Мой мир

      — Юнги-хён, ты с нами? — спросил младший, улыбаясь в тридцать два зуба.       — Нет, Чимин-а, я устал, — устало посмотрел старший, заметив грусть младшего. Юнги бы отдал всю жизнь, чтобы в этих глазах не видеть грусть. — Давай, ты не будешь строить свои грустные глазки, потому что это нечестно. Ты поступаешь подло, зная, что я не могу отказать, когда ты так смотришь, — сказав, старший надул губы, чтобы показать, что ему обидно. Иногда этот милый донсен мог творить с ним такие манипуляции, что Юнги чувствовал себя совершенно другим человеком. Он и был другим человеком, но только перед ним. Перед Пак-дьявол-Чимином.       Чимин лишь мягко улыбнулся, покачивая головой, подошёл к нему ближе. Когда они были одни в своём мире, всё было по-другому. Они были счастливы со своим маленьким секретом. Чимин любил этого хёна всей душой, а может ещё больше.       — Юнги-я, ну ты ведь совсем устал, — подошёл младший ближе, смотря ему в глаза. — Ну пойдём с нами, тебе нужно отдохнуть, — сказав, младший сжал его ладони своими.       Мин Юнги счастлив.       — Я бы отдохнул с тобой вместе, в моём доме под тихий звук какой-нибудь комедии. Положил бы свою голову на твои шикарные бёдра, закрыв глаза… — продолжал рассказывать Юнги, будто о несбыточной скромной мечте.       Да, как ни странно, это всё было просто мечтой. Ведь надоедливые репортёры преследовали их на каждым шагу. Стоило Юнги пойти куда-нибудь именно с Чимином вместе, хештег «Юнмины» по всему миру мгновенно взрывал все социальные сети. Не то, чтобы они против, но хотелось бы, чтобы их личная жизнь осталась личной. Но почему-то другие так не считали или не хотели.       — Ты ведь понимаешь, что мы так можем, — улыбнулся младший. — Я никогда не отказывал тебе, — понимающе смотрел он с глазами, полными любви и нежности.       Мин Юнги счастлив.       — Я знаю, но пока рано. Я не хочу испортить твою репутацию.       — Юнги-я, милый, — уткнувшись в его грудь, тихо прошептал младший. — Ты даже не представляешь, как я сильно этого хочу. Давай купим себе дом, далеко от города, чтобы было недорого, а? Тогда бы никто и не заметил нас, — предложил младший.       Чимин тоже очень хотел такое тихое счастье. Когда они жили в общежитии, как бы это неудобно не выглядело, всё было проще. Они могли вместе смотреть кино. Где бы они ни были, всё равно возвращались на одно место и хоть на минуту могли наслаждаться друг другом. Или просто могли сидеть в обнимку на кухне. Но теперь всё было намного труднее. У всех был свой дом и своё индивидуальное расписание. Это им мешало не на шутку. Увидеть друг друга можно было лишь иногда в студии. Юнги, несмотря на то, что купил себе все необходимые инструменты и оборудование для домашней студии, всё равно старался чаще бывать в студии компании. А Чимин пока не смог отказаться от возможности видеть Юнги, или просто не хотел. Потому что находиться здесь — единственный способ любоваться этими лисьими глазами и наслаждаться этой нежной улыбкой. А что нужно для счастья?       Пак Чимин счастлив.       — Может, ты и прав, — задумался Мин. Потому что эта идея действительно показалось ему очень даже хорошей. Через несколько месяцев Чимин должен пойти на службу в армию. Юнги из-за этого давно мучается. Не видеть его целых два года, не чувствовать любимый запах, не ощущать нежные жесты заботы, не видеть в глазах то тепло, которое без остатка дарил младший, будучи рядом — больно. И очень страшно.       Сам Юнги будет проходить альтернативную службу из-за травмы плеча. Эта фигня будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Когда-то Мин попал в аварию и повредил плечо. Тогда он скрывал это ото всех, чтобы не возникло проблем с компанией. Он долго мучился от боли в плече. Это была просто адская боль. Пока в один прекрасный день из-за переутомления он чуть не упал в тренировочном зале. Тогда Чимин сам отвёз его больницу, как бы тот не сопротивлялся. Чимину невозможно отказать. Врачи сказали, что срочно нужна операция, иначе Юнги больше не сможет поднимать руки. Тогда было страшно, ведь музыка его жизнь, а потерять это было всё равно, что потерять смысл жизни. Но Чимин был рядом. Тогда у них ещё не было отношений, просто взаимность. Чимин был со всеми одинаково заботлив, поэтому Юнги не считал себя кем-то особенным. Младший уговорил его согласится на эту чёртову операцию и был рядом до тех пор, пока тот не отошёл от наркоза. Тогда и было всё сказано. Младший признался, пока Юнги с закрытыми глазами думал о нём. Чимин не знал, что сонбе слышит его, а тот всё слышал и чуть не расплакался от того, как много времени ему потребовалось, чтобы понять и принять свои чувства, и от того, настолько был слеп все эти годы, пока Чимин заглушал все свои чувства, боясь потерять того навсегда.       Мин-чёртов-Юнги был слеп.       Юнги помнил, как после признания младшего вцепился в его руки и просил прощения за свою бесчувственность. И его так легко простили. А после всё должно было встать на места, но стало хуже. Мин ревновал. Сам не догадывался, до какой степени является собственником. Он в прямом смысле горел в огне. От переизбытка чувств и эмоций почти терял голову. После операции Юнги на полгода запретили заниматься танцевальной деятельностью и в компании появлялся реже обычного, тогда всё и началось. Он заставлял Чимина звонить ему каждую свободную минуту. Хотя тот и так всё время переживал за него и ходил почти по пятам. Но Мину этого было мало. Ревность грызла его изнутри. Он злился, что не рядом. Даже подумать было невозможно, что кто-то лишний раз касался его Чимина. В конце он совсем слетел с катушек. Требования росли не по дням, а по часам, но Пак терпел.       Мин Юнги чёртов эгоист.       Но всё изменилось, когда на одной из трансляций Чимин чуть не расплакался, отчего Юнги стало очень тяжело. Чимин сказал, что он очень скучает. Что ему тоже очень тяжело без него. Вот тогда Юнги наконец-то понял свою ошибку. Он в ту же ночь приехал к Чимину, чтобы извиниться. Чтобы сказать, что он просто чёртов эгоист. Чимин простил.       Мин Юнги счастлив.       — Мы можем купить дом далеко от города, ты прав. Он будет нашем уютным местечком для покоя. Ребятам не будем ничего говорить, это пока, — сказал старший, успокоив Пака. — Просто я хорошо знаю, что твой Тэ потом не даст нам покоя и там.       — Он совсем не такой, — протестовал младший.       — Оу, и не говори… Прям зайчик такой, безобидный. Пушистик такой, но просто слишком надоедливый. Ну хорошо, это шутка, — сказал Мин, увидев, как младший надул губы.       — Купим просто пустой дом без ничего. Я сам хочу его обустроить, как нам нравится.       — Только без розового цвета, — протестовал старший. Юнги знал, что Чимину нравятся яркие цвета.       — И без чёрного, — тоже поставил младший своё условие. — Я хочу, чтобы он был светлым, а не тёмным, как чёрный замок в сказках.       — Хорошо.       — Тогда идём, выберем в онлайн-каталоге, чтобы лишний раз не попадаться нетизенам на глаза.       Мин сел на небольшой чёрный кожаный диванчик с планшетом. А младший поместил свою голову на его грудь. Тепло. Хорошо. Уютно.       Мин Юнги счастлив.       Они так и сидели, споря о большом или маленьком размере домика. Старший хотел, чтобы он был больше, а младший — наоборот. Юнги задумался опять об их старом общежитии, где было всегда шумно и весело. Тогда они так хотели отдельные квартиры, а сейчас…       Сейчас не только Юнги, но и остальные ребята тоже скучали по тем временам. Быть может, они бы немного поменялись соседями, но в целом там было очень хорошо.       В итоге они всё-таки выбрали небольшой домик далеко от города, целых полтора часа езды. Да, для ленивого Мин Юнги это очень даже далеко, но оно того стоило, если там его будут ждать тепло и покой в обнимку с любимым человеком.       Перебирая мысли в своей голове, Мин не заметил, как уснул младший. Уткнувшись в его грудь, Чимин спал, так мило, что от умиления Юнги тоже нежно улыбнулся, убирая с безмятежного лица прядки волос карамельного оттенка. Мягко. Нежно. Красиво.       Мин Юнги счастлив.

