Neon lights

8 июля 2078 года Сеул, мотель Тихое место Пока я досматривала свой десятый сон, уже проснувшиеся участники команды Эхо занимались добычей провианта. Чанбин, Кристофер и Джисон отправились в ближайший магазин за рамёном, чем-то сладким, полузамороженным и самым важным — чистой водой. Госпожа Чон сняла деньги со своего счета, где они были отложены задолго до начала операции. Она всё предусмотрела и рассчитала. Феликс лежал на своей кровати и разговаривал сам с собой. Если прислушаться, он всё же обращался к кому-то, постоянно говоря: «любимая». Не трудно было догадаться, что он общался со своей мертвой девушкой, будто она сидела рядом с ним. Не смог справиться с её потерей. Хотя кто бы смог. Нефритовый принц исчез из комнаты ещё до того, как кто-то из соседей проснулся. Он принялся изучать местность, где ему посчастливилось оказаться, а затем притаился на крыше, наблюдая за людьми. Эти вещи он делал по привычке, воспитанной в подростковый период. Когда я наконец-то проснулась, Феликс ушел из номера. Я была предоставлена самой себе, потому решила принять душ и умыться. Стоило привести себя в порядок, особенно после вчерашнего дня. Сегодня на улице снова пекло, будто морозной ночи не было, потому я оставила верхнюю одежду на кровати, рядом с рюкзаком и достала сменный верх. Ванная была вымощена старой плиткой. Кое-где появилась черная плесень, а где-то были сколы. Туалет выглядел не так плохо, внутри не было налета. У зеркала над раковиной откололся один угол, потому оно пошло трещиной до самой середины. На подставке у зеркала были небольшие баночки с шампунем и гелем для душа, а также индивидуальные наборы с зубными щетками и крохотными тубами с зубной пастой. Я закрыла за собой дверь и всё же решилась встать под душ. Горячая вода текла без перебоев и прекрасно смывала стресс и горечь прошлого дня. Под душем я заново рождалась. А когда завернулась в мягкое полотенце, моё перерождение было окончено. Закончив с душевой рутиной, я вернулась в комнату, чтобы нанести крем, который всегда лежал в косметичке. За ним я подкрасила брови цветным гелем и подвела глаза, после накрасила ресницы тушью. Благодаря румянам, моё лицо стало выглядеть более живым и здоровым. В таком виде я могла появиться на людях и не ощущать себя дискомфортно. Благодарю свою привычку хранить в рюкзаке одежду, косметику и вещи личной гигиены, которые точно пригодятся, если усну где-нибудь на вечеринке или вне дома. Она появилась после похождений в старшей школе. В то время я бежала на занятия с помятым лицом и умывалась в школьном туалете, после ночи на чьей-то квартире с холодильником забитым алкоголем. Я поменяла футболку на бежевый топ, после чего прибрала свое ложе и сложила все вещи в одном месте. На столе лежал ключ от номера, взяв его, я закрыла за собой дверь и пошла в сторону кухни. В коридоре было пусто, будто мы были единственными постояльцами на этом этаже. За дверьми было тихо, только радостный голос ведущего шел из кухни. Бра на стенах не горели, проход освещало солнце из окна в самом конце коридора. Проходя мимо лестницы, я услышала разговор между Джисоном и Чанбином. Мне не была слышна суть, только их голоса. Я решила дождаться их здесь, а пока ждала, заплела подсохшие волосы. — О! Проснулась, — громко сказал Чанбин, поднимавшийся первым. Он слегка приподнял одну руку и помахал ей. В его руках были пакеты с едой, где виднелись десятки пачек рамена, а ещё вяленого соевого мяса. Следом за другом шел Джисон, с пакетом полным сладких чипсов и палочек, в другой его руке была огромная бутылка. Она перевешивала его на левую сторону. Лицо Хана покраснело от перенапряжения, но увидев меня, он постарался сделать его невозмутимым. Замыкал цепочку Крис, в его руках было две бутылки воды. Он так легко их нес, будто они не весили ничего. — Да. Что происходит? — Ничего особенного. Мы