Нас не стереть

      Лишь пару раз Фэн использовала банкай через «заражённых», чтобы удостовериться в подобной возможности. Но в настоящей боевой ситуации это оказалось сделать не так просто, а если быть точной, то удержать мощь оказалось задачей не из лёгких. Поскольку она пребывала в другом месте, то в её распоряжении находились лишь те ресурсы, которые она подготовила заранее. Только благодаря тому, что Урахара и Тессай находились в здании, ей удалось сдерживать их так долго. Да и то, когда капитан двенадцатого отряда начал что-то бормотать про спасение товарищей, Фэн его едва слышала.       Главное – удалось обездвижить. Но, по правде сказать, если бы не элемент неожиданности и стратегии нападения, мужчине ничего не стоило бы высвободиться. Задержи он дыхание изначально, да пробей в стене дыру разрядом посильнее – сразу же оказался бы на свободе.       К счастью, Урахару и так выбила из колеи встреча с Айзеном. Фэн действовала по инструкции, задержала капитана до первых лучей солнца. Хотя «задержала» – это громко сказано. Скорее, чуть сама не померла.       Именно с таким ощущением девушка вырвалась из глубокой медитации – ей пришлось полностью сосредоточиться на марионетке и контроле банкая. Перераспределение энергетических ресурсов моментально сказалось на физическом состоянии – едва придя в себя, Фэн испытала жгучую боль в теле. Будто в прошлое вернулось: лёгкие саднило изнутри надрывистым кашлем, на языке разлился металлический кислый привкус, мышцы между ребрами, а также в правой ноге, свело судорогой.       На мгновение офицер всерьёз подумала о том, что отойдет на тот свет. Всё-таки это тело являлось её главной обителью. Будучи уже далеко неуверенной, что она действительно лишь Курояма Фэн, в подобных ситуациях девушка только подтверждала догадки. Учитывая, что занпакто Хиромасы зарождался, формировался как личность в период тех несчастий, немудрено, если он из асаучи перешёл в её тело. Или также паразитировал.       Один чёрт сообразишь. Сколько бы Фэн ни искала ответ на вопрос, с точностью не бралась судить. Она ведь помнила своё детство, да и мыслила, вела себя как Курояма Фэн, и в то же время ей передалась сила Сумиё, её болезненное стремление защищать хозяина. Учитывая, что именно офицер достигла банкая гораздо раньше Хиромасы, о банальном «заимствовании» силы не шла речь. Парень ведь, как ни пытался, за минувшие годы не приблизился к второй ступени высвобождения.       Кашель усилился.       Завалившись на локти, девушка попыталась отдышаться, но прийти в себя получалось с трудом. Весь мир отошёл на задний план, Фэн думала, что и вовсе упадет, но прикосновение к плечу удержало её, а также заставило в тот же миг испуганно дёрнуться прочь. Сознанием она всё ещё пребывала в боевой готовности, грозно блеснула взглядом, выставив перед собой руку, на которую из-под рукава заползла чернильная многоножка.       Это был Айзен. Всего лишь Айзен. Всего лишь. Удивительно, когда настал тот миг, когда парень стал всего лишь. Он с непоколебимым спокойствием смотрел на Фэн, сидя на одном колене. Чуть открыл ладони, как бы говоря, что не намерен атаковать. Напоминал укротителя диких собак, главным оружием которого являлось отсутствие страха.       Фэн чуть расслабилась. А затем почувствовала новый приступ кашля, но уже не столь сильный. Прикрыв рот рукой, ощутила, как слабость и жар накинулись на неё свирепыми животными, пытаясь разорвать тело в клочья. Но так просто она им не далась.       Переведя дух и бегло осмотревшись, офицер припомнила события, предшествующие нападению на Урахару. Намеренно взяла для Хиромасы совместное сверхурочное задание, отправив его в казармы первого отряда, чтобы обеспечить алиби на всякий случай. Сама же, по указаниям Айзена, после рабочего дня направилась в казармы пятого отряда, где по пути столкнулась с капитаном Кьёраку. И, встретив иллюзорную копию Айзена, направилась вместе с ним «по личным делам» в казармы пятого отряда – со слухами, обручившими их сладкой парочкой, они перестали бороться ещё лет десять назад. Так что порой это даже приходилось на руку.       Сейчас же перед ней находился настоящий Айзен, в этом Фэн не сомневалась. Хотя было бы забавно, если вместо него в небольшой тренировочный зал для фехтования, выламывая двери, забежал бы спецназ в лице второго отряда. Но кроме парня, да лучей солнца, едва пробивающихся сквозь окна, обтянутые рисовой бумагой, никто не потревожил её. Да и вряд ли потревожит ближайшее время – кроме представителей одиннадцатого отряда никто в здравом уме и памяти не побежит тренироваться в четыре утра в свои казармы.       – Всё в порядке?       Абстрактный вопрос.       – Всё по плану, не переживай, – вновь прочистив горло, устало подтвердила Фэн. – Вся реацу ушла на банкай, там осталось лишь тело офицера, которым я управляла. Урахару и капитана отряда кидо держала до первых лучей солнца.       – Я имел в виду твоё самочувствие.       От слов заботы Фэн стало не по себе, она нахмурилась, не скрывая подозрение. Если Айзена и интересовало её самочувствие, то лишь в рамках оценки способностей. Иной причины заинтересованности девушка не находила.       – Бодра и полна энергии. Просто дальняя дистанция высвобождения банкая о себе дала знать, не более.       – По тому, сколь болезненным и бледным выглядело твоё лицо последний час, такого и не скажешь.       Снисходительное самодовольство – именно такими словами Фэн бы описала выражение, оставившее отпечаток на лице Айзена. Он будто бы говорил, что ему бесполезно лгать, он уже обо всём знает. Но что действительно напрягло девушку, так это осознание, что парень находился подле неё последний час, а она этого не почувствовала. Была открыта и беззащитна, фактически лежала у него на ладони как маленькая хрупкая птичка, которой не представляло труда сломать крылья.       Это чувство не отпускало. В ранний час в казармах пятого отряда никого, кроме борющихся со сном патрульных, и не было. Офицер терпела огромный упадок сил, у нее до сих пор голова кружилась и сердце было не на месте. По плечам пробегала неприятная дрожь.       – Что дальше? – проигнорировав слова парня, как и затянувшуюся паузу, недобро нахмурилась Фэн.       – Ждать. Всё уже сделано, осталось лишь ждать результаты.       – Урахара хотел спасти обращённых капитанов и лейтенантов. Не собирался покидать казармы. Ты меня туда подослал, чтобы он не успел это сделать?       – Отчасти да. Но я хотел увидеть твой банкай.       В первый миг девушка слегка растерялась, ощутив смятение, легкую нервозность. Но пронёсшиеся в голове опасения из-за услышанной фразы заставили её лишь задуматься. Увидеть её банкай? Для этого пришлось бы идти к казармам двенадцатого отряда, да и то, при всём желании Айзен бы его не увидел. В противном случае и он бы попался в ловушку. Снаружи здания никто бы ничего не заподозрил. Фэн ловила банкаем не только своих жертв, но и заточала свою духовную энергию – хотя подобное было возможно лишь при определенных условиях.       – Ты не банкай мой хотел увидеть. А то, как поведу себя я, моё тело. Поэтому состряпал иллюзию, провожая меня сюда? И свидетелей своего присутствия набрал, и меня на безопасной для себя территории оставил, так?       – Пусть так, – с долей снисхождения согласился парень, – всё же, если скажу иное, ты мне не поверишь.       Иное? Признаться, больше подлостей на ум не приходило. Фэн ненароком оглянулась, пытаясь заставить свой истерзанный мозг выдать хоть какую-то идею, но вызвала этим лишь приступ легкой мигрени. Но мучения ради мучений не вызывали у неё интерес.       – Ладно, – выдохнула она, – если всё разрешилось и нам остаётся только ждать, то могу я идти?       – Не советую.       Ответ Айзена вызвал не столько раздражение, сколько усталость. Девушка молча ожидала пояснений, однако собеседник терзал её молчанием и спокойным взглядом, в котором отражалось не то любопытство, не то удовлетворение.       Фэн вновь тяжко выдохнула. Изогнув бровь, качнула головой, как бы спрашивая «ну а пояснения будут?».       – Если кто-то увидит, как ты уходишь в четыре утра из казарм пятого отряда, причём тайком, это будет выглядеть подозрительно. Особенно на фоне текущих событий.       – Да ладно, – к очередному тяжкому вздоху добавилась досада, Фэн отвела недовольный взгляд в сторону и пробормотала: – Меня ж сюда якобы по заданию отправили. Да и в крайнем случае подумают, что я убегаю от своего милого любовника, пытаясь никому на глаза не попасть. Думаешь, моей репутации есть, куда падать?       – Я всё же предпочитаю не терять контроль над ситуацией.       Даже глазом не повёл. Похоже, у Айзена выработался иммунитет к её красноречию.       – А оставаться тут вдвоём до начала рабочего дня – это контроль над ситуацией? – риторично уточнила Фэн, вернув внимание лейтенанту. – Я сюда притопала лишь под предлогом задания, которое поручил Урахара, чтобы мы с тобой объединили силы и были готовы выдвинуться в любой момент на помощь нашим капитанам. Мы тут не то, что силы не объединяем и не созываем людей… у нас тут и близко конь не валялся в этом направлении.       – Не страшно. Некоторые из офицеров находятся в штабе на такой случай, я попросил их остаться ещё с вечера. Да и учитывая, что наши капитаны не смогут подтвердить или опровергнуть, что тебя сюда отправили якобы по их приказу, опасаться не следует. Теперь любое слово Урахары Кискэ ничего не будет стоить. Благодаря нашим усилиям история о том, что капитан двенадцатого отряда направил тебя сюда, а твоего подчинённого – к первому отряду, сделает вам хорошее алиби. И подтвердит, что Урахара не хотел, чтобы вы присутствовали в штабе своего отряда.       