Silent cry

Мне было трудно идти. На меня так странно смотрели люди вокруг. Кто-то вроде предложил помощь, но я отмахнулась и шла дальше. В голове всё ещё был голос Чана. «Ты сама виновата во всём», — такой ледяной тон, будто, он меня ненавидел. «Ты убила своих детей», — опять ножом по сердцу. Я сейчас рухну. Больше не могу идти. И вроде ноги подкосились, но кто-то меня поймал. Слышала голос, однако не сразу поняла кому принадлежал. Меня обняли, притянули к себе. И я бы рада оттолкнуть, но не получилось. Одна его рука обнимала меня за шею, а вторая держала за спину. Даже поглаживала. — Не уходи, пожалуйста, — слышала голос Хана, который пытался меня успокоить. Я вцепилась в него, прижалась ближе. Рыдала на его плече. Никак не могла остановиться. Накипело. Моя чаша была переполнена. Требовала, чтобы её опустошили. И у меня действительно получилось. Не уверена сколько прошло времени, но стало гораздо легче. Истерика отпустила меня. Иногда ещё всхлипывала, но это уже остатки. — Отпусти меня, — еле смогла проговорить я, потому что заикалась. — Нет. — Хан~и, пожалуйста. Не надо. Я хочу домой. — Я пойду с тобой. Надо было его оттолкнуть. Надо было! Не вышло. Не могла его отпустить. Мои пальцы не хотели разжиматься. Моё тело не хотело слушаться. Тянулось к этому «свету», который так был нужен. Особенно сейчас. Он ведь сам пришёл. Я его не звала. — Хорошо, — облегчённо выдохнула, всё-таки немного отстраняясь. Голова шла кругом. Опиралась на его плечо, чтобы не свалиться. Мы шли молча. Не знала, что говорить. Не хотелось. Но тишина нисколько не угнетала. Мне было спокойно рядом с ним. Благо идти совсем недалеко. Переступив порог дома, всё же смогла его отпустить. Направилась в ванную. Хотелось умыться. Всё лицо неприятно щипало от пролитых слёз. Да и переодеться тоже хотелось. Вообще, я бы предпочла принять ванную, чтобы смыть с себя этот чёртов день. Но ведь в гостиной был Хан. Мне нужно было выйти к нему. Он меня не услышал? Осматривался, будто, пытался что-то найти. Дом не мой. Арендованный. Здесь не было ничего моего. — Что-то потерял? — усмехнулась я, потому что он даже подпрыгнул, когда услышал мой голос. — Прости. — За что ты извиняешься? Смотри сколько хочешь. Здесь всё равно нет ничего моего. В горле пересохло. Хотелось чего-то согревающего. Решила заварить чай. Отправилась на кухню и щёлкнула переключателем. Не стала спрашивать его хотел ли, просто вынула две кружки. — Давно ты здесь? — Около месяца. Немного вздрогнула, когда ощутила его руки. Стояла к нему спиной, поэтому не видела, как Хан подошёл. Обнял. Это было странно. Будто, действительно, ничего не происходило до этого. Не могла принять этот факт. Какая-то часть меня порывалась его оттолкнуть, но другая умоляла засунуть своё «чувство вины» в задницу и радоваться, что Хан не отвернулся от меня. Единственный, кто не прогнал. Не сделал больно. — Одна? Нервно усмехнулась. К чему был этот вопрос? Или он решил, что у меня кто-то был? — Одна. Слышала щелчок. Залила кипяток в заварник, в который предварительно засыпала смесь чёрного чая с кусочками сушеных фруктов. — Что произошло после того дня? — едва слышно прошептал Хан, но всё же вопрос вынудил меня резко втянуть воздух. Я рассказала им о том, как глупо поступила и какую цену за это заплатила. Этого мало? Он хотел знать, почему пропала? Зачем позволила всем считать себя мёртвой? — Я очнулась в какой-то клинике. Не сразу вспомнила, как вообще туда попала. Было трудно шевелиться. Ждала, пока кто-то объяснит мне, что произошло. Я ведь не знала, получилось или нет?! Но больше всего мне было интересно, что стало с Йеном. Я ведь слышала выстрел. Его просто ранили или убили? Налила чай в две кружки и немного разбавила себе холодной водой. Не могла пить кипяток. Першение прошло. — Помню, как взглянула на телевизор. Странно, почему он был включён, так и не поняла. Может кто-то был со мной и решил выйти? Новости. Видела, как с экрана говорили о громком деле об убийстве в центре Сеула. Ведущая стала напоминать о том, что случилось. Видимо репортажу