POV. Бан Чан
Она опять ушла. Видел слёзы на её глазах. Видел злость и боль, которую причинил своими словами. Не подумал. Как только она вышла, вся обида и ярость тут же улетучились. Пришло, какое-то странное, опустошение. Будто, вместе с собой, она забрала всю радость этого мира. Как было в первый раз.
Меня одолела ярость, потому что она была такой упрямой, безрассудной, беспечной. Пошла на риски и ради чего? Искренне не мог понять, почему не желала довериться мне. А смог бы я помочь? Не знаю, что сделал бы, но точно не оставил одну.
Что теперь? Я прогнал её. Причинил боль. Опять. Это уже стало какой-то нормой. В наших запутанных отношениях становилось всё только сложнее. Не ощущал той лёгкости, которая была в самом начале. Не ощущал больше её.
Помню, как осознал, что она была мне нужна. Не уверен в причине. Просто почувствовал это. Признался. И вместо того, чтобы ответить взаимностью, она сбежала. Всегда так делала. Просто убегала. Не доверяла. Это задевало меня.
— Хён, прости конечно, но ты полный кретин, — услышал голос Хёнджина.
Взглянул на него и Феликса, тут же ощутил ужасный укол совести. Она страдала. Она знала, что была виновата. Жила в одиночестве два месяца. Боялась. А что сделал я? Надавил на сочащуюся рану. Вынудил вспомнить то, что разрушало её изнутри. Прогнал. Да, Хёнджин был прав, я полный кретин.
Осмотрелся и осознал, что Хана с нами не было. Неужели он пошёл за ней? Да, скорее всего. Джисон всегда тянулся к ней. Мия ошибочно считала, что это Хан вернул ей эмоции, но на самом деле — она оживила его.
Мало кто знал, но Джисон всё больше и больше погряз в своих проблемах. Ему было сложно. Несмотря на то, что каждый из нас был рядом и старался его поддерживать, Хан угасал. Мы все это видели. А потом появилась Мия. Он сразу оживился. Минхо был прав, я тоже видел, что Хан начинал к ней привязываться. Говорил с ним, но тот лгал. А может просто старался убедить себя, что всё не так, как казалось? А в итоге?
Когда она призналась мне в своих чувствах, я был так счастлив. Не могу точно объяснить, что именно ощутил, но точно знал, что Мия была мне нужна. И я до сих пор не знал причину. На какой-то момент, даже обрадовался. А потом понял, что своим поступком сделаю Джисону больно. Мне вовсе этого не хотелось. И тут встал выбор: моё счастье или счастье друга?! Сложный выбор. Неподъёмный, даже для меня. Долго мучаться. Весь день не мог нормально существовать. Был, словно, в какой-то прострации. Её звонок всё изменил. Услышав имя Хана, мне стало больно и легко одновременно. Это весьма запутанное ощущение. Не знал к чему склонялся больше.
Предложение заставило меня задуматься. Хотел ли я делить её с кем-то? Нет! Абсолютно нет. Я желал её, чтобы эта девушка стала только моей. Всегда была рядом. Касался её только я. Целовал. Обнимал. Слушал, как плачет. Утешал. Защищал. Помогал. Не хотелось делить это с кем-то другим. Но она поставила ультиматум. Либо будет так, как хочет она, либо никак вовсе. И, наверное, стоило отказаться тогда. Да, было бы больно, но не шло в сравнение с тем, что она заставила нас пережить, подстроив свою смерть.
Боже, да это просто какой-то сюжет сериала! Никогда не думал, что мог бы столкнуться с таким в реальности. Даже не верилось до сих пор. Может это был только сон и Мия всё-таки мертва?! Пришла ко мне во сне, помучала и исчезла?
Мне безумно хотелось знать, где она? Куда ушла? Как найти? Догнал ли её Хан? Успокоил? Залечил те раны, что нанёс я?
