Neon lights

16 июля 2078 года Сеул, мотель «Тихое место» Сумерки опустились на город. Небо окрасилось в несколько оттенков фиолетового. На улице было душно, предвещая грозу в ночное время. Мы подтягивались к задним дверям нашего минивэна, на который Джисоном была установлена новая сигнализация. За рулем уже сидел Крис, а компанию ему составлял Феликс, сидящий на пассажирском сидении. Чонин устанавливал компьютер на раскладном столике у левой боковой двери, для начала работы уже во время поездки. У открытых дверей сидел Чанбин, его нога слишком громко стучала по полу. Я отошла в сторону, чтобы посмотреться в тонированные окна, как в зеркало. Мои волосы были уложены необычно аккуратными волнами, легко обрамляя накрашенное лицо. В очередной раз, я поправила пальцем нижнее веко, смахнув скопившиеся в уголке глаза тушь и каял. Я нанесла не так много косметики, но лицо стало свежее, и глаза притягательнее. Мне очень нравился мой внешний вид на сегодняшний вечер, даже платье, купленное в ближайшем комиссионном магазине. Вчера мы с Чанбином устроили день шопинга и купили четыре смокинга для участников операции, и платье для меня. Это было черное шелковое платье миди с тонкими бретелями, вырезом качели и приталенное, с поясом с золотыми элементами из латуни. На подоле был вырез с левой стороны, идущий от середины бедра, открывавший ноги при ходьбе. Платье продавалось по удивительно низкой цене для бренда Versace — выпустившего наряд в начале 20-х годов. Я даже придумала ему легенду: что девушка, отдавшая платье в магазин, нуждалась срочно в деньгах для покупки дозы, потому отдала семейную реликвию раз в десять дешевле. Покрутившись несколько раз, стуча каблуками по тротуару, я закончила любоваться собой. Отвернувшись от машины, мой взгляд встретился со взглядом Хёнджина, стоящего на ступеньках мотеля и выделяющегося на его фоне, что невозможно не заметить. Оджи выглядел великолепно в черном костюме с прямым пиджаком. Его волосы были распущены, вились небрежно вокруг головы. В нос ударил запах сандалового дерева, кедра и морского воздуха, который ассоциируется только с Хёнджином. Хван спустился и подошел ближе к машине, я по инерции двинулась ему навстречу. Его взгляд пробежался по моему лицу, спустился ниже и достиг кончиков пальцев. Губы растянулись в улыбке, перешедшей в ухмылку. — Прекрасно выглядишь, — сказал Хван, поравнявшись со мной. — Как всегда, — его слова звучали, как обычно, без особой интонации. — Спасибо, — щеки захватил естественный румянец. — Ты тоже. Люблю мужчин в костюме, — захотелось ударить себя по лицу. — Только вот галстук неправильно завязал, — мне удалось сместить внимание. — Я не так часто его носил, — оправдался он, запустив руку в волосы. — Я поправлю. Отцу часто помогала. Это был наш первый разговор за последнюю неделю. Мои руки потянулись к шее и ловко стянули шелковистую ткань. Стоя на каблуках, я была ближе к его шее и лицу, и мне было проще помочь. Я подняла воротник белой дешевой рубашки и закинула за него галстук в цвет костюма. Оджи поднял голову, но глазами продолжал следить за действиями, улыбаясь по-кошачьи. — Спасибо, наби, — сказал он, когда я поправила его пиджак, завершая работу. Я могла лишь улыбнуться. От близости с ним моё сердце было готово взорваться. Повезло, что руки не тряслись и слушались. Мне захотелось обнять его, но испугавшись реакции, не стала. Хёнджин недолго изучал тату на моих руках, не значащие ничего, кроме красивых сюжетов изображенных черными чернилами. Танцующие крысы, фотография с друзьями, полевые цветы, звезды и планеты были на моих руках, пока что-то важное пряталось под одеждой. Хван хмыкнул и отошел к распахнутым дверям минивэна. Только сейчас стало заметно, что его железная рука скрыта черной перчаткой с перстнями на нескольких пальцах. На пороге мотеля появился Джисон, торопящийся спуститься. Его костюм был ему велик на размер или два. Он выглядел не в своей тарелке, хотя черный ему шел. Дождавшись Хана, я пошла с ним к заднему входу, где мы забрались внутрь машины и заняли места на лавке. Я оказалась между Чонином, сидящим за компьютером, и Хёнджином, который протянул мне руку, помогая забраться в машину. Когда все заняли места, Со закрыл задние двери. — Все помнят свою роль? — спросил Чанбин, перед началом движения. — Да! — вышел удачный хор. — Всё равно напомню. Кристофер и Феликс остаются в машине, как дополнительная помощь и охранники Чонина. — Да! — отозвался Бан Чан. — Чонин, ты обеспечиваешь сопровождение через камеры и план особняка, — продолжил Чанбин нервозно. — Ага, — Ян ненадолго оторвался от компьютера и снова вернулся к монитору. — Мы с вами, — капитан обвел нас четверых рукой. — Находим господина Чона. Джаин опаивает его и отводит в комнату, где я сниму отпечатки. Вы двое, — он обратился к Джисону и Хёнджину. — Следите, чтобы никто не помешал нам. Заговаривайте гостей, официантов, если надо создавайте неприятные ситуации. — Ясно, — холодно сказал Хван. — Снотворное у тебя? — Чанбин смотрел на меня в упор. — Да, — я показала кольцо-медальон со снотворным внутри. Кольцо было из золота, с цветами, выкованными вокруг розового опала, скрывавшего отсек с порошком. Оно вписывалось в образ и не приковывало много внимания. — Отлично. С этого момента операция начинается.

