялась, глаза медленно расширились от шока. — Джаин! Что с тобой? Ты в порядке? Почему не отвечала на мои звонки? Я буквально сто раз тебе звонила? — меня смывало потоком её вопросов, который обещал увеличиться, если не прерву. — Давай меньше вопросов и ближе к делу. Поговорим позже. — А кто твои друзья? — она, наконец, заметила компанию датенши за моей спиной, один из которых подошел на опасно близкое расстояние. — Ты в опасности? — она понизила голос и наклонилась ко мне, чтобы задать этот вопрос. — Нет, всё отлично. Мы работаем вместе. Нам нужно несколько комнат. — Да, конечно. Вот прайс, — она вывела информацию о ценах на жилье на экран, чтобы все видели. — Нам нужны наличные, чтобы не было проблем, — я обратилась к госпоже Чон. — У меня нет ни гроша. Как у вас? Она надменно прошла мимо меня и встала около экрана, подсчитывая деньги в уме. В это время Сохён нервничала, её нога нервно барабанила ритм, стуча по полу, покрытому ковром. Её руки никак не могли найти место, поэтому меняли своё положение каждую минуту. Я облокотилась на стойку и ждала, пока Хэджин решит с количеством номеров. Джисон повторил за мной, тоже облокотился на стойку и уставился на меня. Я намеренно посмотрела на брюнета, чей взгляд с отвращением изучал помещение, но заметив наблюдение, снова стал отрешенным. — Я вспомнил, где видел тебя красотка, — его улыбка стала дьявольской усмешкой. — Потратил всё время поездки, но вспомнил. Как же раньше не подумал об этом. Ты — Ева, не так ли? — Не понимаю о чем ты, — мой голос ничего не выдал, но вот сердце забилось чаще. — Врешь. Я узнал тебя, красотка. Не переживай, я никому не скажу, что ты вебкамщица, — Хан облизнулся. — О чем он говорит? — вмешалась Сохён. Конечно, она всё слышала, стоя рядом с нами. — Не о чем. Ерунду несет, мальчик, — я отчеканила каждое слово. Отстранившись от стойки, я посмотрела на замешкавшуюся Хэджин и раздраженно фыркнула. Я не могла унять напряжение в теле, поэтому принялась потягиваться и ходить из стороны в сторону, нервируя всех. Доктор Ли решил присесть на диванчик из потемневшего красного велюра, а компанию ему составил Крис. Они оба выглядели собственными противоположностями. Минхо был таким маленьким и нежным, на фоне сильного и жесткого Чана. Наконец девушка повернулась ко мне. Она показала цифру три и вручила скомканные деньги, с максимальным отвращением на лице, будто я вынуждала её к чему-то непристойному. — Мы берем три номера на троих, — проговорила я и положила деньги на стойку. — Пока эта ночь, потом продлим, наверное, — устало вздохнув, я взяла ключи и вручила их помощнице. Когда Джисон отклеился от стойки, я наклонилась ближе к Сохён и попросила поговорить в другом месте. Она пригласила меня в коморку за стойкой. Здесь было узко, пахло сыростью. Обои в цветочек с подтеками не создавали уюта. В углу стояла кровать, кофейный столик и стулья у окна. У противоположной стены была импровизированная кухня. Там стоял холодильник и место для приготовления чая или заварки рамена. Когда Сохён закрыла дверь, моё сердце упало в пятки. Я чувствовала себя как нашкодивший ребенок, которому сейчас попадет ремнем. Мне стоило набраться сил перед таким разговором. Я уже всё для себя решила и больше не могла вынести той боли, что причиняю ей. — Прости, что не позвонила. Понимаю, ты волновалась, но у меня правда не было возможности, — начала я. Мой голос дрожал, как будто впервые собираюсь расстаться с человеком. — Конечно волновалась! Я как услышала про террористов в башне, стала тебе звонить. Ты не брала трубку, и я уже ждала звонка из офиса ёнтеки. Но сейчас это не важно, ты жива и это хорошо, — она искренне улыбнулась, смягчив свой взгляд. Её мягкие руки легли на мои предплечья, в укороченной версии объятий. — Кто эти люди? Почему ты с датенши? — теперь в её голосе слышались агрессивные нотки, как у матери, которая отчитывает ребенка. — Я помогаю им с одним делом, — не стоит ей знать подробностей, что я пошла против Йоаке. — Черт! Ты сошла с ума? — она закрыла рукой глаза. — Всё под контролем. Не переживай, правда, — теперь я хотела её прижать к себе, но она намеренно отошла на шаг назад. — Ты стала преступницей? — она