Silent cry

Меня оставили одну. Я слышала их разговор в гостиной. Чан не стал объяснять всю суть того, что ему поведала. Попросил ребят не распространяться о данном инциденте. А мне стало так паршиво на душе. Теперь Феликс и Хёнджин будут смотреть на меня, как на тронутую умом. Объяснять ещё и им почему я сорвалась, совершенно не хотелось. Я не могла уснуть всю ночь. Как не странно, в голове была пустота. Мысли лишь изредка проскальзывали, настолько быстро, что не успевала за них зацепиться. Невольно вспомнила, что у меня должна быть своя жизнь. А что я делала в повседневные дни? Надо бы вернуться к адаптированной социальной жизни. Позвонить подругам, пройтись по магазинам. Как-то сменить обстановку, чтобы почувствовать себя нормальной. Иначе я рискую окончательно потерять рассудок. Меня пронзило флэшбэком, как я, в порыве чёртовой истерики, расхреначила свой телефон. Класс! Придётся покупать новый. Не помню сохраняла ли я резервную копию, чтобы можно было восстановить данные. Но уже ничего не поделаешь. Выйдя в гостиную, я ничего не заметила. Будто погрома и не было. Всё чисто. Правда не хватало журнального столика, но думаю его скоро заменят. Остатки моего разбитого телефона лежали на столе в кухне. Вот что бывает, когда позволяешь эмоциям брать над собой верх. Теперь нужно тратить деньги на новую «игрушку», без которой будет сложно в современном мире. И пускай я могу купить что-то попроще, чем айфон, который у меня был, но сути это не меняло. Мои необдуманные действия привели к последствиям. На утро я отправилась в магазин, чтобы купить себе мобильный и что-нибудь на завтрак. Взяла свой любимый латте с новым топпингом, кажется, апельсин. Даже очень неплохо на вкус. Мне понравилось. Телефон я взяла такой же, какой у меня был. Просто к нему уже привыкла. Да и данные переносились с учётной записи, так что мне в любом случаи пришлось бы покупать его. Большинство моих контактов я не знала. Не могла бы ни с кем связаться, если бы была необходимость. За завтраком в кафе успела настроить телефон и почти все данные перенеслись, за исключением самых свежих фото. К сожалению, они не сохранились. Сразу пришло множество уведомлений. В основном спам, но были и сообщения от моей подруги. Я не видела Лану уже больше двух лет. Мы часто переписывались и разговаривали по видео связи, но мне бы хотелось реального общения. Она была той, кто знал меня «настоящую». Ту запуганную девочку из школы, от которой отвернулись друзья. Ту, что плакала на её коленях, когда была вновь предана любимым человеком. Лана была «моим прошлым», от которого я не хотела избавляться. Мне безумно захотелось с ней поговорить. Посмотрев на время, стала прикидывать разницу в часовом поясе. Если у меня около десяти, стало быть в Нью Йорке сейчас было примерно четыре часа дня. Возможно она занята и не ответит, но попытаться стоило. Хорошо, что в моей кожанке лежали наушники. Зайдя в приложение, я набрала подруге, надеясь, что она ответит. — Мирелла! — радостно воскликнула Лана, всё-таки ответив на мой видео звонок, — Так давно не видела тебя. — Да, я соскучилась, — попыталась улыбнуться я, но вышло как-то криво, что сразу заметила подруга. — Солнышко, у тебя всё хорошо? — Нет, вообще-то нет. Лана знала чем я занималась раньше. Моя прошлая работа ничуть не смущала подругу. В конце концов тогда ничем постыдным я и не занималась. Не то, что сейчас. Мне было так легко выговориться Лане. Конечно, особенности новой работы я уточнять не стала, описала всё максимально нейтрально. Высказалась о том, как себя ощущала, надеясь получить совет. — Я запуталась, — закончила свой рассказ, наблюдая за её реакцией. — Так, давай по порядку. Ты согласилась снова работать на Ёнга, потому что тебе нужны были деньги для Лу. Но насколько я поняла, что-то изменилось? Ты не хочешь уточнять, я это