Как всё детально продумано. Но куда сильнее настораживало, что Айзен прознал о Хиромасе, которого Фэн отправила подальше этой ночью вопреки его приказу. Вроде привыкнуть должна, но всё равно удивлялась. Лейтенант не только умел формировать запасные планы для запасных планов, но и хорошо собирал информацию. Опасный тип, живущий в мире своих идей и закономерностей – казалось, сама реальность подстраивалась под него, а не наоборот.       Фэн вновь вздохнула, да заняла куда более удобную позу, скрестив ноги. Вздыхала она в последнее время куда чаще, чем улыбалась.       – «Нашим»? Да говори уж прямо – твоим, – помолчав, да глянув на собеседника, спросила: – И что делать будем на нашем «дежурстве»?       – Я бы обсудил нашу дальнейшую стратегию поведения.       – Мы же это обговаривали.       – Я имею ввиду совместную научную деятельность. Я бы хотел позаимствовать одного из твоих заражённых, чтобы проверить возможности усиления такой души. Думаю, это будет полезно и выгодно не только мне, но и тебе. Ты ведь хочешь усилить свои марионетки, чтобы защитить?..       – Ой, хватит, – отмахнулась Фэн, намеренно скорчив усталое выражение лица, приправив долей обречённости. – После прихода, который я устроила Урахаре, у меня умственных способностей хватит дай бог пасьянс тут с тобой разложить. Обсуждать научную деятельность и торговаться… давай попозже, когда всё уляжется.       Вряд ли удалось убедить Айзена своей актерской игрой, но Фэн как могла выразила усталость, включив в себе брюзгу. Честно говоря, она просто не хотела отдавать ему своих так называемых марионеток. Ни одной. На данный момент в Готее служило девять заражённых её шикаем офицеров, и девушка искренне опасалась, что после использования банкая на дистанции контроль над ними мог ослабнуть.       «Хотя… как, ослабнуть? Они по факту являются автономными существами благодаря моей-Сумиё способности. Чернильные паразиты питаются их реацу, только смерть избавит их от моего влияния», – рассудила Фэн. А потом вспомнила: – «Ах да… не девять. Уже восемь».       Айзен не стал настаивать, но в молчании и серьёзном тяжелом взгляде, которым он наблюдал за собеседницей, ощущалось недовольство. Девушка не сомневалась, что у него хватило бы таланта заставить её исполнить требование путём грубой силы, но тогда она автоматически станет либо его врагом, либо помехой, от которой придется избавиться. Айзен же видел в перспективе. И сколь бы его ментальное здоровье не губил характер Фэн, он стойко переносил невзгоды ради выгоды.       Этого офицер и опасалась. Не того, что у парня к её тупым шуткам и подкатам выработался иммунитет. А того, что он всерьёз увидел в её заражённых перспективных лабораторных крыс. Фэн и была бы рада удовлетворить его любопытство, но боялась, что тогда станет ему ненужной, что эти эксперименты повлияют непосредственно на неё и Хиромасу из-за чернильных паразитов. Да и просто делиться не хотелось.       – Можем тогда перейти в мой кабинет, – спустя довольно долгую паузу предложил Айзен. – Всё же требуется составить протокол для нашего совместного задания. Как раз успеем этим заняться. А потом, к шести-семи утра, обеспокоившись отсутствием новостей от капитана, ты сможешь пойти обратно в штаб.       Работать?.. Одна мысль о работе после минувшей ночи вызывала у Фэн желание поплакать. Что-что, а грузить себя работой с раннего утра, фактически ночи, она не хотела. Мозг отказывался функционировать в должной степени, но вот одну креативную идейку он подбросил, отчего Фэн не удержалась и издала смешок. Поспешно прочистила горло, пытаясь спрятать нервозность.       – Отчёт всё равно придется составить, – не найдя, видимо, более уместной реакции, с долей холодного безразличия отозвался Айзен.       Фэн чуть усмехнулась.       – М-м. Просто одна креативная идея голову посетила. Нахожу её забавной и увлекательной. Но, боюсь, ты её не осилишь.        – Можем обойтись без завуалированных намёков? – без тени эмоций уточнил Айзен, отчего напомнил безжизненную куклу. Похоже, бессонная ночь и ему не сделала хорошего настроения.       – В общем, – выдохнула Фэн, – мы с тобой десять лет топчемся на одном месте, пора бы уже что-то с этим делать. Притворяться сладкой парочкой выгодно, но не хочешь более реалистично отыграть любовников?       Если бы природа поведения позволяла, Айзен закатил бы глаза, да пробил бы себе лицо рукой от негодования. Но он нисколько не изменился внешне, смотрел на девушку с той же спокойной отрешенностью, да только едва сдержал подступивший к горлу тяжкий вздох. Это было заметно по чуть опустившимся плечам.       – Предлагать подобное довольно неприлично.       Теперь настал черед Фэн помолчать, но как-то не скрывая утомлённого разочарования.       «Он что, оскорбился что ли?»       – Неприлично – это без предупреждения катаной грудь пронзать, да молодых мальчиков в тёмных улицах к стенкам прижимать.       События прошлого, особенно нападение на Хиромасу, похоже, Фэн ему никогда не перестанет припоминать.       – Меня это просто не интересует.       – Ну а меня не интересует делиться с тобой заражёнными. Но ты же не перестаёшь ко мне приставать с этим.       – …       – …       – Странный обмен получается.       Вот и поговорили.       Фэн ожидала как-то меньше неловкости от поднятой темы, причём, и сама ощутила дискомфорт. Но глядя на недовольное, в чём-то оскорблённое выражение лица Айзена, отреагировала тихим смехом. Прикрыв рот ладонью, лучше не сделала, конечно. Но её одолело искреннее желание засмеяться.       – Прости-прости… Не думала, что тебя это так заденет. Неужели настолько опасаешься потерять контроль над ситуацией? Думала, ты не из робкого десятка. У нас была тяжёлая ночка, почему бы не расслабиться?       – Именно потому, что я ничего не упускаю, всё и идёт в рамках задуманного.       – А как же импровизация и новые ощущения? Восторг, эмоции?       – Восторг? – в недоумении скривив брови, будто слушая лепет глупого ребёнка, переспросил Айзен. – Не понимаю, какой может быть восторг от удовлетворения сиюминутных позывов. Это глупо. И чем-то напоминает поведение животных.       – Хотела бы я сказать, что ты сложный и загадочный, но чем больше с тобой общаюсь, тем больше убеждаюсь, что ты просто душный. – Признаться, Фэн забавлял их разговор, с лица не сходила умилительная улыбка. – Но я польщена, что ты воспринимаешь мою попытку соблазнить тебя как серьёзный риск. Значит, чувствуешь во мне угрозу? Что есть вероятность поддаться искушению и притупить бдительность передо мной?       – Говорю же, мне просто это не интересно.       Айзен старался говорить спокойно, даже вздыхал, как скучающий старик, однако его поведение только сильнее вызывало у Фэн азарт. Действуя из расчета девиза «вижу цель – не вижу препятствий», она с любопытством улыбнулась и, опустившись на колени, чуть ближе подползла к собеседнику. Парень не постеснялся посмотреть на неё, как на ребёнка, на мгновение самообладание подкачало – за десять лет уже понял, что если офицер пристанет с каким вопросом, то так просто не отлипнет.       – То есть тебе не интересно наслаждение? – не унималась Фэн. – Такого не может быть, по факту все люди живут ради удовольствия, только оно проявляется…       – Низшее удовольствие меня не интересует.       – Но мы же существа из плоти и крови, все наши удовольствия завязаны на химических реакциях в организме. Так что так называемое низшее удовольствие и будет доставлять наибольшее удовлетворение. Слушай, я ни к чему, конечно, не принуждаю, но мне серьёзно любопытно. Я тебя не привлекаю как девушка?       – Ох… – похоже, осада оказалась чересчур напористой, чтобы не сдержать тяжкий вздох. – Не в этом дело.       – Тебе нравятся мужчины?       – Курояма, даже моему терпению есть предел.       В этот раз настала очередь Фэн тяжко вздыхать, она чувствовала себя рыбой, бьющейся о скалу в надежде найти путь вперёд. Вероятно, она вела себя неприлично, но как ранее подметила, когда-то Айзен пробил её катаной насквозь, так что это подбадривало продолжать осаду. Тем не менее второй раз прочувствовать рёбрами острое лезвие не хотелось.       Смиренно вздохнув, девушка, конечно, могла сжалиться над собеседником, но решила пустить в ход последнее оружие.       – Тогда, проведём эксперимент? Смогу ли я победить твои убеждения физиологией?       – Если тебе так неймётся, почему ты не нашла себе настоящего любовника?       Помедлив секунду в легком замешательстве, офицер уточнила:       – Ну… прямо сейчас у меня есть только ты. А-а. Ну чего ты? Тебе девушка секс предлагает. А ты монашку из себя изображаешь.       – Из этого всё равно ничего не выйдет.       – Ну так и прекрасно! – подскочив ещё ближе и чуть ли не схватив в порыве возмущения парня за грудки, Фэн только всплеснула руками. – Ты вызываешь у меня далеко не влюблённость, а, скорее, раздражение. Ты хорошо сложен. Не будешь мозг выносить желанием уделить себе побольше внимания. Но ты мне привычен, и это не менее важно. Ты мне подходишь практически по всем параметрам. Если дело в опыте, то плевать, я всё сама сделаю.       