* * *

      — Хён, ну не начинай опять, — устало смотрел младший. — Почему ты всё время устраиваешь из себя ревнивую сучку? Мы ведь договорились. Ты и сам был Лос Анджелесе на съёмках Valentino, и на матче NBA, я же не поступил с тобой так? — грустно рассказывал младший явный факт. — Ты там был с кучей людей один. А я там буду с Хосок-хёном. Он всегда будет рядом.       — Я знаю, — медленно обнял капризулю булочку, чтобы тот перестал злиться. Вот, какого чёрта он должен терпеть? Ведь его Чимин стал амбассадором самого главного и дорогого бренда «Dior», и теперь ему нужно лететь в Париж на показ. Его и так чуть сердечный приступ не прихватил от фотосъемки журнала W Korea. Его Чимин очень красивый, и куда ему деть свою ревность? Никуда. — Я просто очень сильно люблю тебя, Чимин-и. Там будет много людей, вот я и ревную, прости.       — Юнги-я, — жалобно посмотрел младший, — я только твой, слышишь? Я так устал. Хочу в наш дом.       Чимин действительно устал. Чимин действительно хотел туда. Чимин действительно хотел в тишишу и покой со своим сонбе.       — Давай когда ты придёшь, мы убежим ото всех? - предложил Юнги.       — Я не против, — быстро согласился он. — Но куда? Если честно, я хотел после выхода моего альбома.       — Всё договорились.       — И куда?       — Это секрет.       — Хорошо.

