В рабстве у любви

Пробуждение было не самым лучшим (а впрочем, может ли быть ещё хуже, чем сейчас?) Мало того, что произошло вчера, так ещё башка раскалывалась так, словно весь прошедший день прошёл в гуляниях. Я тоже не без греха, и мне прекрасно известно, что такое алкоголь и как он влияет на организм. Хотя я не пила… Причину своего состояния я объяснить не могла. Сейчас то я понимаю, что скорее всего такая сильная головная боль была вызвана слезами, что пролила я накануне. На протяжении нескольких часов ко мне никто не заходил. Что творил хозяин всё это время, я не имею понятия. Альберт спокойно расхаживал по первому этажу, ничем особым себя не занимая. В какой-то момент, видимо, ему захотелось есть, поэтому он попëрся на кухню. Звук подъезжающего к его дому автомобиля явно не обрадовал его. Но все-таки Альберт решил выйти, чтобы посмотреть, кто приехал. Услышав за воротами знакомые матерные реплики (знакомый с кем-то разговаривал по телефону, но при этом не было оскорблений, скорее, мат был направлен в сторону и являлся частью привычки), тот успокоился и уже смело пошёл к калитке. — ну и зачем снова приехал ко мне? Человек вышел из авто, громко и пафосно хлопнув дверью. — может, пустишь? — а что же мне ещё делать. Альберт неохотно открыл ему. — снова за коксом пришёл? — типа того, ща объясню… Незванный гость немного прошёл вперёд, опередив хозяина. Он не пытался завести диалог о жизни, разглядывать двор знакомого, ведь все всегда так делают, пытаясь найти что-нибудь новое. Но ни намёка на подобное. Хоть и в его голосе есть доля беззаботного веселья, возникает чувство, что его ничего не радует, не волнует. — что-то ты всегда, когда бы не пожаловал, выглядишь неважно. Что, сил притворяться хватает только перед камерой? Человек обернулся и одарил Альберта бесчувственной улыбкой. — не обращай внимания, просто у меня закончилось бухло. А ещё я хочу спать. — а трахаться не хочешь? — сказал Альберт с долей надежды в голосе. Тот, кому адресовали вопрос, ничего не ответил. — Алишер? — да? — на вопрос ответь. — не особо. Альберт вертелся у клумбы, в то время как Алишер уже, не спрашивая хозяина, открыл дверь и вошёл внутрь. Судя по-всему, с вниманием у него тоже всё плохо, хотя возможно, это лишь обычная наглость. И конечно же я увидела его из окна. В голове у меня сразу же родились надежда и сомнение. А вдруг это клиент, которого привёл этот урод? А может, просто знакомый, вероятно, вполне адекватный? Так что же делать? Кричать или затаиться? Но прятаться негде. А если это клиент, по-любому приведёт сюда. И я решилась. Выждав когда он зайдёт внутрь, я прислушалась к его шагам. Кажется, ходит по первому этажу. Если крикну сейчас, может и не услышать. Придется подождать, может пойдёт на второй… Он о чём-то вел диалог с хозяином. И, походу, они поднимались сюда. До меня доносились лишь обрывки фраз. Но потом диалог начал проясняться. — нет, — говорил приезжий. — я хочу попробовать мефедрон. Дохуя уже слышу, что он сильнее. — эээ, ты так наркоманом конченым станешь. — тебя меньше всего должно волновать моё состояние. — хорошо, я изготовлю. — кстати, а нахуя ты меня сюда привёл? Он наркоман… Но терять мне было уже нечего. — ПРОШУ, СПАСИТЕ МЕНЯ!!! Я ЗДЕСЬ!!! Я разоралась так сильно, что начала кашлять. — собственно, именно для этого я тебя и привёл. — только и сказал этот уëбок Альберт. — ты… — что я? Мефедрон тоже незаконная хрень. — ну ты и сравнил… — бизнес нужно расширять. — в его голосе слышались