~~~

16 июля 2078 года Пригород Сеула, особняк «Хвангым Вуангун» Мы шли по дорожке из гравия, вдоль сада со сливовыми деревьями. Стрекот цикад перекрывал шум от шагов по рассыпчатому гравию. Впереди возвышался деревянный особняк в японском стиле, с острыми ярусными крышами из черепицы. Деревянные углы имели завитки, подобные гальюнам на кораблях. На каждом этаже висели праздничные фонари, освещавшие площадку балкона по периметру этажа. К тому моменту, как машина достигла ворот особняка, небо потемнело, и облака расступились, пропуская свет полнолунного спутника на землю. В ночи всё казалось красивее, чем при дневном свете. В ночи скрывались несовершенства людей и их душ. — Напоминаю, что браслеты мы используем только для экстренной связи, — строго проговорил Чанбин. — Да, да, — недовольно пробубнил Джисон, изучая золотую полоску на руке. — Может нам придумать прозвища? Ну, чтобы никто не узнал нас. Я буду Шерхан! — он гордо выпятил грудь и широко улыбнулся, прикрыв глаза. — Не называй имен, когда связываешься с кем-то, и не понадобятся прозвища, — отрезал предложение капитан. Джисон немного приуныл, но увидев официанта с подносом наполненным бокалами, грусть как рукой сняло. Мы приблизились к парадной лестнице, ведущей ко входу в особняк. Уже здесь начинали толпиться гости в дорогих нарядах, отдаленно напоминающих кимоно, с золотыми и серебряными имплантами от самых дорогих тритеров. Я изучала лица встреченных людей, пытаясь предупредить нежелательные встречи. — Расходимся, — скомандовал Чанбин и последовал в середину толпы. Джисон и Хёнджин разошлись в разные стороны, бросив меня одну у входа в окружении гейш. Харада никогда не забывал о традициях родной страны, приглашая настоящих гейш и национальных музыкантов для игры на сямисэне, тайко и биве. Среди деревянных балок и тонких стен из рисовой бумаги мир ощущался другим. Здесь не существовало проблем, даже несмотря на повестку мероприятия, гостей ничего не заботило. Это место ненавидели с такой же силой, с которой боготворили. А от ужасных историй, происходящих здесь порой стынет кровь в жилах. Тем не менее, каждый мечтал попасть в этот особняк и принять участие в вечере. Я не стала тушеваться и, взяв бокал с шампанским, прошла вглубь заполненной комнаты. Взглядом, ища начальника лаборатории Чона, я проходилась по каждому мужчине в костюме, хаори и кимоно. От обилия цветов и декора кружилась голова, а глаза разбегались. Подняв голову вверх, я осмотрела второй этаж, только ближайшую к перилам часть и встретилась со взглядом Хёнджина. Его уголки губ дрогнули, прежде чем он перевел взгляд и отошел от перил, на которые опирался, чтобы лучше изучить толпу на первом этаже. Выдохнув, пошла дальше, периодически пробуя закуски с подносов кротких официантов и выпивая новый бокал шампанского. Моё внимание привлекли музыканты, игравшие приятный мотив, обволакивающий зал. Я внимательно следила за действиями хрупкой девушки, игравшей на биве, сидевшей на татами в нежно-голубом кимоно с широкими рукавами, на которых были вышиты колибри со стеблями расцветшей вишни. Её тонкие пальцы скользили по грифу инструмента, пока другая рука извлекала звук из струн. Девушка подавала голос, исполняя грустную песню на японском, смысл которой терялся от незнания перевода. — Вы тоже больше цените музыку во время таких вечеров? — мужской голос принадлежал Коджи Хараде, стоявшему слева от меня. Коджи Харада был сыном генерального директора компании Йоаке, Исао Харады. Он был двадцати шести летним принцем компании. У него были темные глаза с густыми бровями, как у его отца и густые темно-каштановые волосы, слегка вьющиеся на концах, как у его матери. Сегодня он был одет в хаори с вышитыми золотыми журавлями, надетым поверх черного кимоно с золотым поясом в цвет вышивки. Он напоминал мне педантичного бухгалтера, но никак не наследника, мечтающего получить все полномочия отца. Коджи сидел во второй по значимости в мире башне Йоаке находящейся здесь, в Сеуле. Его отец отправил сюда для наблюдения за филиалом в Южной Корее, чтобы научить править и владеть. Поэтому он являлся на все встречи и мероприятия, устраиваемые компанией. Я кротко кивнула в ответ на его вопрос и вернула свой взгляд к музыкальному инструменту. — Мы с Вами раньше не встречались? — он слегка наклонил голову и обнажил передние зубы в полуулыбке. Мы оба были в этом особняке год назад по тому же случаю, что и сегодня, точно