было пару дней, плюс минус. Она сказала, что я мертва, — не смогла сдержать нервный смешок, — Это было так странно. И когда репортаж закончился, я осознала, что все так думали. Все считали меня мёртвой. Даже моя семья, если видели это. Мне хотелось найти телефон и позвонить маме, чтобы она не волновалась за меня, но не могла. Каждое движение приносило тупую ноющую боль, несмотря на то, что я была под действиями препаратов. Не могла ходить. Стало, даже, страшно. Прикрыла глаза, потому что ощущала новый поток слёз. Хватит с меня, уже и так нарыдалась на год вперёд. Сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить себя. — Вскоре пришёл Минджун. Выглядел очень расстроенным. Он поведал мне, что Йена задержали. Его лишь ранили. Я то надеялась, что он сдох, — очередной смешок, даже голос дрогнул, — В общем, его задержали. Предъявлено обвинение в убийстве. Он сядет. И это должно было меня радовать, но что-то было не так. Не могла понять, почему. Наверное, всё-таки желала ему смерти, потому что мысль о том, что он будет жить, когда лишил меня так многого, разрывала на части. Не могла смириться с этим. Ощутила злость. Нет, даже не так. Это была ярость. Вспоминая о бывшем, я прокручивала в голове момент, когда могла бы его оттолкнуть. Возможно тогда, всё было бы иначе. Но прошлое не изменить. Я не могла. Поэтому лишь расхлёбывала последствия. Ярость пожирала меня изнутри. Не чувствовала больше ничего. — Может будет лучше, если он сгниёт в тюрьме?! Не знаю. Не хочу об этом думать. Зарылась пальцами в свои волосы и немного взъерошила их. — Твоя семья знает правду? — наконец заговорил Хан, всё ещё обнимая меня. — Да. Минджун привёз мою маму в клинику на следующий день, как я очнулась. Она, конечно, была в ярости. Думала, что убьёт меня, — не смогла сдержать смешок, — Но в конечном итоге, она поняла меня. Слишком много дерьма произошло в моей жизни. Мне хотелось исчезнуть. Стать другим человеком. Оставить прошлое и жить дальше. Не была уверена где и как, но точно знала, что назад не вернусь. Не могла. Не хотела. Теперь тишина резала мне уши. Не была уверена о чём он думал? Кем будет меня считать?! Эгоистичная сука, которая просто взяла и кинула всех. И ладно бы просто сказала, что не хотела быть с ними и ушла. Так ведь нет, заставила помучиться. Не уверена, что ощутила бы я, узнав о том, что с кем-то из них что-то случилось?! — Почему ты не уходишь? — всё-таки не выдержала я и смогла обернуться. Хан Джисон. Боже, почему ты так на меня смотришь? Словно, я не сделала тебе больно. Прекрати. — А почему должен? — непонимающе нахмурился он, будто, правда не осознавал. — Ты должен меня ненавидеть. — Скажи мне вот что, — он немного приблизился и я ощущала его дыхание на своей щеке, — Если бы мы поменялись местами и так поступил бы я, чтобы ты ощутила? — Не знаю. — Подумай. — Ненависть? — неуверенно отозвалась я, глядя в его глаза, которые смотрели с таким теплом, что сердце больно щемило. — Ты врёшь, — усмехнулся Хан, едва ощутимо коснувшись своими губами моих, — Сказать, что ощутил я? — Не надо, пожалуйста. — А я всё равно скажу. Да, ты сделала мне больно. Чертовски больно. Не мог спать первое время. Мне до сих пор снятся кошмары. Не мог нормально жить. Я не хотел верить в то, что ты больше не придёшь. Никогда не смогу тебя обнять. Услышать голос. Ощутить касания. Думал, что медленно схожу с ума. Может ты права и я должен злиться и ненавидеть тебя, но не могу, потому что люблю тебя. — Нет, не надо, — меня даже передёрнуло от его слов, я хотела освободиться, но он не пускал. — Почему ты считаешь, что тебя не могут любить? — Потому что этого не должно быть, — слишком громко отозвалась я, смотря куда угодно, только не на него. — Я был безумно рад увидеть тебя. Услышать тебя. Обнять. — Хан~и, пожалуйста, остановись. Его руки коснулись моего лица, всё-таки вынуждая посмотреть в глаза. И почему мне было так больно? Он ведь не сказал ничего обидного. Даже наоборот. Мне должно было быть приятно, но я упорно продолжала отрицать свои эмоции. — Не хочу, — тихо отозвался