Так и знала!

После прощания с родителями, Уэнсдей задумчиво рассматривала страницы выпускного альбома её матери. Взгляд девушки непроизвольно остановился на фотографии директрисы, пародирующей Джуди Гарленд. И тут заметила странную деталь: она вообще не была похожа на себя, черты лица будто подменили. Подумав ещё мгновение, девушку вдруг осенило. Ну конечно! Как же она сразу не догадалась…? Ведь ситуация с Роуэном выглядела совершенно абсурдно. Недолго думая, девушка быстрым шагом направилась в кабинет директора. По пути у неё появился план. Ученица Невермора всеми силами захотела узнать намерения директрисы, а затем заставить следовать своему плану. Как бы не хотела признавать Уэнсдей, но она давно испытывала интерес к этой женщине. Что-то было в ней манящее, таинственное. Её злость и упрёки Уэнсдей готова была слушать до скончания своей жизни, так уж ей нравилось выводить на эмоции эту женщину. Каждый раз, когда директриса вновь и вновь читала морали этому чёрному урагану, у той появлялось лёгкое жжение в груди, а низ живота приятно стягивался в узел. После Вороньего бала, ученица осознала, что не испытывает никакого интереса ни к Тайлеру, ни к Ксавьеру. Объект её внимания — Лариса Уимс. Но ещё совсем недавно Уэнсдей зарекалась матери, что не влюбится ни в кого. Но походу данная задача с треском провалилась. Девушка долго анализировала свои чувства… и отрицание переросло в принятие. Она испытывала так называемую «симпатию». Само слово звучит так, будто кто-то сделал чапалах. Оно вызывало отвращение, у девушки появлялся ком в горле. От этого чувства захотелось избавиться. Ничего лучше не придумав, девушка решает наконец проявить свои чувства по назначению. Кто-то может сказать, что эта идея была безумной, ненормальной. Но разве Уэнсдей Аддамс была нормальная? Быстро преодолев все коридоры, девушка как обычно влетает в кабинет без стука. — Так и знала! — Уэнсдей подходит к директорскому столу, сжимая в руках выпускной альбом. — Я правда видела убийство Роуэна. — девушка устанавливает свой фирменный неразрываемый зрительный контакт с синими, как океан, глазами. Мисс Уимс, ещё не успев оторвать свои мысли от работы, на секунду прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на внезапно влетевшей гостьей. — Не поняла…? — директриса медленно покачала головой, открывая глаза, таким образом делясь своим недопониманием с ученицей. — Когда Роуэн явился утром — это были вы. — уверенно констатировала девушка. Привычная лёгкая улыбка Ларисы сползла с её лица. Она медленно вздохнула, быстро обдумывая как ответить ученице. Но та почти сразу продолжила забрасывать её аргументами: — Когда вы участвовали в шоу талантов с моей мамой, вы не изображали Джуди Гарленд, вы превратились в неё! Вы — метаморф! — Уэнсдей развернула альбом директрисе, бросая доказательство ей в лицо. В кабинете повисла тишина. Какая же эта девчонка упрямая… но чертовски умная. Всё-таки, директрису Невермора раскусили. Лариса долго держала в тайне от учеников свои способности. Слишком уж неожиданно её настигло разоблачение. Мисс Уимс хоть и растерялась, но сохранила такое же спокойное выражение лица, подняв взгляд и установив его на тёмных очах. Умение девушки анализировать поражало старшую. Директриса всмотрелась в глаза Уэнсдей и обнаружила там маленькую искру, плясавшую свой огненный танец, празднуя победу. Лариса усмехнулась и хихикнула. Забавно было наблюдать, за эмоциями младшей, которые очень редко можно было увидеть, если хорошенько всмотреться в выражение её лица. Мисс Уимс уже научилась это делать. — Восхитительная теория! — директриса снова легко улыбнулась своей ученице, стараясь оставаться спокойной, чтобы не выдать себя