Джисон не вернулся в свой номер той ночью. Видимо, остался с ней. И почему я ощутил гнев? Сам ведь виноват. Она не захочет меня видеть после этого. Я бы не захотел. Нужно было извиниться. Наверное. А может стоило отпустить её? Дать шанс Хану стать единственным, кто был ей нужен? Мог ли? Не уверен, но попытаться стоило. В конце концов мы принесли друг другу столько боли и страданий. Может «судьба» тонко намекала, что нам не стоило быть вместе?
Всеми силами старался забыть её. Отпустить. Не расспрашивать Джисона о том, где она жила. Как жила? Одна ли она? Счастлива ли теперь, когда он был рядом? Ну, может не совсем рядом, но морально поддерживал. Звонил каждый день. Я слышал, как Хан разговаривал с ней. Так хотелось услышать её голос. Каждый раз себя отдёргивал. Шёл в спортивный зал и изводил себя до изнеможения. Приходил в номер и падал спать. Отключался моментально, чтобы не думать.
Не мог нормально говорить с Минхо. Не понимал, почему он был таким спокойным? Ему ведь тоже рассказали, что Мия была жива. Минхо даже «глазом не моргнул». Внешне было не понять, что он ощущал, а на каждую попытку поговорить, просто отмахивался. Мне было за него тревожно, но казалось, что причина была лишь в моей голове.
Чем дольше времени проходило, тем херовее мне становилось. В голове до сих пор стоял момент, когда она ударила меня, потому что я, кретин, сделал ей больно. Её глаза преследуют меня. Вынуждают ощущать вину. Ничего другого не мог испытать. В конце концов сдался и попросил Хана сказать её адрес. Мне нужно было поставить точку. Я не мог двигаться дальше. Друг меня понял. Помог.
Стоило её увидеть, как у меня сердце застучало быстрее. Будто до этого момента, я не жил, а просто существовал. И вот в этот момент мне стало страшно. Не мог сказать того, что хотел. Я ведь хотел попросить прощение и уйти, но глядя в её глаза, которые не смотрели на меня с гневом или отвращением, уже не мог. Понимал это. Сглупил.
Она пустила меня в дом. Мне даже не хотелось осматриваться. Видел лишь её. Следовал за ней. Нуждался в ней. Хотелось плюнуть на всё и забыть тот ужас, который мы вынудили друг друга пережить. Но меня до сих пор пожирало чувство вины. Для начала стоило попросить прощение.
Мы сидели так близко, можно было протянуть руку и коснуться её. Очень этого хотелось. Еле сдерживал себя. Не имел права. Она уже не была моей. Да и никогда, наверное, не была. Лишь позволяла мне так думать.
Мой голос дрогнул. Чёрт. Я ведь искренне извинялся перед ней. Мне действительно было жаль. И когда упомянул Минхо, видел, как снова сделал больно. Она даже отвернулась. Облокотилась одной рукой на спинку дивана и прижала к губам пальцы.
Блять, я так больше не мог. Мне хотелось её обнять, унять ту боль, которая терзала. Вновь давил на больное. Только сейчас осознал, что она ощущала себя виноватой перед Минхо.
— Я понимаю, — тихо отозвалась Мия, что вынудило меня скривиться, её голос дрогнул, — Правда понимаю. И не злюсь.
Твою мать, нет. Она должна была злиться! Я сделал ей больно. Оттолкнул. Бросил. Она должна была меня ненавидеть после этого. Ко мне, вдруг, пришло осознание, что Мия всё ещё тянулась в мою сторону. Как и я в её. Но столько всего случилось. Как можно оставить это «дерьмо» и отпустить?
— Ты приехал сказать мне, что я не нужна тебе? — как-то слишком спокойно усмехнулась, но в глазах были слёзы.
Не мог смотреть на неё. Мне тоже становилось больно. Сердце разрывалось на части. Я должен был отпустить её. Попросить прощение и оставить в покое. Таков был план. Но вместо этого, понимал, что не мог больше бросить. Такая хрупкая, такая сломленная, нуждающаяся в поддержке и заботе. Как я мог оставить её? Забыть? Никак. Не мог.