он, оставив на моих губах мимолётный поцелуй, — Не буду. — Меня не за что любить. — Любят не за что-то, а просто так, — как-то по-доброму усмехнулся мембер, будто, я не понимала какой-то очевидной вещи, — За то, что ты просто есть. И я люблю тебя за это. Боже, да почему так больно то? Ответь ему! Пожалуйста, ответь. Ком встал поперёк горла. Пришлось сглотнуть. У меня губы дрожали. Я, будто, собиралась признаться в каком-то преступлении. — Ты не обязана говорить мне тоже самое, — будто, поняв причину моих мучений, улыбнулся Хан, погладив меня по щеке, — Я и так это вижу. Господи, я не заслуживала этого парнишку. Даже смотреть на него не имела права, не то что касаться. Говорить с ним не должна была. Мне следовало придерживаться своей «смерти» и позволить ему жить дальше. Найти другую, которая будет его любить и ценить. Он заслуживал большего и лучшего чем я. Почему выбрал меня? Обвилась руками вокруг его шеи и уткнулась в него носом. Запах. Такой родной. Такой любимый. Я больше не смогу его отпустить. Нужно было думать об этом раньше. Когда-нибудь Хан поймёт, что совершил ошибку, выбрав меня. Эта мысль не давала покоя. Надоедливо напоминала о себе снова и снова.

***

Они улетели. Отправились в тур. Я обещала Хану, что буду писать и звонить. Глупая улыбка появлялась на моём лице, когда я получала сообщение от него. Писал практически каждый час. И когда только находил время? Больше всего меня гложила мысль, что мы не увидимся очень долго. Я не могла вернуться в Корею. Даже с новыми документами, которые для меня сделал Минджун. Это слишком рискованно. И как всё будет дальше? Встречи раз в полгода? Такие себе отношения. Умом то это понимала, но сердцу ведь не прикажешь?! Придётся что-то думать. Прошёл месяц. Мы всё ещё созванивались каждый день. Хан не давал мне скучать. Обещал, что приедет, когда сможет выбраться. Хоть на пару дней. Я очень скучала. Когда на очередном звонке услышала голос Чана на заднем плане, ощутила болезненный укол. Мы так и не поговорили после той ссоры. Хотела ли этого? Не была уверена, что ощущала к нему сейчас. Даже после его слов, что сильно меня ранили, мне всё равно хотелось слышать его голос. Увидеть. Обнять. Но он не хотел этого. Я должна была его отпустить. Сидела себе спокойно, читала книжку у камина. Дрова так приятно потрескивали. Успокаивали. И кому понадобилось рушить мой покой? Слышала звонок в дверь. Пришлось отложить чтиво и пойти посмотреть. Не знаю, почему я открыла дверь, даже не взглянув, кто был по ту сторону? Сердце больно кольнуло и застучало в ускоренном темпе. Я только перестала терзаться по поводу того, что Чан решил вычеркнуть меня из жизни, а он заявился на мой порог. И по его виду, я абсолютно не понимала, что ожидать. — Привет, — едва заметно улыбнулся он мне, переминаясь с ноги на ногу, будто, сильно нервничал. — Привет, — тихо отозвалась я, всё ещё не веря своим глазам. Может меня глючило? Зачем он здесь? — Можем поговорить? Лишь кивнула головой и пропустила его в дом. Прикрыла дверь и прошла в комнату. Слышала его шаги. Он последовал за мной. Стоять стало сложно, поэтому присела на диван. Чан сделал тоже самое. Был так близко, на расстоянии вытянутой руки. Могла его коснуться. Так хотелось. — Для начала, я хотел бы извиниться за то, что сказал тебе тогда, — может мне показалось, но его голос слегка дрогнул, — Понимаю, будет звучать, как банальное оправдание, но я не смог себя сдержать. Разозлился. Меня вывело из себя то, что ты рискнула собой и не только, даже не сказав никому из нас. И я помню, что было с Минхо, когда мы все увидели новости. Он был абсолютно разбит. Минхо, Боже мой, я даже думать боялась о нём. Меня, скорее всего, хватит сердечный приступ, если мы останемся с ним наедине и мне придётся сказать ему, что натворила. Глаза заслезились, поэтому стала часто моргать и отвернулась. Не хотелось мне плакать. Слезами уже ничего не исправишь. Никому не поможешь. — Мне очень жаль, — Чан коснулся моей руки, чем вынудил встрепенуться и вернуть своё внимание к его персоне, — Мне безумно жаль, что