Нас не стереть

      Фэн познала всю силу нетерпения, давящее удушение и голод, когда, наконец, осталась наедине с Айзеном. Вообще удивительно, что удалось отыскать хоть одну уцелевшую постройку. Но один чёрт. Если бы всё в округе оказалось разрушено, Фэн не постеснялась бы наброситься на Айзена и посреди руин.       Толкая мужчину к стене, Фэн наступала с требовательным желанием овладеть им сию секунду. Запутав пальцы в его волосах и заставив наклониться к себе, она жадно целовала его губы, пока он цеплялся за её запястья. Будто отлепить от себя пытался, успокоить. Однако Фэн едва ли могло сдержать хоть что-то в своём желании утолить голод по прикосновениям к этому мужчине.       Отступление Айзена завершилось в тот миг, когда позади него возникла стена. Фэн улыбнулась сквозь поцелуй и навалилась на любовника, прижалась к его крепкому телу своими мягкими изгибами. Ей хотелось заполучить всё и сразу. Она нетерпеливо пробивалась языком в рот Айзена, давила бедром на его пах, задыхалась от нахлынувшего головокружения.       А в следующий миг голова пошла кругом ещё сильнее, так как мужчина оттолкнул её в сторону. Момент, и они поменялись местами. И теперь снедаемая изнутри бурей желания, Фэн оказалась прижата к стене. Айзен удерживал её руки за запястья, заведя их над её головой. Нависал тяжёлой тенью и на каждую её попытку потянуться за поцелуем отстранялся. В его взгляде блестела улыбка, издёвка, а выражение лица оставалось спокойным.       — Ты ведёшь себя как нетерпеливое животное.       Фэн не слышала его, переводила тяжёлое дыхание и смотрела на блестящие от слюны губы, которые так и манили сорвать с них новый поцелуй, прикусить. Медленно моргая, Фэн подняла взгляд и сквозь пелену желания смотрела Айзену в глаза.       — Ты будешь меня слушаться. Только так.       Фэн выдавила из себя кривую ухмылку. Да, как же. В ответ она ничего не сказала и не сделала, не сопротивлялась и с коварством во взгляде принялась ожидать.       Айзен смотрел на неё не без подозрения, однако Фэн оставалась сдержана и покорна, поэтому получила в награду поцелуй. Открыв рот и позволив языку мужчины скользнуть внутрь, она поддалась моменту соблазнения и даже подумала о том, что не так уж и плохо отдать контроль над ситуацией.       А затем ехидный голос в голове на манер старой бабки сказал: «ага, как же».       Аккуратно высвободив руки, чтобы не спровоцировать Айзена удержать её за запястья, Фэн старалась действовать аккуратно. Он сместил свои руки: одной придерживая голову, а другую держа у плеча. Всё выше груди находилось полностью в его власти, он целовал её, кусал, спускался к шее и терзал открытые участки. Пока вдруг не вздрогнул.       Фэн хохотнула.       — Курояма…       — Что? — улыбалась всем видом Фэн.       Айзен напряжённо выдохнул, но не сказать, что в этом жесте читалось абсолютное недовольство. Скорее, нагнетаемое возбуждение из-за того, что рука Фэн легла ему на пах. Тонкие пальцы прощупывали сквозь одежду член и дразнили поглаживающими движениями от основания вверх.       — Убери.       — Тебе не нравится? А если так?       С хитрой ухмылкой на устах Фэн ухватилась свободной рукой за бедро мужчины под ягодицей. Рефлекторно Айзен схватил её за руку, но только он прикоснулся к её запястью, как пальцы девушки сильнее впились в его пах. Шикнув и скривив лицо, Айзен угрожающе блеснул взглядом, отчего заставил Фэн тихо засмеяться.       Он сдавливал её запястье, но в этой борьбе явное преимущество находилось у Фэн, пока свободная рука Айзена не легла на её шею. Давя ладонью на горло, мужчина с хищным прищуром наблюдал за тем, как менялись эмоции на лице Фэн. Но девушка не отпускала его, продолжала держаться за бедро, пока другая рука ласкала его сквозь одежду. От удушения голова шла кругом, из горла начали вырываться хриплые стоны, которым Фэн нарочно придавала эротичное звучание.       