с потрохами. Была небольшая надежда усмирить ученицу простым разговором, но эта надежда порвалась по швам, сразу после слов девушки: — Любопытно увидеть реакцию шерифа Галпина. — уверенным и слегка грозным тоном произнесла ученица. Внутри Ларисы вновь вспыхнул огонь злости, появляющийся почти каждый раз при разговоре с этой особой. Директриса резко встала, карабкаясь руками по столу, словно пантера перебирает лапами, вставая в удобную позу для атаки. Взгляд был прикован к карим глазам. Губы медленно раскрылись. Девушка же внутри себя давно ощущала вкус победы. Осталось только раскусить её, хорошенько прожевать и проглотить в себя целиком и полностью. Эти губы с ярко красной помадой манили. У Уэнсдей возникло необычайное желание размазать по лицу этот цвет. Но она стояла неподвижно, сдерживая отроческие порывы, как обычно, не выдавая никаких эмоциональных изменений в своём теле. Это у Уэнсдей получалось лучше всего. Наконец из прекрасных губ директрисы начали выходить слова: — Вы никому не скажете, Мисс Аддамс. — полушепотом произнесла низким, бархатным, властным голосом Лариса. Директриса старалась держать планку. Нельзя было сдавать позиции. Конечно, она не думала, что Уэнсдей способна на такого рода подставу, но рисковать репутацией было нельзя. Тем более, истинные мотивы девушки на этот разговор были не совсем ясны. А поскольку времени на выдумку какой-то правдивой истории нет, нужно действовать с максимальной осторожностью, дабы не было никаких последствий. Всё шло по плану Уэнсдей. Осталось просто нанести последний штрих, но как на зло в горле встал комок. Тело предательски отказалось слушаться хозяйку, услышав властный тон директрисы. Захотелось подчиниться, извиниться и убежать скорей из кабинета. Но игра только началась, сейчас или никогда. Буквально проглотив комок в горле, девушка ехидно произнесла: — А что я получу взамен за своё молчание? — Уэнсдей вскинула голову вверх, оценивающе рассматривая объект своего обожания. Взгляд невольно опустился на её красивую шею, украшенную золотой цепью. Зрачки тут же расширились. Глаза медленно опустились чуть ниже, останавливаясь на декольте Ларисы. Почувствовав, что кровь приливает к щекам, Уэнсдей тут же восстановила игру в гляделки с лазуритовыми глазами. Мисс Уимс не могла не заметить этот поход карих глаз. Ведь не так часто эта невыносимая девчонка прерывала свой пронзительный, сверлящий взгляд. Плюсом, она заметила, как бледная кожа покрывается краской. Кажется, Лариса осознала зачем это представление было устроено. Несносная девчонка… С одной стороны, статус не позволял ей сделать что-то подобное с ученицей. А с другой… В прочем, скрыть факт этой «игры» будет гораздо легче, нежели свои способности от шерифа. Да и к тому же, возможно впредь ей наконец не придётся больше повышать свой голос и тратить свои нервы на эту особу. Возможно, наконец можно будет заставить бунтарку подчиняться правилам Невермора. Лариса хмыкнула, решив вступить в эту игру, но установить свои правила. Женщина немного наклонила голову в бок, медленно провела языком по губам, слегка прогнулась в спине, принимая более расслабленную позу. — А что ты хочешь, моя девочка? — игриво произнесла директриса, прищуривая глаза и мило улыбаясь. У Уэнсдей резко сжало в капкан все внутренности, задрожали колени, мурашки побежали с головы до пят. Мозг рисовал картины маслом, фантазии скидывали здравый разум с обрыва. Сердцебиение участилось, девушка медленно и тихо выдохнула, приводя в порядок бунтующий организм. Внутри сковал страх, опутывая девушку в цепи. Но интерес разогревал и сжигал все препятствия. Впервые девушка испугалась быть отвергнутой. Но, по её мнению, рискнуть стоило. С