также и на других мероприятиях для компании в целом. Меня всегда сопровождали мои невыносимые коллеги и новые пассии или избранники, а его всегда сопровождали советники, директора и инён высокого класса. Мы были на разных уровнях и не могли пересечься при прошлых обстоятельствах. — Не думаю. Я здесь впервые сегодня, — вру, как учил Со Чанбин. — Тогда, это должно быть судьбоносная встреча. Мужчина сделал глоток из бокала, не прекращая сверлить меня взглядом. Я искала новый источник интереса, чтобы переключиться на него и сбежать от этого неловкого разговора. Мужчина явно не находил этот разговор таковым. — Вас пригласили или… — Да, я приглашена господином Чоном, начальником исследовательской лаборатории, — нагло перебила его я. — Ах, вот как, — в глазах Коджи появилось больше интереса. — Необычно. — Лично я, не нахожу в этом ничего необычного. — Это скорее забавно, — он усмехнулся и повернул голову в сторону музыкантов. На роговой оправе блеснул свет Луны возникшей в открытом окне. Коджи сделал ещё один глоток, опустошив бокал. Услужливый официант сразу же появился рядом, предлагая новый наполненный бокал взамен старого. — У Вас родинка под глазом, — подметил собеседник. — Вы наверняка знаете о поверье в Японии, не так ли? В голове возникло воспоминание, как мы с Сохён лежали вместе на её кровати, тогда она впервые заметила блеклое пятнышко под правым глазом. Комнату лениво освещала Луна, ближайшие вывески и проигрывающий фильм в телевизоре. Окно было открыто из-за удушающей жары в начале лета, через него в комнату попадал сквозняк, колыхавший тонкие занавески, висящие по разным сторонам. Я лежала напротив девушки, смотря на её умиротворенное лицо. В тот момент меня переполняли приятные эмоции начальной стадии отношений, и казалось, наконец-то всё серьезно и на всю жизнь. Она дотронулась до моего лица, проведя пальчиком по родинке под правым глазом. — Знаешь, что говорят о людях с родинкой на пути слез? — мягко спросила она, улыбаясь краешками губ. — Нет, — тогда я, правда, ни разу не слышала об этом. — Есть поверье в Японии, что людям, обладающим родинками на пути слез, суждено лить слезы всю жизнь. Но зная тебя, могу с уверенностью сказать, что это не правда, — она была счастлива, когда вывела это умозаключение. Она так и не узнала, что каждый раз, когда я оставалась одна в душе, первые пять минут, бесшумно плакала, чтобы никто не увидел и не услышал моих слез. Она ошибалась на мой счет во всем. Вернувшись в душное помещение с белым светом от фонарей, висящих под потолком, я ощутила легкий прилив грусти, связанный с Сохён. Я не видела её в мотеле с момента расставания и даже не задумалась о ней и её состоянии. От её сменщицы я узнала, что она взяла отпуск на пару недель и уехала неизвестно куда. Позавчера на телефон пришло уведомление, что она посещала мою квартиру, занесла вещи. Мы больше никак не были связаны с Сохён, но это не было поводом для печали. — Вы ведь расскажете мне? — наигранно слащаво спросила я. — Раз Вы так хотите, — он гордо выпрямился. — Ваша родинка стоит на пути слез, согласно поверью Вы обречены, лить слезы всю жизнь. Но знаете, это всего лишь поверье. На Вашем месте, я бы не стал верить в это. — Я прислушаюсь к Вашему совету. Но знаете чего не пойму, — на мои слова Коджи отреагировал мгновенно, приподняв брови, показав их из-за оправы очков. — Вы советуете мне не верить в поверье, хотя у самого на хаори желтые бабочки приносящие удачу. — Небольшие положительные традиции, всего-то, госпожа. — Понимаю, — выдохнула я. Разговор медленно исчерпывал моё терпение. — А кем Вы приходитесь господину Чону? — вдруг спросил Харада. — Простите, но я уже долгое время разыскиваю его, — я медленно двигалась назад к лестнице на второй этаж. — Думаю, мне пора идти. — Эх, я надеялся, что Вы составите мне компанию на более долгий срок, — его лицо не выглядело разочарованным. Я осматривала толпу за спиной Коджи, бешено перемещая взгляд. В противоположном углу, у второй лестницы, сверкнула лысина господина Чона, он поднимался на второй этаж в сопровождении коллег. Цель была найдена. Поклонившись, я отошла спиной на пару шагов назад и повернулась, чтобы направиться к ближайшей лестнице на второй этаж. Ступеньки были широкие и деревянные, достаточно удобные для подъема. Поднявшись с другой стороны от господина, я оглядела людей, чтобы прикинуть план действий. Чон стоял в кругу коллег недалеко от перил, выделяясь своим крупным видом, черным костюмом в полоску и блестящей лысиной. Его лицо напоминало крота и не вызвало доверия. Взяв два бокала у официанта, я собиралась с мыслями перед атакой. Снова оглядела этаж и людей на нем. Многие разговаривали в парах-тройках и не обращали внимания на остальных. Несколько мужчин общались с гейшами, пытаясь отвести их в уединенную комнату. Эта картина вызвала рвотный рефлекс. Отвернувшись, мой