— Ты нужна мне, — отозвался я, даже не осознано.
— Что?
Мне было больно. Я ощущал, как меня пожирали эмоции изнутри. И это не только боль, вина и отчаяние. Среди всего этого была любовь. Я знал это. Я любил её. Не уверен, как так вышло, но в неё невозможно было не влюбиться.
— Я старался отпустить, — честно признал ей, — Старался забыть. Не получилось.
У меня нога дёргалась. Никак не переставала трястись. Пришлось придавить рукой.
— Ты меня любишь? — спросил я, потому что мне было чертовски важно это знать, чтобы понять для себя, что делать дальше.
Хотя, я и так уже знал. Но мне хотелось услышать это из её уст.
— Да.
— Это не то, что я хотел услышать, — грустно усмехнулся, понимая, что она не дала мне того, чего я хотел.
Мне всё-таки нужно было её коснуться. Придвинулся ближе. Взял своими ладонями её лицо. Смотрел в глаза, пытаясь увидеть там ответ на мой вопрос.
— Скажи это, — практически умолял её дать мне то, что так было нужно.
Понимал, что вынуждал. Блять, я не идиот. Прекрасно знал, что ей было чертовски трудно сказать это, но всё ещё продолжал настаивать. Зачем? Сам не знал. Потешить эго? Возможно. Но это было не всё. Мне нужна была «последняя капля», причина остаться. Эгоистично, спору нет.
— Я люблю тебя, — отозвалась она и громко выдохнула, будто всё это время находилась под дулом пистолета.
Я не смог сдержать улыбки. Она призналась мне. Это принесло какое-то странное облегчение.
Я был готов её расцеловать, но она меня опередила. Села на колени и спряталась на моём плече, как будто нуждалась в защите. Я спрятал её. Не совсем только моя, но сейчас особо об этом думать не хотелось. Вдыхал её аромат, который немного изменился. Она больше не пользовалась теми духами, что были раньше. Но эти мне нравились даже больше.
***
POV. Мирелла
Я стояла перед дверью и боялась постучать. А зачем тогда пришла? Так хотелось развернуться и уйти, но не могла. Понимала, что обязана была хотя бы попросить прощения. Да, это ничего уже не изменит и скорее всего он меня прогонит, даже не выслушав, но вина убивала меня изнутри.
Всё-таки набралась смелости и постучала. Слышала шаги, которые отдавались эхом в моих ушах. Сердце, будто, замедляло свой темп. Стало страшно. Пальцы неприятно кололи. С трудом оставалась на месте.
Он открыл дверь и удивленно взглянул на меня. Не злился? Дверь не захлопнул сразу же, это ведь хороший знак? И почему я молчала?
— Привет, — едва слышно поздоровалась, громко сглотнув ком в горле.
— Привет, — как-то слишком сухо ответил Минхо, оперевшись плечом на дверь.
— Можем поговорить?
— О чём?
Действительно, о чём мы могло поговорить? Но извиняться стоя на пороге гостиничного номера, где по коридоре могли пройти люди и кто-то услышать, как-то не хотелось.
— Могу я войти? — проигнорировала его вопрос, потому что хотела скрыться от любопытных ушей. Мне казалось, нас могли подслушивать.
Минхо окинул меня таким равнодушным взглядом, но всё-таки впустил. Закрыл за мной дверь и подтолкнул к комнате, хотя я и сама могла бы дойти. Но ничего говорить не стала.
— Ну давай, извиняйся, — усмехнулся он, подходя к тумбочке, на которой стояла бутылка со скотчем.
Только сейчас это заметила. Он пьян? Или начал аккурат перед моим приходом?
Почему его слова меня так задели? Старалась не показывать виду, но ощущение вины усилилось. Видя его, становилось невыносимо.