трудом собрав остатки невозмутимости, ученица подошла почти вплотную к столу, до лица директрисы оставалось сантиметров 20. — Вас, Мисс Уимс. — голос Уэнсдей предательски дрогнул. Лариса слащаво улыбнулась. Небесные глаза широко распахнулись, в них заплясал огонёк, в такт повторяя движения искры младшей. Руки женщины слегка разъехались в сторону, позволяя опуститься на один уровень с девушкой. — Проси… — властно протянула директриса. Только не это! Подлый удар в спину, ведь Уэнсдей ненавидела кого-то о чём-либо просить. Впервые за всё время маска спокойствия треснула, выдавая лёгкий испуг девушки. Уэнсдей приоткрыла рот, пытаясь возразить, но тут же его захлопнула. Нельзя было потерять то, что есть. Шанс наконец исполнить своё желание был прямо перед ней. Нужно было просто пересилить себя. Чтож, легко сказать… Внутренний протест и гордыня не позволяли опускаться до такого уровня. Неловкость подло подставила подножку, заставляя потерять дорогу своего идеального плана. Но, собравшись с мыслями, Уэнсдей сглотнула, и заикаясь, как при попытке пригласить Ксавьера на бал, заговорила: — М-М-Мисс Уимс… Т-ты… то есть я… Кхм, Вы… — дыхание участилось. Уэнсдей резко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы успокоиться. Обычно девушка любила пытки. Но признаться честно, это была одна из самых неприятных. — …не могли бы… П-Поцело-вать меня… пожалуйста…? — так неловко ей не было ещё никогда. Снова повторив дыхательное упражнение, спустя короткую паузу Уэнсдей тихо промолвила: — Прошу вас. — эти слова дались очень трудно, пришлось выпалить их очень быстро, чтобы они не застряли в горле и не задушили ученицу. Лариса наблюдала за младшей с удивлением. Волнение Уэнсдей вызывало интерес, не часто можно увидеть хоть какие-то эмоции, а тут сразу такое. Та же выглядела… Шокированной собственными действиями. Она не ожидала, что потеряет контроль и сможет позволить себе нечто подобное. У девушки всё еще присутствовал страх быть отвергнутой. Она ждала выговора, возможно, ругани, но с надеждой продолжала смотреть в глаза старшей, боясь увидеть в них разочарование или гнев. Однако девушка обнаруживает в них только расширение зрачков. Чуть наклонившись вперёд, та улыбнулась чуть хищнее… Её разум был вскружён подобному развитию событий, но была ли против Уимс? Ничуть. Она даже была рада такой возможности вывернуть всё в своё русло. Спустя несколько секунд молчания, тишина вновь оборвалась: — Позволишь мне? — внезапно спросила Лариса чуть хриплым голосом, когда её губы оказались почти вплотную к губам Уэнсдей. Девушка, кажется, всё ещё пребывала в состоянии шока и происходящее осознавала не сразу, потому стоило «разбудить» её, давая шанс ещё раз подумать. Если Уэнсдей отстранится, директриса ни за что не будет принуждать её, да и может оно и к лучшему. Мисс Уимс всегда умела находить компромисс, она смогла бы наверняка договориться с ученицей другим путём. Однако та лишь кивнула, давая женщине зелёный свет. Ухмыльнувшись, Лариса сплела их губы в нежном поцелуе. Левую руку она положила на щёку Уэнсдей и начала осторожно поглаживать, а правой продолжила опираться на стол. Аддамс положила свои руки на плечи старшей, тянулась на носочках, углубляя поцелуй. Ученица не совсем умело отвечала на поцелуй в связи с отсутствием опыта. Она слегка покусывала губы Ларисы, будто смакуя, руки начали перетекать с плеч на голую шею, а затем обратно на плечи, поглаживая женщину. Эмоции переполняли подростковый организм. Хотелось всё больше и больше… Губы женщины были такие мягкие, словно вата. Директриса не стала пускать в ход язык сейчас. Нельзя… первый должен быть аккуратным. Не разрывая поцелуй, правой рукой она закрыла ноутбук, начала