взгляд столкнулся с взглядом Хёнджина. Оджи приподнял одну бровь, показывая в сторону господина Чона, на что я ответила, подняв два бокала. Отпив из одного, я двинулась к мужчине, натянув самую дружелюбную улыбку. Хюнки стоял один, покинутый коллегами, за несколько секунд до этого, они отошли к столу с закусками, стоявшему у дальней стены. — Господин Чон, — сладко сказала я, привлекая его внимание. — Вы кто? — он недоверчиво посмотрел на меня, рассчитывая сбить мою защиту. — Мы ещё не знакомы. Могу я Вас угостить? — я протянула ему бокал, как бы показывая дружественность намерений. — Простите, не интересует, — он взял бокал из моих рук и вернул его официанту проходившему мимо. Я замерла растерявшись. Почему не сработало? Мужчина раздраженно отвернулся от меня и пошел в противоположную сторону, чертыхаясь по дороге. Я закатила глаза от раздражения. Опустошив залпом бокал, я поставила его на поднос снующего официанта и двинулась к Хёнджину, продолжавшему стоять на своем месте. Облокотившись на перила, я осматривала первый этаж. Нашла Джисона, болтавшего с группой мужчин и женщин в дорогих черных нарядах. — Тухло вышло, — сказал он, продолжая стоять спиной к перилам. — Без тебя знаю, — огрызнулась я и запустила руки в волосы. — О! Он возвращается, — тихо сказал Хван. Я быстро развернулась в сторону толпы и пригладила волосы. Моя улыбка снова появилась на лице, а палец сам стал накручивать локон. Господин Чон шел прямой наводкой к нам с двумя бокалами в руках. — Вы, что-то хотели? — спросила я, когда мужчина оказался рядом. Он смерил меня уничижительным взглядом и переключился на Хвана. На его лице появился румянец и кривая улыбка — максимум выдаваемый Хюнки. Мой рот приоткрылся от удивления, а на лбу появились морщинки от сведенных вместе бровей. Я с шоком наблюдала за разворачивающейся сценой. Вот на такие светские вечера я бы всегда и ходила. — Мы ещё не знакомы. Могу я Вас угостить? — спросил Чон у Хёнджина, глядя в его глаза. — Мы могли бы найти место потише для разговора, разумеется. — Не интересует, — холодно ответил оджи, даже не взглянув на мужчину. Мой рот раскрылся шире. Обиженный Хюнки ретировался с красным от досады лицом, опустошив сразу два бокала. Мы сразу сделали ставку не на того! Потому Коджи странно смотрел на меня, когда я сказала, что пришла с Чоном. У меня ещё до начала вечера не было шанса. — Зря старалась, — голос Хвана прозвучал слегка раздраженно. — Зачем ты его отшил? — возмутилась я, когда пришла в себя. — А зачем мне с ним пить? — невозмутимо задал вопрос Хван. — Чтобы подмешать ему снотворное! — я кричала на самой низкой громкости, наклонившись к нему. — Он не мой клиент. — А чей же? — в его глазах читался мыслительный процесс. — Стой, не говори, — до Хёнджина медленно дошло. — Я всё равно не справился бы. — Да видела уже, — выдохнула я. — Ничего, у нас есть целых два запасных варианта. Я поднесла браслет ближе к уху, нужно было как можно быстрее передать новые сведения. Джисон всё ещё суетился в толпе внизу, а вот Чанбин забрался наверх и наблюдал из угла за всеми. — Что там у тебя? — взволнованно спросил Со, приблизившись к перилам, чтобы лучше нас видеть. Хёнджин тоже подключился к связи ради галочки. — Я не смогу опоить господина Чона. Я не в списке его интересов. — Понял. Пускай Хван попробует. Передай ему кольцо, — спокойно сказал Чанбин. — Он уже провалил задание, задев господина за живое, — я не смогла сдержать смех, за что Хван наградил меня закатанными глазами. — Что обсуждаете? — подключился к разговору Джисон. Я видела, как он опустошал тарелки с закусками. — Хан, господин Чон теперь твоё персональное задание. Получи кольцо у Джаин и приступай. Схема та же, другие лица. — Почему я? — Мы получили достоверную информацию, как всегда вовремя, о том, что Чон Хюнки предпочитает мужчин, — дипломатично сообщил Со. — Потому ты получаешь это задание. — Всё тот же вопрос, почему я? Отправьте красавчика Хвана. Уверен, он лучше меня справится. — Хван уже провалил свою попытку. — А ты не можешь? — взмолился Джисон. — Нет. Из-за определенных обстоятельств не могу, — отрезал Со. — Джисон, уверена у тебя всё получится. Просто предложи ему выпить, после пары бокалов предложи поговорить в уединенном месте, там и подсыпь снотворное. Мы будем рядом и поможем, — мне хотелось поддержать его в трудную для него минуту. — Ладно, ладно, — сдался Хан. — Вижу вы на балконе. Сейчас встану под него, бросай кольцо. Мы закончили разговор. Джисон двинулся через толпу в сторону музыкантов, над которыми на балконе стояла я. Мне пришлось присесть, чтобы ровнее бросить кольцо, но прежде я дождалась парня. Хан был ловок и с легкостью поймал маленькое украшение, сверкнувшее над его головой. — Слышал, он назвал тебя красавчиком, — сказала я, всё ещё сидя на корточках. — Хан медленно меняет ориентацию или расширяет