* * *

      Время шло очень медленно. Чимин с Хосоком улетели в Париж на показ мод от «Dior». Тоска съедала Юнги изнутри. Хотелось полететь за ним. Найти младшего и запереться в отеле хоть на недели. Когда они успели привыкнуть быть вместе?              Идея младшего купить домик была очень даже полезной. Ведь там они могли наслаждаться компанией друг друга. Да, это было немного, но надышаться им хватало. Сидеть, пока не поднимется солнце, потом уснуть вместе в обнимку, а после того, как проснутся, просто лежать, не думать ни о чём — это был их покой.       Мин Юнги счастлив.       Юнги обещал Чимину совместную поездку. Он хорошо знал, что младший душу продаст за море, поэтому подумал, что маленький город без лишних туристов и домик на побережье был бы очень даже хорошим подарком. Вот оно счастье. Верно?       Ещё Мин переживал за Пака. Ведь тот мог просто забыть элементарно покушать и отдохнуть вовремя. Потому что слишком критично относился к себе. Он старался сделать всё идеально, и в такие моменты просто мог потерять счёт времени. Поэтому Мин старался следить за ним даже в таких мелочах. Это была забота, которую Чимин ему вернул в два раза больше. Он соскучился. Сильно. Очень сильно.

* * *

      Чимин сидел в отеле после тяжёлого полёта. Почему-то его фанаты слишком много времени уделяли его поездкам в другой город. Везде его ждала куча людей, особенно в аэропорту. Ему было не по себе, что фанаты их группы создавали другим людям неудобства. Ну и сам он мучился от такого потока людей, которые направляли на него камеры мобильных телефонов, стараясь перехватить хоть какую-то часть его тела. Иногда после тяжёлого полёта в такие моменты у него случались нервные срывы. Он часто задавался вопросом, неужели люди не понимают элементарного личного пространства? Ведь они не только артисты, но и обычные люди тоже.       Вот в тот раз он сидел с сильной головной болью в своём номере. Не хотелось даже кушать. Тошнотворный вкус застрял в его горле. Но Чимин понимал, что старший будет переживать за него. Поэтому в прямом смысле заставил себя кушать.       Спустя некоторое время они начали говорить по видеозвонку. Он соскучился. Хотелось туда, в их милый домик и там остаться ночевать в обнимку.       Юнги готовит очень вкусно. Когда они были в домике, Мин сам для них готовил разные вкусные блюда. А Чимин был просто дегустатором, который после пробы не мог остановиться, пока не насытится. Он всегда набирал лишний вес за двухдневную поездку к уютному домику. А после мучился в зале, чтобы избавиться от них. Но…       Пак Чимин счастлив.       Время шло быстро. Сегодня он мог отдохнуть, так как показ завтра. Но Хосок должен был сегодня присутствовать на показе «Louis Vuitton». И он благодарен всем богам, что может просто лечь и отдохнуть, но звонок мобильного телефона нарушил все его планы, а конкретно — поспать.       — Мин-и? — раздался весёлый голос Хосока.       — Да, хён, я слушаю.       — Может, погуляем по ночному городу? — предложил Хосок. Если бы не усталость и головная боль, Чимин бы с удовольствием согласился. Но сейчас после аэропорта он был выжат, как лимон.       — Знаешь, я так устал. Может завтра, хён, — попытал младший свою удачу.       Но Пак знал, что просто не может отказать своим близким. В итоге получилось именно так. Они договорились встретиться вечером после показа «Louis Vuitton». Парни прогулялись по вечернему городу. Было весело. Ведь с Хосоком всегда было весело. Но Чимин очень тосковал по той тишине и покое, которое дарил ему только Юнги. Так и прошёл ещё один день. Без него. Без Мин Юнги.       Пак Чимину грустно.       Второй день он проснулся с сильной головной болью. Но просто сидеть в отеле было нельзя. Ему нужно готовиться к мероприятию. Куча стилистов ожидали его, чтобы готовить на показ. Так прошёл день. Он даже не заметил, как оказался в машине. Началось.       