ходили за едой, сейчас будем завтракать и обсудим дальнейшую стратегию, — пояснил друг. — Отлично. Я ничего не пропустила. Мы зашли вместе на кухню. Это было помещение с ужасными сетчатыми занавесками, двумя столами, когда-то стоявшими на летней веранде, накрытыми клеенкой и пластмассовыми стульями. Здесь пахло пригоревшим жиром и чем-то несвежим. Старый шумящий холодильник не выглядел надежным местом для хранения еды. В углу стояла мусорка, недалеко от столешницы с ящиками, где хранились столовые приборы и различная кухонная утварь. Над раковиной и другими столешницами были железные шкафчики с тарелками, кастрюлями, крупами и приправами. Я по привычке принялась нагревать воду в нескольких кастрюлях, чтобы заварить лапшу. Парни сдвинули столы вместе, чтобы все поместились за ними. Крис взялся отнести всю провизию в комнату к доктору и его помощнице, чтобы спрятать её в шкафу от других постояльцев этого мотеля. Чанбин исчез в поисках Феликса и Хвана, чтобы позвать их к столу. На стене было радио, сейчас там играла музыка из начала века, но она была такой тихой, звучала где-то на фоне. Мы с Джисоном остались одни в комнате. Я знала, что парень захочет со мной поговорить и использует этот шанс. Он подошел ближе, стал помогать раскрыть пачки и поставить их в ряд для заливки. — Кхм. Джаин, — неуверенно начал Хан. — Я хотел… Короче, прости за вчерашнее. Мне стоило заткнуться и ничего не говорить, даже если понял кто ты. А ещё, я не думал, что вы с той девушкой были вместе. Эм…короче мне жаль. — Забей, — я откинула голову назад, чтобы видеть его красные щеки. — Ты ничего не сделал. Да, говоришь ты не в тему, но не ты скрывал информацию о себе. Я скорее скажу тебе спасибо, за то, что помог мне резко сорвать пластырь, который было необходимо сорвать ещё несколько недель назад, а у меня не хватало духу. Он недоумевающее смотрел на меня, до конца не осознавая, что его помиловали. — Так, что спасибо тебе, Хан Джисон, — я потянулась вперед и поцеловала его в щеку, слегка приобняв за плечи. Сегодня я проснулась в самом лучшем настроении. Именно поэтому он смог выжить сегодня. Хан приложил руку к щеке, пытаясь сохранить мягкое прикосновение как можно дольше в памяти. Он выглядел как мальчишка, смущенный и удовлетворенный. Я наслаждалась его уязвимым видом, пока не почувствовала чужой взгляд на себе. Нефритовый принц собственной персоной сидел у окна и наблюдал за нами. Он был в одной футболке, теперь его серебряный металлический имплант руки был лучше виден. Было очевидно, он заменял её полностью. На его правой руке были татуировки рукавом. Это был какой-то сюжет с японскими мотивами, теряющийся в волнах, карпах, демонах и пионах. Она была яркой, красивой и притягательной. В её основе лежали темно-красные, черные и темно-синие цвета. Я не много знала о такого рода татуировках, из-за работы в Йоаке, приобрела кое-какие знания. Администраторы корпорации часто делали татуировки в одном стиле, как отличительный знак и принадлежность к своей корпорации. Они почерпнули это у якудза — организованной преступности в Японии. Татуировка или же кондзёу Хвана говорила больше о его происхождении чем сам парень. Он принадлежал или всё ещё принадлежит к якудза. Члены японских банд делали в таком стиле татуировки, как символ ухода от мира законопослушных людей, ведь с момента нанесения рисунка, прежняя жизнь оставалась за спиной. Его нисколько не смущал мой изучающий взгляд, будто он привык к такому. Меня же это вогнало в краску. Я вернулась к своим кастрюлям с кипящей водой, тупо уставившись на бурлящие пузыри. — Подержишь пачки, чтобы не упали? — обратилась я, всё ещё обмякшему Джисону. — А! Да, конечно! — он схватился за ближайшую. — Аккуратнее, не хочу обварить тебе руку, — предупредила я и сосредоточилась на своём деле. Мы хорошо сработались, быстро залили кипятком восемь