её, — хмыкнул Хван. — Подожди, скоро начнет встречаться с Минхо. — Я думала Минхо и его помощница… — Я пошутил, — с непроникновенным лицом сказал оджи. — Минхо самая темная лошадка из нас всех. — Действительно. Кто бы говорил, — хмыкнула я. Хван пропустил замечание мимо ушей. — Знаешь, я напрягла Чонина, ну, чтобы он поискал досье на Минхо и его исследования. Конечно, он ничего не нашел. Но мне это показалось очень странным, что Йоаке так хорошо подчистила его историю, будто он никогда не существовал и не был связан с ней. — Согласен, очень странно. Хотелось бы верить, что у нас будет возможность узнать о нем больше. — «Ага, то же самое я думаю о тебе», — вслух, конечно, не осмелилась сказать. Он всё-таки протянул мне руку, чтобы помочь встать. Один борт его пиджака распахнулся, за ним пряталась кобура с небольшим пистолетом, который шел в заказе у Цербера. Заметив мой взгляд, он быстро запахнул пиджак и застегнул на одну из пуговиц. — Как ты пронес его? — Также как и ты, свой нож, — его взгляд прошелся по левому бедру, где пряталась повязка, державшая нож. — Мне он нужен для самообороны, — будто мне нужно было отчитываться. — Та же цель, — всё также спокойно и холодно говорил Хван. Он выглядел профессионалом, по сравнению со мной. — Нас не досматривали. Большое упущение. Тогда они бы знали, что здесь находится самая опасная преступница, — он резко перешел в юмор, чем заставил улыбнуться. — Ага. И неудачный казанова, — из моих уст вырвался нервный смешок. — Мне не по себе, что тут мало охраны. В прошлые разы на каждом этаже стоял самурай, следивший за порядком. Я думала, после башни они пригласят сюда не один отряд ёнтеки и станут проверять машины. — Меня тоже это напрягает, — он барабанил пальцами по перилам, создавая звук стука металла о дерево. Хёнджин повернулся лицом к перилам и вместе со мной стал изучать зал. Он заметно опустел, малая часть гостей уехала домой, большая отправилась в приватные комнаты в сопровождении. Оставшиеся гости наслаждались музыкой и светскими беседами под закуски. Их разговоры были едкими, поверхностными и изрядно пафосными. Никто из них не был по-настоящему заинтересован в помощи другим, для них это был очередной повод выпить за счет компании и переспать с коллегой, пока жена или же муж ждут дома. Мы с Хёнджином были чужими на этом вечере, несмотря на соответствующий внешний вид. Я всё же больше ассимилировалась из-за частого посещения таких вечеров, а вот Хёнджин был засланцем — чужеродным объектом в доме лжи и похоти. Может дело было в маске, которую он надевал каждый раз, оказываясь в непривычной для него атмосфере. Хван всегда ждал подвоха, даже когда всё шло по плану. Следя за другом, мы видели, как Джисон удалялся с Хюнки вглубь особняка. — Я веду Джисона и господина Чона. Следуйте за нами, — отдал приказ Чанбин. — У лестниц есть проходы к жилым номерам, — подключился Чонин. Хёнджин плавно поднял локоть, как бы приглашая пойти под руку. Я не стала противиться, прижалась к нему и последовала к лестнице, по которой мы спустились и прошли через узкий проход под ней, чтобы попасть к жилым комнатам особняка, прячущимся за основным строением. — На втором этаже, комната с закатом на двери, — вел нас дальше Ян. Здесь было тише и стены в широком коридоре казались прочнее. Мы поднялись по ещё одной лестнице. Она была уже тех, что в официальной резиденции, но с одинаковой высотой ступеней. На втором этаже пол и стены были цвета старой бумаги, а под потолком висели бежевые фонари, отдающие теплым свечением. На каждой двери был изображен эпизод в традиционном для Японии стиле письма. Чанбин стоял напротив одной из раздвижных дверей, с изображением заката, близкой к противоположному концу коридора. Он жестом указал, что Хан и Чон там, после чего зашел внутрь. Суетливый голос Джисона прорезался через дверной проем и исчез, когда дверь закрылась. Нам оставалось ждать. В коридоре пахло жасмином, и звуки японской музыки были лучше слышны, хоть их прерывал свист ветра поднявшегося на улице. Хван продолжал прижимать меня к себе. Через кожу и одежду я ощутила его волнение. Рефлекторно моя рука начала поглаживать его, мягко и ненавязчиво. Здесь он был на своем месте, среди одинокого коридора с тихой музыкой. Его маска спала, возвращая дружественную натуру. — Потанцуем, наби? — он перехватил мою руку и развернул к себе лицом. Его правая рука быстро переместилась на талию, пока левая сжимала мою правую руку. Мягкое прикосновение перчатки приятно ощущалось на коже. Я переместила руку на его широкую спину и прижалась ближе. Мы покачивались из стороны в сторону, не соблюдая особый рисунок или шаги. Это было мило и расслабляющее, я отключила голову, наслаждаясь моментом. Никогда бы не подумала, что за холодным оджи может прятаться романтичная сторона. Подняв глаза, я встретилась с его мягким взглядом. Под его левым