Кто это влюбился?

Что-то тут не так. Шэнь Цинцю невольно поморщился, крепче обнимая что-то мягкое. Он пошевелил ногами, задев нечто тёплое и мягкую ткань. Не проснувшись толком и ощущая лишь, насколько это самое нечто рядом с ним тёплое по сравнению с прохладным воздухом в комнате, покалывавшим кожу, не прикрытую одеялом, он довольно вздохнул, подбираясь всё ближе и ближе к источнику тепла, пока не прижался всем телом к чему-то твёрдому. Твёрдому, но в то же время не особенно. Тёплому. Он не знал, что это такое, да и ему было всё равно. Поначалу он слышал лишь тихое дыхание над своей головой. Потом до него донеслось удивлённое аханье, которое его сонный разум еле уловил, но всё же оно заставило его пошевелиться. Он ощутил, как нечто в его крепких объятиях замерло и не шевелилось добрую минуту. Его брови дёрнулись, но он даже не попытался разобраться, что же это такое, или отодвинуться. К этому времени Шэнь Цинцю более-менее проснулся, но до сих пор был не в состоянии связать одно с другим, поэтому он решил, что обнимает подушку, потому что именно такие у него были ощущения. Она, конечно, твердовата, у него ещё не было таких жёстких подушек, но зато она тёплая и удивительно удобная, так что жаловаться не на что. Некоторое время спустя, когда его личная подушка попыталась вывернуться из его объятий, он самым постыдным образом заскулил и обхватил руками и ногами её конечности (секунду… конечности?), вцепившись в неё так, что не отдерёшь. Он обвил руками плотный свёрток, обтянутый тканью. Шэнь Цинцю слегка нахмурился: разве подушки двигаются, когда их обнимаешь? Разве они не должны быть мягче? Подумать над этими вопросами ему не дали. Чёткий голос, заставляющий вспомнить о Гугл-переводчике, который Шэнь Юань слышал даже слишком часто и который терпеть не мог, заговорил прямо ему на ухо весьма довольным тоном, если такое вообще можно сказать о механическом голосе. [Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю! Важные вещи нужно повторять трижды! Очки удовлетворения главного героя: +500! Продолжайте в том же духе, Пользователь! (≧∀≦)] …… …… …… Да твою же мать. Послушав чёртову систему, вещающую ему прямо в ухо, и проморгавшись как следует, он наконец-то осознал, что происходит. Прямо перед его глазами была укрытая одеждой грудь. И он вжимался в неё щекой. Разум Шэнь Цинцю завис. Пресвятые небеса, не такое он привык видеть с утра пораньше. Вслед за короткой нецензурной тирадой в адрес дурацкой, дурацкой системы, которая не дала ему поспать, пришло зловещее осознание, что цеплялся он не за подушку, а за человека. Хуже того! Не за какого-нибудь там человека! Зацепившись взглядом за длинные спутанные волосы, рассыпавшиеся по плечам человека, смятые белые одежды для сна, за которые Шэнь Цинцю ухватился, он пришёл к очередному ужасающему выводу — это не просто какой-то человек! Это чёртов главный герой! Герой новеллы-гаремника! Его ученик! А-а-а-а-а-а-а! А он до сих пор цепляется за него! Его дыхание участилось, и он сумел сообразить, что они оба лежат на боку, но только один из них вцепился в другого, как утопающий в соломинку. Длинные ноги Шэнь Цинцю лежали поверх других ног, и мягкая белая кожа с каждым движением тёрлась о чужую кожу. Одной рукой он обнимал торс Ло Бинхэ, мёртвой хваткой вцепившись в его одежду. На его макушке лежала какая-то тяжесть, а ещё доносился звук размеренного дыхания. Когда он откинул голову, чтобы взглянуть, что там такое, он встретился взглядом с глазами Ло Бинхэ, беспокойными и чёрными, совсем как у оленёнка, и вообще было впечатление, будто юноша вот-вот надует губы. Щёки Бинхэ слегка зарумянились, наверное, от тепла, и сердце Шэнь Цинцю едва не ушло в пятки. Да что там, оно уже вырвалось из груди и полетело в пропасть! Он что, всю