Опять толпы фанатов кричали во весь голос. Он очень сильно любит их. Поэтому мило улыбался и махал своей миниатюрной ручонкой. Журналисты тоже сегодня его не пощадили. От звуков и вспышек фотокамер, а так же бесконечных вопросов голова гудела ещё больше. Он кое-как держался. Улыбался пока показ закончился. Они с Хосоком отправились в отель на разных машинах. По дороге Чимин почувствовал, что веки тяжелеют, а перед глазами красивые пейзажи города начали размываться. Он потерял сознание. Опять.       Пак проснулся в номере Хосока. Голова до сих пор гудела. Во рту привкус крови. Но почему?       — Как вы себя чувствуете, господин Пак? — спросил человек в белом халате. Скорее всего доктор.       — Д-да, всё нормально, — изо всех сил ответил младший.       — Чимин-а, ты меня так напугал, что с тобой? Ты опять забыл покушать? — с долей переживания спросил Хосок.       — Нет-нет, я не забыл. Но я не знаю, что было со мной, — ответил Пак почти шёпотом. Почему-то в горле появилась сильная боль.       — У вас это в первый раз, господин Пак? — задал ещё вопрос доктор. — Я понимаю, что вы очень устаёте и иногда теряете сознание, но у вас шла кровь из носа. Такое было раньше? — уточнил доктор. Вот почему во рту он почувствовал вкус крови.       — Нет, это в первый раз, — честно ответил Пак.       — Это серьёзно? — поинтересовался Хосок волнением.       — Я пока ничего не могу сказать. Нам нужно сделать, несколько анализов и только после этого я могу вам ответить.       — Мы можем сейчас сделать это? — переспросил Хосок.       — Мы можем сейчас взять кровь, но если потребуется, вам нужно будет ехать в клинику. Возможно, будет необходимо сделать томографию головного мозга.       — А это зачем? — наконец-то спросил сам Пак. Зачем ему эта томография?       — Я пока не могу ничего сказать. Если Вы чувствуете себя нормально, мы можем взять у вас кровь для анализа?       — Да, — согласился младший.       Хосок не мог себе найти место. Нервно шагал по комнатам. Чимин не выдержал.       — Хён, успокойся, пожалуйста, всё со мной в порядке.       — Я знаю, — нежно улыбнулся он. — Я позвоню Юнги, чтобы он тоже не переживал. Он несколько раз звонил тебе, но я не ответил, потому что не знал, что ему сказать.       — Не стоит, хён. Ты ведь его знаешь. Он будет лететь первым рейсом, а нам не нужен лишний шум.       — Хорошо.       — Всё готово, господин, Пак. Мы в скором времени отправим вам ответы.       Все покинули комнату, оставив Чимина в одиночестве, чтобы он ещё поспал. Пак так и сделал. Как только закрылась дверь комнаты, он вырубился.

* * *

      — Хён, что мы тут делаем? — недовольно пробубнил парень. — Я ведь сказал, что со мной всё в порядке.       — Чимин-а, не капризничай, как ребёнок. Нас позвал доктор. Нам нужно сделать томографию.       — Но я не хочу.       — Смотри сюда, Чимин, не заставляй меня угрожать тебе, чтобы ты сделал эту чёртовую томографию. Нам нужно это сделать. Почему не понимаешь? Если будешь отказываться, я позвоню Юнги-хёну, и он сам заставит тебя.       Серьёзным тоном предупредил старший, а Чимин верил, потому что Юнги его всё равно заставит. А он не хочет его отвлекать от работы.       Это заняло меньше времени, чем Чимин себе представлял. Ответы тоже были готовы очень быстро. Сначала их взял Хосок. А у Чимина сердце упало в пятки, видя на лице своего солнечного хёна… страх? Хосок был белее, чем бумага.       — Хён, что там написано? Дай мне, — потребовал он.       — Я… Чимин-а… — из глаз скатились капли слез.       — Дай мне его. Что, черт возьми, там написано? — он с силой выдернул чёртов листочек и бегло начал его читать, и после каждый строчки почему-то читать становилось тяжёлее, и медленнее. Чимин застыл. Листочек упал глухим звуком на пол. Чимин рухнулся в стул.       — Нам нужно позвонить Юнги… нет, нам нужно быстрее вернуться домой, чтобы… Чимин, всё нормально будет, слышишь? — старший взял свой мобильный телефон и начал набирать номер.       — Нет, хён, мы не будем никому звонить. Ты должен мне обещать.       — Что ты несёшь? Как никому не говорить? Не решай за него, Чимин. Так нельзя. Ты не можешь решить за него. Он должен об этом знать.       — Он не должен. Отныне он ничего не должен…