глазом была родинка, зеркально отражающая мою. Снова в голове всплыло поверье, преследующее меня весь вечер. Чтобы быстрее выкинуть его из головы и погрузиться в приятную атмосферу с быстро бьющимся сердцем, я положила голову на его грудь. Его сердце тоже быстро билось. — С чего вдруг такой интерес к танцам? — Уверен, на таких вечерах это привычное явление. Не мог тебя оставить без танца, — усмехнувшись, ответил оджи. — Не играй со мной, Хван Хёнджин, — эти слова сорвались с губ неожиданно даже для меня. — Фу, давай не будем вести диалоги, будто мы из низкосортной книги для подростков, — Хёнджин слегка отстранился с улыбкой на лице. — У меня и в мыслях не было играть с тобой. Не стану скрывать, я тяжелый человек с не лучшим прошлым, поэтому мне тяжело справиться с некоторыми вещами. Так или иначе, я готов справиться с ними и готов принять любую помощь, хоть мне это и не свойственно. — Приятно слышать! Уверена, мы все готовы протянуть тебе руку, — я тепло улыбнулась ему и в ответ получила самую искреннюю улыбку. Оджи постепенно открывается, это не могло не радовать. Нельзя его торопить, хотя мои догадки о его прошлом уже переходят все границы выдуманного и реального. Со стороны комнаты, где находился сейчас господин Чон в компании Джисона и Чанбина, послышался шум возни. Что-то упало и разбилось, после чего другая вещь врезалась в дверь, отскочив от неё. Мы расцепили руки и медленно сделали два шага в сторону шума. Дверь резко отъехала и в коридор вылетела ваза с икебаной. Следом запыхавшийся Джисон появился в проеме и ринулся к нам. В его глазах было сумасшествие и страх. За ним появился Чанбин, чье лицо тоже было в ужасе, но не такое критичное. — Советую вам бежать! — Со обратился к нам. После Со в коридоре возник господин Чон, без пиджака и галстука, с расстегнутой рубашкой. Он был перепуганным и злым. В его руках была ещё одна ваза, которую он хотел запустить в беглецов, но вдруг опустил руки и бросил себе под ноги. За его спиной, с другой лестницы, поднимался отряд ёнтеки. Их было около десяти, все одеты в черные костюмы, маски, с оружием наперевес. Адреналин повышается в крови, сердце и дыхание резко учащаются. Почки начинает сводить из-за большого количества вырабатываемых веществ. Тем не менее, я продолжаю стоять, пока Хёнджин не дергает меня за руку, уводя дальше по коридору в противоположную сторону от погони. Туфли на высоком каблуке мешали бежать быстрее, но я изо всех сил старалась не отставать от Хвана. Двое напарников уже давно скрылись на лестнице, ведущей вниз. Мы только слышали отчаянный крик Со через устройство связи. — Крис, заводи машину! Всё пошло не по плану! — кричал друг. — Чонин, выведи нас! Несколько гостей высунулись из комнат, чтобы узнать в чем дело. Мимо их голов пролетела очередь из пуль. Двери сразу же закрывались. Мы были в ловушке, пока находились в жилом корпусе. Выходы отсюда скрывались за комнатами и дальней лестницей, да и они вели в сад, через который сложно пробраться к выезду с парковки, где нас ждет машина. Отдельной проблемой для нас станет выезд с территории из-за высокого укрепленного забора внизу, при въезде на территорию особняка, охраняемый пропускным пунктом и наемной охраной. Удивительно, что не они гонятся за нами. — Выходите на второй этаж в зал! — кричал Чонин. — Затем на первый по дальней лестнице! Если не хватит времени, воспользуйтесь балконом, а не парадной лестницей! Проскочив в узкий проход около лестницы, мы оказались на втором этаже главного зала. Внизу расталкивая гостей, бежали Чанбин и Джисон. Люди оборачивались на них, кричали и ругались. Кто-то с интересом наблюдал за этим, кто-то с ужасом хватался за сердце. Мы старались двигаться аккуратно, не привлекая внимания, но это было почти невозможно. Я чуть не упала, оказавшись на краю лестницы, по которой поднималась на второй этаж. Сильная рука Хёнджина удержала меня в самый подходящий момент. Ёнтеки ворвались на этаж через проход под лестницей на третий этаж. — Снимай туфли, — холодно сказал Хван, пока мы спускались. — Но как я… — Снимай! Я стала быстро расстегивать застежки у туфлей, стараясь не слететь с лестницы. Они были на высокой платформе, потому быстро снять, а затем забрать с собой было сложно. Я бы с удовольствием их бросила, но нельзя оставлять никакие улики. Мы затормозили на последней ступеньке. Опершись на Хвана, я подпрыгнула, чтобы сразу снять обе туфли и, приземлившись на пол босиком, прихватила их за кожаные ремешки. Оджи удивленно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Я снова вернулась в свой рост и задирала подбородок, чтобы увидеть его лицо. Ёнтеки бежали на нас с двух сторон, сокращая варианты для побега. Мы проскользнули на балкон и перелезли через ограждение, чтобы спуститься на траву и бежать вниз по склону, а потом и саду. Датенши сопровождавшие нас уже были внизу главной