ноты грязного азарта. — это… Тот факт, что у тебя находится эта ни в чём не повинная девчонка… Ты творил с ней ужасные вещи… Это… Хуже всего, что я видел и слышал. — «ужасные вещи» я с ней не творил. К тому же, чтобы ей было не так одиноко, в ближайшее время я планирую привести ей подруг. У меня много должников. Так будешь трахать её или нет? — у меня после того, что я услышал, даже и не встанет. — твёрдо и со злостью в голосе заявил он. — понятно, тогда проваливай. Твой заказ выполню в ближайшие дни. Только не это… — Нет-нет-нет, не уходите, прошу, умоляю, помогите… Последние слова были еле слышны из-за хрипа. — в чём её вина? Ты поймал эту девку на улице? Почему? Не проще ли найти каких-либо знакомых… Это преступление! Я не собираюсь её ебать, но даже если и просто уйду, всë равно соучастник… — я не ловил её на улице, а несколько недель договаривался с её отцом. Он мне задолжал большую сумму. Пусть платит хотя бы так. — так сколько он задолжал, может, я смогу выплатить? И у девчонки будет всё нормально. Сколько? — ты ведь, получается, тоже её покупаешь. Чуть больше семидесяти тысяч. Рублей. — да понятно, что не долларов. — не жаль столько денег? — я спокойно себе покупаю тачки, которые стоят несколько лямов… А свобода человека стоит всего семьдесят косарей. Ебать, справедливость… — я могу тебе отказать. Молчание. Через несколько минут я услышала звук приходящего сообщения. — забирай. Что-то зазвенело, упав на пол. Потом я услышала шаги в сторону двери комнаты, в которой меня заперли, а затем поворот ключа в скважине. В проходе стоял… — не может быть… Слишком знакомая всей стране личность, чтобы его не узнать. Но мне было не до его статуса. Я попыталась подняться, но ничего не вышло. Тогда он мне подал руку. На моих глазах выступили слёзы. Мне было невероятно тяжело принять этот жест. Страх так и не покинул меня. — не бойся. — шепнул он. — тебя не тронут. Я всё-таки поднялась сама. Выходила с опаской. Но Альберт ничего не сказал… Лишь усмехнулся. — можешь отменить заказ. — сказал Алишер. Рада, что освобождена от обязанности спрашивать его имя. — не стоит устраивать дешёвый спектакль и пытаться показать этой сучке, что ты джельтельмен или что я тебе противен. Ты ведь далеко не идеальный. Да и наркота тебе нужна. Я ведь знаю, что за проблемы у тебя. На лице Алишера отразилась злость. Мы быстро спустились и вышли из дома. Нас не провожали. К машине мы вышли также сами. Он молча сел, а затем открыл мне. Я выполнила его молчаливую прозьбу. Страх куда-то резко пропал, на замену ему пришло спокойствие. — говори адрес. — холодно сказал он. — просто увезите подальше… В полицию. Это было бы самым правильным решением. — нет. Меня словно облили ледяной водой. — но почему? — если они схватят Альберта, то он стопроцентно сдаст меня. А у меня и так много проблем. Да что… Даже если бы их не было. Я не хочу в тюрьму. — нет. Высадите меня где-то в том районе, я сама приду, я скажу, что сбежала… — нет!!! — Алишер сорвался на крик. — он меня всё равно сдаст. А учитывая то, что у него дома камеры, которые при этом записывают звук, он сможет подтвердить свои слова. — я всё равно пойду в полицию… Что-то изменилось в его лице. — хорошо. Я отвезу тебя. Мне удалось его уговорить? — спасибо вам… — я не смогла сдержать радость в голосе. Алишер ничего не ответил. Только вот ехали мы в неизвестном мне направлении. Но меня это почти не волновало. Я спасена… Алишер, он мой ангел, вестник спасения… Как я тогда