быстро убирать в сторону все вещи, освобождая место. Быстро отложив всё не нужное, Лариса одним пальцем взялась за узел галстука школьной формы Уэнсдей, приглашая её взобраться повыше. Такие действия пьянили младшую. Необъяснимое желание подчиняться возрастало. По мере приближения девушки, старшая отдалялась, буквально ожидая её «на верху». Уэнсдей встала на коленях на столе, сжимая ноги вместе. Руками она продолжала гладить плечи и шею Ларисы. Лариса медленно опускала руки вдоль тела девушки. Остановившись на талии, она очень медленно отстранилась. Хитро улыбнувшись, словно лиса, она спросила: — Только это…? Или, может, что-нибудь ещё? — негромко спросила Уимс, проходясь одной рукой от талии к животику девушки, начиная подушечками пальцев медленно очерчивать круговые движения. Сердце младшей забилось где-то в висках от такого вопроса. Она проморгалась, ощущая как краска разливается по всему лицу, как оно начинает пылать и дыхание становится более частым. Дар речи оказался похоронен в гробу, закопан смущением и потому ученица лишь вновь кивает. Уэнсдей тихо злилась на себя, её раздражала потеря контроля над своим телом. Однако Лариса не спешит продолжать. Улыбка немного сходит с её лица, и она наклоняет голову в другой бок, чуть отстраняя пальцы от живота девушки. — Правда? — спрашивает чуть громче директриса. Она внимательно всматривается в карие глаза, стараясь разглядеть каждую эмоцию девушки в данный момент. В ответ она получает более уверенный кивок, но кажется им не удовлетворяется. — Всё хорошо, милая… Пташка, если тебе страшно, то ты можешь отказаться. Рука Уимс ложится на плечо Уэнсдей, начиная успокаивающе поглаживать. Но та, кажется, уже не в силах держаться. Крепко поджав губы и покраснев, кажется, ещё пуще прежнего, та всё же не выдерживает и отвечает словами: — Да… Я х-хочу, правда. — хрипло произнесла Аддамс. Слишком долго она держала всё в себе. Хотелось выпустить всё до единой капли. Это… так смущает. Зажмурившись, виня себя и проклиная, она отворачивается в сторону, боясь установить зрительный контакт. Такая слабость… ученица никак не ожидала, что могла быть такой. Совсем на неё не похоже. А Мисс Уимс ей всё-таки поверила и мягко улыбнулась. Руку с плеча не убрала, а вторую положила к щеке младшей, заставляя повернуться и посмотреть ей в глаза. — Вот так, моя маленькая… Посмотри мне в глаза. — полушепотом говорит Уимс. Уэнсдей снова тонет в синих очах. Она ощущает контроль Ларисы над всей ситуацией… И она на удивление ей доверяет. И это успокаивало, позволяя расслабиться и чуть сбавить красноту с лица. В выражении лица Уимс ничего не осталось от хищности — теперь только любовь и желание показать её всю этой несносной девочке. Всмотревшись во взгляд младшей, Лариса не увидела там сомнений. Через несколько мгновений, директриса снова вовлекла Уэнсдей в поцелуй. Руками она начала осторожно снимать каждый элемент одежды, открывая вид на голый торс младшей. Руки Аддамс задрожали. Она попыталась расстегнуть платье директрисы, но та прервала её, разорвав поцелуй: — Я не разрешала себя трогать — строгим голосом сказала она. Руки Уенсдей испуганно остановились, схватывая плечи директрисы Но тут же смягчившись женщина добавила: — Не сегодня по крайней мере, ладно, дорогая? — не дав возможность хоть как-то отреагировать, она слегка прикусывает губы ученицы, втягивая обратно в сладкий поцелуй. Аддамс слегка растеряно обвивает руками шею директрисы, принимая её ласки. Она прижимается к ней сильнее, будто боясь, что она сейчас раствориться, и всё это окажется сном. Лариса осторожно сняла чёрный свитер, расстегнула и отложила в сторону белую рубашку… а галстук оставила, затянув его потуже. Его