поняла. Или не можешь. Хорошо. Но это «что-то» тебя сильно гложет, — Лана сделала паузу, обдумывая дальнейшие слова, — Милая, я бы рада дать дельный совет, но ничего не приходит на ум. Единственное, могу сказать, что тебе не нужно «ломать» себя, чтобы помочь сестре. Если нужно, я могу дать тебе денег. Ты отдашь, когда сможешь. — Нет, я не могу. Да и уже поздно для этого. Я не могу просто прийти и сказать, что отказываюсь работать дальше. — Тогда, могу сказать только одно: ты очень сильная, независимая, целеустремленная и прекрасная женщина! Ты сможешь преодолеть всё, слышишь?! Но не пытайся ломать себя, поняла?! Если ты никого не убиваешь, то плевать на всё. Попробуй найти во всём этом что-то хорошее и цепляйся только за это. Мы разговаривали с Ланой почти два часа. Когда пришло время заканчивать, потому что ей нужно было бежать по её срочным неотложным делам, стало даже немного грустно. Она взяла с меня обещание, что я прилечу к ней и мы проведём время вместе, как в старые добрые времена. Я бы очень этого хотела. Мне немного полегчало. Лана была права. Стоило перестать чувствовать вину, хотя я до конца не понимала за что, и вновь радоваться жизни. Пускай не всё шло гладко, но моё самобичевание никак не поможет, лишь навредит мне. С больной ногой я ходила медленно, чуток прихрамывая, но всё-таки смогла обойти пару тройку магазинов. Прикупила себе несколько новых вещей, что меня немного порадовало. Я снова могла «отпускать» деньги легко и без сожалений, что спускала их на какую-то не нужную ерунду. Время близилось к вечеру, нога очень устала, поэтому я была вынуждена отправиться обратно. Мне дико захотелось чего-то итальянского, поэтому решила купить три пиццы с разными начинками. Зачем так много? Потому что я была абсолютно уверена, когда вернусь, в доме будет кто-то из ребят. А может и все сразу? Кажется, у меня был дар ясновидения. Стоило мне зайти в гостиную, как на меня устремились заинтересованные взоры. — Привет мальчики, — улыбнулась им я самой очаровательной улыбкой из моего арсенала, — Голодные? Будете пиццу? Я прошла в гостиную и поставила пакет с тремя коробками на новый журнальный столик. Теперь он был полностью деревянный. Практично. — Только мне хоть что-то оставьте! Было странно, почему они молчали. Пока я относила остальные пакеты с одеждой в спальню, даже не слышала их голосов. Вернувшись обратно, удивлённо похлопала глазами. Никто ничего не говорил и даже не шевелился. Я не подала виду, но сердце больно кольнуло. Неужели они здесь, чтобы сообщить мне, что «работать» со мной больше не будут? Не могли сделать это через своего менеджера? Или хотели попрощаться лично? — Так и будите молчать? — Как твоя нога? — прервал тишину Хёнджин, который сидел дальше всех, практически вжимаясь в Феликса. — На мне всё быстро заживает, так что хорошо. И вновь эта гнетущая тишина. Они будто ждали, когда я признаюсь в чём-то, словно провинившийся ребёнок, который спрятал разбитую вазу. — Так, хватит! — разозлилась я, стараясь быть спокойной снаружи, но всё ещё выдавала себя интонацией, — Либо вы говорите, в чём проблема, либо я просто ухожу и наше сотрудничество заканчивается прямо сейчас. Мои слова подействовали на них. Чан удивлённо вскинул брови и даже встрепенулся. — Что?! Нет! — как-то слишком резко ответил он, — Мы не хотим, чтобы ты уходила. — Тогда хватит смотреть на меня, как на чокнутую! Можно подумать, у вас не бывает срывов?! Открою вам тайну, я, мать вашу, человек! И тоже могу что-то ощущать. Мне было плохо и я не смогла сдержать себя, каюсь. Но обсуждать моих грёбанных «демонов» мы не будем. Чтобы немного успокоиться, я ушла на кухню, налить себе воды. Конечно, не отказалась бы от чего-то покрепче, но вряд ли найду. Алкоголь я не покупала, а стало быть прошлые запасы, в виде трёх бутылок красного полусладкого, уже