пачек и после начала заварки, смогли перенести на стол. Постепенно другие члены команды подошли, и мы смогли начать трапезу. Даже доктор Ли не побрезговал, сел с нами за один стол и ел рамён, как и все. Постепенно каждый сидящий за столом открывался с дружелюбной стороны, это был лишь вопрос времени. Этим людям хотелось доверять не только свои секреты, но и жизнь. Я не пожалела, что бросила сборище ворчунов из корпы, ради завтрака в 12 утра в мотеле на окраине Сеула. Меня пугала только одна вещь — новости могли дойти до моей семьи, а там начнутся причитания от мамы и очередные попытки брата помочь мне. Будем разбираться со всеми проблемами по мере поступления. Сейчас мы как будто на пикнике с друзьями: сидим за пластмассовым столом, на дешевых стульях, едим быстрозавариваемую еду и собираемся пить чай с искусственным сахаром. На фоне играет позитивная музыка, редко прерываемая ведущим для объявления названия композиции. Через окно к нам попадают солнечные лучи, шум машин с ближайших дорог и ветер, приносящий с собой пыль и свежесть одновременно. Неожиданно начинается глупый разговор, Джисон громко смеется, смотрит пристально, ожидая моей реакции. Бан Чан делает задумчивое лицо, от чего начинает смеяться Феликс и к нему присоединяется Чанбин. Я расплываюсь на своем стуле, теряясь в атмосфере кухни. — У нас есть пара вещей, которые стоит обсудить, — заговорила госпожа Чон. К тому моменту завтрак был окончен, Чанбин с Феликсом убрали пустые пачки со стола, а дружеские разговоры ни о чем прекратились. Мы медленно потягивали чай из черных пластмассовых стаканчиков, в которые обычно наливали кофе в автоматах. У нас было несколько таких в университете, там всегда была очередь и никогда не было орехового капучино. Девушка встала со своего места посередине стола, чтобы её было лучше видно и слышно. Мы сосредоточили своё внимание на ней, ожидая чего-то необычного. — Наши лица, имена и фамилии попали в новости. Многие не предали этому значения, но всё равно, стоит быть осторожными. Лучше выбирайте места, которые посещаете, следите за уведомлениями у прилавков, вдруг вас опознают. Ёнтеки увеличили количество патрулей, следите чтобы их не было поблизости с вами. Нам не нужны бессмысленные потери, — она вновь вжилась в роль холодного распорядителя. — На какое-то время мы затаимся в этом мотеле. Постарайтесь ограничить свои передвижения в рамках округи. Также, нам нужен опытный нетраннер и оружие. — Стоп, — я заставила её прерваться, за что получила мрачный взгляд в награду. — Я думаю, мои коллеги меня поддержат, — я оглядела стол заполненный датенши. — Мы уже прошли достаточно, чтобы узнать конечную цель или хотя бы чуть больше, чем знаем сейчас, чтобы рассчитать все риски. — Да, — хор из трех мужских голосов поддержал меня. — Не ваша работа рассчитывать риски, — резко ответила Хэджин. — Каждый из нас будет рисковать, каждый их рассчитывает лично для себя. Потому я попросил бы доктора Ли прояснить ситуацию, — Чанбин посмотрел в лицо мужчины, в ожидании ответа. Минхо ухмыльнулся, слегка кивнув головой. Он встал, разгладил свою одежду и одной рукой поправил очки. Сегодня он был одет в бежевую футболку, которой не было на нем вчера. Штаны остались те же, как и очки. — Доктор Ли, Вам не стоит… — она не закончила. — Ничего, я могу и сам ответить, — слышать его голос было непривычно, но он был приятный и глубокий, тягучий как сироп. Помощница опешила и неловко опустилась на стул. Из-за нервов, она начала заламывать пальцы, пытаясь унять свои переживания. — Я знаю, что хорошую команду объединяют не тайны, а раскрытые души. Оттого раскрою немного свою, — пафосное начало, но сказано мудро. — Вы, верно, задаетесь вопросом, кто я такой и почему оказался за железной дверью в архиве Йоаке. Как говорила моя помощница, я ученый. Моим смыслом жизни был поиск лекарства от всех