посмотрела на меня в ожидании. — Нет, не хочу этого знать. Лучше объясни, о чем говорил тот парень? Я думаю, это важнее сейчас. — Блять, — теперь моя очередь была держаться за голову. Мы так и будем играть в кривое зеркало. — Значит правда, — Сохён закусила губу, на её глаза наворачивались слезы. Она чувствовала себя обманутой. — Я не знала, как тебе об этом сказать. Буду честной, я никому такое не рассказывала, потому что зачем всем говорить о том, чем ты занимаешься втайне. — Я не все! — она была в отчаянии. — Ты очередной мимолетный роман! — я опешила от собственных слов, вылетевших из моего рта, раньше, чем мозг смог это обдумать. — Прости, что грубо, но это правда, — на выдохе я произнесла. — Мне всегда становится скучно, и тебе не повлиять на это. А зачем, говорить людям, которые приходят и уходят, о том, что я за деньги трахаюсь и снимаю видео с моим лучшим другом — геем? Согласись, такое не объяснить и не понять. — Боже! — Сохён замотала головой, прогоняя новую информацию. Её сердце только что разбилось от натиска правды, вываленной мной. Оно разбилось из-за моих тайн и решений, принятых второпях или наоборот, не принятых. Скоро она ощутит ненависть ко мне и запустится привычный режим принятия всякого говна в этой жизни. Мне остается быть честной с ней. — Зачем тебе я? Зачем тебе нужны были отношения со мной? У тебя наверняка есть всё! Квартира, машина, может спонсор! Ты играла со мной? — Никогда! — я искренне возмутилась. — Ты мне понравилась. Я искренне думала, что наконец-то это навсегда, что-то крепкое и настоящее. Но всё закончилось как обычно. Хотя я впервые ругаюсь, прежде чем уйду, до этого мы как-то вдвоем приходили к расставанию, — я смотрела в сторону, чтобы не видеть заплаканных глаз Сохён. — И ты права, у меня есть квартира, но в ней я не могу жить. — Ах, значит, я была для тебя жилплощадью? — она вскинула руки наверх и громко опустила их, ударив ноги по швам. — Нет! Ты всё переворачиваешь, как хочешь! Я же сказала, что ты мне нравилась! Разве нам было плохо вдвоем? Она отвела взгляд, не хотела врать, глядя мне в глаза. — Посмотри на меня и скажи, что всё было плохо! — потребовала я. — Нет. Всё было хорошо, — мягко согласилась девушка. — Потому я и была рядом, сначала больше как любовник, потом больше как друг. А сейчас мне тошно обманывать тебя. Я затяну тебя в проблемы, а они тебе точно не нужны. И я имею ввиду не вебкам или датенши за дверью. Она с шумом опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Сейчас весь её мир рухнул в одно мгновение. Я не собиралась успокаивать её. Ей сейчас нужно выплеснуть все эмоции, даже пускай я стану мальчиком для битья. Если ей от этого станет легче, почему бы и нет. Я села рядом на корточки, чтобы она могла смотреть прямо в мои глаза. — Ты отличная девушка. Самая хозяйственная из всех, что я встречала. Не смотри так, их было немного. И я желаю тебе только лучшего, но не со мной. У меня не получится сделать тебя счастливой. Только обреку на мучения, — мне захотелось помолчать минуту другую. — Я встретила другого, — решилась на блеф, пока её глаза так внимательно на меня смотрят. — Поэтому хочу попрощаться с тобой, пока не сделала больнее и не пересекла черту. Ты встретишь человека лучше меня, кто будет достоин твоей любви и сможет её дать. Спасибо, что была собой. Прости за всё; за боль; за ложь; за несдержанные обещания. Ты переживешь это и сможешь встретить свою родственную душу. Я взяла её руки сложенные в замок, провела пальцами по запястью. Мы молчали, долго, почти вечность. Она собиралась с мыслями. В этот момент в её голове шла война за моё прощение. — И ты тоже. Спасибо, что была рядом, — она поцеловала костяшки моей левой руки. Она смогла начать движение к лучшей жизни. Этот шаг будет много для неё значить, как и для меня. Хотя я уже похоронила себя за плинтусом в этой комнате. — Мне жаль, что так вышло. — Не жалей. Я прощу тебя, однажды, но не сейчас, — её голос стал тверже. — Ты тоже прости меня, если что-то сделала не так. — С твоей стороны всё было отлично. Мне правда жаль, что моё сердце не такое постоянное, как могло быть, — я закусила нижнюю губу до крови, чтобы не расплакаться самой. — Могу