На долгую и счастливую жизнь

*** Дверь за Беккером закрывается резким хлопком. Обиделся, значит. Ишь, какой чувствительный, уж и слова поперек не скажи, избаловал его Куинн. Правая рука никак не желает разрабатываться, каждое усилие причиняет боль, а по спине уже ползет липкая струйка крови. Я увеличиваю скорость и силу удара, в глазах темнеет от боли и, кажется, Эмили, появившись вдруг рядом, пытается меня остановить. Прошлой ночью, едва Куинн уволок плохо державшегося на ногах Беккера, я отправился в ЦИА. Хмель почти выветрился, оставив неприятное чувство опустошенности. Моя Эмили стоит у окна в раздевалке и курит. Останавливаюсь на пороге, плечом к косяку прислонившись, и просто смотрю на нее, такую далекую сейчас от меня… - Я не пытаюсь снять тебя с полевой работы, - негромко произношу я, - и уж, конечно, не хочу лишать тебя всех остальных радостей ЦИА. - Развернувшись, она смотрит мне в глаза, - Эмили, мы оба потеряли все, даже мир, в котором жили. У нас остались только мы… - преодолев расстояние, разделявшее нас, останавливаюсь перед ней, - просто я очень боюсь потерять и тебя… - Мэтт… - потрясенно откликается она. – Этого не случится. И тебе не придется выбирать. Я уйду, если ты скажешь… - Нет! – наверное, слишком резко реагирую я, - нет. У меня есть предложение – должность представителя по связям с общественностью до сих пор вакантна. А у тебя замечательно вышел разговор с журналистами во время Разрыва и я подумал… - Я тоже! – неожиданно улыбается Эм, - я тоже подумала об этом и изъянов в этом плане не нашла. - Тогда я поговорю завтра с Лестером… - Ты сошел с ума, Мэтт! – ее руки отдирают меня сначала от снаряда, потом от пола, куда я немедленно сползаю, едва Эмили выдергивает боксерский мешок из моих крепких объятий. – Что ты делаешь?! - Пытаюсь научиться не вмешиваться в личную жизнь команды, пока меня об этом не попросило вышестоящее начальство, - удар вышел неплохим, но швы все-таки разошлись и теперь у меня, вместо повязки, влажный набухающий ком. - Господи, ну что вы словно малые дети…Так не пойдет, Мэтт, тебе нужно в медблок, идем. - Сама перевяжи, у тебя хорошо получается, - сквозь шум в ушах улыбаюсь я. В небольшом закутке пункта первой помощи мы находим все необходимое… – В медблоке мне делать нечего – кровь мне проверили, токсинов в ней не обнаружили. Так что – все хорошо. - Я вижу, - замечает она, снимая слой за слоем бинты, - и у тебя, и у Беккера настроение просто замечательное. - Зашибись, - уточняю я, - это то слово, что ты ищешь, если хочешь добиться того подтекста, который сейчас имела ввиду. - Не важно, Мэтт, - отмахивается от моей попытки к шутке все свести она. – Вы оба ходите с такими постными минами, будто съели нечто неудобоваримое… - Наш бравый капитан уже успел поплакаться Джесс? Быстро он. - Мэтт… - моя Эмили качает головой, - зачем ты так… Лестер умен – он так и не обозначил приоритеты и теперь у нас два командных лидера с равными полномочиями. А Беккер твой авторитет, на фоне Дэнни Куинна, признавать не хочет. - Пытаешься мне намекнуть, что я вижу в Дэнни конкурента и потому «гоню волну»? – поморщившись от очередного, не слишком удачного, движения, поднимаю голову, - ты ведь знаешь, что это – не так? - Я знаю. И все остальные, наверное, тоже. Но, кажется, у капитана Беккера подобные мысли возникают все чаще. Ему проще объяснить твое поведение так, чем признать… - …что Дэнни Куинн не в порядке, - сквозь зубы выдохнув, произношу я. Эмили проходится пальцами вдоль швов, - Они не разошлись, но – на грани. Мэтт, так нельзя. Давай ты пойдешь домой, я вызову Коннора, капитан Беккер здесь, мы справимся, если что… - Эм… - ее руки обнимают меня, давая долгожданный покой, - я не хочу идти с этим к Лестеру, потому что это… неправильно. И я чувствую, что Беккер просто не говорит мне то, что есть на самом деле. - Дай ему время, - тихо советует моя Эмили, - ему