она хотела использовать как средство контроля неугомонной особы. Женщина медленно сняла с неё чёрный лифчик. Она осторожно разорвала поцелуй. Зрачки старшей увеличиваются, когда перед ней открывается вид на красивую девственную грудь первого размера. Аккуратная и утончённая, словно поставленная на дорогую куклу. Молочно-белая кожа, словно фарфор, на которой от возбуждения набухли соски, выдавая природную мягкость, не присущую фарфору. Руки женщины медленно спустились с плеч, осторожно приближаясь к соскам. Лариса не сильно сжала сначала одну грудь девушки, потом вторую, боясь напугать девственный организм. В ответ младшая вздрогнула, но не издала ни звука. По выражению её лица трудно было сказать, что именно она испытывает. Но Мисс Уимс решила продолжить, опуская руки на талию девушки. Она приблизилась губами к груди ученицы. Сердце Уэнсдей, казалось, сейчас выскочит через её рот и в панике убежит в лес. Она стояла слишком напряженная. И тут она встретилась с обеспокоенным взглядом лазуритовых глаз: — Поскольку по твоему лицу трудно понять плохо тебе или хорошо… Если что — не бойся останавливать меня. Желательно менее болезненным способом. — с лёгкой насмешкой сказала директриса, мило улыбнувшись. Аддамс кивнула, неуверенно складывая руки на шее директрисы. Старшая наконец прислонилась губами к груди, начиная ласкать её языком, целовать, медленно переходя от одной к другой. Дыхание Уэнсдей стало прерывистым. Она сдерживала необъяснимые порывы простонать имя директрисы. Затем отщёлкивается юбка, которую Лариса снимает через вверх, отрываясь от груди. Уимс прошлась взглядом по всему её телу. Кожу той защекотал холод. Даже горящий в комнате камин не помогал. Однако, тут же тёплые ладони начали разглаживать всё её тело, согревая и заставляя расслабиться. — Милая, раздвинь ножки, пожалуйста. — полушёпотом сказала Лариса. Вздохнув, Уэнсдей сделала это. Директриса тут же потянула за галстук, втягивая в поцелуй, параллельно начиная снимать последний элемент одежды — трусы. Аддамс помогла старшей от них избавиться, переступив с колена на колено. Не разрывая поцелуй, женщина медленно прошлась рукой по чувствительной зоне, ощущая, что ученица уже намокла. Уэнсдей не выдерживает и всё-таки выдавливает из себя очень тихий стон, который не мог пройти мимо ушей Ларисы. Она тут же убирает руку и хватается за галстук, оттягивая его назад, создавая эффект лёгкого удушья для девушки. — Будешь хорошей девочкой для меня? — негромко и властно спрашивает Уимс, внимательно наблюдая за реакцией Уэнсдей. Аддамс выдохнула, прикрыла глаза. Внизу живота что-то сжалось, затем оно растянулось по всему животу и успокоилось, но ненадолго, почти сразу заныв. После удушья она немного прогнулась в спине, приоткрыла рот и слегка закатила глаза от удовольствия. Лариса это заметила, вторую руку она взяла её за подбородок и потянула к верху, чуть сильнее оттягивая галстук. Это действие заставило дрожать всё тело. — Д-да…! — на выдохе сказала Уэнсдей. Не ясно, то ли это был ответ на поставленный вопрос, то ли реакция на удушье. Мисс Уимс понравилась такая податливость, обычно не присущая Уэнсдей. Чтож, очень приятный бонус от галстука. Она хмыкнула, отпуская подбородок девушки. Аддамс потянулась за поцелуем сама, в надежде перехватить инициативу, но старшая лишь сильнее оттянула галстук, отдаляя младшую от своих губ. — Хорошие девочки должны слушаться. — властным низким голосом проговорила Уимс. Уэнсдей простонала чуть громче. Она замерла, смотря туманным расфокусированным взглядом на синий океан. Руки снова обвили шею директрисы. Та же наконец отпустила галстук и начала опускаться на колени. — Хорошая девочка. — громче проговорила