кончились. Поэтому пришлось выпить воды и глубоко вздохнуть. Вроде полегчало. — Всё хорошо? — послышался голос Хана за моей спиной. — Прекрасно, — отозвалась я, оборачиваясь к нему. Скрестив руки на груди, облокотилась спиной на столешницу. Ручка от выдвижного ящика больно упиралась в бок, но хрен с ней. — Тогда, пойдём обратно? — улыбнулся он мне, протягивая руку. Я удивлённо выгнула бровь, уже не понимая, что происходит. Как-то недоверчиво вложила свою ладонь в его, вызвав очередную улыбку на его лице, но намного шире. Хан усадил меня в кресло, а сам сел напротив. — Ладно, я принесу тарелки, — заговорил Чан, вставая со своего места. — Я помогу, — отозвался Феликс. — Твоё любимое, кажется, — обратился ко мне Минхо, помахав передо мной бутылкой Kurni. Я слегка наклонила голову вправо, уже абсолютно потеряв интерес к недавней «ссоре». Слегка улыбнулась, обратив взгляд на Минхо. Стало даже интересно откуда он узнал, что это было моим любимым? И должна признаться, мне было приятно, потому что это очень не дешевое вино. Ребята растащили первые две коробки пиццы моментально. Как же хорошо, что свою любимую я положила самой последней. Смогла урвать сразу два куска. Была настолько голодной, что быстро съела первый и уже принялась за второй, как услышала удивленный возглас. — Ананасы? — удивился Чан, посмотрев на меня так, будто я убила кого-то. Я нервно посмеялась, продолжая уплетать пиццу, как будто кто-то хотел её отнять у меня. — Ты же итальянка! Это преступление против твоих корней. — О, только не говори моей бабушке. Она сожжёт меня на костре за такое, — рассмеялась я, вспоминая, как был удивлён Марселло, когда я добавила ананас в пиццу, пока никто не видел. Он сказал, что бабушка проклянёт меня, если узнает. Конечно, я тогда восприняла это всерьёз, ведь мне было лет двенадцать. Вечер стал проходить более менее весело. Уже спало то напряжение, которое было в самом начале. А может дело в алкоголе, который помог мне немного расслабиться?! — Сыграем? — воскликнул Хан, привлекая внимание всех. — Во что? — оживился Феликс. — Правда или Действие? — поиграв бровями, смотря на меня, предложил он свою идею. Гениальная игра. Особенно когда я выпила. Или он надеялся так разговорить меня? Хорошая попытка, но не прокатит. Все перевели взгляды на меня, будто я решала исход предложения. — А что вы все на меня уставились? Мне всё равно, — допила я свой бокал, поставив на столик. Личный бармен в лице Минхо обновил его. Это были последние «капли». Я выпила почти целую бутылку в одиночку. Ух, весело будет! — Тогда давайте начнём! — хлопнул в ладоши Хан, растирая их в предвкушении. Настроив количество игроков в своём смартфоне, выбрав интересующие всех категории вопросов и заданий, он начал игру. По сути, большинство из них были весьма безобидными и не провокационными. Было забавно. Однако, когда очередь дошла до меня, стало как-то не до смеха. — Мия! — воскликнул наш ведущий в виде Хана, — Правда или действие? Я машинально облизнула нижнюю губу и прикусила её, обдумывая, что выбрать. Да хер с ним. Скрывать мне всё равно уже было нечего. Они явно знали о моей «маленькой проблеме», а остального я не боялась. — Правда. Хан нажал на кнопку и игра на телефоне сгенерировала вопрос. — Вы когда-нибудь целовали кого-то своего пола? Я услышала заинтересованные улюлюканья. — Да, — коротко ответила, усмехнувшись на выражение их лиц. — Правда? — почему-то удивился Хан. — Ну, игра ведь называется «Правда или Действие», значит я сказала правду. — Расскажи! — Пф, ещё чего, — фыркнула я, делая очередной глоток вина. — Ну пожалуйста, — проскулил он. — Что тебе рассказать? Как это было? — Да! — воскликнули одновременно Феликс, Хёнджин и Хан. Я нервно посмеялась на эту реакцию. Будто призналась в чём-то сверхъестественном. — Мне понравилось, — игриво усмехнулась