лестницы, на прямой ведущей к машине. — Уходите без нас, — сказал Хёнджин, поднеся к уху браслет для связи. — Как вы выберетесь? — кричал Со с другого конца. — У меня есть план Б. Мы вернемся в целости и сохранности, — заверил брюнет. — Ты доверяешь мне? — теперь он обращался ко мне. — Да, — это появилось само собой в моей душе, но я была готова отправиться за ним на край света, если бы это было необходимо. Он ничего не ответил, только достал телефон и нажал пару клавиш. Мы сбегали вниз по склону, в наши спины полетели пули, выпускаемые ёнтеки. Хёнджин обернулся, держа в левой руке пистолет, и сделал пару выстрелов, попав точно в цели. Бежавшие первыми, ёнтеки упали навзничь. Как назло ветер пригнал стаю туч и прогремел гром. Молнии ярко засверкали в небе, будто сам Зевс запускал их. Они подсвечивали чернильные облака, очерчивая их воздушные изгибы, и призывали людей прятаться в помещении. Гром смешался с выстрелами, было сложно отделить их в различные звуки. Ветер поднимал пыль с дороги, заставлял деревья сгибаться и дул в наши спины, подталкивая бежать быстрее. Мы стали бежать вдоль слабо освещенной дороги, хотя безопаснее было потеряться в тени сада. Хёнджин продолжал держать меня за левую руку и вел за собой. Земля под ногами была холодной и влажной, я чувствовала, как грязь собирается между пальцами, но жить мне хотелось больше. Я была напуганной и делала всё машинально, думая лишь о спасении. Рев мотора послышался среди раскатов и выстрелов. Впереди по дороге мчался на автопилоте мотоцикл Хвана, подсвечиваемый молниями. Он проехал мимо нас, развернулся резко, раскидав гравий, после чего вернулся к нам. Хёнджин помог мне сесть, пока отстреливался, выигрывая время. Его лицо снова надело защитную маску, под которой прятались его настоящие чувства. Я держала его место свободным, отодвинувшись максимально к краю. Он ловко перекинул ногу, продолжая отстреливаться. — Держись крепко! Я прижалась к его спине всем телом, крепко обняв и сцепив руки. Пули угодили в землю рядом с шинами. Мотоцикл взревел и рывком помчался в сторону выезда. Хван вел одной рукой, второй готовился отбиваться. Волосы парня развивались на ветру, как и мои. Я не видела ничего впереди из-за его широкой спины. Интересно, остальным удалось сбежать? Если бы не я, Хёнджин давно бы ушел от погони. Я чувствовала себя бременем, которое упало на плечи Хвана. Он расслабился из-за меня, потерял время, плутая по особняку и помогая мне с туфлями. Моё внимание привлек шум сзади, будто большой джип на предельной мощности ехал по гравию, разбрасывая его. Повернув голову, насколько это возможно, я увидела машину, напоминающую кар для гольфа, только оборудованную под военные нужды. У неё были высокие, широкие шины, как у тяжеловоза, железный кузов с низкими дверками без стекол и крыша, стоявшая на тонких алюминиевых прутьях. Внутри сидели четыре ёнтеки, считая водителя. Трое уже готовились начать огонь, но я заметила, что мы подъехали к пропускному пункту. На выезде стоял целый отряд распустивший ленту с шипами от сторожевого дома до забора. Колеса мотоцикла с легкостью проехали бы в промежутке между шипами, машинные точно застряли бы. Отряд готовился атаковать нас, выставив вперед автоматы и присев по бокам. Заметив погоню сзади, они засуетились и принялись убирать ленту, в этот самый момент мужчина в кимоно вышел из сторожки, уставившись в нашу сторону. В темноте и из-за расстояния я не могла разобрать его лица, но он явно был начальником, раз вокруг него было большое беспокойство. Прибавив газу, Хван положил обе руки на руль. Мы стремительно приближались к посту. Стоило нам пересечь границу и мы бы исчезли в ночи. Я крепче прижалась к Хёнджину. За спиной послышались новые выстрелы. Грянул гром и за ним последовал проливной дождь. Он шел стеной, уменьшая видимость. Пост казался размытой картинкой, а погоня сзади двумя светлячками. Погода играла нам на руку, но и создавала проблемы. Я промокла за считанные секунды, волосы прилипли к спине. Хёнджину везло больше, его защищал пиджак, но и он вскоре промок до нитки. Со стороны пункта никто так и не сделал выстрел. Пересекая его, я проводила взглядом начальника, которым оказался Коджи Харада. Он тоже наградил меня пристальным и удивленным взглядом, продолжая смотреть в спину, хоть мы и могли еле различить друг друга. Выезд оказался не таким сложным испытанием, но за нами всё ещё была погоня, не сбавлявшая скорость даже при дожде и плохой видимости. Мы ехали по непроглядной сельской дороге. Огни города размылись, были лишь очертанием с намеком на конечную цель. Дождь стал ощущаться теплее. Шум мотора машины ёнтеки становился громче. Хван вел мотоцикл точно чувствуя дорогу, будто у него был не обычный локатор. Они были одним целым. Не смотря на опасные условия, брюнет не испытывал страха, заранее зная, что справится с