старшая, начиная поглаживать мягкие бёдра, вновь сильнее вводя в краску Уэнсдей. Лариса наконец приблизилась к заветному месту. Женщина ухмыльнулась и подула на напряжённый комок нервов. Реакция не заставила себя ждать, Уэнсдей снова простонала, откинув голову назад. Её тело будто пронзило 1000 мечей. Подождав, когда младшая отойдет от новых ощущений и снова восстановит зрительный контакт, Лариса вновь приняла серьёзное выражение лица. — Ты точно уверена, что ты этого хочешь? — обеспокоенно спросила Мисс Уимс. — Да начните уже… — с лёгким раздражением сказала Аддамс, прикрывая глаза от смущающей её картины перед глазами. Больше не медля, Лариса прильнула губами к клитору младшей, начав медленно облизывать его и иногда целовать. Ученица рефлекторно вздрогнула. Внутри Уэнсдей словно взорвалось накопившееся возбуждение, проходясь разрядами молний по всему телу. Девушка начала тихо постанывать, очень часто дыша. Она положила руки на голову Ларисы, разглаживая идеальную укладку, изредка хватаясь за светлые локоны. Наблюдая за полу страдальческим выражением лица ученицы, Лариса внимательно слушала не превращались ли лёгкие стоны в болезненные. Спустя некоторое время, она вновь оторвалась от заветного места, вновь поднимаясь на ноги. Уэнсдей тяжело дышала. Она снова взяла её за галстук и притянула к себе за шею. — Нравится? — с интересом спросила старшая. Продолжая стараться восстановить сбившееся дыхание, что было безуспешно, девушка смогла только дать слабый кивок, прикрыть глаза, продолжая дрожать всем телом. Лариса развернула боком свою девочку и поставила её на четвереньки. На удивление, девчонка не стала сопротивляться. Директриса вновь прошлась взглядом по всему телу девушки. Вид был действительно завораживающий. Сама Уэнсдей Аддамс… в таком положении… Кому расскажешь — ни за что не поверят. Да даже если и ей рассказать что-то подобное месяц тому назад, Уэнсдей искренне рассмеялась бы тому в лицо, затем в него же кинула топором, продолжая дивиться такому нонсенсу. Спустя мгновение, Лариса снова взялась за галстук, оттягивая его вверх, вызывая новое цунами мурашек у девушки. Рукой она снова прикоснулась к клитору девушки, начав массировать его круговыми движениями, иногда нарочно задевая кончиками ногтей. Уэнсдей приоткрыла глаза, но ясней происходящее от этого не стало. Наоборот, мир то покрывался чёрной пеленой, то мелькал разноцветными искрами, приятные ощущения внизу не позволяли сознанию работать. Уимс продолжала проверять не перебарщивает ли она, не делает ли она больно Уэнсдей. Но с каждым стоном она убеждается в обратном. Уимс чередовала ласки, отстраняясь от клитора, начиная растирать его большим пальцем, меняла каждый палец, использовала все вместе, меняла угол трения, изменяла степень удушья. Уэнсдей казалось, что пройдёт вечность, прежде чем её «пытка» окончится. Она не знала плохо это или нет, однако краски мира становились всё ярче, насыщенней. Приятные молнии проходились по каждой клеточке её тела, от стоп до мозга, не причиняя дискомфорта. Девушку будто выбросило из мира, отправило путешествовать по бесконечному пространству. Собственные стоны, которые к слову становились всё громче, уже не доходили до её собственный ушей. Но тут ласки внезапно прекратились. Самый громкий, разочарованный за этот вечер стон сорвался с губ Аддамс, заставив с некой злостью посмотреть на женщину рядом. Та победоносно улыбалась. — В чём дело? Ты что-то хотела? — с наигранным удивлением спросила Уимс. Звёзды, только не это. Нет, Уэнздей не будет ни за что просить её об этом вслух. Но возбуждение продолжало бунтовать и разрывать каждый орган её тела на атомы. Уэнсдей решила перехитрить правила, просто протяжно