— Я понимаю, что мои слова ничего не изменят и не вернут. Но мне очень жаль, что всё так получилось. Я не могу изменить то, что натворила, как бы сильно этого не желала.
— О, так ты правда сожалеешь? — очередная усмешка, — А я то думал, что ты не способна на ощущения.
Ему было больно. Я понимала это. Я сделала ему больно. Он имел право на меня злиться. Ненавидеть. Всё нормально. Мне просто нужно было попросить прощения. И что потом? Услышать, что Минхо меня простил? Нет, этого точно не будет. Очистить совесть? Тоже вряд ли поможет.
— Мне правда жаль, — смогла проговорить спокойно, хотя внутри была буря.
***
POV. Минхо
Услышав разговор Чана и Хана, я ненадолго потерялся. Не знал, что думать. Она ведь была жива, но почему-то пряталась. Почему? Насколько мне было известно, того ублюдка посадили. Пока во временный изолятор, потому что ещё не было закрыто дело. Он утверждал, что не похищал её и уж тем более не вредил ей. Но всё было против него.
Если Мия жива, почему не пришла к ним? Был не уверен, что Чан~ьё и Хан~а смогут понять и простить. Смог бы я? Тоже не уверен. Может поэтому она решила, что будет проще одной?
Хотелось ли её увидеть? Да, очень. Мне нужно было знать. Я так и не смог до конца поверить в её смерть, а уж тем более смириться, потому что это бы означало, что я потерял намного больше, чем остальные.
Чан~ьё был со мной. Помогал морально. Как и все остальные. Конечно, я был благодарен, но их взгляды выворачивали меня наизнанку. Хотелось, чтобы перестали.
Я знал, что ребята пошли прогуляться, но мне не хотелось никуда идти. А вернувшись обратно, Чана было вовсе не узнать. Он не мог сосредоточиться на чём-то. Постоянно ходил такой поникший и задумчивый. Хотелось узнать, что произошло. Даже пытался с ним поговорить, но хён, будто, избегал меня. Закралась мысль, что она всё-таки пришла к ним. Поэтому Чан~ьё вёл себя так странно. Да и Хан~а тоже. С кем-то постоянно переписывался и созванивался. Это ведь была она, да?!
Очередной тяжёлый день. Мне хотелось расслабиться. Открыл бутылку соджу и выпил первый стакан. Послышался стук в дверь. Кого принесло?!
Нехотя пошёл, чтобы проверить. Какого же было моё удивление, когда в коридоре увидел её?! Даже сначала не поверил. Может меня уже накрыло? Может я не заметил, как выпил целую бутылку? Да нет, бред какой-то. Стало быть, она пришла ко мне? Зачем?
— Привет, — едва слышно поздоровалась она. Видел, как метались её глаза. Не могла на меня смотреть?
— Привет, — ответил так спокойно и безразлично, что сам удивился. А может до сих пор не верил, что меня не глючило?! Не знаю.
— Можем поговорить?
— О чём?
Я правда не понимал, о чём она хотела поговорить? Почему не хотел её выслушать? А может на подсознательном уровне уже понимал, что собиралась мне сказать эта девушка.
Во мне боролись смешанные чувства. С одной стороны я был очень рад, что она жива, невредима. С другой стороны, осмотрев её, понял, что практически не изменилась. И осознание уже пронзило меня. Не хотелось слышать. Бередить ещё свежую рану. И я прекрасно понимал, для чего она здесь. Её мучила совесть. Хотела получить прощение? Чёрта с два.
Я пустил её в свой номер. Сам не понимал, зачем? Прошёл к открытой бутылке и обновил свой стакан.
— Ну давай, извиняйся, — усмехнулся я, глуша внутреннюю боль алкоголем.
Если изначально мне хотелось немного расслабиться, то сейчас уже в хламину нажраться. Завтра у меня не было с утра никаких дел, поэтому вполне мог себе такое позволить.