ночь так цеплялся за бедного мальчика? Вот это он попал… Со скоростью и энергией, которых едва можно было ожидать от того, кто только очнулся от сладкого сна, он тут же разжал руки и оттолкнулся от такой удобной груди, рассчитав силу так, чтобы не повредить юноше и не скинуть его с кровати. Ло Бинхэ, явно потрясённый таким поворотом событий, безропотно принял толчок и уставился широко раскрытыми глазами на человека перед ним. Лишь когда Шэнь Цинцю полностью разорвал их контакт, он рефлекторно потянулся к нему. Впрочем, он быстро понял, что творит, и, когда Шэнь Цинцю поспешно сел и отодвинулся — так, чтобы его было не достать, — прекратил. На секунду на его лице мелькнула боль. Однако он умело скрыл её, как только снова встретился глазами с мужчиной. Он нерешительно позвал: — …Учитель? Шэнь Цинцю едва сдержался, чтобы не рассыпаться в извинениях и не начать отбивать земные поклоны. Он потянулся к ночному столику за своим веером и быстро его раскрыл, спрятав половину лица. Его белые щёки зарозовели от стыда. Он молча предавался отчаянию — как, ну как всё дошло до такого? Теперь его ученик, этот чёртов главный герой, думает, что он какой-то озабоченный! Который не может спать без мягкой игрушки под боком! Позор, какой позор! Это ведь ещё и так непристойно! Как мальчику, наверное, было неприятно, а-а! Он не учитель, а сплошное недоразумение… Он кашлянул, грациозно поднявшись с кровати, притворяясь, будто вовсе не истерил про себя какую-то секунду назад. Повернувшись спиной к застывшему на просторной кровати Ло Бинхэ, он произнёс самым спокойным тоном, на который только хватило сил: — Бинхэ, этот учитель… Шэнь Цинцю бросил взгляд через плечо и наконец заметил скомканную ткань, которая совсем недавно служила ему одеялом, а теперь лежала на полу, всеми позабытая. Его охватил стыд, и он виновато покосился на своего ученика. Бинхэ, прости своего глупого учителя! Я так виноват перед тобой! — Этот учитель… доставил тебе проблемы ночью. Этот учитель просит прощения. Не зная, что ещё сказать, а может, просто боясь услышать ответ Ло Бинхэ, он быстрым шагом направился к чану для умывания в другой комнате. Достоинство он себе не вернёт, так хоть умоется. Поначалу Ло Бинхэ не двигался, не понимая, что только что произошло, а затем что-то пробормотал и бросился вслед за учителем. — Учитель! Подождите! Виноват этот ученик! Позвольте этому ученику наполнить вам ванну, Учи… Ай! Похоже, пытаясь догнать мужчину, Ло Бинхэ не заметил одеяло на полу и поскользнулся. Бедолага. Услышав это внезапное «Ай», Шэнь Цинцю замер на месте и обернулся, чтобы посмотреть, в чём на этот раз дело. Прежнее беспокойство и замешательство уступило место новым волнениям. К счастью, Ло Бинхэ был примерным учеником своего ордена и потому сумел выставить перед собой руки, чтобы не повстречать лицом пол — однако весь удар приняли на себя колени. Ло Бинхэ тихо зашипел, поморщившись от боли. Тут же позабыв про умывание и про свой позор, Шэнь Цинцю метнулся к своему ученику, помог ему сесть и стал осматривать его колени, пострадавшие за своего хозяина. Он осторожно подхватил ноги Ло Бинхэ и пробежался по ним взглядом нефритово-зелёных глаз, изучая рану. От прикосновений и внимательного взгляда, пусть и не в глаза, Ло Бинхэ ощутил, как его и без того раскрасневшееся лицо наливается новым румянцем. Его руки сами собой сжались в кулаки, и он замер. Не в силах отвести глаз от сосредоточенного профиля Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ сглотнул комок в горле. Но и тогда во рту у него оказалось сухо. Закончив осмотр, Шэнь Цинцю пришёл к простому выводу — повреждения не так уж и сильны. Тем не менее, на коленях мальчика определённо останется синяк. Осторожно отпустив Ло Бинхэ, к тайному разочарованию