Гермиона походила по залу, в волнении сжимая и разжимая кулаки и, наконец, присела рядом с Гарри, положив ладонь на его запястье.
Поттер с некоторым удивлением смотрел на свою избранницу.
— Гарри, что ты знаешь о гомеостазисе магии?
— Гомео... что? — не понял Поттер. — Говори яснее, я в мудреных терминах не силен.
— Гомеостазис — это, если сказать попроще, взаимосвязанные магические процессы, которые поддерживают устойчивое состояние всего магического сообщества. Это незримая сила, которая поддерживает равновесие в магическом мире и только сверхмощное магическое воздействие может его нарушить...
— Ты можешь назвать примеры таких воздействий? — перебил ее Гарри, начиная догадываться, что Гермиона имеет ввиду.
— Например, деятельность Воландеморта. Хотя ему и не хватило мощности для нарушения магического гомеостазиса и он (гомеостазис) уничтожил его твоими руками...
— Хм. Но не смог же. А еще?
— Еще можно привести пример Дамблдора, который поставил своей целью нарушить гомеостазис магического мира Британии в пользу создания такового в Лепрохании, но был остановлен силой обстоятельств и событий, в которых мы тоже косвенно и прямо поучаствовали.
— Хм. Ну допустим. Еще?
— Салазар Слизерин, Гриндевальд... тебе мало?
— Пока не знаю. А какие методы защиты у этого гомеостазиса твоего? — с недоумением спросил Поттер. — Он же не является мыслящим существом?
— Он является системой желаний и устремлений всех совокупных мыслящих разумных существ, обладающих магией. Здесь срабатывает коллективная защита, которая, меняя отдельные предпосылки для наступления событий, вызывает к жизни только те события, которые способствуют сохранению гомеостазиса и беспощадно глушит все остальные. Так он защищается.
— Так... значит мы с тобой тоже нарушаем этот твой гомеостазис... почему же он не защищается?
Гермиона судорожно вздохнула и впилась ногтями в запястье Поттера.
— Он защищается, Гарри! В том-то и дело, что он защищается, причем все более решительно!
— Не понимаю!
— Вспомни ликантра! Сколько сил пришлось задействовать, чтобы справиться с ним?
— Но его зачаровали Основатели!
— Вот именно! Все Основатели, кроме Слизерина. Уже тогда они опасались за сохранность магического гомеостазиса. И мы не знаем, что в конце концов остановило Салазара и его планы. Знаем только, что он был могущественным темным магом и при этом не смог противостоять гомеостазису.
— Тогда в эту коллекцию можно добавить вероломство Аро и предательство Криса Грейнбека. Получается, что наибольшую опасность для магического равновесия представляют именно темные маги? Причем тогда Путь Гаранта? Гарант, насколько я понимаю, должен обеспечивать безопасность этого самого гомеостазиса, а не разрушать его!
— Все зависит от вектора приложения сил, — почти прошептала Гермиона.
— А-а-а-а... — наконец, дошло до Поттера. — Ты хочешь сказать, что темный маг может направить свою мощь, как на нарушение гомеостазиса, так и на его защиту? Ну так давай разберемся, что нужно сделать для защиты гомеостазиса, может быть тогда он от нас отстанет?
— Мы уже практически и так все делаем для защиты равновесия магического мира, только коллективный магический разум не склонен нам верить.
— Почему?
— Я почти уверена, что все дело в том, что нас стало слишком много.
Гарри промолчал, раздумывая.
— Это простая арифмантика, Гарри: один темный маг — два возможных состояния и направления развития событий. Два темных мага — уже четыре. Три темных мага — уже девять! Понимаешь, Гарри? Гомеостазис не обладает разумом, но чувствует угрозу в росте численности темных магов, поэтому он будет стремится уничтожить нас, или, хотя бы сократить количество до наиболее безопасного уровня.
— То есть должен остаться кто-то один? — мрачнее тучи подытожил Поттер.