я, — Но эксперимент не продлился долго. — В каком смысле? — поинтересовался Минхо. — Ну, знаешь, как это бывает?! Ты хочешь попробовать что-то новое. Необычное. Думаешь, что сможешь отвлечься, забыться. Так было и со мной. Я хотела забыть одного человека и поэтому решила, что с меня хватит парней. У меня была подруга, вернее она скорее была просто хорошей знакомой. Мы часто зависали вместе в одной компании. Я заметила её немного нестандартное поведение в отношении девочек. В один из таких дней, когда мы тусили вместе, я решила поинтересоваться, не показалось ли мне. Оказалось, что нет. Ну, слово за слово, бокал за бокалом и вышло как-то само собой. — И как? Помогло? — Отвлечься - да. Забыться - нет. — А эта игра мне нравится, — радостно похлопал себя по коленках Хан, продолжая задавать вопросы остальным участникам, не забывая про себя. — Феликс, правда или действие? — он ненадолго задумался, но выбрал действие, — Выбери одного из участников, кого хочешь поцеловать. — Серьёзно? — расстроенно выдохнул он. Наверное потому что это было самое банальное задание в такой игре. И вряд ли он будет целовать кого-то из них. — Я не выбираю задания, — пожал плечами Хан, поднимая руки вверх, мол не его вина. Мне стало даже смешно. Но я бы сильно удивилась, если бы Феликс сейчас поцеловал Хёнджина при всех. Не думаю, что ребята знаю об их «близких» отношениях. Возможно, о чём-то догадываются, но не более того. Как и предполагалось, Феликс встал со своего места, направляясь в мою сторону. Лицо у него было конечно не совсем довольное. Стало даже как-то обидно. — Такое ощущение, будто тебя заставляют, — едва слышно прошептала я, встав со своего места, чтобы было удобнее. — Извини, — усмехнулся он. Его руки коснулись моей талии, а так как я была в кроп-топе, то он слегка задрался и тепло ощутила на голой коже. Мои руки обвились вокруг его шеи. Губы соприкоснулись и наверное на этом нужно было закончить, ведь по факту, задание он выполнил. Однако Феликс не отстранялся. Даже наоборот, слегка наклонился ближе, так что мне пришлось немного выгнуться в пояснице, прижимаясь к нему. Уже становилось трудно дышать. Хотя, было интересно, что происходило вокруг. Они явно наблюдали. — Так, хорош, — воскликнул Чан, который дёрнул Феликса за худи, чтобы оторвать от меня. Я усмехнулась, садясь на своё место. Было немного трудно дышать. Да и щёки «горели». Я извращенка, похоже, если меня возбудил тот факт, что за нами наблюдали и мне это понравилось. — Мия! Правда или действие. — Действие. — Продемонстрируй любой свой талант. Я аж подавилась, потому что в этот момент хотела отпить немного. Удивлённо похлопала глазами, пытаясь вспомнить хоть один свой талант. Прокручивала в голове варианты. Когда-то давно, больше десяти лет назад, я занималась спортивной гимнастикой, поэтому растяжка у меня была хорошей. Даже после того, как я забросила данный вид спорта, всё ещё могла сесть на шпагат или встать в стойку. Вот только сейчас, когда во мне почти литр вина, стойка была бы плохой идеей, ведь меня скорее всего стошнит. — Хорошо, — наконец отозвалась я, вставая со своего места, — Поможешь? Обратилась я к Минхо, который немного склонил голову влево, явно заинтересованный моим предложением. Он также встал со своего места. Я завела его за кресло, потому что мне нужно было пространство. — Надеюсь ты не собираешься меня калечить?! — Я очень постараюсь не испортить столь милое личико. Для этого тебе нужно не дёргаться. — Уже боюсь, — усмехнулся он, но всё же встал смирно. Хорошо, что я была в джегинсах. Не уверена, но думаю, если бы была в обычных штанах или джинсах, у меня бы не вышло или они бы порвались. Я улыбнулась Минхо, чтобы он так сильно не переживал. Сама же постаралась вспомнить уроки, которые проходили давным давно. Но память у меня была хорошая, если мне было