и Дэнни. Они справятся, и у тебя не будет больше поводов для тревог, бедный мой… Зарывшись лицом в ее руки, невнятно произношу, - Что бы я без тебя делал… - Пропал бы… - шепчет она. Я не выдерживаю первым, рывком притягивая ее к себе, руки плохо слушаются, и Эмили перехватывает инициативу. Каждый раз она удивляет меня своей раскованностью и осведомленностью… - Не забывай, я три года путешествовала по разным мирам, - словно читая мои мысли, шепчет она, - и не в одиночестве… - Ты хочешь сказать… - отрываюсь я от ее губ, заглядывая в глаза. - Ну, не совсем, - смеется она, - Шарлотта, мы были очень близки. И она очень много говорила об Итане, то есть – Патрике. Не пойми меня превратно, но тебе нужно отдохнуть, а мне – вернуться к делам. Проведя ладонью по моей щеке, она поднимается с дивана, на который я успел ее уронить. - Лестер просил собрать упоминания в прессе о ЦИА и Аномалиях. - А почему ты здесь, ведь твоя смена была вчера, если я не путаю расписание. - Подменяю Эбби, - она устраняет тот беспорядок в одежде, что я сумел учинить, - ей надо было к врачу и перенести никак. - Почему не в наш медблок? – резко реагирую я. – Что случилось? - Наш медблок здесь не поможет, - с потаенной улыбкой моя Эмили качает головой, - она в положении, Мэтт…Коннору не проболтайся… - Он уже знает, - отвечаю я, - думаю, именно это и сподвигло его вернуться из моей версии будущего… Нам пришлось пыльную бурю в убежище пережидать, - вспоминаю я, - и Коннор совсем духом пал, из-за Аномалии, Филиппа и вообще всего, что вокруг происходило. Эбби долго пыталась его уговорить, пока ей это ни удалось. - Больше всего я боялась, что ты – не вернешься, - признается Эмили, прижимаясь ко мне. - А я и не вернулся, - напоминаю ей события месячной давности я, медленно скользя здоровой рукой по ее волосам. Эмили прижимается ко мне, не позволяя вспоминать. - Вернулся, - шепчет она, - здесь и сейчас ты со мной, а все остальное неважно. Эмили все-таки удалось выставить меня из ЦИА на ближайшие двенадцать часов, рука и спина немилосердно ноют, обезболивающее помогает через раз и домой мне совсем не хочется. Тот паб, где «заседали» мы накануне с Беккером, как раз по дороге, и я сворачиваю туда. Настроение поганое из-за всего и сразу, может, моя Эм права, и я бурно реагирую на неформатные решения Куинна лишь потому, что не желаю делить с ним должность? Да было бы из-за чего, пост лидера полевой группы не так уж много привилегий дает, зато проблем от него немеряно. В том числе и таких, как с Куинном сейчас. Взяв пинту, для разгона, и оглядевшись, натыкаюсь на мрачный взгляд Дэнни, сидящего за маленьким, на двоих, столиком в дальнем углу. Где-то около минуты мы сверлим друг друга глазами, и уступать первым никто не хочет. В результате, я подхожу и усаживаюсь напротив. - Чего тебе, Андерсон? Беккер прислал? - Голос совести поизображать? Нет уж, уволь от сей почетной миссии… - А чего тогда приперся? - Пива выпить, - с вполне благодушной улыбкой отвечаю я. – А ты? - Ну и я… - неопределенно кивает он на полупустую кружку. Принимаю к сведенью тот факт, что Дэнни явно на себя, обычного, не похож. - Что-нибудь случилось? - А должно? – вопросом на вопрос отвечает он. – Как там, в ЦИА, все тихо? - Смотря где, - отпив из своей кружки пару хороших глотков, улыбаюсь, - у Беккера, вон, дым коромыслом. Он затеял переаттестацию личного состава, пока есть возможность. - И то дело, - одобрительно кивает Куинн, - а то у нас, вместо службы безопасности, кружок юных антропологов. Пиво все-таки разгоняет туманную атмосферу между нами, допив кружку, я возвращаюсь со второй. - У тебя есть семья, Мэтт? – как-то особенно вымученно улыбаясь, спрашивает Дэнни, - то есть, была? Там, откуда ты пришел. - Конечно, - не совсем представляя, к чему он это, отвечаю я, - у нас там ничего особо необычного не было. Разве что – пыльные бури да хищники, временами, а