думала. Машина резко остановилась. — я высажу тебя здесь, подальше от камер, чтобы меня не увидели. А дальше дорогу найдёшь сама. Я вышла из салона. Теперь нас окружал лесной массив… — тут трасса рядом? Я не заблужусь? Я задавала вопросы, но не на один не получала ответ. Вдруг я почувствовала резкую боль где-то в районе между макушкой и затылком. В глазах резко стало темнеть… Тёмная комната… Я ничего не понимала. В памяти крепко засел один лишь момент… Я стою посреди леса, и вдруг меня кто-то ударил по голове. Стоп. Неужели Алишер не успел среагировать? И смысл кому-то меня лишать сознания? Пока первые мысли в моей голове стали проясняться, я успела понять, что комната не настолько тёмная. Просто наступил вечер, а шторы были задвинуты. Вдруг, совершенно неожиданно для себя, я услышала как открывается дверь. В проёме я увидела Алишера. Я понимаю, что ему жарко и он у себя дома, но можно было бы и одеться. Так, о чём это я… В тот момент я поняла, что нахожусь у него дома. Окей, я в безопасности. Но кто меня ударил? Он смотрел на меня холодным взглядом, ничуть не волнуясь за моë состояние. Эти безразличные глаза сами обо всём сказали. — но зачем? Алишер слабо улыбнулся. — я не хочу в тюрьму. Вы меня по-любому бы сдали. Не ты, значит он. Не он, значит ты. Да всё равно бы вычислили. — я бы не сдала вас! — я никому не верю. Я снова хотела плакать. — что теперь со мной будет? — не знаю пока что. Это я решу потом, а сейчас я собирался в душ. Нужно только придумать, как бы тебя обездвижить. — ззачем? — действительно. Ты же сбежишь. Алишер задумчиво посмотрел на шкаф. Он подошёл к нему и, открыв, начал узучать содержимое. — подойдёт. — шепнул он, взяв в руки ремень. Алишер достал ещё несколько таких и мягкими шагами стал приближаться к кровати. На его лице снова проскользнуоа улыбка, но теперь в ней явно выражалась пошлость. — а что, похоже на БДСМ… — это похоже на мучение. — обреченно произнесла я. — не возражай. Повернись. Не дождавшись от меня команды, он силой развернул меня спиной к себе и стал заламывать мне руки. С моей стороны стали слышны схлипы. — ноешь, блядь! А что, сразу нельзя делать что говорят! Сложно, да, сука? Он взял второй ремень и стал завязывать его чуть выше локтей. —ахай… — стонешь? Агрессия с его стороны более не звучала. — неужели меня хочешь? Алишер притянул моё хрупкое тельце к себе. Его дыхание постепенно приблизилось к моему уху и стало невыносимо жечь кожу. Он опустился немного ниже, к моей шее. Слегка провёл языком, а потом впился в неё, оставляя болючие следы. — нет-нет-нет, прошу, не трогайте меня!!! Я несовершеннолетняя, вас посадят!!! Он ненадолго оторвался от моей шеи. — беспокоишься за меня? — нет!!! Просто не надо… Он разочарованно вздохнул и осторожно отстранился. — ну как хочешь. Он продолжил связывать меня, но уже по ногам. — Алишер… Мои возгласы и в правду похожи на стоны. — что-то не так или всë-таки хочешь меня? — и снова эта злость… — мне всё это слишком жмёт… — потерпишь. Скажи спасибо за то, что перевязал твою рану как смог и оставляю тебя здесь. Сказав это, он быстро ушёл. Что это было? Неужели даже здесь я не в безопасности? Даже ему доверять нельзя… Что он сделает со мной? Изнасилует? Убьëт? Я не хочу… У меня болело всё тело. Алишер так туго всё затянул, что я не могла даже позу сменить. Я просто лежала на кровати, свёрнутая почти калачиком. Плюс ко всему у меня жутко болела голова, и это было уже так невыносимо, что хотелось кричать. А его всё не было…