что-то интересно и действительно пригодилось бы в жизни. Я протянула свою левую руку Минхо, тот послушно взял её. Это была моя опора. Без особого труда смогла закинуть свою правую ногу на плечо мембера. Он слегка дёрнулся от удивления, но не отступил. — Воу-воу, вот это фокус! — отозвались мои зрители. — Могу даже так, — продолжала я, всё ещё держась за руку, чтобы не упасть. Всё-таки моя координация была немного нарушена из-за выпитого алкоголя. Коснулась правой рукой своей ноги и подняла её выше, как бы делая шпагат в воздухе. Было немного больно, потому что мышцы не разогреты. Стоять долго в такой позе было неудобно, поэтому я быстро опустила ногу обратно. — Да ты гимнастка! — посмеялся Минхо, отпуская мою руку. — Не профессиональная, но да, — довольно улыбнулась я, садясь на своё место. — Ты занималась гимнастикой? — поинтересовался Чан. — Относительно недолго, да. — Почему бросила? — Получила травму, — как-то грустно усмехнулась я, — Левую ногу так поднять не смогу. Мы играли ещё порядка часа. Вскоре это уже наскучило, поэтому включили музыку и решили потанцевать. Большинство треков всем были знакомы, поэтому дружно подпевали. Всё было хорошо, пока не начались песни, из моего плейлиста кстати, которые я слушала, когда мне было грустно. Все они мелодичные, цепляющие душу, выворачивающие наизнанку. И мне стало как-то грустно. Очередной медляк мы танцевали с Ханом. Ну, как сказать, танцевали. Скорее просто качались из стороны в сторону, потому что я не могла полностью опираться на свою правую ногу. Трек растрогал меня, так что невольно вспомнились былые времена. Большинство из них были как-то косвенно связаны с моим прошлым, поэтому перед глазами мелькали эпизоды из жизни, будто мини-фильмы. — Хочешь поговорить? — тихо обратился ко мне Хан, всё ещё держа руки на моей талии. — О чём? — Обо всём. Я нервно засмеялась. Меня немного накрыло. Контроль ускользал через пальцы, как вода. — Так вот для чего всё это?! Чтобы вывести меня на эмоции?! Все ребята оторвались от своих разговоров между собой и притихли. Видимо слушали нас. Или готовы были вступиться, правда за кого? Думаю точно не за меня. — Ты пытаешься держать всё в себе и это плохо заканчивается. Ты и сама это знаешь. — А знаешь что?! — громко воскликнула я, отстраняясь от него, пытаясь балансировать, чтобы не упасть, — Ты прав! Конечно, прав. Хочешь услышать «драму» моей жизни?! Пожалуйста, — мой голос слегка дрожал, но кажется меня уже было не остановить, — Когда мне было десять лет, мой отец погиб. Один из самых родных и близких мне людей, бросил меня! Да, представляешь?! Я искренне верю в то, что он меня бросил. И плевать я хотела, что это был несчастный случай на работе, ясно?! Плевать мне, что это был не его выбор! Но это ничего, — наигранно махнула рукой, будто это был действительно пустяк, — У меня ведь осталась мама. И друзья. Да, у меня были друзья. Лучшие. Они всегда были со мной рядом, потому что мать была вынуждена работать, чтобы у меня было хоть какое-то будущее. Я и сама не заметила, как перешла на крик. Сердце так сильно стучало в груди, что уже вот-вот должно было пробить дыру. И мне стоило остановиться, но я не могла. Они хотели правду, так пускай получают! — Мы были «не разлей вода». Всегда вместе. Но, твою мать, не может быть дружбы между мальчиками и девочками! Я влюбилась в своего лучшего друга! И как оказалось, не я одна. Моя лучшая подруга тоже. И я была такой трусихой, что не могла признаться ему, а она смогла. И мне стоило бы радоваться за их счастье, ведь чувства были взаимны. И плевать они хотели, что мне, блять, было больно. Я старалась, так сильно блять старалась, подавить в себе эти чувства, чтобы не терять двух близких для меня людей. Я пришла на её день рождение и всё было так хорошо, пока её парень не стал приставать ко