управлением. Выглянув из-за Хёнджина, я увидела светлое пятно — ближайший городок с портом, сквозь него шла река, по которой всё ещё ходили грузовые корабли. Мы даже услышали гудок вдалеке. Только бы мы успели пересечь разводной мост. Хёнджин прибавил газу, выжимая максимум из транспортного средства. У меня перехватило дыхание. Я не могла ни о чем думать, кроме как о страхе. Сердце упало в пятки, безвозвратно. Ослепительный свет фонарей, казался болезненным после тьмы сельской дороги. Мы въехали в городок, состоящий из двухэтажных домиков и высоких складов с кранами у воды. Здесь пахло тиной и рыбой. Вывернув на главную улицу, проходящую по мосту, мы отчетливее услышали гудки корабля. Он уже виднелся на подходе. Светофор перед мостом давал последние указания, предупреждая, что очень скоро две стороны разойдутся. Шум мотоцикла разбудил некоторых местных жителей. В домах-коробках стал зажигаться свет и несколько окон приоткрылись. Любопытные люди высовывались из них, подставляя головы дождю. Я почувствовала, как сердце Хёнджина стало биться в бешеном темпе. Мышцы на его лице напряглись, челюсть плотно сжалась. Он всем телом наклонился вперед, заставляя мотоцикл мчаться быстрее. Мы заехали на широкий и длинный мост, под ним не спеша двигалась река. Корабль уже был в поле видимости, шестеренки в подъемном механизме заработали со скрежетом. На середине пути мы почувствовали движение и быстро перебрались на другую сторону. Машина, преследовавшая нас, резко затормозила, скрипя, слегка накренившись и повернувшись боком. Перед ними медленно поднималась стена, разделившая и спасшая нас. Радостные гудки корабля проплывавшего мимо оглушили нас. Хёнджин остановился и быстро слез с мотоцикла. Мы могли передохнуть. Я сгорбилась и заплакала из-за долгого ощущения страха и одновременного облегчения. Закрыв лицо руками, я пыталась остановить слезы. По лицу растекся макияж. Хван снял с себя пиджак и надел его на мои плечи. Он взял мои туфли и выбросил их в реку со своей перчаткой, полетевшей камнем вниз из-за перстней. Посмотрев назад, он увидел, как ёнтеки суетились, решая что делать. Мост ещё не скоро опустят, а объезд далеко. Вернувшись ко мне, парень встал, не зная, что сделать. Он приподнял мою голову за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. — Мы в безопасности. Ты чего? — он напоминал мальчишку, такой неуверенный и нежный. — Испугалась? Я лишь могла покачать головой. — Да, это тяжелое дело, всегда бывают непредвиденные ситуации. Его лицо выглядело невероятно даже под дождем. — Если бы не я, ты бы… Мы могли умереть… — Даже не говори! Я бы не бросил тебя, мы же напарники, — с жаром произнес он. — Напарники не бросают своих! — Я совершенно лишняя среди вас! Думала, что хоть что-то умею, могу быть, мать его, датенши! А всё выходит, как мертвому припарки! — стыдно за своё существование, хочется спрятаться. — Не смей так говорить, — его голос прозвучал холодно, с ноткой злости. — Ты не представляешь, какие таланты внутри тебя скрываются! Это лишь одна неудача из череды неудач по жизни. Но вспомни, сколько ты уже успела сделать для Эхо. Разве, похоже, что ты лишняя? — мы оба молчали. — Нет, это точно не про тебя. А запасной план я всегда ношу с собой, никто не знает, как пройдет вечер. Я притянула его к себе, не зная как сказать спасибо за спасение вслух. Я резко ощутила свою бесполезность, будто обуза для всех. Мне стало жалко себя. Завидно, что не я это придумала. Плохо от того, что я пришла туда веселиться, а не работать, и не справилась даже с тем малым, что доверили. — Надень, как следует пиджак, — Хёнджин помог мне надеть его. — Вот так, — он попытался растереть руки, чтобы согреть меня. — Не расстраивайся, красивая. Мы все живы и очень скоро окажемся в мотеле, где попьем чай и согреемся, — он присел, внимательно смотря на меня снизу вверх. — Ты была бесподобна сегодня, жаль, что дождь уничтожил это. Прости, что выкинул туфли, но они были лишними. — Я сама мечтала выкинуть их. Будь проклят тот, кто их придумал, — мне удалось заставить его прыснуть от смеха. — Тем не менее, ты была в них хороша. А вообще, знаешь, мне нравится смотреть вот так — снизу вверх. Нахожу это сексуальным. Запечатлел бы тебя в рисунке. Видишь, какой я сентиментальный стал, — мы оба засмеялись. Его смех был звонкий, настоящий, с откинутой головой назад. — Ты впервые так много говоришь, — мой голос всё ещё дрожал. — Мне это нравится. — Запомню и буду говорить чаще, — он встал и выпрямился. Дождь убавил свою силу, но продолжал капать, барабаня по ближайшим крышам. Хван заправил влажную прядь волос за моё ухо, слегка наклонился и оставил на виске невесомый поцелуй. Так он проявил жест самой большой заботы. — Пора возвращаться, — он провел рукой по моей голове, утешая. После сел на мотоцикл и завел мотор снова. Мы поехали к большой горящей точке — Сеулу.