попросить отправить мои вещи на адрес, который оставлю? — Я такая предсказуемая? — она засмеялась сквозь слезы. — Просто хорошо знаю тебя, — я отправила ей сообщение с адресом квартиры. — Если захочешь, можешь сама занести, в конце сообщения код от двери, он открывает доступ на одноразовое посещение. — Ладно, придумаю что-нибудь. А сейчас, я думаю тебе пора, хочу побыть одна. Кратко кивнула. Я встала и разгладила штаны. Мне стало так легко после разговора, как после исповеди. — Джаин, — я обернулась на голос Сохён. — Надеюсь, он будет любить тебя до смерти, как и ты его. — Надеюсь, — я слабо улыбнулась и вновь закусила губу. Во рту ощущался солоноватый привкус крови. Я закрыла дверь подсобки за собой и оперлась на неё, переводя дух. Я всё ещё слышала, плачь Сохён навзрыд и сама боролась со слезами, подступающими к глазам. Закинув голову назад, я приложила сцепленные руки в замок к губам. Глубоко выдохнув, оттолкнулась от двери, как от бортика в бассейне и сделала шаг вперед, столкнувшись с удивленными лицами семерых человек. Они слышали весь разговор, каждое слово и стали свидетелями нашего расставания. — Вот это ты выдала, — проговорил Джисон, скривив улыбку. Его лицо помрачнело, будто сейчас дошло, что это из-за его длинного языка. Я прошла мимо него, целенаправленно двигаясь к Хэджин, чтобы взять ключ от номера. Она держала два в одной руке, один в другой, приберегая для себя. — Мы с доктором займем 208 номер. 207 — Джаин, Чанбин и… — Давайте с нами пойдет вандукон. Мы за ним приглядим на всякий случай, — я выхватила ключ с необходимым номером, чуть не спутав его с 205. — Всем сладких снов! — я пустила воздушный поцелуй всей компании. Их лица продолжали быть вытянутыми, без малейшего понятия что происходит. Я прошла по «мосту», соединяющему регистратуру и коридор. В середине коридора первого этажа расположилась широкая лестница на второй этаж. Я поднялась по закопченной лестнице со скрипучими ступенями и шатающимися перилами, наверх, выйдя также в центре длинного этажа. Найти комнату с номером не составило труда. Левая сторона коридора была с нечетными номерами, правая с четными — как в большинстве отелей. Пятый номер по счету был наш. Я зашла внутрь и столкнулась со скромным убранством комнаты на троих. Спасибо, что стены были поклеены пестрыми обоями с пальмами, ночь в красном цвете я бы не вынесла. Две кровати стояли у окна рядом со стенами, третья стояла за кроватью справой стороны. На них были пестрые покрывала и белое постельное белье. При входе был санузел, за пластмассовой дверью гармошкой, а с противоположной стороны был стенной шкаф с зеркалом внутри двери. Также перед левой кроватью стоял стол и два стула рядом, для посиделок с чашкой чая. Я заняла одиночную кровать около стола и плюхнулась на нее, не раздеваясь. Тонкий матрас жестко прогнулся под моим весом. Сейчас мне было лень принимать душ или думать о чем-то кроме сна. Тем не менее, я решила дождаться соседей, чтобы уточнить, что они слышали. Чанбин и вандукон вошли тихо, думали я сплю. Заметив свет, они стали вести себя шумнее, но говорить ничего не стали. Кровать напротив моей занял Чанбин. Он сел поверх покрывала и потянулся. Вандукон с разбегу плюхнулся на оставшуюся кровать и когда врезался в железные прутья и пружины, зашипел. — Громко было? — спросила я, повернув голову к другу. — Ещё бы! — восторженно сказал убийца-вандукон. Он быстро повеселел и перевернулся на спину. — Только когда вы кричали, мы могли разобрать слова. Можно сказать, что ваша беседа была наполовину приватной. Это было дерьмово, — признался Со. Его сочувствующий вид заставил меня расслабиться. Он всегда знал как себя вести, даже в самых кризисных ситуациях. — Я бы сказала, это было хуево, — я рассмеялась от своих слов. — Легче стало? — Да! Я будто Эверест с плеч скинула, — я села одним рывком, от чего закружилась голова. — Рад за тебя и девушку, которой ты теперь не приносишь боли. Да, Чонин рассказал про ваши сложные взаимоотношения. Я как-то забыл, что он говорил о девушке, — он опережал мои вопросы. — Ты правильно поступила. Признать, что не любишь человека и перестать отравлять его жизнь, не великий поступок, но все же