болезней. Знаю, звучу наивно, но именно эти инфантильные мысли привели меня в корпорацию. Я долгое время работал на Йоаке, в лаборатории одной из дочерних компаний занимающихся подобными исследованиями. Там я и создал препарат, который нуждается в доработке, но способный излечить весь мир! Минхо был прекрасным оратором. Его речи звучали, как сказки, и увлекали за собой. Мы не могли оторваться даже на секунду. Весь наш мир сконцентрировался на его рассказе. Ни у кого не возникло и вопроса. Крис даже приоткрыл рот, от сильной концентрации. — Но, увы, сильные мира сего решили, что мои исследования им не выгодны. Конечно, как же их деньги, которые идут от простых смертных и их бед — болезней и голода. Их технологии были бы не нужны с появлением лекарства от любой болезни. Моё исследование закрыли, Хэджин уволили, а меня заточили в башню, пока я не успел передать свои знания приемнику. — Почему Вас не убили? — спросил Джисон. — Не стану скромничать, я гениальный ученый. Очевидно, им нужен был мой мозг или моя душа, — Минхо пожал плечами. — Тот носитель, где хранятся записи о моих разработках. К их сожалению, они хранятся только в моей голове. Им не справиться с непредсказуемыми исследованиями, на анализ которых потратят больше времени, чем у них есть. Они изолировали меня от мира, заставили есть синтетическую еду и читать один и тот же набор книг, в ожидании смерти или технического перерождения. — Так это Вы должны были стать первым испытуемым в программе переселения душ? — я задумалась, вспомнив недавний разговор с коллегами, которые подслушали у администраторов о цифровизации разума. — Верно, Джаин. Что Вы знаете об этом? — Это основная ветвь разработок корпорации. Они хотели научиться переносить сознание в цифровой код, чтобы знания и личность жили вечно, как в цифровом пространстве, так и в чужом теле. — Именно. Это должно было ждать меня. Тем не менее, вы спасли мою душу. Теперь моя цель — это лаборатория, в которой хранятся экземпляры моей разработки. Мы проникнем туда и украдем их, чтобы я продолжил свою работу на благо человечества. Вы получите обещанную сумму и будете свободны от нашего общества. Все молчали пораженные рассказом. Каждый в голове подбирал слова, но они никак не притягивались. — Спасибо за честность, — выдавила из себя я. В моей голове зародились сомнения, но не стала возмущаться, они могли развеяться чуть позже. Минхо вернулся на свой стул, снова сев в ту позу, в которой был весь завтрак: нога на ногу и руки сцеплены в замок, локти опираются на подлокотники. — Нам понадобится нетраннер, который сможет достать план той лаборатории, сможет взломать их систему защиты и создать копию пропуска, для прохода мимо поста охраны, — пояснил доктор, продолжая говорить вкрадчивым голосом. — Это не популярная и небольшая лаборатория к северу от Сеула. Обычно там трое охранников на посту, четыре ходят по периметру и внутри здания не больше пяти. Но у них прямая связь с отрядом ёнтеки, если не обрубить её, они явятся через пять минут от начала тревоги. С оружием, мне кажется, и так понятно. — Да, — согласилась я. — Я знаю одного хорошего торговца. Он предлагает хорошее вооружение и за хорошую цену. — Чудесно. Когда ты сможешь с ним связаться? — Минхо сверлил меня глазами цвета свинца, не позволяя отвести взгляд. — Сегодня вечером, даже скорее ближе к ночи. Мне понадобится компания, чтобы добраться к нему. А также примерный список, что необходимо найти. — Список мы составим с Чанбином сразу после окончания этого собрания. А в компанию себе возьми Хван Хёнджина. Есть! Я знаю как его зовут! Всё внутри меня заликовало от новой детали в пазле. И конечно, я не могла не обрадоваться неожиданному предложению отправиться вместе к Бродячему Церберу. Мне сложно было сдержать улыбку, которую спрятала за ухмылкой, брошенной напарнику. Он, не удивительно, никак не