Она что-то лепетала про сожаление. Я не верил ей. Всё моё нутро противилось каждому лживому слову, что выходило из её рта.
— О, так ты правда сожалеешь? — очередная усмешка с моей стороны, — А я то думал, что ты не способна на ощущения.
— Мне правда жаль, — отозвалась она так спокойно, что мне снесло крышу.
Я не был пьян. Не успел накидаться. Прекрасно отдавал отчёт своим действиям. Так быстро к ней подошёл. Рука сама сомкнулась на её шее. Эта чёртова лебединая шея. Помню, как касался её, будто, это было в другой жизни. Помню, как она вздыхала, стонала моё имя. Была моей, всего лишь ненадолго. А теперь?!
Она даже не шелохнулась. Не попыталась меня остановить. Стояла на месте и смотрела на меня с такой тоской и болью, что мне становилось плохо.
Я должен был её ненавидеть за то, что она сделала мне больно. Но ведь не только я страдал.
Неосознанно приблизился и вдохнул запах. Он изменился. Она изменилась. Всё изменилось.
— Уходи, — еле смог прошептать я, отпуская её шею, пока не натворил глупостей.
Я бы не покалечил её, нет. Никогда бы не поднял руку, даже несмотря на то, что она продолжала меня мучать. Мне хотелось, чтобы она ушла. Перестала причинять мне боль. Почему всё ещё стояла на месте?
— Минхо, я не надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь меня простить.
— А ты думаешь, что я когда-то тебя винил? — машинально выкрикнул я, хотя вовсе этого не хотел.
Она даже вздрогнула. Удивлённо похлопала своими глазами. Такие густые чёрные ресницы даже без туши. Алые губы, на которых был только прозрачный блеск, правда лишь на верхней губе, потому что нижнюю она всю искусала. Переживала.
— Мия, я никогда тебя не винил, — решил всё-таки признаться, может ощутил бы себя лучше?! — Да, мне было больно, но я понимаю, что тебе было в сотни раз больнее. И больно до сих пор.
Мне захотелось её коснуться. Провёл большим пальцем по щеке, стирая одинокую слезинку, которую она не смогла удержать.
Снежная Королева.
Мне хотелось быть тем, кто мог растопить её сердце, но я уже осознал, что был ей не нужен. Стоило отпустить. Она пришла, чтобы я простил её. Дал свободу. Мог ли? Не уверен.
Она всхлипнула. Прижала ладонь к трясущимся губам. Отвернулась.
Мне хотелось быть тем, кто мог её утешить, но не был этим человеком. И, наверное, стоило позвать кого-то из ребят?!
Она сама прижалась ко мне. Всё тело дрожало, будто, замерзала. Делала вдохи через раз. Это была истерика, я понял сразу. Сделал несколько шагов назад, вместе с ней. Усадил на кровать и протянул бутылку.
Даже не задумалась. Взяла и сделала несколько глотков. Поморщилась и даже приглушённо кашлянула. Почему это вызвало улыбку на моём лице?
Она была абсолютно разбита. Я это видел. И не мог быть тем, кто добьёт сильнее. Но и тем, кто спасёт тоже.
— Вина — ужасное чувство. Она пожирает тебя изнутри, — тихо вздохнул я, присаживаясь рядом с ней.
Забрал бутылку и сделал глоток. Огненная вода приятно обжигала глотку. Хотелось ощутить опьянение. Должно было полегчать.
— Я не желаю тебе зла. Наоборот. Надеюсь, что ты станешь счастлива. Ты заслуживаешь этого, как никто иной.
Она снова заплакала. Вцепилась в мою руку. Притянул ближе и слышал её всхлипы. Больше ничего не говорил. Слова были не нужны. Я действительно не желал ей ничего плохого. Не винил в том, что случилось. Простил. Отпустил. Ну, может ещё не до конца, но я должен был. И сделаю это. Просто нужно немного больше времени.