сорвался на тебе. — Я понимаю, — отозвалась не громко, но мой голос предательски дрогнул, поэтому пришлось прочистить горло, — Правда, понимаю. И не злюсь. Почему он нахмурился так, словно, сделала ему больно? Что такого сказала? Или Чан ожидал иного ответа? Что буду ненавидеть его? Не могу. Даже если бы захотела, то не смогла бы. Только не его. Он мог сказать что угодно, сделать что угодно, хоть ранить, хоть убить, я бы всё равно не смогла его ненавидеть. — Слишком много всего произошло за это время. Я уже не понимаю, что должен чувствовать к тебе. А вот это было больно. Пришлось даже убрать свою руку и немного подвинуться. — Ты приехал, чтобы сказать мне, что я тебе не нужна? — как-то слишком спокойно усмехнулась, хотя перед глазами стояли слёзы. Он ведь тоже их видел. Сильно сжал губы и отвернулся. Зачем? Я только смирилась. Может не до конца, но хотя бы не вспоминала его каждый божий день. Не терзала себя глупыми надеждами, а вдруг простил бы?! — Ты нужна мне. — Что? Он повернулся в мою сторону и я видела, как слезились его глаза. Ему было больно. Не до конца понимала, что именно причиняло такие терзания? — Я старался отпустить. Старался забыть. Не получилось. Его левая нога немного подрагивала. Положил на неё ладонь и слегка придавил, чтобы перестала. — Ты любишь меня? — спросил Чан с таким отчаянием, что мне дышать стало трудно. — Да. — Это не то, что я хотел услышать, — грустно усмехнулся он, придвинувшись ближе, коснулся ладонями моего лица, — Скажи это. Не могла. По какой-то дурацкой причине, мне было трудно произнести именно эти три слова, когда я действительно любила. Даже матери не говорила. Всегда моим ответом было: «и я тебя». Звучит не так, верно? — Пожалуйста, скажи. Либо я сделаю так, как он просил, либо Чан уйдёт?! Это ведь был ультиматум? Или мне только казалось?! Может, ему просто было важно знать, что я не врала? Что мои чувства по-прежнему были сильными и даже больше. Если раньше я считала, что между нами всего лишь какое-то наваждение, которое быстро пройдёт, то сейчас была уверена, что влюбилась. Тогда и сейчас. — Я люблю тебя, — всё-таки смогла произнести вслух. Никто ведь не умер?! И это было даже приятно. Впервые за шестнадцать лет я произнесла эти слова. Последний человек, которому говорила, был отец. После его смерти мне было сложно заставить себя сказать это, потому что казалось, что человек уйдёт. Но Чан ведь не уйдёт? Видела его улыбку. Такую искреннюю. Ту, которая покорила моё сердце. Мне её так не хватало. Не смогла себя сдержать. Придвинулась к нему ближе, залезла на колени и обвилась руками вокруг шеи. Спряталась. И никакие тревоги меня не одолевали. То самое спокойствие, которое дарил мне только он. Ничто не терзало больше. Не могло. Не проходило, словно, было какое-то защитное поле. Ощутила, как Чан обнял меня в ответ. Прижал к себе. Громко вдохнул воздух. Тоже спрятался. Мы спрятали друг друга. Не знаю, что будет дальше. Даже думать не хотелось. Я была рада тому, что имела. Это не описать словами. Всё ещё не понимала, почему они тянулись ко мне?! Зачем была им нужна? Но точно знала, почему тянулась к ним я. Хан Джисон был моим «светом». Всегда мог понять, простить за всё, дать тепло и заботу. И как бы я не старалась изначально его оттолкнуть, он всё равно добился своего. Я действительно любила его. И даже смогла признаться, что безумно обрадовало мембера. Кристофер Бан был моим «безопасным местом». С ним всегда было комфортно. Изначально, я ощущала себя так, будто, никто в этом мире не мог ранить меня, если рядом был он. Я нуждалась в нём, как в кислороде. Без него было трудно дышать, в целом жить. Кто-то скажет, это полный бред. Нельзя любить сразу двоих. Но ведь я любила. Безумно любила. Даже иногда пугала сама себя этим. Казалось, это не навсегда, скоро всё равно разбежимся, но ведь прошёл целый год. А я по прежнему была с ними. Они были со мной. Можно ли сказать, что мне повезло? Да, наверное. Впервые за всю жизнь, меня действительно окружали люди, которым не нужно было что-то от меня, а лишь я сама.