— При этом этот оставшийся должен выбрать исключительно Путь Гаранта. Иначе, идеальным решением для магического равновесия будет вариант, чтобы темных магов не осталось совсем!
— Веселенькое дело! И ты объясняешь такое быстрое развитие нашей дочери влиянием этого чертового гомеостазиса?
— Да. Причем действует он через нас.
— Каким образом?
— Скажи, тебе никогда не хотелось, чтобы Люси быстрее прошла беспомощный младенческий возраст?
— Хм. Наверное, да.
— А когда это случилось, тебе хотелось, чтобы она поскорее повзрослела и смогла сама себя защитить?
— Наверное, — призадумался Гарри и почти сразу сообразил, — у тебя тоже были такие желания? Мы сами ускорили ее развитие?
— Боюсь, что это именно так.
— А зачем это гомеостазису?
— Темного мага может убить только темный маг. Пока мы связаны заботой о дочери такая вероятность очень мала. Как только она вырастет — внутрисемейные узы ослабеют, вот тогда гомеостазис и нанесет свой главный удар. И как избежать этого, я ума не приложу.
— Откуда у тебя все эти мысли?
— У меня было время подумать и сопоставить события, пока ты воинственно носился по миру, решая текущие проблемы. Боюсь, количество этих проблем будет постоянно нарастать, чтобы отвлечь нас от главной опасности.
Гарри привлек к себе супругу и поцеловал.
— Я понял твои опасения. Теперь будем думать вместе, Герми...
***
...Прошло несколько лет.
Это были непросты годы. Люси росла, как на дрожжах, жадно впитывая в себя магические и немагические знания. Гермиона потратила прорву времени и сил на ее воспитание и образование.
К этому важнейшему процессу были подключены и родители Гермионы, которым, после настойчивых уговоров Поттера, она возвратила память.
Чары Гарри смягчили эмоциональный удар, который они получили, узнав, что несколько лет были лишены памяти, и теперь их дочь замужем, и у них есть внучка, которая растет не по дням, а по часам. Поттеры немедленно переселили их в свой замок.
Деятельная Гермиона подключила к воспитанию Люси новоявленных дедушку с бабушкой, которые дополнили образование внучки своими знаниями о немагическом мире и его истинных, и ложных ценностях. В меру своего понимания, разумеется.
Люси росла в любви и заботе, но по мере взросления начала осознавать свою темную сущность и умения. Настало время посвятить дочь в тайну владения темной магией.
Занялся этим Гарри. И уже очень скоро почувствовал чувство вины перед Малфоями, которым в свое время здорово доставалось на этапе его собственного обучения. Люси легко пробивала мощную защиту отца, и хоть и расстраивалась, что папе досталось, но в тайне гордилась, что она сама обладает более мощной магией, чем ее родители. Так продолжалось до тех пор, пока Люси не научилась творить свою собственную магию и перестала нуждаться в папиных занятиях и знаниях.
Тем временем в мире нарастала волна странных и угрожающих событий, словно сама природа ополчилась на магическое и немагическое население планеты.
И тогда Поттер понял, что время пришло...
***
Поздно ночью Гарри вернулся в замок в сопровождении Робби и нескольких доверенных эльфов, тащивших с натугой большой полупрозрачный, мерцающий сверток. Несмотря на его прозрачность, абсолютно невозможно было понять, что находится внутри.
В ритуальном зале его ожидала взволнованная Гермиона. Перед ней на столе стоял Омут Памяти Гриндевальда, с которого, собственно, и начались их темные приключения. Крышечка его была закрыта.
— Ну, как? Удачно?
— Вполне.
Поттер забрал у эльфов их ношу и поставил на стол. Универсальным движением бровей он удалил слуг из зала.
Струящаяся мантия-невидимка соскользнула с драгоценного груза, доставленного из Хогвартса, и в лучах светильников тускло блеснул серебром близнец Омута Памяти Гриндевальда — Омут Памяти Дамблдора!