В здравом уме она, наверное, никогда бы не завела бы этот разговор. Но шаловливая мысль вылетела из форточки здравомыслия, так что отступать было поздно. Фэн понимала, что Айзен не лучший компаньон по жизни, однако это понимание как раз и составляло тонкую грань, помогающую не переходить границы. Без эмоционального отклика, некой привычности в человеке, секс ей был неинтересен – пробовала не один раз, и тут же теряла интерес к любовникам. Единственный, кто ей был искренне интересен – это Хиромаса. Да только лет тридцать назад, когда она в пылу эмоций набросилась на него с поцелуями и была готова сорвать с него всю одежду, он как заорал, что он – её брат… так Фэн и села в лужу.       А потом её еще и дважды как кочергой огрело от осознания, что с Хиромасой, получается, сделал Юкимура. Сводный брат. Будь он неладен. После той ночи, когда поместье Курояма превратилось в живой холст чернильных монстров, Фэн видела брата лишь пару раз. При последнем свидании она решила, наконец, сделать из него марионетку, да только из-за той духовной силы, которую она в нём ощутила, пришлось отложить план.       Видимо, тот визит был предупреждением. Во всяком случае, за последние десять лет Фэн не находила ни единого следа Юкимура.       – Ладно.       – Угу… – задумавшись, кивнула Фэн, а затем пришла в себя. – Так, что?       – Говорю «ладно». Ты от меня всё равно не отстанешь, как посмотрю. Поэтому…       – Стоп, – выставив перед собой руку и от неожиданности аж на пол упав, отклонившись, девушка в недоумении захлопала ресницами. – Это чего ты так внезапно передумал?       – Внезапно? Ты меня минут десять убеждала. Отчего внезапно?       В голове забегали карикатурные персонажи, крича «тревога, тревога, это не входило в план», но их писк Фэн предпочла проигнорировать. Вероятно, единственная причина, отчего он мог передумать, это задумчивость, в которую выпала девушка на пару долгих секунд, позволив эмоциям отразиться во взгляде.       Она соврала бы, что не страдала от одиночества. Не могла одарить безграничной любовью единственного дорогого человека. Из-за её переживаний, из-за инстинктов Сумиё, всё смешалось в какой-то безумный коктейль. Головой Фэн понимала, что к чему, и уважала моральные догмы Хиромасы, он и так натерпелся многого в своей жизни. Но вот его занпакто, живя в теле человека, а не в асаучи, делал Фэн бомбой из гормонов: то как обезумивший зверь кидаешься инстинктивно на врага, защищая хозяина; то преисполняешься к последнему внезапным приступом любви.       Фэн уже совсем потерялась, какие эмоции принадлежали ей, а какие – Сумиё. И вообще, можно ли её называть Куроямой Фэн? Быть может, та немощная аристократка, её слабая личность, уже давно померла, а от неё в наследство остались лишь воспоминания.       Девушка ни с кем не сближалась со времен инцидента в своей семье. Разве что Хикифуне Кирио была исключением. Да и… Урахара, если так подумать. И всё потому, что они одобряли её интерес к науке, не держали в четырёх стенах, запрещая сделать шаг влево-вправо. В своём родном доме Курояме Фэн запрещалось практически всё. А с ними… нет. С Айзеном будто было всё дозволено, он на собственном примере показал, что для достижения своих желаний можно вырваться не только за стены родного дома, но и пересечь рамки закона.       Единомышленник. Тот, кто преследовал совершенно другие цели, но действовал схожим образом. Несмотря на то, что парень вызывал противоречивые эмоции: страх, любопытство, злость, радость, но по большей части раздражение – они были настоящими. А не вызванными инстинктами или тоскливыми воспоминаниями.       Иронично, правда, что настоящие эмоции пробудил в ней столь лживый и скрытный человек.       Фэн тихо усмехнулась своим рассуждениям.       Подползя к парню и остановившись практически вплотную, Фэн аккуратно накрыла его лицо ладонями, ощутив приятное тепло. Её всегда поражало спокойствие Айзена, невозмутимость, хладнокровное любопытство во взгляде карих глаз. Это определённо могло бы отпугнуть, и девушка действительно ощущала легкую нервозность. Но в противоречие себе лишь мягко усмехнулась.       – Ну что, развлечь тебя?       Айзен ничего не сказал, просто смотрел на неё с пугающей сосредоточенностью. Фэн не стала тянуть время, подалась вперёд и поцеловала лейтенанта. В гробовой тишине раннего утра резко контрастировал каждый шорох и вздох. Влажные прикосновения дразнили не только губы, но слух – звуками.       Почувствовав прикосновение на своих бедрах, Фэн чуть улыбнулась. Даже сквозь одежду тепло чужого тела ощущалось слишком ярко. Жест парня кричал спокойствием, в нём не было неуверенности или осторожности, присущей скромным юношам, однако отсутствовала и решимость. Лейтенант явно был не из робкого десятка, и всё же Фэн предположила, что вряд ли ему доводилось соблазнять девушек, заходить куда дальше красивых речей и любезностей.       Разорвав поцелуй и склонившись над ухом Айзена, офицер прошептала:       – Сожми крепче.       