У неё начинали дрожать колени. И не понятно, от нехватки воздуха или возрастающего возбуждения. Она не хотела отпускать Айзена, но пришлось уступить в сражении, чтобы выиграть битву — лишиться сознания вначале веселья не хотелось.       Убрав руки, Фэн ощутила, что хватка Айзена ослабла, однако он не убрал руки с её шеи. Лишь дал возможность дышать. Рывком дёрнув её к себе, он накрыл её губы жадным поцелуем, от которого голова пошла кругом. И не только от страсти, но и нехватки воздуха — Фэн не успела отдышаться. Но Айзену было плевать на её состояние, он душил её своим напором, и уже не столько целовал, сколько кусал мягкие губы до красноты.       Фэн заводилась сильнее. Однако уступать не собиралась. Увидев краем глаза кровать, к которой и вела мужчину на протяжении долгих минут, она набралась сил и затолкала его в выбранном направлении. Вынужденно оторвавшись от губ, Айзен попятился и, наткнувшись на препятствие, осел на него. Фэн хотела толкнуть его в плечи, чтобы завалить на спину, однако он опередил её и рывком затащил на кровать.       Фэн усмехнулась и, ловко перекатившись, не позволила подмять себя.       — Серьёзно, Курояма? — не то усмехнулся, не то фыркнул Айзен, опираясь коленом о край матраса. — Догонялки?       — Я дам тебе хороший стимул, — самодовольно подметила Фэн, разместившись на коленях в дальнем углу кровати.       Она легонько коснулась груди и комбинезон сошёл с неё чёрной дымкой, материализуясь поверх покрывала. Фэн подозвала Айзена заманивающим движением, однако он не спешил идти на поводу и несколько секунд помедлил. Снисходительно хмыкнул. Хотел рывком схватить девушку за плечо и завалить, но та оказалась ловкой. Не сказать, что Айзен сопротивлялся, он позволил Фэн оказаться сверху.       Оседлав любовника, она улыбнулась, принялась снимать с него одежду, однако дальше пыльной накидки и повязки на глазу дело не дошло. Повозившись за застёжками минуту, Фэн скривила лицо и услышала смешок. Подняла недовольный взгляд на Айзена.       — Смешно тебе, да? — пробубнила она, вернув внимание непонятному комбинезону на теле мужчины. — Как эта хрень снимается?       — Ну, это твоя проблема, Курояма. Ты же ведь хотела меня раздеть. Так что решай всё сама.       Айзена забавляла ситуация, он явно расслабился, о чём свидетельствовали его лёгкие прикосновения к бёдрам Фэн. Он не пытался удержать её. Совсем. Лишь подразнивал поверхностными прикосновениями, наблюдая, как лицо любовницы каждую секунду менялось в эмоциях. Пока вдруг не застыло в миге озарения.       Фэн уронила взгляд, в котором читалась непробиваемая уверенность в одержанной победе. Без улыбки, с сосредоточенной задумчивостью она заставила Айзена напрячься. А когда уголки её губ медленно поползли вверх, он как-то интуитивно догадался о её помыслах.       — Нет, даже не думай.       — О, ну, это не моя проблема, — усмехнулась Фэн, юрко подобравшись на колени и подползя выше. — Это ты не хотел раздеваться. Так что пожинай плоды своего упрямства.       Уперевшись коленями по обе стороны от головы Айзена, она опустилась ему на лицо. Фэн едва не захохотала от вида возмущения, промелькнувшего во взгляде любовника. Вцепившись ей в бёдра, растекающейся болезненным наслаждением, Айзен попытался сбросить её. Однако Фэн уперлась руками о кровать, но удержаться смогла благодаря одной фразе:       — Неужели сдаёшься и так быстро отступаешь, а? Как там тебя назвал Маюри? Наивный Серейтейский мальчик, да? — растянув губы в липкой удовлетворённой улыбке, Фэн произнесла: — Будь мужчиной, Айзен, доставь даме удовольствие.       «Ты не дама, ты чокнутая мегера», — читалось во взгляде, блестящим колючим недовольством. Вызов брошен, и в столь заурядной борьбе гордость не позволяла отступить. Руки крепче сжали её бедра и притянули к себе, от прикосновения напряжённого языка к чувствительной зоне Фэн тихо застонала. По позвоночнику пробежали приятные мурашки.       