отреагировал. — Я хочу напомнить вам, господа, что Чанбин является вашим капитаном во время этой миссии. Теперь мы с моей помощницей уходим в тень, до момента создания плана. Мы поделимся с вами всеми сведениями о здании, когда будет его план. Наглядность лучше пустых слов, — доктор посмеялся. — Хотя, мы всё ещё ждем ваших предложений кандидатур нетраннеров. Мы с Чанбином переглянулись, думая об одном и том же. Стоит ли приглашать Чонина в эту игру? Справится ли он? Вопрос не в его способностях, мы никогда не сомневались в нем. Это был вопрос человечности, Чони всегда был лучшим из нас. Сейчас он работает на корпорацию, где его способности ценят по достоинству и оплачивают, соответственно. Ян уже давно мог бы бросить нашу работу, но из-за меня продолжал сниматься. Знал, что на зарплату из архива без ограничений не прожить. Только за это ему стоит дать награду — друг года. Со кивнул в мою сторону, как бы спрашивая на счет Чонина. Я пожала плечами, предполагая, что он может сам решит, стоит ли ему присоединиться к нам. Скорчив гримасу, он все же решился предложить его кандидатуру. — Я свяжусь с ним после собрания и узнаю, сможет ли он присоединиться. — Чудесно. Всё складывается удачно, мы не прогадали, выбрав именно вас, — Ли посмотрел на Хэджин, затем на датенши. Закончив с командным обсуждением, все разбрелись по своим комнатам. Чанбин, Хэджин и Минхо единственные остались на кухне, для обсуждения чего-то личного и списка оружия. Феликс вернулся в лежачее положение, как только оказался в номере. Я же села на подоконник и закурила. Мне было необходимо осмыслить всё услышанное и продумать план на этот вечер. Меня пугала мысль о налете на корпоративную лабораторию. Разве вчера я не участвовала в налете на башню? У каждого из нас будет роль, и если мы будем придерживаться её, то ничего плохого не случиться. Конечно, всё может пойти не по плану, но в таком случае, мы можем помочь друг другу. На нашей стороне Феликс, который точно сможет справиться с целой армией. Парень будто почувствовал, что я думаю о нем. Резко оживился и пересел за стол. Он забрался на стул с ногами, обняв колени своими худыми руками. Его игривые глаза следили за мной. — Что-то случилось? — спросила я, спускаясь с подоконника. — Знаешь когда мой день рождения? — это был неожиданный вопрос, мне было сложно отследить ход его мыслей. — Нет. — 15 сентября, — задорно ответил он. — Через два месяца, так скоро. И сколько тебе будет? — я села на свою кровать, повторив позу Ли. — В этом году 21 год. — Совсем большой, — давно ты такое говоришь взрослым парням? Мысленно я ударила себя по лбу. — Я могу спросить у тебя, почему твоё прозвище вандукон? Существовало несколько вариантов этого прозвища, но настоящее мог поведать только он. Скорее всего, я затрону тяжелую для него тему, но ведь он может и не отвечать на вопрос. Хотя, по Феликсу сложно сказать, что есть тема болезненная для него. — Хм, — он как ребенок приложил палец к уголку рта, с задумчивым видом. — Моя мама носила платья в горошек, когда была дома и била меня. А потом, когда я ударил её ножом, кровь так красиво растеклась по белым горошинам на желтом фоне… Я стал, снова так делать, только с другими людьми, кто был одет в одежду с гороховым рисунком… Знаешь, они сами меня просят убить их, а я просто делаю это. Никто мне не верит, думают, что это я плохой, — он почти рыдал, искренне и горько. — А я просто хочу им помочь. Моё сердце сжалось. Моё человеческое всегда брало вверх. Я сострадала ему, хотя знала что он маньяк, убивший больше 30 человек за последние полгода. Он постоянно появлялся в свежих сводках новостей, которые смотрела Сохен. И он никогда не сострадал своим жертвам, хоть сейчас и уверял меня, что это было во благо. Ему нужна была помощь врачей, без вооруженного взгляда видно. Тем не менее, его слова разжалобили меня. Я подошла к