того, он вздохнул и по привычке погладил пушистые волосы. — Ты в порядке? Прости меня, я и не думал, что ты упадёшь. Не следовало мне так реагировать. Я принесу целебную мазь, и через пару дней от ушиба не останется и следа. Шэнь Цинцю не осознал, что случайно перешёл на неформальное обращение вместо своей обычной манеры речи, из-за чего подросток уставился на него с открытым ртом. Впрочем, вскоре Ло Бинхэ очнулся и яростно замотал головой, ещё больше взлохмачивая и без того спутанные волосы. Шэнь Цинцю вздохнул про себя — даже если волосы юноши спутаются в один сплошной колтун, а сам он наденет драный мешок из-под мусора, он всё равно будет привлекательным. Несправедливо. Ужасно несправедливо. — Учитель не виноват! Этот ученик был неосторожен и не обратил должного внимания на своё окружение, прошу, не вините себя! — выпалил он скороговоркой, подавшись вперёд и ухватив хозяина пика за рукав. Шэнь Цинцю не обратил на это движение ни малейшего внимания. Он смерил самого бедового своего ученика взглядом. Бин-гэ. В чём ты виноват? Это ведь этот учитель начал то, что не надо было, и доставил тебе столько неприятных впечатлений! Он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг в дверь постучали, отвлекая их обоих от разговора. По ту сторону двери раздался слегка гнусавый голос: — Учитель? Через полчаса у вас встреча с другими главами ордена, вы уже готовы? Шэнь Цинцю ругнулся себе под нос. Это голос Мин Фаня! И ведь точно! Как же он мог забыть, что сегодня у него встреча с главами ордена?! Она ведь начинается около полудня, так сколько же он проспал? Нет, нет. За последние месяцы только один человек помимо Мин Фаня взял на себя обязанность будить его и помогать готовиться к этим встречам. Ло Бинхэ застенчиво уставился в пол, когда Шэнь Цинцю метнул на него взгляд. Поднявшись с пола, он ответил Мин Фаню, ждущему снаружи, ровным голосом: — Этот учитель ещё не готов, подожди ещё немного. Явно не ожидая такого ответа от хозяина пика Цин Цзин, известного своей маниакальной пунктуальностью, когда дело касалось таких событий, Мин Фань закашлялся и что-то забормотал себе под нос, а после ушёл, давая им двоим время собраться.

***

Уже на выходе, когда они оба привели себя в порядок, Шэнь Цинцю предложил Ло Бинхэ приходить за помощью не к нему, когда тому приснится кошмар, а к какой-нибудь из его шицзе, например, Нин Инъин. Естественно, говорил он это с целью помочь главному герою проводить больше времени с его первой женой и возлюбленной. Надо же как-то поддерживать искру между ними! Всё ради сюжета! Вопреки всему, в том числе его ожиданиям, после этих слов на лице Ло Бинхэ появилось такое выражение, будто его ужасала одна только мысль об этом, и он едва не разразился крокодильими слезами прямо здесь и сейчас, посреди бела дня. Он вцепился в рукава Шэнь Цинцю, уставившись на него блестящими от подступивших слёз глазами, и несколько раз помотал головой, настаивая, что ему не нужна ничья помощь, кроме его Учителя, и так далее. Шэнь Цинцю был ошарашен, и тем не менее незамедлительно погладил его по голове, утешая. Что ж он опять плачет-то?! Нин Инъин что, не предлагала своей помощи, не утешала? Они поругались? Разве в это время ученики не должны уже начать проводить больше времени вместе??? По пути на встречу глав ордена Шэнь Цинцю, обмахиваясь веером чуть быстрее обычного, не раз ещё заверил расстроеннного ученика, что тот может обращаться к нему за любой помощью. Когда они наконец добрались до нужного места, Ло Бинхэ был полностью удовлетворён и лучился самодовольством. У Шэнь Цинцю не хватило сил отказать, когда две недели спустя Ло Бинхэ заявился к нему в комнату, всё так же блестя глазами и улыбаясь, пожалуй, даже слишком игриво. — Учитель, этому ученику приснился кошмар.