Долги

Танба всей душой верил в то, что хорошие подачи не отбивают. Когда питчер лажает с курсом, когда выполняет подачу небрежно, вот тогда она напарывается на биту. Его точку зрения подтверждал опыт питчеров из Зала Славы и Уорлд Сериез. Существовали реливеры, способные переломить ход любой игры, Асы, не позволявшие битам даже коснуться мяча. Среди школьников тоже гремели имена непобедимых королей, позади которых команда прохлаждалась, экономя силы для атаки. Коичиро прекрасно представлял, насколько трудно бежать по базам. Одна пробежка на грани своих физических возможностей уже выматывала. Сколько сил вкладывается в отбивание. Как нелегко бегать по полю, пригнувшись, туда-сюда, реагируя на каждое движение мяча. А потом сразу идти в атаку. Надёжный питчер избавлял команду от рисков и излишних нагрузок, потому он и отрабатывал свой кёрвбол. А ещё думал о тех, кого засыпали похвалой и лестью журналы. Ведь они тоже упорно трудились. Он знал это, как никто другой. Знал, потому что сам стоял в тени такого упрямого парня, и сейчас, на этом поле, в этой игре, став равным ему Асом, никак не мог уступить. Именно с хита Канамэ Манаки и начался сплошной кошмар. Предполагалось, что противник будет дарить защитникам лёгкие флаи, каждый хит делая себе в убыток. Но бывший Ас их с Танбой средней школы, а теперь Ас Ичидай Санко, легко запустил его кёрвбол на край аутфилда. А потом это сделал следующий беттер. И следующий. И следующий. Других козырей у Танбы не было. Товарищи расположились вокруг, плотно обступив горку. Громкими выкриками они поддерживали и ободряли своего Аса. А Танба с ужасом понимал, что не оправдывает этого звания. Он стоял, словно голышом, не имея чего противопоставить беттерам противника, чем ответить на ожидания кетчера. Всё, во что он вложил себя самого и свой труд, летало над головами Маско и Курамочи, словно третьесортное дерьмо. Страх. Парализовал изнутри. Холодным осознанием того, насколько РЕАЛЬНЫ вражеские биты. И как далеко родной дагаут, в котором мячик так хорошо летел. Было сложно разобраться, что с подачей не так, почему она ложится на биту, почему её не боятся, а кетчер даже не думал помогать. Он просил обычный тупой фастбол. ВОТ ЕСЛИ ДАЖЕ КЁРВ ХРЕНАЧАТ КАК ЖИДКОЕ ДЕРЬМО, ТО ЧТО БУДЕТ С ФАСТБОЛОМ?! Ему хотелось кричать и топать ногами. Но на горке такое поведение не допускалось. Паника захлёстывала чёрными холодными волнами. Танба отважно с ней боролся, сохраняя гибкость рук и ног. Не хватало ещё сильней налажать. Мурашки табунами крокодилов бегали в голове и щёлкали челюстями. Первый же фастбол окажется хоумраном. А базы загружены. И это будет Гранд-слэм в пользу противника. Когда раннер Санко забежал в дом и взял первое в иннинге очко, казалось, кровь отхлынула из жил. Судья кричал то ли "сэйф", то ли "похоронить". У команды не было несокрушимых питчеров, способных остановить неприятеля. Подач, способных ему противостоять. Это конец. Для всех. Он был должен как-то взять себя в руки, как-то справиться, не ударить в грязь лицом перед стариком Манакой. Что же не так с его подачами?! Где зажимается?! Или они изначально были дерьмом, а он вообще напрасно на что-то рассчитывал?!! Аутов нет. Базы загружены. На бите снова лидофф. Питчер подаёт одни кёрвы. Красивые, отличные. ОДНИИИИ... Миюки взглянул на тренера. Ну да, напрасная надежда. Санко позволили своему Асу аж 8 очков слить, а наш всего 1 продул. Вот только была колоссальная разница в их поведении. Солнце насмешливо смотрело из зенита. Уже даже оно болело за Санко. Нервы? Какие нервы? Откуда бы им взяться? Всего лишь четвертьфинал. Всего лишь весенний турнир. Просто продуем и разойдёмся по домам в приставки гонять. (сарказм) Злость уже не кипела, а клокотала, разрывая на части. - Можно тайм-аут? - Казуя обернулся к судье. - Тайм-аут! - громко объявил тот, кивнув ему с пониманием. Почти с жалостью. Главный кетчер команды, а по совместительству главный изгой оной же, нехотя направился на горку. Банда всё ещё ободряла питчера. - У нас отрыв, отрыв, не