так, обычная жизнь. - Я видел, - замечает он, имея ввиду тот раз, когда брат Эбби в Аномалию попал и им пришлось всем туда нырнуть. - Я видел отчеты. Строго говоря, это не совсем мое время, но для общего представления вполне подойдет. Что тебя тревожит, Дэнни? Бросив на меня еще парочку мрачных взглядов поверх полупустой кружки пива, он плечами пожимает, - сам не знаю. Просто, я уже месяц, как вернулся, а такое чувство, что мы с тобой по-прежнему перед Аномалией стоим, в которой Патрик сгинул. - Ты хочешь сказать, что не знаешь меня, - уловив его сомнения, продолжаю говорить, в надежде на то, что мне удастся его, банально, на разговор вызвать. – Или, что не веришь мне… - И то, и другое, - не старается скрыть свое отношение Куинн. – Но, Беккер верит. А я – доверяю его чутью на людей. Ты – хороший человек, Мэтт, поэтому скажу, всего лишь раз, - он склоняется ближе ко мне, - не лезь в мою жизнь. И не парь Беккеру мозги, ему задумываться вредно. - Не лезть в твою жизнь… - допивая вторую пинту, повторяю я его слова. – Куинн, «твоя жизнь» кончилась тогда, когда ты, на вертолете гигантозавра в Аномалию увел. И даже тогда, все еще было проще. Ты стал командным лидером в тот же миг, когда Джинни вышла из ЦИА, и с этого момента так называемой «личной» жизни у тебя нет. Не потому, что «у нас все должно быть прозрачно», - цитирую я последние директивы Департамента безопасности. – А потому, что по краю – ходим мы. И, если один из нас начинает терять равновесие, мы должны успеть его подхватить… - Красиво говоришь, - выслушав этот мой полупьяный бред, соглашается также хорошо нетрезвый Куинн, - и правильно. Только вот как быть, если о том, что на душе накопилось, даже самому близкому сказать не можешь. Именно ему и не можешь… - Со временем, Дэнни, ты все ему расскажешь. Не смотри так, я знаю, о чем говорю. Оно всегда наступает, это самое «подходящее» время. И он выслушает и поймет, и примет все, как есть. Дэнни смотрит так, что мне кажется – он видит меня насквозь. Собравшись с духом, я говорю вдруг, - брата у меня не было. Но был лучший друг, его семья погибла и мы взяли его к себе, хотя это и было против правил. Там, где я родился, дети были наперечет, и нас растили отдельно от семей, в специальных бункерах. После гибели мамы, отец забрал меня и Эйдана домой. И пойти с ним сюда должен был он, а не я. Но почти накануне отправки экспедиции в прошлое, Эйдан погиб, из-за меня, – слова падают, словно тяжелые капли, резкими штрихами вновь оживляя пережитое… Пыльная буря только улеглась и мне совсем не хочется вылезать на поверхность, но Дан тянет меня за собой - Идем, я нашел его, это точно старый ЦИА! – любопытство берет верх. Еще бы, столько разговоров вокруг об этом древнем Центре и последствиях, что он нанес. Отец и Дан днем и ночью говорят лишь об этом, что будет, когда удастся изменить прошлое. Совсем, навсегда стереть то, что привело к катастрофе. - Ты невнимателен, а это может стоить жизни! – Дан ловит меня, когда я, оступившись, соскальзываю с небольшого холма, щебень и пыль с громким шорохом струится из-под ног… Мы замираем… Звук осыпающегося песка мог кого угодно привлечь, а нам не хочется встречаться с другими живыми существами этой стороны материка. - Уф, кажется, пронесло, - улыбается он, возвращаясь к прерванному разговору. – Повезло, мне кажется, потому что я там их вместилище данных видел. - Компьютер что ли? – на всякий случай интересуюсь я, - если на зарядных элементах – пустой номер, на прошлом дайме у Еливары тоже кричали «Нашли-нашли!», а оказалось – пустышка, память выгорела, данных нет. - Не ной, Мэтти! – жизнелюбию Дана, сколько себя помню, не было предела. – Все у нас получится! Я вернусь в прошлое с отцом, все исправлю и мы заживем в раю. - Ад нельзя просто в рай переименовать, - опять спорю я. Это продолжается уже пару лет, все то время, что тратят отец и Дан на подготовку к