Он подчинился. От более грубой хватки по телу пробежала приятная будоражащая волна, из-за которой Фэн шумно выдохнула. Действительно, приятное чувство.       Отстранившись и надавив на плечи парня, она заставила Айзена сесть прямо на пол и вытянуть ноги, после чего разместилась у него поверх бёдер. Ей было любопытно не столько заняться с ним сексом, сколько присмотреться к нему, изучить его. Фэн смотрела ему в глаза, находилась так близко, что ощущала кожей теплое дыхание, скользящее по лицу. Пальцы очерчивали линии его скул, подбородка, дотрагивались до тонких губ, а затем потянулись к очкам.       – Позволишь?       Айзен вновь промолчал, только чуть прищурился, поэтому Фэн сняла с него очки и, прежде чем отложит их, глянула сквозь линзы – окружение не искажалось, значит, со зрением у парня всё в порядке. Вот уж действительно притворщик. И не мудрено. Потому что без украшения лицо лейтенанта выглядело иначе, производило другое впечатление. В очках со своим фирменным холодным взглядом он напоминал сосредоточенного студента, сейчас же он напоминал…       «М-да, будь он женщиной, сошёл бы за элитную эскортницу», – невольно рассудила Фэн. От собственных мыслей её чуть не прорвало на смешок, что определенно не пришлось бы к ситуации. Поэтому, опустив взгляд и принявшись развязывать пояс на талии парня, ей пришлось закусить щёки.       Только не смеяться. Только не смеяться.       Освободив Айзена от косодэ и оставив его торс с плечами обнажёнными, Фэн чуть успокоила свою буйную фантазию. Проведя ладонями по линии его плеч, она подалась вперёд и принялась осыпать их сначала мягкими поцелуями, давая парню возможность прочувствовать ощущения. Переходила к его ключицам, шее, где кожа была чуть тоньше и чувствительнее, после чего принялась оставлять влажные следы от языка. Легонько прикусывала кожу.       На каждую попытку подразнить его новым ощущением, Айзен тихо вздыхал. Фэн бы сказала, что он делал это как-то ворчливо. Оставив одну ладонь у него на груди, а другой придерживая плечо, она отметила, что сердцебиение оставалось довольно ровным, но на каждое необычное, незнакомое прикосновение мышцы тела всё же реагировали, напрягаясь.       Вернувшись к губам Айзена, Фэн накрыла их долгим, но довольно сдержанным поцелуем, чтобы чуть притупить бдительность парня. Мигом позже лейтенант чуть дернулся, из горла вырвалось тихое удивленное «м-м», но девушка не дала ему отстраниться: одна рука придерживала его за шею, а другая, став неожиданным сюрпризом, легла на пах.       Айзен всё же разорвал поцелуй, но дёргаться оказалось не в его интересах, потому что Фэн чуть крепче обхватила его член через одежду. Как бы грубо ни звучало, но любой грозный лев становился покладистым ягнёнком, когда хватаешь его за достоинство. Тем самым девушке удалось избавиться от маски абсолютной невозмутимости: во взгляде Айзена откровенно промелькнуло недовольство и легкая угроза. Но его эмоции сильнее раззадорили Фэн, она хищно поглядывала на него, надавливая и водя большим пальцем вдоль члена парня.       Удовлетворённо улыбнувшись и наслаждаясь реакцией тела любовника на свои действия, офицер подразнила его ещё несколько секунд. А затем ощутимо толкнула в плечи и повалила на пол, прильнув в страстном поцелуе. Пробиваясь ему в рот языком, она встретила сопротивление. Но попытка оказалась довольно неумелой, это её позабавило. Айзену же, привыкшему всё держать под контролем, радости от этого никакой не было. Он попытался скинуть с себя девушку, но та заняла удачную позицию, упираясь о колено и руку. Поначалу Фэн подумала, что парень сопротивляется из-за задетой гордости или ещё каких предрассудков, но ощутив, что он усилил действия за счёт реацу, сама поспешила воспользоваться тем же трюком.       Схватив Айзена за шею и удержав на месте, Фэн сместила колено и уперлась ему в пах, заставив чуть дёрнуться и замереть. Отстранилась и, одарив недовольным взглядом, спросила:       – Что ты делаешь?       – Это ты что делаешь?       На мгновение Фэн растерялась, и в недоумении, как бы спрашивая, произнесла:       – Целую тебя.       – Ты пытаешься доминировать.       – И?       – Для меня это неприемлемо.       Засмотревшись в точку на полу, девушка перевела на парня всё тот же недоумевающий взгляд.       – И?       Айзен промолчав, недобро прищурившись, отчего Фэн, отпустив его шею, тяжко вздохнула. Оставаясь стоять на четвереньках, она пробормотала:       – Ладно… Тогда, что ты хочешь, чтобы я сделала? Что тебе нравится? Или что бы ты хотел попробовать?       Затянувшееся молчание вкупе с недовольным, в какой-то степени враждебным взглядом, едва не побудили девушку закатить глаза. Пытаясь сдержать легкое раздражение с яростным криком в контексте «чёртов девственник с комплексом бога», она с трудом подавила очередной тяжкий вздох.       – Ну… тогда можем попробовать то, что мне нравится, а потом…       – Разденься. Полностью сними верх.       «Ну, уже что-то», – не то снисходительно, не то уныло подметила про себя Фэн. От требовательного тона парня недовольство укололо в сердце, и тем не менее, задержав на Айзене холодный взгляд, она подчинилась. Лучше уж так, чем он распсихуется и убьёт её, дабы никто не был свидетелем его… вот только чего его – один чёрт поймёт.       Стоя на коленях и взирая на парня сверху вниз, Фэн сняла с себя косодэ, а затем избавилась от толстых бинтов, которые утягивали грудь. Это уже действительно напоминало игру с тигром: одно неосторожное движение, и от тебя ничего не останется.       Начиная с бедер, Айзен провел ладонями вверх по обнажённому телу, по линии живота, и остановился кончиками пальцев у рёбер, так как дальше не мог дотянуться. Фэн думала, он приподнимется, но вместо этого вновь накрыл ладонью её талию. Мгновение промедления, а затем резким рывком парень завалил офицера на пол, после чего навалился сверху.       Неприятно, конечно. Девушка интуитивно попыталась оттолкнуть его, но ухватив её руки, Айзен завёл их вверх. Положение оказалось невыгодным, при всём желании, если, конечно, не сопротивляться всерьёз, не выбраться. Фэн сжала кулаки, на её жест парень лишь крепче стиснул пальцы вокруг её запястий. Его взгляд так и кричал, чтобы она не смела сопротивляться. Это раздражало, хотя было ожидаемо. Отчасти даже забавно – наблюдать, как юный тигр игрался с добычей, понятия не имея, что поймал не хрупкую лань, а дикую лошадь. Сравнение грубоватое, но так называемым копытом Фэн всё же могла дать ему по лбу.       Поцелуи – на губах, на щеках, на шее. Горячее дыхание, что скользило по коже и пробуждало нервные окончания, вызывая мурашки. Трудно было расслабиться, не зная, что за гениальная идея могла взбрести Айзену в голову, но пока он изучал верхнюю часть её тела, девушка позволила себе отпустить ситуацию. Изучал – действительно наиболее подходящее слово. Парень действовал неспеша, наблюдая за реакцией, меняя интенсивность прикосновений, грубость хвата. Фэн это забавляло. Она осторожно опустила руки, прикоснувшись к плечам Айзена; тот замер и с предупреждением глянул на неё.       – Подползи чуть выше и дай мне свою руку, – увидев недоверие в его взгляде, девушка тихо усмехнулась, – не переживай, никуда не сдвинусь.        Парень прямо искрился недоверием, чем-то напоминал птицу, с осторожностью поглядывающую на зёрнышки в протянутой ладони. Наблюдать за ним было довольно любопытно, и когда Айзен сделал так, как она попросила, Фэн опустила его руку себе между ног. Прикрыв глаза от мягкого удовольствия, она поглаживала себя его пальцами, задавая темп движения.       Расслабляясь от тягучего наслаждения, девушка никак не могла наиграться. Ей бы хотелось лежать так вечно, ощущая на себе прикосновения горячих рук и внимательного хищного взгляда. Однако Айзен отстранился, и не успела офицер разочароваться, как он принялся стягивать с неё хакама и оставшуюся одежду. А после вернулся и продолжил ласкать её между ног более уверенными движениями, от которых Фэн не смогла удержать приглушённый стон.       Прикрыв глаза, она чуть напряглась, острее ощущая, как пальцы лейтенанта проскальзывают в неё глубже, сильнее надавливая на возбужденную плоть.       – Не спеши… – шепнула Фэн, вновь потянувшись к его руке. Мужские пальцы оказались влажными и теплыми, она разместила их на своём клиторе и, нервно улыбнувшись, подметила: – Глубже не всегда луч…       Прерванная нетерпеливым поцелуем, девушка отметила в этом жесте не столько порыв страсти, сколько желание Айзена заткнуть ей рот. Хотела бы она возмутиться, но как только он начал массировать её клитор в заданном темпе, у неё вырвался лишь слабый стон.       От ласки, поцелуев и близости горячего мужского тела Фэн всё сильнее пробивала волна нарастающего возбуждения. Расставив ноги пошире и прогнувшись в спине, она обняла Айзена за спину и притянула ближе. Сурово и как-то обидно будет, если он доведёт её до оргазма лишь мастурбацией, а потом с каменным лицом примется одеваться, мол «сделал дело – гуляй смело». Однако Фэн чувствовала по движениям парня, по глубокому дыханию и тому, как напрягаются мышцы, что их шалость всё же одурманила его. И размениваться на продолжительную прелюдию он не хотел.       К его счастью, Фэн был не против, он в достаточной степени раззадорил её. Поэтому Айзен избавился от мешающей ему одежды и припал к девушке, стремясь поскорее войти в неё, на что она в свою очередь зашипела:       – Полегче… Не спеши, аккуратно.       «Ишь какой резвый…»       И всё же приятно, что он прислушивался. Хотя довольно быстро Фэн поняла, что, единожды уступив ему в этой игре, обратно так позиции с лёгкостью не вернуть. Айзен не врал, что контроль для него неотъемлемая часть реальности. Судя по тому, как он реагировал на её провокации, вряд ли у него когда-то была подружка, но отсутствие опыта знатно компенсировала уверенность и самообладание.       Обхватывая Айзена бедрами, стараясь прижаться к нему ближе, чтобы получить полный спектр удовольствия, Фэн ловила каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый вздох. Ей хотелось подольше насладиться потрясающим моментом, однако парень принялся ускорять темп, не реагируя на её попытки хоть как-то повлиять на процесс. Прижимал её за руки, впивался в губы поцелуем, срывая возмущенные стоны вместо слов. Фэн хотелось растянуть процесс, но Айзен вбивался в неё с таким напором, что она уже через пару минут почувствовала вспышку оргазма.       Оглушенная всплеском эндорфина, девушка вцепилась в лейтенанта мёртвой хваткой: ногти болезненно цеплялись ему в спину, оставляя глубокие красные полосы. Такой агрессивный настрой быстрее подвел и Айзена к пику наслаждения, побудив его в несколько грубых толчков, от которых Фэн с недовольством скривилась, закончить процесс. Такой напор при повышенной чувствительности после оргазма оставлял не самые приятные ощущения.       Переводя тяжёлое дыхание, да чувствуя, как парень, расслабившись, просто завалился на неё, Фэн медленно вздохнула. Она ощущала, как быстро колотится сердце Айзена, как её собственное сердце стучит по ребрам, словно стремясь выпрыгнуть наружу. Приятная лёгкость постепенно наполняла тело, отчего Фэн просто закрыла глаза и позволила себе насладиться моментом. Всё же довольно приятно… даже несмотря на то, что лейтенант как-то чересчур быстро отстранился от неё и лёг рядом.       Конечно, для первого раза неплохо, но могло быть и лучше. Впрочем, Фэн хоть порадовалась, что достигла оргазма, да и в принципе склонила Айзена заняться сексом. Это можно считать небольшой победой, отчего она тихо усмехнулась.       Перевернувшись на бок и подставив под голову руку, она с любопытством присмотрелась к парню, который просто смотрел в потолок и приводил дыхание в норму.       – Ну? Как ощущения?       – Сумбурно.       Фэн и не знала, смеяться или плакать. Но её заинтересовало, сколь расслабленно и с долей сонливости лейтенант глядел в потолок, не спеша дарить ей своё внимание. Девушка воспользовалась моментом, чтобы понаблюдать за ним, в какой-то степени полюбоваться, потому что сейчас Айзен не напоминал себя привычного. Чуть подобравшись, офицер потянулась к нему и убрала с лица выбившиеся пряди волос, зачесав их назад. Только тогда парень перевёл на неё взгляд в немом недоумении.       – Что ты делаешь?       – Хм-м, – задумчиво протянула Фэн, любуясь открытым лицом парня. Без очков и с убранными назад волосами он выглядел совершенно другим человеком. Более… настоящим, подходящим под свой характер. – Понятно, почему ты носишь очки и другую причёску. Так ты вообще ни разу не выглядишь как невинная овечка.       – А ты почему не пытаешься скрыть свою настоящую личность?       Фэн слегка удивилась вопросу, но не успела она задуматься, как Айзен ответил за неё:       – Хотя, ты ведь и так скрываешь свою настоящую личность. Не так ли, занпакто? Сумиё, верно?       Фэн недобро прищурилась и чуть отвернулась. Приподнятое настроение после секса как рукой сняло, но благодаря легкости, окутавшей тело, злость лишь неприятно заворочалась в груди.       – Не неси чушь. Я – Курояма Фэн.       – Ты в этом уверена?       – Больше озадачивает, что ты говоришь так, будто в этом уверен, – недовольно пробормотала Фэн. – Сумиё – оружие Хиромасы, у моего клинка иное имя.       – Так я и не отрицаю, что это имя занпакто твоего подопечного.       Медленно и утомленно выдохнув, девушка забралась сверху на Айзена и, склонившись над ним так, что кончики их носов почти соприкасались, подметила:       – Не важно, кто я… Но для тебя – Курояма Фэн. Твоя сообщница и профессиональный единомышленник, – прошептала она в опасной близости от губ парня, дразня теплом и влагой своего дыхания. А взгляд так и цеплялся к карим манящим глазам. – Ну и, может, теперь вдобавок настоящая любовница. Надеюсь, ты с этим согласен?       Айзен не спешил с ответом, молча смотрел в глаза девушки, будто пытаясь отыскать в них подсказку. Несмотря на то, что они знали друг друга не первый день, Фэн не хотела, чтобы он лез к ней в душу, поднимал вопросы, которые пугали её не меньше, чем опасности реального мира.       – Трудно не согласиться… находясь в таком положении.       Остроумный ответ. Фэн лишь тихо усмехнулась и прильнула к губам Айзена в медленном тягучем поцелуе. Всё же молчуном он ей порой нравился гораздо больше.