парьтесь! - энергично увещевал Курамочи. - Прости, Танба-тян, - мягко оправдывался Маско. - Мы будем защищаться активней. - И ещё будет очередь на бите, - поддержал капитан. Только все они понимали, что базы загружены, и в нынешнем темпе это 1+4, потенциально 5 потерянных ранов. И всё висит на соплях, потому что как, вашу маланью, защищаться, если мяч не заходит в дом? Рёске-сан молчал. Не ободрял. Внимательно смотрел на Миюки. - У Вас проблемы с подачей? - сухо поинтересовался Казуя. Танба молчал. - Почему не бросаете болы? Танба молчал. Молчали и все ребята, растерянно, настороженно. - Это Вам не в булпене в сеточку накидывать, - не сдержался разрываемый гневом кетчер. - У противника есть бита, и он ею машет! И если каждый его взмах будет приносить ран... Вам лучше свалить с горки и дальше кидать в сеточку. - Да что ты понимаешь! - повысил голос питчер. - Нормальный кетчер уже помог бы мне улучшить подачу! - Нормальный кетчер, - процедил Казуя сквозь зубы, - позволил бы Вам облажаться в пух и прах, чтобы Вас поскорее заменили. И тем самым спас бы команду от поражения. Потому что Санко, запомните это! Больше раны не подарят. Они свою игру нашли. - Ты перегибаешь, - немедленно вмешался капитан. Казалось, Танбу на месте хватит удар. Миюки развернулся и зашагал на место. Может, попросить тренера себя заменить? Пусть с Мияучи на пару роют коллективную яму. Хотя вряд ли Мияучи тут виноват. И почему он должен выходить разгребать вот это? Кучка на горке продолжала переругиваться. Судья объявил о возобновлении игры. Никто из ребят в математике не страдал. Если считать так, как всё идёт, Сэйдо на грани катастрофы. И как только противник наберёт счёт, песенка будет спета. Да, они продолжат бороться. Только если ас продолжит сдавать раны, и ему это не надоест... при каком счёте его отсюда всё же снимут? Казуя сидел на позиции, игнорируя беттера. Сейчас и белка хит сделает, не волнуйся. Выставил перчатку и мрачно ждал. Внезапно из-за дагаута раздался дикий ор. Надрываясь, словно стадион собирался обвалиться, команда хором что-то истошно вопила. Было похоже на "Миюки". Кетчер оглянулся, пытаясь найти другого человека с такой же фамилией. Никогда в жизни эта команда не стала бы его поддерживать. Нет, и ещё раз нет. Ни за что. Но ор был настойчив и оглушителен. Что там вообще произошло? И тут случилось невероятное. Танба сжал кулаки, болезненно зажмурился, словно ему в зад впился шиповник у раздевалки, и поклонился команде. Казуя потерял дар речи и где-то под маской отвалившуюся челюсть. Всё ещё не веря в происходящее, он отодвинул перчатку на бол вовнутрь. Танба нехотя кивнул и размахнулся. Надо признать, подачи он делал превосходные. ТЫНЬК. Мяч отлетел к третьей, Маско, словно охотничья акула, наставил на него печатку и после пары отскоков поймал. - Вторая! - командовал Миюки. Позади него раннер взял второе очко. Передача прошила инфилд, громкими хлопками отметив вторую и первую базы. Судьи дружно закричали, оглашая вердикты. Комментатор скороговоркой пытался объяснить происходящее, едва не откусив себе язык. Два аута. Раннер на третьей. Одним болом Сэйдо остановили своё падение. Потерянный ран теперь действительно не являлся критичным. И пусть Санко ликовали, урвав в этом иннинге целых два очка, главным было то, что Танба перестал походить на мрачную тучу, успокоился. Расслабился. И был готов сотрудничать. Трибуны ходили ходуном. Бейсбольный клуб дружно болел, вкладывая в это дело все силы. Волнение и радость разливались ощутимым теплом, пульсировали в воздухе, опьяняли, окрыляли болельщиков. У всех сверкали глаза и болели глотки, но никто не переставал кричать. Все ждали чего-то невероятного, радостного, купались в этом ожидании, разделяя на всех огромный бесконечный восторг. Харуичи кричал вместе со всеми, старательно повторяя слова. Эхо разносило их по всему стадиону, доносило на игровое поле. Горланил рядом беспокойный товарищ, позволял своему голосу утонуть в общем хоре и его знакомый сэмпай. Такигава-сан действительно