достойный. — Пиздец, Чанбин. Даже сейчас ты поддерживаешь меня. Вы с Чонином самые пиздатые друзья, которых я встречала. Я вас люблю! — моя речь напоминала пьяный угар. Я встала и навалилась на друга, прижимая его к кровати. Мои губы быстро нашли его щеку и наградили поцелуем, от которого он даже не стал отворачиваться. — И мы тебя. До конца Вселенной и обратно. Чанбин был посвящен в наши тайные слова с Чонином. Он знал, откуда взялись прозвища Адам и Ева, которые стали творческими псевдонимами. Он знал про «нашу Вселенную» и происшествие со мной в выпускном классе. Это была комфортная дружба втроем, где не было тайн и гнусных козней. Это то малое, чем я гордилась в своей жизни. — Можно последний вопрос по этой ситуации, и больше не стану сыпать соль на твою рану, — он помог мне сесть рядом, пока держал за руку. Мы уже забыли о вандуконе, который бесился на своей кровати, существуя где-то в своих мыслях. — Ты, правда, нашла себе новую жертву? — Нет. Просто хотелось звучать убедительнее, — призналась я, положив голову на плечо друга. Я достала сигарету из железного автоматического портсигара с Hello Kitty, подаренного мне Чонином. Поджигать пока не решила, оставила её крутиться в пальцах, разнося запах табака по пальцам. — Славно. Честно скажу, я подумал, что ты влюбилась в Хвана. За эти слова он получил в плечо. — Прости, прости. Помню, ты сказала, что ничего такого, но я видел твой взгляд в вашу первую встречу. Это было что-то необычное, — затем он сохранил паузу. — Хотя нет, забей, просто придумал себе. Но я уже не могла забить. Нефритовый принц и, правда, был в моих мыслях, но скорее как неразгаданная тайна. Именно этим он манил меня к себе. А от его красивого лица, я просто не могла оторваться. — Эй, — обратилась я к вандукону, когда встала, чтобы открыть окно, плотно зашторенное жалюзи и портьерами. — Как тебя зовут? Мы так и не представились друг другу. Я вот Сон Джаин. Это, — моя рука указала на Чанбина. — Со Чанбин. А ты? — Ли Феликс, — он произнес слегка недоверчиво, будто за этим должно последовать что-то ужасное. — Приятно познакомиться. У тебя красивое имя, Феликс, — я подожгла сигарету и сделала затяжку. Густой дым быстро заполнял легкие и комнату. — Тебе нравится? Не врешь? — он спрашивал как ребенок, с поделкой в руках, ожидая оценки взрослого. — Чистая правда, друг. — Мы друзья! — воскликнул он и подбежал, чтобы обнять. От него пахло яблочным детским шампунем. Его объятья были такие крепкие, как детские. Этот парень застрял где-то там, хотя физически вырос в мужчину. Возможно, его психика играет злую шутку с ним, блокируя травматичные эпизоды. — Разумеется, — я погладила его по светлой голове, чуть не попав пеплом на волосы. — Мне жаль, что ты рассталась с той девушкой. У неё приятная аура. А ещё она мне напомнила другую девушку, — он резко замолчал и вернулся на свою кровать. — Вы были друзьями? — спросил Со, участно наклонившись к парню. — Да, мы были друзьями, а потом стали встречаться, в старшей школе. Моя мама была против. Она… Моя мама… Она виновата, что любимая умерла, — его глаза налились кровью, а руки сжались в кулаки. — Но я убил маму, чтобы она знала, что не может так делать. Чтобы больше так не поступала со мной. Он ударил по подушке кулаками, представляя голову своей матери. Хорошо, что он уже снял плащ с ножами, иначе пух полетел бы в разные стороны. Мы с Со переглянулись и обменялись настороженными взглядами. Я запрыгнула на подоконник и принялась курить прямо в окно, чтобы не столкнуться с взглядом Феликса. Он не до конца понял, что произошло в простом разговоре, потому продолжил без особых усилий. — Никто у меня не заберет вас, мои друзья! Или я убью их раньше! — он был так добр к нам, хотя знал всего несколько часов. — Спасибо, Феликс, — добродушно отозвалась я. — Да, правда, спасибо, — помолчав немного, он добавил: — Может, попробуем поспать? — меняя тему разговора. Я согласилась и, закончив с сигаретой, закрыла окно, чтобы шум проезжающих машин не мешал нам. Я сняла куртку с кофтой, повесив их на ближайший стул. Забравшись под одеяло, я как обычно свернулась калачиком и попыталась закрыть глаза, успокаивая тревогу о завтрашнем дне.