экспедиции в самое начало двадцать первого века. - Ваши с отцом выкладки ошибочны! – в который уже раз я пытаюсь убедить в этом названного брата, - Послушай меня, Дан, откажись! Откажись от миссии, пока не поздно еще сделать выбор. - Мы все его уже сделали, Мэтт, - негромко откликается он, - каждый по-своему. Твое увлечение «корчевщиками» уважения достойно, но критики не выдерживает… Ты получил этому немало подтверждений только за последний год. Зачем снова к этому возвращаться? - Потому что я – не хочу вас терять! Вы – единственное, что у меня есть! Его ладонь надежным теплом опускается мне на плечо, - мы вернемся, Мэтти, обещаю. - Не давай обещаний, что не сможешь сдержать, - я стою также, как он, зеркально его отражая, - даже, если чудо случится и вам удастся вычислить и предотвратить причину, с чего вы взяли, что здесь все останется, как есть? - Не останется. Ученые уже просчитали вероятности, пройдет волна изменений, стирающая то, что есть сейчас. Могут исчезнуть или поменяться места, к которым мы привыкли, предметы, которыми мы пользуемся, природа и климат, животный и растительный мир. - А люди? – едко интересуюсь я. – Наши ученые, - повторяю с его интонацией я, - так и не могут сформулировать, чего нам ждать от волны. Может, она просто пройдет, а может и аннигилирует определенный ряд частиц. И как она на людях скажется… - Я не буду в полемику вступать, Мэтт, - Дан смотрит пристально, напряженно вглядываясь мне в лицо, - просто хочу, чтобы ты понял, мы с отцом делаем это – ради тебя… Это последнее, что я от него слышал, хищник появился прямо за спиной и, не успел я даже сориентироваться, как он снес Дану полголовы, деловито перехватил удобнее, ломая позвоночник, и понес в развалины неподалеку. - Здесь нет ничьей вины, Мэтт, - тихо произносит Куинн, едва я замолкаю, на дно своей кружки глядя… - Так всегда говорят, - не поднимая головы, замечаю я, - когда больше сказать нечего. Можно много и долго пытаться убедить себя в том, что – не виноват. Но ведь в глубине души ты уверен, что это не так. Я видел хищника, за спиной Дана и, пока раздумывал, за меня уже все решили. - И теперь ты сначала стреляешь…- Дэнни обегает взглядом стол, заставленный пустыми кружками, - а твой отец, он…? - Так и не узнал, - киваю я, - может, оно и к лучшему. Гибель из-за хищника не была редкостью в наших местах, не повезло… Я занял его место, это был самый простой выход. - Тогда, тебе и в самом деле не в чем себя винить, - Куинн задумчиво посматривает в сторону бара, - ты живешь за него. - Да, живу, - поднимаю голову, встречаясь с ним глазами, - с зарубкой на всю эту «долгую и счастливую жизнь». И это – самое трудное. Жить. Жить «ради кого-то и потому что…», не теряя при этом себя. Выдохнув про себя, продолжаю, - чтобы ни произошло у вас с Патриком и как бы не разрешилось, тебе с этим жить. Всю долгую и счастливую жизнь… Невеселая усмешка мелькает в глазах, губы кривятся в подобие улыбки. - Причины бывают разные, Андерсон. Как и поступки, а именно они, в конечном счете, определяют судьбу. Каин, небось, тоже утешал себя после, что услугу миру оказал, только вот суть-то от этого не меняется… - Причины и следствия, как ты сам только что сказал, - не соглашаюсь с ним, - выбор все равно делаешь ты. - Понять, что он не верен, можно и после, - по-прежнему мрачно произносит Дэнни, не поднимая глаз, - когда поздно что-то исправлять. - Я не отпустил бы тебя назад в Аномалию, - я отвечаю почти не задумываясь, - если бы это было так. - Может и не стоило – отпускать… - Может, - соглашаюсь я, - но это был мой выбор. Хмель улетучивается сегодня медленнее обычного, но я и выпил немного, а пустая тара, из-под которой не видно стола, это все Дэнни. - Давай, я отвезу тебя домой и Беккеру свистну, чтобы приехал. - Не надо никому свистеть, - мотает головой он, безуспешно пытаясь подняться, - я сам… один… должен… моя вина… ничего не