простонав, словно умоляя женщину вернуться к прежним ласкам. Но ту такой ответ не устроил, она отпустила её галстук. Наклоняясь ближе к её лицу. — Чего же ты молчишь? Язык проглотила, дорогая? — с издёвкой спросила старшая. Все чувства вперемешку заставили девушку засунуть свои принципы в то место, у которого сейчас была рука директрисы. Аддамс, глотнув побольше воздуха, которого ей так не хватало, произнесла хрипящим голосом: — П-прошу… дайте мне… — слово село на языке и отказывалось выходить наружу. Стыдно. Слишком стыдно опускаться до такого уровня. Но почему ей так хотелось это сделать…? Неужто эта женщина на неё так влияет? — Дать тебе что…? — с энтузиазмом спросила директриса. Мисс Уимс очень нравилась эта картина. Очень потешно наблюдать за попытками девочки оставаться собой. Ну, подумав остатками разума, Уэнсдей осознала, что терять уже нечего, коли она пошла в эту игру ва-банк. — Прошу, д-дайте мне к-кончить. — почти ровным, спокойным, привычным голосом произнесла девушка. Директриса хмыкнула: — Только если ты обещаешь, что впредь будешь слушаться моих приказов, а не намеренно их нарушать. — властно сказала женщина. Уэнсдей кивнула и закрыла глаза. Напряжение стянулось узлом внизу живота и вот-вот готово было взорваться. Она была готова на всё, лишь бы получить долгожданную разрядку. Решив, что она измучила девушку достаточно, Лариса взяла и оттянула галстук сильнее, второй рукой возобновив ласки, только уже в удвоенном темпе. Тело младшей охватило незнакомой судорогой. Спина непроизвольно прогибается сильнее, почти всё тело дрожит. Накопившийся внизу жар «лопается», словно пузырь, волной распространяясь по всему телу Уэнсдей. На несколько секунд начинается пожар внутри тела, девушка была уже не в силах контролировать громкость стонов. Но почти сразу этот пожар тухнет, пуская импульс расслабления, из-за чего тело мякло, оставляя после себя блаженную дрожь. Директриса убрала руки от тела своей ученицы, чистой рукой погладила чёрную макушку. Дождавшись, когда Аддамс относительно придёт в чувства, она спросила: — Всё в порядке? — обеспокоенный отрезвляющий врезался в рассыпанный по всей голове разум. Наконец та с трудом открыла свои карие глаза, встретившись с неспокойными синими. Восстанавливая дыхание, Уэнсдей медленно приняла сидячее положение и кивнула. Тут же Лариса поднесла к губам руку, полную девственных наслаждений и начала облизывать палец за пальцем. Аддамс не смутила эта картина, наоборот даже понравилась. Она улыбнулась уголками губ. Закончив некое мытьё рук, Лариса спросила: — Надеюсь, данной платы вам достаточно за ваше молчание? — с ухмылкой на лице спросила Мисс Уимс. Прочистив горло, Аддамс ответила: — Возможно, мне потребуются чаевые. Как вы на это смотрите? — с ярчайшей искрой в глазах спросила Уэнсдей. — Хм… мне нужно подумать над вашим предложением. — Уимс подмигнула своей ученице. — Просто слишком спонтанный договор. Нужно обдумать все детали, вы так не считаете? — привычная мягкая улыбка снова возникла на лице Ларисы. — Спонтанные решения — зачастую самые верные. — уверенно ответила Уэнсдей. Лариса захихикала. — Ну право слово, думаю на сегодня всё. Одевайся, я приготовлю тебе кофе. Ну, и мне тут нужно прибраться. — с лёгкой издёвкой произнесла Уимс. После этих слов Уэнсдей опустила взгляд и увидела, как сильно она испачкала стол. От смущения у неё покраснели даже кончики ушей. Прикусив нижнюю губу, девушка слезла со стола и стала одеваться. В голове она уже обдумывала продолжение сегодняшнего вечера. Но каким оно будет и будет ли в обще? Ну, на самом деле это было не так важно. Важно то, что в любой момент наконец они обе могут договориться, чтобы действовать сообща.