Фэн пристально наблюдала за Айзеном. Его голова была зажата между её бёдер, и одно это зрелище вызывало дурман, пьянящий сознание. Упругий язык и мягкие губы ласкали клитор, а хищный взгляд мужчины прожигал душу. Фэн не знала, как выглядело её лицо, на котором она всё чаще позволяла проскальзывать эмоциям. Наверное, глупо. Хотя, разве это так важно?       Прогибаясь и регулируя прикосновения к наиболее чувствительным участкам, Фэн не сдерживала вздохи удовлетворения. Изредка приподнимаясь и давая Айзену отдышаться, она ликовала в душе от происходящего. Промежность обжигало щекочущим удовольствием, но не только это радовало её. Она, наконец, чувствовала на себе прикосновения цепких пальцев, которые не могла себе позволить так долго.       — Сжимай меня крепче…       Айзен сдавливал её бёдра и ягодицы до сладкой истомы. У Фэн начинали подрагивать бёдра, с каждым мигом хотелось свести их вместе. Вцепившись Айзену в волосы, она сжала руку и плотнее прижалась к его лицу. Грозный прищур стал ответной реакцией, но в нём читалось не отвращение или предупреждение, а звериное желание.       Фэн хохотнула, но ловкое движение языком заставило её выдавить стон. И теперь недовольно смотрела она, в то время как любовник насмехался. Он притянул её ближе и ускорил интенсивность ласки, заставив Фэн сдавленно замычать и прогнуться в спине. Она чувствовала, как пик удовольствия становится всё ближе.       Ещё немного… ещё… почти…       Её бёдра подрагивали, мыслями Фэн находилась в приближающемся экстазе, отчего потеряла миг контроля, и под жёсткую усмешку вдруг полетела прочь. С удивлённым криком свалившись на кровать, преисполненная бешенного возмущения, что её лишили оргазма буквально у финишной прямой, она зашипела как дворовая кошка. Хотела наброситься на Айзена, но он толкнул её в плечо и рывками перевернул на живот.       — Ну ты и сволочь, Айзен! — возмущённо зарычала Фэн, сопротивляясь попытке удержать её на месте. — Как ты посмел остановиться?!.. А!       Звонкий шлепок по ягодицы оказался столь внезапным и болезненным, что Фэн аж дёрнулась всем телом и застыла на мгновение. Возмущённо обернувшись, она попыталась приподняться на руках, но повторный удар вернул её на кровать. В этот раз она сдержала стон. Но не шумное дыхание.       — Не переживай, Курояма, ты ещё будешь молить меня о продолжении.       — Молить? А не многого ты?.. М-м!       И вновь последовал шлепок, оказавшийся значительно сильнее предыдущего. Смяв в кулаках покрывало и закусив губу, Фэн зарычала, за что получила ещё один удар по ягодице. Вздрогнув и зажмурившись, она с раздражением признала, что грубость пришлась ей по вкусу.       Подхватив Фэн под бёдра и потянув на себя, Айзен заставил её встать на четвереньки. Положив тёплую ладонь, обтянутую материей, на поясницу Фэн, он провёл ею верх по позвоночнику и надавил на участок между лопатками.       — Прогнись.       Она подчинилась, хотя в мыслях всё ещё трепетала идея взбунтоваться и продолжить вести игру по своим правилам. Но шли секунды, а Фэн продолжала стоять на четвереньках, уронив голову на скрещенные запястья. Она нетерпеливо облизывала губы, слышала шорох одежды и изнывала от давящего возбуждения. Сведя бёдра, чтобы хоть немного унять пытку, Фэн начала ёрзать. Время, по ощущениям, шло слишком медленно, поэтому, не вытерпев, она опустила ладонь между ног. Но стоило пальцам прикоснуться к горячему влажному клитору, как по ягодицам прилетело несколько звонких сильных шлепков.       Застонав от боли, Фэн упала на кровать и задрожала. Не от боли, а от накатившего возбуждения.       — Ты спокойно и двух минут не можешь подождать, да?       