исправить…просто жить дальше… Уронив голову на скрещенные руки, Куинн затихает. Все плохо и я, кажется, сделал еще хуже. Беккер в этом раскладе – карта явно лишняя. А он как раз и стоит у стойки, с хмурым видом оглядывая зал, пока не натыкается на нас. - Это твой метод, Мэтт? – плохо сдерживаемый гнев сквозит в каждом движении, в каждом слове Беккера. – Твой способ извиниться?! - Когда я пришел, Дэнни уже был здесь, - игнорируя ярость в его глазах, стараюсь говорить спокойно, - и до кондиции уже дошел. Так что прежде, чем орать на меня, может, разберешься со своим другом? – обойдя его, останавливаюсь, - с Патриком что-то произошло и Дэнни считает себя виновным в его смерти. Да, я уверен, не уничтожай меня взглядом, так не убиваются по тому, кто просто послал тебя и ушел, не оглядываясь. Патрик погиб, вероятно, не без участия Куинна. Ему надо просто выговориться… постарайся, чтобы у него получилось. *** День выдался, ну просто на редкость, неудачный. Затеянная мной самим, с неизвестно какого панталыку, переаттестация ничего утешительного не продемонстрировала. Такое ощущение, что в ЦИА, судя по показателям, могу работать только я. И кто этих охламонов в штат набирал? Где я-то был в это время? - Капитан, могу я вас отвлечь? – Эмили, как всегда, тактична и корректна, она даже в оружейку без стука не входит. - Конечно, Эм…мисс Мерчанд, - с трудом припоминаю я ее фамилию. Ну не могу я обращаться фамильярно к человеку, который со мной ведет себя словно на великосветском рауте.. - Мэтт… ему нездоровится, и я попросила его уйти. Разрешение от медиков есть, да и мистер Лестер поставлен в известность. Я киваю, недопонимая, к чему все это. Мы не в частной школе, чтобы справки о болезни приносить и у директора отпрашиваться. - Может, я чересчур переживаю, но он не отвечает на телефон и мне кажется… - Достаточно, я понял, - прерываю ее. – Вы просите меня съездить и проверить, как он? - Спасибо, капитан, - улыбается она в своеобычной манере. – Я бы и сама, но мистер Лестер собирает пресс-конференцию, а я надо ее устроить. Раз не берет трубку, значит, дома его нет. Это логично, сам бы я тоже не валяться в койке пошел. Но я не Мэтт, кто его знает, как он любит проводить свободное время. Эмили, возможно, … но из ЦИА я уже уехал, а по телефону звонить не хочется. В паб, где мы были накануне, я завернул совершенно спонтанно и наобум. Именно «бум» и вышел, меня будто обухом по голове огрели, когда я Мэтта и Дэнни в дальнем от входа углу разглядел. А, прикинув количество пустых пинтовых кружек на столе, ужаснулся еще больше, потому что это превышало норму Дэнни, раза примерно так в два, даже с учетом участия Андерсона в этом безобразии! Проводив учтивого, до холодного безразличия, Мэтта тяжелым взглядом, я разворачиваюсь к Дэнни. Он так и сидит, голову на руки опустив, не особо реагируя на внешние раздражители. Вернувшись в стойке, уточняю, не остались ли мы должны и, подхватив безостановочно бурчащего Дэнни, кое-как добираюсь с ним до машины. - Беккер? Какого… куда мы едем? – придя в себя где-то на середине пути, он, с тревогой неузнавания, вглядывается в мелькающий за окном город. - Домой, - свернув на менее загруженную трассу, я прибавляю скорость, - ты как? - В норме. Почти, - он врет и знает, что я это вижу, – мы там с Мэттом… - Да уж, вы с Мэттом!