знал и понимал очень многое, а смотреть матч, который ты понимаешь - особое удовольствие. Старшие перестали злобно зыркать на Савамуру-куна. У всех появились более важные дела, и о последствиях конфликта пока можно было не думать. Сэйдо умудрились сократить потери, отдав противнику во втором иннинге всего три рана. Беттеры Санко отчаянно боролись за каждый хит, пытались даже воровать базы, но были жестоко наказаны твёрдой рукой кетчера. Харуичи сам отрабатывал передачу мяча, поэтому с завистью оценил мощный и ловкий бросок на базу. Брательнику было не до счёта ворон, если в любую секунду в его перчатку мог удариться мячик для аута. В следующем иннинге отбивал низ строя Сэйдо и ушёл ни с чём. Защита Санко работала на совесть, слайдер делал своё дело. Чего бэттери не могли добиться страйк-аутами, добивались аутами на базе. Но и бэттери Сэйдо не оплошало. Хиты были, но в дом никого не привели. 0-0 в третьем иннинге. Казалось, обе команды приноровились, разыгрались и были готовы, наконец, себя показать. Харуичи отмечал, насколько слаженной была работа филдеров обеих команд. Зазевайся хоть один из них на полсекунды, это привело бы к потере мяча, и потере в счёте. Будто Сэйдо и Санко мчались наперегонки над самым краем пропасти, боясь выпустить из поля зрения хоть одну деталь. В четвёртом капитан Юки выбил двухочковый хоумран. Возможно, оставался только этот способ для прорыва через самоотверженную защиту Санко. Их инфилд пахал, как пчёлы. С другой стороны, тех, кто может сделать хоумран, пропустят на базу умышленно. А потом обыграют. Противник попался интересный и изобретательный. Вот только вопли Савамуры-куна над самым ухом уже вызывали головную боль. Смена сторон в середине четвёртого иннинга. Команда едва усидела на местах, и, как только настала её очередь, быстро подхватилась с мест. Прохладная тень булпена не прельщала, хотелось на солнышко, хотелось играть, двигаться. Вот летом... летом оторвать зад от скамейки тяжело. - Погнали наши городских!!! - вопил Исашики. Ребята повскакивали. Невысокий бордюр обычно даже не замечали. Только надо же было Танбе в этот раз об него споткнуться и зарыть харей, вспахав носом траву. Шиповки аса комично мотнулись в воздухе. Удержаться от ржача не смог никто. Тренер вежливо игнорировал инцидент, но все остальные просто надрывали бока. Танба покраснел от ушей до пят, скривился, натянул пониже кепку, под которой пылал багровым пламенем даже затылок. Исашики с Сакаем продолжали ржать далеко в аутфилде. Казалось бы, мелочь. Набегали тонкие, почти прозрачные облака. Гам стадиона мерно вибрировал в ушах и стал привычен, как привыкаешь за пару часов к шуму трассы или прибоя. Миюки убедился, что все на местах, сел, подождал беттера и прикинул, с чего начать. Серьёзный малый. Во внешний. Подальше. Заставить немного задуматься. А вдруг повезёт, и он сам себя запутает. Ну, поехали! Сделав знак на фастбол, выставил перчатку на внешний курс. Танба кивнул. Размахнулся. Глаза серьёзные. И промазал. Перчатка порхнула на перехват. ШМЯК. - БОЛ! - объявил судья. С него-то всё и началось. Стоящий на горке третьегодка, не подавая виду, начал молча себя костерить. Разволновался. И следующая подача, которая должна была оказаться ближе к центру, снова улетела мимо. ШМЯК. - БОЛ ДВА! - объявил ампайр. Вот негоже так болами-то раскидываться. Парень на бите непрост. Они понадобятся. Миюки опять показал фастбол, на этот раз в верхнюю часть страйк-зоны. Танба замотал головой. Де-жа-вю. Угол не нравится? Или подача? Может, он хочет всё же одолеть внешнюю и красиво её провести? Казуя выставил перчатку со внешней стороны. Танба кивнул. Не лучший вариант. Беттер отлично видит, что у тебя проблемы. Увидит тот же курс - и замахнётся. Может, тогда кёрв? Танба подумал и кивнул. Отступил. Размахнулся. И даже кёрв полетел мимо. Перчатка едва успела его подхватить. Даже "шмяк" не вышло. - БОЛ ТРИ! - объявил ампайр. То, как Танба выглядел в первом иннинге, оказалось ещё вменяемой версией ужаса. Сейчас губы