Голос раздался над самым ухом. Айзен навалился на Фэн, прижимая её к кровати своим обнажённым стройным телом. Девушка удовлетворённо замычала, она истосковалась по прикосновениям, а столь тесный контакт растворил последнее осознание происходящего. Последнюю каплю и желание сопротивления. Она тихо засмеялась, прогибаясь в спине, чтобы оказаться ещё ближе к Айзену. Обернувшись через плечо, она оказалась в опасной близости от манящих губ, которые так и манили поцеловать себя.       Фэн потянулась к ним, но Айзен отстранился, лишая её такого удовольствия. Ухватив её за волосы и заставив склонить голову на бок, он впился в её шею мягкими губами, после чего начал прикусывать тонкую кожу зубами. Изнывая от его грубых прикосновений, Фэн тяжело дышала. Опираясь об одну руку, она пыталась закинуть другую на спину Айзена или дотянуться до его бедра. Однако мужчина, перехватывая тонкое запястье, прижимал его к кровати.       — Боже, ты надо мной издеваешься что ли?.. — захныкала Фэн.       — А ты надо мной не издевалась, значит? — с сухой усмешкой полюбопытствовал Айзен, надавив на её голову и заставив склониться к покрывалу. Приподняв бёдра, он начал неспешно тереться о её ягодицы членом. — Я же говорил, Курояма, ты пожалеешь о своих выходках.       — Ну… ха-х… если так я должна сожалеть… о-о, я очень сожалею, очень.       Приподняв бёдра навстречу медленным поступательным движениям, Фэн тихо засмеялась, и лишь тихо засопела, когда Айзен крепче сжал её волосы в кулаке. Упираясь виском в матрас, она поглядывала на мужчину томным насмехающимся взглядом. Спокойствие не сходило с лица Айзена, невозмутимо встречал провокацию.       Он остановился.       — Так, значит, — с будничным смирением произнёс Айзен, — тогда умоляй меня, Курояма. Пади так низко, чтобы я снизошёл до твоих отвратительных грязных желаний.       Фэн на мгновение перестала улыбаться, однако сухие слова её не напугали, несмотря на серьёзность выдвинутого ультиматума. Странно, что Айзен просил её о подобном и думал, что заставляет чем-то поступиться.       Фэн тихо хохотнула. Раздвинув ноги пошире, она снисходительно глянула на любовника и стала произносить уверенным ровным голосом:       — Мои грязные желания, да? Ты, кажется, всегда забываешь, кто я, Айзен… что я не боюсь своих желаний. Поэтому, мой капитан, пока я лежу под тобой, я хочу, чтобы ты вошёл в меня своим горячим членом. Хочу, чтобы ты хватал меня. Хочу, чтобы целовал и оставлял засосы по всему телу, чтобы трогал мой клитор, доводя до экстаза. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне и моему удовольствию, Айзен Соуске. Ну а ты? Сможешь также красиво расписать, что ты хочешь в данный момент?       Ответом послужил едва уловимый прищур, спокойствие не оставляло Айзена ни на секунду. Однако пылающий желанием взгляд выдавал его с головой. Впрочем, как и окрепший член, упирающийся в ягодицы.       — Так и знала… Что ты там говорил? Я буду тебя умолять? Так я тебя умоляю. Ну же… наивный Серейтейский мальчик, возьми меня, не стесняйся, я вся твоя.       Айзен не шелохнулся, но его хмурый взгляд словно говорил о том, что в своих провокациях Фэн перешла черту дозволенного. Этого она и добивалась, потому что в ином случае состарилась бы в ожидании страсти, которую можно было всколыхнуть в Айзене за счёт колючих слов.       Вообще удивительно, сколь импульсивно и слепо мужчины велись на её провокации, принимая каждое слово за чистую монету. Что Токиха, которого удалось охмурить и влюбить в себя. Что Кучики Бьякуя, который вышел из себя, стоило упомянуть убийство его отца. Что толпа шинигами, которая увлеклась её болтовнёй и сместила спектр внимания с Айзена.       И вот теперь сам Айзен уже не возвышался над ней холодной мрачной тенью, а с жаром вбивался в её тело, заставляя прогибаться в пояснице. А, может, она слишком нахваливает себя, потому что Айзен мог подыграть ей и использовать провокацию, чтобы, наконец оттрахать.       