- я не могу позволить себе роскошь – злиться, потому что сейчас мы приедем и, что-то все равно придется решать. - Не бухти, Беккер, - он тщательно выговаривает слова, сосредотачиваясь перед каждой фразой, - ты его сам ко мне послал, а теперь возмущаешься. - Я? – стараясь не терять дорогу из вида, смотрю в его сторону, - это тебе Мэтт так сказал? - Нет, я сам это придумал, только что! Даже, если это была его инициатива, какая разница? Я ведь просил вас обоих – не лезть в это… - Дэнни, постой… - уже активно теряя нить его рассуждений, я торможу на обочине, - о чем ты? - Я просил тебя не ходить туда! – глядя прямо мне в глаза, произносит он. И мне вдруг становится не по себе – Дэнни говорит сейчас не со мной. С Патриком, скорее всего… - Я просил…много раз предупреждал, чтобы вы не лезли на рожон! А вы… Теперь же ты винишь меня в том, что твоя жизнь сложилась так, как она сложилась. Думаешь, мне здесь сладко жилось, Пат? - Нет, - отвечаю, потому что он явно реплики ждет, - ты ведь искал путь ко мне. Способ, чтобы найти и вытащить оттуда, с той стороны. - Я никогда бы не бросил тебя, - его руки тянутся обнять меня и, я даю ему эту возможность. Но что-то все равно не отпускает его, оттолкнув меня, Дэнни тревожно смотрит вперед, - я не хотел. Правда, не хотел и не мог. Но ты – заставил! Ты всегда заставлял людей делать то, что нужно тебе. Тебя все любили, поэтому и поддавалась на уговоры, просьбы и мольбы… Мольбы о смерти… потому что ты не хочешь умирать…и я не могу тебе помочь… - Я просил тебя убить меня, - вдруг все поняв и осмыслив, глухо отзываюсь я, - потому что так стало легче нам обоим. Моя медленная агония причинила бы тебе гораздо больше боли, чем мне. Я эгоист, я хотел уйти, чтобы не мучить себя и тебя. Ты помог мне – это не убийство. Это – милосердие… Глаза у Дэнни на лице кажутся темными провалами, он мучительно долго молчит, глядя и не видя меня, пока не произносит, - Патрик… ты… не злишься на меня? Я не могу простить себе, что…оставил тебя там… не могу. - Ты должен, - продолжаю я эту страшную игру, - потому что ты – был прав. Что-то из того, что я сказал, достигло цели, потому что Дэнни неожиданно осел в кресле, глубоко вздохнув пару раз, и … захрапел. Убедившись, что он, действительно, спит, я завожу машину, выводя ее на шоссе – пора возвращаться домой. Голова гудит так, будто в ней постоянно звонит большой колокол. Во рту как будто сотни летучих мышей на поселение устроились. Нелады с сердцем и потрохами, а в остальном – все как нельзя лучше… Осознав это, резко сажусь, что было большой ошибкой. Когда комната перестает выделывать эквилибрисы и возможно пол от потолка отличить, взгляд фокусируется на Беккере, сидящем верхом на стуле. - Как ты? – его полный тревоги взгляд плохо сочетается с бодрым тоном. - Как кусок дерьма, выгляжу и чувствую себя примерно также. Здорово я вчера набрался. - Бывает, - миролюбиво отвечает он, - у Мэтта, наверное, тоже нынче голова болит. - А мы еще и с Андерсоном так хорошо пили? – это уже открытие - А что ты вообще помнишь? – осторожно интересуется Беккер. Порывшись в памяти, для проформы, жизнерадостно уточняю, - да ничего! Вот то есть – абсолютно полный провал. - Может, так и лучше, - неожиданно улыбается он, приводя меня в замешательство. - Беккер, меня есть – за что бить? - Нет. Вы с Мэттом оба перебрали пива, на фоне лекарств, я вас по домам отправил. Вот и все. - А ты там как очутился? - Эмили волновалась за Андерсона. Ну что же, вполне стройная версия, ничего особенного. Только вот отчего-то кажется, что тугой узел, не дающий мне дышать весь месяц со дня возвращения с той стороны, растворился где-то внутри, оставив только привкус горечи от потери родного человека… - Ты есть хочешь? Или тебе что-нибудь, для поправки здоровья принести? - Беккер, из тебя вышла бы выдающаяся жена, - заложив руки за голову, наслаждаюсь неожиданно свалившемся на меня чувством покоя. – Пиво у нас в доме есть? - С вами, алкашами, как ни быть…- слышу я его бурчание из кухни. И яркой вспышкой мелькает вдруг – я, молодой да ранний, после загульной ночи выпускного бала, валяюсь на диване в гостиной, а Патрик, заглянув, шепотом интересуется – пиво мне из холодильника нести сейчас или сразу с яичницей… Да, наверное, Мэтт прав, самое трудное это – жить, всю долгую и счастливую, или не очень счастливую и не совсем долгую, жизнь. Но, когда есть – для кого и ради кого, становится капельку легче… на долгую и счастливую жизнь.