побелели, сжались, превратились в тонкую нить. Глаза застыли. Подбородок выпятился, брови сошлись в кучу. И глубокая тень от кепки накрыла всё это пеленой мрака. Большой палец подрагивал. Такой пятернёй теперь только подачи и делать. Маско-сан на пару с капитаном проводили реанимационный сеанс ободрительного трёпа. У них, шайки третьегодок, это получалось. Оставалось терпеливо ждать, пока питчера приведут в порядок. Танба упрямо отворачивался и махал головой. Встал понадёжней. Выдохнул. Помахал руками. Уставился. Казуя осторожно заказал кёрв. Беды уже не миновать. А вот состояние питчера нужно проверить. И надежд оно не внушало. Питчер кивнул. Размахнулся. ШМЯК. - БОЛ ЧЕТЫРЕ! - объявил судья. Что и заслуживало уважения, так это выдержка парня на бите. Его команда уже четвёртый иннинг глубоко в жопе, а он не дрогнул. Просёк ситуёвину и выждал законный уолк. Тем более, что это уолк первому беттеру иннинга, который подорвёт мораль питчера ещё больше. Аутов нет. Расчётливый парень на первой. Танба подаёт из сет-позиции. На бите клинап со зверским замахом. Не ситуация - мечта. Надо начинать аккуратно. Казуя показал на бол. Танба задёргал головой. Стратегия, которая не раз спасала его зад в этой игре, снова не нравилась Аслу команды. Злость заново всколыхнулась, мрачным пламенем охватив нутро. В страйк? Кивает. Кёрв? Кивает. Ну, если сейчас задача в том, чтобы позволить асу слить побольше ранов, то ладно. Казуя, молча ругаясь, поставил перчатку в центр. Танба закрутил головой. Вот он серьёзно? Серьёзно считает, что обыграет ЭТОГО беттера? Кёрвом, который уже рвали все, кому не было лень? Подача отличная, когда провоцирует флаи. Они ведь падают в перчатку инфилдера, не оставляя раннеру шанс взять базу. Безоговорочные ауты. Мяч не коснулся травы - всё, пошёл вон. Но это только когда она их провоцирует. Когда беттер её не ждёт и не ведёт биту прям сладким местом да под родимым углом. Как же легко изгадить матч команде. Убить всякую радость и удовольствие от происходящего. Просто забыть обо всём, что толковали на совещаниях, потому что испугался. Обосрался. Или прогулял на базу первого беттера. Перед клинапом. Скажи это Манаке. Может, и хорошо, что питчера от кетчера и его едких колючих слов отделяет 18,44 метра. И всего этого Асёл Танба не услышит. Но, бесспорно, заслуживает услышать. Питчер, наконец, отдышался и размахнулся. Массивное тело Хошиды развернулось за долю секунды. Бита зашумела, как молодая листва. ТЫНЬК. Мяч, словно белый снаряд, выстрелил прямо в центр, и уже мчался над аутфилдом. Провожая его измученным взором, Миюки невольно отметил, что Санко начали отбивать в центр. Двухочковый хоумран разорвал трибуны и окончательно похоронил Сэйдо. Комментатор кричал. Беттер неспеша и важно трусил по кругу. Раннер уже умчался обниматься с товарищами. Дагаут Санко ликовал и скакал от восторга. 11-6. Уже наступают на пятки и дышат в затылок. От форы осталась половина, а Сэйдо всё ещё глубоко в жопе. Солнце, может, ещё где-то там светило, только Казуя его не замечал. - Тайм-аут, пожалуйста, - попросил он. Его часто укоряли за неумение общаться и испорченные отношения со всеми питчерами. За испорченные отношения с ним никто не переживал. Желания миндальничать становилось всё меньше. Сил сдерживать гнев в голосе - тоже. Но что толку от взвинченного Танбы? Его не уберут. Команде, как воздух, нужен на лето Ас, и ради этого обе они, и Санко, и Сэйдо, сейчас отчаянно жертвовали весенним турниром. - Можно Вас попросить об одной вещи? - серьёзно начал он ещё на подходе к горке. Танба уставился. - Забудьте всё, что сейчас было. Это был прошлый иннинг. Мы только что вышли. Аутов нет, базы свободны. Начинаем с начала. По лицам ребят разошлись широкие улыбки. Они всегда находили для этого силы. А вот Казуя улыбаться не мог. Он мог только не нахамить. - На бите клинап. Что делать, знаете. Наработки помните, или повторить? - Я помню, - заверил Танба. - Задействуем последовательности, о которых говорили с Мияучи-сэмпаем. Драка будет не