нему и обняла, будто это могло помочь. Он ответил на объятья, наконец его ребячливая маска спала и слезы стали настоящими, жгучими. Феликс рыдал на моем плече, будто его настигло осознание. — Тише, всё хорошо, Феликс, — шептала я, поглаживая его по спине. Дверь в комнату открылась, и к нам вошел Чанбин. Он замер у входа в спальню, заметив происходящее. Со решил, что нарушил момент тайного единения между нами, теперь чувствовал себя неловко и лишним в этой комнате. Я показала ему одной рукой из-за спины Феликса, чтобы проходил, после слегка отстранилась от парня. — Пойдем умоемся, дорогой, — я потянула Ли за собой, отводя в сторону ванны. Он сам зашел туда, включил воду и долго смотрел на то, как она течет, прежде чем умыться. Я оставила его и подошла к Чанбину, который сидел на своей кровати и с широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее. — Что с ним? — шепотом спросил он. — Рассказал об убийствах. Ему нужна помощь врачей, — обеспокоенно сказала я, оглядываясь назад. — Понятное дело, просто так столько не убивают. Я слышал, у него не было отца, и мать вела себя ужасно с ним. — Он сказал, она избивала его, — я с сожалением посмотрела в сторону открытой двери в холодную белую комнату. — После её убийства он застрял в этом взрослом теле с детским мозгом. Жалко этого парня, — подвел итог Чанбин. — Согласна, — я села рядом. На телефон пришло сообщение. — Это я отправил список «покупок». Пойдешь к Церберу? — он покосился на меня. — К кому ещё, — я подняла брови вверх. — Он точно не наебет. А если наебет, я натравлю якудзу на него, — мы засмеялись. — Черт, ты тоже заценила его тату? Да, хорошую компанию себе набрал доктор. Якудза, маньяк, богач помешанный на датенши, верзила с района, чистильщик и конечно альденте-нетраннер, который знает полгорода из-за своей второй работы, — друг широко улыбался, говоря эти слова. — Меня пугает, как точно он нас выбрал из всех возможных кандидатур. Ещё эта фраза: «Мы не прогадали, выбрав именно вас». Всё не просто так. Кстати говоря, о нетраннерах. Ты будешь звать Чонина? В комнату вернулся Феликс, его лицо было влажным, как и волосы близкие ко лбу. Несколько прядей прилипли к лицу. Он лег на кровать и принялся играть с единственным ножом, оставшимся в его руках. — Я схожу сегодня к нему. Нужно рассказать о произошедшем, о твоей роли в этой истории. Конечно предложу ему присоединиться, но решение оставлю только за ним. Я переживаю, что не смогу усмотреть за вами двумя, а возможно вы сами за собой присмотрите, — Со подмигнул. — Так или иначе, сегодня иду домой с Крисом. А ты едешь на рандеву с Хёнджином. — Ага, к Бродячему Церберу. Так себе свиданьице намечается, — я скривила лицо, будто съела лимон. Встав с кровати друга, я вернулась к своей и легла на неё. В скором времени к нам в номер пришел Кристофер, и они с Чанбином ушли за Чонином. Я надеялась увидеть лучшего друга в нашем номере этим вечером, когда вернусь из подземного царства. До самого вечера я изучала новостные сводки, что в них говорилось обо мне и что придется однажды объяснять семье. Некоторые причисляли меня к пропавшим без вести; кто-то называл сообщницей, что именно я помогла им попасть в башню; а кто-то причислял к мученикам и утверждал, что меня похитили. Все они были правы и не правы одновременно. Я пропала без вести уже давно, но вот только сейчас позволила себе найти себя. Меня не похитили из прошлой жизни, которая была когда-то украдена мной у кого-то другого, но точно не выбрана самостоятельно. И наконец, я не столько стала сообщницей Эхо, сколько стала сообщницей своего нутра. Я больше не вернусь к той услужливой Джаин, которая старалась быть доброй со всеми. Я стану новой Джаин, которая не будет бояться вести себя так, как этого заслуживают люди и станет жить без страха раскрытия её тайн, которые отныне становятся моей новой историей.