Для человека, не заинтересованного в плотских утехах, он вёл себя чересчур раскрепощённо. Если он отыгрывал одурманенного страстью любовника, то Фэн была готова аплодировать ему. В противном случае он не целовал бы её шею и плечи, не менял бы ритм движений, а застыл бы в одной позе и попытался бы кончить поскорее.       Фэн растворялась в нём, как он в ней, в своих ощущениях. Чокнутая девица и злой гений. Она знала, что являлось для Айзена главным страхом — стать пленником своих эмоций и привязанностей. Быть может, в душе он и желал найти кого-то, кто последовал бы за ним, кто любил бы его, и кому он смог бы доверить свои чувства, не опасаясь предательства. Однако не только в предательстве дело. Сама судьба могла сыграть с людьми злую шутку: Фэн с Хиромасой были тому ярким примером.       Своё горе Фэн топила безумии и легкомыслии, не боясь выглядеть похабной, глупой или дерзкой. Как и сейчас, отдаваясь моменту, она старалась забыть о реальности. И в то же время в сознании зарождалась пугающая мысль.       Фэн нравилась компания Айзена, нравилось думать о нём, нравилось чувствовать его. Нравилось, как он, уложив её на бок, находился сзади и входил в неё, пока его пальцы массировали ей клитор. Томно вздыхая, смотря на него в тумане головокружения, Фэн принимала его поцелуи и видела эмоцию, которую никогда не замечала в его взгляде. Она не хотела знать, что это, почему Айзен смотрел на неё с каким-то сожалением.       Это всё забудется, как только волны экстаза схлынут. Когда разум начнёт руководствоваться логикой, а не бурей гормонов и позывами двух жарких липких от пота и похоти тел.       Фэн хотелось продлить момент забвения как можно дольше. Ведь можно списать все странные мысли и эмоции на элементарную химию и страсть. Она не стеснялась выкрикивать стоны, свободной рукой хвататься за бедро Айзена и впиваться в него ногтями, оставляя красные царапины.       Содрогаясь от удовольствия, Фэн по-звериному зарычала и плотнее прижалась к Айзену.       — Обними меня! — требовательно приказала она, дрожа и дёргаясь от пульсаций оргазма. — Не шевелись!       Объятия Айзена показались крепче стальных тисков. Придавленная к кровати, срывающаяся на хриплые вздохи, она до боли цеплялась за предплечье мужчины. Ослабила хватку лишь через несколько долгих секунд, ощущая, как мышцы покидает напряжение. Айзен, наклонив Фэн в более удачную для себя позу, продолжил ритмично вбиваться в неё мощными рывками. Его тяжёлое рычание обжигало её плечи, и в какой-то момент, войдя на всю длину, Айзен сдавленно захрипел и прижал к себе Фэн, словно намереваясь вдавить её в себя. Или переломать кости. Одно другому не мешало.       Фэн обернулась, перехватив расфокусированный взгляд Айзена. Стоило вызывающе облизнуться, как её губы оказались во власти страстного жадного поцелуя. Горячие объятия, прикосновения и пылающее от вожделения тело. Фэн чувствовала, как жар растворяет её мышцы и кости, дурманит мозг.       Но в груди уже просыпался холод. То самое опустошение от понимания, что как бы горяч ни был любовник, сколь одержимо они не смотрели друг на друга во время секса, это всё… ненастоящее. Айзен никогда не станет для неё солнцем, согревающим душу. Но куда сильнее Фэн боялась, что он мог им стать. От мысли доверить столь лицемерному и жестокому человеку себя и свои чувства, у неё всё съёживалось внутри. Из-за горечи. Из-за разочарования. Потому что Айзен единственный, кто понимал её… Даже Азаширо не так понимал её, как этот самовлюблённый мужчина.       Фэн смотрела в его глаза, лежала в его объятиях и гладила по щеке. И видела взгляд, полностью отражающий её переживания. То опустошение, что довериться столь беспринципному и эгоистичному человеку он тоже не мог. И это разочаровывало, ещё сильнее опустошало изнутри. Ведь Курояма Фэн осталась единственной, кто хоть немного понимал его.