шуточная, - последнее он адресовал защитникам, и те с готовностью ответили на призыв. - Я наготове! - Пусть летит в любую сторону! - Базы свободны, мы в деле! - А меня чё, забыли?! Требую свою долю мячиков! - горланил из аутфилда Исашики. Танба порозовел. Глаза заблестели. Успокоился. Он правда считал, что его поддерживают. Ну и пусть считает. Толку-то. Миюки повернулся и побрёл на место. Бой предстоял не на жизнь, а насмерть. И в этом бою ас команды мог как максимум не мешать. Из полумрака дагаута игровое поле выглядело особенно ярким. Фигуры игроков - залитыми солнцем и славой. Они сражались, проливая пот и кровь, с деловитым бесстрашием выполняя свои обязанности. Мгновенно реагировали на малейшие изменения на поле. Вес и ценность каждого метра травы постоянно менялись. Ошибки стоили дорого. Промедления были подобны смерти. И эта отчаянная шайка с задорным энтузиазмом тащила на себе тяжёлый решающий матч. Противник почему-то упрямо отбивал вправо. Танба, конечно, славился превосходным филдингом. Но, скорее, Маско, в отличии от Юки, казался им грузным. А вот это зря! Мияучи воинственно чмыхнул. Все они ожидали от аса куда большего. А вот у Танбы спросить никто не забыл? Ему просто вручили номер и велели отныне стать крутым и, желательно, гением. Сами попробуйте. Коичиро скорее себя покалечит, чем подведёт команду. Что он и делал на данный момент с завидным упрямством. Номер аса подстёгивал его прыгать выше головы. Не давал устаканиться, принять свои возможности. Просто играть в удовольствие. С назначением на эту должность для Танбы закончилась спокойная жизнь, и началась безумная гонка. Каваками повезло больше. Ему не нужно срочно стать крутым и подачами сокрушать горы. Он может потихоньку. Назначить Асом легко. Вот только это назначение сломит большинство хороших, надёжных ребят. И чем они лучше... Мияучи с болью и возмущением созерцал безобразные подачи. ... тем быстрее себя закапывают. Если бы такой гениальный кетчер как Миюки немного помог ему. Но ведь Миюки с самого первого иннинга только и делает, что пытается прикрыть питчеру зад. Это упрямый олух Танба решил, что не где-нибудь, а в четвертьфинальной игре, и противника ушатает, и от кетчера избавится. И отказался от любой его помощи. Старый добрый болван! Иннинг закончили, потеряв четыре рана. Можно было смело сказать всего четыре. Как бы ни обидно, но именно Миюки являлся МВП этого матча по всем параметрам. Хитрил, юлил, петлял в страйк-зоне, обманывая, расшатывая и провоцируя беттеров. Выживал на потасканных, неуклюжих подачах. Как его рука вообще успевала за доли секунды схватить мяч, и не как-нибудь, а поперёк швов, размахнуться и всем плечом, половиной туловища сделать бросок? Не целясь, но точно в цель. Раннер уже начинал скользить перед базой, а этот прохвост успевал обломать тому кайф и отправить в аут. Красиво, что сказать. Мияучи одобрительно чмыхнул. В дагаут возвращались победителями. Тяжелейший иннинг остался позади. С заслуженным самодовольством команда ввалилась под навес. Не игравшие встретили их громкими приветственными криками. И только тренер не шелохнулся. А затем сделал то, чего никто не ждал. Со всего размаху ударил ногой в бордюр. Базар сразу стих. А никто не говорил, что Катаока собирался прощать и миловать. Он наблюдал. Но обычно его решения отличались суровостью. - Танба, скажи на милость, - глухо, словно пустое дерево, проговорил взбешённый тренер. - Ты что, впервые в жизни держишь в руках мяч? Он выходил из себя крайне редко, и ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Дагаут наполнился тьмой и предчувствием катастрофы. Далёкие звуки стихли, ребята максимально бесшумно рассаживались по лавкам, ощущая своё бессилие перед нависшей грозой. - Каваками, со следующего иннинга на горку, - постановил тренер. Питчер энергично кивнул и убежал готовиться. У Миюки не было времени переваривать атмосферу, нужно было проследить за Каваками, настроить, проверить. Куда сильней, чем любую катастрофу или бедствие, Сэйдо боялись Катаоку Тешшина.