мне. Представляешь?! — истерично посмеялась я, — И мне, твою мать, хотелось ему поддаться, потому что была влюблённой идиоткой. Но я не могла поступить так с подругой. Я убежала. Хотела уйти и не портить ей праздник. Но он сделал это за меня. И знаешь, что он сказал ей? Что это я, чуть ли не умоляла его трахнуть меня. Я ощутила, как по щекам стали скатываться предательские слёзы. Твою мать! Я не хотела плакать, но не смогла сдержать себя. — Она назвала меня шлюхой и сказала, что никогда в жизни не хочет меня больше видеть. Я потеряла двух дорогих мне людей, даже не сделав ничего плохого. Но это ничего страшного. Люди приходят и уходят, верно?! И мне стоило бы усвоить урок! Не влюбляться больше, потому это пиздец как больно! Но я была наивной дурой. Думала, что встретила замечательного заботливого парня, который бы любил меня. Защищал. Берёг от этого грёбанного мира. Так и было. Первое время. Он заставил меня поверить, что я была особенной. Что он любил меня. Сделал бы ради меня всё. Но этот мудак был чёртовым манипулятором! Он унижал меня. Каждый ёбанный день заставлял меня верить в то, что я не выживу без него. Что я никому больше не буду нужна. Потом дарил грёбанную любовь, будто ссор никогда и не было. Будто ничего из того дерьма не существовало и это всё было в моём больном мозгу. Вы же видели мои татуировки, да?! Я обратилась ко всем, быстро оглянув каждого из них. — Так вот это те самые места, куда он бил меня! Я пометила эти места, чтобы помнить о том, что такое боль. Это грёбанные напоминания через какое дерьмо я прошла и осталась жива. Хотя, нет, — вновь истерично посмеялась я, борясь со своим собственным голосом, который предательски дрожал, — Он убил меня! В прямом смысле этого слова. Когда я видела его последний раз, он был так зол, а я просто попалась под руку. Он бил снова и снова. Я лежала на полу, истекая кровью, желая поскорее сдохнуть и закончить всё это. Но мне не дали. Моя подруга спасла мне жизнь. Именно она нашла меня и вызвала службу спасения. Меня увезли в реанимацию и боролись за мою жизнь, но всё было зря. Я умерла в тот день! Морально, меня больше не существовало. И тогда родилась та самая «Мия». Это ведь даже не моё имя! Это образ, который я придумала, чтобы избавиться от тягости прошлого. Я перестала быть той, кем была. Та милая, добрая, наивная девочка сдохла на полу в квартире своего парня. Я больше не она. И всё было чертовски прекрасно. Мне было легко так существовать, пока этот ёбанный мир не обрушил на меня ещё дерьмо. Моя сестра заболела. Она умирает и я не могу её спасти. Хотя, я бы с радостью отдала свою жизнь за неё. Она должна жить, не я! У меня нет жизни. Нет прошлого, потому что я похоронила его в той грёбанной квартире, где меня убили. У меня нет будущего, потому что я не смогу дать ни одному мужчине ребёнка. Я бесполезная, пустая, не настоящая. Я всего лишь образ и не больше того. Я громко выдохнула. Меня трясло. Вновь хотелось крушить и ломать, но не могла даже шевельнуться. Я видела, как Хан двинулся ко мне, но резко отскочила назад, выставляя руки перед собой. — Нет! Не трогай меня. Не нужна мне твоя жалость, ясно?! Почему нельзя было просто оставить меня в покое?! Почему вам, блять, понадобилось выводить меня на эмоции и заставить вспомнить то, что я годами пыталась вычеркнуть из своей грёбанной памяти?! Я не стала дожидаться ответа, потому что зазвонил мой телефон. Он лежал на столике и музыка, что всё это время играла, остановилась. На экране высветилось имя моей сестры. — Ёб твою мать! — зарычала я, понимая, что не смогу говорить с ней сейчас. Но я всё же схватила телефон и ушла в спальню, потому что уже не могла терпеть на себе их взгляды, полные жалости. Я ненавижу жалость! Она делает людей слабыми и зависимыми. А я не хотела быть слабой. Я помню какого это и ни за что не вернусь обратно.